Роман. - Добровольные страсти. Книга 1. Часть3

Роман-трилогия - Добровольные страсти. Книга 1
Автор: Татьяна Лозицкая.( Лоза.)--   ( ББК 84( 2 рос= рус) 6-4 Л 72)

ЧАСТЬ 3.      
                Глава 21.
В гостиную вошли управляющий и конюх, шапки держали в руках. По
выражению их лиц госпожа Лисовская поняла всё без слов.
- Нет, нет, больше моего Степушки! Проклятые ведьмы погубили моего сына!
Агриппина Семеновна воздела руки к небу.
- Господи, за что ты меня покарал? Ну, в чём я пред тобой провинилась?
Чем прогневила тебя?
Она рыдая, выбежала из гостиной и оступившись, кубарем скатилась вниз
по лестнице. На шум сбежались слуги, окружили лежащую барыню. Шея
госпожи Лисовской неестественно вывернулась, а из уголка рта стекала
струйка алой крови. Из последних сил барыня прохрипела:
- Сгубили наш род проклятые ведьмы.
Голова её откинулась, и тело стало неподвижным.
Управляющий приказал тело госпожи не трогать, пока не приедут из уезда
пристав с доктором.
Доктор прибыл только к утру. Он освидетельствовал причину смерти.

– Перелом шейного раздела позвоночника.
Иван Спиридонович уточнил:
- Померла, почти как Григорий Лисовский, закончился их род.
Пристав поинтересовался.
- А что, и впрямь никого не осталось?
- Никого со стороны Лисовских, - ответил управляющий, - если бы Оксана
Задорожная осталась жива, то она стала бы хозяйкой имения. Она - дочь
Григория Лисовского. Григорий женат не был, вёл разгульную жизнь, но
завещание оставил на ребёнка, ещё не рожденного от Одарки Задорожней,
и имя Оксана дал ей! Как будто знал о скорой смерти, Жаль  девка сгорела.
Доктор удивился.  - А кто же был среди переселенцев, отъезжающих в Сибирь?
- А при чём тут переселенцы? - Удивился теперь уже пристав.
Доктор заволновался.  - Как! Я же её видел  на станции! Оксана взбиралась с вещами в
товарный вагон к переселенцам.
- Да, ну?! Она же сгорела вместе с матерью в доме на болоте! Может, вы
её с кем-нибудь спутали?
- Нет, ничего я не перепутал! Такую видную особу ни с кем перепутать
нельзя! Я же хорошо её знал. Она же у меня уроки по фельдшерскому делу
брала. Ты же, Иван Спиридонович, ко мне её привозил, Лисовская за
обучение заплатила. – пояснил доктор.
Управляющий и слуги с облегчением вздохнули.
- Слава богу! Радость какая! - произнёс Иван Спиридонович,- Ангельская
душа у неё. Слава тебе, Господи! Жива наша новая хозяйка! Непременно сыщу, и обрадую
Оксану Григорьевну, хозяйку имения Лисовских.
- Он  немного задумался, - хотя доказать права на наследство будет трудно.
Только через суд можно, если будет хороший адвокат? Может , кто нибудь оспорит завещание из дольних родственников.
Слуги разбрелись по дому, а господа поднялись в гостиную выпить
хорошего вина за упокой души новопреставленной.
                Глава 22.
Наступил день отъезда переселенцев, рыдали все, и кто отъезжал, и кто
провожал. Арсений скомандовал отъезжающим выстроится  перед пассажирским
вагоном, так как начальник станции хотел пересчитать людей, сверить их
наличие согласно документам. Почти каждая женщина в руках держала
закутанного в одеяло младенца.
Увидев баб с грудными детьми, Арсений ахнул.
- Бабы! Когда же вы это успели диток нарожать? По документам младенцев
только четверо.
Самая языкатая баба Ефросинья Луценко съязвила.
- По документам ты проводил только мальцов мужеского пола, на
подъёмные. А женского полу ты в документ не вносил!
- А у самово-то жинка на сносях, глядишь, в дороге родит! - выкрикнула
Катерина Овчиникова.
- Тьфу! - сплюнул Арсений, - Не баба ты, а  злая язва. Типун тебе на язык.
- Вот так и будет она ждать твоей команды, - огрызнулась Фроська.
Все расхохотались. Действительно, среди баб без младенцев были только
жена Арсения Полина и его же сестра Маланья. Она замужем была за
Дмитрием Соломкой, верным помощником другом Арсения во всех его  делах.
В общем ряду со всеми не было только казначея Фрола Лыско, он сидел
уже в товарном вагоне, куда загрузили казначейский сундук, обитый
кованым железом, с секретным замком. Этот сундук, где хранились деньги
общины и все её бумаги, четверо мужиков с трудом подняли в вагон.
Фрол Лыско  внешности был з не примечательной: среднего роста, худощавый, с ранней
большой залысиной и редкой бородкой клинышком под курносым носом, усики.
Характер тоже был у Фрола непростой. Степенный, уравновешенный, скупой
на слова, не по годам хитрющий    молодой человек. В поле работал
мало, больше выполнял функции писаря на селе и помогал отцу в ведении
документации по налоговым отчетам.

«Я - честнейший, добросовестный человек. А что жадный скупердяй, так
таким и следует быть хорошему казначею!», - Так думал сам о себе Флор.
Арсений знал, что с Фролом ему будет трудновато, но он был уверен, что
община с  таким казначеем  по миру не пойдет, и никуда общинная копейка не
затеряется.
Начальнику станции хотелось поскорее избавиться от этой головной боли,
называемой «переселенцами». Его лицо еще было красное, будто от ожога,
ему всё ещё мерещился адский огонь,  и как черти жарят его в
Преисподней.
- Ну, всё! Отправляйте состав! С Богом! – Крикнул он, подав знак
дежурному по станции.
Раздался удар в станционный колокол, но еще не все отъезжающие вошли в
вагон, провожающие не как не могли проститься, особенно у
пассажирского вагона стоял плач баб и детей. Мужики оттаскивали
рыдающих жен от провожающих их стариков-родителей и запихивали в
пассажирские вагоны женщин и малых детишек, а сыновей отроческого
возраста брали с собой в товарные вагоны, обустроенные полками из
досок для дальнего пути. Наконец состав медленно тронулся.
Сначала провожающие шли рядом, пока поезд не набрал ход. Потом
побежали вслед уходившему эшелону. Ощущение неотвратимости
случившегося, давило тяжёлым грузом и на тех, кто ехал, и на тех, кто
оставался. Они плакали и молились, понимая, что вряд ли когда-нибудь
увидят друг друга.
Только два провожающих, которые сидели на крыше вокзала, радовались,
чувствуя себя счастливыми, если только можно применить по отношению к
бесам слово «счастье». Такую миссию ещё не приходилось выполнять
служителям сил Тьмы!

Это поручение Антихриста, было хуже наказания, они потратили очень
много своей энергии, помогая этим  « людишкам»  во имя Зла.

Габриель надеялся, что возьмет реванш, и восстановит потерянные силы,
когда этот неугомонный и нерешительный народ приживется у Врат
Преисподней. Демон намеревался компенсировать потерянную энергию уже в
ближайшее время, когда наступит сорок дней, со дня смерти Одарки.
После Страшного Суда её душа попадёт в Чистилище, отбывать наказание
за грехопадение. Бес надеялся на это,  и предвкушал встречу с ней в
Преисподней.
               
           Глава 23
Состав двигался на восток, уже два раза меняли паровоз: один раз
поздно вечером, а другой рано утром, недалеко от Ростова.  Неожиданно эшелон
отправили почему-то на запасной путь,  обещали продержать всего
часа три, как пояснил на станции смотритель.
Почти сутки в пути мужики не видели свои семьи, уставшие за время
сборов, отсыпались на сене в товарном. Теперь, пользуясь остановкой,
скопом повалили в пассажирский вагон, проведать жён и детей.
Арсений никак не мог понять беспокойства других мужиков, но у самого
причина волноваться была: жена Полина на сносях, а вдруг ей в дороге
приспичит разродиться?
Не мог взять в толк.  «Чего суетятся остальные мужики? Хотя, понятно отчего, мужики
беспокоятся, ведь почти тридцать младенцев у баб на руках, шутка ли!»
Староста общины, человек солидный, не спеша вошёл , представляя, что
твориться в пассажирском вагоне, откуда доносились детские и взрослые
голоса. Но то, что ему предстояло увидеть, он не мог предположить даже
в кошмарном сне.
По пассажирскому вагону с визгом носились поросята и гуси. Прямо на
него летел огромный гусак, его пыталась отловить Овчиниха.

- Откуда это? – заорал задыхающийся от удивления и возмущения Добрых. - Что это?
Овчиниха спокойно ответила ему.
- Это мой гусак.
- Ну, и откуда он в вагоне?- заорал староста.
- Из моей корзины. Бедняга спеленали в одеяло, вот крылья и
онемели. Теперь летает, разминается!
Арсений обернулся и увидел, что мужики за ним столпились, стыдливо пряча глаза.
- Тарас, мы же всё обговорили, мы всё просчитали, чтобы не было лишних расходов!
Тарас посмотрел виновато.
- Ох, - невнятно мыча, разводя руками, вздохнул он.- Но ведь мужик с
Алтая сказывал про свиней. Вот родня собрала, на последние деньги
Купили. Кто гуся, а кто порося! Чтоб с голоду не подохнуть. Шут его
знает, что нас ждёт на новом месте?
- А где они были при посадке в вагон? - недоумевал  спросил   староста.
- А мы их спеленали мальцами! - пояснила Фроська.
- Вы что, за дурака меня держите? Порося спеленать невозможно, он бы
такой визг поднял!
Арсений стал весь красный от злости.
- Вы же меня могли подвести, и вообще сорвать отъезд! С вранья, и
обмана начали дорогу.
Дмитрий Соломка попытался успокоить товарища:
- Арсений, не серчай! Сейчас в нашем вагоне загон сделаем, мы уже все
приготовили.
- Но почему поросята и гуси молчали на станции? - допытывался Арсений.
- Так мы их, того, горилкой напоили.
Овчиниха, наконец, схватила своего гусака.
- Гусак с похмелья полетел. Пить несчастная животина хочет, сушняк его
давит. Я хотела напоить водой, а он, как увидел тебя, с перепугу
полетел по вагону.
Довольная женщина,  с гусаком спряталась в купе.
Мужики отловили всю живность, занесли в свой вагон, но Арсений
однозначно постановил:
- На следующей большой остановке часть гусей сварим! Всем понятно? И
не возражать. Сердито прикрикнул он на заговорщиков.
Староста, наконец, отыскал свою жёнку, она лежала на нижней полке,
тяжело дыша. Вид неважный: измождённое потное лицо, глаза полуоткрыты.
- Полинушка! Поля! Что с тобой?
Маланья, сидевшая рядом, пояснила:
- Сердешная со вчерашнего вечера мается, началось! Что-то у неё не так
идёт, как надо бы. Братишка, без доктору никак не обойтись!
- Полюшка, милая, держись я скоро!
Арсений пулей выскочил из вагона и побежал к станционному смотрителю.
За ним побежал Дмитрий Соломка.
- Где доктора можно найти?
- Нет у нас доктора. За десять верст отсюда больница, но я задерживать
состав не стану.
Арсений прорычал.
- Станешь! Куда ехать? Снимем из товарного вагона жеребца, и я поскачу
за доктором. А ты, - обратился он к Дмитрию, - оставайся здесь, за
старшего. Сделайте чаю с молоком и ребятишек напоите. Корову небось
уже подоили?
Вдруг издалека услышали они крики из последнего товарного вагона.
Дмитрий и Арсений побежали туда.
Михайло и Тарас пытались вытащить из вагона девушку, она вырвалась и
цеплялась за переборки.
- Дмитрий, ты выводи жеребца, а я разберусь, в чём дело!
- Арсений! Посмотри,  кого в сене нашёл. Я её чуть вилами не
проткнул! Грех на душу ни за что бы взял! - возмущался Михайло.
Арсений присмотрелся.
- А, старая знакомая! А где мать? Во втором вагоне, что ли прячется?
Михайло заругался:
- Вот паршивка, все-таки прокралась! Мы тебе говорили - чужаков не
берём. Тем более без мужика! Зачем нам две бабы-дармоедки?
Ксюша, дрожащая от страха, запинаясь, сквозь слезы произнесла:
- Я одна, нет более матушки.
- Ещё лучше, зачем нам немужняя девка? - возмутился Михайло.
Из пассажирского вагона прибежала Маланья.
- Братишка, торопись, если доктора не найдешь, помрёт Полина!
Ксюшу эти слова обнадёжили, это был её шанс, набравшись решимости, она спросила:
- Что с женщиной?
- Разрешиться от бремени первенцем не может - ответила взволнованная Маланья.
- Я могу помочь, могу принять роды! - порывисто сказала Ксюша.
- Молода ещё повитухой быть, - одернул ее Михайло.
Девушка отцепилась от перекладины, поискала и вытащила из сена свою
корзину, достала из неё фельдшерскую книгу.
- Вот смотрите, у меня медицинская книга! Я - фельдшер. Вот и документ, по курсу.
- Гляди, и впрямь учёная книга..., - сказал Тарас.
Михайло посмотрел на Старосту, потом на Оксану.
Арсенй, всё равно до настоящего доктора не успеем, да и не факт, что поедет.
- Ты точно сможешь принять роды? – С надеждой переспросил Арсений.
- Смогу, не впервой. Давно практикую. - Уже совсем уверенно сказала Ксюша.

Юная повитуха поднялась в пассажирский вагон, нашла роженицу, уверенно
скомандовала:
- А ну, все мужики - из вагона!
Арсений остался стоять рядом. Повитуха скомандовала ему:
- Первач нужен, или горилка и быстрее.
Откуда–то взялась бутыль горилки. Арсений протянул её Оксане. Девушка
строго посмотрела на Арсения.
- Чего стоите? Идите тоже отсюда, не мешайте!
Осталась одна Маланья. Оксана осмотрела роженицу.
- Давно воды отошли?
- Ещё ночью.- пролепетала Маланья.
Девушка поняла, что слабость роженицы может погубить и мать, и
ребёнка. Решилась сделать рассечение, чтобы облегчить проход  младенцу.
«Даже матушка не всегда решалась резать, но другого выхода нет. Я
должна... Я это делала вместе с станционным доктором. Почти сутки
ребёнок находится в утробе без вод... Может задохнуться... Я
должна...»
- Ты, - Ксюша махнула рукой Маланье, - ножницы, пелёнки неси!
- Маланья я. Всё тут есть, вот.
Взяв приготовленные пелёнки, Оксана выбрала, что постарей, и постелила
под Полину. Затем велела Маланье полить горилки ей на руки и на
тряпицу. Обработала Полине промежность и внутреннюю часть бедер,
ощупала живот и шейку матки. После этого она начала разминать мышцы...
Полина уже дико кричала от боли. Повитуха строго скомандовала роженице:
- Возьми в зубы рушник, терпи и не дергайся. Терпи и не дергайся, дитя сгубишь!
- Маланья, давай ножницы, горилкой облей их... Давай!
Маланья подала повитухе ножницы.
- Теперь держи её крепко, чтоб не дёрнулась. И уверено всё сделала, как это делал всегда станционный доктор.
Прорезав промежность, повитуха вытащила из зубов роженицы рушник и
  Приказала,  - Полина, сделай несколько раз вот так, - она показала частые
неглубокие вдохи и выдохи. - А когда скажу тебе: «Тужься!», со всей
силы надо тужиться. Тужься, а то дитё помрёт, задохнётся.
Прикрикнула сурово:
- Давай трудись! Чуток осталось. - У роженицы уже не было сил.
Женщина  перешла на уговоры роженицы.
Молодая повитуха вела себя, как опытный фельдшер, будто самостоятельно
принимала роды уже не раз и не сомневалась в своих действиях.
Ксюша обхватила живот Полины и грудью прижалась к нему.
- Тужься, тужься! - просила Полину, всем телом надавила на живот, и
дитё выскочило полностью. Перерезав пуповину, Оксана взяла ребенка за
ноги и шлепнула по ягодицам, из ротика младенца вылилась жидкость.
Кричащего ребенка повитуха передала Маланье. Та завопила на весь
вагон.
- Хлопец! У братишки  родился хлопец!
Подбежали бабы с пелёнками, закрывая младенца от чужих глаз, понесли
дитя показать отцу.
- Маланья! Ты мне еще нужна, - позвала повитуха.
Радостные бабы вернулись, начали молиться.
Повитуха прогнала баб:
- Только Маланье остаться. Приготовь нитку и иголку, будем зашивать, затем  дала дощечку роженице.
- Зажми зубами и держи. Потерпи ещё немного, сейчас нужно, чтоб послед
вышел... Тужься! - Скомандовала снова Полине. Еще раз надавила на
живот, послед сразу вышел.
– Вот и рубашечка вышла целехонькая! - Повитуха с облегчением
вздохнула, обмыла тело измученной роженицы тряпочкой, смоченной в
горилке, взяла иголку с ниткой.
- Держи её крепко, Маланья. Полина, ещё немного потерпи. Да смотри у
меня, не дергайся!
Полина заорала от боли и стала вырываться.
- Да держи ты её крепче.
Ксюша с трудом зашила разрез у брыкающейся Полины. Молодая повитуха
устала не меньше молодой мамы, но чувствовала себя счастливой. Она
всегда радовалась, когда помогала появляться на свет новой жизни, а
сейчас тем более. Ведь она и сама ждала ребенка. С улыбкой обратилась
к роженице:- Крепкий, здоровенький родился! - Как мальчишку-то назовёте?
Полина чувствовала себя очень слабой и не могла еще полностью осознать
радостного события. Она покачала головой, мол, не знаю.
- Ну, ничего, теперь всё хорошо будет.
Повитуха накрыла Полину теплым одеялом, бабы положили рядом с ней ребеночка.
- Спите пока. Я тебе травного отвара сделаю, вмиг окрепнешь.
Полина с благодарностью кивнула головой.
Оксана спросила у женщин:
- Травы есть у вас? Нужно сделать лекарство, чтобы не было кровотечения.
Овчиниха покачала головой.
- Вот этого не усмотрели. У нас на селе знахарки никогда не было, мы
про травы-то не ведаем!
- Ладно, может в сене, что найду.
Ксюша направилась к выходу, Овчиниха за ней. Высунувшись из двери
вагона, радостно прокричала:
- Арсений! С сыном тебя!
Михайло помог Оксане спуститься.
- Ну, а как Полина? - Спросил Арсений.
- Ей нужно пить кровоостанавливающий отвар. Пойду, может, в сене найду
крапивы с тысячелистником.
Овчиниха, Тарас и Михайло направились вслед за женщиной, помогли ей
подняться в вагон. Душистое сено, согревшее Ксюшу два дня назад, снова
оказало ей услугу. В сене нашлось несколько зонтиков тысячелистника и
крапива. Набрав трав, повитуха быстро сделала целительный отвар, а
Маланья отнесла кружку роженице. Переселенцы кругом обступили
спасительницу жены старосты. Дмитрий вздохнув, спросил повитуху.
- Что же нам с тобой дальше делать? А?
Фроська пропищала:
- Ничего с ней не надо делать, повитуха нам нужна, вон у нас брюхатых
сколько, оставим её в общине.
Овчиниха, внимательно рассмотрела новенькую.
– Э-э-э. Вы только гляньте, люди, на неё, она и сама тяжёлая. Девка-то
на сносях.
Как не прятала Оксана свой живот под одеждой, а от пронырливой
Овчинихи не смогла срыть.
- Да уж, послал Бог нам бабу на сносях! И на что нам баба с дитём?
Лишний рот кормить?- загудели мужики.
Но последнее слово произнёс самый старший по возрасту, наставник
старообрядцев при общине Игнат Лыско.
– А я так разумею. Грех - тяжёлую жинку гнать из общины. Прибилась,
знамо Богу угодно, а то беду на себя накличем. Не гоже, други, сироту
гнать от себя. Добра нам не будет!
Мужики загалдели вновь.
- Придется кормить лишний рот, а оно нам надо? Своих бы прокормить.
Ксюша, наконец, вставила своё слово.
- Я могу отработать. Я не только роды принимать могу. Я могу лечить от
любой хвори: суставы вправлю и надорванный живот на место поставлю.
Скотину я тоже могу лечить .
Услышав о надорванном животе и о скотине, мужики враз замолкли.
Дмитрий подытожил.
- Видать, сам Бог нам тебя послал. Жаль, на тебя подъёмные не получили.
Она посмотрела на всех независимо.
- Меня кормить не надо! Если нужно, сама заплачу, только скажите.

Мужики подняли на смех. Подошел Арсений, на руках держал завернутого в
одеяло спящего сына.
- Я думаю, ты уже за дорогу заплатила. Благодарю за хлопца, и за
жинку. Проверку прошла! Я полагаю, община меня поддержит.
Все одобрительно закивали головой.
- Михайло, неси её корзину с узлом из хозвагона, поедет далее в
пассажирском, вместе с бабами.
Тут Михайло повернулся к Ксюше, погрозил ей пальцем.
- Ага, понятно, куда девалось молоко. Я уже думал, корова с перепугу
меньше дала. Вот не пойму, когда ты успела её подоить?
Повитуха пожала плечами.
- А что мне еще оставалось делать, когда ты спишь?
Все опять рассмеялись и загалдели.
– Ну! Михайло, сутки ехал в вагоне, а вора не приметил! Ну , и горазд
ты спать. Смотри, хоть телят не проворонь.
- Ну, хватит! Все по вагонам! – прикрикнул Соломка. - Вон, уже
станционный смотритель бежит!
Состав тронулся, и более до самого Шомска у них не было никаких
проблем, если не считать ещё одного прибавления, корова отелилась. Все
доехали до места, живы и здоровы.
К Ксюше относились доброжелательно, но настороженно, в душу с
расспросами не лезли и ей лишнего не говорили. Днём девушку донимала
детвора с просьбами рассказать какие-нибудь интересные сказки, она
пересказывала им прочитанные ею книги. Бабы тоже внимательно слушали
удивительные истории романтических героинь.
А когда сумерки и темнело в вагоне и все молились на ночь, Ксюша тихо
плакала и глядя в окно, страшилась неизвестного будущего, в котором,
может никогда больше не увидит Степана. Ее утешала лишь сознание, что
она среди людей, где никто, кроме Арсения, не знает о её прошлом. И
эти люди к ней относятся с уважением, как к доктору на станции, а не с
опаской. Ей хотелось верить, Арсений её не выдаст, и что эти люди не
оставят ее в беде, а она сможет их всегда отблагодарить.
«Прибудем на место, я внесу нужную сумму, как равный член общины.»
Только последняя ночь в пути выдалась тревожной. Сначала приснились ей
матушка. Одарка зовёт её и что-то хочет сказать, но Ксюша понять не
может, а вокруг всё черным-черно. И вдруг со всех сторон к матери
подбирается огонь, но она его как будто не видит. А рядом с огнем
стоит барыня Лисовская со скрещенными на груди руками, молча смотрит
на матушку. Потом матушка пропала, а в огне оказался Степан, огонь
охватил его, он стал кричать.
Оксана проснулась, от того, что её толкала в плечо Полина.
- Ты так кричишь во сне! Что  то худое привиделось?
Увидев испуганное лицо Ксюши, обняла девушку, и та впервые
расплакалась на груди единственной подруги. Молодая женщина гладила по
голове несчастную и приговаривала.
- Всё будет хорошо, ничего не бойся, с нами не пропадёшь. Если сами,
конечно, не пропадём. Полину мучила неизвестность и сомнение, как она
сможет ли она стать настоящей хозяйкой в доме в свои восемнадцать лет.






Глава 24
                До отъезда все женщины в доме Добрыхов подчинялись и выполняли рабату под зорким присмотром свекрови.
Полину рано выдали замуж, как то к  её отцу из соседнего села пришел давний его знакомой. Отец к нему относился с уважением,  потому  что семья Добрых интересовала многих,  хороший хозяин, работящий, степенный, а главное все его  сыновья  пошли отца, любая семья  сочтёт за честь, если к ним  посватаются Добрыхи.
Старшая сестра Полины на выданье, отец кликнул её, смущенная девушка стала у двери, замирая от страха. Полина тем временем подавала на стол, ловкая шустрая, с веселой жизнерадостной улыбкой,  гость не отрывал от неё глаз, так как уже по всей округе прошел  слух о дивном голосе малой девчины...
В доме Добрых звенела  песня частенько, заводилой слыл дед, но  в зиму помер. Гость  решил сосватать Полину, которой шел всего пятнадцатый год, не решив даже, кому из сыновей достанется девка.
Обрадованные родители дочерей, поначалу смутились,  ведь  в доме шесть девок,   отдавай дочь,  пока берут, одного  не могли понять,   жених  то ещё в армии.
Они махнули рукой на детали, главное  Добрых    приданное не запросил.
Вернувшись из армии, Арсений не сразу понял, что он уже женатый на худенькой, невзрачной, конопатой девчонке, которая младше его на  десяток лет, погодка его младшей сестры.
В Маланьи уже просматривались черты зрелой сочной девчины,  будущей красавицы. Волнистые каштановые волосы и правильные черты лица, достались ей от отца, хоть сегодня выдавай девку  замуж.
Пару месяцев Арсений сторонился жены, венчание отложили до яблочного спаса, который уже приближался, отец журил сына,  но Арсений таил обиду на него, ему приглянулась,  другая молодая селянка. Он  ни как  не мог смерится, что за него всё решил отец.
Спустя некоторое время к ним зашёл   его друг, сослуживец Дмитрий Соломка, ненароком остановил взгляд на Маланье, Арсений  заметив этот взгляд, спросил  его прямо .
- Я вижу сестра моя  тебе приглянулась? Хороша девка!
Смущенный Дмитрий не успел  сказать, как Арсений брякнул. -Можешь свататься.
Отец возмутился. –Мала ещё дочка.
Арсений ни когда не перечивший отцу и не смел ослушаться,  но тут стоял на своём, хотя уже имел право своего голоса. Пять лет отслужил в армии и считался зрелым мужчиной.
-А Полина, моя невеста не мала? - иронически произнёс Арсений.  - А Маланья значит мала?   Мне не  зрелую, сопливую  девчёнку подсунули!- и твёрдо произнёс.
-Дмитрий засылай сватов, ты же хотел со мной породнится? -  На такое решение имел право только отец дочери, как глава семьи, но брат.
-Ну, я хотел, но когда Маланья подрастёт.- робко пробормотал Дмитрий.
Тут вдруг отец спросил у жены. - Мать, а течка у Малашки уже была? – Смущенная мать, стыдливо кивнула головой.
-Тогда пора, девка созрела!  Дмитрий шли сватов. – Торжественно произнес отец, тем самым пытаясь загладить ситуацию и  обиду сына на отца.
– Хорошее дело! Разом две свадьбы сыграем, расходу меньше .- Ликующе произнёс отец.
Дмитрий сирота, жил у тетки приживалкой,  понимая, что Добрыхи ему оказали честь,  подал руку будущему тестю.  Арсений разбил рукопожатие, означавшее, рукобитная часть сватовства состоялась, и уже не в праве от своих слов отказаться или нарушить договор. Молодого человека просто ни в один дом на порог не пустят и перестанут уважать.
В доме бабы завопили, Полика с  Малашкой спрятались в дальний угол и тряслись от страха, перед тяжёлой бабьей долей.
Полина поняла, что с этого дня закончится  её беззаботное девичье время,  и теперь её ждут трудности семенной женщины. Свекровь переложит на неё, большею половину обязанностей по дому, ей придётся ещё выполнять супружеский долг женщины, при мысли о котором,   тело незрелой   девчонки покрывалось мурашками и бил озноб.
Это случилось сразу, как  только Дмитрий вышел из дому. Полина с Маланьей забралась на печку шушукались в страхе, как неожиданно Арсений взгрёб в охапку  наречённую невесту, приставив палец ко рту, сказав. –Тихо!- И понес её в сарай в коровьи ясли.
Утром свекровь собралась доить корову, и услышала  поскуливающие  всхлипывание звуки  из  яслей. Женщина сразу поняла, в чём дело. Она прижала к груди, дрожащую и  рыдающую сноху, тихо поглаживая по голове, успокаивала Полю, приговаривая.
- Такая наша бабья доля, терпи, муж должен так делать с жинкой, по -  перва всё плохо, потом свыкнешься.
Покачивая тело дрожащей  невестки , женщина бормотала.- А там детки пойдут. Терпи,  дочка! Ты тепереча мужняя жинка.- Утирая слёзы с глаз, ей вспомнилось, как её такую же молоденькую девчёнку успокаивала так же её свекровь много лет назад в этих же яслях, приговаривала.-  Ты доченька, молчи и терпи. Так Бог нас создал.
У женщины слёзы текли  ручьём,  уже думая о тяжкой  женской доли  своей дочери.
Только через три года Полина осчастливила  мужа, родила долгожданного сына, это радовало её, и пугало. Первенец Маланьи умер, прожив месяц, вторая девочка, крепышка не доставила ей хлопот. А  вот  сильно напугало Полину, и она дрожала над сыном, особенно после тяжелых родов и  иногда тревога навещала молодую мать перед неизвестностью.
Во время длительного пути переселенцы пытались отогнать от себя мрачные мысли, что бы ни вкралось сомнение, мучаясь вопросом. - А  правильно ли мы поступили, уезжая в чужие края?
Соблюдая традиции предков, утро начинали с заутренней молитвы, представляя себя пред Всевидящем Богом.  Совершали крестные знамения и произносили.  -«Во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь».
Обязательно молитва утром, и молитва на сон грядущий с пением канонов.
Игнат службу вел исправно, хотя всегда слыл балагуром и пересмешником, любитель над кем ни   будь подшутить и покуражиться.
Человек не видного вида, худощавый,  не большого роста, с реденькой бородкой, и такими же редкими волосами на голове, как у его  родного брата Фрола.
Внешне братья  были похоже, но внутренне абсолютная противоположность друг другу.
Но главное  его достоинство, знал молитвы на память, и имел дивный голос, песенные каноны мелодично  выводил так, что всех за душу брало, а иногда пронимало до слёз, и на исповеди, мог пожурить, и посочувствовать, или просто дать совет,  вот этим сыскал уважение и почёт  у селян.
Долгий, тягостный путь коротали болезненно, в первые  люди,  думая о своей дочери, томится от безделья, а чтобы переселенцев не одолевали мрачные мысли, рассказывали  байки, куражились друг над другом, пели задушевные песни, как пели их предки, протяжно, с переливом и душой, вкладывая особый смысл в  песню и искренне сопереживая её сюжет. Мужики не могли спеть до конца, только одну песню, обрывалась она всегда на словах. -Дивлюсь я на небо, чай думку гадаю. -У всех начинался истерический хохот, из-за неизвестности перед будущим. Сколько они этих думок перегадали, что стали  относиться иронично к самому этому слову. Так и подходило их путешествие завершению, миновав  живописный Урал, уже въезжали  в  далекую Сибирь. Перед их  взором предстала бескрайная степь, наводившая ужас на переселенцев, гонимых безысходностью и надвигающейся нищетою, но не потерявшие надежду на лучшее будущее, они подъезжали к Шомску.



