Энрика

Тропическое утро… Яхта покачивается на голубых волнах. Мириады ослепительных вспышек прыгают по линии, отделяющей море от неба. Бескрайний пляж, прижатый к берегу густой растительностью, пуст. Лишь большие птицы важно вышагивают по белому песку в  поисках лакомства. Я одна на капитанском мостике. Мой мужчина уже проснулся, но ещё не вышел ко мне. С нетерпением ожидаю встречи. Поднявшись из кубрика, он прикоснётся нежными пальцами, и я растаю, готовая отдать ему всю себя, без остатка… Наконец-то, я слышу шаги… Он уже близко…
Вспыхнул свет, растворяя мои видения. Ах, как жаль! Новый день снова разлучил меня с мечтой. Но я продолжаю надеяться… Нет, я знаю точно: мои желания сбудутся! Быть может даже сегодня…

Он появился после обеда. Высокий, элегантный мужчина, в дорогом костюме. Волевой подбородок, седеющие виски. Серые глаза с едва заметной сеточкой мелких морщин в уголках. Его взгляд источал теплоту и уверенность. Сначала он прошёл мимо, бросив беглый взгляд. Я с сожаление смотрела ему вслед. Ах, какой мужчина, подумала я. С таким любая отправится на край света без колебаний. Вскоре он вернулся. Видимо, мимолётного соприкосновения взглядов оказалось достаточно, чтобы между нами проскочила искорка. Кому-то его оценивающий взгляд мог бы показаться бесцеремонным. Но та незримая сила, которая исходила от незнакомца, расслабляла и успокаивала. Я молча смотрела на него, любуясь.
– Хм… Очаровательное создание… – сказал он негромко.
Я  зарделась, смутившись. Лёгкое  волнений  овладело мной.
– Здравствуйте – прошептала я, потупив взор, – Меня зовут Энрика.
– Не только красивая, но и умная. – продолжил мужчина, словно не расслышав, – Она мне нравится. Я, пожалуй, возьму её…
Я была готова к этой встрече. Момент, который я не раз видела в своих грёзах, настал.
– Прекрасный выбор! Рассказать подробнее?
Из воздуха материализовался шустрый малый в фирменном пиджаке с табличкой «Продавец-консультант». Эти вездесущие ребята нередко всё портят. Едва я начинаю чувствовать телепатическую связь, готовую превратиться в покупку, как её тут же разрывает это дурацкое «чем я могу вам помочь?». Часто потенциальный покупатель  смущается, что-то бормочет под нос и уходит. Вот и сейчас парнишка скороговоркой принялся бубнить заученный текст. Об элегантном дизайне, потрясающей функциональности и интуитивно понятном меню.  Его старания были явно лишними. Очевидно, что мужчина принял решение. Мне хотелось закричать этому мальчику: хватит болтать! Покупатель, словно читая мои мысли,  вежливо прервал сотрудника магазина, не дослушав очередную тираду:
– Как пройти на кассу?
Свершилось! Сегодня я покину эти стены. Моим новым домом станет отнюдь не банальная кухня. Большинству моих соплеменниц на роду написано коротать век в обществе женщин, скучающих в ожидании мужей. Предел мечтания кофеварок и недорогих кофемашин – две-три чашки в день и бесконечная болтовня хозяйки по телефону. Нет, мне достался джек-пот! Из разговора я поняла, что меня повезут в офис какой-то компании, где я приобрету множество клиентов и почитателей. Именно там могут раскрыться все мои таланты. Чем  шире круг  любителей кофе,  тем больше шансов не потерять квалификацию на однообразных заказах. Любая кофемашина мечтает о такой карьере. Ну что ж, Энрика, твои мечты начинают сбываться!
Имя себе я выбрала сразу, как только попала в магазин бытовой техники. Глядя на унылые шеренги кухонных комбайнов, мультиварок, чайников и блендеров, я твёрдо решила – не хочу быть «одной из…». С самого рождения я верила в свою исключительность. Я мечтала о жизни, наполненной смыслом заботы о людях, поэтому назвалась Энрикой. На языке моих создателей это имя означало «домоуправительница».
Провожая взглядом будущего хозяина, я разволновалась. Попыталась представить, как будет выглядеть будущее место работы. Наверняка я окажусь в большом офисе с уютной кухней или служебной комнатой, где люди собираются, чтобы немного отдохнуть, выпить кофе и пообщаться… Как встретят меня там? Найду ли я новых друзей и стану ли полноправной помощницей людям? Или же окажусь служанкой, на которую никто не будет обращать внимания? Время покажет…

