Он вернется

ОН  ВЕРНЁТСЯ
пьеса-притча в двух действиях

Действующие лица

ОТЕЦ
СТАРШИЙ СЫН
МЛАДШИЙ СЫН
КИР, домоправитель
ТИРА
ГИЛЛ, отец Тиры
ДИНАРА
КСАНФ, богатый горожанин
1-Й ГОСТЬ
2-Й ГОСТЬ
3-Й ГОСТЬ
4-Й ГОСТЬ
5-Й ГОСТЬ
ТАОР,  лекарь
СЛУГА в доме отца
МАЛЬЧИК
А также: слуги в доме Ксанфа, персонажи безликие и молчащие

Действие первое

СЦЕНА 1.

Вдалеке виден дом отца. Небольшой луг – братья здесь не раз играли в детстве. На другом конце – река, склон обрыва. По обеим сторонам – поля. Вдалеке видна дорога.
Входит отец и оба брата. Они еще очень молоды, почти мальчики, но у каждого на лице – своя мысль. У младшего она пока скрыта.

ОТЕЦ. Вы уже почти выросли. Скоро вы станете на мое место, и обо всем об этом (показывает рукой) заботиться вам.

(Старший сын внимательно слушает. Младший как будто думает о своем.)

СТАРШИЙ СЫН. И все это будет нашим?

(Младший сын смотрит куда-то вдаль.)

ОТЕЦ. Видишь вон ту птицу? Там, на кусте?
СТАРШИЙ СЫН. Да.
ОТЕЦ. Если я ей посвищу и найду немного крошек в кармане, а она сядет мне на руку, – значит, она теперь моя?
СТАРШИЙ СЫН. Нет. Она просто на твоей руке, и все.
ОТЕЦ. И все это – на твоей руке.
МЛАДШИЙ СЫН. Отец, послушай… А как ты разделишь между нами имение? (Говорит это, отойдя чуть в сторону и сев на какой-то камень.)
ОТЕЦ. Видишь? – по обеим сторонам от нас поля. Они ни на акр не отличаются друг от друга. Каждый из вас станет возделывать свое.
СТАРШИЙ СЫН. А жить мы будем в одном доме, как и сейчас?
ОТЕЦ. Его пополам не разделишь. И не назовешь только своим, – даже из-за старшинства. (пауза) Об этом мечтала ваша мать. Об этом прошу вас и я.
МЛАДШИЙ СЫН. Как знать…

(Отец и старший сын недоуменно смотрят на него.)

А вдруг моя ДОЛЯ – не в этом, отец? (Чуть громче.) Если я себе выберу – другую судьбу?
СТАРШИЙ СЫН. Да что ты такое говоришь?
МЛАДШИЙ СЫН. То, чего не говоришь ты. (Небольшая пауза.) Ты своей судьбой вполне доволен. Тебе ничего другого и не надо. А я о другом думаю.
ОТЕЦ. О чем же, сын?
МЛАДШИЙ СЫН. Я хотел бы уйти туда (показывает рукой), за горизонт. Увидеть, что; там.

(Молчание. Старший сын потрясен: такого он меньше всего ожидал. Отец спокойно-печален. Он словно ждет.)

Все, кого я знаю здесь, - боятся горизонта. Но они же сами ничего о нем не знают. Да и не хотят, наверное.
ОТЕЦ. Ты и вправду хотел бы уйти в город за горизонтом?
МЛАДШИЙ СЫН. Да. Чего бы я не хотел – так это медлить.

(Старший сын хочет что-то сказать, но от возмущения слов не находит. Отец останавливает его жестом.)

МЛАДШИЙ СЫН. Отец, ты можешь разделить наше наследство ПРЯМО СЕЙЧАС?

(Старший сын настолько возмущен, что все слова застряли у него во рту.)

ОТЕЦ. Ты это обдумал до конца?
СТАРШИЙ СЫН. «Обдумал!» Скажи уж лучше – обдумался! А точнее сказать – обнаглел!
МЛАДШИЙ СЫН. Не оглох зато. Не кричи.
СТАРШИЙ СЫН. (угрожающе) Повтори-повтори…

(Отец недовольно смотрит на старшего, но тот в пылу ссоры этого не замечает.)

МЛАДШИЙ СЫН. Могу повторить – для тех, кто здесь оглох и кого это не касается! (отцу – совсем другим голосом, выделяя каждое слово) Отец, - отдай мне моё! (при этих словах встает с камня)
СТАРШИЙ  СЫН. (не давая отцу хоть что-то сказать) Совсем сбрендил!..

(Отец укоризненно качает головой и снова делает рукой предупреждающий жест. В его голосе появляются властные и величественные нотки – он уже больше похож на старого короля или древнего патриарха.)

ОТЕЦ. Не надо, сын. Лучше возвращайся домой и по пути загляни к нашему соседу, почтенному Гиллу – скажи, что я прошу его сегодня же быть у меня по важному делу. (чуть мягче) И если захочешь его дочь поприветствовать – смотри, окно не разбей!

(Старший сын смущается, улыбается и быстро уходит – выходки младшего брата его уже не тревожат.)

ОТЕЦ. Значит, ты просишь, сын, - отдать тебе твое?
МЛАДШИЙ СЫН. (с прежней твердостью, но без прежней наглости) Да.
ОТЕЦ. (мягче, чем можно ожидать) Ну а кто же вернет мне – мое?..
МЛАДШИЙ СЫН. Не понимаю тебя, отец.
ОТЕЦ. Если у нашей соседки, у хозяйственной Даны, выкатится из мешочка с монетами хоть одна – как думаешь, что она сделает?
МЛАДШИЙ СЫН. (с усмешкой) Известное дело – весь дом перевернет!
ОТЕЦ. А если наши пастухи не досчитаются в стаде одной овцы?
МЛАДШИЙ СЫН. Бродят с рожком по горам, пока не отыщут. Зачем ты все это спрашиваешь? Чтобы я не забыл по дороге?
ОТЕЦ. А что делать тому, у кого два сокровища, два бриллианта, любоваться будешь – не налюбуешься, продать захочешь – никто цены не даст, всё мало будет, - и вдруг один из них потеряется?
МЛАДШИЙ СЫН. Откуда у тебя они?
ОТЕЦ. (мягко усмехаясь) Ваша мать их мне оставила. Беречь велела.

(Младший сын отводит глаза, но не теряет упрямого выражения лица.)
 
Да нет, не бойся. Ты не тот бриллиант, что разрушил гору, которая его породила.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты говоришь… ну, о том?
ОТЕЦ. Да. О другом отце. Я не один такой, - что держал по драгоценному камню в каждой руке – и одна вдруг пустой оказалась.
МЛАДШИЙ СЫН. Так ведь у того старика все нашлось и срослось! И он сам виноват – сам был камнем, который из отцовской руки выпал! К тому же обманом…
ОТЕЦ. Истина может запутаться и в одеждах неправды. Как и твоя память – в древних историях. (пауза) Ты про другой камень-то не забыл?
МЛАДШИЙ СЫН. (озадаченно и немного нетерпеливо) Какой?
ОТЕЦ. Который служил ему подголовьем. Еще не старику, - а просто младшему брату, беглецу и обманщику, как ты его величать изволил. Тому бриллианту, что выпал из отцовской руки, - но взял из этой руки свое… и свое по праву.
МЛАДШИЙ СЫН. Так что же?
ОТЕЦ. Увидишь этот камень на своем пути – он тебе много чего расскажет.
(Уходит)
МЛАДШИЙ СЫН. (задумчиво) Камень… на пути… (с торжеством, которое старается скрыть) Значит, - отпускает! (Уходит)

СЦЕНА 2.

Входят отец и Гилл.

ОТЕЦ. Спасибо, что согласился купить у меня эту землю, почтенный Гилл.
ГИЛЛ. Я не мог отказать тебе… Да и моей Тире скоро время подойдет, - а с таким-то приданым… (пауза) Вот только… Неужели ты впал в такую нужду, сосед, что тебе не жаль расставаться со своей землей?
ОТЕЦ. Дело не в нужде, Гилл. Скоро мне придется жалеть о большем. (видя озадаченный взгляд Гилла) Ты все в свое время узнаешь, Гилл.

(Появляется Кир. Гилл и отец слегка кланяются в знак прощания. Гилл уходит.)

КИР. Хозяин… Это правда, что ты продаешь половину своих пашен Гиллу?
ОТЕЦ. Только что продал, Кир.
КИР. Зачем, хозяин?! (Небольшое молчание; смотрят друг на друга.) Твой младший сын все спешит, мечется по дому, куда-то собирается…
ОТЕЦ. Да, собирается, Кир.
КИР. И далеко ли?
ОТЕЦ. (Он всю эту сцену говорит задумчиво, словно из какой-то глубины, известной только ему.) Далеко… Так далеко, что он и сам не подозревает.
КИР. (будто не замечая этих слов) Так ты ради него-то к Гиллу наведывался?! Мальчишку потянуло неизвестно куда, а ты…
ОТЕЦ. Да нет, Кир, известно куда. В город за горизонтом.
КИР. Хозяин!.. (хочет сказать еще что-то)
ОТЕЦ. Молчи, Кир. Береги слова. Нам всем еще много чего предстоит сказать. (Из складок одежды достает мешочек.) Вот, отнеси эти деньги моему младшему сыну.
КИР. А почему ты сам этого не сделаешь, хозяин?
ОТЕЦ. Для тебя, Кир, этот мешочек будет вдвое легче. (тише) Отнеси.

(Уходит. Кир секунду стоит, недоуменно пожимает плечами, затем тоже уходит.)

СЦЕНА 3

Входит Гилл, с другого конца сцены – Тира.

ТИРА. (подбегая к Гиллу) Где ты был, отец? Осматривал новую пашню?
ГИЛЛ. Да, Тира. Решил сходить туда пораньше, до жары. А ты что же – здесь меня дожидалась?
ТИРА. Да вот… спросить не терпелось.
ГИЛЛ. (внимательно глядя на дочь) Но явно не о моей покупке, да?
ТИРА. Отец… а это правда, что младший сын нашего соседа навсегда от нас уходит?
ГИЛЛ. Доченька, что может быть навсегда – не знает никто!

(В глубине сцены появляется младший сын, одетый по-дорожному.)

Вот, кстати, он сам идет. Расспроси его, если хочешь. А мне недосуг. (гладит дочь по голове и уходит)
МЛАДШИЙ СЫН. (подходя ближе) Здравствуй, Тира. Уж не меня ли высматриваешь?
ТИРА. (немного игриво) А что высматриваю – про то мои глаза одни и знают!
МЛАДШИЙ СЫН. (в том же шутливом тоне) Вот так всегда… Никто на прощанье не приголубит! А я-то думал – ты со мной проститься пришла…
ТИРА. Проститься? Ты меня не обижал.
МЛАДШИЙ СЫН. Вот и славно. И уже не обижу.
ТИРА. Ты правда уходишь от нас?
МЛАДШИЙ СЫН. Как видишь.
ТИРА. А куда?
МЛАДШИЙ СЫН. В тот город, что за горизонтом.
ТИРА. (с искренним удивлением, в котором слышится здравый смысл) Ты же в нем ни разу не был… и никого не знаешь!.. Что ты делать там собрался?
МЛАДШИЙ СЫН. Жить.
ТИРА. Ну а здесь-то тебе – чем не живется?
МЛАДШИЙ СЫН. А здесь, Тира, – я был. Причем с рождения. И всех знаю. (короткая пауза) А это уже несвобода.
ТИРА. (насмешливо) Чего-о?.. Да здесь ты свободнее всех свободных! Здесь ты – принц!.. А там… (хитро прищуривается, словно обдумывая какую-то шалость). Неизвестно, на кого налетишь… Вдруг там живут люди без лиц? Или с одним глазом? Или с рогом посреди лба? (делает страшные глаза)
МЛАДШИЙ СЫН. Или вообще без головы. (усмехается) Принц, говоришь? Ты, я гляжу, решила вспомнить наши детские игры, Тира. Ты же в них всегда была принцессой…
ТИРА. Все наши игры кончались одинаково. (задумывается) Но разве король… может запросто отпустить принца – неведомо куда?
МЛАДШИЙ СЫН. Почему же «запросто»? Честь по чести, с хорошим обеспечением. (пауза) Иногда и принцу надоедает быть принцем. И хочется стать королем самому. А для этого – стОит уйти. Даже неведомо куда. Прощай! (Уходит)
ТИРА. (в зал, недоуменно разводя руками) То ли я дурочка, то ли он такой умный!.. (задумывается) Впрочем… может, всё наоборот?

(Свет гаснет)

СЦЕНА 4

Свет снова медленно загорается. Тира стоит на том же месте, ближе к краю сцены, но уже одета чуть-чуть под другому: на голову накинуто легкое покрывало. Напротив нее, но на расстоянии, стоит Гилл. Негромкая тревожная музыка.

ТИРА. Когда-то мы стояли здесь и вспоминали наши детские игры… Время отбежало на такое расстояние, что ни игравших, ни говоривших – уже и не разглядеть.
ГИЛЛ. Как быстро они повзрослели – и моя дочь, и старший сын моего соседа! А о младшем его сыне – ни слуху ни духу…
ТИРА. … с тех пор, как он ушел в город за горизонтом.
ГИЛЛ. Больше его ни разу не видели на дороге, ведущей в наши края.
ТИРА. Но не проходит ни утра, ни дня, ни вечера, чтобы на дороге, по которой он ушел, не появился его отец.

(Тира и Гилл одновременно оборачиваются и смотрят вглубь сцены)

ГИЛЛ. Вот… он и сейчас там стоит.
ТИРА. И смотрит в ту сторону, куда ушел его сын.

(Голос Кира за сценой: «Хозяин!.. Скажите, вы не видели моего господина?..»)

