Гипнотизерша

 
       Когда мы пришли в этот мир, уже все интересные и теплые места были заняты. Оставалась лишь окраина советской страны, где выращивали хлопок, окраина, на которой из покон веков рос ковыль.
      По этой земле когда-то проходил шелковый путь, шла мощная энергетической линия наших единственных и неповторимых судеб, пролегал кабель - нерв нашей юности.   
       

               
       На встрече одноклассников я пребывала в легком столбняке.
Во-первых:  мой мозг отказывался идентифицировать  многих пожилых  тетенек и дяденек с теми девочками и мальчиками,  чьи лица моя память сорок лет  бережно хранила в своих ностальгических файлах…
А во-вторых: странно, но школьные друзья не интересовались занимаюсь ли я литературным творчеством, что являлось предметом моей гордости в детстве,  ведь мои «пробы пера» публиковались в детских газетах и журналах, а однажды, как автора стихов, меня даже приглашали  Москву на Центральное телевидение в молодежную программу «Истоки»! 

После объятий и дружеских похлопываний по плечу, все как один, одноклассники говорили мне одно и то же:
- Как же, как же… Помним! В десятом классе твои сеансы гипноза на сельхозработах наделали столько шуму…
                ***
       Начало не предвещало никаких чудес…
Через несколько месяцев нам предстояло сдать государственные экзамены на аттестат зрелости, но всего через две недели занятий, всех старшеклассников отправляли на сельхозработы. Совхозу требовалась помощь, как нас заверяли,  «недели на три – четыре», но   мы, стреляные воробьи,  знали точно:  впереди -  тяжелая работа на полях  до того дня,  пока в  районной газете,  в  сводке по выполнению годового плана и повышенных социалистических обязательств по сдаче хлопка-сырца государству,  напротив названия нашего совхоза  ни появится заветная  цифра – 102%.   

В понедельник здание школы превратится в общежитие для студентов областных ВУЗов, которых привезут из города на больших автобусах марки ЗИЛ. Им  также   предстояло потрудиться на уборке урожая.

Пятница, последний урок…
Я смотрю в окно и вижу, что мальчишки   из параллельного класса уже выносят и складируют на школьном дворе тяжелые деревянные парты. Среди ребят – паренек  Иван, который мне давно нравится. На переменах он часто заходит к нашим ребятам, поглядывает на меня, улыбался, но других знаков внимания не проявляет… Моя подружка Женька, с которой мы десятый год сидим за одной партой, при каждом появлении Ванечки, шепчет   мне на ухо:
- Один знак внимания!  Второй!  Третий!
На этом счет заканчивается. Я тихо вздыхаю… Должно  быть,  у него на примете  другая «Золушка»… 
               
В ту пятницу мы с Женькой  были дежурными, и после последнего урока – биологии нас  ждали веники, швабры и ведра. 
Все любили симпатичную учительницу биологии  и  обожали  её предмет! И  было за что! Каждое  занятие  молодого педагога могло дать фору  любому самому опытному преподавателю! На зависть другим учителям, по этому предмету успевали все!  И это несмотря  на то, что  никаких учебно-вспомогательных пособий по этому предмету в школе не было!  Впрочем, один  всё  тики, имелся: наш ровесник - цветной плакат  «Кролик в разрезе», выпущенный издательством  «УЧПЕДГИЗ» в 1956 году. 
На плакате все внутренности животного были выполнены с высокой долей художественного реализма, от каждого органа в сторону отходили стрелки с пояснительным текстом:  «сердце», «печень», «кишечник»... Какой - то шутник  внес  свою «поправку» в этот «шедевр» -  дорисовал косоглазому  два торчащих зуба. С чьей-то легкой руки,  мы стали   называть  нашего многострадального кролика - «заей».

Каждый урок биологии  начинался словами: «Уважаемая молодежь! Закройте и отложите ваши учебники! Всё,  что там написано на заданную тему,  вы прочитаете дома!  Сегодня мы с вами поговорим о…»
Надо сказать, что во времена отсутствия интернета и других электронных носителей, без которых сегодня не мыслит себя даже ребенок, мы особо не «заморочивались» из-за  недостатка информации…

Мы страдали из-за недостатка литературы для молодежи, черпали информацию из новостных радиопередач, а также из газет и журналов.
В школьной библиотеке на полках пылились книги о пионерах и  комсомольцах - героях, полное собрание сочинений гегемона пролетариата – В.И. Ленина, а также Карла Маркса и Фридриха Энгельса – соратников и авторов «Манифеста коммунистической партии» и «Капитала».  Освоить эти философские премудрости нам, детям рабочих и крестьян,  самостоятельно было не под силу. Однажды наш одноклассник  принес из библиотеки «Капитал» и тут же, «на спор»,  принялся  читать… Минут через пятнадцать, под смешки школьных друзей  он спал за партой, мирно посапывая на третьей странице «мирового бестселлера».

Каждый понедельник первый урок в школе начинался с политинформации. Никаких сомнений по поводу того, что информация из официальных источников - истина в первой инстанции, в наших головах никогда не возникало! Мы искренне гордились своей страной, нашими героями и всем сердцем ненавидели «проклятых капиталистов», называющих нашу страну «империей зла» и завидовавших природным богатствам СССР,  а также  достижениям в науке и в космосе! 
                ***
Наше поколение называют «дети детей войны».
Да, мы не прятались от   бомбежек,  не умирали от голода  в оккупированном Ленинграде,  у нас не брали кровь в детских концлагерях… Мы пришли в этот мир, когда страна победителей фашизма залечивала раны, причиненные  войной, поднимала из руин народное хозяйство и мечтала о прекрасном будущем – о коммунизме!
Честно говоря, многим из нас  повезло  родиться только потому,  что до  ноября 1955 года в стране были запрещены аборты. Так что… мы успели «запрыгнуть в последний вагон», благодаря мудрому руководство страны, которое таким образом, пыталось исправить демографическую катастрофу, причиненную войной...

С 1956 года советский «бэби - бум» резко пошел на убыль… Например,  только в 1960 году в стране было сделано 7 миллионов официальных медицинских абортов…, что превышало численность населения некоторых стран Европы. Сколько  гениев, ученых, поэтов, писателей, артистов… не родилось?
Поколение строителей коммунизма с энтузиазмом строило города, фабрики, заводы, электростанции, железные дороги, осваивало Целину и Голодную степь… А еще влюблялось и создавало семьи...

Наши папы и мамы о педагогических приемах и методах воспитания подрастающего поколения слыхом не слыхивали, при выборе воспитательных мер к своим детям, особо не мудрствовали: шлепок, тычёк, подзатыльник или,  в крайнем случае, отцовский ремень, служили  действенным  средством родительского  убеждения.   
С особым уважением мы относились к ветеранам войны. На школьных мероприятиях с большим интересом слушали их рассказы,  и сами всем сердцем мечтали стать героями!

Встречая на вокзале, у магазина или на базаре  просящих подаяние безногих инвалидов,  с медалями на  выцветших гимнастерках, восседающих на убогих самодельных низеньких  деревянных тележках на подшипниковых колесах, и с грязными деревяшками в руках, выструганными  в форме гранаты, с помощью которых, отталкиваясь от земли, они управляли движением своей «инвалидной  машины», мы глубоко сочувствовали им и бросали медные монетки в их жестяные банки, наверняка зная, что сегодня же вечером ветеран пропьет весь копеечный «улов»…

Радиопередачи  любили все! Особенно нам нравились душевные концерты по заявкам рабочих и крестьян, а также  передача «Найти человека», котую вела поэтесса Агния Барто. Наши сердца замирали от жалости и сочувствия, когда она  зачитывал письма детей войны, потерявшихся во время вражеских налетов и бомбежек,  и надеющихся найти хоть кого-то из родных. Запомнилось  письмо девушки, которая не помнила  своего имени, фамилии, даты и места рождения, а также  имен родителей. В её памяти сохранилось лишь то, что у отца была военная форма, а дома, в   шифоньере хранилась круглая розовая коробка с маминым свадебным венком и фатой. А еще, что во  дворе жила  большая желтая собака  по кличке Пират.
Удивительно, но даже по таким скупым данным,  люди иногда находили своих близких!

Большинство  семей в селе были многодетными.  Родители работали не покладая рук, а денег в любом доме с трудом хватало на самое - самое необходимое.
Из наших домов красть было нечего,  уходя в школу, мы  закрывали дверь не на замок, а на  щепочку, и то исключительно для того, чтоб в жилище не забралась соседская собака или не заползла змея... 
Кроме пьяных семейных драк и потасовок на танцах в клубе,   конфликтов в селе не наблюдалось.

Зато поводов для счастья у нас, детей,  несмотря на отсутствие игрушек, имелось предостаточно!
В границах  «страны  детства» мы радовались новому ситцевому платью, сшитому мамой к Первомаю;  вылупившимся на свет желтым цыплятам; новости, что в магазин привезли конфеты «Дунькина радость» с  начинкой из яблочного повидла; вкусным  бабушкиным пирожкам с яйцом и  первым зеленым луком… А еще: жаркому южному солнцу, хвостатым головастикам в теплой  луже, чистой, журчащей  воде в арыке, первым зеленым яблокам в саду, от которых сводило скулы, скакалке из бельевой веревки, свободе и, главное,  первым своим друзьям!
                ***
Идея переселения народов  и превращения  Голодной  степи в цветущий край  принадлежала  гегемону пролетариата – В.И. Ленину.
Гигантская  работа, проделанная  советскими людьми по орошению и освоению  земли,  позволили создать  здесь крупнейшую хлопководческую базу Советского Союза.

В нашем доме хранилась старая фотография, сделанная в октябре 1952 года. На ней группа мужчин, женщин и детей с совершенно растерянными лицами… У их ног – мешки, узлы и чемоданы. Кругом степь и ряд высоких колышков, вбитых для обозначения границ будущих усадеб. Где-то на линии горизонта одинокое дерево…
Это первые переселенцы нашего поселка.
На поезде они добрались до районного центра, потом ещё 2 километра пути на бричке, и их высадили в голой степи.
Они будут спать на земле, выроют землянки, перезимуют в них вместе с детьми. На следующий год, ранней весной начнут делать саманы и строить первые домики.

Состав переселенцев был интернациональным: русские, украинцы, белорусы, татары, казахи, греки, но большую часть составляли немцы. В шестидесятые годы, после многих лет «трудовой армии», «спецпоселений»,   «надзора  комендатуры», а также запрета на возвращение в родные места, надломленные тяжелым трудом, гонениями, но не сломленные  духом,  российские немцы целыми кланами,  «добровольно»  переселялись   в южные края, в надежде, наконец, обрести пристанище.

Они построят дома, посадят сады, виноградники, огороды и начнут возделывать хлопковые поля.  Научатся работать в 40-градусную жару на земле, где со времен создания мира, росла только верблюжья колючка.
А еще они выстроят школу, клуб, детский сад, здание амбулатории, почты и конторы.
Новый поселок будет называться именем Анастаса Микояна - государственного и партийного деятеля, члена Политбюро,   бессменного наркома пищевой промышленности СССР,  которого в народе называли  «от Ильича  до Ильича без инфаркта и паралича», потому что он начал свою работу еще при Ленине, а ушел в отставку только при Брежневе. 

В 70-х наш поселок будет переименован в 1-е  отделение хлопководческого совхоза «Красная звезда»,  а еще позднее откроют партийные архивы и вскроют «ошибки» и «заблуждения» этого известного государственного деятеля с семинарским образованием, но мы  будем продолжать называть себя «микояновскими» исключительно потому, что это было на много благозвучней, чем названия соседних совхозов: «III Интернационал», «Заря коммунизма» или «Путь Ильича».

Когда мы пошли в первый класс, в поселке было уже девять улиц, на которых проживало более трех тысяч человек.
Из всех благ  цивилизации в домах  односельчан главным являлось радио.
Чуть позже в наших домах появятся черно-белые телевизоры. Воду и газ проведут только в конце 60-х годов.             
Кроме того,  в селе имелось несколько телефонов: в конторе, в школе, в медпункте, у председателя совхоза и в доме моей подруги Женьки, потому что ее отец был Героем Социалистического труда.
 
Наши дома были сделаны из самана, оштукатурены глиной и аккуратно побелены гашеной известью. Окна,  веранды и калитки выкрашены голубой краской. Чего - чего, а голубой краски в стране хватало!
Высота заборов - штакетников выровнивалась по шнуру, дворы и улицы были всегда чисто подметены, в палисадниках благоухали розы, георгины, астры, ромашки и другие цветы, радующие глаз и душу.

В молодых садах уже плодоносили молодые яблони, груши, вишни, сливы, персики, абрикосы… В виноградниках на гибких лозах зрели отборные столовые и винные сорта. В огороде по одному только запаху, с закрытыми глазами можно было найти лук, укроп, петрушку, горох, огурцы, помидоры, кабачки, баклажаны, свеклу… Всего не перечесть!
Весной первыми зацветали косточковые деревья, позже - яблони и груши. Поселок целый месяц утопал в восхитительных ароматах. Непередаваемо волнующе  пахла цветущая джида. Серебристо-желтые маленькие цветочки распускались постепенно, отцветали долго, щедро даря неповторимое благоухание.

С раннего утра среди цветов жужжали трудяги – пчелы. Весенний мед в наших краях был особенным: янтарным, тягучим и ароматным.
В июне детвора буквально висела на деревьях тутовника. В народе считалось, что сладкая ягода белого или фиолетового цвета, служила лучшим средством для профилактики онкологических заболеваний. Не знаю, чем были обоснованы эти слухи, но случаев заболевания раком в нашем селе, действительно, не случалось.

А еще лето пахло «компотом»! Аккуратно порезанные и выложенные ровными рядками ломтики дыни, кружочки яблок и груш, плоды абрикоса, урюка, вишни… 
сохли не на полящем  солнце, а под специальным навесом, на легком сквознячке.

Первые сочные арбузы выгрызались детворой до зеленой корки, а спустя неделю, мы  съедали только сахарную серединку, все остальное шло на корм кроликам, уткам, гусям, курам и другой домашней живности.

Осенью воздух наполнялся особенным, не передаваемым   ароматом из домашних коптилен.  Вкус деревенской «копченки» не уступал известному во всем мире национальному испанскому деликатесу - хамону, а на мой взгляд, даже превосходил его, потому что наши сыровяленые окорока коптились на «нежных» вишневых опилках.

По субботам все топили баньки, в воздухе витал особенны  «банный» дымок!

Праздношатающихся в поселке не было. Взрослые трудились не покладая рук.  Всем, даже малышам находилась работа: нарвать травы для кроликов, отогнать гусей и уток к арыку, накормить индюшек, напоить козу…

А вот такая беда, как экологическая катастроф, случалась ежегодно.
Хлопковые поля начинались сразу же за поселком. В период уборки хлопчатника обработка полей производилась самолетами сельхоз авиации, специальными химикатами, способствующими быстрой сворачиваемости листа хлопчатника.  Желтое марево висело нал поселком несколько дней…

Мы делали повязки из белых хлопчатобумажных платков, потому что дышать без маски было просто невозможно!  Астматики и аллергики задыхались. Взрослые и дети страдали от головных болей, диареи, гепатита, аллергии и непонятных кожных заболеваний.
Но руководство села и района, похоже, это мало заботило.   

Да, «микояновские» жители переносили «потраву», в основном, молча, потому что большинство жителей села составляли немецкие семьи - баптисты, кот орые жили совершенно замкнуто, ни взрослые, ни дети свое мнение никогда не озвучивали и никакого недовольства ни в чем не проявляли.  Этому их «научила» «трудовая армия» и «спец поселения» во время депортации.

Нам, подросткам, даже в голову не приходило, что живем мы за «железным занавесом», а наш мир во многом не справедлив, политизирован, а люди  в нём лишь маленькие винтики.
                ***
Тема урока биологии была интригующей: «Человек. Зачатие и рождение».
Информация на данную тему в учебнике занимала всего одну страничку и, смешно сказать,  никакой ясности в наши головы не вносила.  Конечно, мы уже знали о тайнах взрослой жизни! У одноклассницы Фриды тетя была акушеркой, и девочка еще в 5 классе украдкой приносила в класс справочник акушера 1939 года издания. Мы выгоняли в коридор мальчишек, а сами тесным кружком за учительским столом рассматривали черно-белые картинки. Фрида делилась с нами своими познаниями в области акушерства, но так как в медицинской терминологии она была не очень сильна, то объясняла нам так, как сама «примерно» понимала. Например, она нас "просвтила", что женщыа беременеет от... поцелуев с мужчиной!