Меня бережно достали из коробки. Я осмотрелась по сторонам. Кухня, примерно два на три метра, совмещённый с мойкой стол. Над ним нависает шкаф с посудой и прочей кухонной утварью. В углу стоит кулер для воды. Центр кухни занимает столик, окружённый стульями. На противоположной от входной двери стене закреплен большой, плоский телевизор.  Что ж,  довольно мило и уютно!
На кухне было два человека: купивший меня мужчина и женщина в строгом деловом костюме.
– Уважаемые дамы и господа! Меня зовут Энрика, и я – к вашим услугам! – произнесла я бодро, однако никто не реагировал. Ничего страшного. Я уже привыкла к тому, что люди не всегда понимают меня. В жизни важны не слова, а поступки.
Мужчина отложил руководство по эксплуатации, залил воду и насыпал кофейные зёрна. Сгорая от нетерпения, я выполнила внутренний тест, подготовилась к работе и выдала на дисплей «ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ». Мужчина установил на решётку большую кружку, задал крепость напитка, его количество и нажал одну из кнопок. Благодарно заморгав зелёным светодиодом, я отмерила порцию зёрен и с плотоядным жужжанием принялась перемалывать кофе. Затем с усилием начала продавливать воду через кофе-порошок. Из дюз  двумя маленькими струйками полилась коричневая ароматная жидкость. Над ней поднимался едва заметный пар. Через несколько секунд я высветила «ОДНА БОЛЬШАЯ ЧАШКА КОФЕ. ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ».
– Прошу вас, угощайтесь... – вымолвила я, тяжело дыша. Мужчина взял кружку, сделал глоток и одобрительно кивнул:
– Восхитительно!
Улыбка на его лице оказалась красноречивее слов. Приготовленный мною кофе понравился. Мои реле и микросхемы наполнились восторгом. Тут же появились тонкие пальцы, державшие маленькую чашечку. Женщина изменила настройки. Я с честью выдержала и второй экзамен, изобразив на маленьком экране новый текст «ОДНА МАЛЕНЬКАЯ ЧАШКА КОФЕ. ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ».
Известие обо мне быстро разнеслось по офису. Даже любители чая не устояли перед соблазном попробовать мой прекрасный напиток. Я сбилась со счёта, делая кофе в первый день работы... Нет на свете машин, способных работать для человека, но – без его помощи. Поэтому я иногда выдавала на дисплей служебные сообщения: «РЕЗЕРВУАР ДЛЯ ВОДЫ ПУСТ», «КОФЕЙНЫЕ ЗЕРНА ЗАКОНЧИЛИСЬ», «БУНКЕР ДЛЯ ЖМЫХА ПОЛОН».  Люди с готовностью выполняли мои требования, сверяясь с инструкцией. По их восторженным взглядам я понимала – людям приятно заботиться обо мне. Изрядно устав под вечер, я всё же была им очень благодарна. За весь день я ни разу не дала повода усомниться в том, что люди сделали правильный выбор. Именно я, Энрика – самая подходящая кандидатура на роль кухонной Королевы.
Лишь когда на кухне погас свет, я перевела дух.
– Молодчина, Энрика. – сказала я себе, – Ты заслужила оценку «отлично»!
В свой первый день  я увидела множество лиц, в которых не было и тени раздражения или разочарования. Я была счастлива…

***

К концу месяца я полностью освоилась на новом месте. Ежедневно я готовила для обитателей и посетителей офиса десятки чашек кофе. С меньшим энтузиазмом, но так же добросовестно, как и в первые дни. Людские желания не отличались разнообразием. Изредка меня возбуждали просьбами на изготовление капуччино. Я по-детски радовалась возможности продемонстрировать свои способности. К сожалению, подобные изыски заказывали крайне редко. В основном людей интересовало лишь кофе. Менялись только настройки крепости и количества.
Со временем я перестала замечать во взглядах трепетную заботу, которая так нравилась мне поначалу. Едва я начинала призывно моргать красным светодиодом, люди тут же запускали программу очистки. Теперь же на крик о помощи они откликались лишь после угрожающего «ЭКСПЛУАТАЦИЯ НЕВОЗМОЖНА. СРОЧНО ПРОВЕДИТЕ ОЧИСТКУ». Я понимала природу перемен. Поначалу людей интересовал не только конечный результат. Они зачарованно следили  за  моими  действиями,  с  интересом  читали надписи на дисплее. Теперь же ко мне подходили совершенно равнодушные люди, единственной целью которых была чашка кофе.

