Второе пришествие. Глава 25. Пряжа

Время действия - 2025 год.

Хоть и жарко пригревало в иные дни солнышко, а осень в свои права входила всё смелее. И вот уже чаще стал шебуршаться дождик в пожелтевшей листве, и потянулись на юг с печальными криками стаи журавлей, и зацвинькали морозными ясными утрами синички.

«Си-цзинь-пинь! Си-си-цзинь-пинь!» - перекликались они в ветвях высоких сосен.

Вадим, поеживаясь, выводил стадо на лужок. Эх, пора бы и одежку потеплее доставать! Да где же её взять!

Фариза озабоченно на небо поглядывала. Тучки на нём – хорошо, ночь теплее будет. Если дождь не пойдёт. Ясно – тоже хорошо. Сухо, значит. Только морозно. Как ни крути, Юлдашу с Никитой в дороге не сладко приходится. Храни их Аллах.

Но переживания переживаниями, а дела на месте стоять не должны. Постирала старуха всю овечью шерсть, просушила у печки, прутиками взбила, размягчила. Перебрала руками, рассортировала, разделила на воздушные легкие комочки, похожие на пушистых котят. Сложила в углу старой избы, а озадаченному Тимуру подходить запретила. Ещё не хватало, чтобы кот на них лежанку устроил!

Вадим по её просьбе диковинную штуку сделал. На ровную гладкую палочку небольшой алюминиевый диск насадил, который старуха среди всякого мужниного хлама нашла. А на самом конце палочки крошечную дырочку провертел и в неё кусочек спичинки вставил.

Настя с удивлением на штуковину смотрела:

- Бабушка, что это? На детскую игрушку похоже. Волчок. Ты знаешь, волчок – это фигня такая, крутится на одном месте.

А старуха смеётся:

- Волчок и есть. Только крутиться с пользой будет!

Взяла из кучи один пушистый комочек, ловко вытянула из него концы шерстинок, свила пальцами туго, так что вроде нитки получилось. Зацепила эту нитку за спичечный крестик на волчке и вдруг лёгким движением закрутила игрушку о бедро. Завертелся волчок, а старуха комок шерсти левой рукой стала выше поднимать. Смотрит Настя – вот чудо! – из пушистого комка нитка бежит, да ровненькая такая!

- Бабушка! Это же веретено получилось! – в восторге закричала Настя. – Смотри-ка, прям как в сказке!

- Да, милая моя. Веретено. Вот так шерстяная пряжа делается, - улыбнулась Фариза.

- Ой, я тоже так хочу! Вот чудо-то какое!

- Так попроси Вадима сделать тебе такое же веретено, будем вдвоем прясть! – засмеялась старуха.

А Вадиму что – сложно разве! Через пару часов принёс новую игрушку.

Смотрит – у Фаризы на веретене уже целый клубок пряжи. А рядом с ней Настя и маленький Ванька сидят, с раскрытыми ртами на бабкины руки смотрят.

Правая то подкручивает веретено, то сматывает получившуюся нитку на него. Левая комок кудели то вверх тихонько поднимает – вытягивает, то вниз опускает, чтобы наматывать удобно было. И так легко всё делается, так просто – просто волшебство какое-то!

Настя принесённому веретену обрадовалась, как драгоценности великой. Схватила комок шерсти из угла, торопится. Улыбнулся Вадим, тихонько из избы вышел. Это ведь только кажется, что всё так легко. А сколько ещё этому учиться нужно. Так пусть уж спокойно осваивает дело, не смущается его присутствием.

Нет, не забыл Вадим, как девчонка доить училась, и ненависть в её глазах помнил. «Да пашшол ты!» - сказала она ему тогда. Вот и теперь ушёл Вадька подальше.

И прав был. Настя волокна из комка вытянула, пальцами свила, за крестовину спичечную зацепила. Крутнула веретено о бедро – а нитка оборвалась, с грохотом упала прялка на пол. Вот обида-то!

Закусила девчонка губы, но не сдаётся. Всё крутить пытается. Фариза тихонько подсказывает, что не так, да показывает, как должно быть. Не сразу покорилась Насте премудрость эта. Но ничего, в конце концов стала у неё пряжа получаться.

- Бабушка, нитка моя толстая получается, и неровная совсем! – пожаловалась она. – И так мало её.

- Ничего, ничего, хорошая нитка у тебя. Не всякая девушка в первый же день может хоть что-то спрясть. Некоторые неделями мучаются, пока научатся. А ты вон сколько сделала! Молодец! Ну что ж, сегодня и отдохнуть пора от прялки, да другими делами заняться. А завтра у тебя нитка ещё лучше получаться будет.

Польщена Настя. Вон как! Оказывается, она не неудачница, выходит, что у неё учение лучше идет, чем у других женщин. А Фариза тихонько улыбается. Самолюбие у девчонки то ещё! И повернуть его можно по-разному. Можно навсегда охоту к ремеслу отбить, а можно и заинтересовать делом всерьёз.

На следующий день дождаться Настя не могла, когда же сядут они со старухой прясть. С радостью увидела она, что и впрямь получается её пряжа ровнее, чем вчера. Вот только толстовата немного. А Фариза нахваливает:

- Хороша пряжа! Свяжем из неё носки – зимой нашим мужчинам в них никакой мороз не страшен будет! Вот такую толщину и делай всё время. Не старайся тоньше.

А у самой нитка тоненькая вьётся.