Найти и прочитать научно-популярную литературу на эту тему было совершенно невозможно, так как в советской стране, как известно, «секса не было», а значит, такая литература была ни к чему!

Нам не терпелось услышать, что же на эту деликатную тему поведает элегантная, всегда хорошо пахнущая и улыбчивая «биологичка». Мы были уверены, что сегодня, наконец, услышим не про тычинки и пестики, а что-то новое и потрясающе интересное!
                ***
-  И так… - учительница отвлекла мое внимание меня от окна, за которым мальчик Ваня с друзьями уже накрывал складированные во дворе парты брезентом, оглядела притихший класс. - Как только вы стали осознавать себя, каждый задавал папам и мамам  один важный  вопрос:  «Как я появился на свет?» И что же они вам рассказывали?
Народ засмеялся, задвигался:
- Мама сказала, что меня в капусте нашли!
- А меня  аист принес…
- А мои предки сказали: «подрастешь - тебе в школе всё расскажут!» Я только из-за этого и пошёл в школу!

Лично меня родители «купили в детском магазине». Об этом поведала   мне растерявшаяся мама, когда я на свой четырехлетний день рождения задала ей свой оригинальный вопрос. 
А несколько лет назад они оставили меня на попечение бабушки, а сами завербовались на Крайний Север, чтоб заработать денег на покупку домика у моря… Однако цены в Крыму росли быстрее чем зарплата покорителей Севера, и им никак не удавалась собрать нужную сумму.

Одноклассники заволновались, в глазах у мальчиков появился странный огонёк нетерпения, который для любой молодой учительницы мог обернуться сорванным уроком. Но только не для Нелли Михайловны! Она говорила спокойно  и  уверенно:
- Ребята, разговор наш совсем не детский, поэтому я жду от вас, уважаемые юноши, достойного поведения и внимания. Иначе ваши знания на эту интересную тему сегодня пополнятся только  информацией из  учебника! -  класс затих.  - Да, вы вошли в тот возраст, когда взрослая тайна для вас перестала быть тайной семью печатями. Вы все - половозрелые люди, уже вполне можете  быть родителями!
- У-у-у-у-у! - откликнулась мужская половина нашего класса.
- И, конечно же, вы знаете, что в создании новой жизни участвуют два человека - мужчина и женщина. Сегодня я расскажу о том, что происходит в человеческом теле, когда в нем зарождается новая жизнь…

Мы, деревенские девчонки шестьтидесятых и семидесятых, стыдливо опустив глаза, ловили каждое слово педагога.  Для меня до сих пор остается большой загадкой, из каких источников девушка, старше нас всего на три - четыре года, заочница областного педагогического ВУЗа, черпала информацию при   подготовке к уроку?
В селе говорили, что каждое воскресенье она ездит в районную библиотеку, где с утра и до позднего вечера сидит  в читальном зале  -  читает ограниченные по массовой подписке  журналы: «Наука и жизнь», «Здоровье»,  «Техника молодежи», «Наука и техника», «Биология в школе» и другие… Должно быть, эти слухи не были выдумкой, потому как,  даже самая скучная тема  урока для нас, сельских школьников, была потрясающе  незабываемой! 

- Представьте себе, - говорила «биологичка», - Ученые подсчитали, что за спиной каждого из вас стоит генеалогический отряд примерно из тридцати тысяч семейных пар - ваших пращуров!  Чтобы вы появились на свет, все они должны были встретиться, полюбить друг друга, создать семью, дать потомство, вскормить и вырастить его! И это - в условиях жесточайшего естественного отбора и борьбы за выживание: отсутствия медицинской помощи, лекарств, нехватки еды, теплой одежды – с одной стороны, и частых эпидемий, природных катаклизмов и войн - с другой!

Выживали сильнейшие! Каждое поколение передавало следующему не только свои знания, но, главное, свой генетический материал. Так что, смело можно сказать, что вы не только звено в длинной генетической цепочке своего рода, вы избранники природы, носители эксклюзивного генетического набора. Придет время, вы тоже создадите семьи, родите детей, и они станут носителями ваших генов, пятьдесят процентов которых будут из генетического набора отца, а вторые пятьдесят процентов – матери. Почему я говорю про эксклюзивный генетический набор? Дело в том, что даже у однояйцевых близнецов генетический набор разный. Каждый человек на Земле создан в единственном экземпляре! Если человек умирает, то навсегда исчезает эксклюзивная генетическая информация!   

Учительница нарисовала мелом на доске большой круг, а рядом с ним - десяток маленьких кружочков с игривыми хвостиками.
- Похоже, головастики рвутся в бой!  – сказал кто-то с галерки.
Все  засмеялись.
- Женская яйцеклетка - самая большая клетка в женском организме. Мужская половая клетка - сперматозоид - самая маленькая  в мужском организме, её длина примерно пятьдесят пять микрон! Рассмотреть это чудо  можно  только в микроскоп! Семя здорового мужчины, при одной эякуляции, содержит около семидесяти - восьмидесяти миллионов сперматозоидов!  Главная цель каждого сперматозоида - добежать первым и проникнуть в яйцеклетку - оплодотворить её - передать потомству   свой генетический материал.  Каждый из сперматозоидов - носитель отцовского генетического фонда!  И в этом «марафоне» всегда побеждает сильнейший!
На мужское репродуктивное здоровье и качество генетического материала влияют хронические заболевания, а также такие болезни, как «свинка», инфекции распространяющиеся половым путем, а также вредные привычки: алкоголизм, курение…

- Чума! - «хрюкнул» хронический второгодник и лоботряс Бася, который кроме афиш на стене нашего сельского клуба, ничего в жизни не читал, на  уроках никакого интереса к предметам вообще не проявлял. 
Он  имел омерзительную привычку – с хрюканьем втягивал в себя содержимое из вечно хлюпающего носа и проглатывал его.
- Это чё?  Ёхарный бабай!  Получается, у меня был… только один… э-э-э… шанс из восьмидесяти миллионов? - он тщательно подбирал не матерные слова, - Я, ёхарный бабай, «выиграл» ЖИЗНЬ? А все остальные   были… э-э-э…  типа… «слабаками» и… ё-ё-ё... типа... полегли с позором?

Класс дружно захохотал вместе с учительницей, потому что такого длинного монолога от него никто и никогда раньше не слышал.
Женька наклонилась ко мне:
- Представляешь, если этот «балбес» был самым сильным, - шепнула она, - То какими «инвалидами на всю башку» выросли бы те, кто не «добежал»? 
- Да у него же отец пьяница!
- Точно! Алкоголь разрушает  «мужские клетки»!
Кто-то из девчонок съязвил:
- Бася, ты  жизнь выиграл, а стометровку на физкультуре  хуже всех  бегаешь… 
- Сравнила! – хрюкнул он, - Было же… ради чего… пропеллером крутить!
Кстати свою кличку он получил еще в детском саду, когда  не мог выговорить букву «В» и на вопрос: «Как тебя зовут?», отвечал:  «Бася».

Учительница отправила по рядам парт журнал «Здоровье», а сама продолжала рассказывать  о том, как  в женском теле, после слияния мужской и женской клетки,  образуется зигота – будущий человек  и как  дальше, день за днем, месяц за месяцем,  развивается новая жизнь.
Вот и до нашей парты дошел журнал с цветными снимками о развитии плода от зачатия до родов! Я была потрясена: каждая веночка, каждая перепоночка  будущего человека буквально светились розовым перламутром!  В тоненьких, как ниточки,  голубых сосудах струилась кровь, клеточка за клеточкой развивался мозг, а маленькое сердце,  уже на  десятый день после зачатия,  отбивало ритм ЖИЗНИ… А глаза! Боже мой, какой трансформации подвергались глаза! Из совершенно «инопланетянских», за девять месяцев они превращались в человеческие!

Как  же непостижимо мудра природа,   сотворившая  такое чудо!
Вот что значит наука! Сколько тайн она открывает человечеству! Движет прогресс!  Ученые – совершенно особенные,  счастливые  люди, потому что занимаются  таким интересным, таким  важным делом!

Вот бы стать ученым, изучать тайны жизни на Земле и секреты человеческого тела! Но разве это возможно,с нашими знаниями? Взрослые не зря всякий раз нам повторяют: «Где родился, там и пригодился»!
Девчонки с задней парты стали толкать нас в спину:
- Урок заканчивается… Передайте журнал!  Мы тоже хотим посмотреть!

Я успела прочитать, что снимки для журнала были сделаны специальной микрокамерой, сконструированной японскими инженерами и введенной в матку женщины учеными  - медиками. Браво, японским ученым! 
«Специальной микрокамерой» - обалдеть! В нашей школе  фотоаппарат «Зенит» был только у одного человека - у  старосты Лианки. Она фотографировала значительные моменты жизни класса, сама проявляла дома фотопленку,   распечатывала  и дарила нам черно-белые снимки размером 9х12 сантиметров. 

- А я, - прошептала мне Женька, - Когда видела беременную женщину, всегда переживала, что ребеночку в мамином животике темно.  А на снимках - светло как днем!
- Вот ты, балда! Это же  камера с подсветкой! Новые технологии!
-  Ой, а  я   думала…
Мы хохотали, зажав рты.

Прозвенел звонок, учительница ещё дописывала на доске номера  страниц в учебнике, которые мы должны самостоятельно прочитать за время сельхоз работ, а мальчишки уже  ринулись к выходу - никому не хотелось выносить из класса тяжелые парты.

Шумная толпа  унеслась по школьному коридору, мы  с подружкой  остались вдвоем. Вдруг в дверном проеме появился высокий худой очкарик.  Раньше  его я никогда не видела. В руках у него была шахматная доска размером с ладошку. Один глаз юноши  смотрел на меня, другой – на Женьку: 

- П-п-при-вет!  Хо-хо-хо-тите на-на-нау-чить-ся  иг-рать в ша-ша-шах-ма-ты?
Подружка  шепнула мне на ухо:
- Новенький, из параллельного. Вылитый «Зая» с нашего плаката! 
- Представляешь, и  он  тоже… «прибежал» первым!

Мы засмеялись.

Мальчик достал из кармана чистый, аккуратно сложенный, носовой платок и стал протирать толстые стекла очков.
«Вот навязался!» - подумала я с досадой, а вслух сказала, - С понедельника всех старшеклассников снимают на сбор хлопка. Ты в курсе?»
- В об-б-бед м-мож-но! 
- В обед надо успеть поесть и отдохнуть. Знаешь, как трудно целый день  «в наклонку», как говорится,  в три погибели,  хлопок собирать?  Каждому кустику,  каждой коробочке надо поклониться! А норма знаешь какая?  60 килограммов в день!  Так что, сам увидишь - на поле не до шахмат будет!   
- Мож-ж-жет  п-п-п-п…- наш знакомый хлопал ресницами. За толстыми стеклами очков они казались просто нереальными.

Не обращая внимания на «шахматиста»,  мы с подружкой стали  вытаскивать  из подсобки веники, швабру, тряпки  и  большие новые цинковых ведра.
Мальчишки  сбежали, вынести из класса парты нам   не под силу, а полы  вымыть  все равно придется.  Только воду нужно принести  из колонки, которая находится   во дворе школы.

К нашему удивлению, хилый очкарик молча взял оба ведра и вышел из класса. 
Теперь ресницами хлопала Женька:
- Ты, конечно, как хочешь,  но если он донесет эти ведра – я запишусь в кружок!

Донёс. И стал молча переворачивать набок деревянные парты.
Мы  взялись за швабры и быстро справились с уборкой. Женька обреченно посмотрела на  «Заю»:
- Ну, ладно… Записывай меня в свой кружок!
- Ур-а-а-а-а!
- Ну и меня запиши…- вздохнула я, - За компанию!  Только скажи,  сколько  уже человек   в твоем кружке?
-Т-т-трое!
- А третий кто? – в два голоса спросили мы.
- Я!
Теперь мы хохотали втроем.

Шахматист, не теряя времени,  на учительском столе    раскрыл  маленькую  доску, расставил по клеточкам магнитные фигурки и, светясь от радости,  запинаясь на каждом слоге,  стал  посвящать нас в тайны шахматной игры…
Один счастливый глаз «Заи»,  сильно увеличенный через стекло очков,   
неотрывно смотрел на шахматную доску, второй – на Женьку.
Моя подружка  внимательно слушала «руководителя кружка», заинтересованно двигала фигурки, задавала какие-то вопросы.

Я наряженно пытаясь уловить смысл сказанного. Поняла, что «слон» ходит буквой «Г», а «королева», как и положено настоящей  женщине,  сама решает как ей двигаться… Мое внимание все время переключалось с шахмат на   заикание, и я отметила закономерность:  мальчик «спотыкается» на согласных в начале слов в предложении. В середине -  «спотыкание»  реже, но   тянет слова по слогамю
Интересно, можно ли вылечить заикание? 

Через полчаса запас моего терпения иссяк, но из-за подруги ничего не оставалось, как наблюдать за передвижением миниатюрных фигурок по портативной доске.  Неужели Женьке и правда интересно?
- Б-б-б-б-б… - совершенно без комплексов бубнил «шахматист». 
- Как любопытно! –  искренне восхищалась Женька.
- Скажи, а как ты отвечаешь на уроках, когда тебя к  доске  вызывают? - вырвалось у меня.
Паренек  уставился на меня левым  глазом. 
Женя больно толкнула меня локтем в бок, а «Зая» невозмутимо  пояснил:
- П-п-п-пись-мен-но!

Договорились, что занятие «шахматного клуба»  продолжим в понедельник  в обеденный перерыв на поле. Быстренько перекусим, а в оставшееся время можно и про шахматы поговорить!
«Заю» это так обрадовало, что он увязался провожать нас домой. Улыбаясь во весь рот, он плелся с нашими тяжелыми портфелями следом. 

Мы шли не спеша и полушепотом обсуждали тему последнего урока.   
- Как же это несправедливо! - сетовала я, - Вот мы, избранники природы, выдержавшие такой фантастический «конкурс», чтобы прийти в этот мир, имеем в перспективе примерно семьдесят лет продуктивной жизни на Земле… Так?
- Так…- согласилась подружка. – А сколько это дней получается?
- Надо семьдесят умножить на количество дней в году.
 «Шахматист» поравнялся с нами:
- Д-девятнад-цать т-тысяч ч-четы-реста д-девят-над-цать д-д-дней!-
- Так  мало? - расстроилась Женька.  – И потом… мы уже  шестнадцать лет прожили… Их надо отминусовать!
- Я уже отм-м-ми-нусо-вал.

- Ну, хоть со слухом ему повезло! - подумала я. - И считает быстро! Но разве может человек так быстро считать в уме? Наверное, он ошибся! Девятнадцать тысяч дней… - это слишком мало для… жизни! Он, наверное, високосные годы  упустил! Надо перепроверить  дома…»…
- А високосные? – спросила я.
- Я п-п-при-ба-вил сем-м-мнад-цать дней! 
- Семьдесят лет кажется невозможно далекой цифрой…  А если в днНо ях, то, получается, не такая уж она и далекая! - расстроилась я. -  Это значит, что мы должны продуктивно использовать  не только каждый год, а каждый  день и час своей жизни!  Наполнять его смыслом и интересными событиями!
- Будет тебе и смысл… и интересные события! Прямо таки  с понедельника! - засмеялась подруга.
«Зая» тоже улыбнулся.
Улыбка у него очень даже милая…

Когда Женька открывала рот, то все мальчики тут же с интересом поворачивали свои головы в её сторону, слушали её, даже если она изрекала совершеннейшие  глупости. Наверное, им казалась, что такая красавица может поведать миру только сверхлюбопытные секреты Вселенной! А если она произносила какую-нибудь шутку из полюбившегося ей фильма, то все хохотали как ненормальные. Вот и «Зая» попался в ловушку её обаяния.