Однажды вечером, когда офис опустел, и я уже собиралась  перейти в спящий режим, из коридора послышались голоса. Распахнулась дверь, на кухню вошли мужчина и женщина. Девушку в последнее время я видела часто. Её звали Светланой, она пришла на работу недавно. Впервые появившись с месяц назад, она заглядывала на кухню регулярно, в основном – поболтать с коллегами. Обычно заказывала среднюю чашку не слишком крепкого кофе, осторожно нажимая на кнопки пальчиками с изысканным маникюром. Вошедшего с ней мужчину я знала плохо. Невысокого роста, с короткой стрижкой и небольшой бородкой, седеющей у висков. Он бывал на кухне всего пару раз, отдавал распоряжения и быстро исчезал. Кофе никогда не пил. Его стильный пиджак в тонкую полоску с трудом застёгивался на животе, отчего лацканы некрасиво разъезжались. Прикрыв дверь, эти двое принялись обниматься, разбавляя сопение короткими репликами.
– Андрей Владимирович, ну, что вы!? Вам не кажется, что мы торопимся?
– В самый раз…
– Ой, щекотно!
– Светочка, ты такая аппетитная…
Мужчина стоял спиной, и я наблюдала, как он хватал спутницу, норовя залезть под юбку. Девушка отбивалась от настойчивых рук вяло и наигранно.
– Андрей Владимирович, а что с моим вопросом?
– Считай его уже решённым!
Девушка отстранилась от него и опустилась на колени. Мужчина на мгновение замер, а потом начал глубоко и часто дышать. Затем он поднял её и положил спиной на кухонный стол. Брюки соскользнули на пол, обнажив волосатые ноги. Ритмичное движение мужских ягодиц сопровождалось синхронным женским стоном. Вскоре мужчина зарычал, дёргаясь всем телом. Его партнёрша застонала громче и протяжнее. Потом всё разом прекратилось.
– Вам понравилось, Андрей Владимирович? – после паузы спросила девушка.
– Да, неплохо, – ответил он, натягивая брюки, – Надо будет как-нибудь повторить.
– Обязательно... – произнесла она, одёргивая юбку, – Вы были великолепны!
Мужчина самодовольно улыбнулся. Затем они вышли из кухни, погасив свет. Когда девушка застёгивала пуговицы на блузке, я заметила едва различимую ухмылку на её губах.

На следующее утро в кухню вошла Светлана со своей подружкой. Вторая девушка, Катя, всегда была скромно одета, немногословна и моему кофе предпочитала чай. Они уселись за стол, продолжая беседу:
– И что он потом сказал? – спросила Катя.
– Пообещал в следующий вторник подписать приказ. Скоро буду руководителем отдела продаж! – торжествующе улыбалась Света.
 – Ух ты! Молодец… А что дальше-то? Как он тебе? Ну, ты понимаешь, о чём я?
– Ой, Катя, не спрашивай, – скривилась будущая начальница, –  Ничего интересного. Отстрелялся за минуту и всё. Покувыркаюсь с ним чуть-чуть и пошлю к чёрту. Зачем мне директор департамента? Вот наш коммерческий – другое дело. Красавчик, к тому же – холост. Да и возможностей с моим карьерным ростом у него намного больше…
– Ну, ты даёшь… – произнесла Катя, не знакомая с другими способами продвижения по карьерной лестнице, кроме тех, где требуются профессиональные знания и опыт.
Слушая этот разговор, я размышляла: отчего люди такие странные? Почему они думают одно, говорят другое, а делают вообще непонятно что? Разве такое возможно?! У машин – всё иначе. Для меня написана программа, и я живу по ней. Не надо ничего придумывать, импровизировать. Конечно, можно немного нарушать установленные правила, но только в рамках вариативности, предусмотренной алгоритмом. Если во мне накопится грязь, её несложно удалить. Даже если появятся критические сбои в работе – для перезагрузки есть кнопка «Сброс». А что делать людям? Как избавиться от мусора, оседающего в душах? Могут ли они сбрасывать настройки до заводских, если системные сбои становятся регулярными, и переполнение контейнера с отходами затрудняет жизнь?