Глава 25

Прошло уже много времени, как Одаркина душа находилась в чистилище, после страшного суда, смиренно и покорно ожидала огненной чаши,еще при жизни она знала о своей участи, понимая, что она её не избежит. В этой пещере содержались  вновь прибывшие души грешников. Все вели себя по-разному, многие и не подозревали, что после смерти им предстоит платить за грехопадение.
Невинные души томились другой в темнице в ожидание, что  кто то из близких отмолят их у  Антихриста, ну если будет конечно, кому отмаливать. Они страдали, от этих страданий питались бесы, пополняя свои силы. Совсем другая энергия исходила от грешных душ, кипящих в огненных котлах.
С того времени,  как прибыла Одаркина душа в преисподнюю,   стояла, скрестив руки на груди, склонив голову и ни разу не шелохнувшись. Рядом с ней - души двух мужиков-душегубов, которые не готовы были к такому финалу жизни.
В чистилище прибыла душа молодого парня: он всё искал душу его возлюбленной, все называл  Дарьей,  просил прощения у любимой. Спустя несколько часов, в чистилище спустили ещё одну душу. От нее исходил шквал злости и негодования. На страшном суде ее приговорили к шести огненным чашам. После такого наказания душа почти истлевает, и еле теплящаяся, попадает в царство света. В следующем своем рождении, такая душа не набирает силы и достается безвольному и никчемному человеку, в лучшем случае, а в худшем достаётся зверю.
В былые времена такие души не подлежали восстановлению, но в нынешние, когда ощущалась нехватка душ, они  востребованы. Одаркина душа подняла голову и удивилась, - пред ней стояла душа   ненавистной госпожи Лисовской, которой определили  наказание за нарушение шести божьих заповедей. Увидев Одаркину душу,   негодующая душа барыни вцепилась в соперницу, бесы с трудом оторвали  её от души несчастной    заживо сожженной, побывавшей уже адском пламени при жизни. Душу Лисовской не бросили в огненную чашу, как это делали обыкновенно с буйными душами, - на эти пять душ был отдельный заказ. По закону царства тьмы, «Бес, склонивший к грехопадению смертного человека, имел право первым насладиться страданием этой души и получить самую мощную демоническую энергию».
Габриель ждал того момента, когда спустятся в чистилище души всех жертв, склоненных им к грехопадению. Это он сделал заказ на пять свеженьких душ, он работал с этими падшими душами и получил приз.
Души Фрола и Клима забились в угол, на них была печать вины за душегубство. Они получили по две огненной чаши и ждали своей участи в покаянии.
Габриель возник перед Одаркиной душой неожиданно.
- Вот, наконец, и встретились, - произнес он, - жаль, что  тебе только одну огненную чащу присудили. - Скрипя зубами, бес рычал. - Я достаточно наслажусь твоими страданиями. - Смеясь, процедил, сквозь зубы. - А твоей дочери Оксане  устрою ад на земле.
Он взял  её душу за шею и сам сбросил в огненный чан, другие  бесы сбросили души Степана, Фрола, Клима и Агриппины. Раздались ужасающие крики  страданий, Габриель стал у края котлов, которые находились ниже его на пять метров, руки расставил перед собой, как бы ловя все страдания, тело его содрогалось, он вдыхал, наслаждаясь полученной энергией. Огонь в котлах погас, достали безжизненные души. Бесы  отправили в темницу  полупрозрачные   души Одарки и Степана к невинным душам, а вот  души Лисовской, Вороны и Пересюка остались в чистилище до следующего раза. После огненной чаши душа властной и строптивой барыни все равно буйствовала, не могла смириться с наказанием, ведь при жизни она столько жертвовала денег на церковный приход и  всегда усердно молилась. Но…правой рукой  женщина  крестилась,  а левой чертей созывала,  и не поняла, что главное в жизни человека, жить по закону Божьему.



Глава 26

В степь пришла ранняя весна, кое-где лежал ещё снег, но основная вода с юга  не пришла. В начале апреля переселенцы прибыли на станцию губернского города Шомска.
С одной стороны они радовались,  успевают к севу, с другой стороны их напугало известие, что зима в степях на четыре месяца дольше. Такие снежные, что дома полностью заметает снегом, иногда даже сугроб накрывает дом с крышей. Зимой  тепло, но весной беды не оберешься, донимает сырость,  дома то  строят полностью из глины в вперемешку с соломой, а для вязкости добавляют конский навоз.
Состав прибыл на третий путь,  на перроне станции толпились любопытные зеваки, торговки, мелкие воришки и прочий любопытный люд.
Весной  переселенцев увеличилось в двое,  прибывало много голодного  народа,  чуть зазеваются, что-нибудь стащат, могут местные тоже.
Первыми оказались у вагона торговки, предлагали: водку, табак, молоко, творог, яйца и пирожки.    Шустрые, нахальные бабёнки  пользовались тем, что полуголодный люд скупал на последние деньги,  съестное, не торгуясь.
Из вагона выпрыгнули: Добрых, Соломка и Лыско с документами. Все устали от дороги, хотелось немного размяться, но переселенцы при виде толпы зевак и напористых торговок, не рискнули высовываться из вагонов, полагая. -  «Ага, мы из вагонов, а вы в вагоны и что-нибудь стащить?
Навстречу уже бежал станционный смотритель, крича.
- Из вагонов не выходить, сменят локомотив, и состав перегонят на другую станцию.  Ждите, подъедет пристав с чиновник из городской управы».
Начальство прибыло только через час. Толпа любопытных к тому времени удвоилась. Всех привлекал  визг поросят. Как и говорил алтайский мужик, свинина здесь в цене, тем более после прошлогоднего падежа скота.
Начальство о чем-то беседовало,  потом подошли к составу.
Полицейский  громко и грозно спросил. -Кто за  будет старшего?
-Я председатель   судно-товарищеского общества.- Отрапортовал по военному, даже  вытянулся вверх.  -Арсений Добрых.
-А, я казначей Фрол Лыско.- Скромно представился сам.
Полицейский сразу уточнил.  - Сколько в дороге  людей умёрло?
Переселенцы  удивленно переглянулись. –Никого!  Все живы. - Ответил Дмитрий, и поплевал через плечо.
Полицейский переспросил. - И впрямь покойников нет? –продолжил допрос.
-С вами ехали только общинники или со стороны кто был?
-Мы чужаков не брали! Все свои из нашего села. Мы все меж собой сродники.
-Об Оксане  Добрых решил не говорить, так как  в её выписки из церковной книги, значилось, что  она мещанского происхождения, а не крестьянского.
- Не понял. Как это, свои?- уточнил пристав.
-Из одной общины и меж собой почти все родственники.- пояснил ещё раз Арсений.
  -Полицмец усмехнулся.- Выходит, дружно ехали?- Дмитрий доложил.- Так точно ваше благородие, без происшествий.
Из служивых,  что ль будешь? – По интересовался полицейский.
-Так точно Казачий конный полк.  В столице служил .
-Похвально. Так, так, Ну хорошо, что  обошлось без покойников !  О описывать трупы не придётся, а то возни с ними много. -Внимательно рассматривая документы.
Служащий управы все головой вертел, его отвлекал поросячий визг. Подошел начальник станции, его внимание тоже привлёк поросячий визг.
-По документам у вас  свинка и хряк, а визгу-то многовато?- С подозрением уточнил чиновник.
Дмитрий нашелся, что ответить.- В дороге   случилось  прибавление, корова отелилась, и свинья опоросились.
Подъехал землемер, служивший в земельном отделе, ещё в пятом году студентом  его  сослали в Сибирь за участие в революционных демонстрациях. Аристарх Евгеньевич Пименов, на вид лет двадцати восьми, статный молодой человек, с добрыми красивыми глазами  и правильными чертами лица и умным  видом, а небольшие усы и клинообразная бородка, придавали ему солидный вид, от этого выглядел на много старше.
Одетый простовато, но аккуратно и ухожено. За пять лет отбывания  срока в ссылке, он  своих взглядов не изменил.  Ссыльный  чиновник,  оставаясь   глубоко порядочным, и  лояльно настроенный и сочувствующий к переселенцам, не скрывал этого от губернского начальства, у которого  сумел сыскать уважение.
Пименов много путешествовал, даже принимал участие в экспедиции путешественника Пржевальского на Памире, так как знал языки народов Азии и  обычаи коренного населения,  был  востребован  в качестве переводчика и географа.  Все в нем говорило,  человек порядочный ,      на  его лице написано: не обманет.
На фоне лукавого и корыстного служащего городской управы, у которого на физиономии прочтешь совсем другие слова.- Без подношения от меня ничего добьешься.
Землемер слез с лошади, поздоровавшись, представился. - Я землемер, состою на службе в земельном отделе.   –Обращайтесь   просто Аристарх Евгеньевич. Я ответственный за ваше в переселение и обустройстве на предписанном для вас  месте.
Арсений подал руку, приветствую , назвался. -Староста Добрых, мой заместитель Соломка, казначей Лыско.
Начальник станции закончил осмотр документов.
-Не порядок, не порядок. Лишний груз везете!   Люди не учтённые  имеются ?
Арсений аж, побледнел, он забыл про сына и не внес его в список,  и на него теперь не выделят надел.
Землемер шепнул  ему на ухо. –  Не бойтесь! Поднесите  им по поросенку. -   Добрых уточнил. - А кому? -  В ответ услышал.   - Начальнику станции и служащему из управы. Вам польза будет!
Дмитрий ушел и быстро вернулся с двумя визжащими мешками и положил подле своих ног. Это заметило  губернское начальство. Чиновник, наконец то, соизволил представиться.
- Статский советник Ухватов.
Землемер опять шепнул Арсению.   - Оправдывает свою фамилию! Про деньги ничего не говори! Нет денег и точка!
-Значит,  вы будете из-под Новочеркасска?- Лениво пробормотал советник.
-  А где ж это, на Украине что ли?
-Нет,- пояснил Арсений.- Это ближе к Азовскому мору.
-А разве есть такое? Черное море знаю.
-Ну, а выше его , Азовское море.- сказал смеясь Пименов.
- Вы географ, Вам батюшка лучше знать.-  Недовольно пробормотал Ухватов.
-Вы украинцы, или русские будете?- продолжал расспрос чиновник.
-Мы  из русских,   православный люд. - Пояснил Дмитрий.
-А говорите, с каким то  говором? Доселе не слыхивал.
-Нас еще хохлами кличат. – подсказал Фрол.
-Это как понять?- смеясь спросил пристав. -Наполовину русские, наполовину украинцы что ли? Или  к казакам относитесь?
-Нет,  не казаки. Мы  чуть севернее Кубани.
-Попробуй с вами разберись, какие вы будете? – проворчал советник.
Из толпы кто-то крикнул. -А это те, что не пьют, и дюже жадные.
Кто то съязвил из толпы  .-  Небось евреи?
Арсений не выдержал. – Сказали же вам. Мы из русских , православной веры.
Вот вам крест. – И перекрестился двумя перстами, совершив тем самым большую ошибку.
Из толпы опять раздались голоса и хохот. – Смотрите люди!  Староверы-духоборцы!   На Алтае такие же  поселились. Много работают, много молятся. Всё поют  песни  с молитвами,   не пьянствуют,   в дом  чужаков не пускают, и жаднюги -   скряги. Их не проведёшь. - Все  опять захохотали.
Фрол не выдержал. -Не жадные, а хозяйственные! Друг дружке всегда подсобляем.
А горилку жрать,   рожи бить друг другу,  не для нас. Эт,  же бесов тешить! – Хмурясь произнес.-  Не богоугодное дело,  и грех! – Недовольно  ещё  добавил.   - Горилка сатанинское пойло.- Отсчитал, крикунов недовольный Фрол. – Плохие слова сказывать, бога гневить.
-Во, дает мужик, как оно без хмельного? - Послышалось из толпы. Все опять захохотали.
Наконец, документы.  Просмотрел полицейский, -Неблагонадежные, которые баламутят народ, есть среди вас?
-Это, какие такие?- переспросил Соломка, сделав вид, что не понял.
Полицейский пояснил.- Политические, которые баламутят народ, против властей и царя.
Арсений сразу   понял,  о ком говорит пристав,   возразил.
-Если б были политические, то на месте их остались. А мы народ крестьянский, новую жизнь строить будем сами.
Чиновник спросил. -Общиной или единолично?
-Общиной,  по документам мы товарищество.
-Деньги банк на вас не получил, даже не рассчитывайте на помощь.- сообщил чиновник.
Арсений, предупрежденный землемером во время, не сказал, что они уже получили подъёмные  деньги, до отъезда.
Чиновник уточнил -На какие средства собираетесь обустраиваться?
-Какие заработаем. Нам  только место определите.
-Чем будете зарабатывать?- уточнил чиновник.
Фрол смекнул. -Плуги, семена с собой привезли, а свинок на лошадей сменяем.
В толпе тут же началась суматоха. -Сколько дашь поросят за лошадь?- кричали мужики на перебой.
Фрол почесав затылок, медленно ответил, смекнул,  нужно  поторговаться. - Это надо прицениться, не так просто всё и сразу решить, нам не к спеху.
-Говорю вам  мужики! Они же  евреи,  слишком хитрые! – Крикнул мужик из толпы,  которая не унималась.
-Куда же вас мне определить?- Чиновник смотрел на поросенка и тянул паузу, понимая, что денег не дадут,- Есть два места, одно на юге губернии в Тургайских степях,- из толпы крикнули, что там воды нет, и киргизы свиней не разрешат держать, мусульмане свинину не едят.
Полицейский пригрозил кулаком.- Чего попусту разбрехался? Прикуси язык, а то я тебе. - Грозя кулаком крикуну.
- А второе место? -поинтересовался Дмитрий.
-В нескольких сот  верстах от Шомска к реке Холодной, к Ниженским старицам.
И опять из толпы послышались комментарии. -Хе-хе к Шайтановым воротам отправитесь.
Теперь уже Тарас, стоявший в стороне,  не выдержал.- А кто такой Шайтан, зверь, что ли?   
Опять крикнул кто то из толпы. -Бес по нашему будет. Бесовские ворота там.
Арсений поднял брови от удивления. -А там что не так? Вода  хоть есть?
-Там все есть; и  еда и вода, даже слишком.- пояснили из толпы.
-Бес шастает, его логово расположено там, любопытный люд губит. -Опять из толпы предупредил кто то.
Полицейский  пригрозил кулаком.- Ну, там, помалкивайте! Не пужайте народ напрасно! А то я вам!
Ухватов тоже прикрикнул на толпу.- Чего людей пугаете напрасно?
Переселенцы испуганно, даже  переглянулись. В толпе показался необычный человек, сразу видать не из этих  местных, так как любопытствующая толпа настороженно посмотрела на него.
-Напрасно сомневаетесь, места отличные, дичи много, рыба есть всякая: карась, щука, окунь. Осенью сайгак заходит.  Самые сытные места в этих краях.
Полицейский, увидев незнакомого человека, спросил.- Кто таков? Откуда пришел?
-Да так. Мимо шел. - Ответил тот  спокойно.
-Ну и иди своей дорогой.- Злобно прикрикнул чиновник.- Шляются, кому не лень без дела.
Землемер прошептал Арсению. - «Мужик правду сказал, не сомневайтесь, хорошие места. Соглашайтесь. Начальнику станции и чиновнику Ухватову дай поросят, и попроси по быстрей, бумаги сделать. Вон опять в них копаются, ищут к чему придраться.
Фрол взял мешки, он умел общаться с чиновниками, чтоб все гладко вышло.
-Господин советник и вы господин начальник. -Обратился к начальнику станции.
- Мы согласимся, наверняка у реки Холодной получить место. Вот примите поросят, не побрезгуйте! Нам надо бы поспешить, а то к севу запоздаем!  Подати  не чем будет платить, казна пострадает. Время сева не долгое, могём не успеть.
- Ты , что ли  казначей! Я гляжу,  за государственную казну печешься? –съязвил чиновник, добавив. -  Похвально. А шельмовать не будешь?
-Мы, народ честный, быстро обустроимся на месте. Казна пустой не будет! Ну и вас Господа не обидим.- Не отставал от чиновников Фрол.
-Ну ладно,- лукаво улыбнулся чиновник. - Документы доставит вам Аристарх Евгеньевич, он    же определит  вам место.
-Ты их на станции долго не держи, можешь отправлять в уезд уже сегодня , дорога у них оплачена до места.- Сообщил  Ухватов начальнику станции.
Начальство пошло к перрону,  разочарованные торговки тоже побрели прочь, продав переселенцам только творог и яйца.  А два мужика ни как не отставали от Арсения и всё дознавались, как он менять будешь поросят на лошадей.
-  Давай три свинки и хрячка на корову трехлетку с телком. Сейчас приведу. Я живу не  далёко от сюда.- Не отставал с предложением мужик.
Фрол остановился и наобум брякнул. -Ну, если корова хорошая, то две свинки и хрячка.
Мужик не уступал,- Три свинки.
-Сказал два и все. – Фрол резко оборвал мужика.
-Два так два.- Ответил мужик и поспешил домой.
Пименов сел на лошадь верхом, оглянулся на эшелон переселенцев и вдруг замер, его взгляд остановился на окне вагона, из которого выглянула девушка невиданной красоты. Взгляды их встретились,  и  она, засмущавшись, наклонила голову. Аристарх подъехал к Арсению, наклонился, спросив  вполголоса, не скрывая своего любопытства,  -Чья будет вон та красавица  в окне второго вагона, девка мужняя  или нет?
-  Одинокая почти сирота, к общине прибилась, с нами останется, мы её  фельдшерицей в общину зачисляем, -Арсений лукаво усмехнулся, поняв интерес молодого мужчины.
Долго не подавали локомотив. Переселенцы рискнули выйти из вагонов. Вечерело, когда на перроне показался мужик с коровой и теленком.
-Эй, казначей, доить корову будешь? –Крикну тот.
Тарас при виде коровы крякнул, но постарался не выдавать радости.
Фроська  быстро подоила корову, чуть не полное ведро,  попробовала молоко и сказала одобрительно, -  Хорошее, густое.- Мужик не унимался.- Три поросенка и хрячка.
Бабы обступили и заворчали на казначея. - Фрол,  меняй, одной коровы нам мало, тем более с ней телочка даёт. Тарас отдай ему поросят, как просит.
-Ну ладно, коли весь народ просит, на том и сойдемся.- проворчал недовольный Фрол.
Корову погрузили. Все вошли в вагоны, и состав тронулся к уездной станции.
Глава 27