Потом он стал расспрашивать нас о том, как мы будем наверстывать школьный материал, пропущенный за время полевых работ, тем самым, затронув самую больную тему сельского школьника.
Я стала жаловаться «Зае»:
- Мы не ученики, мы пленники хлопковых полей!  Главное у нас – не учеба, а план по сбору хлопка! Чтобы как-то вписаться в школьную программу, мы занимаемся по «сокращенке». И это лишает наших выпускников возможности поступить в ВУЗ и получить интересную профессию!
Несмотря на наличие сельской квоты, «колхозники»,  если не срезаются  на экзаменах, то, как правило, не добирают проходного бала. И, в лучшем случае, идут на заочные отделения в сельхоз или в пединститут, а чаще всего - в техникумы. Троечники  сразу поступают в училища и   становятся работниками обслуживающего труда: водителями, трактористами, комбайнерами, строителями,  продавцами, парикмахерами… 
Каждый год, из двух выпускных классов нашей школы, это более шестидесяти человек, обычно в ВУЗ поступает только один!

Получается, что с нас родные партия и правительство требует работу по максимуму, а мы что получаем? 
- Ладно, Анька,  не ты думай  об этом!  Просто живи и всё! Дальше «война план покажет!» -  успокаивала меня подружка.
- Почему я не должна думать об этом, если у меня одна жизнь и каждый мой день на счету! Я хочу учиться, жить интересно, хочу быть полезной своей стране! 
- Да потому!Всё, что ты говоришь - антисоветская пропаганда! Тебя могут исключить из комсомола или напишут такую характеристику, что даже в техникум не примут!

- А так хочется… читать умные книги!  Ходить в театры! На выставки! В музеи! Путешествовать! Своими глазами увидеть все  семь чудес света!!!   
- Бери в библиотеке  любой томик Ленина - и читай!
- Женя, человечество за свою историю накопило колоссальные знания, а ты мне про Ленина…

- Счастливая ты, Анька! - вздохнула Женька, - У тебя мечты  заоблачные! А я хотела бы жить простой жизнью! Выйти за замуж за хорошего и работящего парня! Такого, как мой папа!..  Главное: чтобы он меня любил, ну, прям… без памяти! Хорошо бы поступить в медучилище!  Мама говорит, что в семье обязательно должен быть свой медик!  А ещё…  Я с детства мечтаю заниматься бальными танцами!

Она грациозно вскинула руки, легко встала на носочки новеньких красных туфелек и закружилась… Короткая темно-синяя юбочка, которую мы с ней сшили по выкройке журнала «Бурда моден», метнулась волной. 
Высокая, тоненькая, золотые волосы слегка небрежно заплетены в толстую косу, большие светло карие глаза…  Казалось, что не только все краски юга достались ей одной, но и вся красота рода на семь поколений вперед! И я еще с первого класса была совершенно убеждена, что такую потрясающую красоту мог сотворить только сказочная фея по какой-то секретной формуле. И, непременно, из… пыльцы розы, капельки весеннего дождя, нежных красок радуги,  весеннего ветерка и щепотки звездной пыли…

За сногшибательную красоту ребята дразнили Женьку «Ламборджини», потому что даже в рабочей одежде на поле, она смотрелась как новенький шикарный автомобиль класса «Люкс» среди Москвичей и Запорожцев…
Интересно, как такой уникальный генетический материал мог оказался в нашей Тмутаракани? Ведь ее родители - обычные люди! Удивительно, но красота не мешала ей быть любимицей школы!

Когда я смотрела на Женьку,  то чувствовала себя рядом с ней такой же прекрасной  «принцессой»! А еще она поддерживала все мои идеи, будь то участие в школьном концерте для родителей,  шитье по выкройкам модного журнала или обучение игре на гитаре…
Моя бабушка, касательно первой красавицы на селе, имела свое оригинальное мнение: «Придется девке в большой город за женихом ехать! Потому как, такая краса - как драгоценная картина – «купца» на неё в деревне не сыскать!»
- Женька, – я восхищенно качала головой, - Тебя надо по телевизору показывать!
- Не надо меня никому показывать! - кокетничала она, заметив восторженный взгляд «Заи», - Не  люблю я, когда на меня смотрят!

- Скажи, - я повернулась к  «шахматисту», -  а сколько примерно выпускников из твоей бывшей  школы поступает в ВУЗы?
- В-в-все!
- ??????? - от неожиданности  мы с подругой  потеряли  дар речи.- Такого быть не может!
-  М-м-мо-жет… Это  ф-ф-физ-м-м-мат  ш-ш-шко-ла!
- А откуда ты приехал? 
- Из М-м-мос-к-к-квы.
 Мы смотрели на «Заю» как на инопланетянина:
Первой  опомнилась  Женька:
 - Как?  Прям  из столицы нашей Родины?
Он кивнул:
- У нас п-п-педа-гоги с-с-силь-ные!
-  А в нашей школе педагогов постоянно не хватает! В прошлом году почти весь учебный год преподавателей по физике и химии не было…  Физика, правда, к концу третьей четверти нашли, только он проработал не долго! На уроки приходил под градусом и  пел военные песни! - рассказывала  Женька шахматисту.
- В Москве школьников снимают с уроков на уборку урожая? -   поинтересовалась  я.
- Н-н-нет!
- Нет? - искренне расстроились мы, - А у нас учебный год длится всего пять – пять с половиной месяцев году! Все остальное время мы «помогаем» совхозу…
- Не м-м-мо-жет б-б-быть!
- Ещё как может! В апреле мы работаем на «прорежке»… Это -  если после посева из одной точки на рядке поднялось  несколько всходов, мы оставляем один побег, а остальные вырываем из земли!

В мае куст хлопчатника  вырастает уже до пятидесяти сантиметров. И   нас освобождают от занятий и отправляют на «чеканку»! Вручную, указательным и безымянным пальцем, до кровавых мозолей, мы сбиваем верхушечные почки с кустов хлопчатника. Это не дает кусту расти вверх и повышает его урожайность! Мозоли на пальцах лопаются, в ранки попадают пестициды  и наши пальчики долго не заживают…

Потом начинается прополка!
Летом старшеклассники должны один месяц отработать в ученической бригаде! Представь себе:  привозят нас на поле,  а жара  с утра больше 30 градусов в тени!  Перед тем как стать на рядок – мы в одежде плюхаемся в арык с поливной водой. Пока  дойдем до  края поля – одежда высыхает! И мы опять в арык – бултых! Прямо с тяпками!

А в сентябре -  уборка урожая.  И работаем мы до тех пор, пока совхоз ни выполнит план! В прошлом году почти до конца декабря хлопок собирали.  В этом, из-за дождливой весны, похоже, тоже самое будет!
- С-с-сту-ден-ты  г-г-гово-рят, что на с-с-сель-хоз-рабо-тах весело…- не верил нам «шахматист». 
- Ага… Обхохочешься! - разозлилась я на москвича, как будто он был виноват в том, что нам приходится так много трудится, и что живем мы у чёрта на куличках.  - Учитывая, что дома тоже работы «выше крыши»: сад, огород, виноградник, корова, куры, утки, индюки… 
В глазах «Заи» стоял ужас:
- Но… д-д-дет-ский  т-т-труд  з-за-пре-щен К-к-кон-сти-туцией!   
Все л-л-лю-ди р-р-рав-ны!
- В понедельник на поле сам увидишь, кто «равнее»: московские школьники или «колхозники»…
Что тут скажешь? Инопланетянин! Как есть – инопланетянин!

- А кем ты хочешь стать? – Женька теперь смотрела на москвича с интересом.
- Уче-ным! К-к-как  д-д-дедуш-ка! У м-м-меня и р-р-ро-дите-ли уче-ные. Они п-п-поз-на-коми-лись на  Ц-ц-цели-не. М-м-ма-ма бы-ла м-м-мед-сес-трой – п-п-прак-ти-кант-кой, а па-па ас-с-спи-рантом…
- Ученым в какой сфере?
- Г-г-ге-не-ти-ком…
        - О-о-о!!! – мы с подругой застонали от таких фантастических планов «инопланетянина»…

Потом он «бубнил» нам что-то  о Москве, о  школьных друзьях, о шахматном  кружке…  Мы слушали открыв рты, «спотыкание»  почти не раздражало.
Оказалось, что  его родители в настоящее время находятся на стажировке за границей.  Дед «Заи» летом умер, поэтому, мальчику пришлось приехать в наш поселок к бабушке, чтобы  помочь ей продать  усадьбу  и   к первому сентября вернуться в Москву. Однако, продажа затягивалась.  Как только бабушка уладит все дела с домом, они вернутся в столицу,  «Зая» пойдет в  свою физико-математическую  школу и  в шахматный клуб.
Кстати, он похвастался, что его  портативная шахматная доска – подарок самого Бориса Спасского! Чемпиона мира по шахматам!!!
Всё, что рассказывал «Зая», было слишком далеко от нашей реальности, чтобы казаться  правдой,  да и сам он, похоже, явился в нашу «Тмутаракань»  из какого-то параллельного мира … 
- Может… врёт? – с сомнением шепнула я подружке.
- Ты что? – Женька возмущенно сдвинула соболиные брови.
Странное дело… Но подросток больше не казался мне косоглазым «зайцем». Кажется, моей подруге тоже.

Не спеша мы продефилировали   мимо совхозной конторы, покачались на качелях у старого, в три обхвата, серебристого тополя. Рассказали «Зае» притчу, о том, что в прошлом веке у этого дерева с нежной белой корой останавливались караваны, идущие в Китай за шелком. И что по преданию, где-то под этим деревом зарыт клад. И что раньше здесь был источник с вкусной минеральной водой, который почему-то опять ушел в землю. Позже, действительно, в метрах в ста от дерева геологи пробурили скважину и нашли невероятно вкусную, немного солоноватую воду, которую пил наш поселок. 

- А знаешь, почему караваны, завидев одинокого путника, пускали верблюдов во всю прыть, чтоб скорее скрыться  от него? – спросила я «Заю».
- М-м-мо-жет быть,  из-за ин-н-н-фек-ции?
- Эх, ты!  инфекция! Из-за того, чтобы не делиться водой! - торжественно ответила моя подруга. - Она была на весь золота! 

Пошли дальше.
На стене магазина красовалась афиша: «В субботу состоится творческая встреча с королем гипноза - Вольфом Мессингом!  Начало в 20.00  Вход  – 1 рубль».
- Обалдеть! – я не могла поверить своим глазам, -   Сегодня что, день сюрпризов?
Обычно в село привозили только фильмы, а тут… совершенно не реальная «звезда»!!!

Женщины у магазина бурно обсуждали эту новость:
- Поди опять завклубом напутал чего-то!!!
- Я слышала, что Мессинг, на спор, без пропуска прошёл все кремлевские посты и зашел в кабинет самого Сталина!
- Врут поди…
- А мне рассказывали, что он загипнотизировал постового, показал ему чистую бумажку, а тот подумал, что это пропуск!
- Так он может в магазине фантик продавцу показать, а тот ему продукты даст, и ещё и сдачу отвалит!
- Говорят, однажды он по чистой бумажке деньги в банке получил!
- Скажите, а зачем  Мессингу ехать к нам, к чёрту на кулички?   В Советском союзе городов мало что ли?
- Вот пойдем на представление,  всё своими глазами и увидим!
                ***
В летнем кинотеатре над экраном висел транспарант: «Из всех  искусств  важнейшим для нас является кино»  В.И. Ленин».
Для сельчан кино действительно служило окном в большой мир.
За дядей Федей - заведующим клубом -  водился грешок – он любил «зеленого змия», но меру свою знал.  Стоя у двери  в кинотеатр, он получал деньги  и, вручая зрителям билетики, непременно  декламировал:
«Если ты купил билет -
Заноси свой табурет!»

На хороший фильм, обычно,  мест в зале всем желающим не хватало, поэтому, молодежь приходила пораньше и занимала свободные места на длинных лавках, а  зрители постарше приносили  с собой легкие табуретки или складные стульчики.
 Должность завклубом - главного очага культуры,  включала в себя обязанности кассира, уборщика, художника - оформителя рекламного щита,  доставку фильмов из районного кинопроката и сам кино-показ. При необходимости, ремонтом киноаппаратуры тоже занимался он.
Внешне дядя Федя был похож на «Бывалого»  из комедии  «Пес Барбос и необычный кросс». Такой же вечно небритый, помятый, с большим животом, еле-еле  прикрытым, видавшей виды,  футболкой.

Обычно,  с утра он  был уже «в легкой опохмелке» и звонил из конторы в районный кинопрокат, что бы узнать название фильма на вечер.  Потом шел в клуб, закрашивал белилами старую афишу и замирал перед ней с кистью в руке… Видно ждал вдохновения. Или представлял себя знаменитым художником? Затем начинал выводить название фильма, которое ему по телефону продиктовали из районного кинопроката. Писал так, как слышал,  как ему позволяло его образование «шесть классов и один коридор сельской школы», чем постоянно веселил  односельчан. На нашем клубе не раз красовались такие шедевры: «Воняет – отройте дверь», «Фантом Ас» или «Альба - Религия», «Веселая ребетня»…

Иногда на афише красовалась приписка маленькими  буквами (перехват). Это означало, что  дядя Федя смог договориться с кем-то из сельских завклубов и будет вечером «крутить»  неплановый фильм, который только-только появился в прокате,  на него в районе была установлена огромная очередь.  «Плановый» показ в нашем клубе состоится  не раньше, чем через месяц - два.
Вход  на фильм  с «перехватом» стоил в два раза дороже, потому как  включал в себя стоимость бензина, который тратил на его доставку  наш завклубом. Запустив первую бобину с кинолентой, дядя Федя садился на старенький «Урал» с коляской и по тёмным проселочным дорогам, а то и напрямик - по полям и бездорожью мчал в соседнее село за следующей частью киноленты в круглой, плоской металлической коробке.

За время его отсутствия, зал набивался безбилетниками  до отказа. Когда  первая часть фильма заканчивалась, а вторая  была еще в пути – народ терпеливо ждал.  Если в кинобудке бобину не  поджидал  очередной «перехватчик», смекалистые односельчане  запускали её повторно. И зал снова неистово хохотал над проделками героев «Операции «Ы», «Кавказской пленницы», «Бриллиантовой руки», или рыдал под индийскую музыку «Цветка в пыли»…

Фильм, добытый  методом «перехвата», обычно демонстрировался в  выходные или праздничные дни, потому как сеанс заканчивался далеко за полночь. На следующий день народ сыпал цитатами из понравившейся  кинокартины.
Например, молодая жена Маруся утром настойчиво будила мужа – бригадира плотников:
- Поднимайся, дорогой! На планерку опоздаешь! -  а тот отвечает ей полу сонно:
- Мне нужно с утра принять ванну, выпить чашечку кофе…
- Будет тебе от председателя  ванна! Будет и «какава» с чаем!

А если  совхозный слесарь Ганс, по дороге  на работу, встречал    прихрамывающего водителя молоковоза Петьку, хромающего  с костылем     в амбулаторию,  то за приветствием, непременно возникал вопрос:
- Что с ногой?
- Шел, упал, очнулся – гипс…
- Береги ногу, Сеня!!!- тоном киногероя «сострадал» шоферу Гансик.
 И всем было весело, потому что простые люди чувствовали себя не только участниками маленького веселого приключения, но и причастными к большому культурному пространству великой страны!
                ***
Мы с Женькой  пришли в летний  кинотеатр задолго до начала концерта,  и  к своему удивлению, обнаружили, что в зале свободных мест уже нет!
Односельчане продолжали  прибывать. Особо предусмотрительные несли с собой раскладные стульчики,   рассаживались, быстро заполняя пространство перед сценой и между рядами.

Пока мы, теряя надежду,  озирались по сторонам и выискивали глазами свободное местечко, в  зале уже яблоку негде было упасть…
Даже по всему периметру дощатых стен летнего кинотеатра, как  грачи на заборе, сидели безбилетники – местные шалопаи  - друзья  Баськи.
Неужели нам придется смотреть концерт стоя?  Настроение портилось…
Зал возбужденно гудел.
Вдруг к нам протиснулся какой-то мальчонка и, махнув рукой в сторону сцены, прокричал:
- Идите  туда! Вас ждут!

