Скелеты должны быть довольны

Он пил холодную воду и никак не мог утолить жажду. Ему казалось, что он пьёт горячий чай. Поэтому каждый раз прикасаясь губами к стакану, втягивал воду как будто ожидал кипяток.
- Что-то жарко сегодня, - сказал он, поставив на стол пустую бутылку.

- На улице плюс два, Витя. Ты болен?

- Нет, что ты. Всё нормально.

- Другого времени поговорить у нас не будет. Утром я лечу в Москву и вернусь за несколько часов до сессии.

- Юра, ты меня извини, но я не могу занять твоё место, - Виктор снова взял бутылку и убедился, что она пустая.

- Это ещё почему? Кто так решил?

- Я.

- Ты? Ты решил? Ты мог что-то решать лет пять назад. Сейчас что-то решать ты не имеешь права. Вопрос о твоём назначении решался не в этом кабинете. Впрочем, я поддержал твою кандидатуру, и считаю, что мэром города должен быть ты.

- Почему я? Почему не Лопушенко? Почему не Фирсов, наконец? Он же твой заместитель!

- У Фирсова ум короток. Таких людей как он, специально берут заместителями, чтобы не подсидели.

- Не знаю Юр, это плохая идея. Я боюсь подвести тебя и партию.

- За меня не переживай. Кресло, в которое я сажусь в Москве, критике не подлежит. А что касается партии, спасибо. И позволь тебе напомнить, что ты член этой партии и партия тебя в вопросе выдвижения на мэра, поддерживает. Так что будь добр, ответь ей тем же.

- Юр. Одно дело чиновник в администрации и седьмое или восьмое лицо партии. Я же всё время в темноте, а ты предлагаешь мне выйти на первый рубеж. Да меня подстрелят, неделя не пройдёт.

- Ты это в прямом смысле? - Юрий нахмурился.

- В переносном, Юр. В переносном.

- Да что такого могло произойти в твоей жизни, что ты так боишься публичности? Давно это у тебя?

- Давно.

- Значит, слушай меня Виктор. У тебя есть два дня решить вопрос со всеми скелетами в твоём шкафу. В пятницу, на сессии, тебя выдвинут в кандидаты. Попробуй только взять самоотвод! Я тебе обещаю, что сам лично, достану каждого скелета из твоего шкафа и заставлю плясать на остатках твоей карьеры. Ты понял меня?

- Да, понял, - Виктор тяжело поднялся со стула понимая, что разговор подошёл к концу.

- Иди и перебери свой шкаф. Все скелеты должны быть довольны, - Юрий махнул рукой в сторону двери.



Покидая кабинета мэра, и ощущая необыкновенный жар в груди от охватившей его злости, Виктору захотелось испортить настроение своему начальнику. Выйдя из его кабинета, он снова открыл дверь и просунул в кабинет голову.

- Юр. У тебя знакомого киллера нет? Чтобы за два дня справился.

Юрий Николаевич собиравшийся встать из-за стола, замер приподнявшись в кресле и несколько секунд шумно хватал воздух ртом. Но увидев улыбку на лице Виктора, рывком встал и вытирая ладонью мгновенно вспотевший лоб ответил:

- Сам. Всё сам. Два дня тебе.


Виктор не мог заснуть. Не помог и любимый чай на травах, не сработало и успокоительное. Сердце бешено колотилось при попытке подумать о скелетах в его шкафу. Крики, издаваемые ими, нагоняли на него страх.

"Нет. Мне надо отказаться. Это позор и изгнание. Никто из них, выдвигающих меня на выборы, уже завтра не подаст руки".

"А если откажусь. Это конец карьеры. Меня задвинут, потом передвинут, потом командируют и наконец, оптимизируют".

"Выходит, выхода нет? Эту игру я проиграл, даже не расставив на доске шахматы?"

Только под утро забывшись на два часа, ему удалось отвлечься от атакующих его голову мыслей.

Утром, простояв под холодным душем двадцать минут, проводив жену и дочь на работу, Виктор уединился в своём рабочем кабинете. На лакированный дубовый стол лёг чистый лист бумаги. Открыв ящик стола, Виктор достал чернильницу и перо. Только важные документы удостаивались такого с собой обращения. Перо начертило на листе цифру один.

Вернув перо в чернильницу, Виктор несколько секунд смотрел на единицу, а затем закрыл глаза.

Память перенесла его в далёкий одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год.