Почти два дня простоял состав на  станции, пока не прибыл землемер. Местные жители прослышали о переселенцах с поросятами. Довольный Арсений радовался,  поросят  обменяли на четырех жеребцов и еще двух коров. Очень выручили общину эти «хрюкающие младенцы», понимая, что вовремя и удачно избавился от них, так как в пути могли быть проблемы с ними, да и с кормами  могли возникнуть проблемы.
К тому же должна скоро свиноматка опороситься, рассуждал староста,  а довольный  казначей твердил. –Выгодная сделка! Из сундука ни рубля не потратили.
-По ночам держатся морозы, неизвестно, когда еще сделаем загон? – Твердил   радостный Тарас.
Местная артель плотников ходила по пятам, надеясь получить подряд. Староста ничего конкретного не говорил, но и не отказывал, хотел узнать, что и почем? Единственное на что решился - это  нанять подводы, чтобы доставить сельхозинвентарь и доски на место жительства, которые удачно замаскировал под лежаки и клетки для скота в товарных вагонах.
Через четыре дня к полудню  измученные и грязные переселенцы пешим ходом добрались до реки Холодная, до  своего нового места обитания.
Река лентой извивалась у трех сопок, обрамлённая глубоким ущельем. Небывало снежная зима этого года могла дать большую паводковую воду, угрожавшую затопить большую часть низины, расположенной между сопками, но у поселян забот и без того много, они не задумывались о грядущих бедах и изо всех сил обживались, пытаясь хоть на время, как то соорудить хоть какое то временное    жилище.
Первым делом, переселенцы поставили жилые времянки,  плетёные из  ветвей талы, росшей по краям стариц,  а  камышом услали пол и крышу от дождя.
Для скота с молодняком, загоны из привезенных  с собой досок. Непривычный простор кругом, ближайшие два поселения в двадцати верстах, это  радовало, и слегка пугало новоиспеченных  степных жителей.
Переселенцам  казалось, - Господь послал им свою благодать. В таком изобилии они никогда не ели дичи и рыбы. Непуганые птицы, живущие в камышах, становились легкой добычей,  даже для неискушенных в охоте сельских жителей.
А рыбу вылавливали корзинами также без особого труда.
Землемер оказался действительно порядочным человеком, искренне помогал переселенцам. Ровные, одинаковые участки, в равных частях  нарезал всем  общинникам , продумал каждую мелочь, все необходимое и ничего лишнего.
Даже скупой Фрол согласился заплатить землемеру, ведь тот помогал им почти месяц, пока они не обжились в суровой степи.
Благодаря землемеру переселенцы приобрели десяток лошадей. Хотя и приобретала община их с большим риском, но Аристарх Евгеньевич посоветовал совершить сделку.
Однажды утром вдали показались всадники, гнавшие с десяток лошадей. Народ  сбежался. Трое всадников были одеты не по православному,  вызвали глубокий интерес  у сельчан. Узкий разрез глаз, скуластая форма лица, широкая переносица,  смуглый кожей, быстрый взгляд и движения, как будто их кто-то жалил. Выдавали в них вороватых людей. Конокрады ловко остановили лошадей.
-А кто такие? -спросил Дмитрий у землемера.
-Киргизы или казахи из тургайских степей! Будут предлагать ворованных лошадей. – смеясь предложил- Можете поторговаться.
Народ зашумел, что, мол. - Мы в жизни ворованного не брали, в пользу  лошади не пойдут.
Всадники на лошадях, видя, как гудят люди, поняли, что-то не так?  Один из них крикнул.
-Покупать бас ( лошадь),- и ладонью хлопнул лошадь по холке,  крикнув повторно. – Покупать. Ат( голова),- Шлепнул ладонью по загривку лошади, и показывая один палец.
- Он акша( десять денег),- и на пальцах показал десять.
-Нет, дорого!- Крикнул Фрол и отрицательно  махнул рукой.
- Ушь! Шайтан! – Заругался всадник и опять крикнул.
-Он, он акша,  бас!- и показывая десять пальцев и прихлопывая, лошади по шее.
Арсений с Дмитрием обратились к общине.
-Что делать будем? Дешевле все равно не купим?
Тарас забеспокоился, ему понравились лошади.
-Купить можно, лошади ладные, но вдруг нагрянет полиция?
Землемер пояснил. -Единственно, кто может лошадей купить здесь.
- Никольские, но народ у них не дружный. Туда киргизы не сунутся. Единоличники тридцать верст отсюда живут, туда тоже им рискованно соваться. А на юге на сто верст ни души, так что вы первые, кто их видел. Если ваши люди  не проболтаются, никто и не узнает?
-А они сами как?- Сомневался Дмитрий.
-Для них десять рублей большие деньги.- пояснил землемер.
Михайло возмутился. -Никольские предлагали по двадцать  рублей за жеребца. Чего тут  думать? Не мы воровали, не наш грех!
Фроська завизжала. -Не пойдет в пользу, не было у нас  никогда ворованного.
Игнат Лыско прикрикнул на болтливую бабу, и пустился в философские рассуждение.
-Цыц, баба, как прибыли к реке «Холодной» сами давно  ворами стали. Яйца покрали из утиных гнезд? Мы уже в грехе по уши, и отмаливать сей грех, долго придется. А лошади нам нужны,  и деньги нужны. Артельщикам надобно платить за конюшню. Возьмем по девять рублей, показал он на пальцах киргизам.
Всадник сплюнув  в ответ крикнул. -Жок! Жок!( нет) – Качая отрицательно головой. – крикнул. – Кель.- сорвались с места и погнали лошадей прочь.
Михайло протяжно спросил. -Вот басурмане, чего кричали- то? А?
Аристарх Евгеньевич,  знакомый с тюрским  языком, перевёл.
–Нет!   Нет! Они не согласны.
-Оно, может, и к лучшему! – Загалдели бабы.
Землемер, уже знакомый с нравами конокрадов, засмеялся. -Это трюк у них такой, версту проскочат и остановятся в ожидании, вдруг передумаете?
Арсений подошел к Фролу. -Давай по десять рублей! Земля поспела, сеять надо. Я потом этих лошадей продам, и заведем волов!  Таких,   как у нас были в Новочеркасске. Намного удобнее скотина в хозяйстве.
Михайло вскочил на жеребца и помчался за удаляющимися конокрадами, догнав их, он жестами начал махать в сторону поселения, приглашая, показал дважды  по пять пальцев. Лихие всадники, повернув лошадей, поскакали обратно.
Землемер лукаво засмеялся. -Сначала лошадям ноги спутайте, а потом отдавайте деньги. Народ лукавый, все от них можно ожидать,  свистнув,  поскачут почь,  лошади вслед за ними, потом ищи «ветра»  в поле.
-Хорошо бы запрячь вон тех трех жеребцов, да проехаться на них. Заодно и поле для ржи осмотрим,- предложил Аристарх Евгеньевич, подходя к лошадям.
Дмитрию понравился резвый, с высокой холкой жеребец и ему не терпелось испытать его в деле. Не дожидаясь своих товарищей, он умчался вперед. А Аристарх Евгеньевич и не торопился, ему хотелось поговорить со старостой.
Запала ему  в    душу красавица Ксюша и не выходила из головы, даже не сразу заметил, что молодая женщина на сносях.
Интерес землемера не ускользнул от прозорливого внимания старосты, и, видя, что землемер не решается начать разговор, сам спросил.-    Гляжу, вам наша Оксана по сердцу пришлась?
Аристарх со вздохом ответил. - Да, хороша,- и, смущаясь, спросил,- а ребенок от кого, кто отец?
Староста, нахмурившись, сказал. -Сын помещицы обманул! Глупая женщина,  надеется, что когда-нибудь он приедет и женится на ней. Ясное дело, обрюхатил девку и исчез, наврав ей с три «короба».- и тут же уточнил.- А у вас-то к ней серьезные намерения? Или тоже побаловаться хотите?
Землемер покраснев, смущенно замотал головой. -Что вы? Нет, нет! Как только разрешится от бремени, готов под венец и дитя  признаю своим.
-Вот и правильно, грех сироту обидеть. Мать сгорела у нее на пожаре, а отца не знает, вот и прибилась к нам. А хозяйкой будет в доме хорошей, к тому же она толковая знахарка и в медицине ученая, практику получила у доктора.
Лошади спокойно везли своих седоков, и староста, похлопав по холке жеребца, отметил.
-Славная покупка, жалко только, что краденная.- Помолчав время, радостно добавил.
- А фельдшерицу я за вас сосватаю, не беспокойтесь, и у меня в этом свой интерес. Не мужняя девка с довеском, общине, что?- и сам добавил.-   Головная боль для старосты и искушение для похотливых мужиков. Хотя за нашими  мужиками такой грех не замечал, но не хотел бы искушать селян.
Пименов  с радостью пообещал. -А я в свою очередь помогу вам во всем!  - Помолчав, осторожно спросил.- Вот  смотрю на Вас,  Вы хоть и крестьянского происхождения, но человек образованный, будто университет заканчивали? – Без лести спросил землемер.
Староста задорно рассмеялся. - Да, можно сказать, почти закончил. И документ, на моей заднице имеется, вся в рубцах от плётки.
Землемер лукаво усмехнулся. - Что? Тяжело давалось ученье?
– Нет, совсем другое. - ответил Арсений,- Я, Тарас, Фрол, Дмитрий окончили  по два класса церковно-приходской школы, а далее обучались самостоятельно. Воровали книги у помещика с  террасы. Занятный был старик, из народовольцев, ратовал за просвещение, утверждая, что все беды России от невежества и безграмотности.
Как-то раз тятька поймал меня с ворованной книгой,  выпорол  всех четверых, и отвел к помещику,  дабы покаялись в воровстве. Помещик  тоже  приказал нас хорошенько  выпороть, а потом  привести потом к нему.  Конюх помещика наши задницы  исполосовали до крови, и даже рубцы остались.
Потом  помещик сказал нам.- Вас выпороли не за книги, а за воровство! Теперь вашим обучением сам буду заниматься!   Может,  как Михайло Ломоносов учёными станете. Я  вас стервецов  в люди выведу.   
Помолчав немного,  Арсений продолжал,- Хороший, умный был старик,– перекрестился, добавив,- царство ему небесное!
-А планы на будущее какие? – поинтересовался Пименов.
Первое,  в общине, школу построю. О! Нам не мешало бы поспешать, Дмитрий вон уж где скачет, рысью пошёл.
Пришпоренные лошади перешли в галоп, унося седоков вдаль. Вернулись к ужину, издали почувствовали запах ухи, которую женщины добавляли утиного жира, для сытности. Тяжёлая работа, заставили селян питаться  усилено, нарушая пост, даже страстная неделя не стала исключением, поэтому Игнат проводил заутреннюю и вечернюю службу особенно усердно.
Сегодняшний вечер не стал исключением, так как пришлись просить у Господа прощение за ворованных лошадей, начав с молитвы на сон грядущий. Своим  за душевным пением вдохновил общину, что те забыв про усталость, молились, как не когда усердно.
Мощное звучание хорового пения разнеслось по всей степи, тем самым раздосадованный Габриель не довольно ворчал.
-Это молитвы звонче колоколов, хуже церквей с крестами, так давят по ушам, выть по волче хочется.
По - моему,  Антихрист просчитался в выборе поселенцев.- и бес поспешил удалиться подальше в преисподнею от мелодичных молитв, звучавших по всей бескрайней степи.
Вечерня закончилась молитвой  исповеди покаянья. - Исповедую аз, многогрешный,-  каждый член общины произнёс своё имя,- Господу Богу и Спасителю нашему Иисусе Христе, честный отче, вся согрешения моя и злая моя дела, я  же содеял во вся дни жизни моя, я  же помыслил, даже до сего дня……. .»
Пименов на время молитвы всегда уход к реке, это подметил Игнат, и наконец, не утерпел спросив у его.
-  Что же Вы? Мил человек от службы бежите и крестом себя ни разу не осенил? Другого верования что ли? Аль в Бога   вовсе не чтите?
Аристарх усмехнулся.- А я в нём разуверился, после « Кровавого воскресения», когда он допустил  расстрел малых отроков и женщин,  державших в руках иконы и кресты, и не покарал душегубов, устроивших бойню мирным демонстрантам, пришедшим к божьему помазаннику с прошением и  с просьбой о заступничестве.
-А  как ты могёшь без веры в Бога жить? Небось, страшно! Ведь спросит   Господь  с твоей души за богоотступничество!
Аристарх лукаво усмехнувшись в ответ, добавил.-  Я только от Господа отступился, но живу по божьем законам, и не погряз в грехах. – Легко усмехнулся.- Так, что полагаю, с меня   многого спросится.
- Не мне тебя судить. Сам грешон, но ты не прав мил человек! -  Сказав в ответ,  Игнат побрёл в свою времянку почивать.
               
                Глава 28               

Некоторые люди до поры, до времени не подозревают, какие духовные и физические возможности скрываются в них. При возникновении трудной ситуации или критических обстоятельств организм человека мобилизуется и удивляет даже самого себя. Дремавший до определенного времени организаторский талант у Арсения Добрых  раскрылся  у реки Холодной в полной мере.
Без лишней суеты и возни, а главное расчетливо, не тратя понапрасну времени, он обустраивал новое село и создавал, ни больше, ни меньше новое общество.
Всё  предвидел за ранние, посчитывал,  он много раз с  Дмитрием Соломкой  наведывались к соседям в село  Малиновку и Никольское, чтобы поучиться у них уму-разуму, что бы учесть все их ошибки и просчеты.
В обоих селах общины были не зажиточные, но не бедствовали. А после земельной реформы в Никольском произошел раскол, и у  самой общины и отошедших единоличников дела шли плохо, такого оборота  они не могли  даже  предвидеть.
Арсений боялся повторить ошибки соседей,   не спешил с названием села, не сразу определились. Только в конце мая на сходе общины переселенцы дали название селу «Добровольное»,  жили раньше в Добровольном и сюда приехали добровольно, так тому и быть.
Артельщики все-таки добились своего,  заключили подряд на строительство конюшни  и амбара. Народ  на сходе постановил: дома строить из самана, то есть глина  с соломой и камня, который добудут из ущелья реки. Глина своя, камень у реки, а  солому и конский навоз закупили у соседей.
Камень добывать решили самим, ведь русло реки проходило по каменному ущелью. -Почему бы не воспользоваться природным добром ?- рассуждали селяне.
  Ущелье было рукотворное, когда-то уже давно  добывали в этих местах камень. По неизвестным причинам каменоломню забросили. Когда и кто? Не известно!
А  местные люди пугали и предупреждали; в ущелье не суйтесь. Артельщики тоже отказались работать в нем. Выбирать добровольцам было не из чего, фундамент все равно нужно закладывать, помощи ждать неоткуда,  сами  принялись добывать  камень.
На третий день работ произошел обвал и сильно пострадал Иван Мороз. Но его  сумела выходить молодая  фельдшерица, зато камня   было  достаточно для фундамента всех строений. Дальше обвала по реке никто, даже носа   не сунул, побоялись баек местных людей о бесе, которого они называли Шайтаном.
Фундамент решили заложить на все тридцать пять домов, для всех  семей общины,  а денег хватило только на конюшню, амбар,  на окна, двери, на  лаги для пяти домов. Староста и казначей считали, так и эдак, всё равно  денег не хватало. Община собралась на совет, к ним подошла  Оксана, вдруг неожиданно для всех спросив.
-А  для меня будете дом строить? Почему мне участок не выделили? Мне тоже нужен дом!
Арсений с Фролом переглянулись. - Вот тебе и на! Долго молчала и высказалась.
-Мне нужен дом, я ведь состою в общине? Вы не подумайте, я не запросто так.
Все расхохотались. -Фу  ты, ну ты! А за как?
Оксана! Нам не всем дома выходят! Денег не хватает.- пояснил  староста.
-На мой дом я денег дам.- Тихо сказала повитуха.
У мужиков лица  даже вытянулись от неожиданности.
-А если мне первой дом построят, еще и займу денег общине.- Общинники в удивлении переглянулись.
Оксана ушла, оставив опешивших мужчин в недоумении. Они не поняли, толи с ума девка сошла,  толи и в  правду деньги  у неё есть?
-Тоже мне банк! Кредит выдает.- расхохотались мужики.
Через несколько минут, вернулась Оксана с маленьким узелком, развязав его, подала  Фролу золотые, сказав.- Здесь три тысячи. – Все даже ахнули. Им банк на всех дал всего две тысячи.  Изумлённый Флор  пересчитал деньги. Всегда сдержанный, он   даже оторопел от удивления.
-И  не удержался, спросив. – И с чего ты с такими деньгами за нами увязалась? Здесь на два    десятка домов хватит и  ещё купить леса на   покрытие крыш.
  Он бросил на всех вопросительный взгляд, не зная, что ему делать, принять деньги или вернуть женщине назад?    Та гордо подняв голову,  уверенно произнесла.
-Деньги возьмите, как заем,  но дом мне первой поставите, а по займу деньги потом отдадите, за дом вычтите.
Народ загудел. Фроська, как всегда влезла в разговор первой, с язвительной усмешкой подметила. – А не украла ли ты деньги?
-С такими денжищами пошто    прячешься у нас? – Спросил её Михайло.- Не от полиции  ли бегаешь?
Удивилась Полина.- С чего ты к нам прибилась?
  -Это неспроста, впрямь краденные деньги.- пробормотала Овчиниха.
А в самом деле, - спросил Фрол.-  Не краденные ли  у тебя деньги? А то накликаешь беду на общину.
-Уже и так  не раз со грешили! Вон купили  ворованных коней.- Не  унималась Фроська.
Её муж Василий  Луценко грозно прикрикнул на жинку.
- Прикуси язык, язва, а не баба! За волосы оттаскаю, сразу замолкнешь.
-Да хватит бабы брехать, цыц! - крикнул Игнат,- побойтесь Бога,  лаетесь, как собаки! Грех, незнамше, напраслину на девку возводить, а ещё больший грех сироту и бабу на сносях обидеть. – пояснил    наставник  селянам.
Овчиниха съязвила ехидно.- На селе у нас блудных девок завертывали в бычью шкуру и дубасили батагами. Пока плод грехе давка не скинет. А после блудницу гнали прочь из деревни.
У Оксаны выступили слезы,  она расплакалась.
– Матушка перед смертью велела к хорошим людям пристать, чтобы не обидели, которые по божьим законом живут и веру соблюдают. Вашему селянину сустав вправляла, у него про вас всё и выведала. Мне  наказала к вам пристать. Деньги от отца достались. Барин, богатый был из имения Лисовских. Вот крест. – она осенила себя, - и на иконе могу по божится, деньги  не краденные. Мой отец барин Григорий Лисовский, в карты их выиграл. -  Игнат призадумался, сказав. – Припоминаю тот случай. Пьяный барин погиб, упав с лошади. Это что? Ты его дочка?  -     Оксана , опустив, глаза, тихо произнесла, - Ну, Да! А дом мне первой поставите! Дитя уж скоро  на свет должно появиться.   
Овчиниха съязвила. - Ишь, первой дом захотела. Какая барыня? Ты что же лучше всех?
Фрол протянул медленно, вспоминая. – Видать   Оксана Григорьевна правду сказывает. Я  тоже слыхивал   про помещиков Лисовских, а вот что не припомню.- Посмотрев строго  на селянок.
-Цыц, бабы. На вас даже подъемные не дали. А она при деньгах, видите, кредит нам даёт.- С уважением нужно к  заимодателю.
-Михайло прикрикнул на  жинку сердито.- Катерина, Василий пообещал только Фроськи взбучку, а уж точно, длинный язык вырву тебе, если сама его  не прикусишь.-  Строго пригрозил  своей жинке.
Полина подошла к Ксюше, заступилась за сироту, обняв её , принялась утешать.
-Да чего вы разгалделись, без матери, одна, заступника нет, да ее бы сразу на станции обворовали!
Ей рожать скоро!   Дом ей край первой нужон. И нечего без толку языком брехать.
Фрол вышел на середину. -Подождите, это вопрос сурьёзный . Ну-ка,  проголосуем. Кто за то, чтобы сделать   заем денег  у Задорожной?
Казначей не шутил и обстоятельно подошел к этому делу,  деньги край нужны общине, а больше взять негде. Такую удачу для общины он не хотел упускать.
Все расхохотались. -Ну, чего ты Фрол? Деньги сами пришли, а девку уж не обидим! Оформим заем.-  предложили  селяне.
Казначей не унимался. -Нет, я  спрашиваю  у всех,- он по кругу начал опрос,- Так, выходит все согласны? Значит, заем принимаем. О приеме денег и займе документ подписываем. Чтобы все было по правилам и честно!- Мне в уезде отсчитываться придется. Как докажу, что не украли деньги?
-А проценты за заем выделять будем?- Всерьез спросил Михайло Васюк.
Все опять рассмеялись.
-Хватит ржать,- оборвал Добрых, - община благоустроит  полностью подворье Задорожной, и впредь все миром будем помогать  ей во всём. Такие проценты тебя  Оксана Григорьевна  тебя устроят?
Та, всхлипывая, но уже  улыбнувшись, закивала головой.
-Ну и ладненько.- Обрадовался староста.
Довольный Лыско  потеря  руки, добавил. -Не знаю, не знаю, как с бесом здесь, но Господь  милостив  к нам,  помогает. – Старший брат Игнат поддержал казначея.
-Пока видели в этих местах одно добро. Сегодня на вечерне благодарственный канон зачитаем.
Все довольные селяне разбрелись по делам. У отяжелевшей Ксюши в груди растекалось приятное тепло, от уверенности в завтрашнем дне, от переполняющего  её счастья, впервые за последнее время.
Дитё в утробе за шевелилось, женщина подумала.- видать, тоже довольное, разделяет радость с матерью. –У них будет свой дом. Они же  будут  жить среди порядочных , надёжных соседей.   
А это  главное было  для Оксаны!   У неё  впервые появились близкие люди, подруги, которым её судьба  не безразлична, о которых она  так долго мечтала.
Полина давно сдружилась повитухой, и жили  в одной времянке, но после этого случая, та прониклась  с еще  большим уважением, и уже относилась к ней ни как к подруге, а  как родной сестре, иногда уважительно величая по имени и отчеству.


Глава 29
В  степи начале июня стояла невыносимая жара, в полдень все живое пряталось от палящего солнца. Дождей не было уже с середины мая.  поселенцы, жившие раньше в благоприятной зоне для земледелия, сетовали на удушающий  зной и не как не могли привыкнуть к новому климату.
Добровольцы молились в каждую свободную минуту так, что у Габриеля и Бенедикта звенело в ушах, как будто где-то рядом бьет колокол в набат. Селяне молили Господа о дожде, ведь рожь и картофель могли засохнуть на корню.
Овощи всё же поливали: капусту, брюкву, с  лук  и чесноком, благо  грядки расположили недалеко от старицы, но  грызуны не понимали, что это чужой огород,  в обязанности малых хлопчиков входил не только полив овощей, но охрана, от степных гостей.
В полуденный зной,  пацаны прятались в шалаше, а хозяева степей по норам.
На саманных блоках трудились почти все женщины и отроки. В земле выкапывали круглую, неглубокую, всего лишь до колен яму, в которую закладывали глину с соломой, добавив немного конского  навоза, для прочности, залив всю смесь  водой, затем молодые бабы  и девки,  с подоткнутыми за поясок подолами, долгими часами  замешивали раствор, стирая босые ноги  до крови. Чтобы не чувствовать боль и усталость,  девчата пели песни и язвительно подтрунивали над молодыми парубками,  от их пронырливых глаз не ускользала ни одна мелочь.
А более смеялись просто так, забыть все тягости жизни. Трудились в полную силу, понимая, что это для себя, ведь им жить в селе Добровольное, а лето пробежит быстро. Наступит суровая зима,  нужно будет, как то пережить лютые морозы, холодные ветра, гуляющие по  широким степным просторам.
Одна благо от жары, заготовленный саманный блок сохнул  быстро, и его сразу гнали на строительство домов, так как фундамент был уже сложен, не хватало только самана.
После полуденного зноя люди, немного отдохнув, вышли снова на работу, кто куда. Неожиданно подул ветер, затем он усилился со стороны реки «Холодной», подняв пыль, которую понесло вверх, потом вся эта пыльная куча собралась в один столб и начала кружить воронкой.
Вдруг потемнело,  пыль забивалась в глаза и уши. Пыльный столб нарастал и шел в сторону селенья. Люди не могли удержаться на ногах и попадали на землю. Захватив три времянки, сплетенные из толы, накрытые камышом, вихрь разнес их в прутья и понесся дальше к сопкам.
Василий Луценко пытался удержать жеребца, которого привел с собой. Пыльный столб направлялся прямо на них. Василий отпустил поводья, и сильный вихрь, подхватив его, отбросил в сторону. Столб вихря, как неожиданно начался, так неожиданно и стих. Сложил в большую кучу: из вещей, камыша,  прутьев от времянок, сложив всё это между двух сопок.
Напуганные люди, придя в себя, подбежали к Василию. Он лежал бездыханный, его бледное лицо казалось, принадлежит уже покойнику. Ксюша тоже поспешила к пострадавшему, с трудом опустилась на колени, послушав сердцебиение: начала кулаком бить в грудь, потом вдыхать в него воздух и снова бить в грудь. Так продолжалось несколько минут. Её сердце бешено колотилось, а перед глазами уже поплыли разноцветные круги. Она на секунду остановилась и увидела, что Иван принес воды и стоял, не зная, что ему делать. Оксана махнула рукой, и тот окатил Василия водой из ведра, очнувшись, несчастный зашевелился, открыл глаза. Он неподвижно  лежал несколько минут, а потом в судорогах начал кричать и дергаться.
- Братцы, бес схватил меня, потом понес над землей и бросил. Мы живем у Врат бесовских! Нечистый сгубит нас всех, бежать отсюда надо !
Василий, ползая на коленях то от одно, то к другому сородичу, бил себя в грудь, крича  и уговаривая сородичей немедленно уезжать с   мест бесовских. Видя, что с Лученко произошла настоящая истерика, Арсений попытался его успокоить.
- Василий, бес везде есть, и Бог  есть везде.  Просто жить нужно по-божески и не будет бесам к нам доступа,-  Арсений убеждал  жертву стихии, держа бедолагу за плечи, пытался найти наиболее подходящие слова, чтобы тот ему поверил.
Незаметно небо заволокло тучами,  стал накрапывать дождь. Люди поспешили укрыться в недостроенной конюшне. Дождь все усиливался, а потом пошел град. Сверкала молния одна за другой. Прокатилось подряд несколько  сильнейших громовых раскатов, добровольцы в жизни своей не видели такой мощной грозы,  от страха у поселян стали подкашиваться ноги. Суеверный ужас охватил их, заставил стать на колени и неистово молиться.
От страха,  дрожа Оксана почувствовала себя дурно, живот резанула боль и тупо начала отдавать в спину. С каждой минутой боль усиливалась и уже не отпускала. У неё начались роды. Маланья и Анна Васюк поспешили к ней на помощь, они отвели её в укромное место за перегородку. Мужчины  скромно удалились подальше от места родов. Тихо перешептываясь между собой о предстоящем событии, Игнат Лыско предложил помолиться за роженицу, чтобы роды прошли благополучно.
Гроза уже не пугала селян , предстоящее великое божественное событие, рождение дитя, вдруг  заглушило  страх.
Роженица со всех сил, зубами закусывая платок, чтобы не закричать, помогала ребеночку, быстрее появится на свет. Вскоре женщина    разрешилась от бремени. Младенец громко закричал, и молодая мамаша от радости заплакала, она поняла, что дитё живое и что все хорошо закончилось.
Маланья побежала к мужикам за ножом. Найдя его, она вернулась к подруге, как заправская повитуха,  перерезав пуповину, попом она выдавила послед, сильно нажав роженице на живот, радуясь, что смогла заменить повитуху. Новорожденную девочку завернули в юбку и приложили к груди матери.
Гроза закончилась быстро. Дмитрий и Тарас вскочили на лошадей, которые стояли в конюшне,  поскакали собирать скот, разогнанный ураганом.
Все намокло, и люди собирали разбросанные вещи.
Вдруг они услышали крики со стороны сопок - это кричали Дмитрий  Тарас размахивая руками. -Уходите, уходите, все наверх, вода большая идет!
Добровольцы увидели, что в узком ущелье образовалась плотина высотой в четыре аршина. В панике спешно понялись на вершину сопки прихватив с собой: детей, гусей, домашнюю утварь, что было под рукой. Ведь лишнего у них в хозяйстве  ничего не было, только самое необходимое,, что привезли  из Новочеркасска, то, без чего сложно прожить в глухой степи.
Женщины подхватили под руки Оксану и повели её с малышкой на  возвышенность. Пацаненок Ивана  Мороза и девчонка Михайло Овчинникова, шестилетние погодки, взяв корзину, пытались собрать гусят, за которыми они присматривали. Куда делась гусыня, никто не мог понять? Гусятки с  писком разбегались, а дети, стараясь их отловить,  не думая бежали в низину. Раздался шум воды и плотина из талы, не выдержав напора,  обрушилась мощным потоком в низину, устремляя  воду к Нижинским старицам и к реке.
Михайло заметив, что его сына подхватывает поток воды,  в ужасе  истошно закричал, но вода быстро относила мальца и девочку в сторону реки. Спасти детей не было никакой возможности.
Долго безутешные родители кричали и причитали,  стоя у кромки воды, но грязная вода уже поглотила их чада, беспощадный поток унес их в неизвестном направлении.
Только спустя неделю нашли тела ребятишек.  Когда хоронили детей,  после молитвы Игнат  Лыско произнес.- Братья и сестры, Господь нам преподал урок. Забыли мы божьи заповеди, по которым жили наши предки. Диток погубило:   наше чревоугодничество, воровство, жадность, не будем валить все беды на беса, сами виноваты. Нам нужно за наши грехи просить у Господа прощения! И в впредь брать всё в меру, что  нам дает   Господь.
Его поддержал Соломко, сказав. – Это нам боком вышло, разоренные утиные гнезда обернулись бедой. А от ворованных  лошадей нужно избавиться, не будет нам от них пользы.
Напуганные ураганом и грозой  переселенцы начали работать с удвоенной силой, дабы не повторилось несчастье. В это время подъехал Аристарх Пименов, выразив свои соболезнования по поводу гибели детей. Он рассказал о том, что такие ураганы, в этих местах естественное явления природы,  холодные воздушные массы встречаются с тёплыми, особенно в июне в засушливое время. Этим он   успокоил переселенцев.
Стало быть, это не бес вихрем бегал по степи, а природное явление, такие сильные грозы для июня не удивительно.- Обрадовано твердил Добрых, успокаивая всех.-  А это  значит, нужно поскорей закончить строительство домов и конюшни.

