Глория Бесика

     «Sic transit Gloria mundi» (Так проходит слава мирская) - подумалось мне при одном разговоре с женой моего старого друга Ритулей Дурноклейской. Мы давно не виделись, поскольку ребята в последнее время часто и надолго уезжают по своим купеческим делам. И вот неожиданно столкнулись на набережной. И сразу же попали под традиционный ритулин информационный обстрел.

- Нет, Вы представляете, что эти гадкие докторишки удумали, креста на них нет!

- И что ж там эти медицинские нехристи удумали? – несмотря на ритулину специфичность, я очень люблю своих друзей. Особенно, когда удаётся пробиться через риткин  артобстрел и пообщаться с  её мужем и моим другом Алексеем – большим знатоком разных интересных научных теорий и эзотерических учений.

- Нет, Вы разве не в курсе, что они придумали пандемию короновируса и не дают честным людям выходить из дома?

- Тебе не кажется, Рита, что самоизоляция и карантин устанавливаются именно с целью спасти человеческие жизни от серьёзной опасности?

- Ой, да что вы все выдумываете? Всё сочинили врачи, чтобы доказать свою нужность.

- Неужели ты думаешь, Ритуля, что  представителям  врачебной гильдии требуется доказывать кому-либо свою нужность? Разве они не доказали её своим каторжным трудом?

- Ой, да что Вы говорите! Будь моя воля, так я бы их всех отправила на Соловки лес  валить и картошку копать. Оставила бы для порядка парочку главврачей, а остальных – на Соловки!

- Ох, Ритуля, Ритуля, - подумалось мне. И вспомнилась полузабытая история одного из вышеупомянутых…


     Много воды утекло с  той поры, о глубокочтимый читатель.  Но иногда память как-то непроизвольно выносит из тёмных глубин на поверхность минувшие события и имена их участников…

     Жил и царствовал в давние времена в одном уютном приморском городке главный врач городской больницы по фамилии Бесик. Хотя не эту уменьшительно-ласкательную фамилию ему бы носить. А подошло бы ему прозвище Сатана, но не мы его так назвали.

     И держал он своих сотрудников в чрезмерной бедности и строгости. Скажем проще – на полуголодном пайке.   «Он может дать дрозда своим докторишкам, - одобрительно улыбаясь, кивали головами отцы города, - ещё как может!»

     И была придумана им так называемая «народная стройка». Это когда по окончанию рабочего дня медики шли отнюдь не по домам, а на стройку, где носили кирпичи, месили раствор и выполняли так называемые «нулевые» земельные работы. Естественно, без оплаты. Рабочую одежду, в том числе перчатки, не выдавали. То, что у хирургов после работы с бетоном и арматурой уродовались пальцы, и мытьё рук на следующий день превращалось в пытку, не имело никакого значения, так же, как и ненакормленные дети и не выполненные домашние дела.

     И так кипела «народная» стройка не день, не два. Не просто субботники – к этому извращению народ  давно уже привык. А ежедневно после работы  много недель. А для стимуляции жалкого трудового энтузиазма добавлялся зычный начальственный рык:

- Вы бы лучше писали ваши неграмотные истории болезни, да блюли бы как следует клятву Гиппократа!

Бедные зашуганные медики и по сию пору не могут понять – а Гиппократ  тут с какого боку?

     В античных Афинах обязанности каменотёсов исполняли рабы, в древней Спарте землекопами были илоты. Но никак не врачи. Похоже на то, что  наш бравый главнючок выпустил новое, последнее издание текста клятвы. Как говорится – исправленное и дополненное.

     На все просьбы - мольбы измученных сотрудников ответ был один – можете убираться! У меня под дверью семеро стоят – на ваше место просятся! И поскольку больница в городе была одна, а времена тяжёлые, то вывернутые наизнанку эскулапишки покорно плелись в свои каменоломни, памятуя о том, что семью необходимо кормить и другого заработка не придумаешь.  Ко всему прочему, то были ещё настоящие врачи, обученные клиническому мышлению и  виртуозной диагностике. Их тогда ещё не заставляли ставить диагнозы и пользовать пациентов по алгоритмам – позору нынешней медицины, превращающей современного врача в жалкое подобие говорящего попугая. Те врачи знали как лечить, но пока не научились выживать вне медицины. И они всё ещё на что-то надеялись. Но не таков был наш пан Бесик. Он ковал железо, не отходя от кассы, нещадно эксплуатируя подчинённых, и искренне верил в свою сатанинскую правоту.