Виктор, помнил тот день по минутам. Всю свою жизнь он проклинал себя за совершённый проступок.

Вот он заходит в класс перед уроком географии и видит, как Ленка Макарова открывает свой пенал и достаёт ручку. Виктор видит в пенале свёрнутую пятидесятирублёвую купюру. Таких денег, он никогда не держал в руках. Это целое состояние.

Разум его помутился. Он не слышал учителя, не обращал внимание на одноклассников. Перед его глазами маячила заветная купюра. К концу урока у него уже был план.

На большой перемене, он закрылся в классе на три минуты и переложил купюру в карман своих брюк. Она не просто лежала в его кармане, а жгла ему ногу. Тогда он положил её в карман пиджака. Она жгла ему грудь. Тогда Виктор понял, что совершил глупость. Сейчас поднимется шум, а на вопрос: "Кто украл деньги?", его лицо даст однозначный ответ. Оно тоже горело.

Ему удалось отвлечь Ленку до начала урока, и он вернул купюру на место. И как только он закрыл пенал, прозвенел звонок, в класс вошла химичка и все стали рассаживаться по своим местам.

Виктора прошиб холодный пот. Вместе с выступившими на лбу каплями пота, к нему пришло необыкновенное чувство лёгкости и спокойствия.

Эйфория длилась недолго. До начала следующего урока. Ленка обнаружила пропажу купюры, а Светка Шангина указала на него.

- Он взял. Я видела.

С этого момента в его жизни наступила чёрная полоса. Его таскали по кабинетам и собраниям то одного, то с матерью. На работу отцу ушло необходимое письмо, встал вопрос об исключении его из комсомола.

Виктор не сдался.

- Я не брал. Я только посмотрел.

Ленка так и не купила велосипед, на который родители дали ей денег, Виктора за глаза называли вором, а письмо на работе отца, потерялось. Шёл 1987 год. Перестройка, гласность. Партия была уже не та.

В школе тоже решили не поднимать шум. Мать Виктора, поверив сыну, выплачивать деньги отказалась. Как-то само собой, инцидент сошёл на нет.



Открыв глаза, Виктор взял в руки перо и написал напротив цифры один - "Вернуть долг". На следующей строчке он вывел цифру два.



Поставив после цифры точку, он увидел перед собой глаза первой жены. Такие большие, наполненные слезами, которые почему-то не скатывались по её лицу. Она стоит, прикрыв рот ладонью. Стоит и молчит.

Виктор встаёт с кровати, цепляясь ногой за ногу лежащей рядом обнажённой девушки. Всё как в тумане. Он не помнит откуда взялась эта особа без моральных принципов и как оказалась в его кровати. Вроде бы её не было на новогоднем корпоративе.

Он не сказал ни слова. Всё понял по глазам. Оставил ей всё и ушёл, натянув штаны и забрав куртку. На развод подал сам.

Виктор не видел её больше двадцати лет. Какие мысли в её голове? Женская обида вещь серьезная и непредсказуемая. Напротив второй цифры появилась надпись - "объясниться".



Рука вывела пером цифру три. Её он боялся больше всего. Это самый большой скелет в его шкафу. "Если бы не он, я бы уже пятнадцать лет назад попробовал бы себя в публичной политике".

Боязнь перед этим скелетом рушила все планы и надежды на дальнейшую карьеру. Виктор поставил прочерк после тройки, решив, что будет думать над третьем пунктом, когда решит вопросы с первыми двумя скелетами.



Посидев еще минут тридцать в раздумьях, он набрал номер телефона супруги.

- Дорогая, я должен уехать на два дня.

- Далеко?

- Новосибирск и... Сочи.

- Сочи?

- Да. У меня там дела.

- А ещё у тебя там первая жена. Уж не к ней ли?

-Ты ревнуешь?

-Для видимости. Я знаю, ты не обманешь.



Летя в самолёте, Виктор прикинул сумму, которую решил вернуть однокласснице. По курсу, плюс проценты и ещё немного, за моральный ущерб. Велосипед Ленка так и не купила.

Сняв в банкомате аэропорта деньги, он на такси отправился в свой родной район. Встретив несколько соседей, которые на его удивление, были ещё живы и хорошо осведомлены, Виктор уже через два часа стоял в приёмном покое городской больницы.

- Вот. Держи, - после скованных дружеских объятий, Виктор протянул Лене конверт.

- Что это?

- Мой долг.