Мы  бросились энергично пробираться между зрителями, ожидая увидеть  что угодно, только не это: во втором ряду, уцепившись мертвой хваткой  в широкую лавку, отчаянно брякаясь ногами, лежал «шахматист», а два подростка  пытались стащить его...  Рядом стоял Бася и хохотал. Завидев нас,  «хрюкнул»:
- Ну, косой, погоди!

Мы уселись рядышком со взлохмаченным и тяжело дышащим «руководителем шахматного куба».  Женька бросилась  поправлять ему воротник легкой  курточки, приглаживала  мокрые, взъерошенные волосы, вытирала вышитым   батистовым платочком  алую кровь,  выступившую на  расцарапанных   руках:
- Ты наш герой!
Мальчик  одним  глазом  косил на меня, другим – на Женьку.  Он смотрел   как  охотник - победитель, бросивший к ногам любимой женщины шкуру леопарда,  добытую в тяжелом бою!

Я заметила на полу очки «шахматиста»,  подняла их и через Женьку передала  хозяину.  Он улыбался во весь рот!  Ну, в общем, зубы у него как зубы… Два передних, конечно, немного подпортили общий вид героя… Но стоматология сейчас развиваются такими невероятными темпами, что скоро такие изъяны будут легко исправимы!
                ***
Под бурные аплодисменты публики, не избалованной не то что звездами, но даже крошечными  звездочками,  на  освещенную дощатую сцену вышел невысокий, коренастый  пожилой мужчина с богатой седой шевелюрой и морщинистым лицом. 
После бурного приветствия он пояснил:
- Сейчас все желающие получат почтовые конверты, внутри – чистый листок  бумаги и простой карандаш.  Вы можете написать на листочке любой вопрос, на который хотели бы получить ответ. Не надо заклеивать конверт и делать на нем какие-либо пометки.

Помощник Мессинга,  пробираясь по залу, сначала раздал, а потом  собирал  конверты, поднялся на сцену и стал по одному передавать  их в руки знаменитому артисту.
Волшебник двумя руками поднял над головой первый конверт, и принялся его медленно ощупывать… Потом сказал:
- «Правда, что Вы – настоящий  Вольф Мессинг?»
Зал загудел. Маг  легким  движением руки успокоил зрителей:
- Да, правда! Я - Вольф Мессинг  родом из небольшого городка   Гура-Кальвария, что  находится недалеко от Варшавы. Я родился в 1905 году, когда еще  наш городок относился к Российской империи. Сегодня я здесь, с вами, потому что  считаю, что не только жители больших городов должны иметь возможность увидеть  мое представление! Я очень люблю сельскую публику, простых людей, тружеников  – кормильцев страны! Люблю, потому что селяне  -  самая благодарная публика в мире!

Зал взревел!
Второй вопрос тоже вызвал бурю эмоций:  «Правда, что Вы смогли беспрепятственно пройти мимо вооруженных кремлевских охранников в кабинет самого Сталина?»
Артист  хитро улыбнулся:
 - Обращаю ваше внимание: я о себе НИКОГДА и НИКОМУ  такие истории не рассказывал! Но! – он поднял вверх палец и сделал паузу, - Когда мне задают подобные  вопросы, я ничего не отрицаю, и ничего
 не подтверждаю!!!

Читаю следующий вопрос: «Где вы учились гипнозу?». На это я могу ответить так:  гипнозу научиться невозможно! Я обнаружил в себе необычные способности совершенно случайно… Думаю, что на свете достаточно людей, которые   живут себе и даже не подозревают, что владеют таким же бесценным даром!
Контакт с залом был установлен,  маэстро один за другим поднимал  над головой  конверты,  подушечками пальцев  «читал»  вопросы и отвечал на них.

- Я п-п-п-понял!!! – громко воскликнул  «Зая», -  П-п-по-нял…  к-к-как он это д-д-де-ла-ет!!!
На него зашикали со всех сторон.

Гипнотизер тем временем уже держал в руке шнур, на котором качался хрустальный шар, от которого по залу разбегались тысячи маленьких радужных зайчиков, и призывал зрителей пройти проверку: кто поддается гипнозу, а кто нет.
- Одно условие: В этом номере могут участвовать только совершеннолетние!
Зал жаждал зрелищ! Зрители дружно сомкнули «в замок» пальцы рук  над головой. Сотни глаз сосредоточенно устремились на «волшебный» шар.
Маг монотонным голосом стал вести счет от одного до тридцати шести, периодически повторяя как заклинание:
- Вы слышите только меня!  Вы подчиняетесь только мне! Ваши руки крепко сжаты! Никакая сила, кроме меня, не может их разжать!

К концу счета некоторые зрители, с великим удивлением обнаружившие, что их пальцы не разжимаются! Под восторженные  возгласы односельчан, они  стали гуськом пробираться на сцену и рассаживаться  на стульях.
И тут началось самое интересное!
Мессинг погрузил их в гипнотический сон, потом,  каждому по очереди,   дал задание: 

- Ты велосипедист! Крути педали!  Быстрее! Еще быстрее!
- А ты Людмила Зыкина! Пой песню про Волгу!
- На тебя напали пчелы! Отбивайся!!!
- Ты спортсмен! Поднимай тяжелую штангу!
- Ты секретарша! Печатай на печатной машинке!
- А ты покажи нам танец умирающего лебедя!

В зале зазвучала тихая, завораживающая музыка, на сцене и творилось что-то невообразимое! Особенно старался наш сельский слесарь  Ганс. Он так  «перевоплотился» в лебедя, что свалился со сцены прямо на зрителей!  Зал стонал  от хохота!

Потом гипнотизер лечил маленьких детей от ануреза,  мужчин – поклонников  зеленого змия  – от алкогольной зависимости, курильщики  на сцене  закашливались от сигаретного дыма и клялись, что больше никогда в жизни не возьмут сигарету в руки!

Неожиданно «Зая» поднялся с места и пошел к сцене. Мы опешили. Он о чем-то говорил с маэстро.
Вернулся наш друг расстроенным:
- Я п-п-поп-ро-сил  в-в-ви зи-т-т-тку. Но он не д-д-дал… Д- д-д-ду-маю,  это не М-м-мес-с-синг!
                ***
В понедельник к восьми утра мы с Женькой подошли к школе. Одноклассники были уже на месте, мальчишки выносили парты на улицу и составляли их под навесом. Девчонки, стояли плотным кружком и обсуждали вчерашний концерт…
Все были в рабочей одежде, в руках - «авоськи» с обедом, как правило, состоящем из бутылки чая и пары бутербродов… У всех вокруг талии повязаны мешки, свернутые рулоном… Мы ждали грузовые машины, которые отвезут нас на поле. Всем желающим выдавали специальные фартуки, так что мешок можно было и не брать с собой, но собирать хлопок в фартук - одно мучение. Кто только придумал такое  бесполезное приспособление? Одну пару тесемок от  фартука нужно повязать  на шее, другую – вокруг талии. Получалась  «сумка кенгуру». Как только в фартуке набиралось килограмма два – три хлопка, при наклоне он начинал вываливаться то слева, то справа. Приходилось его придерживать одной рукой, а второй - выбирать вату из раскрывшихся хлопковых коробочек.   

Мешок для сбора хлопка намного удобнее! К верхнему краю мешка мы крепили веревку и завязывали её на талии. Руки были свободны! Собирай  «белый» урожай  и, не глядя, бросай  в мешок! Когда мешок наполнялся,  волочить за собой по полю такую «колбасу» было не очень-то  удобно. Мы взваливали мешок на спину и несли на «приемный пункт» - к тележке с наваренными высокими бортами из мелкой металлической сетки. Весовщица безменом взвешивала мешки, и в тетрадке, напротив фамилий сборщиков, записывала количество собранных килограммов. К концу дня сумма слагаемых у каждого должна составлять 60. 

Если ты  собрал норму раньше пяти вечера, то  разрешалось идти домой. Но идти одному несколько километров до поселка по полям, было не очень-то интересно. Поэтому, мы помогали друг другу выполнить норму, потом сворачивали пустые мешки и  компанией  отравлялись домой. За разговорами, километры казались короче.

Нас привезли на поле, но работу не начинали - ждали председателя совхоза.
То тут, то там раздавался хохот. Это счастливчики, побывавшие на концерте Мессинга, делились впечатлениями со своими менее удачливыми  друзьями, которым не удалось попасть  в зал.

Наконец подъехал председательский УАЗ-469, прозванный в народе «Бобиком».   Из клубов пыли вышел тучный мужчина в шляпе, с большим  животом и встал в середину круга. Он  поздравил нас с началом сбора урожая.  Потом долго говорил о долге, ответственности, дисциплине, призывал оправдать высокое доверие коммунистической партии…

Ему аплодировали два раза. Первый -  когда он заверил, что горячие обеды начнут привозить на поле уже через два – три дня, а второй -  когда пообещал,  что лучшие хлопкоробы нашей школы, по окончанию  страды  будут награждены  бесплатной однодневной экскурсией в старинный город Самарканд.
Женька тихонько шептала мне на ухо, что недавно ее отец привозил председателя домой на обед. Тот ел с такой жадностью, что мама боялась, что еды не хватит! Он съел целую жареную курицу! Один!  И вдруг подавился, стал хрипеть и синеть… Все растерялись… А отец вскочил, и как рванет его двумя руками   на себя!
- Вот так! – подружка встала за мной, сцепила свои руки в области моего солнечного сплетения, и дернула на себя. - Представляешь, из его рота выскочил маленький маринованный огурчик! Вот такой!  - она показала свой мизинчик, - Целый!
- Не «из рота», а изо рта!
Мы стали хохотать сначала тихонько, а потом так, что не могли остановиться… Все шикали на нас, классный руководитель «не заметно» грозил кулаком, но мы заливались как дурехи…

Потом выступил директор школы.
Он поведал, что стране, которая  о нас неустанно заботится, бесплатно учит и лечит,  сейчас нуждается в  помощи. И мы не имеем никакого морально права подвести родной совхоз, партию и народ!  В этом году весна была дождливой, это  не способствовало своевременному созреванию и раскрытию коробочек,  но мы,  вопреки всем трудностям,  вырастили неплохой урожай!  Теперь наша задача  -  приложить все усилия, чтобы выполнить план и социалистическое обязательство по сдаче хлопка-сырца! Это задание Родины!   А по сему: дисциплина будет железной! Никаких прогулов! Нам на фронте говорили: «Простуда, понос и золотуха - болезнями не признаются!» Считайте, что здесь - трудовой фронт! Предателей мы не потерпим! Норма – 60 килограммов в день! С поля можно уйти только выполнив план!
Выпускные классы! Вы особенно должны стараться, чтоб проявить себя, потому что ваше отношение к работе будет отражено в   характеристиках!
Режем дня – обычный. Сбор  в 7.30 у школы, перекличка, посадка в  грузовики  и отъезд на поле!  Перерыв на обед  – один час! Заканчиваем работу в пять вечера. Суббота - рабочий день! В воскресенье и  праздничные дни, понятное дело,  выходной, но желающие могут выйти  на работу, оплата будет производиться по двойному тарифу - четырнадцать копеек за каждый собранный килограмм! Желательно, чтоб желающих было как можно больше! Вопросы имеются?

- А вечером с поля нас будут машины увозить? А то в прошлом году пешком с работы возвращались! По семь - восемь километров шли, домой по темноте добирались…
Директор посмотрел на председателя. Тот замялся, но пообещал:
- С ближних полей вывозить не будем! -  раздался ропот. - А с дальних – обещаю! Не забывайте, у меня еще триста  голов студентов! Им и развозка,  и обед - в первую очередь! Прошу отнестись с пониманием, так как там народ городской, изнеженный… Чуть - что – жаловаться в райком партии бегут! Так что… Если будут проблемы – будем решать по мере поступления!
Директор школы подтолкнул вперед комсорга школы – дочку председателя. Бахтыгуль звонко отрапортовала, что комсомольцы школы приложат все усилия, чтоб оправдать высокое доверие партии и правительства, не подведут свой совхоз и помогут выполнить план по  сдаче  белого золота в закрома родины!
- Далеко пойдет! – шепнул  кто-то сзади.
- Ага! И в институт по «председательской» квоте поступит!

Классные руководители   стали расставлять школьников по рядкам, вернее по канавкам. Справа и слева канавки ровной  стеной стояли   кусты хлопчатника. 
 Мы с Женькой встали рядом, повязали вокруг талии веревки от мешка и вдруг услышали знакомый голос:
- П-п-привет! Я с  в-в-ва-ми! М-м-можно?
Мы переглянулись и захохотали.  «Зая» был в танкистском шлеме!
- Ты что, на танке  приехал? – смеялась  Женька.
- Я - т-т-тан-кист – х-х-лоп-ко-роб, - улыбался подросток. - Это д-д-дедуш-к-к-кин  п-п-пода-рок! Он в нем всю в-в-войну прошел! В т-т-тан-к-ке горел… Я тут п-п-пер-вый р-р-раз… Вы м-м-мо-же-те  н-н-нау-чить меня в-в-ватту со-би-рать?
- Легко! – обрадовалась Женька, - Но только не вату, а хлопок! - она подала мальчику мягкий белый комок, - Потрогай! Чувствуешь семена?
- И п-п-прав-да… т-т-твер-дые  к-к-кос-точки! На ф-ф-фи-ни-ковые п-п-похожи… 
- Когда хлопок очистят от семян, то останется вата, а из неё можно изготовить более ста наименований продукции! А из этих «косточек» отжимают хлопковое масло!
Смотри! Вот так, аккуратно, выбираешь хлопок из раскрывшейся  коробочки и кладешь  в мешок! Когда мешок наполнится – несешь его во-о-он туда, - она махнула рукой в сторону  пункта приемки. Там содержимое мешка  взвесят, выгрузят в тележку, и ты, с «чистой совестью»,  снова отправляешься на «плантацию»…
- П-п-понял…
Но работа  у  «шахматиста»  не ладилась.  На кустах то тут, то там  оставались «ощипки» - белые ватные пушинки.
- За тобой должны оставаться голые кусты! Без единого белого пятнышка! – терпеливо объясняли  мы «Зае» премудрости  молодого хлопкороба. 
Он принялся за дело, но часто останавливался и возвращался за «белым пятнышком».
Мы быстро обогнали его, ушли вперед. Склоненные фигуры наших одноклассников нестройной шеренгой продвигалась  по полю, волоча за собой мешки. Все были заняты делом и, между тем, то тут, то там, снова и снова раздавался веселый  смех... 

- Не торопись! Собирай аккуратно! – помахала «Зае» Женька, - Мы закончим свои рядки  и пойдем тебе на встречу!
Он в ответ помахал рукой…

Если быть до конца честной, то надо сказать, что несмотря на тяжелый труд, мы любили это время. «На хлопке» завязывались первые школьные романы, мы общались со школьными друзьями, девчонки пели, шутили и хохотали до упада, радуясь солнцу, теплу, птицам в небе, а еще юности и хорошему настроению! 
Рядки были длиной один километр и заканчивались  у  дамбы поливного арыка.  Летом по арыку  запускали сырдарьинскую воду, которая, затем растекаясь по рядкам,  напитывала растения живительной влагой, а осенью он служил для   хлопкоробов  «общественным биотуалетом».

К концу рядка мой мешок был набит  под самую завязку. У подруги мешок был больше моего, в него еще килограмма два – три смело  можно утрамбовать. 
- Жень, я сдам хлопок и  вернусь к вам на помощь!
Она отправилась на подмогу «шахматисту», а я взвалила ношу на плечи и отправилась к тележке…
                ***
Какое это счастье – маленький перерыв!
Ты, наконец, сбросил тяжелый мешок со спины, его взвесили,  содержимое высыпали в тележку. Теперь можно выпрямиться, расправить плечи, поднять голову, попить холодной водички из фляги, стряхнуть пыль с одежды…
Ты идешь и смотришь  на голубое небо с островками пушистых облаков, похожих на ватные, на  школьных товарищей, склоненных над кустами хлопчатника, и в твоей душе звучит  тихая  мелодия  радости.