      Самое удивительное в нашей истории то, что по городу ходили малограмотные беззубые старухи и каждому встречному - поперечному к месту и не к месту назойливо твердили, держа его за пуговицу (чтобы не убежал), какой у них в городе прекрасный капитан здравоохранения. «Хозяин! Какой хозяин!»  Смешная фраза «креативный менеджер» тогда ещё была не на слуху. Нетрудно поверить, что никакого вознаграждения от Бесика эти вдохновенные кликуши не получали. Просто есть особи, которым нравится пресмыкаться перед начальством. Этакие мазохисты – энтузиасты. В связи с этим стоит вспомнить  Антона нашего Павловича Чехова. Тонкий  ничего не имел с Толстого.  Ведь на момент общения тот не был его начальником. Просто ему очень нравилось целовать генеральскую задницу. Как говорится, у каждого своё хобби и вкус.

     Зато перед городским руководством кружился Бесик как чёрт на сковородке. На дальней Косе, выходящей далеко в море, он организовал свинооткормочный комбинат. Якобы для усиленного питания больных. Хорошая, говорил, прибавка для ослабленных болезнями пациентов. Однако парная свинина по дороге на больничный пищеблок заворачивала на всякие партийно-хозяйственные шабаши, которыми в обязательном порядке заканчивались все мало-мальские совещания по поводу «усиления, улучшения, повышения качества в свете решения очередного партсъезда».  Ну, а больные без свинины как-нибудь и так (дай бог) выживут. Холестерина в ней много, а он смерти подобен. Вот так или примерно так – я там не был – обгладывая косточки молочного поросёнка, рассуждали верные сыны Партии. Всё это запивалось декалитрами марочного вина из местного винсовхоза и закусывалось балычком с зернистой с местного рыбокомбината. Ну, не буду перечислять меню. А организовывал сие главный эскулап. Хотел ещё и краснорыбицу с икоркой прибрать к рукам, но получил предупреждение: «Не по чину берёшь!»

     Но медные трубы гремели, барабанная дробь рассыпалась на все лады, олимпийские богини только успевали венчать  голову лавровыми венками, когда началось «головокружение от успехов»…

      «Жадный щёлкает зубами от восхода до заката.
     Всё ему, бедняге, мнится, будто денег маловато.
     И душа его во прахе пропадает без возврата», - 

писал месх великий Ш. Руставели. Такова великая классика. Надо же, писано в 12 веке, а как будто про наши дни. Ну, и сбил лукавый Иблис  героя нашего повествования на тропу, ведущую в преисподнюю…

     Всё это была присказка, теперь начинается сама сказка.


     Нечистый (а ведь он многоликий) явился нашему  главнюку в виде идеи. Недостойны-де здешние людишки такого славного фюрера, как он. Ему подавай всемирные масштабы. Такие бредовые мысли периодически посещают и других миллионеров и даже миллиардеров отечественного разлива. «Вот уеду в США (или Англию), а уж там-то моя душенька развернётся!» А вот кто мне может назвать хоть одного такого титана прибыли, который ТАМ сделался вторым Рокфеллером или Ротшильдом?  Нахапают – наворуют, уедут в Лондон. Там накупят недвижимости, которую у них вскорости отберут шустрые англо-саксы.  И потом зарабатывают на хлеб общением с жёлтой прессой, переливая из  пустого в порожнее байки, как не дают жить в нашей стране им и им подобным гениальным и деятельным особям. Ах, эти розовые мечты и призрачные иллюзорные амбиции. «Наши дети – внуки станут великими финансистами, капиталистами, пэрами Англии». Но,  увы, остаются они теми же пэр-дунами и пэр-духами, какими приехали из своей деревни Козловки покорять (надо признаться, не безуспешно) наши столицы. Тот же Киев и даже Москву…

     Вот и наш «герой» размечтался, что такому  Чуду-Юду…чуду природы, я хотел сказать; Титану, штурмующему Олимп, место в «граде на холме» в числе байдельбергских небожителей.  Тогда ещё и слов таких в обращении не было, это он так инстинктивно подумал. Под влиянием Вельзевула.