- Ты мне ничего не должен Вить. О чём ты?

- Пятьдесят рублей, помнишь? Тут пятьдесят тысяч. Я перевёл, приблизительно. Возьми, мне это очень важно.



- Я не возьму, - Елена почему-то улыбнулась.

- Врачам хорошо платят? Для меня это новость.

- Нет. Не поэтому. Ты мне действительно ничего не должен. Те пятьдесят рублей взяла Светка Шангина. Она мне призналась на третьем курсе института. Она тоже врач, педиатр.

Виктор почувствовал себя плохо. Чуть ниже сердца, в груди что-то закололо. Не так он представлял себе новость о своём прощении.

- Почему же ты...- он судорожно вздохнул, взявшись рукой за грудь, - ничего не сказала?

- Тебе плохо? Присядь, - Лена усадила Виктора на скамеечку. -Тебя не было в городе. На вечера встречи ты не приезжаешь. Мы с тобой видимся первый раз после школы. К тому же ты сказал, что не брал. Я просто в этом убедилась и забыла.

- Мне это было очень важно. Ведь все думали, что я вор.

- Да брось. Никто не думал.

- Я до последнего своего школьного дня видел, как от меня прячут деньги. Достают из кармана и отворачиваются. Представляешь, чего мне это стоило?

Она молча взяла его за руку.

-Значит, у тебя ко мне претензий нет? - Виктору стало легче. Боль в груди проходила.

- Конечно, нет.

Они встали, и Виктор поцеловал её руку.

- Мне нужно идти. Самолёт... Скажи, Лен... Ты знаешь кого-либо у кого есть ко мне претензии?

- Да нет, вроде. Никого.

-Это хорошо. Это очень хорошо, - Виктор отпустил её руку. - Извини. Мне пора, - он направился к выходу.

- Вить!

Он обернулся и остановился на мгновение.

- Приезжай на встречи. Я всем скажу, что это не ты.

Он улыбнулся и помахав ей рукой направился к выходу.




Самолёт до Сочи необычайно трясло и мотало. Турбулентность не давала сосредоточиться. Слова, которые он готовил для бывшей жены, никак не хотели складываться в чувственное и сердечное признание своей ошибки.

Он готовился, прося прощения, успокаивать её. Конечно, пережить такое. Как сложилась её жизнь? Какой отпечаток на её судьбе оставил его проступок?




Она улыбалась.

- Как здорово, что у тебя всё хорошо. Я так рада.

-Ты меня простила? - среди подготовленных им развитий событий, такого не оказалось.

- Да. Мне повезло. Через год встретила хорошего человека. У нас двое детей. Я уже бабушка, представляешь? - она действительно была счастлива. - И всё же. Ты зачем приехал?

- Мне важно... Словом... Груз... Скажи, у тебя есть ко мне претензии? Любые.

- Нет. Что ты! Столько лет прошло!

- А ты знаешь кого-либо, у кого ко мне есть претензии?

- Да. Знаю.

- Правда? - ответ озадачил Виктора. - Ты про свою маму?

- Мамы больше нет.

- Извини. Тогда кто?

- Машка. Подружка моя. Из-за нашего расставания, я в тот день не пошла к ней на день рождения. Она мне до сих пор вспоминает.

Виктор облегчённо вдохнул.

- Вот. Купи её подарок от меня, - он вынул из конверта две купюры по пять тысяч.

- Не надо, что ты!

- Бери, бери. Я так хочу. А это, - он закрыл конверт и тоже вложил ей в руки, - от меня твоим детям и внукам.

- Но зачем? У нас есть деньги.

- Мне это нужно. Хочу, чтобы ты меня вспоминала добрым словом.

- Я и так это делаю.

- Ты святая. Спасибо. Мне пора.

Они обнялись, и Виктор с тяжёлым сердцем сел в подъехавшее такси. Так хорошо и быстро разрешившиеся проблемы с двумя скелетами означали, что придётся решать и третью проблему.

"А я так надеялся, что не придётся..."

Решения не было. Этот скелет было не победить. И он один стоил армии таких, как два предыдущих. Так ничего не решив, Виктор пришёл в кабинет мэра в пятницу, за шесть часов до сессии.

- Всех устранил? Киллер, - Юрий пожал протянутую руку и сел в своё кресло.

- Двоих.

- А сколько их всего?

- Последний. Но он... Словом, я не знаю как к нему подступиться...