Глава 30
Габриель находился на верху сопки и смотрел на несчастных переселенцев. Сорок дней они оплакивали  гибель детей. Бес ликовал, страдания подкармливали его демоническую сущность. А больше всего его радовало, Оксанин дом строился быстро,  а, значит, он  скоро нанесет ей визит и получит желанное наслаждение!
Гибель детишек напугала молодую мамашу, и она будет дорожить дочерью и на все пойдет ради нее.   
Демон  рисковал, появляясь перед смертной женщиной, не имеющей обязательств перед тёмными силами, чтобы усладить свою похоть. Его уже не раз уличали в похоти, не раз предупреждал Вельзевул князь Тьмы, что явное появление служителей тьмы перед смертными, карается законом Царства тьмы и придется ему сортировать грешников в чистилище.
Человек должен сам привести себя к грехопадению, по крайней мере, он должен хотя бы думать, что бесы тут   ни при чем!
Но  искушённый похотью  Бес  не мог подавить в себе страсть  и желание наслаждаться желанной женщиной.
– «Ах! Как не хватает мне зелья Одарки, который придал бы мне силу!   Без него моя страсть  к женщинам будет слабеть. Ни чего, придёт временем я заставлю Оксану сварить мне  этот  отвар.- Частенько думал и надеялся на это   лукавый бес.
- Интересно, она знает о его двойном значении? Успела ли Одарка рассказать  дочери? Ведь скрывала она от нее мое присутствие и о контракт тоже. – Думая,  сомневался Габриель.
-Рискую я, но это  того стоит. Пока я страж у Врат Преисподней, я могу пользоваться всеми благами, Бенедикт бывает здесь пока редко. Правильно просчитал Антихрист с этим народцем, хотя их молитвы звучат у меня в ушах, но выходу злу из бездны , во время урагана, не помешали, потому что крестов не ставили, и выход Зла получился мощным, жаль  многовато  вышло!
Не так просто удержать открытую  бездну,  большой риск. Открыть легко,  закрыть трудно. А Зло потом не соберешь.  Все планы  Эммануила, Властителя тьмы будут осуществлены, теперь такое начнется? Ух, даже представить не могу, что ждёт смертных на этом свете в ближайшие годы?
Великое Зло пришло по свету гулять, и его ощутили на себе    первыми поселенцы в селе  Малиновка.
Первое время, оберегал Габриель общинников от Зла, чтобы не спугнуть их, но когда община собрала деньги на строительство церкви,  и даже с колоколами, терпению беса пришел конец, а решились они церковь построить после  большого мора младенцев.
В результате бесовских дел пол села сгорело вместе с деньгами на церковь, так думали селяне, но не демон.
После пожара в селе, и злополучного указа, разрешающего выход из общины в единоличники, в общине произошел раскол. Братья Архип и Прохор Медунок вышли первыми, а потом их шурин и деверь, в общем все  их родственники.
Неожиданно для общины, стали зажиточными крестьянами, у них, откуда ни возьмись, появились и  лошади, и коровы. Вот тут-то и поняла община, где  их пропавшие деньги. Медунки нанимают  бедствующих отходников себе на работы за долги, батраками, или  своим  же селянам платят гроши.
В селе обострились отношения и  разногласия пошли после того, как Архип перепахал межу, разделяющую наделы общинников и отходников. Община потребовала вернуть межу на место.
Прохор и Архип пригрозили пахарю косой, если он восстановит межу, но пахарь продолжал идти за плугом. Общинники занимались покосом на лугу и пока подоспели на выручку пахарю,   Архип зарубил     несчастного    косой.
Медунки хотели миром уладить конфликт, но все равно Архипа арестовали и увезли в уезд, потом  сослали на каторгу.
Габриель торжествовал, такое грехопадение он не мог даже предположить от бога послушных  мирян. А главное, до выхода Зла из Бездны не успели соседи поставить церковь. Сельчане не могли простить Медункам кражи денег и гибели пахаря,  донеся на Прохора в полицию за кражу церковных денег. Медунки распродали хозяйство и вернули деньги общине, но  горе пришло  в село, и  одна беда пошла за другой.
Моровая язва косила окрестные села уезда и добралась до Врат Преисподней. Люди про церковь совсем забыли, а оставшиеся деньги потратили на отпевание усопших. Приезжий священник из уезда выманил у несчастных почти все деньги, разорив до конца, когда-то не бедствующую общину. Никольская община  тоже пришла в упадок, после мора погост стал больше самого села.
Для Добровольцев это послужило хорошим уроком, и они стали жить ещё дружнее и сплочение. Полностью доверились старосте и казначею, понимая, что их деньги будут на месте.
Добрых не щадя своего и друзей живота воплощал в жизнь свою мечту построить «Город Солнца», как в той книжке утописта- философа, что бы создать счастливое общество. У него были верные сподвижники, и община полностью поддерживала его начинания.
Удаленность от уездного и губернского начальства играла только на руку добровольцам, их меньше беспокоили чиновничьи поборы, ведь природная лень российского чиновничества не позволяла им ехать в такую глушь! Да, и  чиновники не особо верили, что приезжие  смогут быстро подняться на ноги, значит ни податей, ни взяток там не дадут, а помогать переселенцам они не намерены.- думая.- Приедешь в такую даль к ним, а они  замучают жалобами, просьбами, да прошениями. Упаси господи! Лучше подольше  к ним нос не совать.
Несколько лет управление общиной,  целиком и полностью зависело от старосты Арсения Добрых.
И надо сказать, что своей властью он пользовался исключительно во благо общины.  Аристарх Евгеньевич искренне помогал, но  всей душой надеялся обратить Добровольцев в  революционеров - большевиков, постоянно ведя среди них агитационную , просветительскую работу.
Пименов считал,  свержение царизма, главного зла обездоленного российского народа, приведет к строительству нового счастливого общества.
Добрых отвергал идею насилия, и утверждал, что  свержение самодержавия необходимо мирным путём, без кровопролития, но как, не чего не мог предложить конкретно и доказывал.
– У  нас в России не столько самодержавие виновато в бедах, а сколько чиновники на местах. Вот это истинное Зло: казнокрадство и взяточничество.
Пименов   полностью соглашался в этом с Добрых. Землемер не раз докладывал губернскому начальству о Добровольских переселенцах, от том, что подъемных им не дали, дела у них идут плохо. Так как  подъемные деньги так в банк  не поступили, а хлопотать ни кто из служащих губернии не хотел. Чиновники знали, если сразу деньги не поступили, значит, их уже где-то украли и бесполезно искать виновного.
А если бы деньги все-таки дошли до Шомска, то их бы украли уже в Шомске, такова российская  действительность.
Велика матушка Россия, тысячи верст до столицы и правительства. А  этой стране конца и правды не найдёшь,  законы ни кто не  соблюдает, они просто не работают, для кого они написаны неизвестно. За чем бумагу только портят? –Недоумевали   более менее грамотный народ , а без грамотный, вовсе даже не роптал, жил в страхе и унижении.
Хитрый и  осторожный Добрых,  даже Пименову не сказал, что подъемные они получили еще при отправке из под Новочеркасска. Он только теперь понял, насколько был  прав, требуя деньги вперед.
Как дальновидный руководитель, он наотрез отказался от строительства временных бараков и землянок и вложил деньги сразу в капитальное строительство.
Община сдержала слово. Оксане первый построили дом и благоустроили усадьбу, но она не хотела выделяться среди  общинников, чтобы не порождать зависть, пригласила жить к себе в дом семью сельского старосты.  Женщина очень сдружились с Полиной и они вели совместное хозяйство. Ксюха радовалась этой дружбе и боялась нечаянным словом или делом испортить отношения с подругой и её мужем, относясь к нему как брату.
Страх одиночества всегда угнетал ее, а главное считала она, бес не смеет появиться в её доме при смертных. Дружба Оксаны с семьей Добрыха злила Габриэля, так как он не мог к ней подобраться,  она жила среди людей.
За лето закончили артельщики амбар из брёвен, рядом расположили гумно.
Конюшню отстроили под одной крышей с лабазам для коров и свиней. Крышу сделали овальной из талы, обмазав смесью  глины и конского навоза, высохнув, это покрытие надежно защищало от дождя. Так же построили еще девять домиков-изб самостроем, из трех комнат, но пока без крыш.
Артельщики поставили им: двери, окна и перекрытие для потолков. Домики  больше походили на украинские мазанки, но со временем община планировала поставить крыши на каждую избу. Лишь бы перезимовать! До холодов селяне расположилась в капитальных строениях. Тянули жребий, кому жить в домах, а кому в конюшне и в лабазе, так как всем не хватало домов, расположившись по три семьи в каждом доме. Они понимали, что большего они не могут себе позволить. Главное,  не хватало топлива, чтобы перезимовать в этих суровых краях. Талы заготовили не много и то  только для растопки, а основное топливо в степи-кизяк,  это навоз, высушенный в кирпичики за лето, пришлось закупать  даже у соседей. Кизяк горит плохо, больше тлеет, но всё же дает тепло. Отсутствие привычных  лесов, угнетало Добровольцев, но зато они владели такими земельными наделами, которые им раньше и не снились, только успевай пахать, да сеять. В этим годом озимая рожь поднялась быстро,  успевшая до снега зазеленеть, селяне  боялись,  что яровые всходы, едва проклюнулись,  чуть не сожгла на корню  июньская жара. Осенью добровольцы оценили сполна богатства этих мест: множество дичи, гусятины и утятины, в таком количестве не ели за всю свою жизнь.
Местные жители научили их  солить мясо впрок на всю зиму. Когда переселялись,  они боялись голода, а получили изобилие.
Аристарх Евгеньевич  частенько гостил в Добровольном, его встречали с большим радушием, но больше всех его приезда ожидала Оксана. Она отправляла письма Степану в Киев, и в имение,  не теряя надежды от него получить ответ. В письмах сообщила о рождении дочки Вареньки, о том, какая она милая девочка, как любит она их дочь.
«Степушка, если б ты мог видеть,-  в конце она всегда приписывала,- живу среди добропорядочных людей, они заботятся обо мне. Я всем говорю, что у Вареньки есть отец, только учится он в университете. А на днях посватался ко мне чиновник из губернской управы.  Аристарх Евгеньевич, душевный молодой человек, его все уважают, он такой умный, но я ему отказала.
Полина мне как сестра, даже поругалась со мной, говорит, что я свое счастье упускаю. Арсений Петрович не доволен мной,  даже осерчал, сказывал. - Аристарх Евгеньевич меня любит. Любимый я жду тебя..
Ты приедешь к нам? Недавно мне подумалось, может Аристарх Евгеньевич не отправляет моих писем? Он  порядочный человек, полагаю,  не может так со мной поступить?
Крепко целую, твоя Даша и  дочурка Варвара.
                ЧАСТЬ 3.               



                Глава 31 .   

По первому снегу Пименов приехал на санях  в село Добровольное. Ему не терпелось поскорей увидеть Оксану Григорьевну. Он всегда останавливался у нее с ночевкой, приезжая к старосте, который сам стоял на постое у знахарке.
Аристарх Евгеньевич радовала возможность  напомнить о себе недоступной красавице.
При встрече с любимой женщиной, тушуясь, запинаясь, ни чего не мог  сказать, сердце его сжималось, а в душе все переворачивалось. Тихо страдая. безответно любя, но все же надеясь на взаимность, что он однажды  растопить  холодное сердце голубоглазой  богини.
Не доступная  преграда ещё больше возбуждало в нем желание быть с ней на любых условиях.
В момент таких попыток заговорить с ней о своих чувствах землемер не находил нужных слов, а  женщина ловко переводила разговор об отце Вареньки, и том, что она ждет его, и слышать не хотела доводы всех, желающих ей семейного счастья. Она  не верит, что  её Степан  уже ни когда не приедет к ней.
Аристарх Евгеньевич  подумывал, может    прекратить терзать себя?   А  Добрых, как  друг,  советовал  не спешить,    убеждая гостя.   - Время нужно, ждите.   Пускай,  забудет своего проходимца, оставившего ее с ребенком.
Пименов привозил подарки для Вареньки, с ней  подолгу играл и относился   уже по отцовски. Первую куклу свою Варенька получила как раз от него.
Сегодня, когда в доме гостил  землемер,  все собрались  за столом поужинать, Оксана неожиданно для всех заявила.
-Арсений Петрович, можно завтра поеду с вами в уезд на ярмарку, в церковь хочу зайти , свечи за упокой матушки поставить, а Варюшу покрестись.
Посмотрела прямо в глаза Пименову, застенчиво попросила.-  А ,  Вас Аристарх Евгеньевич прошу стать крестным отцом моей Вареньки. Я должна  свою дочку по   крестить  в церкви, по обряду…
-Зачем тебе в холод ехать в церковь? У нас  отец Игнат , хороший наставник, может    по крестить и отпеть усопших не хуже   церковного    священника. Все обряды совершает, как надо.
Возмущённо произнёс староста.- Нам нет времени по церквам ходить. За пару дней нужно продать лишних лошадей, фуража на всех до весны не хватит.    И  соления продать нужно пока в цене.- Пименов сообщил.- Соло купят у вас по хорошей цене оптом, я договорился. Да, ещё  скорняки  заказ выполнили, пять тулупов сшили,  пимокаты двадцать валенок скатали. Не дорого просят, в зачёт пойдут продукты.
-А    тулупы пошили,  как мы заказывали, большие?- Арсений  уточнил, предложил.- А вот пимов  нам  нужно тридцать пять пар. По паре на семью.
-Мне сказали, я вам передал, там сами договариваетесь. - Ответил  Аристарх Евгеньевич.
- Да, ещё! Ружьё купить следует! Волк озорует. Давича сторожей напужал, набросился на них у сеновала.    В сене себе лёжку сделал. – Посетовал Староста.
-Ружье будет и паре кобелей возможно хозяин хутора за  небольшую плату  уступит.
-Рожь хоть ноне в цене?- Спросил  казначей.
- Торгов пока не было, но ярмарка цену установит. –Подытожил свой  отчёт землемер, смеясь. Во время разговора пристально смотрел на Ксюшу не отрывая глаз.
Наконец она дождалась, паузы, и продолжила.
-Я церковь признаю, и моя дочь будет освещена в купели, как положено. Своих детей можете у Лыско освещать. Моя дочь крещена будет в церкви.- Недовольно возразила  Оксана, стоя на своем.
Арсений и Аристарх от удивления даже переглянулись. -Вот так  тихоня.
Полина засмеялась. -Да, она у нас такая, молчит, молчит, а потом всех удивит. А если чего задумала,  своего добьется!  Пускай едет, в тулуп дитя завернет,  с Варей ни чего не  сделается.  – Поддержала Полина подругу, и пальцем   лукаво поманила  мужу в другую комнату. Арсений удивился, но  послушно вышел за женой.
Ты зачем позвала? – спросил  жену.
-Арсений, это хорошее дело! После крещения договорись с попом обвенчайте  сразу  Оксану с  Аристархом.
В церкви ни куда Ксюша  не денется,  пойдёт под венец. Самому  батюшке церковному  не откажет?
Идея жены  понравилась Арсению, решил воспользоваться, хотя им было не до того. Ярмарка всех кормит целый год, можно продать по дороже, а купить по дешевле.
В уезде Арсений и  Оксана  остановилась у Пименова, а остальные на самом дешёвом постоялом дворе.
В церковь попали только на третий день. Батюшка, видя, как Арсений настойчиво уговаривает Оксану, спросил.
- По своей ли   воли, раба божья Оксана, идешь под венец?
Нет, святой отец! Друзья настаивают. –   Робко со слезами на глазах ответила женщина. Батюшка осуждающе посмотрел на Арсения, не довольно произнёс.
- Друзья не родители, венчать не буду, а дитя по крестим.
На Рождество, после поста,  Оксана отмечала крестины дочери. Впервые, после приезда  в степи, переселенцы позволили себе выпить по чарочке бражки и праздный отдых после тяжелого труда, освоения целинных земель.
Довольные селяне выпили по чарочке, да закусывали жареными гусями и солеными местными грибами, называемыми печерицей. Гриб по вкусу похожий на белый. В степи он появляется в августе, после проливных дождей, собирать его одно удовольствие, весь на виду, кругом   как усыпано.
Очень надеялась  Оксана, крещёная Варвара сможет избежать несчастья и встречи с бесами, в существование , которых она наконец   поверила.
Её радость омрачила Ефросинья, женщина двадцати двух лет, уже родившая четырёх детей и отяжелённая пятым, изрядно уставшая от семейных забот,  злобно съязвила.
–Ой! Люди, только посмотрите! Столько чести, брошенке! Сама неведомо  откуда? В подоле  дитя принесла, незнамо от кого!  В прежние времена за такое,  ее  дегтем вымазали,  из села прогнали! А она ещё крестины  на весь мир устроила.
- Это все из-за денег! Наши перед ней все крутятся, угождают.
Да,   Оксана Григорьевна , хе-хе, купила общину!  – Стороженчиха сказала специально громко, что бы все наверняка слышали.
-Маланья,  услышав такое, вступилась за подругу. – Ефросинья и ты Катерина! Что вы каркаете как вороны завистливые, ей некому помочь!  Мать сгорела с домом, несчастная, пожалеть ее надо.
-Вот мы и жалеем ее, а надо гнать из села. –пробормотала  Катерина.
- Почему она замуж за Аристарха Евгеньевича не идет?     Хороший человек  ей честь оказал.- Недовольно заявила Ефросинья.-  Носом крутит!
-А, потому, что блудница, глядишь, наших мужиков начнет опутывать? – Подметила Агафья Стороженко.
   - Ой. Бабы!  Скажу одно!  Не гоже, одиночки  жить без мужа!  Блудит, скоро начнёт.-  добавила Агафья .
-Да  вы просто злые!- Маланья махнула рукой и пошла прочь от них.
На улице выл ветер, предвещая долгий буран. Шел сильнейший ветряк, и к тому же крепчал мороз. Степь показывала свой норов, и пугала переселенцев. Таких суровых зим они еще не видывали. Пименов смеясь, говорил.
-Это еще ничего, то ли еще будет!
- А что еще хуже бывает? –   Испуганно поинтересовался Тарас.
-Бывает! Неделю носа из дома не высунешь, а если высунешь и пропадёшь в снегу, только весной, когда сойдёт снег, найдут замерзшим неподалеку от избы.
-О, Боже! Страсть то какая! Не уж то впрямь весной найдут?-  Испуганная Катерина в страхе   дважды перекрестилась.
Поселенцы ежились в ужасе думая. -Как они смогут  перезимовать, такие страсти?
Не придет ли к ним беда? Старались гнать от себя мрачные мысли и страх, и надеясь на божью помощь.
Омрачило их существование нехватка дров и кизяка. Селяне жившие в домах завидовали тем , кто жил в лабазе и в конюшне, которые грелись теплом от скотины.
А к весне   все общинники стали к старости и казначею  обращаться с поучением и уважением по имени и отчеству Арсений Петрович  и Флор Михайлович.
Недоумевающий Добрых спросил у своего друга и Тараса. –С какого перепугу, ты меня стал по отчеству величать? – Ответ не менее удивил старосту.- Почтение и уважение нужно заслужить  Арсений Петрович. Мы ехали в степь со страхом, а думы были мрачные, о голоде и нужде. Лихо нас обошло, нищета на  пятки не наступает. Беда вокруг села бродит, а село не заглядывает.- Помолчав, добавил.   - Ты, мой  друже был  раньше  умён!  А за год стал не по годам мудрым, как старик,  проживший долгую жизнь.

Глава 32
Добровольцы готовились ко второй зимовке в суровых степных краях.  Год выдался удачный, плодородный,  зря  переживал, вдруг дожди  не пройдут вовремя, ведь  под урожай взяли печной кирпич.  Артельщики прослышали быстро о честный староверах,    сами поставили  кирпич и плиты  с дверцами и духовками, новика уральского завода. Печников знатных, прислал Пименов,  сложенные  ими печи радовали селян. Одна печь обогревала сразу три комнаты, дымоход с тремя колодцами и  на кухне печка  не большая, тут же  духовка, для хлеба и пирогов .
В Новочеркасске печи  на половину комнаты, одно не радовало,   лежака печного нет, спину грели стоя, а не лёжа на печи.
Каждая семья жила уже в отдельном доме, и на каждого члена общины имелась корова, лошадь и поросенок, стояли пока в большом лабазе,  в одном на всех.
Недостроенным оставался только один дом старосты общины, обделив себя,   решил в последнюю очередь  отстроиться.
  В округе Добровольцы  считались зажиточной общиной. Из других сел приезжали старосты к   Добрыху,  удивляясь, как так быстро  обжились на пустом месте?
Не чванясь, он  отвечал со мехом , шутя. – Много  работаем и молимся много, а не пьем и грешим мало. Вот с божьей помощью и преуспели на новом месте.
Соседи, дивясь, только руками  разводили, и завидовали белой завистью, даже нашлись желающие вступить в общину, но получили отказ, селяне не хотели видеть у себя в селе чужаков.
  Фрол   Лысько вел исправно канцелярские и бухгалтерские дела и  выплатил все подати, даже в казне появились  свои деньги. Поэтому на сходе решили дать артельщикам новый заказ на строительство школы и собственной мельницы.
Семья Добрых по прежнему стояла на постое у фельдшера, которая сама зарабатывала на  своё содержание.
Полина родила уже второго ребенка, жили одной семьёй дружно. Оксана по-прежнему ждала от Степана известий, подруги только удивлялись ей, а еще больше удивлялись её наивности.
Сколько ни уверяли они подругу, что обманул её Степан. Просто он дурной  человек, та отвечала им.- Сердцем чувствую, что он приедет ко мне, вот увидите.
У  каждого человека свои недостатки и достоинства, слепая вера знахарки удивляла подруг.  Её доброта и безотказность  сделали её незаменимым  и уважаемым человеком на селе и в округе. Знахарка частенько возилась со скотиной, ветеринария для неё стала основной работой в лабазе.
  И хоть тосковало женское сердце по любимому, но она была  востребована  людьми и полезна им, и тем была счастлива.
Её радость, Варенька, как цветочек тянулась и росла умницей.   Женщину покинул  страх,  встречи с силами тьмы, решив, что они давно   забыли о ней.
-А может, и не было никакого кровавого контракта с бесом?- Думая, и отвергая страшные мысли, успокаивала себя женщина, среди добрых  людей живу, не смеет   Бес появится..
- Я обычный человек, и  моя матушка ошибалась, не было в их жизни  книги Магии и колдоства.
Всё чаще такие мысли и выводы делала  женщина.
Ох, и бесила Габриеля тихая и праведная жизнь Оксаны, всячески  ища  доступные  пути к ней, но более всего мешала ему семья Добрых.
Бес, зная человеческую натуру, а тем более женскую,  решил сыграть на чувствах Полины.
Как-то раз собрались все домашние за столом перед ужином. Ксюша, склонившись,
над плитой, возилась с чугунком, и вдруг платок развязался, и не заплетенные каштановые волос распустился, огонь из печи осветил их отблесками так, что они засверкали драгоценными переливами.
Ксюша принялась заплетать косу, в семьях староверов считалось такое постыдным, а значит, женщина попросту опростоволосилась, тем более при мужчине, ранним утром Ксюша всегда заплетала косу и укладывала их  на голову.
А этот день как назло , дети плакали всю ночь, у Тимофея   прорезались зубки, Варя за температурила, У Агафьи зуб болел, щека вздулась, две роженицы освободились от бремени.
Арсений сидел у стола и нянчился с малым, тряся его на ноге, как на лошади, при этом   в такт цокал языком.    Довольный малыш, забыв про боль , весело смеялся.   Ненароком мужчина бросил взгляд на хозяйку дома, и не осмотрительно проговорил.
- Ох, и красивая ты женщина  Оксана Григорьевна, глаз радуется!   Вот зря  замуж не  идешь  за Аристарх Евгеньевича. Иди, пока он сватается!    Не крутила бы ты носом перед достойным человеком.  Ведь наши бабы правы, обижаешь нашего ангела хранителя.  Не заслужил того землемер, мне даже перед ним неловко.
-Не надо мне женихов, у меня есть Степан!- Ксюша не любила, когда Арсений снова и снова пытался её склонить  к замужеству за землемера  Пименова.- Потом огорчённо добавил.
-Эх, зря ты так, мимо счастья собственного проходишь.
   Вдруг Полина осмотрела   с головы до ног на  подругу с   недоброй завистью, кинув Ксюше  в руки платок,  процедила сквозь зубы. -  Покрой голову! Чего похваляешься своей красотой, пред чужим мужем!   - Бросила  злой взгляд, продолжила склочным тоном.
-И что же  не едет, твой Степан? Сколько писем отправила? А отвечать на них некому, бросил  тебя  барин, хотя ты ему и кузина!- Оксана стояла   молча, огорошенная сказанным подругой, а та не унималась.
-    Какой нормальный мужик к гулящей блудне вернется?  Твой  барин,  натешился  девкой, дитём наградил и бросил.
Ксюша с удивлением посмотрела на Полину,  тяжело задышав,  убежала в свою комнату, и там  упав на кровать,  разрыдалась.
Арсений не поверил своим ушам. - Поля, ты чего? – Постучав пальцем по голове. Думать надо! Такое ляпнула.
-А чего  ты глаза пялить на чужих баб?
Муж недовольно посмотрел на жену и покачал головой.   -Не смотри на меня так, блудница она!-    С негодованием произнесла и    на своём стояла Полина.
-Да какая оса тебя укусила? – возмутился  Арсений
-А что она тут своей красотой трется подле чужих мужей?
Тут из комнаты вышла заплаканная Ксюша.
–Полина,  скажи мне, чем я тебя обидела? Мы были как родные, ведь так дружно жили?
-Ты нам, не родня!- Полина воинственно поставила руки в бока, и по её виду можно было сказать, что она готова к длительной перепалке.
Ксюше  не хотелось ругаться, она не знала, что  делать ей дальше.
Арсений впервые увидел жену в таком возбужденном состоянии и хлопнул рукой по столу.
-Хватит, слишком дружно жили! Завтра же переедем в наш дом.
Полина с ужасом посмотрела на мужа, осознав, что натворила! Ведь если муж, что решил, то не отступится. Она тут же попыталась исправить ситуацию и жалостливо пропищала.
- Ну ладно тебе,   Сенюшка! Он же недостроенный? Как  мы будем там жить?
-Достроимся на месте, быстрей дело пойдет!-отрезал Арсений,- зато скандалов не будет.
Повернувшись к Ксюше,  извиняясь. -Ты уж прости нас. Мало того, что на голову сели, еще и скандалы затеяли.  Понимая,  сам спровоцировал жену.
Ксюша замотала головой.   -Нет, нет, вы мне вовсе не мешаете. Ведь у меня нет никого роднее вас!
-Прости Ксюша, но Полина этого не поняла. -Потом строго посмотрел на жену,  вздохнув, добавил.
-Не оса укусила, а крыша  у жинки моей поехала. - Вышел из дома , громко хлопнув дверью.
На  следующее утро   в конце зимы Добрыхи перебрались в свой недостроенный дом.
Габриель ликовал, путь к Оксане  открыт, и теперь он сможет склонить ее к грехопадению, по всем божьим заповедям.
Молодая женщина глубоко переживала уход семьи Добрых, опять  донимала тоска и печаль. Полезли в голову мрачные мысли, вернулся страх, чаще вспоминался Степан.
А вести с родных мест  не приходили, а в голове засели жестокие слова Полины.
- Гулящая, блудня. – Слёзы сами наворачивались на глаза,   мысли досождали  мрачные.
- Раз даже Полина, подруга, смогла так её назвать.  И  действительно  я нехорошая, падшая женщина.- Винила себя- «Из-за меня погибла матушка. Меня надо презирать, другого отношения я не достойна.
В один из вечеров, когда Варенька уже спала, Ксюша вышла на крыльцо дома и села на скамейку, на которой обычно ожидали своего приема больные. Худые  мысли снова полезли в голову, как неожиданно у калитке,  появился мужчина, к ней часто обращались люди, и даже по ночам, мало ли что случится?
Мужчина подошел к крыльцу. Полная луна осветила его лицо, и несчастная женщина вскрикнула. -   Степан, милый мой! Ты нашел меня, и бросилась к нему на шею.
Мужчина молча прижал ее к себе. Ксюша почувствовала вместо тепла леденящий холод, исходящий от любимого.
-Степушка, миленький, как долго я тебя ждала! Мне никто не верил, а ты вернулся ко мне.
Мужчина ничего не отвечал, только все сильней обнимал истосковавшуюся по любви женщину. Ксюша даже не заметила, как он сорвал с нее крест и откинул далеко в сторону. Степан поцеловал ее в губы, так   он  никогда не   целовал. Они вошли в дом.
Любовник скинул с женщины шубку и пуховый платок, целуя ей руки, каждый пальчик, добрался до шеи.
Оксана будто завороженная смотрела на Степана, не веря,  собственным глазам, ее губы  только шептали.
-Ты нашел меня! Ты вернулся ко мне! Не забыл и не бросил. Степушка, миленький, родненький!
Любовник продолжал целовать и ласкать, он ее почти раздел, соскучившись по любимому,  она отвечала  взаимностью. Степан взял ее на руки и понес в постель.
А дальше все происходило как в тумане, в полупомешательстве.
То Степан ее ласкал, а то какой-то чужой мужик с горящими глазами, и  будто он кусает ее, а не целует.  А то опять возникал Степан, и опять она чувствовала нежность и ласку.
Наутро мужчина неожиданно исчез, даже не простившись. Забрезжил рассвет, и первые солнечные лучи показались в окне. На улице стоял  последний мороз, перед приходом весны. Снежинки ловили солнечные лучики и блестели  веселыми искорками.
Усталая, измученная, вся покусанная в ссадинах, Оксана не могла понять, что случилось с ней этой ночью. Кто это был? Она положила руку на грудь и не нащупала на себе креста. Глазами нашла святой угол и от страха вскрикнула. В углу, где всегда висела икона, зияла угрожающая пустота. На полу валялась шкатулка с украшениями и деньгами, которые лежали за иконой. Женщина в страхе перекрестилась.
- «Господи, помилуй! Неужели это то, о чем говорила мама?!»
Проснулась Варенька, подбежав босыми ножками к матери, стала тянуть её за подол платья. До смерти испуганная женщина, прижала к себе дочь и в отчаянии бросилась к двери.
-Доченька, я не дам ему тебя! Я лучше отвар выпью, но к тебе его не подпущу,- выскочив зачем-то на улицу, она резко остановилась, подумав.- А на кого же я тебя сироту оставлю?
Села убитая горем прямо на снег и горько зарыдала, крепко прижав к себе дочь. Полуторагодовалая Варюша, видя плачущую мать, тоже громко заплакала.
Три дня Оксана не  показывалась людям на глаза. Маланья забеспокоилась и навестила свою подругу. Увидев Оксану в синяках, она тут же побежала к брату.
Арсений и Дмитрий пришли к ней, пытаясь дознаться, кто же мог её обидел и надругаться?
-Если это кто то из наших селян, мы выгоним его из общины. Но если чужой, в сугроб на зимовку отправим.- пообещали мужики.
Но   Оксана  ничего им так  не сказала. Да и не могла же она сказать, что к ней бес на огонек заскочил? Перед уходом Арсений достал из кармана письмо.
-Вот, тебе  письмо. Давеча Аристарх Евгеньевич приезжал, стучался к тебе, но ты   ему  дверь не открыла.  Пименов  уехал весь в расстроенных чувствах.
Наконец, за мужчинами закрылась дверь, женщина вскрыла письмо, которое  пришло из имения Лисовских. Писал  ей управляющий имением Иван Спиридонович.