     Но в доперестроечные времена пробраться  в «логово жёлтого дьявола» можно было только транзитом через страну обетованную. Прямо как в том анекдоте, где один странник летал в Израиль и обратно по два раза в год.

 - Ты уже решай, где тебе лучше жить, - советовали ему.
- Как вам сказать, - отвечал он, - небольшая разница между навозом и дреком. Но пересадка в Париже!..

     Вот и Бесик совершенно не подумал о своём будущем пребывании на ПМЖ. Как врач он был и навоз, и дрек, и шайзе,  и всё вместе взятое. Объёма знаний у него не хватало даже на плохонького фельдшера. Так, двоечник – санинструктор после сержантской школы. Правда, в нагрузку к своим минимальным знаниям  он имел высшую категорию и значок «Заслуженный врач». Но это такое дело. В эпоху перестройки была такая мода. Все руководители приобретали для себя различные научные степени, вплоть до академиков. Часто несуществующих академий.

     Допустим, сбылись бы все горячечные мечты нашего  главнюка. И был бы он там не Бесик Великий, а просто Мелкий поц. Попытка же организовать неоплачиваемую «народную» стройку силами  израильских медиков на Галанских высотах с копанием окопов, установкой спирали Бруно и бетонированием  дотов была бы оборвана вежливым пожеланием поцеловать тухес обыкновенный. И это пожелание было бы ещё очень вежливым. Но в горячечных мечтах виделся аэропорт Бен Гурион, ковровая дорожка, военный оркестр и т.п. Потом кабриолет, душистым водопадом летят букеты, в голове звучит «Семь сорок».

     Вот как-то так он и объявил в кабинете Первого. Последовавшую за объявлением немую сцену смогли бы изобразить разве только лучшие артисты в финале комедии Гоголя «Ревизор».  Бесик же свою линию проводит:

 – Ностальгия, - говорит, - ночами не сплю. Стена плача снится. Просыпаюсь – подушка мокрая. Посмотрите, нет, вы только посмотрите, какие у меня печальные глаза. Скорбь, многовековая скорбь!

- Там у них у всех глаза печальные, - пробасил Первый. Знамо дело, бродить  всем кагалом по пустыне сорок лет,  да без личного водителя,  да пешком. У меня от такого дела не только опечалился, но и поник бы…

Что бы там поникло – никто так и не узнал, потому как Бесик выхватил партбилет – и на стол. Так вот прямо как какой-нибудь кусок сырого теста да на горячую сковородку. Шмяк! Как в той песне С. Ротару, билет белым лебедем рухнул на стол Первого секретаря, и лежал там, раскрывшись на странице с изображением Великого, и скорбно думал: «Зачем же ты так со мной? Ведь если бы не я …   Да был бы ты, козёл душнОй, пожизненным  medikus vulgaris (врач обыкновенный), влачил полуголодное существование и на день медработника в кругу таких же бедолаг – коллег  тянул как нищий на паперти: «Люди в бе-бе-белых халатах». И запивал бы свою беспросветную житуху бормотухой или плодожоркой».

     Ну, не французским же «Мартелем» и не «Хенесси» этим  докторишкам свой день отмечать, в конце концов. И мне стало жалко его. Билет. Не Бесика.

     Даже если бы он бросил противотанковую гранату, это не произвело бы такого впечатления. Скажем прямо – на ва-банк пошёл.

     Это потом, в эпоху не к ночи будь упомянутой перестройки, всякие служители Мельпомены, Терпсихоры, Клио и других муз, заслуженные, народные, увенчанные званиями, степенями и орденами, жгли партбилеты, стоя в позе статуи Свободы. Вид себе при этом  старались придать архигероический,  вроде совершали боевой подвиг на Курской дуге или Малаховом  кургане. Где бы все они были, не имея этих билетов? Пролетели бы как обделанная фанера над вожделенным Парижем.  Впрочем, не о них песня…

     В описываемое время вокруг нашего героя кипели воистину шекспировские страсти. Шаровая молния взорвалась в голове у Бесика, когда он, привыкший к полной многолетней безнаказанности, вдруг узнал, что, подобно шекспировскому Макбету, его персона оказалась тоже не такой уж неуязвимой.  Помните?

