Роман. - Добровольные страсти. Книга 1. Часть 2

Роман-трилогия - Добровольные страсти. Книга 1
Автор: Татьяна Лозицкая.( Лоза.)--   ( ББК 84( 2 рос= рус) 6-4 Л 72)
               
      
                КНИГА 1       ЧАСТЬ 2.
                Глава 11.
Агриппина Семеновна чувствовала себя  счастливой, и была довольной, её сын целыми днями сидел дома и не бегал за версту, не проводил время в кутежах с друзьями. После того как уездный полицейский сообщил ей, что в Киеве видели её сына среди политически неблагонадежных студентов на собрании революционеров, думала.
–«Из трех зол выберу меньшее, пусть лучше девками увлекается, чем революциями.
А с девкой я всегда смогу разобраться по-свойски, где деньгами, где угрозами, а забеременеет, так повитуха всегда найдется, скинут дитя, я    смогу её заставить.
Степан уехал на учебу в университет и убедил Оксану подождать с венчанием до весны. После окончания университета они обязательно обвенчаются, заверил он девушку.
Но не прошло и месяца,  как истосковавшись по возлюбленной, он примчался  в имение. -Раньше сын приезжал домой только на  каникулы.
И мать заподозрила, что у него с Дарьей начинаются слишком серьезные отношения.
Степан же считал минуты до встречи со своей любимой. Оксана встретила его горькими слезами. Налюбившись он снова уехал.
На следующий раз  приехал он уже  поздно ночью на Рождество, не стал никого будить, тихонько прокрался в комнату Оксаны. Она уже привыкла, что Степан всегда приходил по ночам. Лаская полусонную девушку, бормотал, про то как он истосковался по любимой.
-Степушка, как я по тебе соскучилась,- девушка прислонилась к его груди,- я слышу, как стучит твое сердце.
-Душенька, оно не стучит, оно говорит тебе, как оно любит тебя! Я тоже соскучился по тебе. Я летел к тебе как на крыльях, минуточки считал. Ласточка моя ненаглядная.
Прошло три дня, Степан как всегда поздно вечером пришел к Оксане, хотел, как обычно поцеловать её, но она отстранилась от него.
-Степа, нам надо с тобой поговорить! Ты должен обвенчаться со мной на праздниках .
-А может прямо сейчас, -по пытался отшутиться барин.
-Мне не до смеха, можно прямо сейчас.- Серьёзно произнесла Ксюша.
-Золотце, мы же об этом уже говорили, я не могу. Мне необходимо доучиться, а потом поеду за границу. Я тебя с собой возьму, обязательно! Ты подожди ещё немного.
-Степан, я не шучу, - она подошла к нему, взяла его руку и положила себе на живот, замерев.
Степан все понял, в глазах у Дарьи стояли слезы.
Степан молча сел на кровать и опустил голову, потом поднял взгляд на Оксану.
- Хороший же ты мне подарочек преподнесла на Рождество. Мне этого не надо!  Ты меня в свои женские дела не впутывай. Я поговорю с маменькой, она что-нибудь с этим сделает!
-Степан, с чем этим? Это же наше дите! – переходя на плачь, пробормотала Ксюша.
Степан вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что девушка вздрогнула всем телом.
Её била дрожь, она не ожидала такой реакции от любимого. В своих письмах он клялся в вечной любви, и что когда-нибудь непременно уговорит мать, благословить их венчание. Ксюша встала с постели и зажгла свечу.
-Ладно, -подумала она, - может завтра он одумается и как всегда придет к ней с миром и любовью, не буду пока думать о худом.
В её комнате стол  всегда был завален книгами.  Мать еще с самого раннего детства научила читать её, но у них дома имелись   главные две книги: библия и колдовская, потом ссыльный студент не подарил ей свою библиотеку и батюшка давал ей церковные книги и на  старо -славянском языке временные летописи.. А в имении  столько книг! Первый месяц она читала взахлеб  все, какие только видела, пока ей в руки ни попала редкая книга об анатомии человека
-А бывают лекарские книги? - она по интересовалась у Степана.
-Они называются медицинскими,- смеясь поправил её студент.
-У вас дома есть медицинские книги?- не отставала от него Ксюша.
-Зачем они тебе?
-Я хочу стать. Вот как доктор на станции.
Степан усмехнулся: -Во чего захотела?
-А ты не смейся. Лучше помоги мне.
-Еще бы не смеяться, с глухой деревушки и сразу в доктора! Учиться надо, много учиться.
-А где учиться? – не отставала она.
-В университете, но это не для тебя.
-Почему Степан ты так думаешь?- С обидой произнесла Ксюша.
-Ну, хотя бы… Потому что нужны деньги для учёбы.
-И всего то? –удивилась девушка.- Ну, хотя бы не доктором, а фельдшером.- скромно сказала девушка.
-Ну, ты простота, всего то! Ну ладно, если ты так хочешь, напишу другу в Киев, он вышлет тебе медицинскую книгу. Но пообещай, что ты её учить будешь!
-Буду, конечно, буду, спасибо тебе, миленький.- обрадовалась девушка и с нетерпением ждала посылку.
А вскоре Оксана получила несколько книг по медицине: сестринское и фельдшерское дело,  и книгу  по-  травматология и  хирургии, у неё дух захватывало оттого, что она узнала из книг. Но как много было не ясного, и самостоятельно не могла разобраться. Книга, написанная медицинскими терминами, у девушки возникало все больше и больше вопросов. Молодая ученица нуждалась в помощи, для объяснения многих терминов и методов. Девушка набралась смелости и попросила у хозяйки разрешения съездить на станцию к доктору. Агриппина Семеновна решила, что девка беременная, и стала дотошно расспрашивать, зачем ей к доктору? А когда дошла до сути, для чего ей нужен доктор, приказала управляющему самому отвезти девушку на станцию,  расчётливо подумав о выгоде.
-Ведь, если эта девка научится медицинской премудрости, в имении будет свой фельдшер!  Хорошо! А то на всю округу только старая  бабка Агафья, и то  лечит травами и примочками, доктора не дозовёшься к нам и ему платить надо.
Барыня призадумалась и рассмеялась.
-Лет то Агафье уже много, еще когда француз Бонапарт пришел завоевывать Россию, она уже первого своего сыночка родила, ей уже за сотню лет перевалило, наверняка.
Теперь слаба  глазами,  старая путает травы. Надо к ней будет Дарью пристроит, пусть травы поучит, привыкла я к ним, старая, того и гляди свет покинет, опыт не передаст, как я могла это  не учесть?
Однажды в нервный чай для хозяйки, белены чуть сослепу, не добавила, о чем немедленно доложила хозяйке Галина,  вторая служанка при доме.
Агриппина Семеновна уже опасалась пользоваться услугами Агафьи. Хорошенько подумав, хозяйка имения дала управляющему деньги на обучение Оксаны.
Девушка трижды  в неделю ездила к доктору на станцию и брала у него уроки по фельдшерскому делу. Прошло шесть месяцев, с трудом Ксюша от  корки до корки изучила две книжки и могла применять на практике, доктор одобрительно допускал девушку к больным и удивлялся.- Какая смышленая! Мне скоро конкуренцию сделает!
Смеялся доктор шутя.
Оксана взяла книгу и попыталась сосредоточиться: переломы, обмороки, растяжения, многое, что она вычитала из книги, они применяли с матерью на практике. Это её сильно удивило, только для каждого случая было свое название. Огромное количество непонятных медицинских слов, написанных по латыни, как объяснял ей доктор, сильно усложняли изучение медицины. Она завела специальную тетрадочку, в которую выписывала то, что её более всего интересовало.  Но как она ни старалась сейчас с головой уйти в чтение, её мысли упорно возвращались к Степану.
-Он должен жениться на мне! У нас будет дитё. Вот и в книге, в разделе гинекология написано о последствиях прерывания беременности. Нет, сами ходите к повитухе.  Ведь Степан любит меня, он просто не понимает, что им нужно повенчаться! Что мне делать?
И после паузы, к ней пришла мысль.- А я лучше схожу бабке Агафье, у нее трав уйма и сварю приворотный отварчик, бегом побежит со мной  в церковь.
Другого выхода она не видела, как решить проблему.
Прошло два дня, после того как Ксюша сообщила любимому , что  тяжёлая и большой срок. Степан больше не заходил к ней в комнату и в гостиной сторонился, делая вид, будто не замечает её. То, что Степан охладел к служанке, заметила его мать, женщина очень проницательная и во всём предусмотрительная, повелела  своей служанке Галине, проследить за Дарьей. Кабы чего не вышло? Теперь за каждым шагом и шорохом в Оксанкиной комнате узнавала грозная Агриппина Семеновна. Галина с самого приезда  Ксюши в имение, терпеть не могла  выскочку, завидуя ей.
-«Ишь ты, выискалась какая барыня! И комнату ей отдельную, и барин с нее глаз просто не сводит, то и глядишь, сама барыней станет! Подумаешь, на фельтшерицу учится!»
На третий день под вечер Степан пришел к Ксюше в комнату и сразу потянул ее в постель, она отпрянула от него.
-Степан я  поняла, нужна тебе, только в кровати ублажаться! Ты же обещал мне венчаться!
Он с досадой и злостью передернул плечами.
-Да я обещал, и не отказываюсь. Только все это не вовремя. Дети семья потом! А дитё мне сейчас не нужно, я учусь.
-Но ведь у нас  уже будет дитё, богу видней! Вовремя оно  или нет? Ведь дети это дар божий!  И к повитухе я не пойду, детёночка убивать не стану! Грех, это, сказала  не стану! -Она расплакалась.- Мне  любить тебя без божьего благословения и жить с тобой, жить в  грехе, не следовала, я ослушалась матушки. Пока ты здесь, давай обвенчаемся? Не хочу жить с тобой в грехе и не буду больше.
Отшвырнув девушку и  ничего и не ответив ей, он вышел из комнаты. От неожиданно открытой двери Галина получила удар по физиономии и та взвизгнула. Увидев подслушивавшую служанку, Степан рассвирепел и сорвал на ней накопившееся  раздражение на орав на неё. -А ты чего здесь делаешь?
Та пролепетала: -Барыня приказала за Дарьей следить.
-Черти что творится! Вот и шпионь за Дарьей, а не за мной, -и ушел прочь, а наутро уехал к другу в соседнее имение.
Оксана долго сидела отрешенная на кровати, все думала. -Что ей делать? Все-таки без трав Агафьи не обойтись.  - Решила она, пытаясь вспомнить состав приворотного зелья.
- Что там было:- дурнишник, сон трава, любовина,  и ещё что- то, да и каплю крови не забыть.
Напрасно Одарка прятала чёртову книгу от дочери, дочь почти половину рецептов из книги знала наизусть. Да и читать в основном она научилась по книге данной князем тьмы Вельзевулом, великим врачевателем.
Степан не появлялся в имении долго, Рождественские праздники провел у своего друга   в Новочеркасске. Ксюша не знала, что ей делать, ведь скоро  живот не утаишь, станет всё явным.
- Что тогда делать?- Она решилась на крайние меры.
После обеда господа обычно почивали. Убрав быстро со стола, и перемыв всю посуду, Ксюша спустилась в полуподвальное помещение, где жила основная часть прислуги, но бабка Агафья  жила в комнатушке с отдельным входом,  войдя к ней, осмотревшись, поздоровалась.
-Здравствуй  бабуля! – тихим голосом, робея, произнесла Ксюша.
Агафья посмотрела на гостью опытным взглядом.
-Что молодуха, дурно, небось, тошнит? По первых  маяться будешь, потом по легче станет.
Ксюша испуганно подумала, откуда она знает про то,…. ? Что я на сностях?
И постаралась как можно уверенней ответить знахарки.
-Да нет бабушка, я  себя хорошо чувствую, да вот мне бы травок… Для госпожи, опять у нее мигрень. Мне бы  сон-травы,  дурнишника, любовину…
-Мигрень говоришь, а дурнишник с любовиной, то зачем?
-Так это, от нервических болей сказываешь?  Доктор станционный научил тебя?
Оксана, путаясь в словах, и волнуясь, пояснила.
-Да  станционный доктор в травах  не разумеет.
Ох, девонька! Чего ты врешь? Он наверняка белену от ромашки не отделит.
Покраснев, Оксана попыталась оправдываться, как то заговорить старуху. Да бабка Агафья её уже не слушала. Взяв керосиновую лампу, она поднесла её поближе к лицу девушки, и пристально Всмотрелась в гостью, спросив.
-Так чья ты будешь? Какого  рода? Откуда ты взялась в имении?- Ни с того, ни с сего спросила знахарка.
Ксюша опешив от   вопросов, и опустив голову замолчала.
-Что- то обличие мне твое знакомо! Девонька, не рода ли ты ведьм Задорожних?
Оксане показалось, что сердце у нее перестало биться, и внутри всё замерло, неужели опять её назовут ведьмой и погонят с глаз людских долой? Она с мольбой посмотрела на Агафью.
–Нет не ведьма я,  и матушка моя то же. Мы знахарством занимаемся, людям помогаем, лечим их. Люди к нам с бедой  идут, никогда  никому в помощи не отказывали, а вот с радостью к нам не ходят, не хотят общаться с нами, люд нас сторонится.
Агафья увидев испуганное лицо девушки успокоила её.
-Знаю, не оправдывайся, я ведь и сама травы ведаю, и людям помогаю, а нет, нет, да злой язык кличет ведьмой. Знавала я твою бабку, её кликали Болотной ведьмой, но она уже ведьмой не была, а вот мать её говорили настоящая ведьма. Беду люду делала или нет? Не ведаю? Но слыхивала, что её матушка Ганка, жинкой у гусара была! И с французом Банапартией посчиталась за его гибель. А помочь получила от бесов.
Хуторяне о худом поговаривали,  и что  бес к ним потом захаживал.
- Откуда вы знаете всё это?- С ужасом спросила старуху Ксюша.
-Эх, деточка, я  долго живу на свете, много  знаю. Ты за травой, она для приворотного зелья! Вижу барина молодого хочешь приворожить.- старуха помолчав добавила.
- И дитё у тебя под сердцем его уже ноженками стучит! – старуха положила её руку на живот. -Уже живое, шевелится, он стучит. Дочка будет,  у девок сердечко так стучит.
Оксана закрыла лицо руками и заплакала.
-Значит, ты в бабку свою пошла, раз отвар бесовский приворотный  захотела. Худое дело затеяла!  Ну, да это твое дело. Барыня наша готовила зелье для шурина Григория,  брата хозяина. Я не хотела готовить, но она  приворотное зелье испросила с меня.
Ох! Любила она его, а приворожив,  отворотное зелье заставила приготовить, для кого не знамо. Если две женщины опоят мужика приворотным зельем, не  жилец на этом свете. Полюбовник сгинет со свету.
Смерть по пятам за ним ходить станет. Сгинул Григорий,  твоя матушка тоже видать его зельем опила. Ой! Погоди! Эт, что получается! О! Господи! Ты  дочь Одарки, покойный Григорий твой родитель. Ой! Ужас какой, страсть та невиданная! Это же какая  нечисть, над вами куражится? Да,  как  тебя в имение занесло? – Запричитала старуха.
Услышав такое, Ксюша с страхом вскрикнула, и лицо девушки исказилось от ужаса.
-Этого не может быть? – Она  со испуганно зажала рот себе  дрожащими руками, слезы потекли по лицу, с трудом выдавила из себя слова. Грохнулась бес чувств на пол.
Спустя время, пришла в сознание,  произнесла, тяжело вздохнув.
-Напрасно моя матушка скрывала правду от меня, всё рано я узнала. Кто мой отец!
Со слезами пробормотала.- Ох! Если бы раньше  знать, не  было бы беды! А -ах. Тетка Улька знала, и утаила от меня тайну! -Ксюшу всю  нервно трясло.
- Ну и дела!- всплеснула руками старуха.- Э-хе-хе. Ну, это не мое дело. Сами разбирайтесь! Я уж шипко стара!  Бери травы, и ступай! Не богоугодное  дело затеяла, беду накличишь и беса потешишь! Подумай дуряха! Нечистый вцепится в тебя своими лапищами, горя не оберешься.
О-Ой! Девка!- махнув безнадёжно рукой, добавила.-  Да  проку говорить молодым. Вы слушаете, да ничего не слышите. – старуха повернулась от Ксюши.
- А что бес и в правду приходит к людям?- вдруг, как будто опомнившись, поинтересовалась девушка.
- А ты у матушки своей спроси, она лучше моего знает. Да, ты  сама небось, беса  видела?
-С чего это вы бабушка взяли, что я беса видела? О чем это вы говорите?- Удивленная Ксюша не отставала от старухи с расспросами.
-Да ладно, ступай.- гнала Ксюшу прочь, старуха пробормотала.- Не понапрасну поговаривали до седьмого колена  бес не отстанет от ведем.
-А почему бес к нам пристал? – Настойчиво выспрашивала Ксюша у старухи.
-Родительница твоя не сказывала?
-Ни чего не рассказала, всё скрывала от меня и таилась.
-Хыэ! Зря! – старуха вздохнула и добавила.
-Помню мало, но сказывали. В те года Банопарти хфранцус приходил войной. Мужинёк  Ганны сгинул в сражении. Ганнка осерчала, посчиталась с лиходеем, хотела сгубить супостата, но  вред ему сотворила. Уж и не помню какой? Ну! Буде, ступай, утомила ты меня!
Стоя  под дверью, Галина от услышанного, даже на радостях  подпрыгнула, быстро побежала к хозяйке, новость доложить. Всего разговор она не поняла, только уловила, что Дарья дочь Болотной ведьмы и хочет приворожить барина Степана.
Узнав новость, Агриппина Семеновна  пришла в ярость. Эта Дарья, дочь ведьмы Одарки!  -Первым делом нужно отправить  из дому Степана,  а то  ведьма опоит сына, и не заметишь когда?
Вечером Степан уже уезжал на учебу. До самого отъезда к Оксане он больше не заходил.
Ужин подавала Галина, а  Оксану барыня отослала в свою комнату, и велела проследить Галине, чтобы та ничего не давала барину.
Степан уехал, даже не попрощавшись с возлюбленной, которая безвылазно день просидела в комнате и сердцем предчувствовала надвигающуюся беду и не знала, что ей делать, со страхом ждала, чего -то страшного и неотвратимого.


