Зимняя сказка из детства

   Зима. Январь. Вечер. Мне пять лет. Сейчас бабушка поведет меня крестить, но не в церковь, а домой к батюшке. Тайно, чтобы никто не видел и не сказал моей маме. Она работает в городе, в Народном суде, снимает там квартиру, а приезжает  в деревню только в пятницу вечером. Она партийная и этим всё сказано. Вот бабушка, чтобы не навредить маме, договорилась с батюшкой, что приведет внучку  сегодня.
Наступил вечер. Мы оделись и вышли на крыльцо. Деревня состояла из одной длинной улицы.Ни одного прохожего.  В деревне зимой люди рано ложатся спать.  Зачем жечь попусту керосин. Дом батюшки стоял не далеко. Мы шли по дороге, проложенной санями, снег громко скрипел под ногами.  Я, укутанная теплой шалью, в валенках, которые мне были велики, крепко держалась за руку бабушки, чтобы не упасть, так как дорога была изрыта ногами лошадей и людей.  Сплошные ямки. Но вот мы остановились.  Бабушка наказала мне стоять и ждать ее, а сама направилась в дом священника.
В огромном мире, среди тишины,  я осталась одна. Даже собак не слышно. Они уже давно спали. Но мне не было страшно.  Я посмотрела по сторонам и увидела, что все дома утонули в снегу, видны почти одни крыши. Лишь кое-где выглядывали желтым глазом окошки, и то наполовину. Сугробы по обе стороны дороги были  высоченные,  словно нависшие надо мной, маленькой девчушкой. Снег был бледно голубой, как белье, которое бабушка подсинивала после стирки. Только он еще и блестел, переливался серебряными искринками.  А деревья! Они были огромные-преогромные, все  белые и тянули свои длинные ветви-руки  к небу и в стороны, оставляя на снегу свои  черные тени.  Я подняла глаза к небу. А оно так низко нависло надо мной, словно огромная темно-синяя чаша оперлась своими краями о сугробы.  А по дну чаши  рассыпаны звезды. Таких огромных звезд я больше никогда не видела. Они были так близко от меня, что я невольно протянула руки, чтобы их потрогать.  Желтая луна, похожая на дольку яблока, только очень большая,  висела над самой моей головой и улыбалась мне.  Я безмолвно стояла, боясь шевельнуться, случайно скрипнуть снегом, чтобы не вспугнуть эту красоту. Может я попала в сказку? Долго стояла, восхищенная увиденным, пока не  подошла бабушка, не  повела меня в дом к батюшке. Священник был высокий, с длинной, густой бородой, в черной одежде, а на груди висел большой  крест. Сначала я очень испугалась, но глаза у него были добрые предобрые и я успокоилась и даже улыбнулась ему.  Пока бабушка меня раздевала догола, батюшка  принес большое корыто, теплую воду, зажег свечи.
Затем меня поставили в корыто, батюшка крестясь,  прочитал молитву "Отче наш" и облил  меня  три раза святой водой, помазал елеем грудь, уши, руки и ноги, приговаривая: Крещается раба божия Людмила елеем во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь".И, перекрестив меня, надел  на шею  маленький крестик.
Бабушка вытерла меня чистым, освященным полотенцем и надела  новую, освященную рубашку. Одевшись, мы попрощались с батюшкой. Он еще раз перекрестил нас, сказав: Идите с Богом.  Мы вышли на улицу. Звезды по прежнему низко висели над нами и улыбалась луна, словно говоря: "Знаю, знаю где вы были и что делали".
-Бабушка, а почему небо такое низкое? Оно не упадет?-спросила я.
-Нет, внученька, не бойся, небо не упадет. А низкое оно потому бывает, что наш край северный.
Придя домой, мы попили с бабушкой чая с ее вкусными  пирогами и стали укладываться спать.
Я закрыла глаза и картина, которую я увидела сегодня вечером, долго не отпускала меня. Не отпускает и сейчас, потому что подобного я больше не встречала. И если бы я была художницей, то обязательно написала бы картину, на которой маленькая девочка стоит в окружении высоких сугробов и огромных белых деревьев. А из-за сугробов выглядывают дома своими желтыми глазами.  Низкое-низкое темно-синее небо, по которому разбросаны большие яркие звезды. А прямо над головой желтая луна, которая улыбается. Голубой снег вокруг блестит,  переливается, искрится. А девочка тянет к небу руки, чтобы потрогать звезду.