     Макбет:
     Я защищён заклятьем от любого,
     Кто женщиной рождён.

     Макдуф:
     Так потеряй
     Надежду на заклятье! Пусть твой демон,
     Которому ты служишь, подтвердит:
     До срока из утробы материнской
     Был вырезан Макдуф, а не рождён.

Перевожу со староанглийского: Бесика не выпустили за границу. Трагедия!

     А что он хотел? Мало было стрессового поведения, так он ещё вздумал шантажировать руководство. У него, видите ли, есть такое себе портфолио, в которое много лет аккуратно подкалывался – подшивался компромат, откуда можно было такое узнать кое о ком! А потом обо всём этом раструбят не только по Би-Би-Си. Такие прецеденты бывали. Времена-то были суровые. Весельчак Рейган (якобы забыв выключить микрофон) объявил по всей сети о том, что только что дал команду по ядерной бомбардировке «Империи зла», то есть нас. Ну, с Альцгеймером и не такие шутки можно … как бы это назвать помягче? Отмачивать.

     Но вернёмся к шантажу. Не хочу быть занудой и лезть в душу со своими нравоучениями, но позволю себе дать почтительный совет. Если вы даже очень большой начальник и вам встретилась на пути очень сексуальная блондинка 25 лет с ногами только чуть короче телевышки, и она через две минуты знакомства предлагает потереть ей в сауне или СПА – салоне (куда там вы ходите?) спинку, не торопитесь бежать за фирменной мочалкой. Посмотрите на себя в зеркало и, увидев в нём стареющего орангутана, скажите не «я ещё» , а «я уже». «Мясо не валяется в степи просто так, - гласит мудрая восточная поговорка, - там капкан». Я это к тому, что надо трижды подумать, прежде чем ставить подпись на записках типа «Выдать со склада тов. Бесику то и это». Они ведь могут появиться на экранах CNN с подачи вышеупомянутого. Правда, ещё выше упомянутые руководители не меньше Бесика чувствовали свою безнаказанность…

     Но как быть с эксглавным? Поначалу хотели отправить его сторожить лодки на пляже или, что уж совсем страшно для главнюка, в участковые врачи. Бегать по участку, измерять бабушкам артериальное давление и терпеливо выслушивать, как им плохо живётся. О внуках они, опять-таки, любят рассказывать. О пенсии и трудовом стаже. Вообразите его страдания.

     И тут начальники задумались. Ну ладно, король шантажа, с которым воевал Шерлок Холмс, из Бесика не вышел, но и замена специалисту, умеющему так красиво организовать рыбалку, сауну, стерлядок и русалок, тоже пока не находилась. Человек был на своём месте, нужный. Дальнейшее противостояние вело, как говорят шахматисты, к цугцвангу (положение в шахматной партии, необходимость сделать очередной ход, ведущий к ухудшению позиции). Возникла потребность в компромиссе. И он был найден.

     Великого специалиста восстановили в должности и в партии, вернув ему незаслуженно оскорблённый партбилет. Весёленькие расслабухи для начальства и приближённых к его телам лиц благополучно продолжались. А главврач продолжал свою политику в отношении подчинённых в другой больнице, где тоже находились подхалимы, беспрерывно талдычащие о его гениальности и непревзойдённом умении хозяйствовать. Он доблестно трудился на своём привычном и нагретом месте ещё некоторое количество лет, пока неожиданно не скончался в объятиях аппетитной  ундины, сумевшей завлечь его в мрачные глубины  своей жадности.  Он так и не успел понять, что красотке нужна не его любовь, а его деньги. Принял какой-то дорогой, но непроверенный гонконговский препарат, чтобы поразить дамочку своей потенцией,  и скоропостижно испустил дух, не успев оказать и оплатить коварной соблазнительнице свои интимные услуги. Аминь.

     02.12.2020г.