          Глава 12

Дрожки с барином отъехали быстро. Степан тревожился, неспокойно у него
на душе, мучила совесть, и не покидало чувство вины.

«Уж слишком сурово я обошелся с Дашей. Люблю Дарью, сомнения нет! Но!
К отцовству я ещё не готов. Ну почему Даша упрямится? Проще избавиться
от дитя и любить друг друга, женитьба тяжёлое бремя для меня».

« Нет, я не могу жениться на простолюдинке!»

Он задумался, удивившись.

«Как я этого не заметил? Ведь по документам Дарья - мещанка!

Его даже передёрнуло от негодования.

«Я о ней толком ничего не знаю! Надо было с её матерью познакомиться!
А если судить по тетке - вообще босяки? Они холопы-нищеброды».

Сделав паузу, вздохнул.

«Всё будет хорошо! С матушкой объяснился, думаю, она всё уладит,
обещала! Ведь я ей тоже дал честное слово».

Степан перед самым отъездом заверил мать, что жениться на Дарье,
конечно, не будет, но и не расстанется.

«И всё равно, слишком сурово я обошёлся с Дашей... Приеду, сразу
напишу письмо, постараюсь убедить, успокоить!»

Опять нахлынули мрачные мысли.

«А то, вдруг, дуреха руки на себя наложит от отчаянья. Начиталась
романов и вообразила, что женит меня на себе!»

Он усмехнулся.

«Сама виновата, если греха боялась, не пустила бы к себе в постель».

Эти доводы тоже не успокоили его, сомнения томили, тревога не
покидала, и ему казалось, что он видит любимую в последний раз и
сердце сжалось до боли.

«Нет, не вернусь. Что будет, то и пусть будет. Матушка решит эту
проблему, она мудрая женщина и знает что делать. Хватит об этом
думать».

Степан попытался заснуть.

Через час после отъезда барина в комнату к Оксане вошла Галина и сразу
же накинулась на нее.

- Ты - ведьма! Что за отраву для барина готовила? Что? Приворожить
решила? – с ехидством произнесла Галина. - Я всё слышала за дверью
старухи Агафьи!

- Я никакой отравы не готовила.

- Не ври, мерзавка, - наконец-то Галина могла выразить всю свою
ненависть к сопернице. - Я следила за тобой! Видела, как ты травы у
Агафьи брала, как приворотное зелье готовила, и палец колола, чтобы
кровь в отвар добавить. Я всё знаю!

После паузы заявила:

- Можешь собирать вещички, больше в имении барыней ходить не будешь!
Иди, хозяйка тебя кличет.

Тут распахнулась дверь и на пороге появилась сама Агриппина Семеновна
с перекошенным от злобы лицом. Подойдя к Оксане, несколько раз ударила
её по лицу.

- Негодная дрянь! Сына моего хотела опоить? Ты его никогда не
получишь. Пригрели на свою голову, болотную голодранку-потаскушку!

Схватив девушку за волосы, барыня потащила её из дома на крыльцо,
столкнула с лестницы вниз.

- Галина, собери все её вещи и выкинь прочь, чтобы духа от этой ведьмы
в доме не осталось!

К крыльцу на шум уже прибежали управляющий и кузнец.

- Эй, вы! - Крикнула хозяйка слугам, - отволоките эту мерзавку на
конюшню, выпорите хорошенько, потом отвезите к матери на болото, там
её место.

Иван Спиридонович растерялся, никогда не видел хозяйку в таком состоянии.

- Простите, барыня, а за что её так? - поинтересовался управляющий.

- Надумала колдовать в моем доме, приворотным отваром хотела Степана опоить.

Конюх Федот, покачав головой неодобрительно произнёс:

- А, может, наветы бабские, сплетни? Что же сразу пороть?

Иван Спиридонович не знал, что ему делать, давно в имении никого не
пороли, а тут саму красавицу-Дашу, барина зазнобу...

– Так... точно - выпороть? - Не удержался, уточнил управляющий. -
Агриппина Семеновна! А может вы ошибаетесь, насчёт Дарьи?

Та гневно посмотрела на него:

- Я сказала: выпороть и вышвырнуть из дома! Чего это ты, Иван
Спиридонович, мне перечить вздумал? Она - дочь Одарки, ведьмы с болот,
из-за которой ваш барин Григорий погиб.

- Тогда всё понятно! - и вместе с кузнецом они повели Ксюшу на конюшню.

«Да, мне еще не хватало с полюбовницей молодого барина расправляться.
Вот приедет Степан Михайлович и первым делом ко мне, так, мол, и так?
Где моя Дарья? Почему не уберёг? И что я ему скажу?» - недоумевал
управляющий.

Хозяйка хотела уже уйти, но остановилась.

- Когда Кузьма приедет со станции, пусть отвезёт мерзавку на болота. -
приказала барыня.

Тут во двор вошёл деревенский староста. Видя, как девушку ведут на
конюшню, спросил.

- За что ? Это ведь дочь Болотной знахарки Одарки. Мы к ней приезжали
сына лечить, когда руку вывихнул. Я признал её сразу, но думал, дело
хозяйское.

- Да не вериться мне что-то? - тихо возразил управляющий.

- Ну да, Ксюшка с болот, я всё смотрел: она или не она. Точно она. На
свою матушку дюже похожа.

Услышав ещё раз об Одарке, барыня сквозь зубы, произнесла.

- Вон как судьба повернулась, с того света беда в имение пришла!

Женщину затрясла нервная дрожь.

- Господи, за что я так перед тобой провинилась? Что сделала худого?

И тут барыня лишилась чувств.

Слуги подняли и унесли хозяйку в дом, а потом уволокли Оксану в конюшню .

- Дитя не троньте! Ребеночка моего! Бейте по спине и на лавку не
кладите. - Взмолилась испуганная девушка.

Мужики удивлённо переглянулись.

- Чего это она?

- Дитём бредит с перепугу?

В конюшню прибежал запыхавшийся дворник.

- Стойте! Погодьте! Вы уж не переусердствуйте! Агафья сказала, что на
сносях девка.

«Вот беда, успел, всё же барин служанку обрюхатить», - управляющий,
зная с кем имеет дело, осторожничал. «Ну, да грех это барский, им и
разбираться».

- Потом с нас взыщет! У барина нрав у крутой, как у покойного батюшки
Михайло Нестеровича. Царство ему небесное. - И в страхе перекрестился.

Дарья встала, обняв столб и зажмуря глаза ждала ударов плети. Кузнец
не усердствовал.

Вскоре вернулся Кузьма со станции, ему велели не распрягать, а сразу
везти Оксану на болота к матери.

- Да, - удивленно Кузьма,- Вот это дела... Двадцать лет назад барыня
прогнала брюхатую Одарку, а теперь и дочь тоже брюхатая опять от
нашего барина. Вот блудницы, и есть блудницы».

Конюх посадил Оксану с вещами в дрожки, довез до болотной развилки.
Молодая женщина еле сдерживала стоны, в дороге её растрясло, теперь
живот разрывался от боли. От развилки Кузьма повел её под руки до
дома, и всё приговаривал.

- Глупая ты девка! Глупая и гулящая! А мать твоя дура, ничему тебя не
научила. А ещё люди говорят, что жизнь дураков учит. Ничему она вас,
баб, не учит. Мать в подоле дитя притащила, и ты туда же. Ть-фу, срам!
Позор: немужняя брюхатая девка...

Кузьма постучал в дверь. Одарка, отворив дверь, запричитала.

- Боже мой! Что с моей доченькой? Кто её так? Какой изверг, глумился
над ней? За что?!

- Узнаешь меня, Одарка? – спросил Кузьма, заходя в дом, укладывая
Ксюшу на кровать. -Помнишь, двадцать лет назад я привозил тебя из
имения Лисовских?

Одарка ахнула:

-Кузьма! Ты?

Он с отвращением посмотрел на женщину.

- Как ты могла отправить дочь на забаву похотливому барину Лисовскому?
Эх, глупая ты баба. Жизнь тебя ничему не научила! Сама невенчанная в
подоле притащила, и дочь твоя тоже блудная девка. - Э-э-х! Красоту вам
Господь дал большую, но ума не дал. Жаль! Похотливый мужик на неё
падкий. Бабы вы - дуры, что скажешь!

Одарка принялась хлопотать над дочерью, обливаясь слезами. На душе
давно у неё повис тяжкий камень, предчувствие несчастья. Вот оно
пришло.

- Я уж пойду. - засобирался Кузьма, - лошадь оставил на дороге, как бы
не напужалась впотьмах!

- Спасибо тебе Кузьма, спасибо! - Жалобно посмотрела знахарка на него.

- Бог с вами, прощай, Одарка! - перекрестясь на образа, вышел.

Одарка села на кровать к дочери и обняла её

Ксюша запричитала, оправдываясь.

- Матушка, Степан сказал, что женится, он любит меня, обещал венчаться летом.

- Ах! Доченька, доченька. Обещать, не жениться...

- Мама, у меня будет дитё. Это всё барыня, мать его, зла на меня.

- Что же ты не уехала с тёткой? Зачем не сказала мне, куда идёшь
служить? Верно, мне карты говорили, бубновый король выпадает тебе —
плохо. Да и Чёрная дама пик всегда рядом. Это, оказывается, сама
госпожа Лисовская. Ой, доченька, я отправила тебя с надеждой избежать
горя, а выходит, сама же подтолкнула тебя к греху.

Обливаясь слезами, женщина не могла понять, как она, постоянно гадая,
не угадала беды?

- Матушка, я хотела его приворожить, чтобы он от меня не бросил и в
церковь повёл меня венчаться. Он не обманул меня! Я верю ему! Он же
любит меня.

Ксюшу тряслось в ознобе.

- Ах, Ксюша, Ксюша, любовь приходит через сердце, а не через
колдовство. Ведовство от беса, от него только несчастье. Напрасно меня
не послушалась.