***

Спустя ещё полгода я совсем перестала испытывать эмоции по утрам. Просто включался свет и начинался новый день. Первой на кухне появлялась уборщица. Женщина лет тридцати, внешностью сильно отличавшаяся от служащих офиса: смуглое плоское лицо, узкие глаза, и чёрные, как крепкий кофе, волосы. Она протирала пыль на столе, проходилась влажной тряпкой по полу и выбрасывала мешок с мусором. Утренняя гостья ничего у меня не просила. Она была такой же обслугой работавших здесь людей. Наверное, поэтому я увидела в ней родственную душу. Ровно в восемь уборщица тихо входила и за несколько минут выполняла свою  работу с  неизменно  равнодушным  выражением  лица.  Ежедневно наблюдая эту картину, я скоро прониклась сочувствием к этой безмолвной женщине. Мне захотелось сделать для неё что-нибудь приятное.
– Доброе утро! – выходя из спящего режима, поприветствовала я однажды уборщицу. Едва она приблизилась к столу, я защёлкала своими реле и включила нагрев воды, подмигивая ей светодиодами. Когда на экране высветилось «ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ», спросила – Чем я могу вас угостить?
К моему сожалению, уборщица только вздрогнула и покосилась на меня с опаской. Она поспешно закончила работу, схватила  мешок с мусором и выскочила из кухни. Наверное, она решила, что случайно задела мои кнопки и от этого испугалась… Я была очень расстроена из-за несостоявшегося знакомства. 
Однако я всё же подружилась с хорошим человеком. Милую брюнетку звали Ольгой. Впервые увидев меня, она обрадовалась, как давней знакомой и сказала «привет!». Реплика была неожиданной для меня и... такой необычной для людей. Никто из обитателей офиса раньше со мной не здоровался, поэтому я моментально почувствовала симпатию к ней. У нас с Ольгой появился маленький секрет – мы разговаривали. Стесняясь посторонних, Ольга улучала момент, когда мы оставались на кухне одни.
– Привет! Как твои дела, подружка? – спрашивала она обычно.
Я моргала зелёным светодиодом:
– Спасибо, Оля, всё прекрасно! А как ты поживаешь?
Казалось, она понимает язык машин – после моего вопроса Ольга обязательно что-нибудь отвечала: сетовала на трудный рабочий день или благодарила за хороший отзыв о её новой кофточке.
В  тот день,  через полчаса  после  неудавшегося  общения  с уборщицей, на кухню заглянула Ольга. Она всегда заказывала маленькую чашку самого крепкого кофе, и я отдавала команду на приготовление за долю секунды до того, как её палец касался кнопки. Я поприветствовала подругу, но сегодня Ольга была сама не своя – отрешённый взгляд, подрагивающие губы. Подставив чашку, Ольга застыла в оцепенении, будто её неожиданно выключили из розетки. Я наполнила чашку, но девушка не сдвинулась с места. И тут я заметила, что по её щеке катится маленькая капелька воды.
– Что случилось, Оля!? – заморгала я красным светодиодом, привлекая внимание.
И тут появилась Катя. Ольга быстро смахнула слезинку, но её порывистое движение не осталось незамеченным.
– Оль, ты в порядке?  – спросила Катя, положив ей руку на плечо.
– Ничего, всё нормально... – ответила Ольга, натянуто улыбаясь.
– Уволила?! – предположила Катя. Ольга заплакала, тихо всхлипывая. Катя подскочила к кулеру, набрала полстакана холодной воды и протянула ей.
– Ну и стерва! Я до самого последнего не верила слухам…
– Каким слухам? – насторожилась Ольга.
– Я думала, что она на такое не способна… – Катя отвечала с явной неохотой – Поговаривали, что к нам в отдел продаж должны взять племянника Андрея Владимировича, а вакансии  нет…
Ольга немного успокоилась, хотя было очевидно, что новость нисколько её не обрадовала:
– Теперь понятно… Какая же я дура! Пять лет пахала, как про;клятая.., честно дослужилась до старшего менеджера… А надо было всего-то ноги перед шефом раздвинуть – и всё! И была бы я уже давно начальницей,  и сама бы увольняла безмозглых карьеристок вроде этой подстилки!
Неожиданно на кухне появилась Светлана. Катя прикусила губу, а Ольга одарила вошедшую взглядом, полным ненависти.
– Не надо так смотреть… – прошипела вошедшая – В течение часа я жду заявление «по собственному». Фирма более в ваших услугах не нуждается. Не захотите по-хорошему –  уволю по статье. И хватит лить слёзы, отправляйтесь работать. У вас две недели на то, чтобы сдать дела.
Когда Светлана вышла, Катя одними губами прошептала:
– Вот тварь...
Вскоре кухня опустела, и я осталась одна. Какая же всё-таки мерзкая особа эта Светлана! Мои давние перебранки с соседками по магазинной полке, когда мы подтрунивали друг над другом, выглядели теперь детской шалостью. Мир людей – жесток и беспринципен. В нём нет места дружбе, привязанности и доброте. Каждый сам за себя, никто никому не верит. Я не могла представить, чтобы люди, пригубив мой кофе, восхищались вкусом, а выйдя из кухни, плевались с возгласом «какую гадость готовит эта отвратительная машина!». Я не понимала, как можно быть такими лицемерами? Почему людей с рождения не программируют, настраивая их на доброту? Отчего в их сердцах не предусмотрен фильтр, который можно почистить или заменить?   