ГИЛЛ. Снова он вышел за околицу, снова стоит на том же месте, снова поедает глазами горизонт – словно хочет взять его за горло, как чудовище, пожравшее его сына…
ТИРА. … и заставить его – отдать сына обратно.
ГИЛЛ. Он так опирается на посох, словно это меч, которым он вспорет брюхо этому чудищу, чтобы выпустить оттуда пленника…
ТИРА. … и всех прочих, кого поглотил этот странный город за горизонтом.
ГИЛЛ. Говорят, там не бывает ни утра, ни дня.
ТИРА. Там одни нескончаемые серые сумерки на фоне серых домов.
ГИЛЛ. Этот город зовет к себе многих, – но не отпускает никого.
ТИРА. Но отец двух сыновей всё равно продолжает стоять у дороги и ждать.
ГИЛЛ. Похоже, ему известно то, чего еще не знает никто из нас.
ТИРА. (оглядывается) Кажется, сюда идут.
ГИЛЛ. Значит, нам пора удалиться. Сейчас разыгрывается не наша история.
ТИРА. А в чужую историю – нельзя вмешиваться. Пока тебя самого в нее не пригласят.

(Одновременно уходят. Музыка останавливается.)

СЦЕНА 5

Те же декорации. В глубине сцены – изгородь. Из-за нее выходят отец и Кир, идут в центр сцены. Следом выходит младший сын, одетый в лохмотья, и прячется за изгородью.

КИР. Ты не знаешь, где наш мальчик, хозяин?
ОТЕЦ. Что за мальчик?
КИР. Твой сын, хозяин!
ОТЕЦ. Какой, Кир?
КИР. (мрачно-смущенно) ТВОЙ, хозяин.
ОТЕЦ. Старший?
КИР. (немного поколебавшись) Да.
ОТЕЦ. Ты все никак не отвыкнешь называть их мальчиками, Кир… Но ты посмотри вон туда.
(Кир приглядывается)
Узнаёшь?
КИР. Кто это? ОН?!
ОТЕЦ. (улыбаясь) Он!
КИР. А с кем это?.. Неужели… неужели та девочка, с которой они детишками вместе бегали?
ОТЕЦ. Да, это Тира, соседская дочка. Славная девушка, Кир…
КИР. Так вот, значит, где этот паршивец пропадает! А мне-то он всё в уши пел, что…
ОТЕЦ. (кладя ему руку на плечо, словно успокаивая) Он свой плуг посреди поля не бросит. Но он вырос, Кир.
КИР. (дружелюбно-ворчливо) Ну ладно, коли уж так… (в сторону, как бы сам с собой) Кое-кто успел и раньше. (отцу) Ты только скажи ему, хозяин, что когда его ищут целыми днями…
ОТЕЦ. (перебивая) Ну, допустим, не днями и не целыми…
КИР. Но ты с ним все-таки поговори, хозяин.
ОТЕЦ. Но ты на него все-таки не сердись, Кир. Он часто с ней видится по пути на дальнее поле. (смотрит на Кира так, словно уговаривая взглядом) Кир, ну он же не мул, которому после работы только и нужно, что стойло и пойло.
КИР. Только ради тебя, хозяин. (уходит, бурча себе под нос) Да уж точно не мул…

(Отец, улыбаясь, провожает Кира взглядом. Медленно идет вдоль изгороди, всматриваясь куда-то вдаль – очевидно, в сторону дороги. Останавливается, опирается рукой об изгородь. Младший сын в это время следует за ним со спины, стараясь оставаться незамеченным.)

МЛАДШИЙ СЫН. (негромко) Отец!
ОТЕЦ. (мгновенно оборачивается) Где ты?

(Младший сын выходит из-за изгороди.)

ОТЕЦ. (направляясь к нему) Ну наконец-то! Здравствуй… (хочет его обнять, но младший сын делает шаг назад)
МЛАДШИЙ СЫН. (собравшись с духом, но не с мыслями) Там… там сейчас пожары… голод… многие умирают… солнце не встает…. весь город стал серым, и…
ОТЕЦ. Он таким и был. Просто ты не видел.
МЛАДШИЙ СЫН. (опустив голову) Я жил у чужих… Мне… я… Я теперь нищий. Гол как сокол. И ты обнищал со мной наполовину. (поднимает голову, говорит горячо и сбивчиво) Отец, я сумею всё, что растратил, тебе возвратить… я пролью сто потов, как последний из твоих батраков, обещ…
ОТЕЦ. (качает головой, перебивая его) Ты не то говоришь.
МЛАДШИЙ СЫН. (растерянно) Я…
ОТЕЦ. Что, сын?
МЛАДШИЙ СЫН. Уже не помню…
(Оба молчат)
МЛАДШИЙ СЫН. Отец!
ОТЕЦ. Да?
МЛАДШИЙ СЫН. (чуть помолчав) Мне было худо. Очень.
ОТЕЦ. Знаю.
МЛАДШИЙ СЫН. По моему виду? Любой догадается…
ОТЕЦ. Нет. Я всё это видел, пока тебя ждал.
(Пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. Отец, я вспомнил. Я другое хотел сказать…
ОТЕЦ. (мягко) Что же?
МЛАДШИЙ СЫН. (отводя глаза) Я скучал по тебе. Я ужасно скучал по тебе! (снова смотрит на отца) Вот за этим и пришел…
ОТЕЦ. Только для того, чтобы это сказать?
МЛАДШИЙ СЫН. (опустив голову) А что мне еще остается… (в сторону) Ничего другого уже не осталось – ни наследства, ни сыновства.
ОТЕЦ. (обнимает его за плечи) Одарить радостью  – только затем, чтобы тут же отнять ее? Это нечестно, сын.
МЛАДШИЙ СЫН. (выглядит всё более удивленным) Но, отец…
ОТЕЦ. (не давая договорить) Ты, похоже, так устал, что уже ничего не соображаешь. Пойдем домой… Пойдем.

(Ведет его к выходу со сцены; навстречу им спешным шагом выходит Кир.)

КИР. Ты еще здесь, хозяин? Я вот что совсем забыл… (оторопело останавливается и смотрит на эту пару) Хозяин?!.
ОТЕЦ. Кир, забудь на сегодня обо всех делах! Нынче вечером в нашем доме праздничный пир. Прошу тебя, распорядись об этом. Зови всех – и не жалей ничего!
(Делает Киру знак следовать за ним. Кир, еще не пришедший в себя от удивления, недоуменно пожимает плечами, разводит руками, но подчиняется. Все трое уходят.)

СЦЕНА 6

Комната в дому отца. Входят старший сын и отец – почти вместе, старший сын только чуть впереди, но кажется, будто порознь. В лице отца – сдержанная тревога. Выражение лица старшего сына замкнуто; он как будто вообще не хочет, чтобы его лицо хоть что-нибудь выражало.

ОТЕЦ. Я не понимаю твоей обиды. Объясни наконец, что с тобой!
 
(Старший сын стоит вполоборота к отцу, почти спиной. Во время всей сцены они ни разу не стоят лицом друг к другу.)

ОТЕЦ. Мы в тот день не успели предупредить тебя о празднике. Слуги звали тебя, но ты уже был на дальнем поле. А когда ты вернулся, то даже не хотел войти…
СТАРШИЙ СЫН. Да, ты прав – я в тот день был на дальнем поле. (Небольшая пауза. Чуть громче.) А где был ОН все это время? Все то время, пока я делил все твои заботы и горбатился вместе с работниками с утра до ночи?!.
ОТЕЦ. (чуть помолчав) Ты говоришь прямо как работник, который требует платы.
(Небольшая пауза.)
СТАРШИЙ СЫН. Невелик подвиг – уйти и потом вернуться.
ОТЕЦ. Уйти – нет. Вернуться – да.
СТАРШИЙ СЫН. (гневно) А быть здесь, с тобой, с первого до последнего дня – это, значит, в счет не ставится?! (Пауза. Глуше.) Разве МНЕ ты когда-нибудь радовался – точно так же?
ОТЕЦ. Верно говоришь – ты всегда был со мной. Но сейчас – почему-то нет. (Небольшая пауза.) Если ты все время делил мои заботы, - то отчего не хочешь разделить мою радость? НАШУ радость? (Пауза. Тише.) Неужели твоя ревность к брату настолько велика? То, чего он лишился по собственной воле, - этого ты никогда не терял. А он – обрел заново. Есть отчего быть счастливым.
(Молчание.)
СТАРШИЙ СЫН. (стоит почти спиной к отцу. Он обижен – еще и потому, что не знает, как еще возразить. Почти ребяческим тоном.) Ты… ты ночи напролет говоришь о чем-то с ним… А когда я захожу к тебе попрощаться перед сном, ты только говоришь в ответ: «Спокойной ночи» - и всё.
(Уходит)
ОТЕЦ. (с тихой горечью) Но что же мне еще делать, если ты никогда и НЕ ХОТЕЛ иначе? (пауза) Да, мой первенец, ты с самого детства помнил о своих обязанностях. Ты не пропускал ни одного вечера, чтобы не зайти ко мне и не сказать «спокойной ночи» - но так, словно больше тебе сказать было нечего…

(Уходит в другую сторону. Свет гаснет.)

СЦЕНА 7

Ночь. Та же комната. Стол, простая скамья, стоящая перед столом. На сцене темнота. Затем луч света выхватывает из темноты фигуру младшего сына. Он идет из дальнего угла сцены, садится и замирает, ссутулившись и угнув голову.
Входит отец (с противоположного конца сцены) со светильником в руке. Ставит его на стол, садится, но на расстоянии от сына. Вначале оба сидят в молчании, почти неподвижно. Младший сын смотрит не то в сторону, не то в пол, - но явно не на отца. Тот опирается локтем о стол, тоже молчит и ждет – но смотрит на сына.

МЛАДШИЙ СЫН. Я знал, что ты не спишь.
ОТЕЦ. Ты сидишь тут один уже не первую ночь.
МЛАДШИЙ СЫН. Тебя разбудили мои шаги?
ОТЕЦ. Я и не слышал их. Ни одна дверь не скрипела.
МЛАДШИЙ СЫН. (тихо, в сторону) И все-таки знал… (громче, отцу) Так кто же из нас не дает кому покоя?
(Пауза.)
Ты здесь, отец?
ОТЕЦ. Где же мне еще быть?
МЛАДШИЙ СЫН. Я от этих бессонниц уже запутался. Где мои сны, а где мои мысли… (пауза) Отец, поговори со мной.
ОТЕЦ. О чем же, сын?
МЛАДШИЙ СЫН. Сам не знаю… (Снова молчание. Он почти не меняет позы: сидит, широко расставив ноги, свесив руки, сгорбившись; лишь изредка он поднимает голову, говоря с отцом.) Ты просто побудь, посиди здесь… (не то отцу, не то самому себе) Я так отвык от этого, что, наверное, уже не научусь опять. (пауза) Отец, мне сдается, я теряю себя. Или уже потерял. С концами.
ОТЕЦ. За горизонтом такое происходит со всеми. Только мало кто это понимает.
МЛАДШИЙ СЫН. А если и понимает, – то счастливее не становится.
ОТЕЦ. Но уже может.
МЛАДШИЙ СЫН. Откуда тебе знать, что бывает за горизонтом? (поднимает голову, встречается глазами со взглядом отца – вдруг видит в нем то, о чем не догадывался раньше) Ты молчишь… но я чувствую: ты можешь сказать мне больше, чем кто другой. (в сторону, после недолгого молчания) Как мало я все-таки знаю тебя… (снова молчит) А себя – еще меньше.
ОТЕЦ. Но для кого-то – ты никогда не будешь потерян до конца. Хотя бы это ты должен знать.
МЛАДШИЙ СЫН. Отец! Ну какое мне дело до «кого-то», – если я сам для себя потерян!.. Думаешь, к тебе вернулся твой сын? Нет, – из-за горизонта пришли одни ошмётки. Я пытаюсь собрать себя из лоскутьев, обрывков, осколков, – но эти куски всё больше и больше рассыпаются… Да и с чего бы им склеиться? Прошлое давит – настоящее разрывает. Всё на те же куски.
(Пауза)
ОТЕЦ. Продолжай – ты же не все еще сказал, что хотел.
МЛАДШИЙ СЫН. (поднимая глаза на отца) А ты действительно хочешь это услышать? Мне действительно стоит это говорить?
ОТЕЦ. (всё тем же твердым голосом) Продолжай, сын.
МЛАДШИЙ СЫН. (глухо) Да, конечно, ты рад, что я назад пришел… Но я вернулся туда… где мне не место. (отводит глаза, говорит вроде бы с отцом, но как будто сам с собой – вернее, сам себе) Только не говори, что я здесь родился и знаю каждый камешек во дворе! Пойми же, отец, не мог я тогда не уйти! Что-то меня из дома выталкивало… и это был я сам.
(Пауза)
Всё оборачивается совсем не так, как хотел… Что там, что здесь. Ты можешь представить своего сына зачуханным свинопасом, которому голая земля да чурбан под головой – вся постель, которому любой в лицо плюнет и тут же о том забудет? А вот стал же… когда там начался неурожай. В такое время пустой карман закрывает перед тобой все двери получше любого ключа. Я тогда умирал от голода, от этого невыносимого кружения в глазах, – задыхался от запаха поросячьей мочи и навоза, – и мне казалось, что уже никто не подойдет ко мне, не посмотрит с сочувствием… Да нет, какое там сочувствие – хотя бы просто не как на пустое место! Хотя бы просто кусок сухого хлеба протянет! Однажды от жары и голода я потерял сознание… а когда очнулся, то зеленые круги перед глазами показались мне зелеными очертаниями полей… Не знаю, было ли это продолжением бреда, но я будто наяву услышал мычание волов на этих полях и голоса погонщиков… Пока я приходил в себя, то понемногу вспоминал, где всё это видел и слышал. Долго вспоминал… Но ты в моей памяти ожил сразу. (пауза) Ты здесь, отец?
ОТЕЦ. Да.
МЛАДШИЙ СЫН. Я тогда вдруг понял, что мне надо сюда, только сюда, надо только добраться – и я спасен! Хотя и не имел права войти сюда тем, кем входил прежде… Ты ввёл. (оборачивается к отцу, говорит горько, отчаянно, почти гневно) Отец, отец, ну разве ты не видишь, что напрасно?!
ОТЕЦ. Одно из словечек, созданных за горизонтом.
МЛАДШИЙ СЫН. (как будто не слыша его) Я и в дороге разрывался надвое, – и здесь продолжаю! Вижу радость и спокойствие на здешних лицах, – а внутри у меня только ватная глухота отзывается! Помнишь, в самый первый вечер ты привел меня в мою прежнюю комнату… там всё было точь-в-точь как до моего ухода, и пыль стерта, и на полу ни соринки, и кровать застелена… а на кровати – та одежда, которую я носил раньше… Но странное у нее свойство – вроде впору… а сковывает, и где – сам понять не могу. Да и с комнатой то же: на десятерых места хватит, а всё одно – тесно в ней… (пауза) Мне тут не дышится... Чем больше воздуха – тем больше не дышится. Чем больше блаженства и счастья вокруг меня – тем больше мне печали. (пауза) Не для этого дома я скроен, отец. Не по этой мерке.
ОТЕЦ. И что ж теперь? Снова к свиньям, с которыми ты ел из одного корыта? К человекозверям, которым эти свиньи принадлежали? В сумерки, которые никогда не рассеиваются?
МЛАДШИЙ СЫН. Ну а если только это мне и подходит?
(Небольшая пауза)
ОТЕЦ. Мой перстень.
МЛАДШИЙ СЫН. (очнувшись от собственных мыслей) Что?..
ОТЕЦ. Мой перстень. Он у тебя?
МЛАДШИЙ СЫН. (растерянно) Да…
ОТЕЦ. Это хорошо. Оставь.
(Пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. Я решил, отец. Я возвращаюсь обратно в серый город. Не потому, что там лучше, а потому что… я сам не знаю, где мне лучше. Но должен же я это когда-нибудь понять! И у МЕНЯ по-другому – не выйдет! (пауза) Если я когда-нибудь снова вернусь, – то вернусь навсегда. А если нет…
ОТЕЦ. А если нет?
МЛАДШИЙ СЫН. Тогда считай, что у тебя только один сын – вместо двух.
ОТЕЦ. Я не могу перестать быть тем, кто я есть. Да и ты не можешь.
МЛАДШИЙ СЫН. (горько усмехаясь) Кто я есть? Думаешь, я сам это знаю?
(Пауза)
ОТЕЦ. (медленно встает и так же медленно говорит) Тогда подожди меня здесь. (Уходит)
МЛАДШИЙ СЫН. (один) Чего ждать, не пойму… (встает, оглядывается, подходит к столу, замечает стоящий на нем отцовский фонарь, подносит его к лицу) Фонарь забыл… Или не забыл – нарочно оставил? Чтобы я тут без света не сидел… или (с легкой усмешкой) втёмную из дома не ушел?

