Никто тому не удивится

Виктор Матюк

Никто тому не удивится

Когда же задуманное в явь воплотится? Надо же такая ересь ближе к утру приснится,
Начнёт болеть поясница, холодный пот прольётся долу с  усталого лица,
Страданиям не видно ни края, ни конца, трудишься от звонка и до звонка,
Правда отважна, и не важно, где она наверх всплыла и когда?
На неё упала тень тлеющего костра, в душе появилась дыра,
Там пустота и темнота, промозглый ветер дует из окна,
Тихо светит ущербная Луна, моё дело сторона,
Строптивые глаза зрят вблизи на образа,
Страсть в сторону неспешно отошла,
Тотчас лишила разум толики ума!
Искусство говорить слова для слов
Восхищало погружающуюся в темноту любовь,
Грудь пронзила острая боль, Господи, уволь
От лишних объяснений, таинственный гений
В течение нескольких мгновений на стенах развесил стяги,
Свои пожелания он написал на клочках от времени пожелтевшей бумаги,
Спрятаны в ножны все мечи и шпаги, заплатки остались на чёрном фраке,
Уста закрыты на все замки, орут местные мужики, их крик разносится по степи,
Только молодые лоботрясы тупо листают толстые общие тетради!
Никто тому не удивился, что один бедолага в чёрной рясе явился
И не запылился, он холодным потом покрылся, его лик изменился,
Ему огромный мир с тайной стороны открылся, в чём он лично убедился!
Огонь в душе временно затмился, грешник в праведности небес усомнился,
Я же даже не отрицаю, что иногда о грешности земного бытия забываю,
Считал и считаю, что с ложью рядом живу, быть может,
Ближе к утру свои ошибки сполна пойму, надо жить по уму,
Я же голову склоню перед простотой мирской, смирюсь с судьбой,
И не стану богу противоречить, ложь души калечит, истина её излечит,
Но когда? В былые времена, когда с полей сходила талая вода,
Душа была полна разнообразных идей, никто её не гнал взашей,
Вблизи для людей громко пел молодой соловей! Когда молодость веселится,
Старость бранится, молодое поколение, склоняясь в молитве на камень тления,
Ищет избавление от искушения! Непротивление злу, только поощряет беду,
Что оно божьему рабу даст, если этот раб готов на колени упасть перед толпой баб?
Я усомнился в их гостеприимстве, но пережитые представления о правилах стихосложения
Главенствуют в душе, мысль всегда на стороже, ты вместе с ней плыл по океану любви,
Грёб из последних сил в направлении неприступной скалы, но, увы, безумие обуянной любви 
Оставило после себя следы в области хилой и немощной груди! Что ты себе в тот миг не говори,
Свет тлеющей свечи вызывает глубокий вздох, грешная плоть вот-вот свалится с ног,
Коль Бог её не защити от давнишних семейных интриг! Неужели нет ни сил, ни мощи в теле?
На обезумевшем сердце остались рубцы, их слова о любви мимоходом нанесли, будто мечи,
В любую дверь кулаком стучи, но тебе вряд ли откроют, много уловок изобретут,
Чтобы исказить истину и суть происходящего, от прошлого до настоящего
Проходит извилистый путь, там грязь и муть, там переполненный кармический сосуд,
Из него вот-вот прольётся вместо крови взрывоопасная ртуть, труден путь в никуда,
На каждом шагу тебя подстерегает беда, гудят над головой телеграфные провода,
Но неизвестна никому дата нравственного суда! Беда никогда не приходит одна!
С неба падает путеводная звезда, наездник выпадает из седла, не взнуздав коня,
Пытается винить самого себя, но зря, сиянье солнца и темень туч не освобождают грудь
 От крепких пут, тут трудно без посторонней помощи вздохнуть на полную грудь,
Не исказив суть истоков страсти и любви, её горячи, как муки и слёз ручьи
Сопровождают её на всём многотрудном пути! От них никуда не уйти,
От них нигде не укрыться, счастье только снится, а наяву я свои кружева плету,
Бегу от них без оглядки, судьба строит догадки, но разум грешника в полном порядке!