Зарыдала Одарка.

- От беды бы убереглась. Меня не спасли ни привороты, ни колдовство,
ни знахарство! Знай, ни одну женщину нашего рода счастливой они не
сделали.

Одарка обняла дочь.

- Ох, гадание - тоже грех. И оно не предотвратило беду, не спасло
нас... Знаю, что беда идёт, а откуда её ждать не ведаю...

Одарка ещё пуще запричитала, обливаясь слезами, упрекая уже себя.

- Мечешься как загнанный зверь. От беса тебя спрятала, и сама
похотливому барину на утеху отдала. Кабы я знала к кому тебя
отправляю...

- Мама, тётя Уля предупреждала меня, что Степан барин, а я не
послушала её. Не поверила ей.

- Это я виновата, надо было всё тебе рассказать о Лисовских и о твоём
отце. Ты была бы осмотрительнее. Ведь Григорий Лисовский - твой отец,
- дядей Степану доводится.

Ксюша, отодвинулась от матери, спросила еле слышно.

- Матушка, почему ты мне никогда об этом не говорила?

- Я боялась, что ты будешь искать его, пойдешь к Лисовским! Ведь они
богаты, будешь гордиться своим отцом! - Они меня знать не хотели,
прогнали со двора, не посмотрели, что на сносях. Я же хотела уберечь
тебя от унижений.

Одарка, закрыв лицо руками, залилась слезами, осознав до конца горе,
свалившееся на них. В ужасе она подумала: «Вот какой подарок мы
сделали Габриелю!»

Представив торжество беса, женщина застонала.

- Мама, я все равно люблю Степана, он меня тоже любит, он приедет суда
на болото за мной.

- Если бы любил, ты бы не сидела здесь. Дочь, не обманывай себя. Я
тоже любила твоего отца, и он мне тоже обещал жениться. Откупился,
построив дом на болоте, подальше от родственников!

Помолчав, с ненавистью продолжила.

- Драгоценностями одаривал, краденными у своей матери! На том и любовь
закончилась! Семь месяцев любовь наша продолжалась! Вот и мыкаюсь всю
жизнь.

Женщина горестно вздохнула, перешла на шёпот.

- Деньги золотые и серебренные, в карты им выигранные, остались у нас.
Никто с меня их не потребовал, наверняка не знали. Церковный батюшка
часть монет поменял мне на бумажные деньги. Я пожертвование в церковь
сделала.

Ксюша слушала изумлённо.

Вдруг мать с плача перешла на вой.

- О-ой! Грехи наши адом на земле станут, и не знаю, что ждёт наши души
после кончины.

Только к утру Одарка наконец замолчала, принялась готовить отвар для дочери.

- Выпей это, Оксана, и плод греха уберётся. Живот у тебя разболелся,
всё равно скинешь, после побоев и переживаний плод не держится, или
калека родиться?

- Нет.

- Выпей, не раздумывай.

- Я не стану пить это. Матушка я хочу сохранить дитя, Степан, приедет,
посмотрит на него и порадуется.

- Дурёха, ты дитём мужика не привяжешь с себе. Это плод греха! И слава
Богу, сам выйти хочет, не жилец он.

- Убивать дитя - тоже грех. Агафья сказала - девочка будет, ножкой
бьёт, живая. - всхлипывая пролепетала Ксюша.

Одарка развела руками.

- Ну, что мне с тобой делать?

Одарка вылила снадобье за порог.

Напоив дочь успокоительными и восстанавливающими силы травными
отварами, велела не вставать.

На следующее утро, когда Ксюша проснулась, она почувствовала, что дитё
её живое и шевелиться. «Хотя живот ещё болит, но теперь все
обойдется», - решила она.


Одарка и так, и эдак, уговаривала дочку избавиться от плода, но Оксана
оставалась непреклонной. Спустя несколько дней, придя в себя от
потрясений, похлопотав по дому, Одарка села на кровать дочери и решила
наконец, рассказать всё, что сама знала о роде Задорожных и Плетнёвых.

- Доченька у меня к тебе длинный и серьезный разговор.

Ксюша вся напряглась, думая, что мать опять будет уговаривать её
избавиться от дитя.

- Матушка я не буду пить отвар, это моё дитё, я виновата, но убивать
его на стану. Мой грех, я за него отвечу.

- Доченька, послушай! Я скажу тебе, в нашем роду есть беда пострашнее
твоего дитя. Я скрывала и зря. Жаль, поняла поздно. Шило в мешке не
утаишь! Скрывать правду, только хуже будет. Знать заранее -
предупредить беду можно.

Ксюша давно уже чувствовала, что в жизни их что-то не так. Неправильно
они живут, не как другие люди, и есть тайна.

- Матушка, я знаю о ней. Ты хочешь поговорить о бесе?

- Откуда ты узнала о нём?

- В имении знахарка Агафья живёт, она мне сказала, что ты видела беса.
Это правда?

- Эх, дочка и это - наша беда и несчастье. Поэтому бежать тебе нужно
из этих мест.

- Это тот, страшный мужчина, и есть - бес? Ты для него всегда зелье
варишь, а потом меня прячешь в чулане или в сарае с крестом в руках?
Почему он к нам ходит? Разве мы его звали?

Ксюша закидала мать вопросами. Та подняла руку, прося умолкнуть.

- Нет, не я дочка его в наш род привела, я не хотела тебе
рассказывать. Надеялась, что минует тебя моя несчастная судьба.

Миром правит Сатана, бесы нас искушают... Посулят много, получишь
мало, а расплачиваться за грехи приходится долго, всем, до седьмого
колена. Наши с тобой души заложила прапрабабка Ганна, в обмен на
бесовскую книгу Знаний, да за силы колдовские и знания лекарские. Для
чего они ей понадобились, не знаю, моя матушка сказывала про француза
Банапартия, сгубить его Ганна хотела колдовством.

Ксюша молчала, слушала с недоверием. Мать продолжала с горечью.

- Всё, что идёт от беса - смертный грех, а люди - божьи творения, и за
все наши земные дела ответ нам держать перед Богом. Если Господь не
простит нас, гореть душе в аду. Поэтому хочу, чтобы ты бежала от беса
к людям и молилась за наши грешные души.

Ксюша пришла в замешательство, она всегда верила матери, но то, что та
говорила сейчас, походило на сказку, плохую сказку, которую прочла в
книжке Гоголя. Ей не хотелось верить, что её душа уже продана бесам,
какой-то прабабкой, и она ничего не может с этим поделать.

- Матушка, а разве нельзя от беса убежать?

- Здесь на болоте он чувствует себя вольготно, бесы не должны
показываться людям. А на болоте никто не видит, когда захотел, тогда
пришёл. Мучает он меня всю жизнь, а теперь, после греха, и к тебе
подберётся, будет иметь власть над тобой. Я думаю, и со Степаном тебя,
небось, он свёл.

Она взяла дочь за руку и, подведя к шкафу, вытащила из него вторую
икону — икону Святой Девы Марии.

- Дочка, вот весит у тебя крест на шее, никогда не снимай его. Не
отпугнет крест нечистого насовсем, но убоится он открыто искушать
тебя. Крещенской святой водицы нечисть боится тоже.

Одарка отступила на шаг и подняла Лик чуть выше лица Оксаны.

- А теперь побожись на иконе, что отказываешься раз и навсегда и от
сил нечестивых и от чёртовой книги, никогда не прикоснёшься к ней.
Даже если дом сгорит, и книга останется одна на пепелище, всё равно её
не бери.

Ксюша испугалась серьезного предупреждения матери.

- Матушка, как это - «дом сгорит»? О чём это ты? Перестань. Погоди, не
стану божится на иконе, пока всего мне не расскажешь.

Мать посмотрела на дочь, тяжело вздохнула.

- Не хотела я тебе говорить об этом, да видно, придётся.

Одарка поставила икону на полку. Села у стола.

- Гадала я на будущее: всё у нас плохо. И для тебя и для меня, и даже
для внучки, которая от тебя родится.

- Не верю, может, всё ещё обойдется,- упавшим голосом возразила Ксюша.

- Молчи и слушай. В этой книге проклятие нашего рода. Я хочу положить
конец этому. В книге есть рецепт отворотного зелья от бесов, и способ
прервать прабабкину закладную. Десять лет отвар готовлю, разное
добавляла, но в книге, что-то не дописано, все перепробовала, сготовлю
и бесу даю, а он пьёт, да веселится. Ума не приложу, что делать?

- Ма! Книга колдовская, разве могут сами бесы против себя рецепт дать?

- Да вот я и думаю, но в конце рецепта есть место, как будто затертое.
Словно что-то от меня скрывают. Вот и ищу всю жизнь, что там не
дописано?

- А, давай я посмотрю, может вместе, что придумаем?

Одарка сомневалась, допускать ли дочь снова до книги, но всё-таки
показала ей, место, где написан рецепт. Ксюша взяла свечу и поднесла к
книге, просветила лист и прочла.

- «Господи помилуй, Господи помилуй».

То ли от нагревания свечой, то ли молитва помогла, на стертом месте
стали проступать слова.

- Смотри, написано, что «рецепт двойного действия. Если бес выпьет это
зелье, его силы удваиваются и привораживают к ведьме».

Одарка ахнула.

- То-то, я только сварю зелье, а нечистый тут как тут... Это что же
получается? Я сама к себе его привораживала? Я сама его звала целых
десять лет?

Женщина перекрестилась.

- Ой! Господи! Страсть-то какая. Выходит, я сама себе беду делала?

Качая головой, простонала.

- Бесы всё просчитают, их не проведёшь. Габриэль, паук проклятущий,
потешался надо мной

Женщина издала тяжёлый стон, с горечью запричитала.

Ксюша продолжала читать.

«Чтобы отвратить от себя бесовские силы, нужно выпить зелье самому и
принести себя в жертву, контракт сразу…….»

- Мам! Что, значит, принести себя в жертву? - Испуганно взглянула на мать.

«Сиротинушка моя, на кого же я тебя оставлю?» - подумала Одарка.

- Не знаю доченька, что это значит. В книге все иносказательно написано.

И тут она поняла, что означает, принести себя в жертву.

А дочка читала дальше.

- Освободить душу от контракта... - какой-то ужас,- и посмотрела на
мать. - Это тот контракт с чертями, что подписала наша прапрабабка
Ганна? Так?

- Так.

- Ну и удружила внукам! За Чёртову книгу, выходит, продала нас бесам?

- Наконец до тебя дошло. - Сказала мать.

- От книги надо избавиться, давай сожжем её, - предложила дочь.

- Ты что, не помнишь? Мы ведь жгли её, не горит, что сделано в адском
огне. Если беса уже допустили к себе от него не избавиться, только
смерть. И страшный суд ждёт нас!

- В болото бросим, - предложила Ксюша.

- Бросала, не тонет. В лесу далеко прятала. Габриэль всегда возвращает её в дом.

- Давай всё бросим, и её тут оставим, а сами с переселенцами уедем в
Сибирь. У нас ведь есть деньги, на болоте бесу легко с нами
справиться, а среди людей, что он может? Если бы ты раньше всё
рассказала, а не прятала меня от него в чулан, мы бы вместе что-нибудь
придумали.

Ксюша вздохнула жалобно.

- Я-то думала, что к тебе какой-то мужик ходит, и злилась на тебя.

- Что случилось, то случилось. Ложись, доченька, поправляйся. Потом на
станцию пойдешь и все разузнаешь. Когда переселенцы поедут, с ними
отправишься. К тётке в Петербург тебе нельзя. С дитём они тебя не
примут, выгонят, как меня. Отдыхай, тебе сил много нужно, уж скоро
понадобится.

- Но мы вместе отправимся?

- Нет, я поняла, что означает «принести себя в жертву»... А тебе надо
помнить о своей дочурке и тех, кто будет после вас...


Глава 13.


Спустя месяц, в начале марта, Ксюша почувствовала себя настолько
хорошо, что даже засобираться на станцию. Главное, ей хотелось зайти
на почту, может от Степана письмо её ждёт. Одарка всё еще пыталась
убедить дочь избавиться от ребенка, но та по-прежнему отказывалась.

- Грех это, мы от беса хотим сбежать, а сами убийство готовим.

Одарка, наконец, смиряясь с беременностью дочери, отстала. Собирая дочь
на станцию, мать заставила её надеть самую хорошую одежду: рубаху и
панталоны из льна, шерстяную юбку в клеточку, шелковую кофту с рюшами
в тон юбки, пиджак из бостона, вязанный шерстяной платок, шубейку из
овчины, непромокаемые ботинки. «Чтобы на простолюдинку не походила, а
на зажиточную мещанку, как уездная фельдшерица».

Эту одежду Ксюша купила, когда ездила на занятия к уездному доктору.

Узелок с продуктами положили в вещмешок, а остальное - в большую
легкую плетеную из бересты корзину. Были там холщовая рубаха, юбка,
летние ботинки, теплая кофта, передник, пара рушников, два отреза
льняной материи, икона.

Деньги и документы Одарка велела спрятать на груди. Ксюше даже не
заметила, когда мать успела к рубахе два незаметных кармана пришить.

Матери хотелось, чтобы дочь выглядела хорошо, и переселенцы не
отказали ей. Поэтому велела дочери при встрече посулить их старосте
денег, чтобы наверняка взял не подумав, что нахлебницей Ксюша будет в
общине.

Обе женщины, встревоженные предчувствием, готовились к худшему. Одна
полагала, что ей удастся уговорить матушку вместе ехать в далёкую
Сибирь. Другая, прощаясь навсегда, надеялась оградить дочь от
Габриеля.

- Иди, дочка, на станцию, обо всем договорись... Ищи сперва старосту
переселенцев, его Арсением зовут. Говорят, он - человек добрый, даже
кличут Добрыхом.

Мне крестьянин из дальнего хутора приходил и сказывал, что переселенцы
- староверы и худого никому не делают, живут по вере, греха боятся.
Безземельные селяне с трех хуторов все сродники меж собой. Им обещают
земельные наделы дать бесплатно, а скарб по хозяйству и всё надобное
везут с собой, даже скотину. Я всё разузнала у крестьянина, пока ему
сустав в плече вправляла. Вот так у него всё выведала. Мужик и не
понял, зачем мне это.