(Входит отец. В руках у него кисет, украшенный богатой вышивкой.)

МЛАДШИЙ СЫН. Что это? Ты за этим ходил?.. (мотает головой) Нет, не надо…
ОТЕЦ. (вкладывает кисет ему в руки) Возьми это. И… иди. (пауза) Твоя дорога будет мудрее тебя. (Уходит, нося фонарь.)

(Младший сын подходит к краю сцены. Сцена погружается в темноту, остается только одно пятно света – там, где он стоит.)

МЛАДШИЙ СЫН. (один) Что всё это значит?.. И к чему эти разговоры про отцовский перстень? (вспоминает про кисет, рассматривает его) Тяжелый, однако… Что бы в нем такое было? (ослабляет завязку, смотрит, что в кисете. Растерянно переводит взгляд в зал.) Да это же… драгоценности нашей матери! Ее изумруды!.. Камни, которые украшали ее в день свадьбы! (пауза) Ну, отец… Ты же мне теперь все двери открыл… да только одну-единственную захлопнул так, что и не выломать! После этого… да будь я трижды неладен, если еще хоть раз посмею сюда… (с лихостью отчаяния) А впрочем, – я и так неладен. И даже не трижды. (Уходит)

СЦЕНА 8

Серый город. Пирушка в доме Ксанфа; среди гостей – младший сын. Буйный смех.

1-Й ГОСТЬ. (с бокалом в руке, пьяным голосом) Итак… да здравствуют женщины слепые… но с ушами!
2-Й ГОСТЬ. Уж не с-с-слониху ли тебе надо?
З-Й ГОСТЬ. Отличное вино, хозяин! Хотел бы я знать, куда ты припрятал остальное… (пытается встать и падает)
МЛАДШИЙ СЫН. Ничего, доползешь до него – если по; низу учуешь.
КСАНФ. (подсаживаясь к младшему сыну) Вино и впрямь чудесное – только, похоже, кое-кто сидит здесь трезвым. (наливает ему в бокал)
МЛАДШИЙ СЫН. И кое-кто еще настолько трезв, чтобы это заметить. (наливает Ксанфу)
1-Й ГОСТЬ. (уже мало что соображая) Итак… женщины!..
4-Й ГОСТЬ. Друзья мои! Вот женщин-то как раз нам тут и не хватает!
2-Й ГОСТЬ. Действительно, хозяин! Как же ты это упустил, а?

(Гул голосов, смешанный с хохотом. Присоединяется даже 3-й гость – в полулежачем положении.)

МЛАДШИЙ СЫН. Да уж, попробуй вы так напиться, если бы тут были женщины!
З-Й ГОСТЬ (приподнимаясь с пола). Да уж я бы их со скамейкой не перепутал!
МЛАДШИЙ СЫН. Тебе, приятель, уже и одной скамейки хватает.
(Гогот)
5-Й ГОСТЬ. Послушай, Ксанф! Ты, помнится, говорил о какой-то должнице…
(Ксанф аплодирует ему)
КСАНФ. С умным человеком любой пир веселее! (встает) Вы правы, друзья! Не будем искать меры наслаждению – ибо ее нет!
(Пьяные восторженные крики)
Эй, слуги! Приведите сюда Динару!

(Восторженный гул усиливается. Ксанф садится под одобрительные возгласы.)

МЛАДШИЙ СЫН. (Ксанфу) Ксанф, они пьяны! Ты со своими прекрасными речами  кричишь в пустую бочку.
КСАНФ. И наслаждаюсь собственным эхом. (отпивает из бокала) Свою долю радостей, мой друг, можно извлечь отовсюду. Мне, например, нравится смотреть на это сборище, когда они напьются. И потом, они же поняли, что я сказал!

(Слуги вталкивают Динару; она теряет равновесие и падает на пол. Она испугана, но больше разгневана. Ксанф дает слугам знак уйти.)

3-Й ГОСТЬ. Ксанф! Это еще кто?
1-Й ГОСТЬ. Бабу первый раз увидел!
(Хохот)
КСАНФ. (кивком указывая на Динару) Она мне задолжала. Много. (небольшая пауза) А раз денег у нее нет, то я решил (смотрит на Динару) проявить милосердие. (подмигивая гостям) Пусть расплатится, чем умеет. А потом – слышишь, Динара? – ты свободна!

(Одобрительные крики; разобрать можно только одно: «Молодец, Ксанф!»)

4-Й ГОСТЬ. (Динаре) Иди сюда, иди! Я что же, не нравлюсь тебе?
(Динара гневно смотрит на Ксанфа. Двое из гостей направляются к ней. Динара пятится.)
МЛАДШИЙ СЫН. (встает) Оставьте ее в покое!

(Все оборачиваются к нему.)

КСАНФ. (холодно, но с заметным раздражением) С каких это пор ты стал жалеть шлюх, мой милый? Это ремесло она сама выбрала, (гостям) так зачем же нам препятствовать честному труду?

(Смех и крики: «Верно!», «Правильно, Ксанф!» и т.д.)

МЛАДШИЙ СЫН. Я узнал ее, Ксанф. Я видел ее у тебя в доме.
КСАНФ. Что же в этом удивительного? Я человек свободный, мой дом открыт…
МЛАДШИЙ СЫН. (перебивая) Она НЕ БЫЛА твоим гостем, Ксанф.
(Молчание)
МЛАДШИЙ СЫН. (не давая Ксанфу заговорить первым) Если она тебе надоела, – отдай ее мне! (срывает с пояса отцовский кисет) Вот!
КСАНФ. Что это?
МЛАДШИЙ СЫН. Выкуп! (пауза) Ты же сам сказал, что она тебе задолжала. Бери! (протягивает кисет)
КСАНФ. Извини, мой милый, – но здесь цену назначаю я!
МЛАДШИЙ СЫН. А здесь лежит самое дорогое, что только есть на свете. Память!

(Швыряет кисет Ксанфу; тот ловит и бессознательно пробует тяжесть в руке, одобрительно поднимает брови. Младший сын отходит к Динаре, что-то говорит ей.)

2-Й ГОСТЬ. Эй, погодите! Ксанф привел ее нам всем позабавиться!
4-Й ГОСТЬ. Друзья мои, это же оскорбление хозяину!
5-Й ГОСТЬ. Неужели ты никак не ответишь, Ксанф?
КСАНФ. Зачем же? Честь честью (взвешивает кисет на руке), а сделка сделкой. К чему расстраивать отношения из-за какой-то девки?
(Динара уходит. Младший сын возвращается к столу.)
КСАНФ. А в смелости тебе не откажешь, мой друг!
5-Й ГОСТЬ. И в честности тоже.
МЛАДШИЙ СЫН. (Ксанфу) Я что-то устал, Ксанф. Давай ненадолго выйдем. Воздух должен помочь…

(Ксанф и младший сын уходят. 5-й гость подзывает остальных, они  о чем-то шушукаются. Свет гаснет.
Когда он снова зажигается, на сцене занавес, изображающий пустой переулок. Входит младший сын.)

МЛАДШИЙ СЫН. Наконец-то я от них вырвался. Порой я не понимаю Ксанфа… (трогает на поясе то место, где когда-то висел кисет отца. Не находит. Садится. С грустной улыбкой, будто подбадривая себя.) Ничего, отец, ничего. То, что я сделал, - тебе бы понравилось, я знаю…

(Задумывается, затем уходит. За сценой слышен его крик, чьи-то агрессивные возгласы, звуки удара чем-то тяжелым. Затемнение.)

СЦЕНА 9

Комната в доме младшего сына. Таор, неряшливо одетый лекарь, и Динара стоят возле постели, где лежит младший сын; лекарь вытирает ему лицо. Нога и голова младшего сына перевязаны – видно, что бинты сделаны из чего под руку попалось.

ТАОР. Лицо еще покровоточит немного, и всё. Ничего страшного… А вот с ногой хуже дело…
ДИНАРА. Неужели ходить не сможет?

(Младший сын шевелится и стонет.)

ТАОР. (негромко) В себя приходит. (Динаре) Не знаю, потом видно будет… (отходит в сторону, накидывает поношенный плащ) Ну, Динара, мне тут больше делать нечего. Ты за ним теперь сами смотри.
ДИНАРА. Извини, заплатить тебе сейчас нечем…
ТАОР. (сердито) Ушей у тебя, что ли, нет? Я ж говорил тебе: это я долг ему возвращаю. (поднимает вверх палец, думая, что выглядит внушительно) Таор никогда в должниках не ходит! (Уходит)

(Младший сын снова стонет и открывает глаза, пытается приподняться на локте. Динара спешит к нему. Младший сын ее наконец замечает.)

МЛАДШИЙ СЫН. А, это ты…
ДИНАРА. Ты уже дома.
МЛАДШИЙ СЫН. (в сторону, тихо и хмуро) Дома… (Динаре) Ты-то как сюда попала?
ДИНАРА. Так же, как и ты.
МЛАДШИЙ СЫН. (раздраженно) Мне не до загадок!
ДИНАРА. Меня сюда привел один лекарь… Он знал, где ты живешь. Он тебя и перевязал. Без него бы ты и сейчас в том переулке валялся…
МЛАДШИЙ СЫН. Какой лекарь?
ДИНАРА. В сером плаще ходит. В залатанном таком…
МЛАДШИЙ СЫН. А… Таор… (продолжает говорит тихим, глухим, почти бесчувственным голосом) Несчастный старый пьянчужка…
ДИНАРА. Он не пьянчужка! Иногда он, правда, обивает чужие пороги, чтобы выклянчить денег на это дело, но свое ремесло все-таки помнит! (пауза) Он сказал, что ты ему однажды помог. (пауза) И он возвратил тебе долг.
МЛАДШИЙ СЫН. Не помню… (негромко стонет) Просил он у меня как-то… (пауза) Кто это сделал?
ДИНАРА. Люди Ксанфа. Я следила за ними.
МЛАДШИЙ СЫН. Нет… Я вспомнил. Там был… один из гостей… Я узнал его… обернулся, а он… чем-то тяжелым… (пауза) А ведь за одним столом сидел…
ДИНАРА. Чему ж тут удивляться… Там все подлости и зреют.
МЛАДШИЙ СЫН. Как ты попала в дом Ксанфа?
ДИНАРА. Потом. Это длинная история.
(Смотрят друг на друга)
МЛАДШИЙ СЫН. А у нас есть время на длинные истории?
ДИНАРА. Конечно.
МЛАДШИЙ СЫН. Угу… (улыбается, кивает и снова ложится) В сон меня клонит… (проваливается в забытье)

(Динара стоит над ним и смотрит, словно раздумывая. Затем подходит к изголовью младшего сына, наклоняется над ним и целует его. Отходит к столу, стоящему в стороне, садится, кладет на стол голову и тоже засыпает. Свет постепенно гаснет.)

