Кино

Главные персонажи: Евгения Степановна Еремеева.

Кратко о персонажах:
Евгения Степановна Еремеева - ветеран ВОВ. На время повествования книги ей 86 лет. Прошла всю войну с несколькими наградами. На момент начала войны ей было 8 лет. Вместе с остальными детьми она, вместо того, чтобы сидеть в детском доме, училась воевать и защищать свою землю. С будущим мужем Василием Дмитриевичем Еремеевым познакомилась в 23 года. У нее долго не получалось забеременеть, потому смогла родить единственного сына в 39 лет. Очень любит фильмы и является представителем ЗОЖ.

Внешность персонажей:
Евгения выглядит простенько - немного потрепанное платьеце, поверх которого на плечах шерстяная шаль, большие прямоугольные очки, седые волосы, собранные в небольшой низенький пучок. В руках палочка для более удобного передвижения и сумочка серебристого оттенка.

 °°°

Евгения Степановна Еремеева - ветеран ВОВ. Она очень любит фильмы. Даже с возрастом она не утратила эту любовь, это восхищение к подобному. Ей 86 лет. Когда ей было 8 лет, началась самая кровавая в истории война. Туго было. Были и голод, и морозы. И смерть родных и тех, к кому привязался, прямо на твоих глазах. Вся эта боль, все читалось в глубине глаз этой старушки.

Пару месяцев назад у нее умер муж. Он был старше ее на два года. О-о-ох, это была сказочная любовь! Василий Дмитриевич, так звали этого мужчину, околдовал нашу героиню с самой первой встречи! Это называется любовь с первого взгляда. Этот парнишка умел играть на гитаре. А пел, как пел! Дух захватывало!

Вот и сидели они, когда молодые были, вечерами под луной в парке на лавочке. Он играет на гитаре и поет что-то, а она ему тихо подпевает. Сказочные были времена... н-да... н-да... Жили они так до самой разлуки. Горечь в сердце еще толком не прошла, а потянуло женщину сходить на фильм военный, отечественный.

Сев в первые ряды, Евгения Степановна протерла тряпочкой очки и строилась поудобнее. Рядом садились различные молодые люди. В руках у них чего только не было: напитки, еда... Все это было чуждо старушке: надо смотреть фильм либо с правильной едой, либо без нее вообще! Почему? Потому что вся эта химия портит здоровье и фигуру!

Из-за этих вполне правильных убеждений ее сынок, Сашенька, часто обижался на нее, когда она не покупала ему в детстве чего-нибудь сладенького. Сейчас этому сыночку 47 лет. Уже свои дети есть. Близнецы. Взрослые... жуть! Высокие, статные, все в отца! А главное - рыжие! Таких в роду в помине у них не было! Хотя, поговаривают, что бабка, по линии его жены, была рыжая. Возможно, гены передались.

Эти чертята всегда получали от папочки то, что никогда бы не купила им в кино Евгения Степановна. Каждый раз недовольно фыркая на это, женщина бурчала о правильном питании, но ее никто, кроме жены ее сына, не слушал. Впрочем, это уже не столь важно. Отвлекаясь от своих мыслей, женщина посмотрела на экран, на котором начинали показывать долгожданный фильм. В фильме были показаны главные моменты из второй мировой.


И она смотрела. Смотрела на это. Видела все эти взрывы, эмоции, крики. Видела. Она даже не заметила, как по ее щекам начали катится теплые соленые слезы, делая щеки мокрыми и окрашивая их в розоватый оттенок. Перед глазами то, что было уже пережито. Нет никакого фильма, что на фоне действительности лишь жалкая пародия, где даже порой у актеров не видно искренности, лишь неудачные попытки передать то, что чувствовали люди тогда.

Вот только уже ничего не передать. Ни словами, ни фальшивыми эмоциями. Этими милыми "глазками". Евгения Степановна сама участвовала во всем этом. Она видела настоящие слезы, настоящий смех, настоящее товарищество, немцев. Все, мать его, настоящее! Внутри нее та самая маленькая девочка, что встретила летящие самолеты этим самым первым днем войны в Житомире.

С матерью бежала в Москву, перед этим увидев смерть своего отца от рук гитлеровцев... Больно, больно, больно! Женщина начинает задыхаться и реветь лишь сильнее. Хочется кричать. А кричать-то нечем. Она лишь как рыба, хватает воздух, неосознанно стараясь успокоится. Героиня Советского Союза. Та, кто жертвовал собой в ранние годы. Ребенок-герой.

Это мощь. Настоящая мощь. Настоящий подвиг. Настоящий герой. Держать в своих небольших ручках автомат, носить военную форму и рисковать жизнью, хотя тебя изначально хотели выпроводить в какой-нибудь детский дом, чтобы не мешалась! Вдруг Степановне вспомнилась та нянечка, от которой она убежала, чтобы защищать родину. Добрая девушка, жаль, что уберечь от осколков пули ее не удалось.