Навстречу вразвалочку шел долговязый балбес Бася, на плече – новенький транзистор с длинной антенной. Из транзистора задорно лилась незамысловатая популярная песенка, пела Лариса Мондрус:
«…Детство мое постой,
Не спеши, погоди.
Дай мне ответ простой,
Что там впереди?
Что-то случилось вдруг
В этот день, в этот час,
Словно хороший друг
Покидает нас…».

Следом за Басей - четверо «дружков» с трудом «за углы» тащили огромный, как матрац, туго набитый брезентовый мешок.  Один из пацанов был в танкистском шлеме…
«Еще один танкист?» – в душе шевельнулась тревога. Но милая песенка прощания с детством продолжала громко звучать и рассеяла тревогу.
               
Моих  друзей на месте не оказалось.  Странно, куда они могли подеваться?
Вдруг  со стороны  арыка  я услышала всхлипы и бросилась туда, ожидая увидеть все, что угодно, только не это!  «Зая»,  сидел на земле, обхватив разбитыми руками голову, под его глазом красовался багровый кровоподтек...
Горестно всхлипывая, на коленях ползала Женька и что-то выискивала в жухлой траве…

Я первый раз видела подругу плачущей…Сколько отчаянья и беззащитности было в её тихом плаче… Грязные разводы на раскрасневшихся щеках,  царапины на  руках,   растрепанные волосы…  Мое сердце сжалось!
- Что? Что случилось?
- Стекла… от  очков потерялись.
- Кто??? – выдохнула я.
  - Мы болтали и не заметили как  подкрался  Бася с дружками.  Они  забрали весь наш хлопок, а потом, - подруга кивнула в сторону «шахматиста»,  - стали отнимать  шлем! «Зая» не отдавал! Эти гады… потащили его в арык! Я за ними!  Мы дрались… Но их было пятеро!  Они отобрали не только весь наш хлопок, но и шлем! И шахматную доску! И очки растоптали…
- Ты тоже… что ли… дралась?
Женька поднялась с колен, и я увидела, что у ее курточки оторваны карманы,  один рукав болтался  на ниточке…

- А учителя где?
Шмыгнув  носом, она  махнула рукой в сторону соседнего поля. Там работали девятиклассники:
- У трудовика день рождения… Все пошли поздравлять… 
«Шахматист» поднял голову.  Багрово - фиолетовый глаз заплывал, превращался в щелочку… Наш храбрый «Зая» «незаметно» вытирал слезы разбитыми руками. 
Женька смотрела на меня, словно ища защиты…

От обиды, несправедливости и страшной беспомощности… во мне стала закипать кровь…. Обиды на то, что мы  таскаем на своих неокрепших спинах тяжелые мешки с «белым золотом», глотаем пыль а потом, после трудового дня,  возвращаемся домой пешком несколько километров… Подумалось, что никакое золото мира не стоит того, чтобы дети «строителей коммунизма», живущие  в самом гуманном и справедливом обществе в мире, вместо того чтобы учиться,  трудились на бескрайних полях страны с плановой экономикой, что значило:  в грандиозные планы КПСС входил «дешевый» детский труд, закамуфлированный патриотическим лозунгом: «Поможем родному совхозу!»  Что наши молодые учителя не смотрят за порядком, а занимаются своими делами. И никто на свете не может защитить нас ни от бесконечного хлопкового рабства, ни от шпаны, держащей в страхе всю школу…  И нет  силы, которая прекратила бы этот беспредел… До спазм в горле было жалко плачущую Женьку и нестерпимо стыдно за нашу убогость перед москвичом.

И вдруг ярость и беспросветное отчаянье ослепили меня, выбросили  из арыка и быстрее ветра понесли  по дороге… 

Почти у самой тележки я настигла Басю и сбила с ног… Он упал ничком в пыль, потом сел в пыли и ошарашено уставился на меня… Орущий транзистор валялся на обочине…
- Э-э-э-э… ты чё? Совсем страх потеряла?
Его дружки от неожиданности   уронили  огромный мешок с хлопком и застыли с открытыми ртами…
Я  подхватила с земли  увесистый ком сухой глины и замахнулась над головой злодея:
- Если ты, тварь сопливая, еще раз тронешь Женьку и «шахматиста»… Если еще хоть раз, отберешь   хлопок…
От неожиданности из носа  Баси выскочила длинная зеленая сопля и медленно ползла по пыльному лицу к губам, он слизнул её и хрюкнул...
- Ёхарный бабай… Ну и  чё ты сделаешь?  - его маленькие бесцветные глазки бегали… В них был... нет, не испуг, а скорее – оторопь.
 
Однажды в детстве он «достал» меня тем, что незаметно подкрадывался  сзади и больно дергал за косичку.  Вместо того, чтобы очередной раз зареветь от обиды, я повалила его на землю и прокусила щеку. Меня еле оттащили.  Бася не ожидал отпора, заревел, размазывая слезы, кровь и зеленые сопли по лицу…
После этого случая он со мной никогда не связывался…  А с недавнега времени я стала замечать его задумчивый взгляд в мо сторону...
 
- Что я сделаю?.. - мой мозг, за считанные секунды, рассмотрев сотни  вариантов страшной мести, произвел какой-то  непостижимый анализ и…  выбрал один, совершенно непостижимый! Покачивая в руке увесистый ком глины, я неожиданно для себя выдала:
- Я… тебя, «ёхарный бабай», загипнотизирую!!! Так…  загипнотизирую,  что ты человеческий язык забудешь! Всю жизнь будешь хрюкать и жевать свои сопли!
Его дружки прыснули от смеха. Должно быть,  Мессинга вспомнили…
- Цыц! – рявкнул Бася.

- И чтоб хлопок награбленный сейчас же записали на тех, у кого  отняли! И доску шахматную, портативную верните хозяину, потому что это – подарок самого Бориса Спасского - чемпиона мира по шахматам! Только вы, убогие, едва ли слышали о таком… А пацан этот - чемпион Москвы по шахматам среди юниоров!  - я с силой швырнула тяжелый  ком к ногам «главаря». Глина разлетелась на мелкие кусочки…

- Ёлы - палы!   Не смешите мои уши! Ты чёли ли… - гип-но-тизер-ша?  Ну, смотри! Сама  напросилась!  Если  не  загипнотизируешь… - он опять хрюкнул, - то поцелуешь меня! При всех! Взасос!  По-ня-ла? 
А у самого глазки  бегают…

- Бася, ты меня так… разозлил, что  я  тебя с таким удовольствием загипнотизирую, что никто и никогда… не  сможет раз-гип-но-ти-зи-ро-вать!!!

- А вдруг и вправду… загипнотизирует?  Бабка у нее… типа… ведьма. Грыжу мне в детстве вылечила! - рыжий Мишка - «врунишка» помог «вожаку» подняться, стал отряхивать пыль с одежды.

- Я  сорвала с него шлем:
-  В этом шлеме дед «шахматиста» всю войну прошел! В танке горел!  А ты на свою глупую башку нацепил!
Каждый из вас – ноль без палочки! Вы же ничего не можете: ни учиться, ни работать, ни дружить по-настоящему!  Как волки собрались в стаю, и нормальным людям жить не даете!

Я повернулась и пошла…
- Ей, «гипнотизерша»! - крикнул мне вдогонку «главарь», - Пацаны в обед к арыку народ «подгонят». Так что… Приходи! Целоваться будем! Повеселимся!!!

Я не оглянулась. 
Во мне дрожала каждая клеточка, сердце стучало как набат, а решимость…таяла с каждым шагом:
- Какая же я дура! Дура! Дура! И кто меня за язык тянул?.. Гипнотизерша!  Надо же было такое брякнуть! Как же я  буду выпутываться?   Теперь, точно,   мне житья ни в поселке, ни  в школе  не будет! Из-за меня еще  Женьке и «Зае» достанется! Бася, этот  «ёхарный бабай», расстарается по полной программе! Ему закон не писан! Все знают, что он с дружками всегда нападает исподтишка, из-за угла… 

Отчаянье набирало градус, воображение рисовало картины моего унижения, одну страшнее другой… Кровь стучала в висках. Казалось, незримый метроном, уже отсчитывает минуты до полной моей катастрофы. 

Бабушка ни раз мне говорила: «Аня, никогда не ходи в ту дверь, из которой не знаешь выхода». А я подхватилась, понеслась, как идиотка.
Но, этого гада давно надо было проучить! Всё ему с рук сходит. Никто с ним связывается не хочет! Все боятся!  Значит, и дальше одноклассники, застигнутые врасплох Баськиными дружками, будут отдавать собранный хлопок, ведь эти «волки» всегда выбирают для нападения такие моменты, когда учителей нет рядом, когда кто-то отстал от товарищей... А если пожалуешься, то тебе же хуже будет. Эти ребята были мастерами устраивать засады!

А «Зая» - приезжий парнишка не побоялся, по крайней мере, попытался дать отпор… И заикается, и глаза косят, и хиляк каких поискать, а не отступил! Видел же, что их больше, они сильнее, и что ему достанется по полной программе, а не струсил! Да и места нам с Женькой занял на концерте, и держался до последнего. А плакал он в арыке не из-за боли и страха, а из-за того, что не мог Женьку защитить и дедушкин шлем отстоять!

Вот, наконец, появилась отличная возможность  прекратить «власть» Басиной «банды». Но как это сделать? Никакой, более или  менее адекватной  идеи  у меня не было…

В эту минуту мне больше всего хотелось, чтоб разверзлась земля, или открылся какой-нибудь космический портал и навсегда поглотил меня, избавил от бесславного провала.
Но портал не открывался, с землей тоже ничего не происходило… Отступать было некуда! 

И когда градус моего отчаянья достиг  наивысшей точки, вдруг… какой-то таинственный «ген», наверняка, доставшийся мне в наследство от героического прадедушки - буденовца, фотография которого хранилась в старом семейном  альбоме,  вдруг  проснулся, ожил в горячей крови  и… позвал в «бой»…
Ну, в самом деле, не целоваться же мне с этим «ёхарным бабаем»!
Плана «Б» у меня не было…

- Значит - придется гипнотизировать! - решила я. - А там хоть потоп! …Зато я видела смятение в глазах этих гадов!  Пусть всего на мгновение… Но видела!
                ***
Была – ни была!
Я села на край арыка и закрыла глаза.               
Шаг за шагом, слово за словом восстанавливала в памяти концерт Мессинга… Каждую команду, интонацию голоса, взгляд… Какая несокрушимая сила была в них! Все команды четкие, не многословные, тон – повелительный.  Ни капли сомнения в голосе! Концентрация полная!
Значит, первое, что я должна сделать, это - протестировать зрителей и выявить тех, кто поддается гипнозу. У артиста получилось загипнотизировать только десять человек из зала, в котором было более трехсот зрителей. Дальше, вся программа строилась только на них.

Я закрыла глаза и почувствовала, как рассеивается мой  страх, как  тело наполняется новой, непостижимо высокой энергией…. 
Руки стали такими горячими, что казалось,  еще минута – и кончики пальцев начнут искрить.
Да, это была я, но уже другая,  ещё не известная  самой себе…
                ***
У арыка собралось человек сто и народ продолжал прибывать, тихо рассаживаться на мешках по краю поля. Их пригнал сюда не Бася, а скорее любопытство… Никто не пошел на обед. Полукруг недоумевающих подростков  вокруг меня сжимался. 
Подошли преподаватели, остановились в сторонке,   шепчутся, переглядываются… 
А вот и Бася с дружками! Стоят – переминаются с ноги на ногу. Хихикают…
Все вопросительно поглядывают  на меня, перешептываются.
Вот Женька с «Заей»…  Неуверенно прошли друг за другом, сели на землю прямо передо мной. На руках «шахматиста» зеленые листья подорожника, на лице – оправа без стекол.  Женька «незаметно» машет мне - даёт  понять, что у них есть план «Б»…
 
Пора!
Я поднялась. И в тот же миг поняла, что у меня нет волшебного шара, который помогает сконцентрировать зрительское внимание! Решительно сорвав с куста   похожую на звездочку, раскрывшуюся коробочку хлопчатника, подняла её над головой и… горячая волна накрыла меня…

- Поднимите руки вверх и соедините в замок!  Ваши пальцы крепко сжаты! Вы слышите только меня и подчиняетесь только мне! 
Ошеломленные «зрители» выполнили команду. Бася и его дружки, как то неуверенно  подняли руки, но пальцы  в замок соединять не  стали...  Так и застыли… Сдаются, гады!

Учителя  тоже держат руки перед собой, растеряно смотрят  то друг на друга,  то на меня.
Я видела, как у зрителей, затаивших дыхание,  на руках  дыбились, святясь на солнце,  тонкие золотистые волоски,  как побелели костяшки сжатых пальцев... 

-  Считаю до тридцати шести!
Мой голос стал низким, глубоким, злым. И в нем звучала  несокрушимая сила: 

- Один! Ваши пальцы крепко сжаты!

- Два!  Никакая сила, кроме меня, не сможет их разжать! - слово в слово я повторяла команды артиста.

- …Тридцать шесть! А теперь попытайтесь разжать пальцы!
Толпа выдохнула…

- Те, у кого  не получилось  «открыть замок» - подойдите ко мне! 
Сквозь ряды «зрителей» ко мне стали протискиваться подростки. Один, два, три… Шесть человек! Это значит… У меня получилось?
Вдруг я  заметила, что моя «группа поддержки» со сцепленными руками тоже поднялась с места…

- Подстава! – заорал Бася. Пронзительным свистом его поддержали дружки.
Я коснулась рук Женьки, и они легко разжались:
- Вернись на место… У меня все нормально! - шепнула я подружке.
Зал одобрительно загудел.
У «Заи» «замок» действительно «сработал».

Я попросила выйти на импровизированную сцену двух помощников из числа зрителей. Вышли трое. Один из  них -  рыжий Мишка-врунишка.
- Попробуйте расцепить пальцы рук у тех, кто сам  не смог этого сделать! - предложила я им.
 Группа «контроля»  старалась изо всех сил. Ребята пыхтели, сопели, но… не могли разжать ни единого  пальца!

Под зоркими взглядами народных «контролеров» я по очереди легко касалась рук «артистов» и… О, чудо! «Замки», один за другим, открывались!
К своему крайнему изумлению, мне легко удалось ввести  первого «артиста» в гипнотическое состояние. Я предложила «залу» выбрать задание  для него.

- Хотим балет!
Подросток из параллельного класса стал вдохновенно изображать «маленького лебедя». В пыльных резиновых азиатских калошах, очень удобных для работы в поле,  но совершенно не пригодных для танцев, паренек смешно, но уверено двигался  по краю поля,  совершал такие пируэты и прыжки, как будто он, по крайней мере,  закончил балетную студию!
Калоши слетели с ног.
Зал» ликовал…

Под хохот и бурные аплодисменты зрителей, я вывела его из состояния гипноза и отправила на место. Тут же его обступили одноклассники, хлопали  по плечу, расспрашивали о том,  что он чувствовал, находясь «под гипнозом». «Солист балета» растеряно хлопал глазами, пожимал плечами, оглядывался на меня...

- Второй пусть отбивается от пчел! - «зрители» не отличались фантазией, они хотели видеть то, что демонстрировал великий маг на  концерте в сельском клубе.
Мальчик из девятого  класса  махал  руками, натягивал на голову  курточку,  отбивался от невидимого пчелиного роя.  Он так вошел в роль, что его долго  пришлось  утихомиривать.

Третьей была одноклассница Лилька. Сутулая тихоня, никогда не поднимающая глаз от земли, она носила длинную «бабушкину» юбку, косы заплетала  старомодной «корзиночкой»,  у доски отвечала урок еле слышным шепотом. Не девочка, а - тень! Очень строгие, верующие родители Лильки не разрешили своим детям вступать ни в пионеры, ни в комсомол. Поговаривали, что  она поет в баптистском хоре, однако участвовать в школьных концертах девочка всегда отказывалась наотрез. Какое же задание ей  дать?
-  Пусть поет!
- Лиля, ты - певица! Ты больше не стесняешься! Чувствуешь себя очень уверенно! Вот микрофон! – я вложила ей в руку ветку с раскрывшейся коробочкой, -  Спой нам свою любимую песню!
Лилька подняла подбородок, сбросила с головы пыльную косынку, выпрямила спину, улыбнулась  «залу» и   с ходу…  запела  голосом французской дивы Мирей Матье…
- Чоа, бамбина, сори…

Мурашки побежали по моей спине! Сказать, что от неожиданности я потеряла дар речи - ничего не сказать!  Чудесное преображение Лильки произошло на уровне каких-то невозможно тонких материй и находилось за гранью моего понимания! Как такое   возможно?  Плечи расправлены! Глаза! Боже, какие красивые у нее глаза! Передо мной был кто угодно, но только не  «девочка – тень»! Я  ущипнула себя за руку: не сон ли это?
И причина такого преображения… -  мой гипноз?