СЦЕНА 10

Та же комната. Младший сын, уже без бинтов,  приподнимается на постели, оглядывается. Входит Динара. Она одета просто и чисто, волосы заплетены в косу, в руках кувшин с водой.

ДИНАРА. (проходит через сцену, ставит кувшин) Ты уже встал?

(Младший сын молчит и смотрит на нее, улыбаясь.)

ДИНАРА. Пить не хочешь?

(Младший сын, качает головой, продолжая улыбаться.)

ДИНАРА. Хоть лицо сполосни…
МЛАДШИЙ СЫН. Дай мне мой посох.
ДИНАРА. Что?.. Да что ты, я сама…
МЛАДШИЙ СЫН. (почти смеясь) Ну дай мне мой посох! Палку для хромого жалеешь! Откуда такие берутся?

(Динара что-то начинает понимать. Подает младшему сыну посох, простой и грубый – почти клюку. Младший сын принимает ее, ставит рядом, обнимает за плечи саму Динару.)

МЛАДШИЙ СЫН. Ты присядь…

(Динара слушается. Младший сын отходит в сторону, хромая и опираясь на эту клюку; споласкивает лицо, продолжая при этом говорить с Динарой.)
 
МЛАДШИЙ СЫН. Как ты уже давно у меня!
ДИНАРА. Да нет, не очень… Хочешь сказать – пора и честь?..
МЛАДШИЙ СЫН. Я хочу сказать ровно то, что я хочу сказать! Почему у вас ум всегда глупостью вылезает? (оглядывается на Динару, видит, что та задета) Вот видишь – и у меня не туда вылез. (подходит к ней, садится рядом) Что там вообще происходит сейчас?
ДИНАРА. Где?
МЛАДШИЙ СЫН. В городе.
ДИНАРА. Откуда я знаю… Я же у тебя, а не в городе.
МЛАДШИЙ СЫН. Интересно! Ну а сам-то я где?
ДИНАРА. (в сторону) А зачем мне туда лишний раз выходить? Снова к ним, да? Еще неизвестно…
МЛАДШИЙ СЫН. Что тебе неизвестно?..
ДИНАРА. Если выйду – вернусь ли.
МЛАДШИЙ СЫН. (задумывается) Да уж… опасное дело… (деланно отвлекается) А что, у тебя много врагов?
ДИНАРА. Как будто не знаешь…
МЛАДШИЙ СЫН. Ты Ксанфа и его дружков, что ли, боишься? Во сне ты ему не приснилась! Если он с тобой в лоб столкнется, то не вспомнит даже, как тебя зовут! Да и ребятам его – больше до меня, чем до тебя, было дело…
ДИНАРА. (говорит как будто сама себе, не глядя на младшего сына) В самом деле… Твоя правда. Ксанфу я больше не нужна. Давно не нужна. (пауза) Значит, они просто тебе отомстили.
МЛАДШИЙ СЫН. За что?
ДИНАРА. За то, что лишил их очередной забавы. (короткое молчание) Вернее, показал, кто они есть на самом деле.
(Пауза.)
МЛАДШИЙ СЫН. А ты сама… кто?
ДИНАРА. (отводя глаза) Ты знаешь.
МЛАДШИЙ СЫН. Знавал я вашу сестру… У тебя глаза не такие. Я это сразу заметил.
ДИНАРА. А у других – какие?
МЛАДШИЙ СЫН. Собачьи…

(Пауза. Динара проводит рукой по лицу младшего сына.)

ДИНАРА. Так и остался шрам. У тебя тогда все лицо в крови было …
МЛАДШИЙ СЫН. А нога?
ДИНАРА. Таор говорит – срастется. А вот выпрямится или нет – он и сам не знает.
МЛАДШИЙ СЫН. Значит, я еще попляшу – хоть и на трех ногах. Может, даже с тобой на пару. (пауза) Ты ведь не уйдешь, надеюсь?
ДИНАРА. Как я тебя такого оставлю?
МЛАДШИЙ СЫН. (с легким упрямством) Я хочу, чтобы ты СОВСЕМ осталась.
ДИНАРА. Ну конечно! Ты же меня купил…
МЛАДШИЙ СЫН. Не купил. Выкупил.
ДИНАРА. (смотрит в противоположную сторону) Это для вас есть разница.
(Пауза.)
МЛАДШИЙ СЫН. (громко) Динара!

(Динара оборачивается.)

МЛАДШИЙ СЫН. Я… ну я ПРОШУ, чтобы ты осталась. (небольшая пауза) Я же сказал тебе тогда, что ты свободна… Но кто же виноват, что, когда ты меня нашла, - не я тебе, а ты мне понадобилась! (пауза) Да кому я тут нужен вообще?!
ДИНАРА. Только поэтому?..
МЛАДШИЙ СЫН. Динара, останься.

(Динара касается его руки. Молчание.)

МЛАДШИЙ СЫН. А знаешь, я ведь любил Ксанфа. Вернее, его СВОБОДУ… которую я всегда примерял на себя.
ДИНАРА. (усмехаясь) Свобода? Это много места вокруг тебя. У Ксанфа его столько, что остальным не хватает.
МЛАДШИЙ СЫН. (встает, отходит в сторону, говорит как будто сам с собой) У него в доме ночь как будто никогда не наступала… Один сплошной, бесконечный день в окнах…
ДИНАРА. А из этих окон ты смотреть не пробовал?
МЛАДШИЙ СЫН. Да что там увидишь, кроме тутошних сумерек?..
ДИНАРА. Наверное, вам свет заслоняли нищие на пороге его дома.
МЛАДШИЙ СЫН. Да, их там было много… На каменной лестнице… Чего они хотели от Ксанфа?..
ДИНАРА. Так это всё его «клиенты»… У которых он во время голода скупал за бесценок дома и земли. Которым он вымерял свободу глубиной долговой ямы. В такую бескормицу, как сейчас, – глаза свои продашь, только бы поесть лишний раз, – ну а если продают, почему бы не купить?
МЛАДШИЙ СЫН. (не глядя на Динару) Они обычно разбегались, когда на порог выходили слуги Ксанфа… Но там был один… он не убегал, потому что просто не мог подняться… У него от голода все тело покрылось коростой, и кожа потрескалась и не заживала… Рядом с ним еще был уличный пес… такой же шелудивый… он один ему раны зализывал. Да, я помню… того человека…
ДИНАРА. Это Елизар. (пауза) Я слышала, он уже умер.

(Молчание. Младший сын снова садится рядом с Динарой.)

МЛАДШИЙ СЫН. Расскажи, как ты оказалась у Ксанфа.
ДИНАРА. Так же, как и на этой дорожке. (пауза) Когда умерла мать, отчим выгнал меня из дома. Сперва голодала, побиралась… потом озлобилась. Сказала: хватит! Начала воровать, чтобы совсем ноги не протянуть… Потом встретила одну женщину… (тише) которая занималась… ну, этим самым. Она меня увидела, спросила… Я сказала: «Хочу».
МЛАДШИЙ СЫН. А Ксанф?
ДИНАРА. Потом мне вдруг перестало везти. Начался неурожай, который и сейчас… По городу пошли болезни… С меня стали требовать плату за дом втрое больше. (тише) А я не могла. Снова пришлось голодать… Когда совсем стало невмоготу, я задумала забраться на высокую скалу над обрывом - и там разом со всем покончить… Но по пути туда меня Ксанф и заметил.
МЛАДШИЙ СЫН. Он взял тебя в свой дом?
ДИНАРА. Да. Просто так, только потому, что ему захотелось… Я жила у него почти полгода. А потом – случилось обычное.
МЛАДШИЙ СЫН. Что?
ДИНАРА. Ну что? Я ему надоела. (пауза) Нет бы ему просто указать мне на дверь… Впрочем, он вначале попытался. Но я… Понимаешь, все это вдруг встало у меня перед глазами: голод, нищета, неизвестность… и что все это повторится. И я заявила Ксанфу о каких-то правах на него. Даже нет… скорее о том, что у него передо мной есть обязательства, иначе бы зачем он прожил со мной столько времени… (закрывает лицо руками) Ну какая же я дура была, какая дура!.. Кем я была перед ним, кем?!..
МЛАДШИЙ СЫН. Ты любила Ксанфа?
ДИНАРА. Не знаю. Благодарна – да. А это… (небольшая пауза) Мне казалось – это он меня любит. Поэтому – и осмелела так…
МЛАДШИЙ СЫН. И что же Ксанф?
ДИНАРА. Он?.. Сказал, что это я ему всем обязана, раз жила у него на хлебах. Одним словом, мы поругались. Я вскипела. И бросила ему, что уйду от него в любую минуту, когда только захочу, даже если бы всю землю была ему должна… Ксанфа это задело. Крепко задело. Он пообещал, что не отпустит меня, пока я за все не расплачусь. (пауза) Он очень самолюбив. И поэтому всегда держит слово.

(Младший сын недоуменно смотрит на Динару.)

МЛАДШИЙ СЫН. Так значит, он не твой заимодавец?
ДИНАРА. Нет. Но расплатиться со мной ему было надо.
МЛАДШИЙ СЫН. За что?
ДИНАРА. За свое унижение.
МЛАДШИЙ СЫН. (глядя куда-то в потолок) Все платят… Все дают, дают, ходят в должниках и платят, платят… Из костей какого скряги вы все созданы, хотел бы я знать!
ДИНАРА. Ты несправедлив.
МЛАДШИЙ СЫН. (отчаянно-возмущенно) К кому?!
ДИНАРА. Ну хотя бы к Таору.
МЛАДШИЙ СЫН. (запальчиво) Таор? Он всего лишь «вернул долг»! А если бы тебя не оказалось рядом? Я бы сейчас лежал не здесь – а в яме за городской оградой, куда сбрасывают трупы умерших от голода! А если бы он оказался на той улице чуть раньше – ну, когда они на меня накинулись… разве нашлось бы у него смелости хотя бы закричать?!
ДИНАРА. Смелости? Чтобы лезть на рожон?..
МЛАДШИЙ СЫН. Перестань… Эти выродки на самом деле большие трусы. Они только по ночам смелые, да и то когда напьются. Просто все боятся сделать чуть больше, чем «положено». Чем указано в долговой расписке!
(Пауза)
 ДИНАРА. Выходит, моя долговая расписка – это ты?
МЛАДШИЙ СЫН. Моя сломанная нога, ты хочешь сказать?
ДИНАРА. Нет. Моя свобода. Моя единственная свобода.

(Молча  смотрят друг на друга, словно что-то начали понимать только сейчас. Как будто хотят поцеловаться, но вместо этого продолжают просто сидеть, сжав друг другу руку. Негромкая грустная мелодия.)

МЛАДШИЙ СЫН. Теперь вот только и можем, что друг за друга цепляться.
ДИНАРА. Ничего… Может, и удержимся.

(Молчание. На лице младшего сына – странное, горькое выражение. Кажется, он вот-вот опять впадет в забытье.)

МЛАДШИЙ СЫН. Динара!..
ДИНАРА. Я здесь… Здесь…
МЛАДШИЙ СЫН. Да… здесь. (небольшая пауза) Вот она, единственная свобода: терять нечего… И желать тоже…

(Еще крепче сжимает руку Динары, словно стараясь удержаться от беспамятства. Мелодия нарастает. Свет гаснет.)

К о н е ц    п е р в о г о   д е й с т в и я

Действие второе

СЦЕНА 1.

Комната в доме младшего сына. Стол с остатками еды, накрытый на несколько человек. Младший сын сидит прямо на полу и отрешенно смотрит куда-то в сторону. Динара у двери «провожает» пьяных гостей.

ДИНАРА. Давай-давай, иди!

(Мужской пьяный голос за сценой «Таор… никогда в должниках не ходит!»)

И тебе пора домой! Ничего, доползешь! Пьянь несчастная…

(Возвращается к младшему сыну. Он смотрит на нее – нежно и немного виновато.)