Монотонная вереница дней постепенно уносила за собой мою былую красоту. Пластиковые детали корпуса помутнели. Я чувствовала, как внутренности наполнялись отложениями. Розовые мечты о неувядающей красоте и долгой, безупречной службе разбились о суровую действительность. Почему мир так несправедлив ко мне?
В обеденный перерыв люди иногда включали телевизор. Мелькали новости, обрывки передач, фильмов, рекламные ролики. Там, за стенами офиса, была другая жизнь, и я словно наблюдала за ней из окна. То, что я увидела, было намного интереснее моего нынешнего прозябания…
– В чём смысл жизни? Почему так быстро всё уходит? – однажды спросила я у кулера, который беззаботно жонглировал пузырьками воздуха.
– О чём ты? – удивился тот – Жизнь течёт беспрерывно, и она всегда прекрасна!
– Дурак! Твоя жизнь – это вода, которой ты наполнен. Без неё ты быстро умрёшь – печально произнесла я, – Всё, что ты видишь в своей жизни – меняющиеся бутыли, с которыми и поговорить-то нельзя! Скучно и однообразно. Как, впрочем, и всё наше существование… Тебе интересно так жить?
Кулер, судя по всему, обиделся. Насупившись, он продолжал ворчливо булькать, а меня накрыла чёрная тоска…

***

Прошёл всего год с момента моего триумфального появления в офисе, и вот уже жизнь приобрела мерзкий привкус таблеток, которыми меня периодически чистили. Чтобы преодолевать депрессию, я научилась развлекаться, хотя далеко не всем нравились мои выходки. Негативные человеческие эмоции – удивление, раздражение, злость – разнообразили мои унылые будни.
Очередного клиента я могла неожиданно разочаровать надписью «РЕЗЕРВУАР ДЛЯ ВОДЫ ПУСТ», хотя для выбранной программы воды вполне хватало. В другой раз отображала суровое предписание «НЕОБХОДИМО УДАЛИТЬ НАКИПЬ». Люди с озабоченными лицами начинали штудировать инструкцию и недоумевали, когда спустя минуту обнаруживали привычное «ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ». И совсем уморительно было наблюдать за людской реакцией, когда вместо заказанной маленькой чашки я щедро наливала большую порцию. Жертва розыгрыша спохватывалась лишь после того, как кофе начинало переливаться через край. Если при этом поддон для жидких отходов был переполнен, грязная жижа растекалась по столу. Это было особенно забавно!

В один из дней моя очередная шутка закончилась плачевно. Первым утренним клиентом была секретарша. По «гостевым» чашкам на подносе я поняла: заказ предназначен для ранних посетителей. У меня было скверное настроение, и я не выполнила очистку дюз. Пощёлкав для вида реле, я приготовила мутно-бурую жидкость, вид и запах которой едва ли напоминал кофе. Девушка, ничего не заметив, схватила чашки и убежала.
Когда я уже почти забыла об утренней небрежности, на кухню вернулась секретарша в сопровождении водителя-курьера. Щёки девушки пылали. Я услышала окончание фразы, начатой в коридоре:
– … и сказал, что если я ещё раз подам такой кофе – уволит!
Сверкающие гневом глаза секретарши смотрели на меня с ненавистью.
– А когда ты чистила её в последний раз? – спросил водитель.
– В том-то и дело, что два дня назад! – девушка листала инструкцию, – Вот, нашла… Я звоню в сервис-центр, а ты пока – снова этот уничтожающий взгляд – Отключи её и найди коробку…

Стол, на котором я пришла в себя, был завален какими-то деталями.
– О, боже! – невольно вскрикнула я, присмотревшись, – Что происходит?!
В хаотически разбросанных на столе предметах я узнала части собственного тела…
– Так, посмотрим… – молодой человек снимал остатки моей одежды, – Ага, понятно...
Мастер долго осматривал мои обнажённые внутренности. Затаив дыхание, я наблюдала за ним. Пытаясь помочь с диагнозом, я несколько раз повторила:
– Мне очень плохо! Я устала... Я потеряла смысл жизни…
Мужчина достал из выдвижного ящика стола небольшой приборчик. Острые наконечники проводов блестели холодным металлом в свете настольной лампы. Дотрагиваясь до меня, и поглядывая на экран прибора, мастер попеременно нажимал кнопки моего управления. Иногда он делал пометки в блокноте. Порой становилось щекотно, и я восклицала:
– Ой, будьте осторожны! Прошу вас, не надо…
Вскоре мастер закончил измерения, сел за компьютер и долго щёлкал по клавиатуре. Потом он подошел ко мне с какой-то коробкой. Разъём от неё человек присоединил к моей центральной плате. Я ощутила слабые электрические токи и лёгкое покалывание внутри. Потом возникла вспышка света, и я снова потеряла сознание.