Он привык налегке идти по проторённой тропе, затаив в голове мысли те,
Что давно таились вовне! Никто тому не удивится,
Что ты пытался от внешнего мира закрыться,
Теперь полыхает давнишняя стезя, её охватило полымя,
Но нет ни дыма, ни  огня вокруг меня, горит душа, пылает плоть,
А лично ты угасаешь от мирской суеты, как жар в раскалённой печи!
Не ворчи напрасно, не только тебе страшно вступать в бой рукопашный с роком и судьбой,
Все боятся рисковать собственной головой,  рок трубит отбой, но судьба качает лысой головой,
В её глазах грешник удалой – не герой её романа, этот изгой внезапно выплыл из сизого тумана,
Выглядел странно, говорил пространно, но утверждал, что ему много богом дано,
Его талант прячется за горным отрогом, он в итоге – асоциален и далеко не идеален,
Он убегает из чужих спален, когда случай банален, а он опечален так, что не пытается никак
 В последний раз идти ва-банк против ненасытных и страстных баб! Божий раб вконец ослаб,
Весь свой скарб он хранит вовне, он притаился в седой голове, малая толика прячется в душе,
Его едва заметная тень ненавидит смерть, уносящую близких ему людей,
Нет ничего её страшней, приятно спасть среди белых простыней
В окружении талантливых ****ей, нет ни горя, ни скорбей,
Никто тебя не гонит взашей! Пролито долу вино, закончилась ночная интрижка,
У женщины началась отрыжка, до конца не прочитана  модная книжка,
Баба оказалась обычной пустышкой, без задора, страсти и огня,
И тут же вспомнились слова, которые напевали в холодные вечера местные фраера: 
«Мишка, Мишка, в чём твоя ошибка? Жизнь превратилась в пытку, с лица исчезла улыбка,
В подворотне плачет скрипка, но ты пытаешься прекословить страсти и любви! Не говори
Мне больше про любовь, у тебя в ней второстепенная роль, Господи, уволь от такого жениха,
Он знает только хихихаха, по твоей любви давно уже звонят глухонемые колокола!»
Любовь была, любовь прошла, не затронув ни души, ни чела, исчезли из памяти страстные слова,
Невдалеке гуляет народная молва, что младая дева стояла у ног стареющего мужика,
Она была надежд полна, что покорит его сердце и душу,
Будет намного лучше взглянуть на свою страсть со стороны,
Нарваться на комплименты и получить дивиденды, кто-то в этом бы усомнился,
Что жар в груди доживает последние дни, кто-то бы угомонился, а солнечные лучи
Согревали таинство души, она всю жизнь в тени, во мраке заточенья слушает соловьиное пение,
Но в душе безумствует любовь, радость и боль теряют над страждущим сердцем контроль!
Господи, уволь от безумствующей толпы, чтобы впредь не слышать её голоса и шаги,
Слушаю скрип своего пера до самого утра, не пора всё забыть, душа подняла крик, 
Но сердце молчит, его карта бита – нечем крыть! Взгляд суров, руки освобождены от оков,
Строки ночных стихов дошли до дальних берегов, произошёл ли надлом в сердцах врагов?
Не дано мне знать, куда идти, куда шагать, плакать или слёзы опровергать?
В горах лесистых  бродит рок пятнистый, наглый и речистый, он из когорты солистов,
Говор неказистый доносится издалека, там громыхает гроза, наземь скатывается вода,
Она вот-вот всю землю зальёт, чело бросило в пот, никто не знает наперёд, что же произойдёт?
Грешный одержимым стал, он устал быть нелюдимым, вечно студёными ветрами гонимый,
Он перед святыми образами предстал, в чём мать родила,
Лунный свет падал тогда из открытого настежь окна,
У него душа нараспашку, до пола свисают иноземные подтяжки,
Он пришёл замаливать свои грехи, увы, они и вправду тяжелы,
Стоят на пути, как придорожные столбы, озирают окрестные бугры,
Но из-за тьмы непроглядной грешник незаурядный потерял свой путь,
Он искал надёжный приют, как вдруг пошёл туда, куда все грешники бредут!