Рядом кто-то  сказал:
- У Лильки дома есть проигрыватель. Когда ее предки на работе, она заворачивается в вязаную скатерть и перед зеркалом поет под пластинки.  Даже на улице слышно!
«Зрители»   были ошеломлены, потрясены и изумлены не меньше моего! Под яростные аплодисменты «зала» счастливая «Мирэй»  исполняла  «Чао, бамбино» еще несколько раз подряд!

Я поймала  изумленный взгляд  Вани… Он во все глаза смотрел на меня и аплодировал не жалея ладоней!   
Под овации, достойные  французской «дивы»,   прежде чем вывести раскрасневшуюся «певицу»  из состояния гипноза,  я тихо сказала:
- Лиля, когда я дотронусь до твоей руки -  ты проснешься! Но проснешься такой, какой видела себя в самых смелых и фантастических мечтах! С этой минуты ты забудешь о своей неуверенности, больше ни-ког-да не будешь стесняться,  сутулится и говорить шепотом! Теперь ты – любимица школы! Ты - талантливая и красивая девушка! Все восхищаются твоим голосом! Впереди у тебя прекрасное будущее!
Проснись!!!

Под крики: «Браво!» Лилька улыбнулась мне и  с поднятой головой пошла «в зал».  Её сутулость, угловатость и неуверенность  куда-то исчезли, походка стала уверенной, стремительной… Даже длинная темно-синяя сатиновая юбка, такая нелепая здесь, на поле, теперь казалась атрибутом сценического имиджа и придавала девушке какой-то особый шарм...
«Зал» долго не мог угомониться.

Очередь  дошла  до «Заи».
«Бася» крикнул:
- Пусть стих расскажет!  Давай  Пушкина!
Я с сомнением глядела на «шахматиста» - не хотелось, чтобы все потешались над его заиканием...
- Если  хоть один из вас хихикнет, я остановлю «концерт»!
Взбудораженные «зрители» стали успокаиваться… Постепенно наступила тишина…
«Зая» стоял  перед зрителями в танкистском шлеме, с зелеными  «заплатками»  подорожника на руках, на лице – «пустая» оправа, через которую виден подбитый глаз…
- Пушкин  «Евгений Онегин»... Глава первая!..
«Мой дядя самых честных правил»,
 - О-о-о-о-о! - выдохнул «зал».   
«Зая» не заикался! У Женьки от изумления расширились и без того огромные глаза.
- Когда  не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример – другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Ни отходя ни шагу прочь!»

Наш друг читал уверенно, с выражением! Все слушали, затаив дыхание. 
Как же  мало мы знаем  о себе! О своих возможностях! – подумалось мне. – Интересно, понимают ли они, мои зрители, что сегодня соприкоснулись с настоящим чудом? С феноменом гипноза, который не только для них, но и для меня оставался тайной за семью печатями!  Я чувствовала себя так, как будто впервые села за руль машины, не имея ни малейшего представления, как ею управлять… Прав был древнеримский философ Саллюстий:  «Прихоть случая управляет миром»!

Когда «Зая» читал  уже третью главу, меня тронул за плечо наш классный руководитель. Он напомнил,  что обеденный перерыв  закончился,  пора за работу!
Я остановила «артиста» и вывела  из гипнотического состояния, мальчик,   смущенно улыбаясь, прошел вперед и сел рядом с Женькой, их плечи соприкасались… 
Плотным кольцом парочку окружили одноклассники. Они задавали какие-то вопросы,  смеялись, но  «шахматист»  растеряно молчал…
Потом все стали нехотя расходиться по краю поля, занимать рядки. Нестройная шеренга сборщиков, шаг за шагом, молча двинулась по полю в обратную сторону. 
Бася испарился без «прощального поцелуя».
Похоже, фантастический портал всё - таки открылся!
               
                ***
Совершенно обесточенная, я сидела на краю арыка, все еще не веря в случившееся. Моя спина была мокрой. Пальцы дрожали. В голове – сплошной вакуум… Если бы в ту минуту рядом приземлился инопланетный корабль, я бы не смогла даже шевельнуться…
Не знаю, сколько прошло времени, но в чувство меня привел Женькин голос:
  - Ферзя черного не хватает!
Открыв глаза, я увидела, что они с «Заей»  перебирают  шахматные фигурки.
- Да, в-в-вот же он! - мальчик опять заикался! – Т-т-те-перь все ф-ф-фигу-ры на м-м-мес-те.

Поймав мой взгляд, Женька обрадовалась:
- Ой, а мы тебя ждем!  Уже и рядки  заняли!  Смотри,  как все   уже обогнали нас! 
А о гипнозе молчок! Ни слова! Как будто вовсе не было никакого «концерта». Уж не привиделось ли мне всё это во сне? - промелькнула мысль. - Или мои друзья еще не пришли в себя от увиденного?

Я повязала бечёвку вокруг талии, принялась выбирать хлопок из раскрывшихся коробочек, но вата то и дело валилась из моих рук…
Женька с «Заей» обогнали меня, я услышала их разговор о лечении заикания гипнозом. Оказывается, когда наш друг подходил на концерте к Мессингу, тот сказал, что для снятия «блока заикания» нужно не менее десяти сеансов. При этом, «больной» должен дать обет молчания на весь курс лечения!
- К-к-ак ты д-д-ду-ма-ешь, ОНА с-с-смо-жет м-м-ме-ня –в-в-вы-ле-чить? 
-  Ты ещё сомневаешься?.. Почти три главы «Онегина» прочитал нам без заикания и тебя «терзают смутные сомнения»?    Я думаю, тут проблема в другом: сможешь ли ты молчать десять дней?
- С-с-смо-гу! – горячился шахматист. - Б-б-больше все-го на с-с-свете я х-х-хо-чу  н-н-нор-маль-но г-г-го-во-рить!
- Слушай, если ты будешь молчать целых десять дней, то… как же мы будем общаться?
- З-з-запис-ками!
 
Когда мы принесли на приемный пункт свои набитые хлопком  мешки, «Зая» заглянул в тетрадку и обомлел:
- Т-т-тут  о-шиб-б-б-ка!
Весовщица – немолодая полная тетка с невероятно маленьким ротиком в форме «подковки», развела руками:
- У меня ошибок не бывает! Всё точно!  Ребята твой большой мешок приволокли, сказали, что из-за зрения тебе нельзя тяжести поднимать… Какие замечательные у тебя товарищи! Сегодня ты первый  норму выполнил! Так что… можешь отправляться домой!

Женька и «Зая» ошарашено глядели на меня.
 Я развела я руками: 
- Гипноз – страшная сила!
- Ань, а где он находится,  этот… твой гипноз? В голове? В сердце? А может быть в печени?
- Я пожала плечами:
-  Может «Зая» знает?
 Шахматист поднял руки вверх и покачал головой…
                ***
        Анна Ахматова была права: «Молитесь на ночь, чтобы вам  вдруг не проснуться знаменитым»!    
       С самого утра  я не знала куда деваться от  всеобщего внимания. Как видно, осмыслив и обсудив вчерашний «концерт» на поле, каждый «зритель»  старался продемонстрировать мне свое расположение, поделиться впечатлениями… Особенно  раздражали те, кто отзывал меня в сторонку «на два слова» и обращался с разными глупостями, типа: «Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Загипнотизируй моего парня! Пусть он влюбился в меня!!!» Или… - «приходи в воскресенье к нам в гости и загипнотизируй моих родителей! Пусть они на день рождения  подарят мне мопед!».  Несколько человек призывали  загипнотизировать весовщицу: «Нужно, чтоб   она прям с утра «нарисовала кое-кому норму»!

Рыжий Мишка - врунишка, заговорщицки улыбаясь, передал «деловое предложение» от Баси: «Мы решили охранять тебя, а «зрители», которые будут приходить «на концерты», пусть приносят  нам вместо оплаты – хлопок! По пять кило с рыла!»
- Сгинь, Мишка! А то загипнотизирую!            

Мое настроение портилось… Выручил «Зая». Теперь, как только на поле кто-то направлялся в мою сторону,  он развязывал на талии веревку,  бросал работу и шел навстречу визитеру. О чем он секретничал с моими «фанатами» - я не слышала но, благодаря ему, нам с Женькой   удалось до обеда выполнить почти половину дневной нормы.
 
Когда мы дошли до края поля и уселись на мягких мешках передохнуть, «Заин» секрет открылся:
- Я им п-п-по-обе-щал  м-м-ма-лень-кое  ш-ш-шоу  в  об-б-бед!
- Иначе, они просто… не дадут нам работать! – поддержала его Женька.

И вот, наконец, обеденный перерыв!
Мы еще не успели как следует очистить одежду от пыли, как вокруг нас стала собираться толпа. С соседнего поля в нашу сторону бежали студенты… 
Глаза «зрителей»  полыхали нетерпением! Если бы в эту минуту погасло солнце, то  их очи, точно, светились бы в темноте!
Волнение передалось и мне. Я закрыла глаза, сконцентрировалась   и… «поймала» её – «волну волшебной энергии»! Сегодня сделать это было не трудно!

- Дорогие друзья! Наше «шоу» продлится всего полчаса. Через тридцать минут подъедет полевая кухня с горячим обедом! - предупредил всех наш «классный».
Договорились?
- Да-а-а-а-а-а…
- Время пошло!
«На сцену» вышли те «артисты», которые вчера не успел «выступить».
 Следом за ними - по собственной инициативе – Лилька! 
- Можно я спою две новых песни? – она смотрела мне в глаза! 
«Зал» скандировал: - Ли-ля!  «Бом-би-ну»!!! Бом-би-ну!
Наверное, когда Бог раздавал таланты, эта скромница стояла в конце очереди и ей, как самой «крайней», высыпали в подол все остатки! А остатки, как известно, всегда сладки!

Боковым зрением я заметила, как подошли учителя, присели в сторонке на чей-то мешок, стали шептаться... Подъехал председатель на  «Бобике» и присоединился к ним. Потом появился дядя Федя – завклубом и застыл рядом с мотоциклом.
Девочка спела две новых песни, а потом,  по просьбе «зрителей», ещё и  «Бамбину». «Зал» ликовал!

Шурша юбкой, под шквал аплодисментов  «сверхновая звезда» вернулась на место. 
Следующему «артисту»  -  из числа «вчерашних загипнотизированных» завязали глаза и усадили спиной  к зрителям, он громко назвал имена тех, кто подходил  к нему сзади и касался  плеча…
Все так восторженно аплодировали, что не заметили,  как подъехала «кухня». Наш «классный» со своего места показал мне запястье с часами.

- А сейчас… Приглашаем всех на  обед! Приехала полевая кухня!
- У-у-у-у-у-у-у… -   нехотя поднимаясь  с мест, разочаровано загудели «зрители»…

Кто-то сзади взял меня за локоть.
Это был заведующий клубом.
- Есть идейка…- он взволнованно дышал.- Отойдем в сторонку?
Мы отошли, остановились у мотоцикла, покрытого толстым слоем пыли. От дяди Феди слегка попахивало спиртным и очень сильно - потом. 

Вкратце его пламенную речь  можно передать так:  он берется  организовать  мое выступление  в сельском клубе! Кроме того, уже есть договоренность с завклубами соседних сел и даже районных центров!
- Пусть народ увидит, что у нас есть свой, своя… типа… «Мессинг»! За один концерт  ты заработаешь больше чем за весь сезон на сборе хлопка! Ну, сама посчитай:  сколько вам за один кило хлопка платят? - и сам ответил на свой вопрос: - Семь копеек! А  я буду платить за каждый концерт по сто рублей! Наличными! Это, детка,  реальные денежки! Ну, как? Согласна?

Я не ожидала такого «делового предложения» и не знала, что ответить предприимчивому киномеханику.

Неожиданно рядом со мной  «материализовался»  «Зая»:
- А у в-вас есть р-р-раз-ре-ше-ние на п-п-про-веде-ние  так-к-ких к-к-кон-цер-тов? - подбитый  глаз «шахматиста», не мигая, смотрел  на заведующего клубом.
- Косоглазый!  Это тебе в «Неуловимых мстителях» «мертвые с косами мерещились»? - зло «пошутил» завклубом. 

Лучше бы он этого не говорил…
Неожиданно для себя,  щелкнула  пальцами прямо перед его красным носом:
- Спать, дядя Фядя!  Считаю до трех! Раз! - Если вы сейчас же не исчезните, то мертвые с косами  будут поджидать вас на каждом километре!   Два!!!
- Да, твою ж мать! - отшатнулся «Бывалый». – Ей дело предлагают! Живые деньги! Вот же… придурки!!! Полные дебилы!
 
- Два с половиной!!!
«Бывалый» вмиг  испарился.  Будет знать, как дразнить нашего «Заю»!
- П-п-пой-дем  о-о-обе-дать?

У дамбы нас ждала Женька. На земле был уже расстелен мешок, на нем    красовались солдатские алюминиевых миски с горячим гуляшем, ломти свежего хлеба, домашние пирожки, сыр, виноград и даже белые салфетки!  Первым делом мы с «Заей» за обе щеки умяли   маленькие румяные  пирожочки,  приготовленные  Женькиной мамой, которые буквально  таяли во рту и, казалось, что такую  невероятную вкусноту, даже сама английская королева ест только по большим праздникам.
- К-к-каж-дый день ел бы т-т-та-кие!!!
- У тебя есть шанс! - без всякой задней мысли, я ответила «Зае», чем невероятно смутила подругу.
Женька покраснела, отвернулась и стала налегать на любимый «дамский пальчик» с сыром. Потом шахматист спросил что-то о винограде, и она стала делиться секретом длительного его хранения в домашних условиях: 

- Все дело в том, что у столовых сортов  ножку грозди ни в коем случае нельзя срезать! Только ломать в коленце! Так мы собираем виноград в корзины и потом осторожно развешиваем каждую кисть на длинной толстой алюминиевой проволоке в подвале, где хранятся все продуктовые запасы на зиму. Главное, что нужно сделать - это  надеть на «хвостик» ножки  одну виноградинку из этой же кисти! Как только кисточка «выпьет» весь сок из ягоды, её нужно заменить на новую! Так можно хранить  виноград всю зиму, без всякого холодильника!

Когда наш обед был съеден, я поинтересовалась у руководителя шахматного кружка:
- Ты готов молчать семь дней?
 - П-п-по-чему с-с-семь? – заволновался он.
- Потому что семь  - магическое число!  «Семь бед – один ответ», «Семь раз отмерь – один раз отрежь», все тайны хранятся за «семью печатями». Моя бабушка за семь дней может вылечить любого ребенка от энуреза и вправить любому самую сложную грыжу!
Учитывая, что других гипнотизеров в нашей округе нет, посоветоваться мне не с кем, найти хоть какую-нибудь литературу о лечении заикания гипнозом - тоже не реально, нам остается только одно - положиться на интуицию и - рискнуть! Будем  экспериментировать?
- Я  г-г-го-тов!!!
- Так,  значит… завтра и начнем! 
                ***
Утром нас привезли на поле, но из-за  обильной росы  собирать хлопок не разрешали,  потому что  на полигоне хлопкоочистительного завода,  куда доставляют весь собранный урожай, он до переработки  складируется и хранится в гуртах, огромных, как пятиэтажный дом!  Если в гурте случайно окажется даже маленький мокрый комочек, то со временем он начнет гнить и тлеть… А через несколько дней многотонный гурт непременно воспламенится и будет полыхать не меньше недели, распространяя чад на несколько километров в округе. Пропадет труд тысяч хлопкоробов!