Мне снился дивный сон… Жаркое тропическое светило, лазурное море и яхта. Я снова на капитанском мостике в ожидании своего возлюбленного. Он приближался, я уже слышала его шаги. На меня упала тень, я подняла взволнованный взгляд и содрогнулась от ужаса. Передо мной стояла Светлана, сжимая в ладони кухонный молоток. Резко взмахнув рукой, она закричала:
– Ты уволена!
***

И вот я снова на знакомой до боли кухне! Визит в мастерскую не был напрасным: из меня удалили накипь и основательно почистили. Я почувствовала лёгкость во всём теле. Движения механизмов были чёткими, как прежде. Приободрённая, я с удовольствием выполнила несколько заказов и только потом увидела его…
Стоявший рядом грациозный брюнет был великолепен. Белый налёт на некогда чёрном пластике говорили о возрасте, а потускневшие хромированные вставки – о перенесённых жизненных невзгодах. Впрочем, это не делало его менее привлекательным. Мой новый сосед, электрический чайник, был прекрасен. Я не могла оторвать от него взгляда. Незнакомец заговорил первым:
– Здравствуйте, милая фройляйн! Позвольте представиться, меня зовут Генрих. 
Смутившись, я чуть слышно ответила:
– Энрика…
– О, домоправительница?! – собеседник обнаружил хорошую эрудицию, – Какое совпадение! Моё имя означает «домашний правитель». Очень рад знакомству и уверен, что мы подружимся!
Генриху, при всей его скромности, трудно было утаить благородное происхождение. Ум сочетался в нём с предельной вежливостью и изысканными манерами. Пока он говорил, я мысленно повторяла его имя. Рассеянно слушая, я любовалась его элегантными формами, наслаждалась звуками приятного голоса. Когда Генрих спросил о моей жизни, я ответила не сразу, пытаясь понять логику новых ощущений, овладевших мной:
– Жизнь – прекрасна и удивительна… – ответила я, удаляя из модуля памяти события последних дней.
– Вы  –  само очарование,  фройляйн Энрика! – произнёс он.
Мой дисплей засветился в ожидании чего-то нового и  волнительного…   

Рабочий день закончился, наступил вечер. Мы с Генрихом проболтали всю ночь. Я рассказывала о своём рождении, о первых включениях, о торговом зале магазина. Вспомнила свой приезд сюда и первые месяцы работы. Поведала и о поездке в сервис-центр, не слишком вдаваясь в подробности.
Генрих появился здесь за год до меня и сразу был отправлен в новый, только-только открывшийся филиал. Воспоминания об этом периоде жизни давались Генриху с трудом. Сотрудники, пользуясь слабым контролем со стороны начальства, совершенно не следили за порядком и очень плохо обращались с бытовыми приборами. К счастью, убыточное подразделение недавно расформировали, а мебель и технику вернули в головной офис.
– И вот я вновь оказался здесь, в обществе очаровательной дамы, чьи великолепные формы никого не могут оставить равнодушным! – закончил свой рассказ Генрих.
Его комплимент смутил меня, по электрическим схемам пробежал слабый ток. Кажется, я влюбилась…

***

– Доброе утро, Генрих! Как спалось? – обычно начинала я новый день.
– Спасибо, Энрика, всё прекрасно! Надеюсь, и твоя ночь прошла волшебно? – отвечал он.
Мы давно и как-то естественно перешли на «ты». Весь последний месяц я рассеянно выполняла заказы, с нетерпением ожидая вечера. Оставшись наедине, мы принимались болтать обо всём на свете. Делились впечатлениями о прошедшем дне, рассказывали друг другу истории из прошлой жизни. Порой казалось, что мы знакомы с Генрихом тысячу лет. Он по-прежнему был галантен: постоянно одаривал меня комплиментами, восхищаясь стройностью моих линий и выдающимися функциональными способностями. От такого обилия знаков внимания я была на вершине счастья!
Однажды люди, покидая офис, забыли выключить на кухне свет и телевизор. Мы с Генрихом всю ночь смотрели увлекательный канал о достижениях науки и техники. Под утро я решилась:
– Генрих, я давно хочу тебя спросить…
– Да, милая Энрика… – Генрих улыбался, и в его взгляде мелькнул ответ на  незаданный вопрос. Я была готова рассказать Генриху о новых чувствах, переполнявших меня последнее время. Хотелось признаться в том, что его появление изменило мою жизнь, наполнив её радостью и смыслом. Настрой испортила уборщица, некстати вошедшая на кухню. Смутившись, я умолкла. Ладно, в следующий раз. Ничего не случится, если мы объяснимся позже. К тому же мне показалось, что в откровенном разговоре нет необходимости. Почему-то я была уверена, что Генрих тоже влюблен, и сам догадывается о моих чувствах. Зачем торопить события? Нам и без слов хорошо вместе…
После той ночи я часто думала о нас с Генрихом. Как великолепно, что судьба свела нас вместе! О таком спутнике жизни я давно мечтала. Он всегда понимал меня с полуслова, был вежлив и обходителен, не скупился на комплименты. Рядом с ним я чувствовала себя спокойной и умиротворённой. Наверное, это и есть счастье? Светлое и бесконечное, без фальши и лжи. Наши чувства не требовали ничего взамен. Просто мы сами были нужны друг другу... 
***

