Кто-то должен

Они гасли. Неизбежно. Утонув в черноте пространства, как в зияющей ране.

Одна за одной. Неотвратимо. Пропадали с радаров. Стирались с горящих зеленым карт.

Прямо на глазах у Наширы канула в вечность Гамма Козерога – в горле комок, из глаз слезы.

«Конец миссии», – сухо отчеканил голос, искаженный волной.

«Так скоро пролетела вечность...» – Нашира передала сигнал и экран погас, точь-в-точь как исчезла гигантская улыбка среди все еще местами звездного неба. – «Интересно, как там дома? Жаль, что Менкар опередил меня… Каких-то жалких сто лет».

«Рас, ты здесь?» – Нашире не удалось скрыть дрогнувшие нотки в голосе. – «Я возвращаюсь домой… Наконец-то».
Гарнитура ответила молчанием, девушка переключила экран, вперев безразличный взгляд на все еще сияющее созвездие Змееносца.
«Рас, я хочу поговорить хоть с кем-то… Кто все еще остается. Ответь».

Где-то за сотни световых лет от нее тяжело вздохнули и гарнитура ответила грубым голосом: «Ты недовольна исходом миссии? Бедная глупышка Ши. Разве что-то поменялось?»

«Тебе не кажется, что все, что происходит просто нелепица? Я тысячи лет не получала вестей из дома… Расальхаг, я не помню какой он – наш дом! И сейчас нелепое сообщение отбирает у меня все, что я знаю и люблю!» – ей так хотелось выговориться, рассказать о своих сомнениях, что столетиями терзали ее в бескрайней космической пустоте. – «Это несправедливо».

Гарнитура выплюнула колкий смех. Следом, словно в насмешку, на моргнувшем экране погас Змееносец.

«Тебе следует посетить профпатолога по возвращении, Нашира. Это всего лишь звезды», – насмешливый голос стал на долю секунды серьезнее. – «Ты одной из первой вызвалась их зажигать, но, детка, это же логично – гасить тому же, кто возжег. Извини, меня ждет путешествие домой и тебя тоже. Давай поговорим там? Встретимся вживую впервые за столько лет… Может, пригласим Ригель? Или твоего плаксивого друга, как его зовут? Минхар? Не важно. Забудь о звездах. Пора домой».

Нашира сорвала и отшвырнула гарнитуру в сторону, устройство глухо ударилось о стенки сферы – мостика управления, голос Раса пропал.

Как глупо было надеяться, что хоть кто-то ее поймет. Миссия окончена, вечность назад она была бы рада этому сообщению.

Их бросили с самого начала – отправили на этот глупый эксперимент: воссоздать изначальную Вселенную: ту, что была задолго до них, ту, что бесследно заснула, стала чем-то другим. Бесполезная, нелепая задача. Кому это нужно вообще? Зачем это нужно?

У них даже не было имени. Безымянные инженеры посреди пустоты. Эксперимент терпения и веры в несуразную цель.
«Старые звезды кому-то нужны», – гласила надпись на ее бейджике.

И им удалось…
Звезды пылали как никогда раньше.
Слепили, сверкали, саднили под кожей, под сердцем.

«Мы дали себе имена от полюбившихся светил – а теперь голос из чертовой гарнитуры приказывает просто уничтожить их. Погасить навсегда?» – Нашира подняла устройство и вернулась на мостик, рука зависла над панелью. – «Кто-то должен».
Рука опустилась на светящиеся точки и пальцы привычным движением ввели код.

Расальхаг усмехаясь смотрел, как в пустоте сначала моргнула, а потом слабо вспыхнула улыбка, соединяющая несколько не самых ярких звезд. Он вернется домой и вместо скудного отчета доложит, что эксперимент удался.
Все получилось так, как и задумывалось. Среди погасших звезд, среди идеально выполнивших свою задачу экипажей – нашелся самый милый отступник.

Нашира сквозь слезы смотрела на сверкающий свет тезки. Повернувшись к камере наблюдения, она широко улыбнулась – кто-то же должен.

«Я – счастлива, что так вышло, простите», – черный зрачок камеры равнодушно взирал на нее, как и всегда.

«Провал миссии», – глухо разносился механический голос. – «До самоликвидации инженерной сферы – 10. 9. 8…»