Там, надеюсь, тебя бес не достанет. С людьми будь приветлива и
ласкова, как к переселенцам прибьёшься, так и живи с ними. Ты теперь
фельдшерица, ценный человек, в общине будешь. А если кто замуж
позовёт, и человек хороший, выходи!

Женщина продолжала поучать дочь.

Степана не жди. Господа Лисовские счастливыми нас не сделают, с ними
только слезами умоешься, и в жизни намыкаешься. А любовь не главное в
жизни! Ты мне поверь. Это - искушение от бесов, так как разум мутит,
внутри горит, а страсть одолевает. Со временем всё проходит, потом
оглянешься и в ужас придёшь! Чего сама себе сотворила!

- Матушка, мы уедем вместе, собирай вещи.

Ксюша обняв мать, разрыдалась.

- Матушка, любушка моя, собирайся, я без тебя никуда не поеду.

Одарка отстранилась, сжала губы. Ксюша заговорила горячо.

- Я за тобой вернусь. Устроюсь и вернусь. Пока из лесного тайника
ничего забирать не стану.

- Не говори глупости. Вещи из дупла в котомку всё же сложи. Присядем на дорожку.

Они сели. Переглянулись. Одарка сказала, вставая:

- С Богом дочка, ступай.

Перекрестив трижды, крикнула вслед:

- Из дупла взять не забудь, там ведь и продукты...

Одарка долго стояла, глядя на уходящую дочку. Потом оглянулась и
увидела корзину с вещами.

«Хочет вернуться перед отъездом, уговорить...» - подумала Одарка и
побрела с корзиной к сломанному дубу. Ведь отступать от задуманного
плана женщина не хотела.

Вернувшись в дом и растопив печь, поставила чугунок с водой на плиту.
На столе разложила травы и добавки в зелье. Сотни раз за свою жизнь
готовила она этот отвар, так что теперь могла приготовить его с
закрытыми глазами, тем более в последний раз. На глазах у Одарки
блестели слезы, мрачные мысли витали в голове.

- Доченька, голубка моя, прости меня грешную, только ради тебя и во
искупление грехов перед Господом Богом нашим, пожертвую своей жизнью.

Одарка опустилась на колени, слезы текли ручьём, смелость покидала её,
но подумав о судьбе дочери, молилась усердно.

- Господи прости и помилуй, прости и помилуй. Убийство готовлю себе.
Агнец я жертвенный.

Она почувствовала прилив сил и приготовила зелье.

В ней не было страха перед смертью, он исчез, осталась только
усталость и страх за дочь. К тому же, прибавилось чувство вины, что не
смогла уберечь Оксану от грехопадения и тем самым открыла доступ бесам
к душе её. Теперь точно ей нужно разорвать кровавый контракт проклятой
бабки Ганны по закладным их душ, положить конец власти бесов над родом
Задорожных.

Одарка завернула икону в платок, и спрятала в шкаф. Обернувшись к
столу, она вскрикнула от неожиданности, за столом сидели два беса.
Старый знакомый Габриель и бес помоложе, но такой же неприятной
наружности.

Габриель подпёр голову рукой, на бесовской довольной физиономии играла
ехидная ухмылка.

- Одарка, чего ты меня испугалась? Вроде, раньше такого не замечал за
тобой. Думаешь , смогла рецепт до конца прочесть и от контракта
избавилась? Не так всё просто. Дочку хочешь от меня уберечь, не
выйдет. Это я свёл Степана с ней на поляне.

- Не получишь ты моей дочери, я не допущу этого, - крикнула в отчаянии женщина.

- Она уже моя, она в грехе погрязла. Теперь, ради своего дитя, она на
всё пойдет. Ксюшка будет делать всё, что я прикажу.

Бес ехидно рассмеялся.

- Ты ради неё делала всё. Она такая же!

Отвар на плите уже остывал, и Одарка медленно стала подходить к
чугунку. Габриель резко вскочив оттолкнул её от плиты, так что женщина
отлетела к шкафу. Он подошел к ней взял её лицо в руки, склонившись
над женщиной, нагло рассмеялся. Его клинообразная бородка коснулась
лица несчастной, как будто её обожгли огнем, с испугом она отпрянула.

- Теперь ты мне не нужна, мне уже давно хотелось твою дочь. Пока была
невинная, я не мог ею насладиться, греха за ней не было. А теперь…

Габриель хищно потёр свои ладони.

- Эх! Одарка, люблю я твои отварчики, даже друга привел попробовать.
Познакомься, это - Бенедикт Второй, бес высшей иерархии, приближённый
к Антихристу... К тому же, его любимчик, может стать его приемником.
Он же - будущий дублёр стража Врат Преисподней.

Бенедикт удивленно посмотрел на Габриеля.

-И откуда это тебе известно стало о моей новой должности?

- Вельзевул рекомендовал тебя, так что Бенедикт, тебе следует выпить
Одаркиного отварчика. Тогда ты Оксану и её ребенка почувствуешь в
любом месте, будь то за тысячи километров, где бы они ни пытались
спрятаться от тебя.

Одарка в отчаянье попыталась опять дотянуться до зелья, чтобы выпить
его, Габриель взмахнул рукой, и она отлетела в сторону.

- Глупая женщина, жизнь ничему тебя не научила, ты принадлежишь нам и
твоя дочь, и не родившаяся внучка тоже.

Одарка зашептала.

- Внученька! Доченька простите, меня. Господи помилуй, Господи помоги!
Спаси и сохрани чадо мое!

Габриель, разозлившись не на шутку, ударил женщину по лицу.

- Да замолчи ты со своим Господом, не поможет он тебе! Ты принадлежишь
Царству Тьмы!

Бес подошёл к чугунку, налил черпаком две кружки зелья, выпил одну.
Потом с весёлым восторгом обратился к Бенедикту.

- Пей!

Бенедикт выпил.

Габриель щелчком пальцев перевернул чугунок. Остатки отвара с шипением
вылились на плиту, погасив огонь в печи.

- Чудесный был приворотный отварчик! Вот и всё! Одарка, больше ты
никогда его не приготовишь! - Габриель злобно захохотал. - Ведьма! До
встречи в чистилище!

С последними словами бесы растворились в воздухе.

С трудом женщина поднялась на ноги , подошла к чугунку, лежащему на
боку, на дне оставалось немного зелья, ложка отвара не могла принести
её в жертву, но она решила, что утром снова сварит и тогда выпьет,
чтобы наверняка подействовало.

Вдруг за дверями послышались шаги и мужские голоса. Она услышала, как
дверь снаружи чем-то подпёрли. Подбежав к окну, увидела косматую рожу
мужика, который закрывал окна ставнями.

Испуганная женщина прокричала:

- Что вы делаете. Эй, кто там? Что вам нужно?

Ответа не последовало.

У Одарки гулко застучало сердце, ноги подкосились, она осела около окна.

Через некоторое время она почувствовала запах дыма. Несчастная жертва
греха снова закричала, стала биться в дверь.

- Выпустите меня, пожалуйста! Люди, помогите!

Изо всех щелей в дом уже валил дым. Тут поняла женщина, что ей спасенья нет.

- Господи, помилуй меня! Господи, помоги моему чаду, рабе твоей Оксане!

Удушающий дым уже заполнил дом. Одарка доползла до шкафа, достала
икону... молилась, силы оставляли её.

С трудом произнесла последние слова молитвы, и истошно закричав, упала
без чувств.
            