Осень медленно вступала в свои права. Солнце уже не припекало, по утрам приходилось надевать легкую курточку.
Мы расположились втроем на краю арыка, чуть поодаль от всех.
«Зая» дома разработал и подробно изложил нам с Женькой инструкцию по проведению циркового номера -  «чтение  подушечками пальцев текста, находящегося в закрытом конверте». Секрет этого номера он  разгадал на концерте Мессинга. Мало того, он ещё придумал, как  усложнить его!  «Шахматист»  принес с собой пачку конвертов с вложенными в них чистыми тетрадными листочками и десяток   подточенных простых карандашей.
- Серьезно подготовился! Жень, попробуем? 
- А то! Я, прямо-таки, вся горю от нетерпения! - дурачилась «Ламборджини».

Честно говоря, мне совершенно не нравилось находиться в центре внимания. Осознание того, что  я владею гипнозом, было для меня ничуть ни меньшим потрясением, чем для всех остальных! Сердце подсказывало, что применение гипноза не ограничивается лишь концертами и лечением. Открыв ящик Пандоры, мне не терпелось как можно больше узнать о своем даре, о его возможностях и тайнах… Почему одних людей можно загипнотизировать, а других нет? Не навредит ли мой дар школьным друзьям,  доверившимся мне на концерте? Мессинг говорил, что люди, поддающиеся гипнозу – счастливчики, потому что они под воздействием гипноза могут легко выучить иностранные языки, открыть в себе новые скрытые таланты… Но где проходит та тонкая грань между «полезно» и «вредно»?  Учитывая, что школы гипноза в стране не существует, значит, каждый «маг» экспериментирует в одиночку?
Кажется Энштейн утверждал, что интуиция важнее знания?
   
- «Зая», ты готов?
Он взглянул на «Ломбарджини» и взволнованно кивнул.
Я ввела мальчика в гипнотическое состояние и выяснила, что причиной  заикания стал сильный испуг. Ещё в пятилетнем возрасте он чуть не утонул в море. Семья отдыхала в Крыму, незаметно от взрослых, малыш взял красный надувной круг и потопал к воде. Волна потащила его за собой. Круг выскользнул из рук…  Он страшно испугался, потерял равновесие, упал и стал тонуть.
«Заю» спасли чудом…
С тех пор он боится  воды, даже обычные лужи обходит стороной! Родители возили сына  ко всем московским светилам, но безрезультатно…

Слушая свою интуицию, я «повела» его берегом моря… Золотистый теплый песок ласкал ножки малыша, прозрачная волна, уползая в море, манила за собой…  Вот он «зашел» в воду по щиколотку.  Потом по колено. «Отпустил» свой красный надувной круг в море…
И вдруг он задрожал всем телом.
Я «взяла его за руку»  и «вывела на берег».
- Смотри мне в глаза и повторяй! Я не боюсь воды!
- Я больше не б-б-боюсь во-ды!  Не боюсь! Не боюсь!

Когда он открыл глаза, я напомнила:
- Семь дней! 
Женька приобняла «Заю» за плечи.  Он улыбался во весь рот!
               
Мы вернулись к одноклассникам, наблюдающих за нами издали.  Роса еще не испарилась,  можно смело проводить наш маленький «цирковой номер», не дожидаясь перерыва на обед. 
Лилька смотрела на меня с ожиданием…
- Хотите концерт?
- Хотим! - обрадовано откликнулась толпа.
Заметив движение, в нашу сторону поспешили учителя, с соседнего поля в нашу двинулась толпа студентов.
- Ну, что? Не будем нарушать традицию?  Лиля, «на сцену»!
            
Сегодня наша певица  была в брючках! А  на голове – новая прическа - модный «конский хвост»! Она заметно волновалась:
- Я хочу немного рассказать вам о своей любимой певице… Можно?
- Валяй! – радостно отозвались зрители.
         
- Так вот…  Мирей  Матье  родилась не в городе с Эйфелевой башней, а в глубинке, в  очень бедной семье каменщика, которая ютилась в  холодном деревянном бараке! Она была старшей из четырнадцати детей! - Лилька прерывисто вздохнула, - Большинство из нас знают, каково это - быть нянькой для своих младших братьев и сестер!  С тринадцати лет девочка   работала на фабрике и пела в церковном хоре.  Однажды она приняла участие в городском конкурсе талантов и, как победительницу, её отправили в Париж на телешоу «Игра фортуны»! И, представьте себе,  пусть ни с первого раза, а со второго, но фортуна улыбнулась этой простой девчонке! Она «проснулась знаменитой»!
Когда я слушаю голос Мирей, то вот о чем думаю…- просто невероятно! Лилька  говорила с залом! -   Везение -  только ступенька к успеху! Подняться на вершину трудно, но удержаться на ней - еще трудней!!! Девочка из народа  стала «звездой»  только благодаря своему упорству и трудолюбию!!! 
В автобиографии Мирей Матье написала: «Мне страшно повезло - я родилась настолько пронзительно бедной, что мне не оставалось в жизни ничего иного, как научиться много и хорошо работать». 
Отлично сказано, правда?
Я думаю, что путь Мирей к успеху дарит надежду многим из нас!

Все зааплодировали. 
- А теперь - новая песня!

Женька шепнула мне на ухо:
- Как тебе её брюки?
-Полный отпад!
- Это я подарила!  Они мне маловаты, а на ней, смотри, как классно сидят! Девчонки сказали, что вечером перед тем, как идти домой, Лилька опять наденет юбку поверх брюк и заплетет косы… Чтоб родители ничего не заподозрили!

Боже, как же прекрасно она пела! Голос звенел над бескрайним белым полем как хрустальный колокольчик.
Я смотрела на нее и думала о том, от какого предка достался ей этот потрясающий дар? По ее словам,  никто в их роду не пел. Какой же он хитрый,  этот  ген таланта! Прятался, выжидал несколько поколений -   и вдруг проявился в немецкой девочке, предки которой еще при Екатерине II прибыли из Германии осваивать земли Поволжья России. Гены трудолюбия  и выносливости активно работали, а этот, невидимый простым глазом «малыш», таился, ждал своего часа! Случайно, или с тайным умыслом он проявился в многодетной семье, которую история и жизненные обстоятельства занесли к южным рубежам среднеазиатской республики,  где чтобы выжить – тоже надо было много и тяжело работать, где было совсем не до песен…
Никому не дано знать тайных замыслов судьбы!

Тем временем, Женька и «Зая» уже раздали «зрителям» конверты и карандаши. Я объясняла правила проведения этого номера, «нагнав туману» для пущей важности и шутки ради:
- В целях чистоты эксперимента, - это «Зая» научит меня новым словечкам, - попрошу автора записки, которую я буду зачитывать,  встать с места и подтвердить, что это написал её именно он!

И вот конверты собраны!  «Зая» немного «замешкался», но вот и он подает Женьке свой конверт, она   кладет его в пачку последним… Всё по «инструкции»!      
Я подняла над головой первый конверт и стала ощупывать его – «читать подушечками пальцев»!
- «Приглашаю всех желающих  в наш шахматный клуб»! – «прочитала» я.
«Зая» встал и раскланялся!
«Зал» загудел…
Я открыла конверт и уточнила:
- «Приглашаю в наш шахматный клуб всех желающих»!
Раздались бурные аплодисменты, а Женька уже протягивала мне   второй конверт.
- «Можно я завтра принесу гитару и спою»?
«Зрители» задвигались, стали изумленно оглядываться по сторонам…
- Это я! – с места поднялся неисправимый  врун - Мишка.
«Зрители»  хохотали:
- Мишка, ты еще и гитарист? Тебя от вранья надо загипнотизировать!
- Следующая записка… Букв я не вижу… Только рисунок… Сердечко!
       
С места поднялся Иван. Женька улыбнулась мне и подняла вверх  указательный палец: «Один знак внимания»!
- Следующий… Плохой почерк»! «Ты можешь… предсказывать…   мое будущее?» слово «можешь» написано без мягкого знака!
- Это я! – Лилька подняла руку  и помахала. – Я… просто торопилась!
- Что касается предсказаний, Лиля, мне надо подумать! Я, честно говоря, еще очень мало знаю о своем гипнозе!

Я «читала» записку за запиской… «Зал» не скупился на аплодисменты и веселые комментарии.
Наш классный руководитель напряженно  следил за мной и за Женькой. Учительница биологии что-то шептала ему на ухо…
Когда я «читала» последнюю записку, то заметила,  как он положил в  верхний карман курточки очки и направился в нашу сторону:
- Хочу удостовериться лично! Можно? - Он стал один за другим открывать конверты и проверять записки. - Египетская сила! Не верю! Читать подушечками пальцев? Этого невозможно! Ну, этого вообще быть не может!
- Может!!! Может!!! -  хохотал «зал».

Я поняла, что в сознании зрителей наступил момент, когда они  перестали  сомневаться в «чудесной силе» моего гипноза…
«Зая» был несказанно счастлив: все, без сомнения, приняли несложный цирковой трюк за демонстрацию  уникальных гипнотических способностей! Единственно, что меня тревожило - теперь народ начнет сочинять фантастические байки, типа: «она может получить в банке деньги по чистому листу бумаги». Но обратной дороги нет! Также, как великий маг Мессинг, я не стану ничего отрицать или подтверждать.

Мне стало весело:
- Зигфрид  Эмильевич! - я закрыла глаза, -  В правом верхнем кармане вашей курточки лежат… очки!
Наш «классный» достал очки и развел руками:
- Египетская сила… Ну как... она это делает?

Подошла наша любимая «биологичка» и обратилась к «зрителям»:
- Вы, что,  в самом деле, не понимаете? – с вызовом спросила она. - Да это же массовый гипноз! Слышали про такое? Я призываю всех задуматься о  последствиях! Если «гипнотизерша» сейчас легко повторяет то, что показывал нам великий гипнотизер, то чего же от неё   ожидать в будущем? Она же может загипнотизировать всё село! Учителей!  Директора школы! Председателя! Страшно себе представить… Но нас всех могут превратить в марионеток! Кто будет отвечать за это? Я призываю вас: не смотрите  ей в глаза!!! Не ходите на концерты!  Держитесь от неё подальше! И вообще… Пора прекращать этот балаган! Пока до КГБ  ни дошло… Гипноз - это вам не шуточки!
- У-у-у-у-у…. - загудели «зрители».

Я  слушала и не верила своим ушам! Зачем она так?
- Скажите, разве я навредила кому-нибудь?
- А разве не ты хотела своего одноклассника превратить в хрюкающую свинью? У нас, между прочим, и свидетели имеются!
 
Не знаю, чем бы закончился наш разговор, но  вдруг раздался рев   низко летящего самолета сельхоз авиации. Летчик развернул машину над соседним полем и вдруг… начал опыление поля, буквально в ста метрах от нас, за самолетом потянулась желтая полоса высокотоксичного яда…
 
Этот пестицид предназначен для скорейшей сворачиваемости зеленых, похожих на кленовые, листьев хлопчатника, а также ускоряет раскрытие коробочек. Через десять дней после химической обработки, по полю дважды пройдут комбайны – «соберут сливки», и только после этого начинается ручной сбор.

Строго запрещалась химическая обработка полей вблизи населенных пунктов, водоемов, садов, пастбищ и так далее, потому что пестициды вызывают у человека сильную аллергическую реакцию, вплоть до потери сознания и остановки дыхания.

Время от времени в прессе появлялись статьи, что в молоке кормящих матерей - сборщиц хлопка, обнаружен пестицид, разрушающий иммунную систему матери и младенца. Женщины - хлопкоробы писали в газеты гневные письма,  но вскоре  очередной скандал  стихал, как правило «факты не подтверждались» или подтверждались лишь «частично»… Наверх, в столицу,  шел очередной рапорт о «трудовых победах на полях», по итогам страды  руководители получали очередные высокие награды и почетные звания.

Пройдут годы, и наш детский низкооплачиваемый труд на полях необъятной Родины, не учтут ни при подсчете трудового стажа, ни при начислении пенсии…
Тем временем, самолет стал заходить на второй  круг. Ветерок  погнал желтое  ядовитое облако в нашу сторону.
Мы застыли в ужасе…

Кто-то из ребят сказал:
- Вчера вечером летчики купили у нас две канистры крепленого вина. По десять литров!!!
Мы хорошо знали про запои летчиков.  Когда они навеселе приходили в клуб на танцы, то во избежание недоразумений, все девчонки тут же разбегались по домам.
Три сотни человек бросились  к поселку!
-  Ох, и попадет нам завтра за побег! - подумала я, закрывая на ходу платком нос и рот, и  прибавляя  скорость.
Женька обогнала меня, «Зая» отставал…

Страшное «облако» медленно  двигалось за нами… 
Когда мы немного отдышались на лавочке  у  Женькиного дома,  моя подруга спросила:
- Тебе не кажется,  с Заей», наша жизнь стала как-то веселей?
-  Угу! Обхохочешься!
                ***
Перед нашим  домом стояли женщины.
«Опять эти бабушкины посетительницы!» - промелькнула у меня мысль.

Поздоровавшись с ними, я попыталась открыть калитку, но тетки остановили меня:
- Аня, погодь! Мы ж тебя дожидаемся! 
Односельчанки обступили меня и, перебивая друг друга,  стали просить о том, чтобы я «вылечила»  их мужей от пьянства.
- Извините, дамы, но вы не адресу!

- Милая, да все уже знают про гипноз! Ты - наша последняя надежда!  - расплакалась многодетная и вечно беременная тетка, имени которой я не могла вспомнить, - Мой мужик,  когда тверёзый – человек человеком! И добрый, и работящий, и ласковый! А напьется - зверь - зверем! Гляди, синяки с меня не успевают сходить! - Она подняла подол цветастой юбки, и я увидела черные ноги. - А проспится, рыдает в голос: «Не помню ничего!» Прощения просит!

- А мой… когда пьяный - детей бьет! Дочки на дереве прячутся, ждут пока он утихомирится и заснет. - жаловалась мать девочек - двойняшек из восьмого класса. Все считали их семью благополучной.  - Он такими словами нас называет, что волосы дыбом встают. От людей стыдно!

- А я мужу говорю: - Пока ты свое море водки пьешь… -  я пролью свое   море слез!
Бабы жаловались наперебой.
- Женщины, зачем же вы замуж за пьяниц вышли? Еще и детей  от них  рожали? – вырвалось у меня.
Они застыли недоуменно.
- Да  за кого ж замуж было выходить нам, военным и послевоенным  невестам - колхозницам? – тихо сказала мама девочек - двойняшек. - Ведь нашего, двадцать четвертого года рождения, всего три процента парней с войны вернулось! Все наши женихи на войне остались. Навечно. А те, кто пришел -  калеченные, да контуженные на всю голову…
 
А нам счастья хотелось, любви, детей… Понимали - другой жизни у нас не будет! Вот и шли замуж, да еще и за честь считали! Не поверишь, нам ещё и завидовали!
Я всю войну на тракторе проработала, на жатке, да на молотилке. Колхозы, до которых немец не дошел, считай, весь фронт и тыл хлебом кормили. Всю войну спали по два - три часа в сутки на полевых станах. В нашей тракторной бригаде у всех девчат спины и животы были надорваны, да застужены. А бабий век ох, как короток!

И из колхоза невозможно было вырваться. Мы были как крепостные… Паспортов нам не давали. К суду беглянок привлекали да отправляли на «севера».

Вот потому, кто сватался, за того я и пошла… Думала легче будет, но стало еще труднее! Мужик на вид бравый показался, с медалью. А оказался весь осколками израненный.  Потом, как выпьет, стал мне на войну жалиться… И такое вспоминал, чего в книжках не пишут и на ваших школьных праздниках не рассказывают.

Натерпелся солдатик не меньше нашего! Можешь представить, командиры гнали восемнадцатилетних пацанов - добровольцев в бой без оружия? Говорили: «Иди и добудь в бою!» Это значит…  у фашиста голыми руками автомат забери!  И стало жалко его до слез. А где жалость, там и любовь…

А теперь дочек поднять надо, на ноги поставить, замуж отдать… Да и в деревне без хозяина не прожить.
Вот так-то…
Если подлечишь наших пьяниц, может ещё успеем пожить как люди. 
Так что… вся надежда только на тебя!