                «Уважаемая Оксана Григорьевна!
Нечаянно на почте я увидел Ваше письмо, я долго Вас искал, чтобы сообщить, о том, что Вы являетесь наследницей имения Лисовских. После трагической гибели Степана Михайловича и Агрепины Семеновны по завещанию Вашего батюшки Григория Нестеровича  Лисовского вам переходит все имущество Лисовских. Но право наследования необходимо доказывать в суде, так как Григорий Нестерович завещал наследство на вашу матушку и не родившегося ребенка по имени Оксана. А несколько месяцев назад объявился двоюродный брат Агреппины Семеновны,  он тоже претендует на наследство, и уже почти все уладил в суде.
Так что нужно поторопиться с оформлением наследства.
С почтением Иван Спиридонович»
Оксана почувствовала,  как холодеют у нее конечности, сердце словно сдавили клещами, и она стала оседать на пол.   В себя  пришла  от плача Вареньки, за окном уже  стемнело. Дочка тянула мать за руку и просила кушать.  Ксюшу охватил ужас,  поняв, бес настиг  и теперь не отстанет.
  Задорожная  долго не решалась показать письмо Добрыху. Тот искренне удивился, что   действительно   среди них живет наследница богатого имения, но советовать ей ничего не решился, боясь, что потребует вернуть заём. Лишь только сказал, что  нужно  съездить в уезд и проконсультироваться у адвоката.
Местный адвокат ничего определенного  не сказал Оксане. Все зависит от решения суда. Может и отказать в праве на наследство, тем более что именитый претендент на наследство нашёлся, хотя не первой линии, но всё же.
Подумав,   Оксана решила никуда не уезжать, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Она вернулась бы ради Степана, но его там больше нет!  Нет и её матушки, её ждет одна дурная слава ведьмы.
В Добровольном её уважают, она знатный фельдшер, работу свою любит, а большего ей ни чего  не нужно. Со злым бесом уже познакомилась.
От беса все равно никуда  теперь  не скроешься, она от него в Сибирь, а он тут как тут!    Дальнейшие события в её жизни окончательно выбросили  из головы  мысль  о наследстве   .
Крестик, сорванный Габриелем, нашла весной Варенька. Ксюша решила, что это хороший знак.    Полина искала случая примириться с ней,  не понимая, что на нее тогда нашло? Просто прийти к подруге ей  стыдно, она никак не могла понять. Какой бес ее попутал? Ведь так дружно жили, помогали друг другу. А тут на беду или на удачу, заболел Трофим, старший сын, весь горит, тело усыпано красными пятнами.
У Ефросинье умер ребенок, напуганная мать,  обратилась за помощью к знахарке.  Женщины примерились, и у них отлегло на сердце, и  камень с души свалился, но  прежней дружбы уже не было. Не доверие и сомнения  вкралось  между  женщинами.
После визита беса, Ксюша по всему дому нарисовала кресты, и привезенной из церкви  святой водой, окропила весь дом. Уговорила плотника на крыльце установить крест.
В селе удивились, но решили, что ей конечно видней, но крестом она от лихих мужиков не спасется- подумали селяне.
Все  были озадачены одной мыслью, неужели кто-то из своих обидел  знахарку? Ведь блуда у них испокон веку не было. Мужики поклялись, этому подлецу свернуть шею, если узнают за кем такой грех имется, даже если он свой.
Прошло два года, ежедневные заботы страшное происшествие  позабылось.
Страх и сомнения Ксюши слегка притупились,  время лечит  все раны, даже душевные,  Ксюша  немного успокоилась.
Однажды вечером заступила она на дежурство в ночное на конюшне. Обычно на дежурстве оставались мужчины, а так  Оксана  равноправный  член общины, пришлось ей самой выполнять обязанности ночного сторожа.
Варенька, напившись парного молока, спала на лежаке. Оксана уже прибирала со стола и еще раз хотела осмотреть конюшню, как кто-то схватил ее за косу,  оглянувшись, увидела, то самое существо, что мучило её в ту страшную , раковую  ночь. Сейчас он явился никак в тумане, а яснее ясного!
Габриель обеими руками схватил ее за косу и тянул на себя, он хохотал, ликующие глаза пылали огнем. Страшнее и противнее она еще никого не видела.
Женщина дотянулась   до стола, схватила нож и намеревалась отрезать косу, пытаясь освободиться от беса. Габриель, смеясь, подтягивал ее к себе. Затем он схватил ее в охапку и повалил на землю, в руках у нее оставался нож. В голове мелькнула мысль.-  -Убью его, и Вареньке нечего будет угрожать.-  она воткнула нож ему в грудь, что бы сразу в сердце, отчего бес противно захохотал. Со злостью женщина наносила удар за ударом, но Габриель еще громче смеялся, как будто его щекотали.
От шума проснулась девочка, увидев какого-то дядьку, и мать с ножом, она громко заплакала. Бес взглянул в глаза маленькой Варе и протянул к ней руку. Оксана пыталась освободиться от беса, из последних сил вцепилась ему в кадык зубами. Габриель закричал от неожиданности и растворился в воздухе. В её ушах  набатом звучали его последние слова, сказанные бесом.
-Ты нарушила еще одно божью заповедь, не убий, поэтому твоя душа будет принадлежать нам, как и душа твоих предков.


               
   Глава 33
В Царстве Света переполох, все чины: - Серафимы  и  Херувимы, господства и начала, архангелы и ангелы, недоумевают, потеряли бдительность, не заметили, когда решил Антихрист  нарушить закон равновесия Зла и Добра?
   Зло,  выпущенное из бездны Габриелем и Бенедиктом, приносило свои плоды, Министр внутренних дел Столыпин ввел военное полевые суды, разрешающие расстрелы граждан России.
В газетах сообщалось мало о расстреле двенадцати тысяч демонстрантов, мирного шествия  протеста против не человеческих условий жизни и труда старателей на золотых приисках в городе Ленске.
Как всегда сельчане узнали подробности этой драмы от  возмущённого Аристарха Евгеньевича.
По поручению большевицкой партии он выезжал на место, рассказывая  по  его щекам, текли слёзы сострадания, человека поведавшего уже многое в жизни, до глубины души пронзила весть о карательных действиях жардармерии.
Колонна людей, голодные и  обездоленные детишки, бабы  их мужья и отцы шествовали с петицией к дому  алчного жадного капиталиста,  хозяину приисков.
Народ в городе Ленске с трудом пережил  Сибирскую зиму в холодных, не отапливаемых бараках, к весне закончились продукты, начался мор населения.
На мосту демонстрантов ждали жандармы, получившие приказ из Петербурга,  подавить возмущения старателей золотых приисков самыми жесткими мерами.
Эти события стали прелюдией к  трагедии мирового масштаба.
Второе сообщение заставило все ужаснуться всю Россию и мир.
В июле 1914 года в Сараево убит наследник австро-венгерского престола, этот прецедент  послужил поводом к началу Первой мировой войны в Европе, между крупнейшими развитыми странами: Англией, Францией, Австрией и воинственной Германией за раздел уже завоёванных территорий  и передел мира с позиции сильнейших стран и финансовых воротил; - магнатов , банкиров.
Германия нуждалась в природных ресурсах, в  богатой России было чем поживиться. Германские магнаты  претендовали на   Рурский угольный  разрез, им  хотелось забрать его, перешедший к Франции в прошлом военном конфликте.
  Главным заказчиком первой мировой войны являлся продавец смерти, немецкий магнат стальной империи Фридрих Круп, производивший оружие и военное снаряжение, получавший от военных поставок на фронт, баснословную прибыль, и возможность снабдить оружием будущий театр военных действий.
Эта война могла  не только ослабить, но  полностью уничтожить Российскую империю, которая еще не оправилась после Японской войны и революционных выступлений пятого года.
Война обострила все противоречия Российской империи, но этого не понимал император Николай Второй, полагал, что война отвлечёт недовольные, протестующие массы: от социальных проблем, нехватки рабочих мест и земли. От перехода к конституционному правлению в России, которому монарх всячески противился, абсолютная власть.  сосредоточенная в руках царя, устраивала   божьего помазанника, и он ни чего не хотел менять ни в империи, ни  жизни царской семьи.
Недальновидный царь, далекий от экономических  и социальных нужд народа, не вникал в государственные дела, даже тяготился их, царствовать ему нравилось, но нести бремя забот о государстве Российском  ему не хотелось, оно тяготило августейшую особу, надеявшегося, что со временем, всё само по себе рассосётся, полагаясь на карательные меры. С народом говорить  с позиции силы, а заглянуть немного в будущие, на несколько шагов просчитать, сложно и обременительно для царя. «Авось» крепко дружило с царём ,  он ни стратег, слабый политик. Пойдя на реформирование государства, разрешил собрать Государственную думу, но испугавших прогрессивных идей думцев, тут же распустил её.
Хороший семьянин, отчасти даже  может и «добрый» человек, таков  божий помазанник на российском троне царствовал в тяжелые времена лихой годины.
Для такой своеобразной страны, как Россия этого мало, поэтому колесо истории завертелось в другом направлении.
Столыпинская аграрная  реформа, начатая в десятом году, могла бы повернуть развитие России по мирному пути и экономическому росту,  но   достойного продолжателя  и приемника его реформам не нашлось.
Правящая элита проявляла недовольство всему, не зная, чего сама хочет? Вечная жажде к наживе и чрезмерному потреблению,  Россия стала    для них ни Отечество, а   средство обогащения,   должность в правительстве   дармовая кормушка.
Председатель совета министров Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин  был убит  анархистами, не без помощи  царской охранки.
Министр не осмотрительно намекнул царственной особе, что больной  гемофилией   наследник престола, не упрочит монаршей власти, а только усугубит положения дел в России, предложив Николаю Второму, пересмотреть  приемка на  царский трон, так Столыпин подписал сам себе смертный приговор.
Гибель министра обернулась  тяжёлой утратой и трагедией для народа и  для страны. Затяжные военные действия, и саботаж взбунтовавшегося  генералитета в лице ; Алексеева, Корнилова, Рузских, Колчака, Брусилова, а так же некоторых членов царской семьи,  в частности родного дяди царя,  все были  не довольные слабой позиции Царя Николая Второго из династии Романовых, выступали за отречения его в пользу нового царя брата Кирилла и ратовали за конституционную монархию , по подобию Английской  династии Уэльских.
Англия тоже приложила много сил и  денежных средств,  в расшатывании царского трона, подкупив недовольных и жаждущих власти и наживы граждан.
Всё началось с пятого  года.     Николай Второй  передал   большую сумму денег  в США, откупаясь, от   внешних врагов трона,    от американских банкиров,  требуя,   невмешательство во внутреннее дела и  политику России,  и ни чего не делать для улучшения  жизни народа, и обузданию внутренних врагов в лице чиновничества, не понимая, что сам «срубил сук на котором  он сидел!»
Николашка больше полагался на репрессивные меры борьбы с инакомыслящими и не дольными. Полиция  и жандармерия,  получив царское добро, митингующих, безоружных людей  стали чаще  избивать плетками,  казаки « Черносотенцы»  и   джигиты  « Дикой дивизии», преданная охрана  и опора  царизма. Душегубы- народа в лучшем случае  истязали протестующих, а в худшем, попросту в упор расстреливать демонстрантов.
Власть не решала социальных проблем народа, который вскоре  вовсе обнищал, не вынеся груза   военных расходов и всеобщей мобилизации трудоспособного населения.
Православная церковь не стала опорой для самодержца, как и  простого люда.
На Вселенском соборе избрали наконец патриарха , но это уже ни чего не смогло изменить. Народ видел в священнике исчадие пороков, воспринимал священника , большее, как беса в сутане, торговца, церковными обрядами, жаждущего кошелька прихожанина, а  не святого отца   для очищение его души.
Число церквей на душу населения было больше чем  прихожан, способных содержать их.
Падшие грешники возводили культовые сооружения, в надежде искупления   смертных грехов,  полагая, предстать на « Страшном суде» невинными  овечками, с ангельскими душами, .пытались купить себе билет в рай.
Народ в святом  соборе уже не находил для себя ни чего святого, поэтому так легко отрекался  от Бога.
Бездарные чиновники не могли управлять огромным государством, везде царило взяточничество и казнокрадство, на всех уровнях власти. Общество поддерживало многочисленные партии,  боровшиеся против  гнилой власти самодержавия. А так же за место у   властной кормушки, поближе к казне, дабы в суматохе по больше прихватить и  бежать за границу.
Одни боролись с самодержавием, ослепленные лженауками и сектами, другие, вроде Григория Распутина- Нового, объявив себя  « мудрым старцем, способным исцелять души и тела от хвори и бесов.
Хотя служители Царства Света рассчитывали на него, сможет противостоять  надвигающему Злу выпущенному из бездны, в статусе Хранителя- здравомыслия.
В его задачу входило  привести  правителя Великой державы к мудрому решению, предотвратить одну из кровопролитнейших воин.
Гришка  Распутин  не понял истинного своего предназначения ,  не выполнил своей миссии,  прозрения и пророчества,   наделив    великим  даром, простого крестьянина   с мощным духом,   приблизил   Вседержитель   с божиим помазанником.
Князь Тьме  Вельзевул пошутил над чванливым божьим  рабом Григорием , подсунул ему способность врачевать.  Гришка  все силы сосредоточил на исцелении наследника, а не работе с божьим отступниками, вернуть грехопадший народ к послушанию и праведному житию, следовать божьим заповедям и соблюдению Божьих законов.
Гришка сам  пал  в искушение, пустился во все тяжкие,   прировняв себя почти к Иисусу,   совершил грехопадения по всем божьим заповедям.
ГРИГОРИЙ РАСПУТИН компрометировал царскую семью, как бы леча больного наследника от наследственной болезни крови, доставшейся ему в наследство от английской королевы по материнской линии.
По версии старец- блаженный  имел сильную защиту, те есть , его уничтожить , как простого смертного   было невозможно . Архангелы наделили его  « охранным ЗАГОВОРОМ- оберегом».  Только после того, как монахи дважды организовали  заупокойный молебен,  с молитвой снятия « ангельского оберега» ,  из  одного юродивого  и двух калек,    по имени Григорий,  у распятия Иисуса  Христа, поставив   три свечи за упокой души раба Божьего Григория , в день его ангела, удалив от его ангела - хранителя, только после этого князю Юсупову   удалось  свершить одно из коварных убийств века.
С гибелью Распутина ни чего не изменилось, царская свита   все приближенные, раскачивали и без того шаткий монарший трон, и окончательно убивая веру народа в способность царя управлять империей, заботиться об Отчизне и  вверенному, ему  Богом народе.
Первая мировая уже шла на территории России, когда весть о ней докатилась до села Добровольного.
Община жила своей жизнью, учитывая ошибки соседних  поселений, стараясь идти другими  путями к мечте, создания   «счастливого общества» для всех.
Как и прежде Добровольцы жили замкнуто, сторонились чужаков, и не привечали , особенно тех, кто вел разговоры о свержении самодержавия в России.
Такой люд вообще гнали прочь, даже хлеба не подавали.
Подати для казны три года с общины брали терпимые и посильные, а в четвертый год им досталось, опекавшего Добровольцев Аристарха Пименова призвали в действующую армию.
Чиновник, занимавшийся военными поставками, лично посетил село Добровольное, и взял с лихвой податей и себя не обидел.
Потом  долго селяне вспоминали лояльного землемера и  их «ангела- хранителя» переселенцев  добрым словам.
Благо еще, что Фрол Лыско вел двойной учет, один для себя, а другой на всякий случай, для проверяющего, как раз перед приездом чиновника, он попытался вернуть кредит Задорожной, пока в казне еще были деньги, пришёл к Оксане  Григорьевне.
-А на что мне эти деньги? – удивилась Оксана. – Что мне с ними делать? Лучше леса закупите, для изгородей и теса  на крыши домов,  а то стоят избы без крыш.
- подумав, добавила.- Ещё прошу, Фрол  Михалыч, если будет возможность, достань котика и щенка для Вареньки. Я часто ухожу из дома, дочке одной боязно. Да и мне будет спокойно,- однозначно ответила ему Оксана, отказавшись принять деньги.
-Верно, ты подметила насчет крыш, и с собачкой правильно, трех щенков нужно приобрести для курятника, корсак повадился, и сторожам спокойнее, люду плохого развелось много. -На этом  и сговоримся.
- Довольный  Фрол на следующий день поехал в губернию, не к чему деньгам понапрасну лежать, время смутное, решив сразу закупить строительный материал .
Вернулся казначей мрачный. Плохие новости ожидали поселян. На сельском сходе читали свежие газеты из города, сообщения с фронта, и об общем  положении дел в России.
  И озадачились  селяне не на шутку, чего им ожидать в ближайшем будущем?
- А ничего хорошего нас не ждет, коли война в стране?- Разъяснял селянам  Дмитрий Соломко.
- Скоро посевная, но наверняка работящих мужиков призовут в армию, а  уездное начальство увеличат подать для военного обеспечения?  -  Предупредил  староста  селян на общем сходе.
- Потом с трудом сведешь концы с концами, впроголодь жить будем.- Ворчал недовольный казначей.  - Так и по миру пустить народ могут. Только  на ноги стали, на тебе, война.
Тяжело вздыхая и  казначей сокрушался не на шутку, предчувствуя тяжёлые времена.
Фрол Лыско был прав, Россия стояла на пороге гибели, духовная и политическая жизнь страны задыхалась в старых законах    и в  чиновничьем  произволе.

Добровольские мужики надеялись, что до них война  не дойдет. Родные под Новочеркасском в письмах, сообщали тревожные вести с фронта и просили принять их семьи в общину, так как совсем обнищали, голод поселился  основательно в крестьянских семья.
Больше всех Арсения обеспокоило сообщение о развитии военных действий на территории России. Он ясно себе представлял, какая опасность разразилась над страной и Добровольцами.
Постоянно думая. –« Ну неужели ввязавшись в эту войну,   царь    Николай Второй, не сделал ни каких выводов из неудач в Японской войне? Россия не готова сейчас к таким испытаниям и затратам.»
Добрых был прав, полагая, война, только усугубит и без того тяжелое положение народа. Возникшие противоречия приведут к бунту и хаосу, а еще хуже грянет вторая революция и смута, а там,  в борьбе за власть и придет Гражданская война, так было уже во Франции. – Неужели царь историю не учил?
Нарушит православный  народ Божью заповедь, совершая « великий» грех.- Не убий!- Брат пойдет на брата, сын на отца.
-Хоть и стала община на ноги, хозяйство велось исправно, да и жили в достатке, грех нам роптать.»  думал он .
  В  Арсения вкрался страх за своё детище. «Город счастья и счастливое общество»  не успеет построить.   Его не покидала тревога,  и всё думал.- Как долго продлится эта ни кому не нужная война?»
  Староста  решил,  лучше подстраховаться, лошадей продать и заменить их волами, вола на фронт не заберут. – рассуждал Добрых, а предприимчивый Фрол видел, как воруют чиновники, и  решил, скрыть часть дохода общины, занизив все показатели по имуществу.
Как  и предвидел Дмитрий, Добровольских мужиков призвали на фронт. После посевов в пятнадцатом году восемнадцать мужчин отправились на фронт и пятнадцать семей остались без кормильцев.
Наступили для общины тяжелые времена. Кроме семей солдаток, община содержала школьную учительницу,  которая  заменила Петра Лыско призванного в армию.   Отец Игнат рыдал на плече сына, будто предвидел, что видится с ним последний раз, тревога  и предчувствие не обманули отца.
Добрыха тоже призвали  на фронт, но не взяли, так как  весной, скидывая снег с крыши амбара, упал, сломав стопу, но продолжал работать, не берёг ногу, началась гангрена, знахарка с трудом спасла ему  ногу, но хромота осталась навсегда.
Оксана понемногу привыкала к новым для нее степным травам, потому что  в другом климате и степном ландшафте, росли совсем иные растения, не такие, как на её родных болотах, и болезни в этих местах, совсем другие.
Фельдшерица, не спеша,  накапливала новый ценный опыт врачевания и знахарства.  Во всей округе уже знали люди о хорошей повитухе и знатном костоправе, которая живет в селе Добровольном, люди шли к ней со своими болезнями. Никому в помощи не отказывала,  и  это ей приносила доход.
Добровольцам не нравилось, что по селу бродил чужой люд, как бы лихо не случилось! Но не подозревали, что лихо живет рядом с ними, ближе, чем они могли предположить.
Однажды, обратилась к знахарке одна из солдаток. Вся в слезах, она умоляла повитуху, помочь ей избавиться от плода греха, убеждая её, что дите ей будет в тягость. Оксана спросила у женщины, когда у нее последний раз «мыло.» Потом посчитала на пальцах срок беремени, и выходило, что та забеременела, после того, как муж Иван Стороженко ушел на фронт. Агафья долго ни чего вразумительного не могла на это ответить, только плакала, но всё же созналась в грехе, это плод её блуда.
Испугавшись, Ксюша, прогнала Агафью, подумав.
-  Мне проблем с блуднями ещё не хватало! Скажут люди потом, сама блудя,  и блудницам помогаю.- Агафья, больше всех кричала, называя меня блудней.
Стороженчиха через неделю опять пришла, заявив повитухе.  - Поможи мне, повешусь, позора не стерплю, дети сироты станут.
А  Ванька вертается, меня сам за ноги повесит. Срама не стерпит!
Повитуха совсем рассердилась на женщину, сердито сказав ей.  - Раньше надо было думать. Ты меня  сама стыдила, и блудней назвала.  А теперь сама  в грехе.
- Не виновата! – Ответила она, добавив.- Бес попутал.
Агафья все плакала и плакала, и никуда уходить не собиралась. В конце концов, природная мягкость и доброта повитухи, перевесили здравый смысл. Жалко ей стало женщину, и рассуждая  так.
- Это же не мой грех, а Ганкин, чё я страшусь.- И приготовила ей абортивный отвар, на маленьком сроке он действовал безотказно.
Однажды стоя на берегу  реки, Оксана смотрела на другой берег, свежий воздух обдувал её  красивое лицо.
Знахарке хотелось узнать, какие лечебные травы растут на том берегу. И тут неожиданно, перед ней возник Габриель, он появился просто из воздуха. Ксюша отскочила в сторону, но он успел ухватить ее за плечи.
-А, ты сама ко мне пришла, -  расхохотался бес, - а отварчик приворотный, захватила собой?
Он лукаво смотрел ей в глаза, снова расхохотался, подмигнув.
- Ты еще одну заповедь нарушила, не лжесвидетельствуй.  И скоро ты будешь принадлежать мне. И  впредь приходить сама ко мне, а то твои кресты мне надоели! Не пускают меня к тебе в дом!
Он схватил ее в охапку, они слетели вниз в ущелье, очутились в гроте. В стене грота горел факел, а в углу лежало сено, дрожащая  от  страха женщина, забилась в угол.
-Ты у меня дома. Я страж Врат преисподней, выпускаю Зло, и оно гуляет по свету, ищет жертвы для грехопадения. Ты тоже моя жертва. Это я направил тебя к переселенцам, я склонил Лисовскую к убийству твоей матери, а Степана уторил в болоте тоже я!
Твоя душа завещана нам – бесам. Теперь ты должна служить греху и мне!
-Нет, не буду, я ничего не буду делать для тебя,- стуча зубами от холода и страха,  категорично ответила бесу  женщина, и тут же, вспомнив о дочери, уже смелее начала ему перечить. -Служить тебе не буду, и ты меня не заставишь!
-Милая моя, да ты уже служишь мне и всему Темному царству!
- Нет! Нет! Не правда!- демон захохотал.-  Про  убиенного дитя Ганки тобой , ты забыла?
Сердце Оксаны  виновато забилось,  она ответила бесу.
- Так это не мой грех, а  Агафьи.
-Она согрешила, а ты ее позор скрыла, тем самым разделила ее грех. Ты убила в утробе дитя! Он еще и не родился, но душа у него   уже была. А для темного царства это самый лакомый кусочек! Ты и дальше будешь убивать деток, только не доношенных, когда до родов останется с месяц. Такие младенцы долго не живут, за грех родителей они не становятся ангелочками, а  станут воинами Царства тьмы. Ты,  будешь главным  поставщиком солдат армии Антихриста! Глупая женщина!  Гордись такой честью!   Лицо Беса расплылось в лукавой улыбке.
Оксана мотала головой. – Нет! Не  буду я этого делать. Я знаю средство против бесов. Женщина начала громко читать  молитву, крестясь, - «Господеви: Заступник мой еси и прибежеще мое, Бог мой,….. .» - что привело Габриеля в бешенство. Он ударил её кулаком в лицо, отчего она упала навзничь, разозлённый бес, стал кусать свою жертву, а из  ран слизывать кровь. Из последних сил она продолжала молитву. -«Не убоишися от страха нощного, от стрелы летящия во дне,- Бес пытался закрыть ей рот ладонью, она кусала его руку и продолжала, выкрикивать молитву.
- От вещи во тьме преходяхщщия, отсряща, и беса полуденного…..,» при этих словах Габриель схватил Оксану  и бросил  к сеновалу. Прихватив охапку сена, понес к себе в грот, пока летел,  сено падало вниз, выстилая тропинку к логову.
  Задорожнюю без чувств нашли сторожа у сеновала,  всю в кровоподтеках и ранах с запекшей кровью. На все их расспросы Оксана, как безумная мотала головой и шептала  молитву «Живой помощи….». Вот тогда сельчане впервые всерьез заговорили о Нечистом и Вратах преисподней. – Наша фельдшерица стала его первой  жертвой.
-Бесовские дела, не иначе!-   Долго рассматривали тропинку из сена и внизу ущелья. Человеку не под силу спуститься на такую глубину, да еще и тропинку сеном устлать. Видать не зря эти места называют Бесовскими воротами. Сколько ни пытались узнать у Оксаны, что произошло с ней, она только молилась и ни чего не говорила.
Несколько дней спустя она пришла к старосте и стала уговаривать его построить церковь на селе или по трем сопкам кресты.
-Не нужна нам церковь, мы старообрядцы, то есть; староверы, признаем иконы, нательный крест и молитвенники. А все священники мошенники, не будет община  тратиться на церковь, содержать священника. Получается, что ради тебя одной, церковь возводить? Не будем и закончим на этом разговор!- Оксана не отступалась от своего решения.
-Арсений Петрович, община брала у меня в долг деньги, вот и строй на эти деньги  мне церковь.- Однозначно потребовала Задорожная.
-А денег в казне нет. - Возмущенно ответил староста.  -Ты же видела, приобрели стройматериалы и кровлю на крыши домов. Дома без крыш, как человек без головы.
Я еще изгородь заказал вокруг сеновала и лабаза, аванс внес.- Отчитался староста ей.
-А почему без спроса общины распорядился  моими деньгами?- вдруг спросила женщина.
-Оксана Григорьевна,  я советовался с некоторыми членами общины.
-Вы распорядились моими деньгами без меня. – Староста не довольно прервал её.
-Ты  что запамятовала, Фрол тебе деньги предлагал, ты сама же отказалась. К                тебе ходят люди пришлые, чужие, время нынче тревожное, почитай газету. Революция, царя заставили отречься от престола, а это значит республику создадут, вон как было в Франции. Денег царских больше не будет, напечатают, новые, республиканские.
Вот чтобы деньги  не пропали, я их срочно израсходовал на стройматериал. Тем более еще три семьи из Новочеркасска к нам  приехать хотят. Убедил я тебя, наконец?- обижено посмотрел на знахарку староста.
-Нет, не убедил, если не можешь церковь построить, поставь на каждой сопке по кресту!
-Не буду я кресты ставить.- возразил староста.
-Я сама поставлю, из  леса, что  ты закупил .
- Сказал нет! Видать совсем тебя повредил злодей. Найду, кто это сделал с тобой, собственными руками изверга придушу!- злобно рыкнул Арсений.
-Да не руками его надо душить,  Арсений Петрович, а молитвами и крестами!
Заплакав,  Оксана ушла прочь, надолго обидевшись на старосту.
Не прошло и месяца, как еще две солдатки обратились  к повитухе с просьбой удалить плод греха. Ефросинья Мороз сильно боялась своего мужа, Иван мужик крепкий, если стукнет, сразу можно гроб заказывать.
Знахарка ругала баб. - О чем вы раньше думали?
-Бес попутал, сама не знаю, как вышло.- Оксана стояла на своём,
..-Пока не скажете, с кем путаетесь, ни чего делать не буду.
Фроська помялась, помялась и созналась,- Семен Щерба уговорил меня.
-Ах, проклятый!- воскликнула Галинка Петух,- К тебе  тоже  ходил?
-С вами ясно!  Щерба так же ходил к Агафье Стороженко. Ничего  делать  не буду, идите прочь. - Прогнав баб, она побежала  к Полине Добрых за советом. Полина выслушала её и строго настрого наказала бабам-блудницам не помогать.- Грешили, не думали! Пусть теперь в глаза посмотрят народу.
Ага! Им  совестно и страшно! За распутника Сёмку скажу мужикам.- Пригрозила Полина.
Мужики собрались вечерком, и пошли к Семке Щербе. Хлопец,  от рождения ленивый и озорной, на язык остер, высокого роста,  лицо канопушку, но с пышными кучерявыми волосами, почему то был о себе высокого мнения.
Селяне, зайдя в дом  Щербы, проступили к  допросу, больше всех усердствовал  Гришка Стороженко, ему за брата хотелось посчитаться.
-Ну, похотливый козел, сказывай, как по солдаткам шастаешь? Пока их мужья на фронте, в окопах вшей кормят. Как ты собираешься им в глаза смотреть? Блудливый котяра!
Игнат Лыско продолжил. – Ты что? Совесть потерял совсем? Божьи заповеди запамятовал? Греховодник! Стыд и срам! Птфу!- он сплюнул в сторону.
  -Жили тихо, мирно. Мы же сродственники меж собой. Как мог, дурья твоя башка?
- Что с ним лясы точить. -Предложил Тарас Иванов.- Наше решение, блуда в общине не стерпим!
У Семена глаза бегали  как  волчки, сам ползал на коленах с места на место, челюсть от страха тряслась.
-Братцы, сам не знаю, как  меня угораздило. Схожу к солдатке  на ночь, а утром ни чего не помню. Мне утром  она в кровати сказывает,  я не верю. Поверьте мне Братцы!
Нечистый в меня вселился.  Я блудил   не по собственной  воли! – Он этим откровением только подлил масло в огонь.
- Гришка свирепел. –Во, стервец, загнул! Не сам блудил!   -Хватая Сёмку за грудки, съездив кулаком по роже, прямо в глаз. Тот отлетел в угол избы. Его перепуганная мать удивлённая   блудом сына, торопливо со страхом молилась, кричала. – Ни сын ты мне более! Сгинь нечисть, не срами семьи нашей!
Озлобленные мужики загудели. -Ты бесом, не прикрывайся!
-Я правду говорю, вот я давеча,  даже повеситься хотел. Да за общину боязно, полицейские приедут.
Игнат Михалыч посмотрел на Семку, и сделав заключение. - Не ладное в селе.  у нас творится
-Местные не зря нас предупреждали о Бесовских Вратах.- Сказал Тарас, державший за руки  своего крестника Гришку, который, вырываясь,  кричал.
-  Пусти Дятько! Насмерть зашибу, прохвоста Семку.
Тарас  смеясь, успокаивал. –Остынь Гришка! Будя тебе воевать! А вот на счет ворот не знаю, но давно приметил,  от сеновала до берега к ущелью из соломы тропинка появилась.
- А  там внизу  злополучный грот.- Добавил Фрол.  А Тарас продолжил. -Зря народ пужать не хотел! Поначалу думал,  свои таскают сено, следил, но  в Скотном дворе,  в этот момент,  что то случается! Приду к сеновалу, а тропинка уже свежая. Братцы у нас лихо завелось.
- Правду сказываешь  Тарас про лихо! Ведь, какой то изверг знахарку подрал?
Тарас отпустил руки крестника,  Гришка воспользовался моментом,  опять  кинулся к Сёмки.- Сказывай нам, проходимец, как над знахаркой надругался? Нанёс ему несколько тумаков.
-Поготь,  браниться Гришка! Вот вам крест, не я знахарку обидел!- Сёмка прикрыл голову руками.
- Правду сказываешь, аль врешь.- Тарас   уже схватил Сёмку за грудки, сильно  тряся, порвав ему рубаху. Тут вмешался Игнат, убеждая,  настаивал. -Бес ни бес, а с Семеном , что срабить   нужно! А то,  мужья  баб с войны повертаются,  спрос с меня будет.
-Мужики, богом клянусь, не буду больше! И Знахарку не   я  подрал.- Семён метался   на коленях по комнате, пытаясь найти у кого-нибудь сочувствие.
-Хе, хе,-сказал Тарас,- а если опять бес вселится, что тогда?
Стороженко посмотрев на всех, сказал.- Брательник воротится с войны, с меня шкуру сдерёт! Я его Ганьку проглядел,  собственными руками  порешу гада.
Он  уже схватил Сёмена за горло, мужики опять  с трудом оттащили его в угол.
- Погодь Григорий. Ты  уже и так переусердствовал! Ганькина шея навсегда кривой останется. Что Ивану  скажешь, ты  же его жинку изувечил?  - подметил Добрых.
-  Я предлагаю Семку из общины гнать, как паршивого пса, прочь!- Предложил Тарас.
Добрых возразил. –Зачем его выгонять, нам нужно в армию поставить еще трех новобранцев. Один уже есть. Сёмка Щерба.- А Гришка злобно добавил.
- Живой останешься, в село не вертайся! Я с братом тебя по решу.
-И то, верно, пусть на фронт идёт, ума, разума наберётся. -  Одобрительно загалдели мужики. Так как им не хотелось греха на душу брать. Все поняли, что  Стороженки не успокоятся,  когда то свернут шею Щербе.
Хотя и отправили мужики Семена в армию, но блуд пустил свои корни в Добровольном. Дезертировали с фронта Иван Мороз и Василий Луценко, вернулись в село с подарками, озадачив селян.  С каких это денег?- Думали селяне,  и удивлялись.   В солдатах произошла перемена, они не походили больше на добро порядочных селян,  во всем были другими людьми, пристрастились к выпивке, курили и сделались ленивыми до работы.
У обоих не ладилось в семье, так и норовили заглянуть к одинокой солдатке или к  вдовушке.
А таких  в Добровольном уже было много. Арсений Добрых даже ставил вопрос об исключении их из общины, но ничего не напугало этих мужиков.
Они даже донимались знахарки,  прохода не давая, не без участия Габриеля, но та смогла за себя постоять.
На сходе общины,  женщина учинила блудникам скандал,  влепила,  каждому,  по хорошей оплеухи,   обозвав их самыми плохими словами, передав эстафету их жёнам.
А те узнав о блуде мужей, да же Василева Фроська, за ней самой числился грешок,    поддержали Оксану Григорьевну, влепив мужьям по хорошей затрещине, даже вцепились в волоса, особенно  усердствовала Морозиха.
Иван частенько прикладывал руку к жинке, но тут мужья не смели сопротивляться, опасаясь мужиков, понимая, что у них давно чешутся кулаки, и они с удовольствием их почешут о их бока.
               