Глава 14
Агреппина Семеновна прибывала в бешенстве, и ни как не могла успокоиться. Ей хотелось собственными руками придушить Оксану. Её    беспокоило, как отреагирует Степан на случившееся и  не покидали сомнения .   -Как   сын отнесется случившемуся?-  В последнее время дорожил девкой! Наверняка любился, выходит не просто забава. Но если не будет ее и не будет вопросов, пострадает и успокоится. - думала Лисовская.- Нет, это девка корень зла в доме, а корни лучше вырывать или уничтожать?
Конюх Кузьма вернулся к утру, управляющий и  кузнец Федор  не спали, на душе у них скверно и совестно, будто они сами сотворило такое зло  с  служанкой. Все ждали, когда хозяйка пойдет почивать, но она кликнула Галину. -Позови управляющего, конюха, Кузьму и кузнеца Федора.
Все трое вошли в гостиную. -Добрый вечер  Агреппина Семеновна. Как здоровьице?- залебезил управляющий перед хозяйкой.
Та пренебрежительно взглянула на вошедших, и твердым голосом произнесла.
-От болотной ведьмы и ее дочери необходимо избавиться.  Сегодня ночью, когда они будут спать, подожгите их дом, и чтоб никто не видел.
Мужчины в ужасе переглянулись между собой, и каждый подумал.  - Уж, не тронулась ли умом хозяйка?
-Ну что смотрите? Я не ясно сказала? Идите и выполняйте!- Мужчины помялись на месте, а потом ответили ей.
-Хозяйка, господь с вами? - заговорили все трое разом.
-Господь то со мной, а вы идите, и делайте, что приказано.
Постояв немного, наконец, конюх Кузьма решился сказать:- Идти то можно. Вы хозяйка, вы и приказы отдаете, а мы должны выполнять!   Все это правильно конечно. Но грех то ваш на себя брать не хочется.
Управляющий теребил в руках шапку, его руки дрожали. Запинаясь, он с трудом выдавил из себя.
-Вы уж простите меня госпожа!   Мой отец служил вашей семье честно!   Я уже более двадцати лет на службе  в имении, но на убийство не пойду. Лучше увольте. -Федор
тоже робея, подал голос. -Одно дело девку выпороть за колдовство, а другое стать душегубом, заживо сжечь людей. Нет уж, лучше и меня  тоже увольняйте!   Не буду я этого делать.
Лисовская не ожидала такого ответа от своих слуг. Она не знала, что делать, заскрипев зубами, и попыталась их соблазнить деньгами.
-Каждый получит по пятьсот рублей, вам на всю жизнь хватит! -Видя, что они также стоят в нерешительности, теряя терпение, и выходя из себя Лисовская взвизгнула.
- Вы глупые и трусливые бараны!
Федор почесал затылок, и упрямо возразил.
-Деньги это хорошо, но пойдут ли в пользу, за убиенные души? Спасибо хозяйка, но я лучше со двора пойду от греха подальше!
И все трое с поклоном вышли из гостиной. Такого оборота дела,  всегда привыкшая к послушания от дворовых, Лисовская не ожидала, опешив  и разозлилась на  не покладистых слуг, простояла, как статуя несколько минут. Опомнившись, вновь крикнула Галине.
-Вороти мужиков и поскорее!
Галина догнала их уже у ворот.    -Барыня просит зайти, идите же быстрей,- увидев их нерешительность,- подтолкнула Ивана Спиридонович в руку,- да идите же к ней.
Увидев вошедших, Агреппина Семеновна подошла к шкафу, в котором находился сейф, достала из него деньги  и приказала Галине. -Принеси икону!
И потом елейным голосом обратилась к Ивану Спиридоновичу:
-Иван Спиридонович, вы видите, в каком состоянии оказалась ваша хозяйка? Бес попутал, глупость вам приказала сгоряча, забудьте обо всем! Вот на иконе побожитесь, и ты Федор и Кузьма тоже, побожитесь на иконе, что ни кому не скажете, что я вам тут давеча предлагала. Вот вам всем по три рубля жалую, помолитесь за меня грешную. В церкви свечу за мое здравие поставьте, а то б ещё чуток и рассудка лишилась  с горя.
Зная крутой нрав хозяйки, мужики еще больше напугались её ласковых речей. И начали отказываться от денег. Но Лисовская   решительно  сунула в карман управляющему деньги, и наказала. -Чтобы ни одна живая душа не узнала, о чем я тут вам говорила.
- Всё,  ступайте! Да, Кузьма приготовь   карету, утром на станцию поеду.
Спустя месяц она опять уехала в уезд, не сказав управляющему за чем, что не свойственно  было  для неё, а вечеру вернулась Лисовская в имение, и тот отметил про себя, что настроение у хозяйки улучшилась, она выглядит даже довольной и радостной.
А через несколько дней, до имения дошел слух «Болотная ведьма»     Одарка и ее дочь Оксана заживо сгорели в своем доме на болоте.
Глава 15
Ксюша шла  торопливым шагом, миновав  березовую рощу, -  думала,- До станции хоть бы завтра   к середине  дня добраться. Сейчас нужно затемно дойти до хутора, до избы кузнеца Огафона. Семья кузнеца пускала на ночлег и Одарку и Оксану, частенько кузнец запрягал лошадь и отвозил гостей до развилки. Давно как-то с ним случилось несчастье, во время пожара, сильно обгорел, особенно рука, даже не думал, что выживет. Одарка вылечила кузнеца, и он смог даже  вернуться в кузню. С тех пор рука  работала не на полную силу, но семью обеспечивал. Ксюша  ускорила шаг, и все время оглядывалась в надежде, что будет идти попутная подвода. Она уже чувствовала себя уставшей, к тому же холодный весенний ветер, затруднял ей путь. Её волосы растрепались, и платок съехал на бок. Вдалеке на дороге показались двое мужиков,  внимательно всмотревшись, поняла, чужие. От греха подальше она сошла с дороги, от чужих глаз и заодно поправить сбившийся платок. Когда мужики  подошли поближе, она услышала обрывки их речи.
-Сгубить ведьму не грех, дамочка сказывала,  порчу на людей напускали и деток калеками делала!
-Да знаю я, что дамочка сказывала. Одарка  шурина моего лечила, хромым  бы остался, знахарка спасла!
-Какая  тебе знахарка? Она ведьма и дочь её ведьма, слыхал, она на  барского сына  порчу напустила. И вообще, сто рублёв за ведьму отвалила каждому. Я жизнь столько не видывал!
Избу справлю и скотину заведу!
Оксана стояла, боясь шелохнуться, ни жива, ни мертва, от услышанного. Ноги сделались ватными, по телу прошла дрожь, ей хотела бежать назад к дому, но ноги не слушались, потом все-таки она побежала, но не по дороге, чтоб мужикам не попасться на глаза, а по лесу сделав, лишний круг. Через несколько шагов  упала, вымазавшись в снегу. Схватив горсть талого снега,  быстро обтерла лицо и руки, почувствовала себя лучше. Мужики скрылись из виду.  Подойдя к развилке, увидела зарево пожара,  побежала к дому, Ксюша услышала крик матери , а потом мужик громко крикнул другому.
- Слышь, как ведьма вопит, не спроста.
Другой ему  ответил, - Нечистую силу созывает.
Ксюша спряталась за деревья. -Ладно, хватит тебе орать,- крикнул второй,- дело сделано, пошли скорей и вернемся другим путем. Не ровен час, кто-нибудь нас увидит. Вон за домом вода чистая, кажись не глубоко и до берега всего саженей  десяток, и к островку поближе.
Зарево пожара осветило окрестность.
-Возьми палку и палкой проверь, что там за дно!- посоветовал кто -то из них.
-Да говорю тебе Клим вода прозрачная, врут, что кругом трясина.- послышалось в ответ.
Они зашли в воду.  -Здесь не глубоко, только холодно очень.- опять кто то сказал. Пройдя метров пять,   первым провалился Клим и закричал, что есть мочи.
- Захар, помоги мне, трясина меня тянет!
Захар попытался дотянуться до своего приятеля, но сам стал увяз в трясине. Болото не любило пришлых, и относилось к ним беспощадно. Через мгновение оба с криками о помощи скрылись под водой, и только шапки остались на поверхности. Трясина приняла свою добычу, и уже скоро водная гладь болота опять обманывала своей прозрачностью. Вдруг на уже гладкой поверхности показался вновь Захар,  с выпученными глазами от ужаса, из последних сил,  стараясь удержаться на поверхности,  но болото  сильней его. Он  только и успел прокричать. - Господи помилуй!- И уже окончательно ушел под воду.   
Увидев, как душегубы тонуть в болоте, несчастная девушка бросилась к дому, он пылал уже со всех сторон.  Схватив  длинную жердь,  попыталась отодвинуть обрубок подпиравший дверь, едва успев отскочить в сторону, как дверь рухнула, и изнутри дома вырвался огонь. Ксюша  поняла, что мать уже не спасти. Истошно закричав, пошатываясь в разные стороны, побрела от огня, обхватив руками  голову, рыдая, всё  причитала. Ни кого вокруг и некому  утешить её  в горе, она осталась одна на всем белом свете. Вдруг  почувствовала резкую боль в животе и тут подумала.
-  У меня есть дитя. Мне надо успокоюсь,  так  могу своё дитя сгубить.
Оксана стала очень медленно и глубоко вдыхать и выдыхать воздух.  Отойдя на несколько метров от дома,  села на бревно и уже спокойнее  смотрела на догорающий дом. Она шептала молитву и просила прощения у Господа за себя и матушку.
- Матушка прости, это не бесы сгубили тебя, это я во всем виновата, это я глухая  не слышала тебя. Матушка прости меня.
Когда догорели последние головешки, осталась одна печь и железная кровать. Оксана подошла поближе, почувствовала жгучий  жар от догорающих бревен,  опаливший её.
Она  хотела рассмотреть, не осталось ли чего от матери? Заметив выступающий холмик углей, она попыталась жердью  достать до него. С трудом, заслоняя платком лицо от жара, она раскидала головёшки и золу, увидев опрокинутый таз, приподняла его, под ним лежала  чёртовая книга, целехонькая, без следов от пожара. Оксана попятилась, крикнув.- Бежать прочь, прочь от сюда, как матушка велела.
Отбежав от дома, несчастная, напуганная  женщина  остановилась.
- Что же делать? Куда бежать? Матушка приказала мне уехать  от болота подальше. Мамочка, моя любимая, я все сделаю, как ты меня просила. Матушка дорогая моя,  прощай!. Оглянувшись в последний раз, Оксана пошла прочь от этого проклятого места по направлению к дубу,  до болотной развилки. Навстречу ей послышались голоса, и она поспешила спрятаться в стожке прошлогоднего сена, которое не скормили козе.
- Может снова лихие люди? - подумала девушка, зарываясь в сено. По голосам она узнала  крестьян из соседнего хутора. Они о чем-то спорили.
-Пристава нужно звать! – советовал кто то, - Нашенские чужаков видели, говорили они о худом, петуха пустить знахарке задумали. Мой малой слышал.
- Не успели.  Подойдем по  ближе.  Может баб живыми оставили?- спросил крестьянин.
- Нет, дом сгорел вместе с бабами. Давно бы к нам за помощью прибежали. Пошли быстрей отсюда, а то мне жутковато сделалось.
-Перекрестившись, мужики,  поспешили удалиться.
Ксюше вдруг сделалось дурно. Её бил озноб, и зуб на зуб не сходился, в глазах все плыло,  закрыв их,  заснула. Отдохнув немного, девушка побрела по дороге дальше, её всю трясло.
- Наверное, от голода- подумала она.- Куда же мне идти? Взгляд упал на сломанный дуб, долго смотрела на него, как будто пыталась вспомнить о чем-то. Вокруг дуба торчали подсохшие сломанные кусты лопуха. На каждом кусте торчало по несколько розеток колючих шишек, но как будто их кто - то уже надламывал. Оксана, сняв юбку и подобрав подол рубашки, наступая на  кусты, попыталась пробраться к дубу, под ним увидела корзину, которую оставляла у дома, надеясь вернуться за ней потом.
С трудом дотянувшись до дупла, рукой нащупала узелок, потом другой. Вытащила свои находки и внимательно рассмотрела.  В одном лежала пуховая шаль.
- Ах! Вот куда она исчезла, я ее все искала», пара льняных материных юбок и кофточек и рушники и материя. Ксюша, ёжась от холода, быстро натянула  одежду из узелка на себя. Во втором узле лежали сахар, сухари, сало и шкатулка. В шкатулке находились бумаги, и деньги, а на дне Оксана обнаружила драгоценные украшения, которые никогда  на матери не видела, но такие же украшения были на госпоже Лисовской, но там были ещё другие. Девушка вздрогнула от нахлынувших воспоминаний, подумав.- Наверняка это Ганнкины.
Поев сухарей с сахаром, её самочувствие улучшилось.
- Ах! Матушка, ты обо всём позаботилась. Что же я тебя не послушалась?
Сложив всё в корзину и котомку. А остальное уложила в платок, закинула на плечё, ноша получилась тяжёлая, она с трудом побрела  на станцию. Ксюше почему то никого не хотелось видеть, решив не заходить к кузницу, а заночевать в придорожном стогу соломы. Под утро заметила, как  мимо нее проехало трое всадников и крестьяне на подводе. Они направлялись к болотной развилки.
- Слава богу, матушку схоронят, если что найдут?- Подумала она. Ей хотелось вернуться к дому, попрощаться с матушкой,  постояв в нерешительности, решила.
- А пусть думают, что я тоже сгорела, а Степану напишу, где меня искать. Госпоже Лисовской необязательно знать, что я жива. И вообще,  Оксана умерла, нет её больше».
Через пару дней она добралась до станции, сначала сходила на почту, писем ей не приходило. На путях стоял эшелон из шести вагонов, которые грузили имущество переселенцев. Последний вагон загрузили: коров, телят, свинью и фураж. Смертельно уставшая Ксюша, хотела только одного, заснуть где-нибудь в теплом месте. Подождав, немного, когда люди отошли в другой вагон,  из последних сил, едва держась на ногах, она   закинула вещи в вагон и с  трудом, по доскам, вскарабкалась вовнутрь грузового вагона, зарылось  глубоко в сено,  едва согревшись, сразу заснула.

