Бабушка

У меня есть бабушка, правильней, конечно же сказать – была. Но язык не поворачивается, да и ей это бы очень не понравилось.

У бабушки было две личности: первая - директор пищеблока при больнице, а вторая - странная старушка из деревенской глуши. И я до сих пор не знаю, какая из этих личностей оказала на меня большее влияние…

- Выпрямись, а ну неси себя как лебедушка, это что за сутулое коромысло? – жестко хватая мои детские плечи и разворачивая их как натянутую струну, говорила бабуля-директор.

- И это твои тетради? какой кошмар, это какая-то языческая вязь! А ну переписывай, это стыдно даже показывать учителям! – морщила нос она же, проверяя, как я справилась с домашней работой. – Тетрадь — это твое лицо, ты что, неряшливая оборванка?

- Почему в твоей комнате такой бардак, у каждой вещи есть свое место…Ты же не ночуешь на коврике для обуви в коридоре?

Теперь временами я несу себя как лебедушка, знаю, где нужное место для любой вещи и даже… Нет, не буду врать, я все еще пишу вязью, просто теперь она ровная и красивая, и даже поддается прочтению.

Упорядочить, сделать удобоваримым и разложить по полочкам - эта сторона моей бабушки старалась обуздать хаос, сделать его податливым, послушным и меня тоже, наверное.

- Пойдем послушаем соловья и оборвем вишню, пока трава сыра и ветер свеж. – она брала меня за мою маленькую ладошку, и мы шли через спящий, погруженный в темноту дом. Навстречу утренней прохладе и залитому предрассветной дымчатой синью саду. Темные деревья шелестели тяжелой листвой, птиц было слишком много. Мне всегда было интересно, откуда столько певчих птах в её саду.

– Давай нальем домовому парного молочка, - заговорщицки подмигивала она мне. - А если смастерить маленькую куколку, он будет плести тебе косы, пока ты спишь.

По ночам на чердаке что-то топотало, скрежетало, и дедушка жаловался на пропадающие и спустя какое-то время, оказывающиеся на самом видном месте вещи. Она лишь загадочно улыбалась и предлагала положить домовому пару конфет, просто так.

- Ты можешь быть кем угодно, лучше всего ведьмой и демиургом - это бывает забавно. – учила меня та часть бабушки, что сошла со страниц народных сказок.

Она учила меня петь песни Малороссии бархатным, тягучим, как мед, голосом, плести алые бусы из рябины и мастерить маленьких обрядовых куколок-помощниц из разноцветных лоскутов.

Мы ходили собирать дикую малину в ближайший лес, пробираясь через заросли крапивы, гуляли по золотым пашням среди тяжелых колосьев, рвали болотный аир.

Ходить босиком по утренней росе, чаще смотреть в ночное небо, зарываться пальцами в сырую землю: взращивать семена – петь им песни. Рвать ягоды с куста, чаще дышать полной грудью, верить снам, но управлять ими. Гадать на картах при чадящих свечах, ловить луну осколочками зеркал.

- Сказка может быть рядом, стать твоей… - говорила мне бабушка и, кажется, видела меня всю насквозь. – Просто пробуй. Всегда.