               

   
Глава 34
Габриель частенько нарушал законы Царства тьмы, так как он мог позволить себе многое, не то, что эти духоподобные служители, думал он. - Я человекоподобный бес, являлось большим исключением из правил, могу себе сам позволить  многое.
Бес приходил к смертным и как дух, и как телесное существо.
По законам потустороннего мира, дозволялось, если  только смертного искушали пророками, или необходимо было передать какое-нибудь пророчество, побуждающие, к грехопадению. В особенной ситуации, когда силы Тьмы подписывали кровавый контракт, в этом случае дух и телесные служители Царства  могли предстать пред смертным в полном обличии, смертный, увидевший таких служителей, обычно после  встречи долго не жил, тем более, если этот смертный, сам искал контакта с потусторонними силами.
В Царстве света обстояло все наоборот: лицезревший небесных служителей человек, приближался духовно к ним, а после смерти мог стать и сам, служителем царства света, а для смертных заступником помощником от бед .
Габриель уже получил однажды взыскание от князя Тьмы, за то, что предстал перед Одаркой в явном виде, но она считалась служителем греха, ведьмой.
Другое дело, когда он появился перед Оксаной, которая отреклась от книги колдовства и отказалась принять наследственный дар и статус ведьмы.
Демон потерял над собой контроль, и сначала представ в образе Степана перед смертной, потом он явил ей, свой сущий бесовский облик. За данное нарушение ему пришлось держать ответ перед самим Антихристом, который  в наказание, трижды испепелял его огненным взором.
Целый месяц Габриель отлеживался в гроте, и не мог пошевелить ни одной частью тела. Только дух смог свободно гулять в человеческом мире, вот этот дух и вселялся, то в Ивана, то в Василия. Община негодовала, на собрании голосовали за исключением семей Мороз и Луценко из общины. Фроська кинулась с кулаками на Василия, ранее не посмела бы  мужу  и слово сказать поперек, а тут отлупила мужа, прилюдно, уже второй раз.
-Эдокова позор не ведала ранее община. -Причитала Ефросинья, не удержалась от самых крамольных слов, посылая мужу  даже проклятия, что у староверов считалось большим грехом! Кричала жинка мужу, не подозревая, что когда то будет сильно сожалеет об этих проклятиях, потом  стеная , она проклинала  уже свой злой язык.
- Да лучше бы ты сгинул на войне! Бабник проклятущий! Какой срам и стыд твоим детям!- Женщина, упав на колени, умоляла общину,- Ваську юбочника поганова, исключите с общины!  Меня с детками не тронте. – Несчастная.  умоляла старосту.- С сего дня Арсений, ставь меня  на  мужицкие работы!   За вола пахать стану, а из общины не уйду!
Селяне постановили проголосовать: - мнения разделились поровну и тогда решили дать исправительный  срок и дополнительные работы. Наказание определили жесткое, почистить к осени от зелени и камыша все три  пожарных пруда на селе, выкопанных на второй год после приезда в степные места, так воды не хватало. Но  блудников от основных работ не освободили, по вечерам они  будут   чистить пруд, стая, по пояс в воде.
Отец  Игнат  утверждал.- В загул ударились,  лиходеи от безделья и пьянства! --Предложил, в добавок.-  Загулявших,  поганцев  выпороть прилюдно,.
За показательную порку, все  проголосовало единогласно.
На следующий день община собралась в центре села, поставили для провинившихся лавки, у Ивана Стороженко давно чесались руки, но Иван Мороз и Василий Луценко его уверяли, что у его бабы гостил только Семька Щерба, а они тут ни при чем.
Хотя  брат Григорий побил  сноху, так  её    шея осталась свёрнута,   но   Иван  тоже пару раз приложил руку к жинке, вся черная была от синяков, но у него на душе все равно кошки скребли, хотел он обиду свою выместить на самих виновниках.
Подумывал о разводиться с Ганькой, даже в начале  её со двора прогнал, но  отец Игнат запретил и даже помышлять.-  Иван, я понимаю тебя, жинка твоя прелюбодейка,  но по божеским  законом  венчаны. Клятву давал жить в горе и радости. Радость была!   А теперяча  живи в горести с жинкой, до своей  кончины!
Стороженко с позором не как не мог смериться, при живом муже с чужим мужиком спуталась, с обидой в душе жить тяжела, а тут возможность отыграться.
Тарас Иванов  готов был поддержать друга, и  пройтись плеткой по задницам юбочников. Иван и Василий стояли на коленях и просили.
-Други наши ! Братцы, не срамите нас пред детьми.  Мы же фронтовики! –Визгливым голосом  больше умолял Иван.
-Три года на германском фронте вшей кормили! -Василий пытался пристыдить селян.-  За вас общинников! Вы дома со своими жинками отсиживались.
Мужики и слышать не чего не хотели. Тарас с  Григорием схватили первого Ивана Мороз.- Спросив, разъярено.  – А в кровать к бабам солдаткам лез  тоже как почетный фронтовик?- спросил его Тарас.- Сам на скамью ляжешь или  привязать, покрепче?
-Сам, сам лагу. Вы братцы не шибко меня срамите? – Мороз сделал последнею попытку, взмолился,  только не самый портки.- Тарасушка! Мы же сродники. Кумовья же мы, срам какой?
-А раньше ты об этом  не думаю! Запамятовал что ль? Как  жить тебе среди нас?
Обе жёны юбошников, две Ефросиньи стояли подле лавки и смотрели на срам мужей, остальных баб и девок смотреть на порку мужья не пустили .
После порки Иван сполз со лавки, долго не мог подняться на ноги. Не поднимая головы, и качаясь из стороны в сторону, обливаясь слезами позора, побрел домой. Ни одного сочувствующего взгляда среди сородичей и селян, не удостоился гуляка.
  Василий кричал, извивался, дважды догоняли, пока не привязали к скамье. После порки он так и лежал,  закрыв лицо руками, пока все жители села не разбрелись по домам. Вечером,  его жинка с детьми забрала его домой. Целую неделю не слазил с печи герой любовного «фронта», стыдливо прячась от детей и жинки, а уж, не говоря о селянах, ни кто на своей памяти не помнил случая порки мужика за блуд.
Евфросиния, месяц выполняла все работы наравне с мужиками. А они потешались
над Фроськой,  подливая масло в огонь.- Ефосиния, твой Василий точно бабой станет, лёжа на печи! Мужик он или уже нет?- Скаля зубы, хохоча, донимали  несчастную женщину злые языки мужиков.
Однажды из таких дней Фрося передала эти слова мужу, потом долго смотрела на него, схватила ухват и чуть им не задушила мужа. Испуга,  на следующее утро Василий сам поднялся, и побрёл на работу. После публичной порки, как ни подбирался дух Габриеля к Луценко и Морозу, ни чего у него не получалось, а к другим мужикам соваться с искушением сладострастия было бесполезно,  но  он не отказался от этой  затеи.


Глава 35
Давно помышлял Габриель склонить к грехопадению Арсения Добрых, но как ни подступался к нему, не смог, он склонить его к нарушению хоть одной заповеди Господней. Даже когда община зажила хорошо, он не смог поразить его пороком гордыни и тщеславия, одним из величайших грехов! Ну! Не было в нем даже корысти, но однажды, Габриэль подметил, что нравится ему Оксана Григорьева. Нет, нет, да и залюбуется её красотой. Пытался вселить свой дух в Арсения, но сильна вера и воля старосты. Постоянными молитвами очищал он свою душу, и всегда находился близко к Господу, и не соблазнился увлечься одинокой женщиной.
Тогда Габриель привиделся Оксаной во сне Арсению,  обнаженная, она  трепетно  ласкала его. Проснувшись, испуганно, вскочил Арсений с кровати, схватив ведро воды, выбежал на двор, окатил себя с ног до головы ледяной водой, в трескучий мороз. Вмиг все похотливые желания вылетели!-  Холодный , мокрый залез в кровать, принялся ласкать    свою жинку, напугав женщину,    такой жаркой страсти от мужа Поля ни когда ещё  не видела.
В  девятнадцатом году,   братья Добрыха приехали из  Новочеркасска, совсем  жить худо стало. Брат рассказывал, как заглянул в их деревню, сам батько Махно, погуляла его банда в селе так, что, пол села сгорело, а половину жителей расстреляли.
Из-за того, что не хотели   селяне вступать в его банду и помогать ему, сославшись на  свою веру, утверждая.   -Убийство и разбой это грех!    Мы веками жили, сторонясь греха!  А с бесами ни чего общего не имели!   Поэтому в бесовскую банду вступать отказываемся.
Отец Игнатий на вечерней молитве произнёс. -  Плохие новости привезли родственники. Но жизнь нам дана господом, дабы прожить её достойно, несмотря на все происки сатаны- лукавого!     Православный люд помните!  Бес   не дремлет, искушает вас.  А Бог всё видит, и спросит с вас!
Младший брат Арсения долго  не женился, вот и задумал Добрых сосватать Оксану   Григорьевну   за него, положив конец и раз навсегда всем соблазнам для местных мужиков и для себя.
Филипп согласился и уведомил брата в письме, а  матушка с трудом благословила сына на этот не угодный богу брак.   В  тех  селах замуж  не брали   блудных женщин, как скверных и падших, но Арсений убедил матушку. - Не по её вине, блуд случился, не порочная она женщина.- Ему  осталось уговорить только саму   Оксану.
-Вот упертая  бабёнка, втемяшила себе в свою голову, чертовщину всякую, теперь  мыкается всю жизнь одна!»- Думая, злился староста. -Упустила Аристарха Евгеньевича, теперь носом крутит от   моего брата. -Осерчал не на шутку староста, размышляя.
- Говорит Оксана, что Варенька похожа на отца, видать  был не из красавцев , и характер Степана тоже не очень, раз смог девку обрюхатить и бросить. Мерзавец, испоганил бабе  всю жизнь.
Единственное, на что согласилась  Задорожная ,  принять   Филипп с его матушка у себя в доме постояльцами, пока им избу    будут строить. Но заставила молодого мужчину на кресте поклясться. – Что бы не  охальничал, и вести себя скромно.
Арсений наоборот учил брата, как женщину обольстить и матушке все уши прожужжал. - Лучше снохи, чем  знахарка ей не найти.
Опять Габриель пришел в ярость, потеряв контроль и власть над Оксаной,   думая, - Ведьма специально народ к себе в дом приваживает!
Бес давно не пил зелья, слабели его желания найти утеху с женщиной, а после  огненной терапии   Сатаны,  его демонические силы истощались. Тело не слушалось, его дух никак не мог соединиться с телесной оболочкой, та отторгала бесовскую сущность, в общем, он уже подумывал, что останется навсегда бестелесным духом, и закончится его вольница.
Бесу пришлось спуститься в преисподнюю и время от времени и  пополнять энергию от похотливых грешников, но это уже был не тот размах удовольствия.
Статус демона низшей иерархии, никак не мог устроить гордого и высокомерного Габриеля.- бывшего стража Врат преисподней!
Демон понимал, что скоро придется покинуть этот пост и, если простят  ему связь со смертными, то направят его в страны Нового света или к  Шамбале,  оси Земли, хранителем её тайны. Это высшая честь для служителя Царства Тьмы и Царства Света, которой он может лишиться.
- А вдруг Антихрист не пугал, и всерьёз отправит меня  в чистилище сортировать души грешников? – Демон томился в неизвестности  напряжённо, постоянно со страхом  думая о  своем будущем.   
Глава 36
…Для бывшей Российской империи снова наступили тяжелые времена. Линия фронта гражданской войны докатилась  до Добровольцев. В июне восемнадцатого года город Омск стал столицей Сибири и  резиденцией Верховного правителя России, адмирала  Колчака. Армия, возглавляемая белым генералом, терпела поражения.
Кадровые офицеры не проявляли рвения в службе, переживая за  крах империи и разногласия, что лучше для России царь или республика, пытаясь сомнения и разногласия потопить в спиртном.
Большая часть офицеров, становились уже алкоголиками, страдая то постоянных запоев, не могла дать достойного сопротивления, малограмотным, не обученным военной стратегии и тактики красным командирам.
Многочисленные  голодное войско отступало через село Добровольное, каждый раз уводя силой с собой мужиков, способных держать в руках оружие, которые пытались дезертировать при удобном случае, считая братоубийственную войну грехом, понимая, в этой военной мясорубке их жены переходили в статус вдов, а их дети сироты. Солдатки оставались без кормильцев, и тяжелым бременем ложились на плечи односельчан, но не только мужиков не досчитывались общинники;  фуража, скот и  птицы, погреба  с солониной пустели.
Полуголодные колчаковцы съедали все запасы, которые не успевали припрятать жители.  Староста Добрых находился в полной растерянности, потому что продвижение армии адмирала Колчака через земли Добровольного, обошелся общине дорого, переводя жителей на скудный продовольственный паёк, понимая, «худой»  хлебороб не работник в поле за тяжёлым плугом.
Отступавшие колчаковцы пытались силой заставить селян поверить в их правое дело спасения России от красной чумы и восстановление законного царя, а некоторые, за образование новой республики, даже у них не было единства и согласия, ушли идеалы добра и любви к Отчизне.
Капитан,  офицер армии Колчака, стоя на телеги, в жесткой форме,  намекнул Добровольцам, в случай не повиновения, в военное время их действия рассмотрят, как бунт, с тяжёлыми последствиями для селян.
В пример привел   Мариновское  восстание крестьян под руководством революционера Ирченко в Тургайских степях, где,  более тысячи     крестьян расстреляли,  только за отказ отдать семенное зерно  на фураж   лошадям.
Офицер уже не знал, что ему ещё сказать и повторился.- Эта красная сволочь ....!
И надо же было Гришки ляпнуть, в этот момент .- Красной сволочи,  пока не видели!   А вот…?
Офицер злобно прохрипел.- Арестовать провокатора.- Трое солдат схватили Стороженко и повели к околице, взволнованные селяне за гудели, не зная , что им предпринять. Ни кто не ожидал такой прыти от Фрола, мигом влез на телегу. и расшаркиваясь перед офицером за лебезил.
-Господин офицер, ни кто  из  нашенских  бузить не собирается! Дадим вам фураж, продукты и всех накормим. Парень соплив, глуп ещё, брякнул не подумав! Господин офицер прикажите  хорошенько выпороть языкатого шельмеца!  Нет у нас этих, как их, да  шут   с ними!-   Флор повернулся к солдатам и офицерам.
- Господа! Я приглашаю Вас к себе на ужин! Все селяне приглашают солдат в дома к столу. Правда,  я сказываю! – Посмотрев в глаза селянам, обратившись ко всем, и продолжил.- Ну, мужики?-  Угостим  « дорогих» гостей.
Ещё раз обратился к офицерам. -Господа офицеры ступайте  за мной в дом.  Жинка толстых щей приготовила. У меня  к столу сало знатное, горилка гарная. – Фрол ловко спрыгнул с телеги, раболепно приглашая офицера. Тарас сразу смекнул,  в чём дело и шепнул Добрыху.- Дуй домой к Фролу, а я за теми солдатами, попытаюсь сговориться с охранниками, по -моему они из наших, крестьян будут?
Иванов не ошибся, приглашая солдат к себе на ужин, он правильно рассчитал, даже помог им  выпороть Григория, и сам  связал ему руки  и привял к поручню,  успев шепнуть ему на ухо.- Как охранники опьянеют, тикай из села! Затаись  в каменоломне, пока  мародеры не уйдут.
Колчаковцы,  уставшие от войны, подобрели при радушном приёме.
  Тарас не завел  их  сразу в дом, предложил сначала в баньке попариться. За одно и вшей на пару пожарить, замочив в кипятке солдатские  портки, одев в свое, обрив служивых наголо. Волосы вмести   их жильцами; гнидами и вшами,  сжёг в печи, так как окопная вошь, спутница войны,  разносчик  тифа и смерти, приводила  селян в ужас.
После бани, размякнув, утолив голод солёным кусочком  сала и квашенной капустой, запив горилкой,  у солдат языки развязались, и поведали они Тарасу всю правду о тягостях  солдатской доли в  армии адмирала Колчака.
О восставших крестьянах в селе Мариновка, солдаты без бахвальства, даже с состраданием, как бы оправдываясь,  рассказали всё Тарасу.
– Сгинул люд не про што!  Мариновцы были, как вы переселенцы - крестьяне, нищая голытьба. Офицер приказал вычистить всё, что можно съесть для солдат  и лошадям.
Вздыхая, солдат по старше сказал.- Что сказывать? Всё плохо!  Крестьянину сеять надо, а мы последнее выгребли. Получается, ограбили наших кормильцев. – Опустив глаза, добавил.
- Вот и взялись мужики за вилы и рогатины! –добавил второй.
-Мариновцам одно   осталось, с голоду  подыхать.- Солдат даже прослезился, а второй продолжил печальный рассказ.- Целую  сотню расстреляли, по округе  слух пошел! Душегубы Колчака народ губят!- Осерчали мужики, взялись за оружие, вилы , да топоры.
Слёзы горечи потекли по щекам солдата.- Сколько пролилось крестьянской кровушки? Сказать страшно! – скорбно вздыхая, продолжил. –Ох! Грех содеяли !  В села Широкое, что   под Балкашино,  пленили красноармейцев, а их семьи, в лютую стужу раздели догола, и  выгнали в поле замерзать.
-Что уж  тут сказывать?- предложил Тарас.-  Помянем   невинные убиенные души.
  Другой,  теребя Тараса за плечо, страдальчески произнес.- Вот сижу с тобой пью горилку, а  сам думаю. Вот  придут в мою хату, солдаты,  всё выгребут! Пустят по миру жинку и диток! – вздыхая , посетовал.- А у меня и  до войны  было не чего  жрать, в впроголодь жили.
Старшего солдата совсем развезло, и он  тоже с тоской вспомнил о своей семье.
- Ох! Как я устал воевать. По жинке стосковался! Хочу землю пахать ! Горячий хлебушек из печи вынуть и с ключевой водицей, сесть  у овина и  досыта наесться.
Тарас подметил – Выходит,  офицеры сами по себе, у них свои интересы! Народ , значит не любят,  крестьян не жалеют. – Помолчав, сделал для себя  вывод.
- Нам с ними не по пути, кормить  армию Колчака не надо!- И ещё подумав, про себя добавил.-   Солдаты у адмирала вояки плохие, домой хотят, многие с Германского фронта дома не были! Нет, эти служаки  не защитники крестьян.
Задумчиво, чмокнув губами, в раздумье. - А Красные поговаривают,  декрет вышел! Земля крестьянской станет! На себя  робить станем, холопами  не  будем!
Захмелевшие  солдаты, расположились спать  на топчане, услужливо предложенным Тарасом, который  всё думал.
- За что ж они воюют, если  не могу защитить своих баб и детишек?- Подытожил свои размышления.- Выходит  воюют   за царя- душегуба,  офицеров- пьяниц, буржуев- кровососов? – А Красная армия не далече, пошлю Гришку к ним.
Когда с селе всё стихло, Тарас побрел к каменоломне, захватив тулуп и  узелок с едой для Гришки.  Тихо кликнул,. –Гриня , где  ты?  – В ответ услышал.- Дядька Тарас , я туточки!- Кликнул Григории в темноте. Злой Тарас ,   разглядев хлопца,   со всего размаху врезал парню в рожу, с шибая  его с ног.
По чшо    дядька Тарас дерёшься? - Слезливо пропищал Гришка.
За то, что не  в меру язык дленён, , а ум короток!  Завтра тебя  бабы  будут коромыслами и батогами учить уму разуму! Стико жратвы мародёрам скормили?- Недовольный Тарас хотел ещё пинком достать хлопца, но тот вовремя отполз в сторону, уходя приказал.  – Гринька! Беги, за околицу, я лошадь привязал у столба. К утру Красных приведи! А то  колчаковцы худо сотворят  с ними.
Хитрый казначей Лыско усердно опаивал офицеров, и как бы ненароком, выдавая информацию, что бы тот наверняка ему поверил, что  в общине мало провианта.
Изрядно захмелевший  капитан, смотря с отвращением на крестьянина, спросил его.
-Ты случайно не из жеребячего сословия  будешь?- Подумав, переспросил.
  А может,   из евреев будешь? – С призрением добавил.- Гляжу хитер, мужик! Настоящий Таллеран!
-Эт, кто такой?-  Удивлённо поинтересовался Фрол.
Во Франции  был министр финансов. – Ответил офицер, пренебрежительно глядя на казначея.
-А это совсем плохо.- уточнил хитрый Фрол.
Для министра нет, а для тебя да.- Продолжил с ехидством, капитан  смотреть  в упор на несчастного Лысько.
В чем же моя вина?- Лукаво спросил  казначей.
А в том, что ты каналья,  видать и красных встречать будешь так же?
Тут вступил в разговор  поручик,  с  пьяно пробормотав.- Что  этот француз  красных тоже встречал?
Капитан  расхохотался,- Какие красные во Франции? Таллеран,  умудрился быть министром. – Он, загибая, считал на пальцах.- У короля Людовика, -раз. У Якобинцах,- два. У Наполеона, - три. И после Наполеона, - четыре. Всех перехитрил и пережил. И  самым богатым стал? На войне наживался,  только он  один делал военные поставки.
Ага понял!- пробормотал поручик. - Ты,  казначей поставки делаешь? Значит  плут.- Заключил поручик.
-Ты  тоже хочет нас пережить?- Подметил капитан.
Поручик недоумевая спросил его. –А что,  в этом плохого?
Не чего. Но я предлагаю его завтра расстрелять. – пробормотал пьяный капитан.
Видя, что запахло порохом. Тут вмешался Добрых. –Ваше благородие, не можем его расстрелять, я не знаю, где он шельма зерно прячет, без него не как нельзя.
Капитан посмотрел пьяным взором на старосту и крикнул, пошли вон все, завра же всех расстреляю. Все  красные пособники.– Пошатываясь, пробормотал.- Глянь на эту сволочь! Они все провокаторы . –  Махнув рукой, упал в кровать в сапогах.
Рано утром колчаковцы поспешно покидали село, прихватив на ходу,  всё,  что плохо лежало, к селу близко подошла Красная армия.
  Ничего хорошего не получили Добровольцы и от красных, правда, расстрелом не грозили и не пили горилки, но ели, так же как и  голодные колчаковцы. Староста посовещался с общиной и  решил занять позицию нейтралитета, не вмешательства.
Пусть сами воюют, а нам вера не позволяет. Слишком много армий нынче! – Подумывал староста.- Шут их знает. Кто из них прав?
Газеты в последнее время не получал и не знал, Что делается в мире?
Луценко и Мороза, дезертировав с франта, Толком  ни чего не  смогли объяснить. Их уже дважды забирали колчаковцы и красные, но каждый раз им удавалось,  улизнуть домой,   так же из  белых и красных армий, возвращались в село целы и невредимые.
Добрых ни чего  не узнал и не прояснил для себя, что  творится на политическом фронте, как не пытал дезертиров. Немного больше узнал от брата Дмитрий, который смутно пояснил, что красные, большевики, коммунисты, интернационалисты -это одно и то же, взяли власть в октябрьскую революцию.
Самые худшие - анархисты, те за беспорядки, им главное, громить, крушить, а строить ничего не собираются.
Меньшевики  и эсеры за республику , согласия между ними нет. Кто за царя,  те  монархисты, их поддерживают  большинство генералов, но друг с другом не находят общего решения, так как не определились, кто  за монархию, а кто за республику, а кто просто за  царя, но с Думой. Эти называются Белой гвардией, а белыми, потому что белый, - это цвет законного правопорядка, но им до крестьян и рабочим дела нет, они борются за восстановление  своих интересов  и благ, утраченных после Февральского   революции под предводительством Керенского.
А что до Октябрьской  революции под предводительством Ленина, спавшего Россию от оккупации Германцев и безвластия, анархии Дмитрий  больше радеет за них.- Ленин издал декрет с равом на землю для крестьян.- Привил главный аргумент Дмитрий.
Это всё Димка  услышал на вокзалах во время митингов, когда добирался до села Добровольного.  Даже ехал в одном вагоне с бойцами Красной армии и агитаторы, которые  объясняли, кто есть кто,  призывали его  вступить в Красную армию, но он не хотел воевать.
Димка понял, что   от Белых   в стране прибавилось больше беспорядка, да и к народу относятся с призрением и в основном пьют,   плача  и  стеная об утраченных ценностях  и привилегиях, свои  позиции правящей элиты, теряя уважения у  народа.
Добрых все больше склонялся к республике,  сделав вывод, согласия больше у большевиков  и в Красной армии и  даже закон издали о земле, которая переходит  в собственность крестьян, этот закон называется Декретом о земле.
Наконец с фронта вернулся   шурин Дмитрий Соломка, который воевал под руководством командарма Щорса. Командовал подразделением, в партию вступил,  в бою ему шашкой отрубили ему левую руку, не задев плечевой сустав, одним словом вернулся домой без  руки, калекой, но в голове у    красного командира было все в порядке.
Уже до Германской войны   он увлекался революционными  идеями и идеями  об общем счастье, под влиянием Аристарха Пименова, но после того, как побывал в плену в Австрии, посмотрел на их крестьянское хозяйство, многое понял, и пересмотрел свои убеждения.
Соломка осознал, сравнивая ,  в какой нищете прозябает российское крестьянство, и пересмотрел свои взгляды,  ратуя за республику Советов, и стоял за общину, что бы и жить не хуже крестьян  Австрии и Германии, а   главное  ему хотелось сделать дороги как у  в Европе.
Бывший командир доказал Добрыху, что красные обязательно победят, ему даже посчастливилось прослушать на митинге речь Владимира  Ленина, которая потрясла его, особенно призыв, самим строить социалистическое  государство, равноправных граждан;  рабочих и крестьян, против эксплуатации народа, ущемлении  их прав и свобод. Все  граждане рождены равноправными и свободными.
Каждому, по его труду!   Не надо кормить дармоедов - буржуев.
Дмитрий создал  в селе партийную ячейку и переименовал общину в коммунну, под названием «Красный путь.» Они не только пошли в ногу со временем, но даже опередили его.  Фрол по-прежнему вел двойную бухгалтерию, не доверяя ни красным, ни белым,  старался не касаться политики,  трудился на благо родной   общины.
Молодое государство под названием Страна Советов голодала, ввели продразверстку, продотряды шныряли по селам, изымая у селян все до последнего.
Как не протестовал Дмитрий  и требовал поделиться продуктами, помочь голодающей    стране  рабочих и крестьян , называя их излишками, предлагая  оставить зерно  только для посевной, а зерно для пропитания отдать продовольственным  развёрстникам, сборщикам податей.
Фрол,  Арсений, Тарас, Григорий  согласились с ним, но  ночью перепрятали зерно в поле за сопкой, в амбаре же оставили только то, что можно изъять и семена для посева . Продотряд въехал в село  рано утром. Все что община планировала на сев, оставили треть, а остальное все изъяли, особенно рыскали по избам. Изымали припрятанное сало и жиры. Избили самых бойких баб, которые не хотели отдавать свои припасы. Мужики были готовы взяться за вилы, насилу Соломка  отговорил   селян  от этого. Такого погрома ни кто не ожидал, Добровольцы сильно засомневались в этой власти,  Советов.
Дмитрий убеждал. -Это временное явление  новой власти, и со временем все наладится.
Тарас  недовольно бубнил. -А если не утрясется,  по миру пойдем? С голоду сдохним  от их  поборов!
Казначей тоже был сильно разозлён, впервые в его жизни, сетовал, расстроенный  казначей. -   После сражения за рекой, от выстрелов, напуганная  птица на озере осенью не осталась, и сайгак прошел другой стороной, кур и гусей колчаковцы съели. Чем кормиться будем? Ума не приложу!
.
На следующий год продразверстку заменили продуктовым налогом,  и волнения в общине немного улеглись.  Но вскоре, мир и согласие  в селе нарушил вернувшийся  с фронта   Сёмка Щерба.
  В Туркестане  он с  красным  командармом Михаилом Фрунзе    гонялся   за басмачами , но    в чем-то проштрафился,  и его хотели отдать под военный трибунал, но  вдруг пожалели  и просто  комиссовали.
Домой в село вернулся героем, ни с кем не считался, устроил скандал сначала Арсению, затем перессорился с Дмитрием, заявив, что у  них ни коммуна, а  скопище, кулачья  недобитого.