Тут совсем не то, что было там, где возвышается златоглавый православный храм,
Воздав хвалу небесам, прикоснувшись губами к святым образам, он дал волю слезам,
Его идеал рядом внимал сокровенным мечтам, он слушал чужие слова, кружилась седая голова,
Долу пролился словесный бальзам, с горем пополам огонь в его душе негасимым стал!
Душу заела тоска, печаль близка, как правая или левая рука, а мысль вылетает из чистого родника
И уже кричит с облучка: « Не пора ли изменить жизнь в идеале, нас обокрали,
Нам постоянно врали, и вот потоки лжи бурлят впереди проторённой стези!
Куда ни глянь, дело – дрянь, повсюду валяется пьянь, как душевную боль унять?»
Люди грешника заклеймят, начнут матерными словами обзывать, как пить дать!
Ничто не вечно тут, здесь инородцев не ждут, им дифирамбы не поют,
Привет – пока, глянут свысока на доморощенного игрока, и айда в непроходимые леса,
Где закон – тайга, а дом – тюрьма, там гнус и мошкара, от них уберегает дым от костра,
Хотя твоя совесть чиста, тебе положена пайка, сосчитай-ка на какой ты уже лужайке
Пилишь столетнюю сосну? В дырах твоя тюремная фуфайка, всё больше ты смущён
Первозданной красотой здешних мест, любой взгляд, любой жест вызывает протест у тех,
Кого роднит грех! Грешный человек в необозримую даль исподлобья зрит,
В доме печь чадит, дым в трубе гудит, над избой туман стоит, потянув за цепь безумья,
Конечно же, согрешил я, мне давно уже не спится, давно не лежится и на одном месте не сидится,
Страсть может острым клинком в сердце вонзиться, и тогда уже незачем молиться,
Ведь истина вблизи таится, былые желания приумолкли, на просторах этой земли
Нет никого толка, ты должен головой о камни биться и своей судьбе покориться!
Только тогда беда отойдёт от тебя на два или три шага, а ваш покорный слуга
Вновь отправится в бега, а на фига ему всё это надо? Ему бы сладкого вина отведать
И о нём молодой наложнице поведать, а то она, будто снята с господнего креста,
Ростом не велика, страсть меняет свои цвета, точно так же как жизни лета!
Тлен и суета не уходят никуда, я – песчинка в пустыне земного бытия,
Но не боюсь я затмения, были бы удовлетворены все грешные желания,
Ведь сердце изранено, и оно уже ничто для мужчины одинокого!
Ему, небось, предначертано скрывать тоску под рванью одеянья,
Только одинокий луч былого воспоминания вызовет краткое сияние мыслей и дум,
Под крик и шум в часы мирского благоденствия взбодрится на краткий миг душа,
Ей мало пользы от мольбы, ночные соловьи давно уже поют в чужой степи!
Вот в чём дело, небось, душе изрядно надоело, взирать безжалостно на высокое чело,
Теперь оно готово снова свою роль прояснить, тот, кто камнями был бит, теперь не промолчит!
Никто не забыто, ничто не забыто, душа семи ветрам открыта,
Разрушая ткань персидского покрова, она верит грешнику на слово,
У него нет выхода иного, как подать разуму судьбоносный знак,
Когда и как себя вновь страстной любовью обременять?
В чём же божий раб виноват? Толпа ему кричит: «Виват!», завистники ищут компромат,
И вдруг женская стать начинает твой взгляд издали ласкать! Между мыслью и словом
Бледных сумерек истома наводит мосты из никеля и хрома недалеко от отчего дома,
Лик твой бел, ты – жив и цел, но остался не у дел, твой удел красоту любви стихом воспел,
Но не углядел, как толпа зевак остановила твой растревоженный взгляд на половине пути,
Мимо неё не проехать, не пройти, неисповедимы Господние пути, Бог прощает нам грехи,
Когда затихают бунты в хилой груди, и ты взираешь вблизи на символ страсти и любви!
Будет счастье на улице моей, серая пелена лежит на жизни многих людей,
Она стала грозой ночных страстей, не убей, не укради, вовремя верни долги,
 И праведно впредь живи, никого в своих неудачах не вини! Тебе ли знать,
Что женская стать будет опять и опять взгляды других мужчин к себе привлекать?
