В сумерках

      
   Однажды летним вечером, часов, примерно, в десять Зина возвращалась с
 работы. В советское время, до перестройки, работала она на заводе ЖБИ мотористкой. Работа как работа - сложная, тяжёлая, шумная.
 И каждый раз, да и и в этот тоже несёт наперевес через плечо две сумки с продуктами. Там и хлеб, и сахар, и соль, колбаса, селёдка и ещё кое-что по мелочи. И так три километра с бугра на бугор носила  такие сумки каждый день эта вечная труженица, чтобы накормить своих мужиков. Незаметно, как и сыночки, “розовунчик” и “красотунчик”, подросли и стали считать себя тоже мужиками.
Выходит она на пригорок и прежде, чем спуститься к речке, глянула она на свой дом, который стоит на другом берегу,  на большой поляне, один на глазах у всей деревни. Место хорошее,  много солнца, и речка рядом течёт, и колодец недалеко. Живи и радуйся.
Смотрит и в сумерках ничего понять не может, что там происходит. По всей поляне скотина гуляет и ни чья-нибудь, а своя. Корова с телёночком травку щиплет, поросята в мусоре копаются, гуси, и утки на поляне на весь двор орут, корма просят, куры на забор  уселись, а Пал Иваныч на пороге с котом сидит и курит, дым кольцами изо рта пускает.
— Ты что сдурел, зачем, на ночь, глядя, скотину со двора выгнал? — бросив сумки на порог, зло сказала Зина.— От людей-то
тебе не стыдно? Вон на лавочках сидят, на тебя, дурака, любуются!
Концерт для старух устроил.
— А ты где была до самого темна? Да! Я выгнал, чтобы ты издалека видела, что тебя дома все ждут! Никого не кормил и корову не доил! Старух развлекал, частушки им пел.
— А ребята где?
—В посёлок в кино ушли, — злился хозяин, — порядка нет
в доме. Мать гу-ля-ет. Пропа-ди-и все пропадом.
— Псих ненормальный! Пошли скотину загонять, кормить... У Валюхи Зайцевой день рождения сегодня, вот она всю бригаду к себе домой и пригласила. По-твоему надо было не ходить? Когда сам гуляешь до тёмной ночи, то это нормально и вполне прилично.
— Ладно …  Иди корову доить, а я пойду поросят кормить, да птицам корм насыплю, — строго сказал Пал Иваныч.
— Корову подою, ужинать будем.  Тебе тоже четвертиночку водочки  Валя передала, — сказала тихонько Зина, не в её характере долго сердиться. Пал Иваныч повеселел, и семейная жизнь уже казалась подарком Всевышнего. Стрекотали кузнечики, затуманились на речке берега, с полей повеяло ароматом скошенного сена,
а в хлеву струи парного молока звонко бились о стенки подойника: «Дзинь...дзинь...дзинь...», заполняя теплом и уютом проблемы прошедшего дня.