МЛАДШИЙ СЫН. Знаю, ты станешь меня упрекать. Но поверь, ты их выведешь – и всё, а со мной им непременно захочется поговорить…
ДИНАРА. Стану. Но не за это. Зачем тебе все это понадобилось?
МЛАДШИЙ СЫН. Что?
ДИНАРА. Весь этот сброд приглашать. Ты хотел отблагодарить Таора – это я еще понимаю; но все остальные…
МЛАДШИЙ СЫН. Но ведь ты сама жила среди них, Динара! Ты была одной из них! А теперь? Стала стыдиться?
ДИНАРА. Стыдиться?! Кто бы меня этому научил!.. Но подумай: неурожай всё злее, а ты пирушку закатываешь, точно…
МЛАДШИЙ СЫН. Вот-вот. Половина из них околеет еще в этом месяце. Так пусть они хоть раз в жизни почувствуют себя богачами.
ДИНАРА. Среди них много хороших людей, я знаю. Кому-то просто не повезло… как мне. Но ведь попадаются и воры.
МЛАДШИЙ СЫН. (пристально смотрит на нее) Тебе ведь тоже приходилось воровать, Динара.
ДИНАРА. Мне много чего приходилось. (пауза) Неужели ты сам за себя не боишься?
МЛАДШИЙ СЫН. (отходит в сторону) Нет. Я им доверяю. (оборачивается к изумленной Динаре) Это честные воры. По глазам видно.
ДИНАРА. Странные у тебя глаза, милый! И что это значит – «честные воры»?
МЛАДШИЙ СЫН. Они занимаются своим делом ночью, тайком. Но не в доме, где они гости!
ДИНАРА. Поверь, и там тоже. Просто тебя они знают.
МЛАДШИЙ СЫН. Тогда чего же ты боишься?
ДИНАРА. (не зная, что сказать) Но подумай хотя бы… что скажут твои друзья, если узнают!
МЛАДШИЙ СЫН. (с горьким смехом) Друзья? У меня нет друзей, Динара. (садится на пол спиной к выходу вполоборота к Динаре) Они всегда говорят правильные вещи, они считают, что всегда действуют правильно, их никто не осудит – но если они глядят тебе в лицо, то своего лица не показывают! И твоего – не видят! Это люди в гипсовых масках! Гипсовые люди! Ха-ха-ха! (оборачиваясь к Динаре, неестественно веселым голосом) Знаешь, Динара, мне это нищебродье потому и нравится! В них хоть какое-то мясо заметно – вместо гипса! (неестественно хохочет)
ДИНАРА. Я и не заметила, что ты пьян.
МЛАДШИЙ СЫН. (отворачиваясь, негромко и грустно) Нет, Динара. (в зал) И почему, когда я говорю правду, все думают, что я пьян? Видно, у самих голова в тумане. (Динаре) И ты, похоже, думаешь так же.
ДИНАРА. Если я о чем-то и думаю – так это о том, как ты дойдешь до кровати.
МЛАДШИЙ СЫН. (срывается на крик) Не твое дело, как я дойду! (в сторону) Куклы безглазые! Соломенные чучела! (оборачивается к Динаре, пристально смотрит на нее, словно хочет сделать ей как можно больнее) Да и ты, в общем-то, мало чем от них отличаешься.
ДИНАРА. (с обидой и ехидством) С чего бы мне отличаться? Такая же девка с улицы – чем мне быть лучше других? (чуть громче) Ты это хотел сказать?
МЛАДШИЙ СЫН. (в том же тоне) Мое дело, что я хотел сказать!
ДИНАРА. (в сторону, сдерживая себя) Пьян. (младшему сыну) Даже слушать тебя не хочу…
МЛАДШИЙ СЫН. Не хочешь – ну и не надо! (не поворачиваясь к ней) Не хочешь смотреть на меня – так иди, не держу!

(Динара проходит несколько шагов к выходу, но останавливается.)

МЛАДШИЙ СЫН. (печально) Динара! (Динара молчит) Ты еще здесь?
ДИНАРА. Здесь.
МЛАДШИЙ СЫН. Хорошо, что ты здесь.

(Динара подходит ближе, садится вполоборота, почти спиной к нему, на небольшом расстоянии.)

ДИНАРА. Ты прав. В этом треклятом городе все будто пьяны…
МЛАДШИЙ СЫН. А еще больше тех, кто мучается с похмелья. (пауза) И мы – из них, Динара. Нам с тобой хвалиться нечем.
(Пауза)
ДИНАРА. Может, все-таки пойдем? Скоро уже утро…
МЛАДШИЙ СЫН. (качает головой) Утра не будет… Здесь вообще не бывает дня. Здесь все выросло из сумерек и будет жить сумерками.
ДИНАРА. Это жизнь. Она везде такая.
МЛАДШИЙ СЫН. Нет… Другая жизнь есть – ты просто ее не знаешь, Динара.
ДИНАРА. Мне ее никто не дарил… и даже не показывал. Моей вины в этом нет.
МЛАДШИЙ СЫН. Зато моя – есть. (пауза) Я знаю такого человека. Но он слишком далеко, Динара – так что для нас все равно, есть он или нет.
ДИНАРА. Кто он?
МЛАДШИЙ СЫН. Мой отец.
(Пауза)
ДИНАРА. Ты никогда не говорил, что у тебя есть отец. Я думала, он умер.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты почти права. Когда-то я сам захотел, чтобы для меня он КАК БЫ умер. (пауза) Потом я предпочел умереть для него сам.
ДИНАРА. Почему?
МЛАДШИЙ СЫН. Первый раз я уходил от него – тогда я был намного моложе – хотел сюда, за горизонт: увидеть, узнать все сам. Отец отдал мне мою часть наследства, и я был уверен, что никогда его уже не увижу… Я сам так хотел, Динара. Но потом начался этот голод… весь город стал серым… а люди – вроде тех, которые тогда меня искалечили… словом, я им стал не нужен, когда лишился всего.
ДИНАРА. Да это все знают, что здешней верности – грош цена…
МЛАДШИЙ СЫН. А я тогда не знал. Тогда я впервые узнал еще и о том, что такое одиночество. (небольшая пауза) Но тогда оно еще не было таким страшным, как сейчас. Тогда – это был просто страх, ослепляющий, как в детстве, когда ты остаешься один в пустом доме без света… (пауза) Не знаю, каким умом, – но я вдруг понял, что только в своем прежнем доме, в отцовском доме я могу от этого спастись. И я кинулся назад, просто бросился, как слепой… потому что больше было не к кому.
ДИНАРА. А как ты оказался здесь опять?
МЛАДШИЙ СЫН. Когда я вернулся, – дом вскоре опять показался мне тесным, как одежда с чужого плеча. И я начал понимать почему… Не для него я создан, Динара. Хоть и оттуда, – но не для него.
ДИНАРА. Здесь ты счастливее не стал.
МЛАДШИЙ СЫН. Зато…
ДИНАРА. И спокойнее тоже. (небольшая пауза) Я же вижу: тебя что-то мучает, не покидая ни на минуту! Ты об этом не говоришь, но я…
МЛАДШИЙ СЫН. Да, Динара. И это ОН.
ДИНАРА. Кто?
МЛАДШИЙ СЫН. Мой отец. (пауза) Он уже истерзал меня всего, но продолжает по-прежнему.
ДИНАРА. Чем же?
МЛАДШИЙ СЫН. Тем, что он все так же ждет меня, ни на минуту не забывая, – все так же не перестает верить, что я когда-нибудь появлюсь у поворота… (пауза) Ты когда-нибудь видела поле или степь после пожара, Динара? Вот так же и он меня изнутри выжег. Но, похоже, даже после своей смерти он не перестанет ждать. (срывает на крик, сжимает кулак) И я так же, так же буду мучиться, и никто эту пытку не прекратит! (пауза. Крик как будто повисает в воздухе.)
ДИНАРА. Счастливый… Тебя есть кому ждать.
МЛАДШИЙ СЫН. Это ты счастливая, Динара. У тебя нет того, к кому ты не имеешь права вернуться.
ДИНАРА. Тебе ничто не мешает.
МЛАДШИЙ СЫН. (с горечью и страстью) Нет, Динара! Дважды не воскресают. Если уже решил однажды умереть, – так и оставайся мертвецом, и нечего думать, будто в очередной раз можешь взять и начать все заново! Нет, здесь оставайся, с такими же мертвецами, бултыхайся в этой грязи, утопай по уши, облизывайся – тебе ведь это даже нравится!.. Сам в нее плюхнулся – сам в ней и плавай… Она-то как раз по тебе…
(Пауза)
ДИНАРА. Знаешь… иногда надо как следует вываляться в грязи… чтобы появилось желание взлететь.
МЛАДШИЙ СЫН. Взлететь?.. Куда взлетать, Динара?.. (пауза) Ты знаешь, ведь порой это больно – когда тебя прощают. (пауза)
ДИНАРА. Ты же не сможешь так бесконечно. (пауза) Ты изо дня в день убиваешь и себя и его.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты права. Мне нужно еще раз увидеть его. (пауза) Но это больно – когда тебя прощают. (пауза) Лучше решиться сразу.
ДИНАРА. Что ты задумал?
МЛАДШИЙ СЫН. Я пойду к нему и увижусь с ним, – но он не должен меня узнать.
ДИНАРА. Ты выбрал то, что вдвое больнее.

(Пауза. Берутся за руки, по-прежнему сидя спиной друг к другу. Потом поворачиваются, медленно, будто во сне, и наконец сидят, глядя друг другу в лицо.)

ДИНАРА. Ты выбрал то, что вдвое больнее.
МЛАДШИЙ СЫН. Мне остается только это.
(пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. Ты отпустишь меня, Динара?
ДИНАРА. (не сразу) Да.
МЛАДШИЙ СЫН. (громче) Ты отпускаешь?
ДИНАРА. (тише) Да.
МЛАДШИЙ СЫН. Я к тебе вернусь, Динара.
ДИНАРА. Я дожду…
МЛАДШИЙ СЫН. (перебивает) Не надо, Динара! (тише) Я же сказал, что вернусь.

(Вскакивает, уходит и тут же возвращается с кисетом в руке и посохом в другой, с котомкой, висящей на одном плече. Завязывает пояс плаща, накидывает капюшон. Двигается быстро, несмотря на хромоту. Динара уже сидит возле стола.)

МЛАДШИЙ СЫН. (кладет на стол кисет) Этого должно хватить до моего возвращения. Оставайся в моем доме, Динара, – тут тебя никто не тронет. (пауза) Ничего не бойся. И за меня – тоже.
ДИНАРА. Я люблю тебя. (пауза) Иди.
(Младший сын уходит)
ДИНАРА. (сидит съежившись, ей как будто холодно) Так вот она какая – настоящая цена настоящей верности… Оказывается, ее платит тот, кто остается верным. (пауза) Ничего… ничего… (поднимает голову, в зал, твердо) Он сумеет. Не знаю, ко мне или нет, – но он вернется.

СЦЕНА 2.

Декорация – как в первой сцене первого действия. Старший сын и Тира вбегают, держась за руки и смеясь.

ТИРА. (останавливаясь и с восхищением оглядываясь) Постой… я еще ни разу не стояла тут подолгу. Как здесь хорошо!
СТАРШИЙ СЫН. Отсюда видны все владения моего отца. Вон, видишь (показывает) – крыша дома?
ТИРА. Где? Где?
СТАРШИЙ СЫН. (почти одновременно с ней) Вон там, вдали.
ТИРА. Да, вижу теперь. Какой он отсюда маленький!..
СТАРШИЙ СЫН. (показывая) Здесь, по правую руку, – отцовы поля. За ними – пастбища; там наши стада гуляют…
ТИРА. (мечтательно) Река…
СТАРШИЙ СЫН. Весной она кишмя кишит от рыбы. Когда сюда приходят крестьяне из окрестных селений, отец (с легкой досадой) даже не берет с них платы… не видит в этом нужды. (оборачиваясь к Тире) И все это совсем скоро станет моим, Тира! Ты представляешь? Все это (раскидывает руки) – МОЁ!
ТИРА. (слегка отвернувшись, с грустью) А разве это и сейчас не твое?
СТАРШИЙ СЫН. Ну… всем этим управляет пока мой отец, а сам я тружусь не меньше любого из наших работников. Пошлет меня отец на поле - и я возвращаюсь с вечерней зарей, весь в пыли и поту, так что во мне и не узнать хозяйского сына. Скажет отец – и я у костра вместе с пастухами ночую…
ТИРА. Я и матушка тоже сидим от зари до зари с нашими служанками за шитьем и прядением – что в этом такого?
СТАРШИЙ СЫН. Эх, да разве я на труд жалуюсь, Тира! Я молод, я силен; но я пока еще не хозяин. Отец обещал, что передаст все мне, а сам удалится от дел, когда… (смотрит на Тиру)
ТИРА. Ну, что же ты замолчал?
СТАРШИЙ СЫН. (берет Тиру за руку) Когда я женюсь.

(Тира отворачивается и потупляет глаза.)

Чего ты боишься? Здесь нас никто не услышит, - никто тебя не укорит за нескромность… Ты… хочешь стать моей женой, Тира? (Тира молчит.) Ты пойдешь за меня?
ТИРА. (поднимая глаза) Да.
 
(Старший сын подхватывает ее на руки и кружит по сцене. Оба смеются.)

СТАРШИЙ СЫН. (кружит Тиру и ликующе кричит) Ты будешь… ты будешь самой красивой женщиной в округе! Я одену тебя так, что и царицам не пригрезится! Я повешу тебе на шею ожерелье… десять золотых ожерелий, которые будут сиять, как солнце поутру! (опускает Тиру, оглядывается вокруг) Все это станет моим… и твоим тоже!
ТИРА. Но мне не нужно этого! Я ведь тебя люблю, а не твои владения. Да будь ты беден, как… как твой младший брат (старший брат хмурится и отворачивается), я пошла бы за тебя… Да что с тобой? Что я такого сказала, милый?
СТАРШИЙ СЫН. Ты знаешь, чьи ЭТО поля – по левую руку?
ТИРА. Что за смешные у тебя вопросы! Ну конечно, знаю. Как же мне не знать того, что принадлежит моему отцу?
СТАРШИЙ СЫН. А ты знаешь, как они ему достались?
ТИРА. Кажется, он купил их…
СТАРШИЙ СЫН. Правильно. А помнишь – у кого? Мой отец продал их твоему, чтобы собрать в дорогу моего брата, которому вздумалось посмотреть свет! (с нарастающим возмущением) А он… он бесстыдно промотал эти деньги, да еще осмелился явиться после этого к отцу – как ни в чем не бывало… а тот – нет, Тира, ты представь себе! – устраивает в его честь праздник! Ха! Праздник! На нем пировали все слуги, а я был последним, кто сел за праздничный стол!.. Мало того – его куда-то опять потянуло! Отец отдал ему всё, что берег на черный день, и отпустил – снова, снова!
ТИРА. Бедный.
СТАРШИЙ СЫН. (опешив) Кто?
ТИРА. Твой брат, конечно. Где-то он сейчас?
СТАРШИЙ СЫН. Вот именно – где? Ты не думай, он без вести не пропал. Он просто так не уймется. И, боюсь, отец начнет еще раз делить наследство, чтобы как-то прокормить этого шалопута, и мы…
ТИРА. (кладя ему руку на плечо; любяще и укоризненно) Ну что ты такое говоришь!..

(Голос за сценой: «Тира!».
Вбегает мальчик.)