  Глава 16
Двое крестьян из соседнего c болотом хутора закапывали могилу
с обгоревшими останками человека. Сколько не искали они, но второго
трупа так и не нашли. Мужики работали, постоянно останавливаясь,
крестились, произнося .
- Упокой, Господи, души усопших рабов твоих Одарки и Оксаны. Господи,
прости им все прегрешения, вольныя и невольныя и даруй им Царство
Небесное. Прости и нас, Господи, и помилуй!
К ним подошел пристав, он нервничал, был зол на всех и торопился. Ему
жутко хотелось выпить чарочку водки и согреться. К тому же, дело
приобретало скандальный оборот: в кустах на берегу нашли две мужские
шапки и мужские следы.
«Следы и вещи указывают на умышленный поджог дома...» - подумал
пристав ,  сложив вещьдоки в мешок. Потом приторочил поклажу к седлу,
прикрикнув на мужиков:  - Чего вы там всё молитвы бормочите? Работайте быстрее! Околеешь тут с  вами совсем. Чёрт вас возьми, канальи!
Крестьянин постарше пробурчал в ответ:
- Да мы и так быстро  закапываем  мертвеца, как дохлых собак. Ни гроба,
ни креста, ни священника, чтобы отпеть души усопших. Не по-людски это!
Пристав зло хохотнул.
- Если каждому сгинувшему в этих болотах крест ставить, то было бы их
больше чем деревьев в этом лесу! Копай живее.
Любознательный  следователь поинтересовался у крестьян.
- А, правду говорят, будто эти места заколдованы ведьмой еще в прошлом веке?
Старший крестьянин отёр пот со лба.
- Гутарят разное. Мой дед сказывал, что ведьма души своих потомков
бесам продала.
При упоминании нечистого, все перекрестились.
- За мужа отомстить хотела самому Банапарти, его хранцузы то ли
погубили, то ли в войну порешили. Гусар он был, из знатного
дворянского рода, венчанный с ведьмой Ганной.
Второй крестьянин приструнил болтуна.
- Не поминай нечистого, а то накличешь!
Оба пере крестясь,  замолкли, взялись за лопаты.
- А места действительно гиблые, трясина вокруг. Она любопытных, ох,
как не любит, чуть зазеваешься, и сгинешь.
Пояснил следователю пристав.
- С тропинки сойдешь, вмиг затянет! В старые времена эти места
обходили стороной, а вот Одарка, её мать и её бабка, Царство им
небесное, - он перекрестился, -  всегда жили здесь, все владели  знахарством.  Вот окрестный
люд сюда тропу и протоптал. Слыхал, много добра местным сделали!
Следователь криво усмехнулся. - А всё их  равно ведьмами кликали...
- И сожгли как ведьм, - тяжко вздохнул пристав.
- Ведьмами злые языки называли. Одарка-то была знатная повитуха,
сколько рожениц спасла, не пересчитать, ни одно дитё не померло. -
Громко  сказал  старший крестьянин.
- Тяжко будет нам без знахарки. - Согласился второй.
- А сожгли их не нашенские. Чужаков из дольнего села видели, я же
сказывал вам. Да. Всё потому, что Ксюшка спуталась с господским
сынком, вот и беда  к ним пришла.
Пристав  прикрикнул  на разговорчивого хуторянина.
- Язык-то свой прикуси, - погрозил ему кулаком, - сплетни тут разные
распускаешь! Говори, да не заговаривайся!
Крестьяне напугались.  – Да мы что?
- Наше дело маленькое, схороним да пойдем восвояси.
Следователь подытожил.
- Говоришь, добро делали? А сколько люда сгинуло в болоте? Небось, их
дела! Одно ясно: ведьмы, раз в такой глуши одни жили.
Старший крестьянин пожал плечами.
- Видать, нечистый дорогу в эти места знает...
Второй пошутил.
- А вы у Пана болотного духа спросите об этом!
Тут уж на него зашикали все.
- Хватит всякую нечисть поминать!
Наскоро  подровняв могилку, мужики начали сооружать подобие креста из
двух толстых палок.
- И то, как-то без креста не гоже! И место будем знать наверняка.
Пояснили хуторяне, видя недовольство начальства.
Закончив с крестом, мужики побрели к развилке, где стояла их телега.
Следователь и пристав сели на лошадей. Пристав напоследок
перекрестился, сплюнул через плечо.
- Господи, упаси нас от нечистого и лихого. Говорят,  господин  Григорий
Лисовский в этом лесу погиб.
Всадники поскакали прочь к станции, а крестьяне поехали на хутор.
                Глава 17
На болоте всё стихло, но не зря мужики о нечистом вспоминали, явились
тут как тут на пепелище дома. Бесов интересовала колдовская книга, она
уцелела после пожара. Бенедикт поманил книгу пальцем, и она послушно
полетела ему в руки.
- Теперь куда её определим? – спросил он Габриэля. - Оксане? По
наследству она переходит к ней.
- Нет! Одарка нас в этом перехитрила, заставила дочь отказаться от
книги, поклявшись на иконе и осенив себя тройным крестом. Ведьме всё
же удалось набрать зелья в чугунке и выпить его. Поэтому у Оксаны нет
обязательств перед нашим Царством. Но общаться с ней мы можем, и
будем. Как и с её будущей дочерью. Кстати, прорицатель предсказал, что
колдовскую Книгу уничтожит последняя женщина седьмого колена из рода
Задорожных...
- Ну, и...  - Род Задорожных закончиться на дочери Оксаны...
- Ну... Говори быстрее. Приворотное зелье действует, а объект что-то
не наблюдается...
- Короче, дочь Оксаны одного из могущественных бесов обратит в белого
архангела, который будет служить Царству света,.. как его предок до
перехода в Царство Тьмы.
Бенедикт присвистнул.
– Да ну! И этот кто-то из нас двоих выбран будет? Ты что ли? -
заинтересовался он.
Габриель иронично взглянул на приятеля.
- Нет! Я - нет. А вот ты — да!
- Не верю, бред!
- Прорицатель не ошибается...
- Это не мой случай. Прорицатель твой со звёздами ошибся. Ладно. На
эту тему говорить рано. А сейчас-то мы тут зачем?
- Книгу изъять и   доставить в Преисподнюю? - Уточнил Бенедикт.
- Нет, заключён новый контракт с одной румынской колдуньей.
- Так книга же на русском?- Габриель рассмеялся.
- Теперь будет по-румынски.
Он подул на припорошённый пеплом фолиант, сдувая пыль, и буквы в книге
стали дрожать и корчиться, меняя очертания.
- А что будет с душой Одарки? К нам пойдёт или в Царство Света?
- К нам. Правда, свои грехи и блуд она давно отмолила и перекрыла
добрыми делами, но по контракту она - наша. Будет томиться в темнице
Преисподней, пока кто-нибудь не вымолит её у Антихриста.
- Не понял, сам-то ты чего ей желаешь? - Любопытствовал Бенедикт.
- Я бы хотел её видеть в Чистилище, но у неё нет особых грехов. Как
высший суд решит, так и будет. Если что найдут, определят наказание.
Я  ничего ей не желаю. Не моё дело.
Бенедикт понял, что Габриель Одаркой обижен. Сменил тему.
- Ну, а с Оксаной что будет? Куда её?
- Я всю её жизнь расписал после грехопадения, она его совершила по
собственной воле. Её даже никто не искушал, поэтому она стала уязвима.
Будет служить греху и блуду. Ради дочери она на всё пойдет.
- А ты уверен, что будет дочь?
- Конечно, князь Тьмы изменил геном человека на столетие. Будут
рождаться на три женских особи, одна мужская. Люди подвергнуться
искушениям и порокам, погрязнут в похоти и сладострастии, станут
чревоугодниками. Творец отвернется от смертных на столетие.
Бес уже предвкушал прекрасное будущее Темного Царства, а Бенедикта
судьба Оксаны интересовала больше, чем судьбы человечества.
- Эту женщину,   люди , считают умершей?- Габриель рассмеялся, радуясь разработанному плану.
- Она воскреснет у Врат в Преисподнюю вместе с малоземельными переселенцами.
- Погоди, а я слышал, что Врата перенесут из степей вглубь тайги, в
безлюдное место, или  всё же в страны Нового света?
- Антихрист нашёл другое решение, и перенос Врат, отложен на целое
столетие. Я тебе объясню сейчас в чём дело, и покажу, давай посмотрим
вон с той возвышенности.
Перед служителями Тьмы предстала вся местность, как на ладони. Среди
живописного ландшафта располагалось три больших села.
- Почему в селах не вижу церквей и крестов? - Удивился Бенедикт.
- Вот тут и есть решение нашей проблемы. То село, что в середине,
называется Добровольное. Туда по собственной воле переселились из Курляндии люди
после турецкой войны.  Они  происходят    из   староверов-раскольников... Были они гонимые реформатором патриархом   Никоном при царе Алексее.
- Я о них ничего не слышал. - Удивился Бенедикт.
- Конечно, ты не мог слышать. Ты тогда занимался воспитанием и
организацией инквизиторов на западе Европы и сопровождал пиратские
суда в страны Нового света. Да, следует отметить, что ты хорошо
потрудился, особенно с войнами папской гвардии. Двенадцать тысяч обвинённые в ереси,
невинных верующих   заживо сгорели на кострах.
Хорошая работа! Католическая церковь совершила величайший грех.
- Да я и сейчас считаю, что  князь Вельзевул рано меня оттуда убрал.-  недовольно произнёс Бенедикт. - Так, что ты говорил о староверах?
  Габриэль усмехнулся злорадно.-  Их называют ещё старообрядцами. Почти полтора века они
скитались в поисках постоянного места жительства. Часть   бежала в
соседние государства, другие скрывались в скитах на болотах. Многие подвергли себя огню, самосожжению, протестуя.
- Ни о чём таком не слыхал.- удивился Бес.
Габриэль продолжал .  - Позже, по указу Екатерины Второй поселили их в Таврию и Малороссию,
и в Крыму. Поселенцев же стали называть «потёмкинскими». Ну, а уж
после этого, многие  нашли своё место здесь , в этих поселениях.
-А с чего они стали староверами? Что за вера такая? Вроде на словах всё то же.
Габриель рассмеялся.  - Шутка Антихриста. На пустом месте рассорил православных, а у них не
хватило мудрости для примирения, дошло до кровопролития. Произошёл
раскол из-за нововведений Патриарха Никона в 1653 году, который
проводил в жизнь церковные реформы, не принятые многими православными
верующими.
В России 17 века давно ощущалась необходимость исправления
богослужебных книг и сверки их с древними подлинниками. На уровень
христианских догматов, и начали возводить обряды.  Главным раздором  стало
  двуперстное крещении, осуждённое Никоном. Часть русского православия
усмотрела в этом поругание над древними иконами, где святые
изображались с двумя перстами. В среде старообрядцев бережно
сохранялась высокая грамотность, процветало особое «народное»
богословие. Они сохранили старый уклад жизни, чтят обычаи предков. Со
времени  они раскола не признают церквей, а так же их священнослужителей.
Богу молятся сами, без посредников, поэтому-то обучены грамоте и
образованные.  Часть слов заимствовали у украинцев, много осталось от
старославянского, но в основном говорят по-русски. Местные прозвали их
хохлами. Трудолюбивы, чистоплотны, любят куражиться друг над другом,
но не охотники до выпивки, считают это зелье Сатаны. Семьи большие, а
наделов мало. Живут впроголодь, мякину да лебеду с весны, до лета
едят.
-  Теперь всё понятно! Поэтому-то мы здесь! – усмехнулся Бенедикт. - Антихрист решил переселить этот народ к Вратам преисподней, так как они крестов
не наставят и церквей не построят, да и священников не будет.
- Ты правильно понял. Местность около Врат всё равно люди  со временем
заселили бы. Наша задача удачно переселить этот народ, и нам с тобой
придётся староверам в этом посодействовать. Тогда ничто не будет
препятствовать выходу Зла из бездны.
- Мы с тобой? Ангелы-хранители для переселенцев?
Бесы даже  рассмеялись. Бенедикт решил уточнить задачу.
- Но ведь Врата Преисподней будут всё равно перенесены? Зачем нам  со
староверами  возиться? – Возмутился Бенедикт.
- Да. Наши ищут место на востоке, к язычникам поближе.
- Лучше  на Тибете и в странах Нового света. – Сказал озадаченно Габриэль.
- Так и я тебе уже говорил... Всевышний Господь теснит темные силы.
Но, на этот раз, он проиграет. Антихрист удержит свои позиции, даже
перейдёт в наступление.
Бенедикт с воодушевлением поддержал приятеля.  - И Бездна откроется, Зло выпустят и войны захлестнут мир.
- Люд православный отвернется от Вседержителя, они создадут новых
богов и кумиров, будут поклоняться денежному идолу... Погрязнут в
стяжательстве и алчности.
- Нам предстоит людишек подвергнуть искушению всеми пороками.
- Пусть разрушат церкви, священников истребят, каждый будет зол брат
на брата, сын на отца. Лада между людьми не будет. Таков план на
будущее, – пояснил Габриель.
- Умно придумал Антихрист!   Хорошие  условия для наступления тёмных сил,
на Царство Света. – Подметил молодой бес.
- В этом деле главное не переусердствовать. Власть взять в свои руки,
и подчинить    Царство Света, но лишь частично, чтобы не нарушить
равновесия.
- Да, история знает такие примеры, когда Зло нарушило равновесие... -
вспомнил Бенедикт.
- Однажды человеческий мир чуть не погиб...
- Тогда сгинул героический народ вместе с прекрасной Атлантидой. Потом
возродился род людской и множество богов. Смертные женщины рожали
сыновей от богов, те становились героями и совершали подвиги, очищая
землю от сил Зла. наступили самые худшие времена и чуть Царство Тьмы
совсем не уничтожили.
- Антихрист вовремя спохватился и выпустил два порока: тщеславие и
гордыню. Герои начали тешить своё тщеславие и показывать свою удаль и
силу в междоусобных войнах. Тяжко стало смертному люду. Герои перебили
друг друга, а потом и боги перессорились и навсегда исчезли. Племя
героев погибло, свершилась злая воля бога Зевса.  Вот тогда и сотворил
Вседержитель мироздание  заново, свет отделил от тьмы, сотворил небесную
твердь. Определил место для Царства Света и ниспослал людям дух веры в
Единого Бога. Большой дух сразился с хаосом и навёл порядок.

- Вседержитель сотворил одно добро и для нас: не уничтожил Царство
Тьмы. Он не сказал людям о Зле, только приказал человеку не есть
плодов с древа Добра и Зла.
Бенедикт, смеясь , уточнил.
– А Антихрист выпустил из царства тьмы змея, чтобы искусить человека
отведать запретные плоды познания Добра и Зла. Адам и Ева - первые
жертвы грехопадения.
Демон весело рассмеялся.
- Нам, служителям Тьмы, грозила голодная смерть: не было ни одной
грешной души и нечем было подпитывать демоническую энергию. Не было
больше грешников, а те души, которые остались от другого мироздания
уже потеряли энергию и не восстанавливались. Души восстанавливаются
только в Царстве Света, потом попадают к человеку в его смертное тело.
- Не смешно! – Оборвал Габриель. Бенедикт продолжил так же горячо, как начал.
- Наша задача - заполучить души смертных? Так? Чем чище душа, которую
мы склоняем к грехопадению, тем больше она дает энергии. Страдания в
адском огне,  после суда усиливают силы Зла...
- А эти староверы —чистые душой люди !!!. - Бенедикт с Габриелем
расхохотались, произнесли эти слова одновременно. Габриель
покровительственно похлопал молодого беса по плечу.
- Ты талантлив и правильно понимаешь. Да. Вот почему Антихриста и
заинтересовал этот народ.
- Эти староверы более триста лет жили без греха, а если их склонить к
грехопадению...
- … то это для нас - «атомный энергетический реактор»! - закончил Бенедикт.
Габриель удовлетворённо кивнул.
- Сначала, нам надо этих людей переселить, и чтобы даже не
Ощутили  нашего существования, а потом дать возможность
закрепиться в тех местах и склонить к грехопадению.
Бенедикт, как хороший ученик, продолжил тему.
- Это так же понятно, как и то, почему, Сатана пытался склонить Иисуса
Христа к грехопадению: такую душу получить, значить необъятную силу
приобрести! Антихрист занял бы трон Вседержителя, который не учел
ошибки бога Зевса. Сыновья героев Эллады сделали Зевса уязвимым.
- После Иисуса Христа, Творец больше никогда не пошлет к смертным
своих сыновей. Слишком большой риск для Вседержителя. - Веско добавил
Габриель.
( Рисунок № 5)
Бенедикт принялся  спорить.  - Не соглашусь. Тьма потерпела фиаско. Ведь Иисус после мучительной    смерти смог спуститься в Царство Тьмы и выпустить страждущие души,
переместив их сразу в Рай. А то, что мы же с тобой существуем,
родившись от смертных женщин? Ведь это дало нам большой запас
демонической энергии? Больше, чем у большинства «чистых тёмных». Так?
- Поэтому Антихрист и издал закон, запрещающий общаться со смертными
женщинами, тем более иметь детей от них. А вдруг родится бес более
могучий, чем  сам Антихрист, и потеснит его на троне тёмного Царства?
Как когда то пытался это сделать Сам он с Вседержителем.
Бенедикт настороженно оглянулся.  - Пожалуй, прекратим этот разговор, а то может прекратиться твоё и моё  существование.
Габриель успокоил его.   - Ты что, разве не знаешь? С нас  снят контроль !
- Антихрист нам вот так просто доверяет? - Удивился молодой бес.
- Нет, надеется на нас и бережет наши силы.
Бенедикт развеселился.
- Если бы он знал, что четверть своей силы ты потратил на Одарку, а
теперь положил глаз на её дочь! Ну, а если серьезно, следует помнить,
что за нами следят оба Царства. Архангелы Гавриил и Михаил не дремлят
и глаз с нас не спускают.
Бесы переглянулись.
- А может, это они подсунули нам этих женщин, чтоб истощить наши
демонические силы?
- Одного не могу понять, у тебя ведь была возможность породить сына,
Габриеля Второго от Оксаны, пока она была невинной?
- Планы у меня были... Но Одарка хитрей меня оказалась. Она всегда
дочь окропляла святой водой, запирала её в чулан, заставляла постоянно
молиться,  и раскладывала везде кресты. От молитв у меня звон в ушах.
Ну, не мог я к ней подступиться. Да, ладно. Оксана от меня никуда не
денется. И вообще, хватит болтать, пора за дела браться.
- Давай за дела браться. А то сидим тут посреди леса.
- Ты загляни в банк, проверь всё ещё раз. Там же мошенник на
мошеннике, того и гляди, обсчитают казначея судно-сберегательного
товарищества Арсения Добрых. А я наведаюсь к начальнику станции. Шельма медлит с доставкой вагонов для переселенцев.
С последними словами Габриель оказался в кабинете начальника станции,
который дремал на рабочем месте.
Бес проанализировал разложенные на столе бумаги: «Ничего не готово к
формированию эшелона». Он проник в сон начальника и страшной карой
горения в адском пламени пригрозил, если тот будет медлить с отправкой
безлошадных крестьян. Напоследок Габриель прошёлся огнём по лицу
спящего,  и залепил ему по лысине на затылке звонкую затрещину.
Начальник вскочил с криком ,  как ужаленный из-за стола, хотя ему с его жирным
пузом, было это  трудно сделать.
– Ой, люди! Горю, в аду горю, бесы одолели!
Выскочил на улицу, там было тихо. «Видать задремал я, но как лицо-то
горит, явный ожог! А вдруг сон сбудется?»
На следующий день все бумаги и эшелон для малоземельных были готовы,
без мзды и подношения, и состав уже ожидал погрузки имущества
переселенцев.
                Глава 18

Шел 191О год. Реформы кабинета министров Российской империи во главе с
Петром Аркадьевичем Столыпиным полным ходом претворялись в жизнь.
Многие крестьяне спешили воспользоваться разрешением выхода из
крестьянской общины, выезжали на хутора и отруба,  а так же на окраины
России. Перемещение сельского населения центральных районов России на
постоянное жительство в малонаселенные места: Сибири, Дальнего
Востока, средней Азии приобретало массовый характер.
Идеи Столыпина были направлены, в первую очередь, на ликвидацию
крестьянского малоземелья, на развитие хозяйственной деятельности
крестьянства на основе частной собственности на землю. Переселенцы
столыпинской реформы оставляли земли своих предков и ехали « за лучшей
долей» на чужбину.