Щерба постоянно ходил с наганом и угрожал всем селянам, никак не мог простить односельчанам отправки его на фронт,  стал еще хуже, чем был. К солдаткам и вдовам вваливался запросто, долго не церемонясь. Возмущенные мужики, выследив насильника, однажды сильно побили.
Сёмкана пропал из села три дня,  вернулся уже с отрядом красногвардейцев. Всех обидчиков увезли на подводе в уезд, поползли слухи, будто их расстреляли, но, продержав пару месяцев,  мужиков отпустили. Община поняла, какая змея пригрелась у них на   груди, став удавкой на шее.     Сёмка работать не хотел, пил и дебоширил .
Однажды проходя мимо дома Задорожних, Щерба увидел во дворе Вареньку, ей уже исполнилось тринадцать лет. Она не походила на свою матушку- красавицу, была больше похожа на  отца Степана. Костлявая и долговязая, курносым   носом  в    конопушку, правда, глаза голубые, ясные, как у матери, обрамленные черными ресницами.
Девочка кормила своего любимого пса .
-Эй ты!- обратился  Щерба к Варе.  - Мать дома?
-Нет,- робко ответила девочка,- В коровнике она.
Сёмка зашел на крыльцо. Пес по кличке Лихой злобно зарычал на него.
-Ладно, я ее в доме подожду.- Заявил Семён.
-Без хозяев в дом входить не хорошо,- пыталась возразить девочка, но мужчина уже шагнул к двери, Варя последовала за ним..
Собака бросилась на него, он пинком, ударил пса в живот, тот отлетел  к калитке,. Сёмка   зашел в дом,    не снимая сапоги, завалился на кровать, Варя возмутилась. -Что вы делаете. ? Как вам не стыдно? Сейчас же в станьте с кровати, уходите от сюда.-  Сквозь слёзы, произнесла  Варенька.
- Что хочу, то и делаю! Ты соплячка, мне не указ.- Семён приподнялся на локте, посмотрел на Варю, крикнул, приказал ей.- . – Эй, дурра,  подь сюда!-
Варя попятилась к двери. -Поди сюда, я сказал! –Семен, ловко схватил ее за руку. - Знаешь, дурочка, что делают мужики с бабами? Мать тебе уже говорила? Сейчас узнаешь. – цинично захохотал Щерба.
Варя попыталась вырываться, но он схватил ее в охапку, выкрутив ей руки до хруста, от сильной боли в руках он не  смогла больше сопротивляться.
Утолив свою похоть, Сёмка взял дрожащую от страха и боли, плачущую Варю за лицо, надменно сказав. - Мать твоя шлюха, и ты будешь шлюхой, так что не важно, кто  тебя первый начал драть. - Довольный, он вышел из дома.
Всё случившееся с дочерью  Оксана приняла на счет Габриеля, и наконец решилась, не скрывать более от дочери,  рассказала всю правду о роде ведьм Задорожних.
Моя мать  всю жизнь скрывала от меня правду о бесах, но все равно не уберегла.
Может быть, хоть Варе удастся спастись от нечистого?    - Подумала несчастная мать.
Варя не сразу отошла от пережитого потрясения, мать  пыталась утешить дочь, но девочка трясла головой или затыкала уши, до этого ужасного случая Варвара только слышала о плохих людях, а теперь плохой человек надругался над ней, и на долгие годы вызвал отвращение к мужчинам.
Оксана пытаясь объяснить дочери, что дело не в  мужчинах, а  в  бесах преследующих их род , что бес протянул свои лапы к ней.
Дочь сначала подумала, что мать сошла с ума, в селе языкатые бабы давно утверждали, не всё с головой у врачевательницы. Варя оставалась уверенной в том, что  Щерба надругался над ней, а не невидимый бес. Это  Щерба и есть самый страшный человек, хуже беса.
Мужики общины не знали, что  сделать  с гнидой Сёмкой. Всем  хотелось задавить его, но взять грех на душу никто не решался, да сидеть в тюрьме ни кому не хотелось. Они  понимали, насколько опасным стал  Щерба для всей общины.
- Это не последняя  беда  в общине, будет продолжение, если не предпринять срочно меры. - Думали селяне.
У Григория и Ивана Стороженко давно засела в душе черная «мысль» извести мерзавца, и их уже не останавливала божья заповедь. « не убий» , на войне они уже убивали, но оправдывали себя.
- Не велик грех, мир  и общину  избавить от твари.
- Одно сдерживало их, в тюрьме за эту гниду сидеть не хотелось. Ждали удобного случая, не спуская глаз с Щербы.
Томясь от безделья, как всегда пьяный, Сёмка бродил по селу, сельчане избегали встреч с ним, никто не хотел общаться  подлым человеком.   Сёмка прибрёл к реке, остановившись на бесовской тропе, пошатываясь, долго смотря вниз  ущелья, потом закричал.
- Эй ! Вы! Бесы, где вы прячетесь, покажись мне? Вот я Семён Щерба  герой  - красногвардеец, никого не боюсь, - ударяя себя кулаком в грудь, истошно крича.
  Не боюсь, ни бесов, ни жалких людишек из проклятого села.- Показывая кулак, шатаясь, промычал, что то невнятное,  продолжил, смеясь.
Бесы, что вы мне сделаете? Я хозяин этой  жизни! Гуляю, как хочу. – Снова показывая кулак, посмотрев на него продолжил.- Вот тут у меня  вы все: -Добрыхи, Стороженки и Соломки.
В  другой руке он крепко сжимал бутыль с самогоном,  стоя на самом краю берега  и с трудом удерживая равновесие.
Григорий, выслеживающий,  уже несколько дней Сёмку, подумал.- Сам Господь не против, я покончу  сейчас с эту сволочь! Удачно сложилось, даже нельзя лучше не придумать! Ни кто не заподозрит, даже брату не скажу.
Гришка, оглядываясь по сторонам,  подкрался не заметно к пьяному дебоширу, и легко, без усилий, столкнул Семёна в ущелье, раздался крик, и  стоны.  Григорий присел и быстро пополз  с места, чтобы никто его не заметил.
Сторож лабаза услышав крик, не поспешил посмотреть, что случилось. Он видел пьяного Семёна на берегу, постарался спрятаться от него, что бы не попасть ему на глаза, по   далее от неприятностей.  Он сразу понял, случилось что то.  А может, то, чего все желали, и с радостной вестью побежал в село. Общинники увидели тело Щербы на дне ущелья, у всех, как  будто камень с души свалился.- Сам Господь наказал мерзавца!– С облегчением подумали все.
-И греха на душу ни кому не пришлось брать!- Радостно произнес Тарас .
Тело  его сами не трогали, а вызвали уполномоченного  милиционера из города, приехавший следователь, сам спустился в ущелье. Сёмка лежал ничком вниз, а в руке бутылка, на донышке еще оставалось спиртное, что подтверждало показание сторожа. Пошел сильный дождь, тело с трудом подняли,  милиционер чуть не сорвался с веревки, поняв, что место опасное и не стал расследовать гибель Щербы. Тем более пару раз Семён Щерба наведывался пьяным в уезд с жалобами на председателя коммуны.
Уполномоченный из уезда зафиксировал несчастный случай и потребовал торжественно похоронить героя Гражданской войны.
Дмитрий Соломка обещал сделать все как следует, но ни кто из сельчан не соглашался даже могилу выкопать,
Соломко насилу уговорили Ивана Мороз и Василия Луценко, как бывших фронтовиков. Те тоже не хотели заниматься похоронами, обижались на Дмитрия, но все-таки выкопали могилу за сопкой вдалеке от кладбища. И более о нем ни кто не вспоминал. Вскоре,  мать Семена скончалась от стыда  и горя за своего беспутного сына,  не выдержав,  молчаливых упреков  односельчан.

Глава 37
Целый год молчаливая, отрешённая Варвара пряталась от людей, не понятное чувство стыда преследовало девочку, ни как не могла вернуться к прежней жизни,  смотреть  не могла на мужчин без отвращения.   Жизнь идет вперед,  и  время от времени девушка начала улыбаться,  занимаясь любимым делом, охотно помогала матери лечить больных, иногда даже сама отваривала травы для них, что ей было по силам, особенно ловко научилась складывать переломанные косточки, даже превосходя свою мать.
И вот собралась духом, сообщила матери, что поедет учиться  в далекий город, на настоящего  врача, Оксана одобрила решение дочери, хотя  всегда ходила мрачная, задумчивая, и все увереннее   по селу поползли слухи, что у знахарки с головой не в порядке, помутился её рассудок , утверждали  злые  бабы.
Каждую ночь ей снились  один тот же кошмар, как её мать  Одарка, горит в адовом  пламени, и умоляя дочь поскорей разорвать кровавый контракт с бесом.
Полина  пыталась помочь и утешить свою подругу, но ничего у нее не получалось, не зная главной причины её горя,   выведывая  у нее, что с ней случилось у ущелья?
Оксана  молчала, заливаясь слезами, качала отрицательно  головой, взглядом прося, оставить её в покое.  Её волосы   рано поседели,  появились глубокие морщины, преждевременно состарив несчастную женщину.
Однажды   Полина застала подругу, молящуюся перед иконой, словно перед смертью, в последний раз, сильно удивилась, испуганно спросив.
-Ты что с ума сошла,  молишься , как будто умирать собралась.
-Нет, я не сошла с ума, в добром здравие, поверь мне!!   Но прошу тебя,  поклянись перед иконой,  не оставишь Вареньку одну, после моей кончины. -  В её глаза и на лице  виделся; страх и безысходность.
-Да не говори ты чепухи! – возразила Полина,- чего ты, молодая, здоровая о смерти думаешь?- Оксана  вновь возразила ей. -Нет, подруга, умру я скоро. Я всё же, прошу  тебя, позаботься о Варваре. Да, ещё сообщите Аристарху Евгеньевичу, если жив? Он же  как,  ни как  Варин  крестный, может чем-нибудь поможет ей и позаботится о девочке?
Полина ушла вся расстроенная, переживая  за несчастную женщину, про  себя думая. – Верно.  в селе уже поговаривают, что врачевательница наша с ума сходит.
Арсений Добрых отправлял своего старшего сына Трофима на учебу в город, в сельскохозяйственный техникум. Оксана давно не обращалась к старосте общины,  а тут пришла с  требованием.
-Мне сказали, ты своего сына  отправляешь учиться, тогда мою дочь тоже отправь в медицинское училище, чтобы она могла потом  в университете учиться и стать настоящим доктором.
Арсений, видя  её решительный  настрой, без слов  согласился, хотя он уже об этом и сам думал, только хотел направить Варвару в сельскохозяйственный техникум вместе с сыном, как лучших учеников школы.
-Ну и направим, чего шумишь? –  Глава коммуны   попытался  переубедить женщину, не послать дочь учиться на врача. Ему не хотелось тратиться на специалиста, который   не нужен коммуне, и может остаться потом в городе.
Оксана об этом и слышать не за хотела, и решительно продолжила. - Я надеюсь, коммуна найдет деньги на обучение  моей Варвары. Ведь  скоро  нужен будет врач на селе, после моей смерти ! Не смей отказывать! –Твёрдо заявив , о своём решении.
- Оксана, зачем ты так говоришь, о какой смерти? Да  жить тебе еще и жить. Я сам хотел Варваре предложить, но ты меня опередила. Раз вы обе решили в медицинский, пусть будет по вашему, собирай дочь в дорогу.
Трофим Добрых  остался  довольный,   на учебу едет не один,  боялся он большого города,  а   с Варварой он чувствовал себя спокойнее. Хотя после того случая с Щербой, Варвара шарахалась от всех мужчин, но Трофиму она доверяла, с детства росли вместе и дружили семьями, решили  и впредь держаться  друг друга и во всём выручать.
Трофим уговаривал Варю поступать в техникум,   но  девушка отказалась поступать с ним в один техникум.    Добрых  даже злился на неё,  в душе сожалея, что с ним не поехала   его Лизунчик. Казначей  Лысько просил  председателя   колхоза отправить дочь Елизавету  с Трофимом,  ведь  все в селе знали,  молодые уже встречаются по вечерам за околицей. Они  давно решили породниться, ранняя страстная любовь молодых   даже пугала родителей, дважды Арсений отходил вожжами сына,  уча уму разуму, не морочить девке голову раньше положенного. А Лизина матушка не раз таскала дочь  за волосы, твердя. – Рано хороводился ей с хлопцами!- Думая, что дочка ещё не созрела, до любовных утех,  боясь сраму,  но всё было четно.
  Добрых  тревожился , не находя себе места, подумывая. – Влюблённые голубки, учиться не будут ! Любовь отвлечет от учёбы, а дитя   быстро сообразят!   - Ввернутся в село, да и люди меня потом осудят!  Зря потратилась коммуна на двух бездельников.  Добрых обидел казначея, и   отказал его дочери  в учебе. Несчастной влюблённой  девушке осталось посылать письма любимому и ждать почти десять лет.
В городе Трофим попытался уговорить Варю  оставить мысли о медицине, стать агрономом, на этом настаивал отец, приводя доводы его.
Питаться будете  вместе и  нам родителям легче  вас содержать.   -  Тришка   привел главный довод. -  Пойми,  да я  смогу всегда за тебя заступиться. Вон сколько охальников по улицам бродят.
Варвара стояла на своём.- Хочу стать врачом и жить в городе.
Арсений наказал Трофиму оберегать Варвару как сестру, если что,  с него шкуру спустит.
Проводив дочь, на учёбу дочь, в тяжелое время для страны; голод, неразбериха, но зато крестьянских  и рабочих детей принимали сразу, не смотря на то что у них слабые знания, для таких абитуриентов организовывались дополнительные курсы, все кто хотел учится, мог получить достойное образование.
Варвара с Тирофимом использовали этот шанс, уйдя с головой в учёбу, и не сдавались перед трудностями.
Оксана  ждала, когда дочь покинет дом, приготовила все нужные травы для отворотного отвара, которым не смогла  воспользоваться её матушка, так долго откладывала, ждала, пока вырастет Варенька и сможет сама себе помочь. Написав дочери прощальное письмо, просила отмолить у Господа прощения за  вольные и невольные грехи;  бабушки Одарки, и дедушки Степана и её самой,  помолившись богу в последний раз,   выпила зелье.
Полина заглянула к ней только через пару дней. Увидев лежащую Оксану на лавке,  подойдя к ней поближе, поняла, что подруга мертва.
Община хоронила одну из самых красивейших женщин того времени, знатную врачевательницу, добрейшей души и великодушия  человека, оплакали её все, и суровые мужчины и плаксивые бабы, малые дети.
Варвару не стали вызывать из города на похороны, подумав, что всё равно  не успеет доехать. Сельчане даже долго не  решались сообщить дочери о смерти матери, боялись, что с горя бросит учебу, и только через полгода,  Фрол отвез студентам деньги и продукты, привезя своего сына на учебу  бухгалтерских курсов.
Шесть лет жило без знахарки   село  Добровольное , и только в эти годы община поняла, кем для них была Оксана и сколько добра сделала для них.
Дом Оксаны поддерживали в порядке Полина и Маланья,  кормили постаревшего кота и пса, чтобы, вернулась Варвара, ее встретил знакомый, приветливый лай, в доме сохранился живой дух, не угнетало  девушку - сироту одиночество.
Варвара  возвратившись в село на летних каникулах, известие о  неожиданной смерти матери потрясло дочь,  девушка быстро повзрослела, и нашла в себе силы пережить горе. Прочитав  её письмо, ей не хотелось верить ни в бесов, ни в бога, только твердо решила , на следующий год вступит в комсомол, но  в душе  её запала мысль, мать  умерла пожертвовав  собой, ради её спасения.
Варваре не хотелось во всю эту перебреду  верить, так как в стране Советов, настала эпоха атеизма, рушились церкви, истреблялись священники, и  вера  в потусторонние силы.
Все свои болезни селяне оставляли до лета, в надежде на Варвару,   девушка, как доктор проходила летнею практику.
Учеба в медицинском техникуме давалось трудно, анатомию человека знала хорошо, как и её мать, от которой и получила знания, а  в химии большой пробел. Ей приходилось самостоятельно осваивать эту науку. Жила в общежитии, ей повезло, в комнате поселились такие же девчата - сироты, как  и у Варвары судьба  схожа. Трудно жилось студентам в стране Советов, но они считали себя счастливчиками, у них есть возможность учиться, а не мечтать о профессии всю жизнь, как их матери.
Коммуна  передавала деньги на учебу и пропитание,  а вот на одежду денег совсем не хватало. Варвара соглашалась на ночные дежурства в больнице, и получала  крохи, но практика была огромная.
У Добровольцев  дела шли  не очень хорошо, не ладились отношения  с уездным начальством, теперь уезд назывался районом, но по привычке все еще говорили уезд. Состояло районное начальство из бывших красноармейцев, воевать они может, и могли, ведь победили же в  Гражданскую, но в мирную жизнь построенной ими Стране Советов вписывались плохо.
Война  войной, а экономику и мирную жизнь  кавалерийской атакой не наладишь. Страна нуждалась в продуктах, продналоги не выполняли этой задачи. И любой ценой необходимо изъять их у крестьянства, поэтому  началась коллективизация хозяйств, громя единоличников. Людей насильно заставляли объединяться в колхозы, все имущество и скот, становилось общим. Наконец, государство смогло  осуществлять контроль за деятельностью крестьян,  сосчитать все их запасы,  чтобы лишнего не оставалось в
за кормах,  не увеличилось личное  благосостояние крестьян!
Крестьяне не  хотели вступать в колхозы, хозяйствам покрепче, зажиточным, никакой выгоды нет объединяться в один колхоз с безлошадными босяками.
Таких крестьян объявили «кулаками». У них отбирали все имущество, а самих ссылали в Сибирь или Казахстан, в степи на верную смерть.
Не многим удавалось оправиться после разгрома их хозяйств, не все на новом месте обжиться, в основном кулацкие  семьи умирали еще в дороге, не доехав до места ссылки. Голод, морозы и болезни, выкосили лучшие слои  крестьянства, самую трудолюбивую, надежную опору любого государства, нанеся непоправимый урон продовольственному запасу страны и подрывало экономику.
Стране Советов после разгрома единоличных крестьянских хозяйств прошлось зерно закупать за границей на золото из Госхрана.
Дальновидный, предусмотрительный   коммунист- парторг  Дмитрий Соломка во время  на собрании коммунаров,  предложил, распустить  коммуну « Красный путь» и с этим же именем создать колхоз, не ожидая указаний из уезда, убеждая коммунаров в своем стратегическом плане.
Нам не нужен надсмотрщик из района. Пименов заступался за нас, во всё, помогая нам.   Сейчас его нет!  Нам самим  нужно опередить и показать, что мы идем  в ногу со временем! Выполняем требования    нашей партии!  Белогвардейские банды, окопались в лесах, мутят народ, поднимают восстания.  А мы умные, сами знаем, как построить счастливое общество добросовестных тружеников!  Для этого мы ехали в эти суровые края.
Добровольцы никак не соглашались, ведь вступив в колхоз, они теряли права на свое имущество, и становится зависимым от государства.    Коллективный  крестьянин , ни  хозяин, ни собственник   земли, как в товарищеской артели.    А  колхозники   уже наёмные рабочие.   Крестьяне , прослышав про методы и последствия раскулачивания, которым пугал ещё   покойный лихоимец  Семён Щерба, в конце концов  согласились на создание колхоза, с прежним названием « Красный путь.»
Зажиточное село раздражало  районное начальство,  торчало у них ,  как бельмо в глазу. Мудруй секретарь парт ячейки Дмитрий Соломка, не давал общину в обиду, при надобности мог стукнуть кулаком, сопровождая аргументами.- Я эту Советскую власть отстаивал на фронте в Красной армии. Я боевой командир, на передовой сражался. Я на фронте ранен был не единожды! Руку в боях потерял! Я на съезде был делегатом и слушал речь Ленина.   Ни вам, учить меня.  как строить новую жизнь    в Стране Советов!
Райком давно предлагал  коммунисту Соломке уйти на пенсию, по состоянию здоровья,  так как оно было подорванное  в плену и на фронте, время от времени болячки   завиляли о себе продолжительными болями, смерть Оксаны Григорьевны усугубило его состояние.
У Дмитрия, началась гангрена, в районной больнице заявили, что ампутация ноги не даст положительного результата, так как началось заражение крови. Буквально за несколько дней болезнь  извела , когда-то бравого кавалериста,  армейского командира, парторга колхоза « Красный путь.».
Всё  селяне Добровольного с почестями хоронили,  первого коммуниста, уважаемого земляка Дмитрия Соломку и «ангела- хранителя» колхоза, но это они поймут  чуть позже. Особенно переживал смерть друга и сподвижника Арсений Добрых. Ему все труднее приходилось справляться с районным руководством, отсутствовал опыт общения с фронтовиками-красноармейцами в райкоме,   всегда   чужим оставался он для них.
Однажды даже упрекнули его, сказав, будто он специально сломал себе ногу, что бы избежать  призыва на фронт, для них он всегда был тыловой «крысой»,  что Гражданскую войну на печи просидел, у своей бабы под боком, и открыто  смеялись над его мечтой.
Добрых не мог ответить им, ударяя себя в грудь,  произнося забитую фразу.    - Да  я эту власть на фронте в боях отстаивал. Кровь за неё проливал! – Не мог , ответить,  красным управленцам.-   Не вам меня учить, как колхозом руководить. Что бы народ с голоду не подох! - Арсений каждый раз вспоминал с болью  своего друга.
К Фролу Лыско относились еще хуже, каждая поездка с отчетом в город становилась сущим наказанием, часто присылали в колхоз проверяющего чиновника.
Отчего здоровье и нервы казначея, с каждым днем становились все хуже. Еще бы! Ведь проверяющие уездные чинуши, каждую мелочь пробовали на зуб, ни чего не понимая, но требуя, того, не зная  чего.
А нет ли где скрытия доходов, или каких других нарушений?   Хитрой,   скупердяй  Фрол продолжал вести двойную бухгалтерию, изворачивался, как мог, понимая, что, сколько не отдавай государству, все ему будет мало.
Добровольцы  стали  сетовать с сожалением. – Дожились, вернулось крепостное право!   Получается, зря   царя скинули,  при царе жили лучше.   Напрасно делали  революцию!  Зря гибли в гражданскую войну!  Боролась за лучшую жизнь, а вернулись опять в крепостное право!
Арсений умолял друзей прикусить язык, как бы лиха не накликать? Но дела в колхозе шли хуже некуда, еле-еле стали сводить концы с концами, что бы не голодать.
Григорий Стороженко вступил в партию и уехал на курсы землемеров. По возвращению, уговаривали сельчане его стать секретарем парт ячейки, чтобы чужака со стороны не прислали. Долго не соглашался он, совесть его измучила, частенько приходил он к берегу реки и смотрел вниз ущелья, вспоминая, как он подтолкнул Щербу в пропасть, и даже брату Ивану не сказал об этом. Покойный Семен Щерба снился ему и упрекал  своего убийцу.
Григорий не  выдержал, и все рассказал, покаявшись  дядькам: Тарасу, Арсению, Игнату и брату Ивану,  те только посмеялись. А Тарас одобрительно  сказал своему крестнику.
-Дурная ты башка, нашел из  - за чего мучиться!   Знали бы сельчане, все  в ножки тебе в благодарность поклонились.
- Ты за Варвару вступился,- сказал Добрых.- Если  б не ты, уверен, Сёмка продолжал бы к бабам и девкам приставать.
Флор Михалыч проворчал.- Да община не обязана была  пьяницу- бездельника,   дармоеда содержать.
Отец Игнат подошел к Грине,   перекрестив, обняв, сказал.-  Григорий! Я  беру твой грех на себя. С этого дня ты чист пред Богом!
  Оксана  от горя   померла.- сказал Тарас.- Верь! Тебе это  Гришка зачтется и простится.
- Да если бы  ты эту гниду не скинул с берега, я бы точно ему свернул шею.  Ведь я  за ним тоже следил, не знал, как без шума    лиходея   порешить?   Молодец!  Выглядело  несчастным случаем. -  С гордостью, сказал  старший Стороженко .
-От меня личная благодарность и поклон тебе крестник,  я тоже примерялся к Щербе, но ты меня опередил.- Произнес Тарас, а  друзья его поддержали.
Григорий глубоко вздохнул с облегчением, лицо просияло.- Братцы,  как на душе легко стало. Ну, как будто исповедался!  А секретарем я все равно  не стану. Я же не  дядя Дима, не могу  с начальством спорить. Он был командиром, с самим Щорсом знался, а я рядовой солдат и то три месяца до ранения!- Пытался Григорий убедить товарищей, но безуспешно.
-Знаешь, что Гришка, пользы с тебя не будет, но и вреда колхозу, не сотворишь, а это главное.- Убеждал его Добрых. Наконец Стороженко сдался, дав согласие возглавить парт ячейку колхоза.
Больше всего от этих перемен пострадала Варвара, не мог больше колхоз ей помогать, Арсений сына тянуть сам, а  двух студентов уже не по силам  было  ему, пытался разыскать Пименова, пришел  ответ, что тот находится в длительной командировке.
Получив удостоверение фельдшера, Варвара поступила в институт на хирурга, а через два года не доучившись, но получив большую практику в больнице, вернулась в село.
Девушке было совестно и жалко семью  председателя колхоза, ведь из последних сил обучали сына и чужую девчонку.
- А я им даже не роднёй не прихожусь. -Так объяснила она  свой уход из института.
В сельсовете Варваре выделили помещение, и поставили в помощь Прасковью  жену Степана Лыско.   Молодой фельдшер обслуживала она три поселка;  Добровольное, Малиновку и Никольское.
Дипломированного  специалиста уважали от старого до малого, даже старики обращались к ней по имени и отчеству Варвара Степановна.
В последний год она заметно похорошела, её фигура сделалась женственной,  исчезла  юношеская  угловатость, и  худоба.
Статная молодая женщина, выглядела привлекательно, с высоко поднятой,  пышной  копной  волос, темно-рыжего цвета, изящно укреплённых  шпильками  на затылке. Правильные черты лица, не делали её красавицей,  канопушки остались на лице, но глаза излучали  доброту,  и этим она располагала людей к  себе.