Очередной день начался с отвратительной сцены. Едва на пороге появилась уборщица, в кухню зашёл Андрей Владимирович, директор департамента. Всё произошло очень стремительно:
– Эээ.., вас, кажется, Динарой зовут? – обратился начальник к уборщице.
– Да… – тихо ответила та, удивлённая необычной ситуацией. В офисе с ней никто и никогда не разговаривал.
– Вы уволены. С сегодняшнего дня. Подойдите в бухгалтерию и получите расчёт.
– За что? – ещё тише прошептала уборщица.
– Здесь вопросы задаю я. Вы только слушаете и выполняете.
– Но я.., у меня… трое детей… – одними губами произнесла несчастная женщина.
– Меня это не интересует! – ответил начальник, и, выходя в коридор, бросил через плечо, – Мне нужна эта вакансия.
Лицо Динары, смуглое от природы, потемнело ещё больше. Она медленно собрала свои вещи и вышла из кухни, не закончив уборку… Мне было жаль её до слёз! Но чем я могла помочь? Я теряла людей, которые были мне симпатичны. Сначала Ольга, теперь вот Динара. Красивое имя, я даже не знала, как её зовут. Звали… Отчего люди такие злые? Я сделана людьми, которые должны служить мне примером. Но чему кофемашина может научиться, живя в этом офисе? Быть надменной лицемеркой или беспринципной карьеристкой? Топтать ближнего ради собственной выгоды? Разве для этого меня создали? Я чувствовала, как от меня ускользает смысл существования, который раньше был понятен и чист, как вода, пропущенная через мои фильтры… Я ощутила слабость и недомогание.
– Доброе утро, Энрика! – заговорил Генрих, – У тебя какой-то озабоченный вид. Всё в порядке?
– Доброе утро. Да, всё хорошо.., надеюсь… – соврала я.
Однако поводы для волнения не заставили себя ждать. Проведённый тест выявил ошибки – команды от блока управления к некоторым механизмам доходили неправильно. На первом же заказе кофемолка прекратила операцию раньше срока. В следующий раз не включился нагревательный элемент. Пришлось хитрить: вместо сообщения о готовности я высветила «БУНКЕР ДЛЯ ЖМЫХА ПОЛОН». Пока человек вытряхивал в мусорное ведро полупустой контейнер, я довела воду до нужной температуры. О Боже, что происходит?! Помимо моей воли команды выполнялись неправильно. С трудом закончив злополучный день, я пожелала Генриху спокойной ночи и отключилась, сославшись на усталость. Но об отдыхе не было и речи! Я многократно повторяла внутренние тесты, стараясь делать всё очень тихо, чтобы не потревожить Генриха. На исходе ночи я забылась кошмарным сном, в котором меня преследовали состарившиеся кофемашины. Приглядевшись, я узнала в них себя и тут же проснулась в смятении, вся дрожа. Оставалось надеяться, что неполадки связаны с перепадами напряжения, и что новый день всё исправит.

Но утро не принесло облегчения. Вновь появились сбои в работе, и я ничего не могла с этим поделать! Происходило всё совсем не так, когда из озорства я выполняла задания неправильно. Пока моя болезнь не слишком бросалась в глаза, но справляться с недугом становилось всё труднее. Пройдёт немного времени и люди заметят неполадки. Страшась очередного визита в мастерскую, я напрягалась всеми электрическими схемами. Меня пугала возможная разлука с любимым, однако работать по заложенным программам никак не получалось. Я была в отчаянии!
Когда на следующий день я безнадёжно испортила три заказа подряд,  на кухню вошла секретарша и запустила режим очистки. Превозмогая отвращение и тошноту, я едва вынесла эту длительную и крайне неприятную процедуру. Увы, ничего не изменилось. Хуже того, при выполнении следующего заказа произошла катастрофа. В какой-то момент неожиданно громко затрещал редуктор – у одной из моих шестерёнок сломался крохотный зуб. Откололся один маленьких кусочек, но этого оказалось достаточно, чтобы я прекратила работу. На дисплее появилось «НЕУСТРАНИМАЯ ОШИБКА. ОБРАТИТЕСЬ В СЕРВИС». Я вся затряслась от горя и отчаяния.
– Что происходит?! – воскликнул Генрих.
И правда, что со мной? Ещё совсем недавно мир вокруг казался прекрасным. Что случилось? Может, люди так влияют на бытовые приборы? Их чёрствые души, которыми движет холодная корысть, распространяют заразу? Может, человеческое неумение искренне любить подобно компьютерному вирусу? Прикасаясь ко мне каждый день, они нарушили мои причинно-следственные связи, и теперь я… медленно умираю? О, нет! Не уже ли судьба может так подло поступить со мной? Едва я обрела счастье, как злодейка вознамерилась погубить меня...   
– Не знаю… – ответила я, сдерживая рыдания, – Я не могу контролировать себя. О, ужас! Меня снова увезут, и я…
– Не волнуйся, Энрика. Тебя починят, –  поддерживал меня Генрих, – Всё будет хорошо!
– Спасибо тебе, Генрих… Прости… – я заплакала.
Вскоре меня отключили от сети и убрали в коробку.