Сильные власть имущих,  бренного мира управляли целыми народами, не
ведая, что ими, в свою очередь, также управляют сильные силы, только иного,
потустороннего мира.
Село Добровольное располагалось на берегу быстрой речушки, которая
текла с возвышенности, откуда хорошо просматривались живописные
окрестности.
Арсений Добрых поднялся на эту возвышенность, сел у берега, чтоб
последний раз взглянуть на родное село. Ему хотелось проститься с
местом, где родился и вырос, где прошли славные моменты его жизни.
- «Скоро уезжать на восток. По собственной воле, да... . Но гнала  в те
суровые края нужда и безысходность... Будет ли возможность,
когда-нибудь вернуться в родное село?»
Думок и переживаний было много.
Семья Добрых бедствовала в последнее время. Хотя они не были
безлошадными, на пропитание всё равно не хватало до следующего урожая,поэтому зимой уходили мужики на заработки кровельщиками и плотникам.
Заработки было, но их с трудом хватало, чтобы не умереть с голоду и
платить подати, которые были высоковаты для малоземельного
крестьянства.
В прошлом году приезжал вербовщик из Петербурга, агитировал хороших
кровельщиков на судостроительные верфи. После неудачной войны с
Японией и гибели Российской военной эскадры в пятом году при Цусиме и
под Порт-Артуром, адмирал Григорович создавал заново военно-морской
флот России.
Уцелевшие и пригодные корабли переоснащали, строили новые. Для
строительства флота по всей  России собирали мастеровой люд.
Старший брат Арсения с семьей уехал в далекий северный город в надежде
на лучшее, но письма от него шли грустные.
«Вербовщики сулили золотые кущи, а на самом деле поселили в бараки,
где вместо стен в комнатах шторки. На одну семью приходится не более
10 квадратных метров. Работаем по 12 часов, работа тяжёлая, холодно...
Платят гроши...»
И вообще, брат сожалел, что отошёл от земли, из крестьянства перешёл в рабочие.
Арсений перед отъездом места себе не находил, боялся повторить судьбу
брата, ему хотелось все предусмотреть перед дальней дорогой, томящей
неизвестностью.
А главное, на нем лежала ответственность за родственников и
односельчан, покидавших с ним родные края, с надеждой на лучшую жизнь,
хоть не для себя, а для своих детей. Переселенцы оказали большую честь
ему, выбрав старостой общины,  или как по документам проходил он,
председатель судно-сберегательного товарищества.
Много односельчан выехало на жительство в Канаду и Аргентину на деньги
писателя Льва Толстого, его сын сопровождал переселенцев до места
жительства. О их дальнейшей судьбе в заморскую страну никто ничего не
слышал, и это настораживало.

ГГосподь наделил Арсения Добрых умом и трудолюбием. Читать
пристрастился рано, частенько гонял отец мальца с крыши, где тот
прятался с книжкой. В принципе, отец был не против книг, грамота
лишней не бывает, но не во вред делу, так как необходимо было помогать
старшим в работе.
Хлопец еще мальцом сыскал уважение у сельчан, даже
старики обращались к нему и просили что-нибудь растолковать. Зимними
вечерами его  приглашали  девчата на посиделки для громкой читки, под
которую, кто прядёт, кто вяжет, а кто домашнюю утварь чинит.
Батька не отпустил сына продолжать учебу в городе - не было средств. А
когда Арсения призвали в армию, грамота помогла ему, назначили
писарем. Потом он попросился в кавалерийский полк в Москву, а затем
перевели Петербург! Как раз в это время закончилась война с Японией.
Минуло три года, как Арсений Добрых вернулся из армии, прослужив пять
лет в кавалерии. Статный, крепкого телосложения, среднего роста с
кучерявой головой и густыми усами, красавец-молодец, девушки вздыхали
украдкой.
Россия стояла на краю гибели: непомерные подати и тяжёлые условия
труда выводили, обездоленных на баррикады, что и привело к первой
Русской революции.
Девятое Января 1905 года вошло в историю как «Кровавое воскресенье»
запомнилось Арсению надолго.
Священник Гапон вел людей к царю-батюшке просить милость царскую,
готовились подать Петицию от народа. Вера в доброго царя была в народе ещё  крепка.
Люди полагали, что от царя скрывают истинное положение вещей, что не
ведает Государь о нищете, и как буржуи шикуют, купаясь в роскоши.
Более ста пятидесяти тысяч рабочих с женами и детьми участвовало в
мирном шествии. Полк Арсения  до этого не использовали для
подавления гражданских выступлений. На этот раз пришёл приказ
выдвинуться на площадь. Офицеры возмущались между собой.
- Разгонять демонстрантов - функция жандармерии, а не боевых офицеров.
Но подчиняясь приказу, полк вышел на улицы.
«Кровавое воскресенье» на всю жизнь оставило след, негодование у
Арсения. Каждый раз эти воспоминания заставляли его содрогаться. На
его глазах гибли дети и женщины и во всем винил Арсений царя-душегуба
Николашку, который,  допустил эту жестокую бойню безоружных людей с
малыми детьми.
Арсений навсегда возненавидел царизм,  полагая, что нищую Россию спасёт
только республиканское правление. Из прочитанной им истории
французской революции, он узнал, французский народ рубил головы своим
королям и вожакам, а не расстреливал простой люд как в России. Считал,
что Россия должна пойти по французскому пути к республиканской
демократии.
Несколько дней полк стоял в оцеплении, поначалу все выглядело мирно.
Окруженные студенты и рабочие пытались
объяснить солдатам революционное значение своего выступления, ведь
солдаты - тоже жертвы эксплуатации и царизма.
Один студент забрался на столб, и оттуда показывая книжку, громко кричал:
- Прочтите вот эту книгу. В ней пишется, как организовать справедливое
и правильное общество, где все будут счастливы от малого, до старого.
Кавалеристы и жандармы, окружившие толпу, волновались, бывшие
крестьяне и рабочие, они явно сочувствовали демонстрантам, ещё чуть и
перешли бы на их сторону.    Один из жандармов подъехал к кричавшему
студенту,  и плетью принялся избивать его. Книжка выпала из рук
несчастного. Послышалась команда «в ружье», раздались выстрелы.
Вначале  стреляли в воздух, а когда  паника, уже нельзя было
понять, что творится кругом.

Кавалериста  Арсения мучила мысль: «Нужно найти упавшую книгу и прочесть о
справедливом обществе».
Уже вечером, при свете керосинки рассматривая книгу под названием
«Город Солнца», вспомнил Арсений студента и его слова. Да, именно эту
книгу он давно хотел прочесть, но не мог достать.
Как-то ему знакомый из политически неблагонадежных дал почитать книгу
«Капитал». Сколько не пытался понять смысл труда германского мудреца Карла Маркса,
так сути и не усвоил. А вот книга  «Город Солнца» вселил в него надежду. Он
нашёл здесь ответы на все давно мучившие его вопросы, прочёл книгу
залпом, в мгновение. Потом ещё несколько раз перечитывал уже вслух,
однополчанам, а потом родственникам и односельчанам.
Приходили крестьяне с других сёл и просили рассказать сказку о
«Счастливом обществе», равноправных людях, где никто никого не
эксплуатирует, все работают, и плоды труда распределяют поровну. В
таком  городе все счастливы, старики и дети.
И засела в голову Арсения мечта, создать общину подобную «Городу
Солнца» и вот, наконец, ему выпал шанс, а он верит, что у него
получится. В своём желании он не был одинок. Его шурин Дмитрий Соломка
и друзья Фрол Лыско, Тарас Иванов тоже заразились мечтой и были готовы
строить свой «Город Солнца» .
В уезде состоялось собрание малоземельных и безлошадных крестьян,  на котором
депутат из Госдумы рассказал о земельной реформе, сообщил, что
крестьяне могут выходить из общины, селиться на хуторах и вести
самостоятельно частное единоличное хозяйство. Зажиточные семьи,
которые имели несколько лошадей и дюжину разного скота, одобрили такую
реформу.
Малоземельным и безлошадным, таким как семья Добрых, это не
подходило. Им было предложено переселиться в степи за Урал. Депутат
заверял, что товарищеское общество, которое будет отъезжать на новое
место жительства для заселения отдалённых мест России, имеет шанс
получить подъёмные.
Мужики долго хохотали.
- Подати в три шкуры сдирают, а тут вдруг подъемные дадут? Не верим, в  сказки!
Еще больше насмешил депутат, когда сказал:
- В крестьянском банке будут давать кредиты под залог.
Мужики загудели.
-А если неурожай, и не успеешь погасить кредит?
Депутат, развел руками, лукаво добавил, улыбаясь.
- Банк, это банк! Он будет в любом случае получать прибыль.
Мужики посовещавшись, выкрикнули:
- Одним словом, мы по миру пойдем с вашим кредитом!
На следующий день собрали Добровольцы сельский сход и решили: «Будем
жить миром, стало быть, общиной или товариществом!»
А чтоб увеличить наделы земли в общине, которые дадут товариществу в
Сибири, сократить количество людей в общине по месту и дать
возможность родным вылезти из нужды. Из каждой родни отделятся по
одной семье, те  поедут в Сибирь. Община постановила, помочь
отъезжающим переселенцам.
На следующем сходе староста общины сказал Арсению.
- Вот мы подумали меж собой, хватит тебе Арсений сказки сказывать о
счастливом «Обчестве». Поезжай в Сибирь, обчество тебе доверяет,
будешь старостой, а в помощники будет тебе Фрол Лыско. Его дед и отец
были сборщиками податей и казначеями честными, думаем, что Фрол не
посрамит нас. Люди тебе доверие оказали. Гляди в оба!
Крестьяне одобрительно загудели.
Поначалу Арсений даже испугался, он ещё молод. Ну да, его уважают в
селе, но нужно действительно оправдать доверие. А самое главное,
разобраться с документами. Ещё  эти подъёмные деньги из банка, не
так просто их получить.
Начальство из губернии торопило отъезд  добровольных переселенцев в
Сибирь. «Им то что, - думал Арсений, - лишь бы отправить, а нам нужно
там устроиться и жить».
Добрых добился, чтобы подъемные выдали и проезд оплатили, хотя спор
был нешуточный.
Представитель банка стоял на своём:

- Вот прибудете в конечный пункт, тогда и получите причитающиеся подъёмные.
Тогда Арсений заявил, что пока деньги не выдадут, никуда они не
поедут. Банк послал его в земскую управу.
Чиновник из земской управы поддержал условия банка.
- Да вам деньги дай, так вы во время пути их проедите. А подъёмные вам
выделяются  на скот и инвентарь.
Арсений Добрых упрямо требовал деньги сразу, поэтому  часто ездил в уезд.
Как-то удачно встретил в городе знакомого из политических. Тот добыл
ему газету, где подробно объяснялись права малоземельных переселенцев.
Всё было хорошо написано в газете, но все равно Арсений осторожничал,
потому дела двигались медленно.
И вдруг, в какой-то момент дела пошли. Какая-то неведомая сила стала
ему помогать? Особенно вдруг стало легко общаться с банковскими
служащими, которые до того так и норовили недодать суммы, положенные
на каждое лицо мужского пола.
Арсений ждал, когда разродится его жена и еще две женщины, он
надеялся, что будут мальчики, ведь на лиц женского пола ссуда  не
выделялось. А главное, он всё пытался докопаться. Сколько груза можно
взять с собой?  Переселенцы  с отъезд не торопились , до весны.


Габриелю тоже досталось, не раз мотался он в губернию и в столицу,
чтобы достать и подсунуть разъяснительные документы для нерешительного,  вечно сомневающегося Арсения.   Бес уже начал злиться, хотел
что-нибудь подстроить, чтобы заменить старосту. Потом передумал: «Все
они в этом Добровольном такие же упрямые и дотошные, как Арсений,
только бестолковиться будет». Бесу ничего не оставалось, как призвать Бенедикта
помогать ему энергичнее. Дело быстро пошло в гору.

