Дирижер театра Владимир Васильевич Бойков

ЕЩЕ РАЗ НЕМНОГО О НЕМ – ДИРИЖЕРЕ НАШЕГО ТЕАТРА
Народном артисте России
Профессоре Нижегородской консерватории им. М.И. Глинки
                (22.09.1935 – 20.02.2009)

Если бы Владимир Васильевич Бойков сейчас оставался с нами, то, без сомнений, все музыканты нашего театра пришли бы поздравить его с замечательным юбилеем. Хотя и ушел он от нас очень рано, но навсегда оставил о себе добрую память.
Человеческой памяти свойственно хранить образы людей, с которыми сводила жизнь на разных ее этапах. Кто-то навсегда остался в ней Учителем, а о ком-то вспоминаешь с благодарностью оттого, что много лет была возможность работать рядом.

К числу этих, последних, отношу имя Народного артиста России ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВИЧА БОЙКОВА.

40 лет проработал он в Нижегородском театре оперы и балета им. А.С. Пушкина (1969-2009). Из них 23 года возглавлял театр в качестве главного дирижера. Все те музыканты, которые работали рядом с Владимиром Васильевичем, хранят ему благодарную память за то, что именно ему обязаны многими своими творческими достижениями. Владимир Васильевич бережно относился к сохранению лучших традиций классического музыкального искусства и музыкального театра в том числе. Звание «Академический» театр получил в 1994 году благодаря высочайшей музыкальной культуре, основу которой создавал и поддерживал маэстро Владимир Бойков.
Из воспоминаний артистки оркестра Натальи Спириной (концертмейстер оркестра, скрипка):

«Владимир Васильевич Бойков из тех дирижеров, работа с которыми запоминается на долгие годы. Он учил нас тому, как надо готовиться к спектаклю. Мое личное знакомство с ним состоялось тогда, когда я была еще студенткой консерватории и начала работать в оркестре театра. Все было интересно, хотелось все успеть – и то, что в нотах написано, успеть сыграть, и в паузах посмотреть, что вокруг происходит, особенно то, что творится на сцене; с того места, где располагаются первые скрипки, сцену видно, и это огромное искушение. Владимир Васильевич был очень внимателен в работе, даже скрупулезен, и требовал этого от других. Нередко он проверял знание партий прямо на репетициях при всем составе оркестра. В любой момент мог попросить исполнить какой-нибудь фрагмент отдельную группу инструментов, или по двое, или даже по одному. Это, безусловно, было очень волнительно и страшно, хотелось соответствовать опытным музыкантам, которые в оркестре играли уже многие годы.

Владимиру Васильевичу была свойственна особая гиперответственность, это качество заставляло его контролировать себя, и подвластных его руке, музыкантов, находящихся в оркестровой яме и на сцене.
 
На репетиции он всегда приходил с планом конкретных задач, который заранее себе составил, доводил эти задания до нашего сведения и всегда стремился выполнить их полностью. Над некоторыми музыкальными фразами мог работать очень долго, добиваясь именно того звучания, которое соответствовало бы его внутреннему слышанию. Например, в сцене письма из оперы «Евгений Онегин» П.И. Чайковского, есть маленькое соло скрипок, всего 6 нот, но как же мы над ними трудились!.. Владимир Васильевич терпеливо объяснял, как должна звучать эта фраза, какое трепетное чувство испытывала в этот момент героиня, и как чисто и бережно должны скрипки исполнить эти 6 нот. И если, на спектакле это удавалось, мы всегда получали от него жест одобрения.

На первом месте у него всегда стояла музыка и образы, которые композитор зашифровал в звуках, поэтому вся его работа подчинялась воплощению замысла автора. Если что-то вдруг не получалось, он терпеливо искал и находил нужные темпы, тембральные краски, интонации и мог передать свое видение музыкантам. Он знал специфику всех оркестровых инструментов, казалось, что на всех он умеет играть, мог советовать аппликатуру и штрихи. «Звучит как-то кондово», - так характеризовал он неудачное исполнение какого-либо фрагмента, если тема звучала просто и не интересно, «деревянно», и всегда добивался тонкости и одухотворенности. В партии первых скрипок балета «Испанские миниатюры» есть вписки, сделанные рукой маэстро, он добавил несколько музыкальных фраз, чтобы оркестровка стала интереснее, и народная музыка зазвучала богаче и ярче. Бывало, что он мог резко высказаться в адрес музыкантов, но это никогда не было обидно, потому что все, что делал Владимир Васильевич было подчинено служению искусству. А это и есть высшая цель каждого артиста и музыканта, на каком бы месте он ни находился – на первом или последнем пульте, солист он или артист хора, или тот, кто руководит созданием спектакля – дирижер, находящийся за дирижерским пультом ».

В 1992 году Владимир Васильевич принял решение оставить должность главного дирижера театра и заняться исключительно творчеством. Не было смысла сопротивляться ему в осуществлении принятого решения. Наверное, он был прав: ушли суетные административные обязанности, которыми полна должность главного дирижера. Он остался наедине с музыкой… 
               
 Весна 1993 года была особенно ответственной для нашего театра: компетентная комиссия Министерства культуры России решала вопрос о присвоении Нижегородскому коллективу высокого звания «Академический». В театр прибыла большая группа критиков, музыковедов, выдающихся деятелей музыкальных театров страны с целью изучить состояние творческое театра и высказать о нем свое компетентное мнение. Практически все спектакли к показу готовил Владимир Васильевич. Большую часть из них во время показа он сам и проводил. Комиссия высоко оценила работу театра и сделала по итогам просмотра два вывода: во-первых, театр достоин высокого звания «Академический», и во-вторых, предложить Министерству культуры России присвоить почетное звание Народный артист России Владимиру Васильевичу Бойкову. Это был редкий, если не единственный, случай, чтобы предложение о присвоении почетного звания исходило от высокой комиссии столичных гостей. В 1996 году Владимир Васильевич получил Почетное звание Народный артист России.

Порой он казался мне человеком закрытым, излишне строгим. Он обладал пронзительным взглядом внимательных серых глаз…когда он смотрел на тебя из-под очков в толстой роговой оправе, то казалось, что он понимает то, о чем ты в данный момент думаешь. Его взгляд говорил больше слов. Когда в 1986 году я принимала театр и делала свои первые, порой неуклюжие, директорские шаги, Владимир Васильевич умел находить такие мягкие и такие нужные в тот момент слова для совета, что я до сих пор помню их с благодарностью. Это были советы состоявшегося мастера, за плечами которого была огромная школа и успешный опыт работы. (Он окончил институт им. Гнесиных по классу тромбона и хорового дирижирования. Позже в 1962 году еще и аспирантуру Московской консерватории по классу оперно-симфонического дирижирования у профессоров Л. Гинзбурга и Г. Рождественского). До прихода в наш театр он успешно работал в Челябинском театре оперы и балета. Владимир Васильевич имел непререкаемый авторитет среди музыкантов. Он относился к той категории дирижеров, которые тщательно прорабатывают музыкальный материал с каждым исполнителем индивидуально. Он давал каждому артисту столько уроков, сколько было необходимо, чтобы довести партию до совершенства. Если В.В. Бойков не был за дирижерским пультом, значит он был в классе. Труд и талант мастера, увлеченность музыкой и любовь к артистам делали все спектакли, постановку которых осуществлял В.В. Бойков яркими и успешными.

Владимир Васильевич был прост в общении, но это была простота знающего себе цену человека. Это был Мастер, о котором со всей определенностью можно сказать: он сделал себя сам. Долгие годы он оберегал музыкально-художественную культуру нашего театра и театр хранит ему благодарность.