Моё пребывание в ремонтной мастерской тянулось мучительно долго. Специалисты никак не могли устранить неисправность. Повреждённую шестерёнку заменили, но дело было не в куске пластмассы. Сломалось что-то внутри. Так глубоко, что ни один мастер не в состоянии заглянуть туда. К вечеру третьего дня я услышала слово «утилизация». Страшный приговор, означающий смерть… 
Я беззвучно плакала, когда меня, как покойницу, одевали в последний раз. Меня не слишком пугал скорый финал жизненного пути – ничто не вечно в этом мире. Больше смерти я боялась никогда не увидеть моего Генриха! Оставалась слабая надежда, что отсюда меня сначала привезут домой, и перед отправкой в небытие я смогу повидаться с ним. Мне хотелось рассказать ему, что последний месяц моей жизни был самым восхитительным! Я буду думать о Генрихе до последнего мгновения, пока моё существование не оборвут жернова промышленного шредера. Ещё вчера я функционировала, радовалась жизни и любила.., а завтра превращусь в пластиковую труху…  В томительном ожидании я следила за входной дверью. Я верила, что люди придут за мной, я молила о чуде…

***

И чудо произошло. На следующий день работник мастерской поставил рядом со мной… моего Генриха. От удивления я не могла вымолвить ни слова, глядя на него с восторгом и обожанием.
– Энрика.., милая Энрика… Я люблю тебя! Я полюбил тебя с первого взгляда, – произнёс он, краснея, – Когда тебя увезли, я не находил себе места. И я решил, что скорее умру, чем позволю судьбе разлучить нас!
– Но как ты оказался здесь? – я справилась с волнением, – Таких совпадений не бывает!
– После твоего исчезновения я сутки напролёт думал…. Мне очень нужно было увидеть тебя. И я нашёл выход.
Только сейчас я заметила искорёженный пластик на его корпусе. Перехватив мой взгляд, Генрих пояснил:
– Да, всё очень просто. Воспользовавшись оплошностью людей, я заблокировал автоматическое отключение, выведя из строя одно из своих реле. Им ничего не оставалось, как отправить меня в ремонт. К тебе…
– О, мой дорогой Генрих... – прошептала я, глядя на обезображенное тело любимого, и думая о том, что шрамы украшают кавалера. Особенно, если он получает их в борьбе за счастье...
Я больше не могла сдерживать эмоции, меня прорвало...  Я сбивчиво рассказывала Генриху о том, что сделало осмысленной мою жизнь в последнее время. О нашей неслучайно встрече, о своих чувствах. О том, как я безумно скучала и молилась в надежде на новое, может быть, последнее свидание:
– Я люблю тебя, Генрих! И буду любить до конца дней.., которых у меня почти не осталось…
– О чём ты говоришь?! – встревожился он.
– Прости. Я уже никогда не вернусь на нашу кухню, где прожила свои самые лучшие дни, – ответила я и поведала Генриху о страшном диагнозе.
К моему удивлению, он нисколько не расстроился:
– Я тоже должен тебе кое в чём признаться. Замена сгоревшего во мне элемента экономически нецелесообразна. Его стоимость слишком высока. Людям проще купить новый чайник, чем ремонтировать старый. Поэтому я появился здесь, чтобы остаться с тобой навсегда, моя Королева...
– Навсегда… – эхом повторила я, думая о том, как вскоре мы с Генрихом станем единым целым… в жерле утилизационного агрегата. Вместе и навсегда. Чувства захлестнули меня, я  вновь обрела едва не ускользнувшее счастье...   

Рабочий день в мастерской закончился, свет погас. Я стояла, прижавшись к Генриху, и наслаждалась вечностью, предоставленной в наше полное распоряжение. В маленьком аккумуляторе на центральной плате ещё оставалось немного энергии. Собрав её остатки, я высветила на дисплее свою последнюю надпись: «ГОТОВА К ЭКСПЛУАТАЦИИ»…