- У тебя есть ещё шесть часов, - не поднимая головы, Юрий перекладывал на столе документы, подписывая некоторые из них.

Виктор сидел с опущенной головой. Он не знал, что сказать начальнику, положившемуся на него. Не знал, как устранить последнего скелета из своего шкафа.

- Ну, давай рассказывай, - Юрий сгрёб бумаги в кучу и отложил на край стола.

- Тебе?

- Тебе же нужен был опытный киллер. Я тебя слушаю.




Виктор молчал уже целую вечность. Давая ему время собраться с силами, Юрий не торопил его. Наконец, мужчина, поменял позу в кресле, скрестил ноги, словно защищаясь. Юрий ждал.

- Это... Война... Кавказ... Я тогда пиджаком попал в разведроту.., - он снова замолчал.

- Ну, давай парень. Не мямли. Ты служил, тебя контузило. Это есть в твоём личном деле. Даже медаль какая-то есть. Что ещё?

- Генерал.., - Виктор никак не мог произнести связанное предложение. Мысли бегали в его голове, отсеивались им и перебрасывались из категории "можно сказать" в категорию "нельзя говорить".

- Ну! - в голосе Юрия почувствовалась угроза. - Виктору показалось, что ещё несколько секунд и он вылетит из кабинета мэра с отметкой на лбу "в утиль". Он поднял обе руки вверх, сигнализируя о сдаче своих оборонительных позиций.

- Я должен был охранять генерала на позициях артиллерии. У меня был броник. Он смотрел в бинокль, а мы смотрели по сторонам, чтобы из кустов никто не стрелял.

Виктор сделал несколько коротких вздохов. Его взгляд бегал по столу начальника, не поднимая на него глаз.

- И вдруг, мина. Ориентируясь по звуку, я решил, что упадёт она как раз в нашем районе. Но, прежде чем она упала, я первым прыгнул в окоп, оставив генерала и ещё двоих офицеров на бруствере.

Ещё до падения мины, генерала подстрелил снайпер. Я думаю, что эта пуля - моя, - Виктор опустил руки и шумно выдохнув, снова поменял позу в кресле. Он был открыт.

- Теперь ты понимаешь, что я...

- Генерал погиб? - перебил его Юрий.

- Нет. Жив. Мемуары пишет.

- Ты их читал?

Виктор молча дал понять, что нет.

- Боишься значит, - понимающе кивнул мэр. - Тебя кто-то обвинял?

- Нет. Я долгое время старался избегать контактов, которые могли бы всколыхнуть эту историю. Но если я стану публичным лицом...

- Как фамилия генерала и что за книжку он написал? - Юрий взял в руки телефонную трубку. - Вера, водителя моего найди, - отдал он команду секретарше.

Через сорок минут, Виктор, сидя в приёмной мэра читал книгу с мемуарами генерала. Перелистнув добрую половину книги, рассказывающую о пути автора от лейтенанта до генеральских погон, Виктор сосредоточился на описании боевых действий.

Он очень внимательно, как юридический документ, слово за словом вчитывался в строки, повествующие о приезде генерала на боевые позиции. И вдруг!

"Начался обстрел наших позиций боевиками. Под шум летящих мин, мы не сразу поняли, что за нашими спинами, в "зелёнке" находится снайпер. По одной пуле досталось мне и командиру артиллерийской батареи. Следующие полтора месяца я провёл в госпитале".

Виктор ещё раз прочитал абзац. "Снайпер сзади? Как так? Ведь я был впереди генерала. Значит, я не виновен..."

-Верочка. Вы всё можете! Достаньте мне телефон этого генерала, - Виктор положил книгу на стол секретарши.

Через несколько минут, он вертел в руках листочек с номером мобильного телефона автора мемуаров.

- Чему быть, того не миновать..., - выходя в коридор, Виктор достал мобильный телефон.

Минут через восемь, Виктор толкнул дверь кабинета мэра города, не постучав в неё. Хозяин кабинета стоял около окна и разговаривал по телефону. Обратив внимание на Виктора, Юрий кивнул ему.

Медленно обойдя по периметру весь кабинет мэра, внимательно рассматривая стены, шкафы и картину с городским пейзажем, он плюхнулся в кресло мэра и погладил кожаные подлокотники.

Юрий закончил разговор и развернувшись к Виктору, спросил:

-Ну, что?

-Кресло у тебя мягкое. Для позвоночника это вредно. Поменяю.