Глава 38

  Перед первой мировой войной,  Зло, выпущенное из бездны силами Тьмы, мощным вихрем пронеслось по России. перевернув всё с ног на голову, поколебав нравственные устои, когда то верующего  в Господа  народа.
В России началась эпоха атеизма. Люди не верили в бога, теперь некому было отмаливать души грешников у Антихриста, томившихся в темницах Преисподней.
А светлых душ  не хватать в Царстве света, рождалось все больше и больше детей,  которым им доставались чёрные души или вовсе без души..
Человек с чёрной душой, подвержен всем страстям и порокам, верный слуга дьявола.
Горе и несчастья тому, кто встретит на своем пути такого человека. Антихрист ликовал, он нанес удар по Царству светлых сил, и они терпели поражение.
Порушенные церкви, снятые кресты, гонимые священники, искушать пороками и похотью безбожный люд- одна забава для нечистого.
Плачет и страдает праведный люд, но они тоже грешны, так как их с молчаливого согласия в России весь люд дошёл до грехопадения.
Господь оставил смертных без  его защиты. Антихрист понимал, что это еще не окончательная победа над Вседержителем и не был уверен,  не одумаются люди,  и не призовут  Творца вернуться к ним, поэтому Темные силы решили еще раз выпустить Зло из бездны, чтобы закрепить полученный результат.
Зло рвануло из бездны такой мощной силой,  предназначенное количество на несколько столетий, вышло за раз. Силы тьмы сами испугались, обескураженные, смогут ли они управлять Злом такой мощи? Или оно станет самостоятельной субстанцией и погубит род человеческий, что не будет ни душ, ни духов и Царства тьмы.
Зло превратиться в могучую чёрную дыру и поглотит Вселенную созданную Творцом. Но то, что вышло наружу, назад не вернешь. Зло стремительно разнеслось по свету. Его хватило надолго, по всем уголкам Планеты Земля.
На заседании служителей тьмы собрались демоны всех иерархий. В первые, за последние три  столетия, Габриель предстал в Преисподней, бестелесным духом. Последняя встреча с Антихристом напугала его, и он решил поберечь свою телесную оболочку.
Гордый, и надменный демон кичился, своим превосходством над другими бестелесными демонами и бесами. Ему завидовали, но подвохов не делали, так как бес в телесной оболочке являлся  достоянием Царства тьмы.
Не в каждом тысячелетие рождался такой демон, почти все они существовали недолго, так как больше всех общались со смертными и были уязвимы для воздействия Архангелов.
Из всех бесов так долго прожил только Габриель. У него еще оставалось свободное время перед заседанием у Властителя царства тьмы,  демон спустился в темницу, где томились души невинных. От их страданий он набрался энергии, а потом спустился в чистилище, где нашел Оксану. На  Страстном  суде ее признали виновной в грехопадении. Архангел Гавриил отправил ее в чистилище, и ей предстояло пройти всего одну маленькую огненную чашу. Габриель взял  её    души за шиворот, низко согнул, затем прорычал ей в ухо:
-Из-за тебя, я чуть не пострадал! Ты думаешь, разорвала связь вашего рода с бесами? Выпила отвар и принесла себя в жертву? Я устрою твоей дочери, как и тебе, ад на земле. Она позавидует мертвому, –за тем бес столкнул её в огненную пучину.
Душа пылала в огне, дикие вопли издавала, корёжась, от жгучего пламени.
Одаркина душа видела, как страдает её дочь, но ни чем не могла помочь, вопли удвоились, сбежались бесы всех иерархий, впитывая страдания, увеличивали свои силы.  Пламя погасили,  душу Оксаны, закинули в темницу. Своей смертью Оксана дала оплеуху темным силам и привела их в бешенство.
После адовой чаши  её душа должна  перейти  сразу  в Царство света, в зависимости от того, насколько грешна она, так может продолжаться несколько раз, затем они переходят в разряд невинных душ. Если кто-нибудь помолится за грешников, то души будут отпущены и попадут быстро в Царство света, но не Оксанина душа, по контракту принадлежала бесам, получив заряд питательной энергии, Габриель  отыскал своего приятеля Бенедикта в хранилище контрактов. Когда-то и Габриель тоже служил в этом хранилище. Друг искал несколько старых контрактов, проверял договоры  и   по ним сверял количество души. На столе лежал контракт Чингисхана и Тамерлана, Злого духа войны, увидев эти  контракты, Габриель заинтересовался. - Зачем тебе они?
-Чингисхан заложил весь  свой род до последнего, в чьих жилах течет хоть капля его крови.
-Наверное, больше его ни кто    не поставлял   душ в Царство тьмы ?
Да нет,- ответил Бенедикт. – На равных, поставил Хромой Тамерлан.
-Но его душа не попала к нам? Почему? -Демон внимательно изучал условия контракта.
-Не трать зря время! Люцифер учёл его заслуги, и душу захоронили вместе с телом, интересный контракт, он единственный в таком роде.- пояснил Габриель.- Действительно такого больше не будет.
-Тамерлан  являлся наполовину божьим созданием и наполовину бесовским.- уточнил Бенедикт.- Он  стал Злым духом войны, приносил жертвы Антихристу, и не когда ни чего не просил у него.
-А  Тамерлан не желал сам служить Антихристу после смерти.- Бес уточнил. -А зачем тогда востребовали его контракт?
-Антихрист решил выпустить злого духа войны на волю, и нанести еще один удар Царству небесному и Вседержителю. – пояснил ему молодой демон.
-Ты знаешь, зачем созвали  всех?- поинтересовался Габриель.
-Будут менять стража Врат Преисподней.
-Я это предчувствовал, но не думал, что это  так скоро свершиться?
-Ты предчувствовал?- рассмеялся Бенедикт,- ты научился чувствовать?
-Пообщайся  сам два тысячелетия со смертными, и не заметишь, как сам смертным станешь,- Габриель расстроился,- меня лишат тела?
-Нет, пару лет  сортировать души в чистилище придется, а потом тебя направят в страны Нового света. А если проявишь себя с лучшей стороны, будешь охранять ось Земли, в долине Смерти на Тибете.
Смертные начали  интересоваться Шамбалой.- подумав, демон добавил.- Гитлер снарядил целую экспедицию на поиски оси Земли.
Кто воспользуется её энергией, сможет обладать необыкновенными силами. А он скоро начнет вторую мировую войну, ему пригодятся силы.
-А стражем ворот  будет ты. – лукаво уточнил  Габриель.
- Точно не знаю, - Тоже с лукавил демон, не хотел обидеть друга,- возможно и я.
- Не повтори моих ошибок! –по советовал по дружески Демон.
-Это у тебя Габриель слабость к ведьмам, ты же стал посмешищем в Царстве тьмы. Сгорел на бабьем «фронте».- Бенедикт расхохотался.
- Прекрати, ерничать! -Злобно оборвал его Габриель.- Пообещай мне парочку возращений к Вратам, отомстить хочу ведьмам Задорожным. Помнишь, у ведьмы Одарки должна была родиться внучка.
-Что - то припоминаю.- Бенедикт напрягся, вспоминая события двадцатилетней давности.
- Вот я и хочу  этой внучке Варваре, ад на земле устроить.
-Понятно, у тебя с Задорожными свои счёты, но это не моё дело. –Бес дал понять другу, что он занят.
- Да, мой совет тебе, как пострадавшему от сладострастия, «Соблазняя, не соблазнись!», а тоже  прогоришь, как я на похоти. Помни , что предсказал  тебе астролог и прорицатель.
- О! Уже время подошло, нам  пора на заседание.- Демоны удалились.
Глава 39

День молодого фельдшера заполнен полностью, сельсовет выделил ей подводу, что бы отвозить больных в район, но большей частью Варвара Степановна сама, когда научными методами, а когда травы,  иногда знахарские  навыки использовала, для лечения пациентов.
Однажды обратилась к Варе Полина, вся бледная, на ногах еле держится, стеснялась обратиться к молодому специалисту.
- Варя не пойму, что со мной? Уже месяц крови отходят,  отвар из крапивы с тысячелистником пила, ни чего не помогает.
Варя осмотрела Полину, и сказала, что похоже на беременность, недель шесть.
- Да откуда, от святого духа что ли? Я как хворать стала, Арсений полгода уже меня не беспокоит, бережёт и переживает. - удивилась Полина.
- Вы точно уверены, что это не беременность?- уточнила фельдшер.
- Варенька, точно говорю.- Я уверенная, и моет меня так долго, давно бы вышел сам.
-Ой, тетя Полина, тогда  дело  плохо, видимо порча растет внутри!
-Какая  порча? Не уж та самая ,-она испуганно прикрыла себе рот ладонью.
- Чужое что-то у вас в организме завелось,  травить надо.
Матушка,  лечила порчу:  чистотел,  рыбий жир,  а  йодистые  сетки  делала на спине  и под животом. Вы уже не молоденькая,  детей  более вам не рожать, попробуйте.
А где б найти лечебный чистотел? – спросила тётка Поля.
-Наш, степной не годиться, той лечебной силы в нем нет. Матушка его на Алтае заказывала, он там самый лучший.  Так что ищите тетя Полина, а то доведет вас порча до смерти.
- А говорят трава  ядовитая,- уточнила  Полина.- С умом применять надо, -ответила ей Варя.
Полина пошла к мужу, и потребовала от него. -Сеня!  Где хочешь, но достань мне чистотел. Варвара сказала, что единственное средство от моей болезни.
-Душа моя, я всё сделаю для тебя. Только лечись, А то вдруг покинешь меня. – С грустью взглянул на жинку.
  Как я без тебя смогу жить? – Озадаченный  муж известием, рассуждая с тревогой. -Порча не смертельная болезнь. Помню, Ксюха лечила запросто   разные   опухали. А Варя молодая, вдруг не справится?
Удручённый Арсений  чесал  затылок, думая пару дней.- Как добраться до этого Алтая? Хоть самому за ним поезжай. – Сокрушаясь, разводил руками.- Тут в контору прибежала   взъерошенная Луценчиха. -Выручай председатель! Письмо от сына получила, в госпитале раненый. Аж в каком то Барнауле, ехать к нему надобно!
-Ну,  и что же, езжай!..- спокойно Арсений Петрович.
- Так Фрол денег не даёт.
Арсений прекрасно знал Добровольского казначея,  деньги он выдаёт,   скрипя сердцем.
-А где этот Барнаул?- уточнил председатель.
-Сын написал на Алтае!- ответила женщина.
Арсений даже подскочил на  табурете, - Да я тебе своих  денег дам, только поезжай к Николаю. И мне привези с Алтая,  лекарство для Поли, траву такую,  называется чистотел. Да только смотри, чтоб не обманули. И долго не задерживайся.
Полине траву привезли  быстро, пролечив  месяц, как положено,   радостная,  пришла  к Варваре домой.
-Ай да дочка, спасла меня! Я уж думала, помру.  Твоя  матушка меня  спасла   при родах! Теперь ты вылечила, спасибо доченька!-  Со слезами в глазах, обняла её по матерински, тем самым, смутив, Варвару.
- Не надо благодарить. Вы мне как родные! Лучше расскажите что-нибудь о маме, мне приятно будет. Вы её хорошо знали!
  Варвара полагала, что все трудности у неё позади,  впереди новая счастливая жизнь.
Но человек предполагает, а господь располагает, а иногда человеческими судьбами располагает   бес.
В жизни бедной девушки,  начиналась долгая  череда несчастья и черная полоса неудач.
В стране начался голод. Неудачные эксперименты с коллективизацией в стране Советов, закончились многотысячными смертями жителей сел.
Около 20 миллионов крестьян репрессировано и выслано в отдаленные районы страны, коллективизация серьезно подорвала основы сельского хозяйства.

Глава 40
Трофим Добрых ехал в отпуск с молодой женой,  после окончания сельскохозяйственной академии,  отслужил в армии два года,  поняв, служение Отечестве в армии Советов его смысл жизни, его место    в  танковой части.
Храброму офицеру   предстоял трудный разговор с отцом, который  в  старшем сыне видел  достойного последователя его дел.- «Строительство счастливого общества.»
  Арсений даже не допускал мысли, что  у сына  своя дорога в жизни,  появилась своя мечта.
   Робея перед разговором с отцом,  Трофим,  имел главный козырь,   младший брат Тимоха, после армии пошел учиться в сельхозинститут,  перед отпуском  встречался с братом. Тимошка   бредил сельским хозяйством,  и мысли только об устройстве  родного села, уверенность, продолжить начатое отцом  Великое дело.
Трофим  с радостью думал.- Тимоха надежная смена отцу, но главное, что тревожило Трофима, как  сообщить родителям о его женитьбе?
Арсений и Полина Добрыхи ждали сына, готовились к свадьбе, хоть голодное время  в стране, но не для Добровольцев. По осени прилетело много дикого гуся, а уж Добровольцы умели без единого выстрела добыть   дичь.
А для Полины главная радость хозяйки дома, не улетел выводок диких уточек. Весной набрали яиц и подложили под домашнюю утку. Высидела уточка утят и не дала  улететь выводку по осени, а то кормишь все лето, а увидят в небе косяк диких уток, вспорхнут и только видели их.
Лиза Лыско уже приготовила свадебное платье, с трудом выпросив деньги у отца.
Злился Фрол, поучая и упрекая дочь.- Десять лет ждала жениха, переписывалась с Тришкой!   А  в последний год  не одного письма, ни  к     добру это?. Останешься,   дура старой девой.
Лиза совсем  забеспокоилась, но тётка Поля успокаивала будущую сноху, твердя ей.
- Дурёха, нашла из-за чего переживать? Ни куда Тришка от тебя не денется! Ты моя  сноха,  готовься к свадьбе невеста.
Не хватало женихов в селе, кто в гражданскую погиб, а кто от моровой язвы помер, да и  рождались в округе одни девочки. Лиза уже считалась старой девой, с трепетом ожидала жениха,  думая о встрече с любимым.
  Добрыхи называли  Лизу  нашей   сношкой, приглашая её на все семейные торжества, как члена семьи.
Трофим приехал в село с молодой женой, повергнув в ужас родителей.
Полина запричитала, обливаясь. – Ждали радость, а получили  неприятность.- Как теперь смотреть в глаза Елизавете и Фролу Михалычу?  Что теперь скажут люди о нас?
Погоревав, все таки,  предложил сыну сыграть свадьба, но тот  деликатно отказался, аргументируя. - Лыськам неприятно будет, я и так их обидел. Да мы уже три месяца, как женаты.   – Потом привел весомый аргумент, оправдываясь!--- Мы  же с Лизой родственники,  может плохо отразиться на потомстве.
Арсений серчал, упрекая сына. - Наконец поумнел, а когда девке голову морочил и письма писал,  не думал? Тебе же  все говорили об этом .
-Молод и глуп был.- Стыдливо  опустив голову, ответил Трофим.
Скромно  Тимофей сознался, что в полку уже свадьбу сыграли. Новоиспеченная сноха, смешанным чувством, не    понимала, за что к ней так холодны родители мужа, она надеялась на более радушный прём.
Арсений недовольно взглянул на сына и на его лейтенантские лычки, понял, сын не вернется уже в село  Добровольное.
Молча, вышел из дома, постояв немного во дворе, пошел к сопке, поднявшись на вершину и оглядев окрестность и  село расположенное   у   подножья .
Последний раз  поднимался   Добрых на эту сопку, в тот год, когда они только приехали к реке   « Холодная».
Ему хотелось лучше рассмотреть окрестность, и сориентироваться, как  расположить, скотный двор и сеновал.
Добрых, взглянув с высоты на отстроенное село, впервые понял,  во всем он был прав, удачно расположено хозяйственные постройки, улочки и дома,  все правильно.
Как по линеечке, ровными квадратиками  сверху смотрятся красиво.
–  Мы хорошо потрудились.- подумал  Арсений! У него отлегло на душе, и ком ушел из горла, а то впрямь чуть не расплакался, обидевшись на  старшего сына.
-Столько надежд на Тришку возлагал? Сколько денег и сил ушло на его образование?   Перед колхозниками неловко будет. Стыдно!
Ведь я тянулся из последних сил, а он неслух, избрал карьеру  танкиста! - Тяжело вздыхая сожалея, об тратах средств и денег, вспомнил. Я тоже  сволочь хорош. Фрол просил меня, Лизу отправит с Трофимом. Это же я девке жизнь испортил!  Как теперь  жить и смотреть в глаза Лизе и Фролу?- От боли в сердце, Арсений даже закрыл глаза, пошатнулся, продолжая себя бичевать.- Она любит его, столько лет ждала!   Девка надеялась на семейное счастье, других хлопцев не замечала. – Вздыхая с перерывами, в сердце щемило, боль пошла по всей руке. - Эх!  Я дурак, ещё посоветовал ей сшить свадебное платье.
Он взглянул в сторону сеновала и на дорожку, которая как всегда была устлана сеном. Сверху он впервые рассмотрел тропинку. -«А ведь действительно обрывалась у самого ущелья, а когда брали камень для фундаментов домов, стена откололась и рассыпалась на мелкие камни, как по заказу, хотели протиснуться в грот, ни чего не выходило или камень осыпался или страх одолевал, не кому еще не удавалось попасть в пресловутый грот. Может, в самом деле «Чертовы Врата»? Наверняка Оксана что-то знала,- впервые ему в голову пришла  старосте такая  мысль,- Не зря требовала от меня кресты на соках поставить, а может  я зря не послушал  Задорожную, надо было поставить кресты, а то не ладное в селе творится, да и с Оксаной может бы всё по другому сложилось?
Ну почему я такой упёртый? Ксюшу погубил, не послушал её! Лизу жизнь испортил.
Посмотрев еще раз в сторону села, Арсений поймал себя на мысли.
– Вот село построил на пустом месте, но «города счастья» так  и не создал, и у людей нет счастья, Варе нанесли душевную рану и страдания, Лизу обидели. Община как бы и держится дружно, работают хорошо, недовольства нет, но все это, с каким то надрывом, болью. Все делается в последнее время  с натяжкой, с трудностями.
Нет радости и того веселья, как бывало раньше,  и народ перестал куражиться, улыбку редко на чьём лице увидишь, или  радость, а про смех совсем забыли.
Посмотрев вдаль на озеро, где плескалась еще не улетевшая птица, он ощутил в душе огромную тяжесть, думая.
-  Уже двадцать два года служу общине, не щадя своего живота, а я ведь, ни разу не отдыхал, ни дня не жил для себя, воплощал мечту о «счастливом обществе».
Я загнанная лошадь, осталось только пристрелить! Почему так получилось?- и тут спохватившись, спросил себя. - А что бы с нами было, если бы мы остались под Новочеркасском?
По коже прошли мурашки, и ответил сам себе. -Мы бы все уже сгинули, но я точно, расстрелял бы меня Батько Махно, не принял бы я его идеи анархии с его погромами, по принципу.- Разрушай и грабь!
Арсений усмехнулся. - И чего на меня напала хандра, да ничего подобного, не зря я эти годы вкалывал! Ну  не построил общины счастья, зато восемь родов сохранил в живых. Подумаешь Трофим, не продолжит моей   мечты, не достроит счастливой общество. Да что за беда, ведь у меня есть еще сын – мой Тимоха! В письмах пишет, что ждет, не дождется, когда вернется в родное село.
Добрых заметил, кто-то идет к нему, внимательно присмотревшись,     узнал  Елизавету,  подошла к нему,  вытирая слёзы с щек, всхлипывая сказала. -Дядя Арсений, как же это так?
Добрых по отцовски прижал девушку к себе. -Ты дочка прости нас, если сможешь? От меня ничего не зависит, это  выбор  Трофима.
Лиза  навзрыд расплакалась на плече у Арсения, потом тихо сказала. -Не хочу более оставаться в Добровольном. Дядя Сеня отпустите меня в город.
-Дочка,  поплачь, полегшает!   Ты поедешь в город, только учиться!- сказал Арсений наобум.
А Лиза тут же ухватилась за эту мысль. –Арсений Петрович, я и вправду, хочу выучиться на фельдшера, как Варвара Степановна.
-Ну и добро!- вздохнул  с облегчением  Добрых.- Пойдем в село, стадо уже возвращается.
-Завтра же уеду! Не хочу видеть Трофима с ней.- В сердцах произнесла девушка.
-Завтра так завтра.- С горечью произнёс  председатель колхоза. И они быстро зашагали в село.
Добрых в тот момент не мог даже предположить, какую шутку сыграет судьба над его  старшим сыном  и этой хрупкой девушкой.
Трофиму придётся встретиться  ещё раз с оскорблённой и обиженной женщиной.
Елизавета после учёбы в село не вернется, устроится работать в военный госпиталь.
С начала войны будут оба на передовой, на западном  фронте.  Елизавете придётся спасать раненого танкиста Трофима Добрыха, который перед смертью будет просить прощенье и бояться умереть без него. Медсестра  на себе протащит его несколько километров, а в госпитале он скончается у неё на руках, похоронят  Танкиста   и  его земляков в братской могиле.
Елизавета Лысько   дойдет до самого Берлина, распишется на стене Рейхстага,  а погибнет в конце августа этого же года,  от шальной пули  на Востоке  стране в Манчжурии во время войны с Японией.

               Конец первой книги.