2. 12. 2020 года

Кто не курит и не пьёт,
тот здоровеньким помрёт.
© Народ.

Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
©Народ.

Слово — не воробей.
©Народ.

Ошибается тот, кто думает, что Эскимос Микроскопов жмот, потому что не наливает после бани стаканчик виски гостям. Это совсем не так. Не жалко Микроскопову стаканчика виски. Лучший друг его, луораветланский историк, путешественник, поэт, Иван Прекрасный, не пил спиртного по определению. Кузьме же Пристяжнюку Микроскопов наливал только чаю потому, что тот, едва глотнув, да что там, едва понюхав пробку, распускал нюни. Распустивши нюни, сетовал на судьбу, на то, что его недооценили, недопоняли, недолюбили. А пуще всего жаловался на то, что много лет угнетают его клятые москали.  Тёща его была Москалёва, и жена — урождённая Москалёва. Сам же Кузьма нахально относил себя к хохлоязычным, особенно, когда выпьет лишнего. А для него и две капли — уже лишнее. А мову он слышал только по телевизору. А какая по телевизору, скажите на милость, мова? Да никакой!

Файфоклочили, значит, как обычно, после бани, три члена, три рифмоплёта. Бубнил привычно непременный атрибут сельского быта, телевизор. И решил вдруг поразить собокальников своей мнимой эрудицией,  столь же мнимо-хохлоязычный литератор, Кузьма Пристяжнюк, главный редактор районной газетёнки. Которые (газетёнки), к удивлению обывателя, ни капельки не изменились с советских времён, часто называемых в телепередачах застойными. Разве что называться стали не «Путь к коммунизму», а «Коряжский вестник».

- А вот смотрите, - достаёт он из широких штанин листок формата А4, - что я вчера прочитал у одного автора на одном литературном сайте, и распечатал для вашего ознакомления. Смотрите и слушайте.
«Посетил я нынешнею весной Хрустальный дворец возле Лондона; в этом дворце помещается нечто вроде выставки всего, до чего достигла людская изобретательность — энциклопедия человечества, так сказать надо. Ну-с, расхаживал я, расхаживал мимо всех этих машин и орудий и статуй великих людей; и подумал я в те поры: если бы такой вышел приказ, что вместе с исчезновением какого-либо народа с лица земли немедленно должно было бы исчезнуть из Хрустального дворца все то, что тот народ выдумал, — наша матушка, Русь православная, провалиться бы могла в тартарары, и ни одного гвоздика, ни одной булавочки не потревожила бы, родная: все бы преспокойно осталось на своем месте, потому что даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут — эти наши знаменитые продукты — не нами выдуманы».
И так говорил, скажу я вам, не кто иной, как Иван Тургенев.

На что, куда более эрудированный, Иван Прекрасный отвечал, качая буйной головой:

- Это ты, Кузьма, не Тургенева прочитал, а такого же безграмотного словоблуда, как ты. Который имеет наглость публиковать всякую галиматью на литературном сайте. Слова эти вовсе не Тургенева, а тургеневского персонажа. Никчёмного бездарного чиновника с непомерными амбициями, который, несмотря на все свои потуги, никак не смог выслужиться выше майора. Точно так же, как ты, Кузьма, несмотря на все свои потуги, никогда не выслужишься выше редактора районной газетёнки. У него даже и фамилия характерная — Потугин. Потому ходит этот Потугин по лондонской выставке с квадратными глазами. Этот тургеневский Потугин, как все бездари, ищет виноватых в своей никчемности везде, вместо того, чтобы в зеркало взглянуть. Проще всего, конечно, таким потугиным обвинить в том, что у него руки не оттуда растут, и голова не к тому месту приставлена, собственный народ. Так они, потугины, ощущают себя не столь ничтожными, утешая своё мелочное самолюбие тем, что кругом такие же ничтожества, как он сам. Это во-первых.
Во-вторых, классиков надо почитать. Но не только почитать, а и почитывать. А ты, Кузьма, читаешь чёрт-те кого, а не первоисточник. Этот Чёрттекто втирает тебе мозги, что Тургенев это от себя говорит, а ты, простофиля, разинув хлебало, внимаешь всяким полуграмотным проходимцам.
В третьих, если в этой выдернутой из цельного повествования тираде, заменить русский народ на луораветланский, грузинский, финский, или еврейский, ничего бы не изменилось.

- Это ты не скажи! - возразил горячо Пристяжнюк. - Вот я слышал, не лично, конечно, а по телевизору, как партийный вождь старейшей российской партии заявил: «Евреи — самый умный народ». Как это — не изменилось бы? Разве не евреи всё изобрели? Ну, Моисей там, Навуходоносор... Кто там ещё...


- Ну, это он со своей колокольни так видит. А ты вот посмотри со своей колокольни. Вот что ты видишь?

- Ничего не вижу, а что? - отвечал прищурившийся главный редактор многотиражки.

- А если бы ты смотрел не с чужой колокольни, то увидел бы вот что. Архимед — грек. Леонардо да Винчи — итальянец. Ньютон — англичанин. Менделеев — русский. Но при этом  самый умный народ почему-то — евреи.
Между тем, невежественные потугины не видели ничего дальше своего носа. В двадцать первом веке мы, после бани, даже не замечаем то, без чего невозможно существование человека в двадцать пером веке. Три кита, так сказать... Шкворчащий в хозяйском углу телевизор. Автомобиль, на котором ты, Кузьма, поедешь после бани домой. И лампочка, освещающая наши посиделки. Представь на минуту, что ничего из этих привычных вещей нет. Жизнь будет парализована. А ведь лампочку придумал русский человек Лодыгин, крекинг нефти, без которого невозможен автопром, придумал русский человек Шухов, а телевидение придумал русский человек Зворыкин. Конечно, всё это усовершенствовали разные умные люди всего мира. Но не придумай всего этого русский человек когда-то, не случилось бы мирового прогресса.
Так что, если бы Русь православная, провалилась в тартарары, то гвоздик, булавочка и лапоть, действительно, остались бы на месте. А вот мониторы, радио или автомобили — увы. Да и лапти при свете лучины трудновато было бы обнаружить.

- Так что, выходит, не слушать старейшего партийного вождя? - растерянно спросил Пристяжнюк. - И телевизор не смотреть?

- Я бы тебе посоветовал поступать, как Васька.

- А как Васька?

- А Васька слушает, да ест.

Так вот побеседовали 2.12.2020 три члена союза писателей после бани в деревне Пирогово