Душа и плоть былую обиду долго хранят, хватит горевать, есть талант,
Слово, как гранёный бриллиант, гигант мыслей и дум, наконец, осознал,
Что ещё не в бренной жизни потерял! Судьба оставила ему любовь и красоту,
Дала возможность жить по уму, ему нет нужды вкладывать свои слова в ножны,
Они нежны и ласковы, как женщины не затасканы и не опасливы,
Хотя думы обманчивы, не единожды они любовь ставили на грань вражды,
Как не суди, как не ряди тебе от нравственного суда толпы уже не уйти!
Чего жаждет она? Завидует, что любовница молода и к тому же ещё и стройна,
В меру умна, не заносчива, но грешна и потому, когда на неё вблизи взгляну,
Себя стыжу за бесстыжие и наглые глаза, об этом знают небеса,
Хотя гроза давно уже прошла, залиты водой одинокие поля,
Нет прежнего ощущения, что божественное Проведение
Жизнь изменит в одно краткое мгновение!
Камень преткновения лежит на старом месте,
Вблизи ветхого поместья в пределах городского предместья!
Иссохший и немощный, старик издал истошный и ужасающий крик,
Что грех и вправду был велик,  он в душу и сердце младой девы проник,
Но натолкнулся на испепеляющий взгляд и новой встрече совсем уже не рад!
Крики, переходящие в отборный мат, стреляют, как автомат – не наугад, а точно в цель,
В душе наступила оттепель, и вот теперь, оставшись не удел, дева младая думает или гадает,
Каков предмет её любви? Слёзы проливая, девушка на вид простая, краски сгущая,
Считает, что её вина не столь велика, как у бывалого мужика! Кажись, не кончится разлад,
Мужчина пламенем ревности объят, знак неистребимый дошёл до сердца женщины любимой,
Но она в себя ушла, эта роза расцвела не для старика, хоть упейся допьяна,
Страсть не будет хмельна, пока вся её глубина не достигнет бездонного дна!
Дорогая, о твоих намерениях я чётко знаю, ты их обреки в нежные ткани
Былой страсти и любви, я не хочу блуждать по безлюдной степи в жару и в холод,
Под небесным кровом нельзя истоки любви, как неверность  по заслугам наказать,
Нет пути назад, предстоит проблемы на ходу решать, но как? Тьма и мрак очи любви не застят,
Степные травы шумят и шумят, заводские трубы небо коптят, один неверный шаг
И ты через краткий миг взираешь на мир любви с небесной высоты,
Ты видишь воочию средоточие ненастий и бед, уже куплен билет в один конец,
Пусть вновь Творец начнёт твердить о  борьбе со злом,
Оно шустро входит со скрипом в каждый дом, в горе великом
В краю давно забытом раздаётся глубокий вздох,
Он застал толпу врасплох! Ангел спустился с небесных высот,
Чтоб житейский восторг побудить страсть не смог приоткрыть полог,
Ведущий туда, где в былые лета жизнь не была ужасна и проста!
Дева стройна, ей даль ясна, и молитва старика давно уже не слышна!
Её душа грустна, непредсказуема её судьба! Нет дыма без огня!
Ропот мой тому причина, но ни в чём не виновен мужчина,
Не осрамился он, его взгляд вдаль устремлён, пусты его давнишние мечты,
Деревья и кусты застыли вдали, они скрывают от взгляда безлюдные пустыри!
Усмиренные бичи подбирают к истине ключи, вместе с ними судьбу облегчи,
В глуши, во мраке заточенья плоть нарвалась на забвенье!
Не прошли даром уроки стихосложения, различные мнения стянуты петлёй,
Непонятен жребий мой! Огонь грозы ночной пронёсся над седой головой,
Рок уже зажёг фитиль отсыревший свой, чтобы вечерней порой
Отправить страсть и любовь на вечный покой, заканчиваю рассказ свой,
Мой голос затих, не слышно громких вздохов моих, без дум внеземных
Не пишется сладостный и радостный стих о судьбах людей мне чужих!

г. Ржищев
2 декабря 2020г.
18:37