МАЛЬЧИК. Тира! Вот ты где! Мы еле тебя отыскали!.. Матушка зовет тебя.
ТИРА. Да? И давно меня ищут? (старшему сыну) Увидимся, милый! (спешно уходит с мальчиком)
СТАРШИЙ СЫН. (вслед Тире) Я скоро приду к вам свататься! Жди!

СЦЕНА 3.

СТАРШИЙ СЫН. (один) Ну вот, Тира согласилась. Да и кому бы в голову пришло, что она откажет?! (пауза) Думаю, отец не поскупится на нашу свадьбу. Не постеснялся же он по второму кругу разориться на этого бездельника! (пауза) Только бы он не появился к самому торжеству! А и появится – так еще полбеды. (непродолжительная пауза) И что все с ним так носятся – и отец, и вот Тира… Можно подумать, он действительно успел сделать что-нибудь стоящее, шатаясь месяцами неизвестно где! (помолчав, с тревогой) А вдруг он действительно заявится, когда я уже женюсь на Тире? Только бы отец не вздумал оттяпать для него кусок – от МОЕЙ доли!

(Когда старший сын еще говорит последние фразы, входит младший сын – под видом странника или даже бродяги, опираясь на посох и заметно хромая; его лицо наполовину скрыто под капюшоном плаща.)

МЛАДШИЙ СЫН. Плохо ты знаешь своего отца!
СТАРШИЙ СЫН. (вздрагивает) Ох… ну и напугал ты меня, хромой! Чего тебе нужно?
МЛАДШИЙ СЫН. То, что нужно, - ты мне дать не можешь. Оттяпать свою здоровую ногу и приставить вместо моей хромой. Плохо, говорю, ты знаешь своего отца, юноша!
СТАРШИЙ СЫН. Плохо или хорошо, – тебе-то откуда знать? Ты разве знаком с ним?
МЛАДШИЙ СЫН. Кто плохо знает – плохо и говорит. Может, и знаком.
СТАРШИЙ СЫН. В дом моего отца приходит много странников… но тебя я что-то не припомню.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты меня и не видал раньше.
СТАРШИЙ СЫН. Постой… я никак не пойму, кого ты мне напоминаешь. (Младший сын еще больше прикрывает лицо капюшоном) Как будто я тебя когда-то встречал, но не припомню где…
МЛАДШИЙ СЫН. Я пришел издалека.
СТАРШИЙ СЫН. Там ты прослышал о моем отце?
МЛАДШИЙ СЫН. Я знал твоего брата.
СТАРШИЙ СЫН. (взволнованно) Брата? Моего младшего брата?
МЛАДШИЙ СЫН. Не беспокойся, ему не нужна даже малая доля твоего наследства, даже горстка земли с твоей законной пашни! Его уже не волнует, сколько у него и у тебя за душой…
СТАРШИЙ СЫН. Погоди… Он что, умер?
МЛАДШИЙ СЫН. Когда я с ним простился, он был жив. А что произошло без меня – за то я не несу ответа!
СТАРШИЙ СЫН. Тогда где он сейчас? Что с ним? Послушай, странник (пытается взять брата за плечи, тот отворачивается), ты, я вижу, слишком устал для расспросов. Ступай в дом моего отца – вон там, на пригорке, видишь? – и всё, всё расскажи ему о брате, обрадуй его, слышишь? Он уже извелся весь…

(Младший брат опять отворачивается.)

Ты за это получишь еду и ночлег… Ты можешь оставаться у нас, сколько захочешь. (Молчание) Что же ты молчишь? Ты разве не хочешь совершить доброе дело? Или твои известия о брате так плохи?
МЛАДШИЙ СЫН. Постой… Ты так торопишься, юноша, что совсем заговорил меня… Я долго шел по солнцепеку… устал, и голова кружится… и мухи перед глазами мелькают… Нет, известия мои хороши. Только… принеси сперва мне напиться… а то путь до вашего дома окажется вдвое длиннее.
СТАРШИЙ СЫН. Ладно, странник. Посиди тут немного.
(Уходит)
МЛАДШИЙ СЫН. (один) Ушел… Ну вот – теперь можно побыть самим собой. (откидывает капюшон) Самим собой! (с горькой усмешкой) Самим собой, - когда никто тебя не видит, когда никому и дела нет, кто ты! (садится на камень; видно, что ему тяжело) Вот и сбывается то, чего ты хотел -  вернуться в родные места, чтобы для всех тут быть незнакомцем! Что же ты не рад? Ты ведь так всё и задумывал… Полно, да разве это то, к чему сердце лежало? (пауза) А и правда – лежало! Лежало в груди, как камень, и не трогалось, и не шевелилось, когда я отправился опять домой с такими мыслями… А сейчас, наверное, и этого камня там нет. (пауза) Ну что же… Лучше быть чужаком, но в родном доме. (пауза) И зачем я снова сюда иду?.. Спросить меня – не найдусь, что ответить. Тянет домой?.. (с внезапной желчью, отчаянно, страстно) А то, что «домой» ты не можешь, никакого права не имеешь возвращаться – это как?! Даже и говорить, даже и вспоминать, что у тебя когда-то был ДОМ… (Пауза. Тише.) Ну зачем, зачем все-таки?.. Ведь знаю же, что дня через три обратно меня потянет туда, откуда пришел, с удвоенной силой повлечет – так из дома будет вырывать, что тошно станет, что сам воздух удавкой покажется… (помолчав) Я иногда думаю: уж лучше бы, наверное, было, если бы я не знал и не видел того, что знаю теперь, всю жизнь провел дома, как старший брат, и никогда не пытался заглянуть за горизонт, и даже не думал об этом… И если бы отец привязал меня к дому своим запретом, - я бы пометался, пометался, но в конце концов затих… Но он никогда не станет препятствовать - я это знаю. (пауза) Отец… Да в нем разве дело? С неприкаянной душой родился – значит, таким и останусь. И никакому ханже меня не перекроить. (с усмешкой) Разве что самому ханжой сделаться. (вытирая лоб ладонью) Что-то брат задерживается… А до чего же, в самом деле, пить хочется! (оглядывается) Пожалуй, лучше пойду… а то, чего доброго, он меня узнает ненароком. (Уходит)

(Входит старший сын с небольшим глиняным кувшином в руке – такие обычно вешают рядом с родником или колодцем.)

СТАРШИЙ СЫН. До ближайшего колодца оказалось дольше, чем я думал… (вытирает лицо) Уф, ну и жара! Не удивлюсь, если этот странник… (с недоумением) Эй! (осматривается) Странник! Где же ты? (пожимает плечами) Чудак какой-то… (садится, пьет из кувшина, брызжет себе в лицо) Уф… Почему же он все-таки меня не дождался? Пока он со мной говорил – того и гляди, казалось, в обморок упадет. А теперь вдруг у него такая резвость появилась! (пьет) Ох, да не бежать же за ним. Он сам думал. Сам решал. (пьет) Нет, ну до чего же он странный… Говорит, что знал моего брата. И что я так обрадовался, когда услышал об этом шалопае? Был прямо сам не свой… (чуть помолчав) Ну конечно – отец обрадуется. Что и говорить: пропа;сть почти на год, а потом радовать старика своим появлением! То-то отец и все остальные на него надышаться не могут… когда могут! (начинает смеяться) А он неплохо придумал! (его смех перерастает в дикий, неудержимый) Хоп!

(Подбрасывает кувшин, тот разбивается. Старший сын продолжает хохотать. Затемнение или занавес.)

СЦЕНА 4.

Комната в доме отца. Входят отец и Кир.

ОТЕЦ. Что наши скотники, Кир?
КИР. Всё как ты приказывал, хозяин. В положенный час им выдали пищу.
ОТЕЦ. Передай тем, кто раздает, - пусть не скупятся. Пора сейчас горячая. И прошу тебя, доставь побольше воды работающим на поле.
КИР. Да, хозяин.
ОТЕЦ. (садится) Можешь идти обедать, Кир; сам я не тороплюсь. Я ждал старшего сына к обеду; но, чувствую, его не это сейчас волнует…
КИР. Да, его видели с какой-то девушкой…
ОТЕЦ. С Тирой, конечно. Ты разве забыл? Я уже почти уверен, что скоро он приведет ее сюда…

(Голос за сценой: «Хозяин! Вы не видели, куда пошел хозяин?»)

КИР. Женой?

(Отец кивает. Входит слуга.)

СЛУГА. Хозяин, к тебе просится какой-то нищий!
ОТЕЦ. Ну так накормите его, проводите отдохнуть – в чем же дело? Отчего такой переполох?
СЛУГА. Да ты знаешь, хозяин… он хочет видеть именно тебя.

(Отец внимательно смотрит на слугу.)

Он… он не то чтобы нищий. Скорее странник. И чудной такой: по жаре шел, стоит у порога, а сам в плащ кутается и лицо не показывает…

(Отец понимающе, взволнованно переглядывается с Киром.)

КИР. Он что-нибудь говорил? Почему он так хочет видеть хозяина?
СЛУГА. Да ничего такого… Повторяет только, что это важно хозяину, что он не пожалеет, если услышит…

(Отец и Кир переглядываются, слегка кивают друг другу.)

ОТЕЦ. Хорошо. Зови его прямо сюда!
(Слуга уходит.)
Кир… Как ты думаешь, Кир: есть у него известия о моем сыне?
КИР. (с сочувствием) Ты так и не перестал их ждать, господин мой?.. Этот странник сказал – важное… А что для тебя еще сейчас может быть важно?
ОТЕЦ. (отходя в сторону) Действительно… Я все еще жду, Кир. Если бы мне сказали, что самое безнадежное уже случилось, - я и тогда не отказался бы от надежды.
КИР. Но ведь он за все это время не прислал тебе ни одной весточки!
ОТЕЦ. Неужели и ты не понимаешь, Кир? Он ушел не с тем, чтобы присылать сюда весточки! Для него есть или дом, или скитанье. Вот он и пытается выбрать насовсем…
КИР. И что же он в конце концов выберет?
ОТЕЦ. Это он сам решит, Кир.
КИР. Я знаю, это не мое дело, хозяин…
ОТЕЦ. (строго) Вот и прекрасно, что знаешь. (после паузы, чуть мягче) А вот младший мой сын еще не узнал себя до конца. Старшему это было дано с рождения, - а вот младший должен найти это сам… чтобы никогда потом не терять.

(Голос за сценой: «Сюда, странник!»)
Они идут.

(Входят слуга и младший сын, опирающийся на плечо слуги.)
Мир тебе, гость.
МЛАДШИЙ СЫН. И тебе, хозяин.
ОТЕЦ. Что у тебя за новости для меня? Почему ты так спешил меня видеть?
СЛУГА. Да дай ты ему сперва сесть, хозяин! Ты же видишь, он вот-вот свалится!

(Слуга подводит младшего сына к лежанке (или широкой скамье); тот идет шатаясь и, присев, ненадолго теряет сознание. Все кидаются к нему.)

КИР. Уложите! Уложите его! Вот так…

(Отец откидывает с головы младшего сына капюшон.)

ОТЕЦ. (сдерживая волнение) Тише! Кажется, он приходит в себя. (Киру) Принеси воды. (Слуге) Оставьте меня с ним одного.

(Кир и слуга уходят.)

МЛАДШИЙ СЫН. (открывает глаза, говорит тяжелым, усталым голосом) Ничего, хозяин… Просто я устал. Твой сын… Я видел его. Он… кланяется тебе. Он… не бедствует… ты… не бойся…
(Отец делает рукой знак молчать.)
Он…
ОТЕЦ. (легонько прикрывает ему рот рукой) Побереги силы.

(Входит Кир, вносит сосуд с водой. Отец подходит к нему; они о чем-то переговариваются.)

МЛАДШИЙ СЫН. (в зал) А он совсем не изменился!.. Готов с последним возиться… (с тихой горечью) Ведь он считает меня сейчас нищим, бродягой, калекой… и только поэтому… А если бы он понял, кто я на самом деле? Как бы он тогда со мной обошелся? (задумывается) Нет, не могу я так!.. Знал ведь, что будет больно… но не представлял как! Жить без лица, без имени – там, где ты знаешь любую щелочку в полу… каждый день, каждый час видеть в его глазах эту любовь, которая не к тебе настоящему обращена, - спокойно брать то, о чем и думать-то не должен… каждый день лгать – и кому? Ему! Пусть кто-нибудь другой попробует, - а я уж точно не вынесу! Лучше отсюда сразу…

(Пытается встать, но без забытого где-то посоха не получается. Садится с гримасой боли, потирает хромую ногу. Отец тем временем заканчивает разговор с Киром. Кир уходит. Отец подходит к младшему сыну с кувшином.)

ОТЕЦ. Тебе прямо на глазах становится лучше, гость. (смачивает ему лоб, затем отходит в угол комнаты, что-то ищет)
МЛАДШИЙ СЫН. Я крепкий, хозяин. И привычный... (мучительно морщится, растирая больную ногу) Просто в этот раз пришлось труднее обычного.
ОТЕЦ. (не прерывая своих поисков) Чем же, гость?
МЛАДШИЙ СЫН. (чуть растерявшись) Я… (громко) Я не рассчитал с деньгами, хозяин. Пришлось голодать в дороге. Там, откуда я пришел, сейчас неурожаи… Торговцы в такое время – сущие звери.
ОТЕЦ. (выходит с тазом в руке и холщовым полотенцем на плече) И мой сын тоже?
МЛАДШИЙ СЫН. (не поняв) Что?
ОТЕЦ. Зверствует, чтобы не бедствовать?
МЛАДШИЙ СЫН. Можно и между пройти, хозяин.

(Отец ставит таз возле лежанки (скамьи), на которой сидит младший сын.)