Утирая платочком слезы, Еремеева тяжко вздохнула. А потом еще раз. И еще. Сложно успокаиваться после истерики. Люди сидят рядом и лишь косятся изредка. Действительно, не нужно ли спросить у бабушки, почему ей грустно? Хотя, спрашивать нечего, итак понятно. Никто ее не поймет. Почему? Потому что она одна из немногих, кто является ветераном этой кровавой жестокой войны.
 
"Дети, не шутите с идеологией, это не игрушки!" Именно это стоит говорить нынешнему поколению. Показывать, как жестоко обходятся с теми, кто не иной идеологии. Большинство всегда подавляет меньшинство. Это было, есть и будет. Убрав платочек чуть дрожащей рукой в карман, Евгений Степановна утерла слезящиеся до сих пор глаза уже руками, слабо сжав их в кулачки.

В фильме был слышен разрыв снаряда. Громкий звук. Даже с поврежденным слухом, как у Степановны, можно его услышать так, как слышит кошка. Свой слух она испортила еще во времена войны. Звук рядом взорвавшегося снаряда оглушил ее, а ударная волна с головой укутала в землю. Женщина сама удивляется, как ее нашли. Ее тело судорожно откапывал один солдат. Парнишка что-то кричал, но слышно не было.

Вокруг эхо, в глазах рябило, слишком ярко было. Было вялое состояние. Ужасное состояние, в котором она не хочет никогда больше оказаться, и врагу даже не пожелает в нем быть. С того самого момента Евгения и стала плохо слышать. Частые вопросы по поводу "А? Что ты сказала?" уже многим надоели, но товарищи понимали, что это не исправить.

Сначала просто не было техники. А теперь нету денег, чтобы купить себе слуховой аппарат. Почему? Потому что пенсия мала, каждую копейку беречь надо. Но с лекарствами, продуктами и платежом за свет, воду, газ и прочее становится очень сложно что-либо сэкономить.
 
Снова взрыв. Люди стреляют из автоматов, кричат. Девушки ревут, смотря на то, как парни истекают кровью. Немцы ведут себя как дураки. От последнего женщина лишь хмыкнула. Враги никогда не были настолько глупы. Мало кому удавалось сбежать из всех этих лагерей. Все они охранялись четко, строго и по всем правилам.

Каждому сбегавшему вовремя стреляли в спину. Из того места человек сбегал, но без тела. Только под конец войны тех бедных смогли вытащить более менее живыми. А тут... банальщина банальщиной. Такого и в помине не было.
 
Что? Уже конец? Удивленно хлопая глазами, бабушка смотрела на то, как перед глазами на черном фоне быстро пробегали фамилии и имена тех, кто участвовал в этом фильме. Глубоко вздохнув, Евгения Степановна встала со своего места и направилась к выходу из кинозала. Не спеша идя, не громко топая палочкой, она раздумывала насчет увиденного и тех воспоминаний, что нахлынули ни с того ни с сего.

Может, ассоциации всё-таки были?.. Мотнув головой, женщина поправила платок на голове, чтобы не застудить уши, и направилась дальше, уже по улице. Вокруг было темновато, лишь фонари одиноко горели, освещая старушке путь. В руках у пенсионерки была небольшая сумочка. Небольшая, да тяжеловатая.

Глубоко вздохнув, бедная вспомнила о своем сыне, что сейчас живет далеко в Питере. У него жена, пара детей. И главное, что все мальчики. Ни одной девочки. Улыбнувшись невзначай, Евгения тут же погрустнела. Сын далеко. Без него одиноко, да и помочь некому, например, ту же сумку дотащить до дома. А то совсем слаба стала. Сложно все дается.
 
Зайдя в дом, Евгения Степановна прошла внутрь, сменив тапочки на... другие тапочки. Да, выбор обуви летом у нашей бабушки был скуден. Она зашла в комнату и поставив сумку на комод, села в кресло качалку. Устала. Слишком много народу, слишком много воспоминаний, эмоций. Хотелось расслабиться и отдохнуть. Взяв в руки шерстяной недовязанный свитер, спицы и клубок шерстяных ниток, женщина начала неспешно вязать.

Ее любимое дело, что успокаивает ее годы. Уже более умиротворенно вздохнув, Еремеева продолжала неспешно вязать. На часах уже девять вечера, но ее не волновало. Сыночек скоро приедет и навестит ее. А ему ведь нужен подарок. Тепло улыбнувшись, старушка продолжала делать петельку за петелькой, вкладывая в этот свитер свою душу.