Арсений Добрых обрёл уверенность в своих силах и в  успехе затеянного дела.
Стоя на коленях, он каждый вечер долго благодарил Господа за помощь.
Теперь Добрых точно знал, что на каждого переселенца, включая детей,
они могут взять два пуда вещей. Знал, сколько положено
сельхозинвентаря и скота, а так же фуража и семян к посевной.
Вдруг начальник станции, который никак не выделял три положенных
пассажирских и три товарных вагонов, с какого-то перепугу, пригнал
эшелон: два пассажирских и четыре товарных вагона! Мужики решили в
товарном вагоне ехать, так как в нём можно больше увезти фуража, а
спать на полках, сколоченных из досок.
По странному стечению обстоятельств, очень кстати, в уезде на станции
встретился Арсению мужик, который сразу стало понятно, что из Сибири.
Арсений устроил ему настоящий допрос, о тамошней жизни. Мужик оказался
общительный, первое, что спросил Арсений.
- Скажи без утайки, можно туда ехать жить или ничего хорошего не
найдем на новом месте?
- Ехать стоит. И ничего не бойтесь. Главное - будьте вместе, тогда не
сгинете. Мор и голод губит одиночные семьи, на них никто не обращает
внимания, а вот с общиной приходится тамошнему начальству считаться.
- Мы уж товариществом пять лет хорошо живем, даже организовали
скорняжную и пимоката артель.
- Скажи, добрый человек! А что с собой брать? Что самое нужное в тамошних краях?
Мужик усмехнулся.
- Самое необходимое, то, что само бегает! Свиноматку с хрячком вези и
не ошибешься, свиней там нет. Да, молодняк прихвати, верная выгода.
Арсений долго благодарил мужика за совет.
Теперь, прощаясь с родными местами, сидя на берегу реки, он думал.
«Сам Господь помогает нам, вовремя алтайского мужика прислал. Как
Алтайский мужик  хорошо рассказал, с чего начинать на новом месте? С кем из
местных дружить, а кого стороной обходить? Что уездному чиновнику не
надо особо доверять. Если прознает, что деньги есть, всё выманит, ничего не
сделает «за так», без мзды».
- Держи рот на замке, шоб никто про вас не ведал, чужаков сторонись, в
пути ничего не покупай. Деньги глаз не любят, лихого люда много».
Арсений хорошо запомнил слова алтайца, и настрого запретил всем
общинникам, с кем-либо общаться и о чём-либо говорить.
Чужаков со стороны просилось много. Как не настаивал уездный чиновник,
взять в эшелон шесть семей безземельных из соседнего села, так как по
распоряжению губернатора должно было выехать тридцать пять семей.
Община Добровольного проголосовала «против».
Арсений мнение своих переселенцев отстоял.
- Никого чужого не возьму. Своих я знаю, а «котов в мешке» мне не нужно
и проблем с чужим  не хочу.
                Глава 19
Степан Лисовский, приехав на учёбу, всё время думал о том, что узнал
от Дарьи. В  Киеве  был знаком со многими девушками из приличных
семей. Красивые, умные и образованные, каждая с радостью согласилась
бы стать его женой. Но красавица из лесной глуши забрала всё его
сердце без остатка. Даша стала ему дороже всех, постоянно думал только
о ней.
«Я не могу стать отцом, мужем, ещё рано. Просто не готов! Зачем себя
обременять ребёнком? Молодость - мгновение, им нужно насладиться!»
Лисовский находился в полном замешательстве. Промучившись несколько
дней в сомнениях, он постепенно свыкся с мыслью, что скоро станет
отцом. Мысленно примерив на себя роль папаши, даже понял, что ему это
начало нравиться.
«Может, всё не так уж плохо?»
Однажды он поймал себя на том, что на улице провожает взглядом
молоденьких мамаш с малышами. В другой раз, когда сидел с книгой на
бульваре, к нему приковылял славный карапуз и залопотал что-то на
своём, только ему и маме понятном языке, и даже это не вызвало в
Степане раздражения. В нём , наконец то , пробудились отцовские чувства.
И вдруг, как гром среди ясного неба, в марте на него свалилась
скорбная весть: письмом мать сообщила, что Даша, вовсе и не Даша, а
Оксана.
«Открылся обман, и девка срочно уехала к матери на болото и там
погибла вместе с ней во время пожара.
Душа моя, Стёпушка сынок, ни о чём не думай, видно так Богу угодно,
будет ещё у тебя девушка краше, лучше девки с болот. Оксана из плохой
семьи, с дурной наследственностью, оно и к лучшему, что так
случилось».
От этих слов у Степана всё перевернулось.
«Как она может так рассуждать? Я любил Дашу! Что могло случиться?
Видать есть  подвох,  наверняка подлость сотворили! Маменька что ли сделала? Не верю!»
Степан теперь сожалел, что так холодно обошелся с Дашей. Разлука с
любимой усилило его чувство к ней. Он метался по комнате.
«Я сам виноват, всё надо было решать на Рождество. Уехал и даже не
попрощался, вот почему она не ответила на письма! Я ведь уже летом
хотел обвенчаться, и молил Бога, чтобы не дошло дело до повитухи. В
письмах писал: не дала бы матушка согласия, мы без благословения
обвенчались.    Всё равно матушка не лишила бы меня наследства, отец
перед смертью завещание написал, где конкретно оговорена моя доля.»
Всю ночь он не мог заснуть, а наутро поехал в имение.


Глава 20
Госпожа Лисовская понимала, как сложно будет объяснить сыну, за что и
почему она выгнала Дарью. Однако, властная и строптивая барыня
надеялась, что к лету всё само собой образуется, а может, и
объясняться не придется. Нет девки, и страдать не по кому!
Мадам не испугал приезд следователя с приставом. Она держалась
спокойно, пригласила их в гостиную и велела служанке подать лучшего
вина. Сама заговорила о цели визита, обескуражив гостей.
- Господа! Я не хочу ходить вокруг да около и понимаю, по какому делу
вы приехали.
Служанка принесла вино, хозяйка её отпустила. Гости выпили по рюмочке.
Барыня подошла к шкафу, достала из стоявшего там сейфа два чистых
конверта, демонстративно положила в них деньги, подошла к гостям.
Пристав порозовел, только открыл было рот, но Агриппина Семеновна
опередила его, протянула конверты.
- Господа! Здесь ответы на все ваши вопросы!
Пристав промычал.
- Ну да, понимаете Агриппина Семёновна, ещё бы уладить со вдовами
хуторян Ворона и Пересюка надобно!
Лисовская сделала недовольную гримасу. Дама никогда не была
красавицей. Худощавая с вытянутым лицом и тонкой шеей, редкие волосы,
туго стянутые в круглую гулю на самой макушке.  Всегда злая, всем не довольная,  она сделалась
чистой ведьмой.
Пристав даже отшатнулся, перекрестился мысленно.
Барыня посмотрела на них тяжелым взглядом, не мигая.
- Я никого на болоте не топила, я не причём.
Она повернулась к следователю. - Надо сделать так, чтобы более не было ни у кого претензий,
давайте решим по-тихому.
-Хе! Чтобы у вдов не было желания говорить на эту тему, - добавил пристав.
Лисовская еще раз вернулась к шкафчику, достала новый конверт, вложила
в него деньги, подойдя к приставу, подала конверт.
- Надеюсь, теперь и у вдов не будет вопросов? - прошипела недовольно.

Барыня снова обрела спокойный вид.

- Господа, я полагаю, это ваш последний визит в наше имение. Не смею
вас задерживать! Всего вам наилучшего! Галина, проводи!

-  Господа! Всего Вам доброго!
Откланявшись, визитёры вышли из гостиной в
сопровождении  служанки, велела ей .

Лисовская проследила, как гости покинули усадьбу. Она с облегчением
опустилась в кресло и расслабилась. задремала. Вдруг она очнулась  в страхе, чего то испугавшись.
- Кто?! Что это?! Где Галина?!! Галина! - закричала она и стала креститься.
- Господи, прости и помилуй!  Ох!  Мне только призраков не хватало...
Галина вбежала в гостиную.
Дама сидела в кресле, глядя перед собой, жутко напуганная,  и
  бледна. Госпожу бил озноб и она вся дрожала.
- Что случилось Агриппина Семеновна? – поинтересовалась служанка.

Барыня почти успокоилась, увидев служанку, поясняя ей.
- Да так, мне  привиделся кошмар. Только на минуту закрыла глаза, а покойники в ряд
выстроились: муж Михало, его брат Григорий и Одарка, все хватают
Степана за руки и тянут за собой.

- Надо же, страсть-то, какая! Все покойники вряд предстали!  Это не к
добру. - Подметила Галина, испуганно перекрестившись.
Лисовская приказала.- Скажи кухарке пусть сделает успокоительный чай! А то не усну.
И тут Агриппине Семеновне отчетливо вспомнилось, как будто это было
вчера: Одарка стоит на крыльце и умоляет о помощи, так как должна
скоро разрешиться от бремени:
- Помогите мне, это будет ваша племянница! Вам не жаль меня, так её
пожалейте! Вспомнила барыня и то, как кричала в ей в ответ:
- Мне ни тебя, ни твоего выродка не жалко! И чтоб вы вместе в болотной
трясине сгинули!
Лисовскую снова начал бить озноб и охватило страшное предчувствие беды.
Во дворе послышался грохот въезжающего экипажа. Галина внесла поднос .  Увидев служанку, госпожа приказала ей:
- Если это те господа вернулись или ещё кто, я никого не могу более
принять, плохо себя чувствую.
Галина убежала гостям.    Лисовская пробормотала вслух.- «Так и разориться недолго, эти ведьмы мне слишком дорого обошлись.»
Резко распахнулась дверь, барыня увидела перед собой Степана, кружка с
чаем вылетела из её рук.
«Лицо злое, глаза яростные, челюсть дрожит. Никогда его таким не
видела.» - Лисовская даже  запаниковала. Степан подошел к матери, схватил за
плечи и поставил перед собой:
- Как ты могла это сделать? Ты не человек! Ты — зверь! Ты хуже зверя:
заживо сожгла своего внука.  Как ты посмела? Я же тебя просил ничего
худого не делать Дарье?!
Лисовская изловчилась, ударила сына по лицу.
- Как ты посмел на мать поднять руку?! Щенок!
Она вывернулась из его рук.
Степан снова схватил её за плечи, тряхнув хорошенько, швырнув мать  в кресло.
- Нет, ты не женщина, волчица бешеная. Растерзаешь всех на своем пути.
Агриппина стала бить на жалость, теперь она пыталась остаться матерью,
спасала своего сына.
- Дорогой сын! А доложили ли тебе, что она дочь твоего дяди Григория,
и что она хотела тебя отравить? Это из-за её матери-блудни, он погиб
на болотах! Я же Григория  любила!
Степан заскрипел зубами.
- И ставила рога отцу. За это отец ненавидел своего брата, учинил ему скандал. В день
гибели дядя был пьян, поэтому свалился с лошади, сломал себе шею. А на
Одарку ты злишься, потому,  что Григорий тебя бросил, хоть ты сама у
него висла на шее. Он не женился на тебе, с дядей не получилось, так
ты отца окрутила, а потом обманывала его. Ты думаешь, я ничего не
знал? Твой брат-сифилитик перед смертью всё мне рассказал. Ваша семья
вся распутная! Кстати, твой братишка тебя терпеть не мог, святоша
лицемерная.
Степан спешно  вышел из гостиной.
У Лисовской перехватило дыхание, она замерла в кресле. Впервые сын так
грубо осадил её. «Оказывается Степан всё знал, даже  о связях с Григорием!»
Во дворе послышался грохот уезжающего экипажа.
Лисовская поняла, куда поспешно ринулся её сын. Она выбежала на
крыльцо, где стояли управляющий и конюх. По её виду было ясно, что
случилось. Впервые за свою жизнь она опустилась до просьбы к слугам.
- Иван Спиридонович, Кузьма, прошу вас, догоните  сына! Не дайте сгинуть ему
в болотах! - она стала хвататься за сердце и медленно опустилась на
пол.
Слуги бросились поднимать хозяйку, та просила уже шепотом:
- Я боюсь потерять сына, уберегите его от гибели.
Барыню отнесли на кровать.
Управляющий и конюх запрягли лошадей и поскакали к болотной развилке.
- Кузьма, ты дорогу хорошо знаешь? – поинтересовался управляющий.
- Да, через рощу есть тропа, на лошадях проскочим прямо к развилке.
- Может, успеем опередить его! Там тарантас не пройдет, если только
Степан не распряжет Гнедого и дальше поскачет верхом. - предположил
Конюх. – Вон, глянь у рощи. Стоит тарантас!
- Значит, далее поскакал верхом, можем не догнать! - засомневался управляющий.
Степан верхом доехал до той поляны, где впервые встретил Дарью, откуда
позже увез с корзиной сначала к тётке на станцию, затем в имение.
-А ведь тётка всё знала, старая ведьма, могла бы и предупредить.
Подумать только, Дарья моя кузина! Нет, во всем виновата маменька!»
Он впервые заплакал, почувствовав безутешное горе потери.
- Ну, почему ищем виноватых в своих бедах на стороне? Я сам, во
всём виноват.
Он не заметил, как заговорил сам с собой вслух.
- За этим поворотом увижу домик, в котором моя Дарья. Он цел и
невредим! Не может быть, чтобы он сгорел! А навстречу мне выйдет Даша!
И тут перед глазами предстало пепелище Одаркиного дома.
Степан неловко спрыгнул с лошади, дико закричал.
- Нет! Нет! За что мне такое наказание?
Упал на колени, рыдая, бил кулаками в землю,  истерика
закончилась. Встал с колен, шатаясь, пошел на пепелище, начал
разгребать руками золу.
И тут он услышал голос с развилки:
- Степан! - эхо подхватило зов, - Степан! Степан!
Степан посмотрел на водную гладь болота, и пошел на голос напрямик,
через болото. Еще раз он услышал своё имя, когда уже ступил в воду.
- Степан! Степан! Степан!
- Даша, милая моя, я иду к тебе!
Перед глазами плыло. Лисовскому всё казалось нереальным, и мерещилось,
будто Дарья протягивает ему руки из пылающего огня.
- Дашенька, милая, я помогу тебе.
Он вытянул руки вперед, сделал несколько шагов.
Теперь позвали  его сзади.
- Степан стой! Не ходи, там трясина. Степан дай руку, я тебе помогу!
Лисовский уже медленно уходил под воду, когда в него уперлась оглобля.
- Хватайся за оглоблю.
Степан оглянулся, но, то ли не понял, то ли не увидел за спиной Ивана
Спиридоновича, который стоял в воде, и протягивал ему  длинныю
оглоблю. Другая рука управляющего была обвязана ремнем,
зафиксированным на руке Кузьмы. Сам Кузьма стоял на сухом берегу.
- Степан держись! - кричали ему слуги,- держись!
А Степан вновь перед собой устремил пустые глаза на водную гладь.
- Милая, я иду к тебе! - и скрылся под водой.
Иван качнулся вперёд, пытаясь подцепить барина жердью, и тут же
закричал истошно:
- Кузьма тащи, меня затягивает трясина!
Раздался трубный гул, и бульканье.
Кузьма и Иван Спиридонович испуганно перекрестились.
- Видать, Пан Болотный дух забрал Степана. - Дрожащим голосом произнёс
управляющий.
- Спиридоныч, тикаем быстрей с болота от беды подальше, а то и сами
сгинем ни про что.
Напуганные до смерти, мужики сели на лошадей и постарались поскорей
покинуть страшное место.
- Видать и впрямь, ведьмы, раз могли в таком жутком месте одни жить.
- Так и случилось, как я думал еще двадцать лет назад.
Рассказал Кузьме управляющий, когда они остановились немного
передохнуть у развилки:
- Зря она прогнала тогда девку с пузом со двора, осыпая проклятиями.
Вот и вернулись злые слова к ней, забрав сына родного. Ох!  Дорогую цену
заплатила госпожа Лисовская!
Мужики помолились.
- Да простятся утопшему вольные и невольные прегрешения, и дарует
Господь Царство Небесное новопреставленному божьему рабу Степану.
Прихватив Гнедого, осеняя себя крестом, слуги поскакали в барский дом.