Что ты хочешь делать, хозяин?
ОТЕЦ. А ты разве не видишь? На ноги свои взгляни – во что они у тебя превратились. Или самому уже смотреть страшно?
МЛАДШИЙ СЫН. (в сторону) Похоже, мне еще не все пытки известны. И оставаться не могу – и уйти тоже!.. (отцу) Зачем, хозяин? Чтобы через полчаса они опять пылью покрылись? Не лей воду зря.
(Пауза)
ОТЕЦ. (внимательно смотрит на него) Как твое имя, гость?
МЛАДШИЙ СЫН. Странник.
ОТЕЦ. Хотел бы я знать, что тебя торопит, гость
МЛАДШИЙ СЫН. Странник! Наше имя всегда теряется позади нас.
ОТЕЦ. Или ждет впереди, когда его отыщут.
МЛАДШИЙ СЫН. (не глядя на отца) Это и торопит, хозяин.
ОТЕЦ. Куда теперь идешь?
МЛАДШИЙ СЫН. (в сторону) В самом деле – куда? (с грустной усмешкой) У тебя же ни копейки, ни куска хлеба в кармане! (отцу) Там тоже голод, хозяин…
ОТЕЦ. Везде, странник.
МЛАДШИЙ СЫН. Разреши остаться у тебя в работниках на… (запинается) на пару недель… Я честно отработаю и пойду…
ОТЕЦ. Наемников у меня хватает.
МЛАДШИЙ СЫН. Хозяин, пора горячая.
ОТЕЦ. Ты не сильнее их.
МЛАДШИЙ СЫН. Хочешь – плати мне вдвое, вчетверо меньше!
ОТЕЦ. Ты не ради этого мне нужен, странник. (пристально смотрит на него)
МЛАДШИЙ СЫН. (тихо, не глядя на отца) За что такой прием, хозяин? Только за хорошую новость?
ОТЕЦ. Ты сам и есть добрая новость. (наливает воду в таз)
МЛАДШИЙ СЫН. (в сторону) Кто-то из нас, похоже, сходит с ума. Или мы оба.
ОТЕЦ. Не отказывайся от гостеприимства.
МЛАДШИЙ СЫН. (поджимает под себя ноги, словно хочет их спрятать) Нет.

(Пауза. Смотрят друг на друга.)

Я… я не всегда был хромым. Там… ужасный рубец… Нога изуродована, тебе будет гадко…

(Отец качает головой.)

Ты… испугаешься!
ОТЕЦ. Я помню тебя и в более страшном виде. Когда тебе было девять лет, и ты упал с обрыва и едва не разбился. Тебя едва можно было узнать, когда в дом тебя принесли…
МЛАДШИЙ СЫН. (в сторону) Узнал и теперь. (отцу) Что с тобой, хозяин? Это жара… или твоя тоска?
ОТЕЦ. Нет, - это мой младший сын.
(Пауза)
Ты думаешь, в тот день на твоем лице не было таких же ссадин?
МЛАДШИЙ СЫН. (отворачиваясь) Ты от радости принимаешь меня за того, кто меня послал.
ОТЕЦ. Неужели ты и вправду так близорук, что не веришь в чужое зрение? (Пауза) Твое лицо обгорело и постарело, голос охрип и даже глаза стали другими. Но все-таки ты – это ты.
МЛАДШИЙ СЫН. Я и сейчас не знаю, кто я. (Пауза) Как ты узнал меня? Почему не смогли другие?
ОТЕЦ. Другие не ждали. Они не любят видеть дальше настоящего.
МЛАДШИЙ СЫН. А что такое настоящее?..
ОТЕЦ. Речная гладь, в которую падает камень. Он исчез с поверхности – и о нем забывают.
(Пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. Тогда, в первый раз… я обещал вернуть тебе все, что взял у тебя. Теперь я этого говорить не буду. Потому что знаю, что до конца никогда не получится. У меня есть жизнь, - но и она тоже от тебя мне досталась. У меня есть душа, которая сама себя не знает, - но будь их хоть тридцать, всегда, хотя бы одной, будет мало… Если до конца, - то надо вернуть тебя – тебе. А я и сам вернуться не смог толком.

(Оба уже давно сидят рядом.)

ОТЕЦ. Ты на самом деле хромаешь?
МЛАДШИЙ СЫН. Да. Я таким и останусь.
ОТЕЦ. Как это случилось?
МЛАДШИЙ СЫН. Меня искалечили… избили… Ходить могу, но нога срослась неровно.
ОТЕЦ. И этот шрам на лице?
МЛАДШИЙ СЫН. Тогда же. (Пауза) Это цена.
ОТЕЦ. Чего?
МЛАДШИЙ СЫН. Того, чтобы найти верность.
(Пауза)
А я ведь не хотел, чтобы меня узнавали. Особенно ты.
(Пауза)
Ты не спрашиваешь напрямую… но я знаю, ты ждешь ответа. (поворачивается к отцу) Сейчас я опять нахожу – но там, где искать не думал. Там, где такой цены не назначают… (Короткое молчание. Затем – каким-то бесцветным, «деревянным» голосом) И поэтому я плачу; сейчас новую цену. Еще больше. И еще страшнее.
ОТЕЦ. Сын. Подумай, кто ее назначал. (сжимает его руку повыше локтя)
МЛАДШИЙ СЫН. (с нарастающей яростью) Я второй раз возвращаюсь – чужаком, всё растеряв, всё растратив напрасно, – измучив тебя до этого, иссосав ожиданием, – и второй раз принят как сын! (вырывает руку) Довольно! Почему?! Ответь – почему ты так поступаешь со мной?! Неужели не знаешь, что для меня нет мучения горше?.. (упавшим голосом) Зачем ты узнал меня?.. Для чего ты признался?.. (опускает голову, сжимает ее руками) Оставь меня… Уйди… (громче и раздраженнее) Уйди! Слышишь?! Уйди, я прошу тебя! Уйди!..
ОТЕЦ. (встает) Ты правда этого хочешь?..

(Отец медленно идет к выходу, но на полпути останавливается и стоит так, что младший сын его не видит, поскольку сидит к отцу спиной. Видно, что отец выжидает.)

МЛАДШИЙ СЫН. (в растерянности, опешив) Я так и не ответил ему… Да что же это получается?! Я же бегу из дома, который… не хочу покидать. Я отказываюсь от отца, но там – вспоминал ведь о нем не переставая. Я же самого себя ненавидел – а твердил себе, что это ЕГО любовь для меня заколочена! (озирается, словно ища ответа; его взгляд падает на таз и кувшин, оставленные отцом) А ведь я как будто и не уходил отсюда. У этих стен такой вид, словно они меня ждали… (проводит рукой по лбу) Здесь даже вода какая-то другая… не такая, как в сером городе. Здесь она прохладная, как… как руки матери… Надо же, я еще не забыл, какими они были! А этот медный таз – он же не блестит, а смеется… как смеялся, бывало, отец в ответ на наши капризы – да так, что нам самим от себя смешно делалось… (поворачивает голову в сторону, но не в ту, где стоит отец) Как я отвык видеть в окнах свет, а не серое марево. Да что я несу – отвык, забыл… Ничего я не забывал, - все это стояло перед глазами, все это со мной там было, как я ни ослеплял себя муками бесполезной вины! (Пауза. С нарастающим удивлением.) Выходит, я… и не уходил вовсе? Выходит, я все это время был ЗДЕСЬ, я настоящий, - а там, в серых сумерках, блуждала просто моя тень, мой призрак, мое мутное отражение? Выходит, я - часть этого дома… и без него меня – просто нет?.. (снова смотрит вокруг себя) А я, дурак, искал то, что у меня всегда было! Куда-то рвался, где-то пропадал, - а на самом-то деле… я же сюда, здесь и отсюда! И никак – по-другому! Да и не хочу я никак по-другому!.. (внезапно задумывается, словно что-то вспоминает) Но я ведь… так и не ответил отцу! Надо его догнать и все ему сказать… (в сторону, но по-прежнему не видя отца) Отец, ты где? Я сейчас приду!

(Во время этого монолога отец незаметно подходит к младшему сыну ближе, но по-прежнему со спины. Младший сын вскакивает, совсем забыв о своей хромоте, наступает на искалеченную ногу – и грохается на пол. Отец сзади сразу подходит и подхватывает его. Младший сын не сразу понимает, что он в комнате не один, затем оборачивается и видит отца.)

ОТЕЦ. (помогая сыну встать и сажая его рядом с собой) Да уж, в детстве удержать тебя было проще…

(Сидят рядом, глядя друг на друга; оба улыбаются, но сдержанно.)

МЛАДШИЙ СЫН. Я тут, наверное, орал как сумасшедший…
ОТЕЦ. Не с-ума-сошедший, а в-ум-пришедший.
МЛАДШИЙ СЫН. Погоди… Значит, ты не уходил? Ты все время был здесь?
ОТЕЦ. Так же, как и ты.
МЛАДШИЙ СЫН. Стало быть… ты все слышал?...
ОТЕЦ. Я все это знал. (пауза) Просто стоял рядом – и дожидался.
МЛАДШИЙ СЫН. Чего, отец?
ОТЕЦ. Когда то, что знаю я, - будешь знать и ты.

(Свет медленно гаснет.)

СЦЕНА 5.

Комната – почти как та, что в предыдущей сцене. У окна сидит младший сын – уже в обычной одежде. Входит старший сын. Он не замечает брата. Руки у него сложены на груди, он о чем-то раздумывает, еле слышно что-то бормочет себе под нос. Останавливается у края сцены. Младший сын все это время внимательно на него смотрит. Старший брат оборачивается – и наконец замечает младшего.

СТАРШИЙ СЫН. (недовольно) Ты, что ли, здесь?..
МЛАДШИЙ СЫН. (с еле заметной иронией) Да вот пока еще здесь. И пока еще я. С добрым утром, брат.
СТАРШИЙ СЫН. Да вот пока еще брат.
МЛАДШИЙ СЫН. Хорошо, что ты об этом пока еще помнишь. (Небольшая пауза. Уже с грустью) А то я за эти дни так старался не попадаться тебе на глаза, что ты мог забыть, живу ли я вообще.
СТАРШИЙ СЫН. Чего ты от меня хочешь, я никак в толк не возьму!
МЛАДШИЙ СЫН. Ты опять недоволен? По-моему, я вел себя безукоризненно. Даже на вашей с Тирой свадьбе – меня нельзя было различить среди батраков, с которыми я смешался. Я даже не позволил Тире подойти и обнять меня, когда все родные вас поздравляли. Ради тебя – я и десяти слов не сказал ей за всё это время. Даже с отцом – мы столько раз отказывали себе в разговоре, – только бы не чувствовал себя ущемленным ты! 
СТАРШИЙ СЫН. Не соображаю я в твоих околесицах! Скажи лучше: почему ты все время с тех пор, как вернулся, – ничего не делаешь, а только сидишь где-нибудь или бродишь по дому, как лунатик? Неужели так трудно занять себя каким-нибудь делом?
МЛАДШИЙ СЫН. Нет, не трудно. Трудно снова узнать себя в доме. С каждой вещью здесь мне надо познакомиться заново.
СТАРШИЙ СЫН. Так ты поэтому то и дело к ним прикасаешься, будто они вот-вот исчезнут, и гладишь их, будто они живые?
МЛАДШИЙ СЫН. Когда слепые хотят узнать человека, – они прикасаются к его лицу…
СТАРШИЙ СЫН. (уже заинтересованно) А разве у вещей есть лицо?
МЛАДШИЙ СЫН. Не знаю, может, и есть. Но где-где, а здесь в любом предмете есть что-то от него.
СТАРШИЙ СЫН. Постой… Ты о чем это?
МЛАДШИЙ СЫН. Не о чем, а о ком. (пауза) О нашем отце, конечно.
СТАРШИЙ СЫН. (в сторону) А ведь и правда: всё в доме действительно похоже на него! (младшему сыну, ехидно) Послушай… а тебе от этого не бывает паршиво? Хоть ненадолго?
МЛАДШИЙ СЫН. (поняв, о чем идет речь) Нет!
СТАРШИЙ СЫН. И никак не коробит? И не задевает?
МЛАДШИЙ СЫН. (немного дерзко) Что угодно – но не это!
СТАРШИЙ СЫН. Поверить не могу! Ну неужто в тебе так никогда и не проснется совесть?
МЛАДШИЙ СЫН. (уже не обороняясь) А ты думаешь, проснувшаяся совесть только и умеет, что грызть тебя день и ночь, словно крыса?
СТАРШИЙ СЫН. Выходит, ты совсем своей вины не чувствуешь?..
МЛАДШИЙ СЫН. (тише и мягче) Вины?.. Нет, брат. Вина осталась там, позади. Она могла быть раньше. А теперь на ее месте другое.
СТАРШИЙ СЫН. И что же?
МЛАДШИЙ СЫН. (задумывается) Ну… можешь назвать это благодарностью. Если это вообще можно как-то назвать.
СТАРШИЙ СЫН. И в чем же она, интересно, выражается, твоя благодарность? «Спасибо тебе, драгоценный родитель, за твою неслыханную доброту – с ней я что хочу, то и вытворяю!»
МЛАДШИЙ СЫН. Другой бы на твои слова обиделся.
СТАРШИЙ СЫН. Жаль, что только слова у меня и есть!
МЛАДШИЙ СЫН. (с мягкой улыбкой) Жалеешь, что не можешь подраться со мной, как в детстве?
СТАРШИЙ СЫН. (не слушая его) Благодарность!.. И ты веришь, что этим можно за всё оправдаться? Отплатить отцу за все ночи, которые он не спал, думая о тебе, – за все часы, что он простоял у окна или у края дороги…
МЛАДШИЙ СЫН. Как странно, что я это слышу от тебя, а не от него. (чуть насмешливо) А я-то думал, тебя беспокоит только наследство, на которое я покушаюсь…
СТАРШИЙ СЫН. (сперва молчит, смотрит в сторону; он задет, ему неприятно это напоминание) Думаешь, только ты один отца и любишь?..
МЛАДШИЙ СЫН. А ты думаешь, любовь – это кабальная грамота? Расписка, полученная от ростовщика? Расплатился по ней, сколько положено, – и всё, свободен! Гуляй на все четыре!.. (громче) Да за ломаный грош в базарный день нужна мне такая свобода! (небольшая пауза) И вообще, меня уже тошнит от всей этой торговли.
СТАРШИЙ СЫН. Выходит, ты хочешь быть вечным должником?..
МЛАДШИЙ СЫН. (кивает) Хочу.
СТАРШИЙ СЫН. (в сторону, голосом сбитого с толку человека) Никогда бы не подумал… (садится, задумчиво смотрит в зал) Я уже напрочь перестаю понимать. Что тебя, что отца.

