Кроля

Живет у нас в деревне большая любительница животных – Любовь Александровна. Каких только питомцев она не выхаживала: и больных и слабых, и совсем крошечных. Сейчас у нее живут три собаки: две породистых и одна дворянка и три разномастных кошки. «А куда денешься? - говорит соседка: «Сын лайку принес, а муж – маламута. Свой кобель уже несколько лет был. Ухаживать мужики за своими животными не стали. На улицу же не выкинешь. Да и люблю я их – столько радости от них получаю!».
Но рассказать я хочу о необыкновенном кролике Любы. Называла она его просто Кролей.
 
Подарок

Как-то, в один из дней рождения Любови Александровны, подарили ей месячного крольчонка, почти умещавшегося на ладони. В таком возрасте крольчата еще матку сосут, но уже понемногу капусту и морковку употребляют, вроде прикорма, как у человеческих деток. Немного удивил такой подарок взрослую женщину, но и порадовал. Поместила она его в деревянный ящик, утеплила и сделала в нем своеобразный домик. Три раза в день кормила коровьим молоком из бутылочки и мелко нарезанными овощами угощала. Как и с остальными домашними любимцами, Люба часто с ним разговаривала, поглаживая и приговаривая: «Кроля! Кроля – хороший.» Так и привык крольчонок к ласковым рукам и голосу, и своему имени. Уже через месяц он стал отзываться на кличку, прибегая на зов хозяйки, и прыгать по всему дому. Правда, второй этаж Люба от него закрывала, и он жил на первом, вместе с кошками, которые дружелюбно приняли его в свою компанию. Кстати, гадить Кроля ходил в другую, специальную коробку, и никаких шариков после него не оставалось. Очень чистоплотный был кролик.

Провожатый

Растут кролики быстро, и к шести месяцам Кроля вырос в белоснежного подростка с мягкой, пушистой и длинной шерсткой. В эту пору он заинтересовался тем, что происходит за дверью и, однажды, выскочил во двор. Люба заволновалась: может убежать, чужие собаки могут разорвать - и вышла за ним на улицу. Кроля увлеченно осваивал новую территорию – бегал по всему двору и палисаду, принюхиваясь ко всему, что попадалось на пути. Ну, прям, как кошка или собака. Проголодавшись, Кроля вернулся и сидел под дверью, пока его не впустили. Теперь он каждый день убегал на прогулки. Вот только в огород его не пускали.
Любовь Александровна в то время работала в детском садике, который располагался метрах в двухстах от ее дома. И Кроля повадился ее провожать: добежит с ней до двери и ждет пока она его на руки возьмет и внесет в детсад. Детям – радость и игра, а Люба – спокойна за своего любимца. К вечеру деток родители разберут, и Люба засобирается – двери запрет и идет по улице домой, а рядом прыгает Кроля. Так, каждый день они вместе ходили на работу. Кстати, спал кролик тоже, как и кошки, на кровати у хозяйки и ни разу нигде не напачкал.

Казанова

Кролик – есть кролик, и еще через месяц от Кроли стали прятаться и свои, и соседние кошки, так бушевала в нем сексуальная страсть. Даже куры разбегались, когда с веранды выпрыгивал альфа-самец, он и к ним пытался пристроиться. И смех, и грех! Вся деревня хохотала над его любовными похождениями! Когда у какой-нибудь кошки рождались котята с более длинными, чем обычно, ушками, соседи шутили: «Не иначе, как Кроля потрудился!». Так и жил свободный кролик в сытости и удовольствии, был знаком со всеми собаками деревни, которые не обращали на него никакого внимания, принимая, очевидно, за ушастую кошку.

Почетная старость

Жизнь у кроликов недолгая и скоротечная. Никто не покушался на Кролину, и опасность быть съеденным за праздничным столом ему не грозила. Кролик стал полноправным жителем нашей деревни, как и остальные животные, отпускаемые на свободный выгул.
Годы шли и Кроля состарился. Больше не выбегал зимой покувыркаться с кошками в снегу – мерз. Со временем перестал приставать к красивым самочкам, стал меньше есть, больше греться у печки и спать. В один из февральских дней Люба обнаружила Кролю в коробке – он ушел умирать в старое укрытие. Люба похоронила его в палисаде, обложила могилку крупными камнями и весной посадила на ней цветы.
Вот такой уникальный был кролик у моей соседки, и мы иногда смеемся, вспоминая о его проделках.