- А это на рукавицы пустим, - объясняет она Насте.

Большой моток на веретене собрался. Старуха ловко так – раз! – и сняла клубочек. И перематывать ничего не нужно было. Новый начала прясть.

На следующий день опять диво – из двух готовых клубков пряжи стала бабка свивать одну нить. И всё вроде точно так же делала, как пряла до этого, только веретено стала крутить в другую сторону.

- Это называется «сучИть» пряжу, - объясняла она Насте. – Из сучёной шерсти вяжется и крепче, и ровнее.

А ночью Насте сон приснился – вроде прядет она пряжу, да так ровненько, так тоненько, что самой на диво. И входит в избу Никита. И смотрит на веретено сначала удивлённо, потом с восхищением. А Настя как будто встала, и под какую-то нежную музыку танцевать начала. А веретено рядом с нею крутится, и нитки вокруг неё обвиваются. И вот уже и Никита весь этими нитками опутан. И так славно, так радостно им обоим. И такая чудесная улыбка на лице у Никиты!

Проснулась утром Настя – ничего вокруг себя не замечает, вся во власти сна своего.

Дела делала, коров доила, обед готовила – всё как автомат. Руки работали, а мысли где-то далеко от заимки были. На лице улыбка блаженная блуждала.

Фариза на неё поглядывала, да одёргивать не стала. Что у девчонки радости-то в этой глуши, пусть хоть в мечтах своих счастлива будет!

В рассеянности своей и не заметила Настя, как выскользнул из дома вслед за Тимуром маленький Ванька. Кот по своим делам на крышу подался, а мальчишка белку на ветке увидел. Белка толстая, рыжая. Скачет, пушистым хвостом машет. Ветки под нею гнутся.

Занятная белка! Хочется Ваньке посмотреть на неё поближе, да куда там! Только пацан к ней приблизится – та на другое дерево отскакивает. А потом и вовсе пропала.

А Ванечка новую забаву нашёл – за листиками в луже наблюдать. Ветер дует, волны по воде бегут. А листики только покачиваются на месте – вверх-вниз, но следом за волнами бежать не спешат. Удивительно мальчишке – как же так? Что их на месте держит? Не привязаны ли листочки к чему-нибудь? Походил Ванька вокруг, со всех сторон посмотрел – не видно ничего. Но проверить-то нужно! Влез прямо на середину лужи, листочки в руки взял. Нет, не видно никаких завязок! Опустил листья в воду – опять то же. Покачиваются на одном месте, и всё.

За этим увлекательным занятием и застал Вадим пацана. На Ваньке уже сухого места не было. Вытащил Вадим его из воды, домой скорее принёс, в сухое переодел, горячим чаем с травками напоил.

Только успел уже мальчишка простыть, и в ночь поднялся у него жар. Боялся этого Вадим, как огня. Потому и спать лёг не в своём амбаре, а на лавке в новом доме. Ваньку на печи рядом с собой устроил. Сам и смотрел за ним. А когда у мальчишки жар поднялся – сразу за дело взялся.

Да только трудно такую простуду одними травками лечить. Сюда бы антибиотиков современных. Уколы бы поколоть, да капельницу поставить! Неделя прошла – а простуда не уходила. Горел Ванька, температура под сорок. Был у Вадима термометр. В автомобильной аптечке всегда возил с собой. Да и без него понятно было, что плохо малышу.

Настя притихла, глаза виновато прятала. Её недосмотр. И Фариза слёзы украдкой вытирала.

Фариза за мужа да за Никиту переживала. По её подсчётам давно уже им вернуться пора было. Что задержало их? Живы ли они? Здоровы ли? Не напали ли на них звери? Не одолели ли хвори? А тут ещё Ванька заболел. Жалко крошечку. Славный малыш. Ах, лучше бы ей самой заболеть вместо Ванечки! Она-то старая, ей что! И не такие болезни переносила. А вот ребёнок маленький – выдержит ли! Дай Аллах ему долгих лет!

У Вадима свои переживания. Молчит, женщин лишний раз не тревожит, а у самого всё внутри переворачивается. У Ваньки признаки тяжёлой пневмонии. Сможет ли он одолеть болезнь без современных лекарств? Что делать? Был бы рядом Никита, чтобы хоть высказаться было кому, поделиться своими страхами. Но нет брата рядом. Давно уже вернуться должен был. Не вернулся. Пока.

Стоял Вадим у окна, во тьму ночную вглядывался, что в щель между створок ставенных виднелась. Молился по-своему. Звёздам, что светили сейчас брату в пути. Месяцу, проглядывающему сквозь туманные клочья редких облаков. Богу, всё видящему и знающему.

Позади него на печи часто и хрипло дышал Ванечка. Вадим подошёл к нему, посмотрел на измученное личико.

- Что же ты, Ванька, а? Вань, ты выздоравливай, а, Вань?

Но мальчик не откликался. Вадим смотрел на запавшие глазки с темными кругами под ними, на часто пульсирующий синий сосудик на виске, и сердце его охватывала тоска. Утекала жизнь малыша, словно песок сквозь пальцы. И не было никаких сил удержать её на этом свете.

- Ванька! – у Вадима скривилось лицо. – Ванька, ты живи, а? Ты живи, Вань! Долго-долго живи!

Он взял ладошку мальчика, прижал её к своим губам. И не заметил, как солёная слеза скатилась по детским пальчикам и упала на рубашонку.

Продолжение следует...