(Пауза, во время которой младший сын подходит ближе к старшему. Старший брат по-прежнему не смотрит на него.)

МЛАДШИЙ СЫН. Слушай, брат… а ты в чудо веришь?
СТАРШИЙ СЫН. (оборачивается) Какое?..
МЛАДШИЙ СЫН. Настоящее.
СТАРШИЙ СЫН. Что я, маленький?
МЛАДШИЙ СЫН. Я сказал – настоящее, а не дитячье.

(Старший сын вновь задумывается, но на этот раз начинает что-то постигать.)

СТАРШИЙ СЫН. Ну… не знаю… Наверное, я не видел его ни разу. Трудно верить в то, чего не видел. А выдумывать – не годится.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты же рядом с ним всю жизнь прожил – и не веришь до сих пор?
СТАРШИЙ СЫН. (вздыхает) Скоро я не только тебя, но и сам себя понимать перестану.

(Старший сын смотрит куда-то перед собой, младший – на него, стоя рядом. Старший снова поворачивает голову к младшему, хотя и не сразу.)

МЛАДШИЙ СЫН. А ты все-таки на него похож… Немного.
СТАРШИЙ СЫН. На чудо?
МЛАДШИЙ СЫН. На отца, «чудо»!
СТАРШИЙ СЫН. Что… больше, чем вещи?..
МЛАДШИЙ СЫН. Больше, больше.
СТАРШИЙ СЫН. Ты это... только сейчас заметил?
МЛАДШИЙ СЫН. А раньше было незаметно.
СТАРШИЙ СЫН. (задумчиво) Говоришь, немного… Время людей меняет. У меня оно пока есть. Может, что и прибавится.
МЛАДШИЙ СЫН. Ты уж постарайся. (говорит это, слегка улыбаясь, и уже трудно понять, кто из двоих действительно старший)

(Входят отец и мальчик.)

МАЛЬЧИК. Я его отпустил и побежал сам, он побежал за мной, а на дороге лежал камень… Я оглянулся – а он споткнулся, упал, заскулил… Ты поможешь?
ОТЕЦ. Помогу, помогу, ты только не горюй. Сейчас пойдем и посмотрим, что с твоей собачкой…
МЛАДШИЙ СЫН и СТАРШИЙ (одновременно) Что там, отец?
ОТЕЦ. Щенок у него лапу повредил.
СТАРШИЙ СЫН. Отец, может, я схожу посмотрю?
ОТЕЦ. (мальчику) Пойдешь с ним?
МАЛЬЧИК. (кивает) Ага.
ОТЕЦ. Ну, идите. (старшему сыну) Если что-то понадобится, спроси;те у Тиры.

(Старший сын и мальчик уходят.)

МЛАДШИЙ СЫН. (отцу) Здравствуй.
ОТЕЦ. Ты меня всё радуешь: почти уже совсем поздоровел. (осторожно берет его за подбородок, осматривает лицо) По-моему, даже твой шрам чуточку затянулся.
МЛАДШИЙ СЫН. (идя в центр сцены) Он так и останется, отец. И хромать я буду так же. (садится)
ОТЕЦ. (неспешно подходя к нему) Вы тут с братом о чем-то говорили, когда я вошел…
МЛАДШИЙ СЫН. Отец, о чем – неважно, главное – мы с ним говорили! (смущенно улыбается) По-моему, он меня почти уже простил.
ОТЕЦ. (садясь рядом) А ты его?
МЛАДШИЙ СЫН. Я?.. А у меня уже по-другому не выйдет. (помолчав) Или… ты о Тире говоришь? Нет, отец, нет. Тира – это детская любовь, девочка, которой я тайком вдевал цветы в косички… И всё. Девочка выросла и выбрала моего старшего брата. А я… я всё это время о другой думал.
ОТЕЦ. Динара?
МЛАДШИЙ СЫН. Да.
ОТЕЦ. Ты обещал мне рассказать о ней...
МЛАДШИЙ СЫН. Ты правда хочешь узнать, кто она?
ОТЕЦ. Да.
МЛАДШИЙ СЫН. (чуть помолчав) Она блудница из серого города. (короткая пауза) Вернее, была блудницей.
ОТЕЦ. Как ты ее нашел?
МЛАДШИЙ СЫН. Да так… выручил… спас от людей, которые хотели над ней поглумиться. Но я унизил их, - не позволив унизить Динару. Вот они и отомстили. (кивает на покалеченную ногу) Ночью дело было, на пустой улице. Если бы не Динара… я бы тут сейчас не сидел. (пауза) Я видел, как она не хотела меня отпускать… Но все-таки отпустила. И ни слова не сказала. (короткая пауза) Нет, все-таки сказала.
ОТЕЦ. Что?
МЛАДШИЙ СЫН. (стараясь не придавать голосу никакого выражения – только для того, чтобы скрыть волнение) Сказала только, что любит меня.
ОТЕЦ. А что ТЫ ответил?
МЛАДШИЙ СЫН. (помолчав) Я обещал ей вернуться, отец. (короткое молчание) Не за горизонт, не в серый город, – а к Динаре. Я знаю, что она сейчас меня ждет – и будет ждать, пока не кончится ее душа. (пауза) У нее ведь никого нет, кроме меня. И оправдать ее, кроме меня, - тоже некому. Ведь оправдывать нас могут только другие.
ОТЕЦ. Ты любишь ее?
МЛАДШИЙ СЫН. (твердо и серьезно) Да, люблю. (пауза) Отец, я давно уже хочу тебя спросить… но всё не хватает смелости…
ОТЕЦ. У тебя хватало смелости и на большее.
МЛАДШИЙ СЫН. Отец… Если бы я привел Динару сюда… в наш дом… ты бы принял ее?

(Следующий две реплики произносят медленно, словно отцеживая каждое слово.)

ОТЕЦ. Ты любишь ее?
МЛАДШИЙ СЫН. Да, люблю.
(Пауза)
ОТЕЦ. Я буду ждать вас обоих.
МЛАДШИЙ СЫН. Но мой старший брат… согласится ли он жить под одной крышей с блудницей?
ОТЕЦ. Блудницей? Ты ничего не говорил о блуднице. (небольшая пауза) Блудница осталась там, за горизонтом. А ты приведи сюда Динару.
МЛАДШИЙ СЫН. (помолчав) Прости… но я опять подумал о брате. У него и Тиры появятся дети… Не станет ли он говорить, будто дом наш слишком тесен для еще одной…
ОТЕЦ. (прерывая) Не так уже вы и отличаетесь, я гляжу! (небольшая пауза) Да неужели вы оба думаете, что ДОМ – это только стены?
(Младший сын смотрит на отца в недоуменном молчании.)
В него вошла Тира – и он сделался больше. Вернулся ты – и он снова разросся. Вот теперь – еще одна радость будет. И наш дом станет еще шире.

(Снова молчание, но на этот раз понимающее – со стороны обоих.)

МЛАДШИЙ СЫН. Знаешь, я теперь только понял, в чем разница между здесь – и там. У них нет ДОМА, отец. Они не знают его. У них есть лачуги… хижины… большие, роскошные дома… но Дома у них нет. (задумывается) Но они ведь тоже могут… они должны узнать, что Дом – есть! Правда, кто им об этом скажет? Разве только…
ОТЕЦ. Только ты. Больше некому.
МЛАДШИЙ СЫН. Я?..
ОТЕЦ. Да, ты.
МЛАДШИЙ СЫН. Но я ничего не говорил… и не обещал ничего!..
ОТЕЦ. Но ты захотел этого.
МЛАДШИЙ СЫН. Чего, отец?
ОТЕЦ. Того, о чем не сказал.
(Пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. И ты… ты думаешь… у меня хоть что-то получится?
ОТЕЦ. Сын. Ты захотел этого. Сам. Наполовину – уже получилось. (короткая пауза) Остальное за тобой.
МЛАДШИЙ СЫН. (тихо) И Дом – тоже?..
ОТЕЦ. Нет. Он уже не за тобой, а в тебе самом.
(Небольшая пауза)
МЛАДШИЙ СЫН. Я верю тебе. Но только… ты мне все равно помоги. Ладно? Поможешь, отец?
ОТЕЦ. Чем же?.. Самый главный, самый большой шаг уже сделан. И сделан тобой.
МЛАДШИЙ СЫН. Пускай. Но без твоей помощи… маленькой помощи – я всё равно не обойдусь. Тебе это нетрудно будет сделать, я знаю, совсем нетрудно…
ОТЕЦ. (смеясь) Для тебя мне ничего не трудно!.. Ну давай же, говори!
МЛАДШИЙ СЫН. Слушай. По вечерам, когда покончишь со всеми делами, – зажги свой фонарь и подойди с ним к окну. Не стой там всю ночь, не надо – просто поставь фонарь на окно… для меня. Я буду знать, что он горит, - и мне этого будет достаточно.
ОТЕЦ. (уже серьезнее) Ты уже столько прожил вдали от меня… Неужели ты за всё это время так и не понял, что, когда ты уходишь, я сам становлюсь таким вот фонарем – и не только по вечерам?
МЛАДШИЙ СЫН. (тихо) Я иногда надеялся, что этого не будет. (пауза) Как видишь, я это знаю. Хорошо знаю. (пауза) Теперь. (пауза) Я знаю, отец, знаю! Только все равно – ставь на окно свой фонарь. Хотя бы время от времени. Чтобы я видел его свет – и помнил.
ОТЕЦ. О чем, сын?
МЛАДШИЙ СЫН. Что ты в меня веришь. 
(Пауза)
Я хотел тебя спросить – пока еще не ушел. Вот здесь – Дом и ты… там – люди, не знающие, что Дом действительно есть. А мой старший брат? Он-то – куда и откуда?
ОТЕЦ. (немного сердито) В который раз одна и та же песня! Ну какое тебе дело до твоего старшего брата? У тебя своя дорога – так нечего пылить на чужую! А у них с Тирой будут такие же сыновья – откуда тебе знать, что пройдет твой брат и чему научится?
МЛАДШИЙ СЫН. (с улыбкой) Сыновья-то будут… но вряд ли такие же беспокойные, как у тебя.
ОТЕЦ. Сын, не время шутить! Тебя ждет Динара. И те люди, которые там – они еще этого не знают, но ты им нужен.
МЛАДШИЙ СЫН. Динара… Отец, я обещаю: мы придем сюда вместе. Ты полюбишь и ее!
ОТЕЦ. Успею полюбить, пока ты будешь в дороге.
МЛАДШИЙ СЫН. Я вернусь быстро… на этот раз гораздо быстрее. (вскакивает, идет в угол комнаты, извлекает откуда-то свой дорожный плащ, пояс, котомку, посох-клюку – словом, всё, что требуется в пути) Мне теперь уже ничего не надо, отец, я доберусь сам. Дохромаю, не бойся. Ты только не убирай фонарь с окна, хорошо? Чтобы я и в сером городе твоим сыном остался.

(Говоря это, младший сын надевает плащ, завязывает пояс, что-то прикрепляет, проверяет, пристегивает. Наконец поворачивается к отцу. Несколько секунд они стоят молча, глядя  друг на друга.)

ОТЕЦ. Иди, родной. Чем больше на земле фонарей, тем лучше.

(Младший сын делает несколько шагов назад, поворачивается к выходу и уходит, при этом его хромота становится почти незаметной. Отец на прощание приподнимает руку, затем медленно идет в центр сцены, садится.. Он спокоен, даже слегка улыбается и явно погружен в свои мысли. Если в его лице и мелькает грусть, то это не грусть безнадежности.)

СЦЕНА 6

Вбегают Тира, старший сын, за ними спешит Кир.

СТАРШИЙ СЫН. Отец!
КИР. Хозяин!
(Отец оборачивается)
СТАРШИЙ СЫН. Я… мы только что видели его у ворот!
ОТЕЦ. (спокойно) Я знаю.
КИР. Хозяин, да неужто он СНОВА ушел?
ТИРА. (опешив) Что?.. Как же так? (старшему брату) Ну почему тебе так трудно было жить с ним мирно!
СТАРШИЙ СЫН. (смущенно-недовольно) Да при чем тут я, Тира! Не будь меня, он все равно бы ушел…
ТИРА. (отцу) Как… как ты мог опять его отпустить? (садясь рядом с ним) Почему… почему ты ему позволил?.. (плачет)
КИР. Не могу понять этого мальчишку!.. Ну чем ему плохо у тебя в доме, хозяин, что завсегда не терпится уйти!
ОТЕЦ. Нет, Кир, он не ушел. Он только отлучился на время. А уйти – мой сын уже не может.

(Кир, старший сын и заплаканная Тира с удивлением смотрят на него. Отец гладит Тиру по голове.)

Ну что ты плачешь, милая моя? Время плакать прошло. (в зал – как будто всему миру) Теперь я точно знаю, что он вернется.

К о н е ц

Ноябрь 2020  г.