Грязная тетрадь 2

15

Так долго не могло продолжаться - состояние острого отчаяния. Надо было что-то делать. Или - покончить с собой, или - покончить с жизнью в Неверкине.
Бессмыслица окутала меня плотным коконом.
Я находился, наглухо замурованный, в бессмыслице.
Смена обстановки помогает в тяжёлых психопатологических случаях.
Работать - писать идиотские заметки в газетке для потехи аборигенов - стало невозможно. Я решил уехать отсюда. С концами. Уволился из редакции, снялся с регистрационного учёта и рванулся в Саратов - через Балтай, через поля и перелески, где никогда до этого и после этого не бывал.
К Волге! К Волге! На прародину своих предков. В Волжскую Булгарию. В злые, разбойничьи степи. К Дикому Полю.
На автостанции ко мне на УАЗике, увидев меня, стоящего на выезде из Неверкина, подъехал Рафик Давыдович, седой, грузный:
- Что, Саш, уезжаешь?
- Да, Рафик Давыдович?
- Куда?
- В Саратов.
- Ну садись, довезу до дороги на Озёрки.
- Спасибо! - я мог бы спокойно ждать автобус на автостанции, но решил, что будет приятнее редактору, если мы распрощаемся так.
Он довёз меня до окраины села, до дороги в сторону Саратовской области, пожелал удачи и уехал.
Попутными машинами, а кое-где пешком, добрался до Балтая. Оттуда вечером приехал в Саратов.