Женщины с ожиданием смотрели на меня.



- Да поймите же… Я не умею!!!
- А чего  там уметь-то? – «научала» меня  визитерша с черными ногами,-  Ты делай всё так, как  Мессинг на концерте делал! Он же вылечил    слесаря   Ганса от «водки»! Теперь его от одного только запаха  воротит!  Даже от пива  отказывается! Молодая жена такая довольная ходит!

- Ну, пожалуйста, Христом богом просим тебя, уваж! Хочешь – на колени станем? Сил уж нет с проклятыми алкашами мучиться!!! Терпим эту беду только ради деток. Они тоже из-за отца - алкоголика детства не видят!

В душе ругая себя за слабость характера, я сдалась… Несмотря на то, что во мне отчаянно протестовала каждая клеточка, мы договорились, что в субботу после «хлопка» они  соберут своих горьких пьяниц в доме у Германовых,  и я «попробую» избавить  их  от  пагубной привычки.
 
- Только учтите, опыта в таком деле у меня совсем нет, поэтому  никаких гарантий  я  вам дать не могу!  И ещё… самое главное:  нельзя вылечить человека от зависимости против его воли!  Только если он сам этого захочет!
- Милая! Да, хочут они! Хочут! - радовались женщины.
- Мы их, тверёзых, так «подготовим», что они бегом побегут на «лечение»!!!

Я зашла в дом, бабушка поинтересовалась насчет «делегации» у калитки.
-  Бабы  уговаривали  меня вылечить  их мужей от пьянства… 
Бабушка смотрела на меня  с любопытством:
- Так,  значит,  это правда?
- Что именно?
- Сегодня я пошла в магазин и увидела у конторы толпу народа. Старики председателя ждали, чтоб на летчиков пожаловаться – те опять напились и над поселком отраву распыляли. Пока начальство ждали - все только про гипнотизершу и говорили, что она прямо таки чудеса творит!  У меня спрашивают, а я ни сном, ни духом, про то, что моя родная внучка – гипнозом балуется!
 Слушала и ушам своим не верила! Думала - сплетни… А выходит, что правда?

- Частично, бабушка!  Свифт сказал: «Ложь летит стрелой, а истина хромает за ней».
- Видать, не дурак он, твой «Свит».  А у меня к тебе тоже одно срочное дело имеется!
- Бабушка, родненькая, я еле на ногах стою. Мы сегодня на поле в «желтый туман» попали. Бежали несколько километров!

- Понимаю… - вздохнула  она. - Но дело очень уж важное! Сейчас ко мне придет Надежда - наша соседка по огороду, у которой мужа током недавно убило… Дело в том, что «убитый» повадился каждую ночь ходить к ей...
Я заговором её семь дней «отлечила», но он всё бродит и бродит! - она понизила голос, - Помоги женщине своим гипнозом избавиться от покойника!

- Бабушка, что ты такое говоришь?  Где я, а где… «покойник»? Наде   к доктору надо обратиться! К психиатру!
Я сняла с себя рабочую одежду, пропахшую едкой отравой, надела домашний халат. Скорей бы вымыться и добраться до дивана!

- Милая! Да  я научу тебя, как  это  сделать! - мягко настаивала бабуля, - Ты только силы свои собери в кулачок!  И… как только она зайдет в комнату, сразу посади ее в кресло и, глядя прямо в глаза,  скажи: «Спи Надя, спи милая!». А как только она уснет, говори: «Твой муж пришел и стучит в окно. Ответь покойнику: «Приходь вчёра!»

- А он?
- Хто?
- Да мертвец…
- Так его ж похоронили! - она перекрестилась. - Царствие ему небесное!  Надька ему скажет: «Приходь вчёра», он к ей и прекратит шастать. Потому как… «вчёра» уже прошло! Поняла?
- А почему ты сама ей это не скажешь?
- Я пробовала, у меня не получилось… Старею, силы теряю! -  она развела руками, - А ты, милая, соберись! Дар этот  тебе от меня перешел! А мне от отца моего. Ох и сильный был твой прадед в этих делах! Такие чудеса мог совершать!

- Бабушка, если бы сейчас нас кто послушал – подумал, что  мы с тобой того… - я покрутила пальцем у виска. 
- Спятишь тут… Шутка ли, бабе теперь одной шестерых мал-мала подымать! Завтра с утра её должны повезти в Ташкент. Ну, закроют в психической лечебнице на полгода - погубят, как пить дать, лекарствами сильными погубят! И жизни деток исковеркают – по казенным приютам развезут!

Так что, если Бог дал тебе дар, то он за него с тебя и спросит. Потому как…  это ОН через тебя людям помогает – волю свою вершит!  И запомни:  Никогда не бери с людей деньги! Примета такая! Иначе  дар  утратишь! Дар – значит, даром тебе даден! Не для наживы! 
А за исполнение  Его воли воздастся тебе не людскими деньгами, а Божьей милостью!

Хотелось возразить ей, но сил не было… Да и зачем расстраивать старушку? Она же у меня одна-единственная бабушка! И у неё своя правда!

Однажды, еще года два назад, бабушка так достала меня своими наставлениями, что я не выдержала, заплакала и убежала к Женьке. Та посочуствовала мне и дала «мудрый» совет:
- Ты, когда начинаешь на неё злиться, посмотри в сторонку и представь свою бабулю в гробу. Мертвой! Тебе станет так жалко её, что твоя обида на неё сразу и пройдет!
Однажды я представила себе такую картину, и так разрыдалась, что желание спорить с дорогим мне человеком пропало  навсегда.  Легче уступить!

В дверь постучали. 
      
Надю я хорошо знала,  всех её детей могла назвать по именам.  Однажды даже   заходила к ним, правда,  не помню по какому случаю…  Дом у них большой, новый, во дворе -  дорожки «по новой моде» - из квадратных цементных плиток выложены,  крепкая дверь в подвал, в котором, как и все односельчане, семья Дистер хранила продуктовые запасы на зиму. 
Мне показалось странным, что в доме не было сеней.  Открываешь дверь и сразу оказываешься в кухне-столовой. У окна - длинный струганный стол. На нем – масленка с большим куском  желтого сливочного масла, сахарница из синего стекла с серебристым ободком, буханка белого хлеба, зеленый эмалированный чайник с какао и десяток эмалированных кружек с нарисованными  вишенками…

Старшая дочка Нади -  моя одноклассница Татка, с милой родинкой на щеке,  поймав мой удивленный взгляд, рассказала, что дом и стол - это многолетняя мечта отца, который в войну  с братьями попал в трудармию, потому что был из немецкой семьи, депортированной из Крыма. Им приходилось много работать и часто голодать. Из семьи в десять человек, в живых остался только он один, и поклялся, что в лепешку расшибется, но в его доме на столе всегда будет белый хлеб, масло, сахар и какао, которые снилось ему, как манна небесная, целых десять лет… Он мечтал, что в его доме за большим семейным столом будут сидеть сытые, счастливые и красивые дети, названные именами погибших его братьев…
 
Татка первая из нашего класса стала дружить с мальчиком по имени  Евгений. Все старшеклассницы смотрели на «Ромео и Джульету» с завистью и вздыхали: - Вот это любовь!!!

Однажды я пришла в школу и услышала страшную новость:  у Татки погиб отец. Вечером он отправился в подвал набрать картошки, повернул выключатель и… его убило током. Похороны завтра.
На следующий день мы всем классом  отпросились с уроков и побежали к Таткиному дому, но к церемонии прощания не успели, процессия уже двигалась  по улице…
Мы догнали процессию, слова соболезнования пришлось говорить на ходу… Наша одноклассница плакала, не переставая:

- Представляете, а ведь мама меня отправляла за той чертовой картошкой! А отец сказал: «Пусть она с малышами занимается, я сам схожу!» И  вот… Лучше б я умерла вместо папки!
В нашем многонациональном селе, русские, немецкие, казахские, украинские, белорусские традиции соединились в одну: в последний путь каждого покойника провожали всем селом. Молодые мужчины с черными повязками на рукавах, несли гроб по улице, а потом через арык -  по металлическому навесному мостику -  выходили  к шоссейной дороге, где грузовые машины с открытыми задними бортами уже поджидали людей…
В кузов первой машины всегда сначала ставили крест, а потом гроб и венки. На длинные лавки вдоль бортов усаживались самые близкие и родные… В кузовах остальных машинах ехали те, кто пришел проводить покойника в последний путь…
По дороге к кладбищу машины всегда ехали только на второй скорости…

Процессия двигалась не спеша…
Когда носильщики  стали проносить открытый гроб по металлическому  навесному мостику, то один из парней, каким-то совершенно непостижимым образом,  зацепился ногой за уголок  листового железа, споткнулся, гроб качнулся… Покойник, на глазах у сотен людей,  полетел  в арык,  наполненный водой…

Такого страшного «Ах…» я не слыша больше никогда в жизни…
Мужчины бросились в воду, выловили мертвеца со связанными на груди  руками, стали волоком тащить его по мокрой глине на берег… Положили на жухлую траву.
Все детали произошедшего были настолько жуткими, что невозможно найти слов для их описания…

Таткин отец, мокрый и грязный с головы до ног, лежал на траве… Один глаз у покойника открылся, из   уха торчала длинная соломина.
Мужчины долго решали, что делать дальше. Идеи были одна безумнее другой.
Кто-то тихо сказал:
- Не дожил! Детей не поднял!  Вот и не хочет отправляться на кладбище.  Даже тапочки унесло течением…
Потрясенный распорядитель похорон, наконец,  «пришел в себя» и движением руки остановил спор:
- Возвращаться домой… с усопшим - плохая примета! Идти за сухой одеждой и переодевать его тоже нельзя.   Вспомните народную мудрость: «Покойники сраму не имут». И подумайте о живых! Продолжим  похороны. 
Мама Татки, очнувшись от обморока, завыла как раненая волчица, её страшный стон звенел в наших ушах, холодя кровь… Перепуганные дети сбились в стайку. Евгений и Татка обнимали малышей.
Под жуткий вопль вдовы,  мужчины  уложили мертвеца в гроб, на плечах понесли к машине… Из всех углов домовины, обитой черным сатином, вода тонкими струйками стекала на рубашки «новых» носильщиков…

…Бабушка провела гостью в свою комнату, усадила в уютное  кресло, у иконы Спасителя зажгла тонкую восковую свечу, прочитала молитву  и позвала меня.
Тетя Надя черная от горя, совершенно не похожая на себя, подняла смертельно усталые глаза:
- Помоги  мне… Христа ради!

- Бабушка, - шепнула я, - «Приходи вчёра» здесь не поможет! Я по-своему всё сделаю!
- Благослови тебя Господь!

- Тетя Надя, - я взяла её холодные натруженные руки в свои ладони, - Сейчас досчитаю до десяти,  и на счете «десять» - Вы уснете, а я начну лечить Вас гипнозом…
Вдова кивнула, в ее ушах качнулись маленькие золотые  сережки.

Я погрузила женщину в гипнотическое состояние.   «Повела её домой», «уложила в постель»,  затем она «услышала» стук в  окно  спальни, «поднялась с кровати»…
- Кого Вы видите в окне?
- Это Виктор… Ему холодно…- Надю  трясло,-  Вся  одежда грязная и мокрая до нитки… Босой…
- Достаньте из шифоньера сухую одежду и обувь… Сложите все в чистую наволочку! Теперь откройте окно и подайте ему узел…  Что он делает?

Пока я лихорадочно подбирала для  Надиного подсознания слова  «от имени ее покойного мужа», моя «подопечная» вдруг напряглась и зашептала:
- Взял узелок… Стоит…  Плачет… Говорит, что я не должна себя казнить, что моей вины в том нет… Витя, но как же нет? – женщина вдруг оживилась и заговорила таким будничным тоном, каким дома выясняют, почему муж забыл купить хлеб к ужину. - Ты, значит, меня всю жизнь на руках носил… Годами спал по четыре часа в сутки - дом построил! О детях заботился!  А я не смогла тебя достойно в… последний путь… проводить! Похоронить по-человечески не смогла! И вот теперь ты пришел и говоришь, что сам во всем виноват... Что «подвел» меня и детей...
Я видела, как у моей бабули от удивления открылся  рот…
Что происходит? Как такое возможно? Кто «говорит» со вдовой?

- Тетя Надя, что делает Виктор? - настороженно поинтересовалась я.
- Он больше не плачет… Сказал, что сегодня, на свои сороковины, он пришел ко мне в последний раз! - гостья стала шмыгать носом… - Наказал мне беречь деток. После школы они в техникумы должны пойти учиться.
Приказал, чтобы я не предавалась унынию, чтоб сильной была за себя и за него.  Еще сказал, что… смерти нет! Что всегда любил и будет любить только меня. И чтобы я, как бы трудно не было, его подарок – сережки золотые – сохранила. По ним он меня «узнает», когда я к нему приду, после того как детей на ноги поставлю, внуков дождусь.  Попрощались… Я отпустила его! Виктор уходит! - женщина опять заплакала. – Навсегда-а-а-а…
- Закрывайте  окно!
         
- Закрыла… Шторку задернула… - Её голос стал ровнее.  – Поговорила с ним и камень с души упал!  Легче дышать стало. Теперь я буду жить ради детей! Жить за себя и за Виктора! Придет время -  мы с ним  обязательно  встретимся и больше никогда не расстанемся! 
- Тетя  Надя, сейчас вы вернетесь домой и будете спать три дня!  В это время Ваша нервная система будет восстанавливаться.

Через три дня вы проснетесь здоровой! Если Бог дал вам такое немыслимо тяжелое  испытание, значит,  даст и силы справиться с ним!
- Я справлюсь!
- Просыпайтесь!
Руки Надежды они были теплыми. Гостья открыла глаза и… растеряно  улыбнулась:
- Вы не поверите! Я видела такой… странный сон! 
         
Бабушка проводила гостью.
У меня началась рвота… Я еле успела выскочить из дома.  Бабуля завела меня на кухню, умыла святой водой, подала  стакан теплого чаю:
- Ляг на диванчик… Сейчас я тебе сухую одёжу принесу – твой халат весь мокрый!
Она заботливо укутала мои ноги  байковым одеялом и стала, как маленькую, гладить по голове…

- Бабулечка, ответь мне: где у человека может находиться гипноз? В голове? В глазах? Или, может быть,  в сердце?
- Как где? В крови, конечно! – не задумываясь, ответила  она.
- Почему в крови?
- Да потому что  кровь по наследству передается!
- А кто тебе это сказал?
- Сама знаю!
                ***
Историю с «желтым туманом», как и в предыдущие годы, спустили на тормозах... Мало того, в скором времени нас опять привезли на поле, где на листьях хлопчатника блестели свеженькие, «жирные» капли. Похоже, что химическая обработка проводились не раньше, чем вчера!

Мы застыли в растерянности,   девочки из платков  «мастерили» маски и закрывали ими  рот и нос. Парни роптали, прятали  лица в курточках. Никто не хотел становиться на рядки…
Учителя принялись нас уговаривать, но как-то не очень настойчиво…
Приехал  председатель, сначала громко и возмущенно  ругался, потом принялся миролюбиво убеждать  нас начать работу. Мы с Женькой сорвали с куста хлопчатника несколько листьев, покрытых желтыми каплями, и подали ему «ядовитый букет».

- Да этот яд – совсем  не ядовитый! -  воскликнул он,  но наш  «подарок» не принял.
- Тогда почему Ваша дочка сегодня на работу не вышла? - спросила Женька.
- Вы что… меня допрашивать собираетесь? -  взвился  чиновник. - К нам идет циклон! По  прогнозу  со дня на день начнутся дожди! Вы будете отсиживаться дома, а  меня в райкоме на большом ковре  будут «нагибать» за каждую сотую долю процента соцобязательства!  Посмотрите! Посмотрите! На этом поле комбайны еще не проходили! Белый  хлопок кучами валится с кустов на землю! Да вы за два часа соберете свои шестьдесят кило и  - марш по домам! Или вы не комсомольцы? Впервые такое вижу! – он развел руками.

- Дайте нам работу на безопасном поле! - кричали мы. 
Из толпы вышла староста класса Лианка со своим фотоаппаратом, за ней - «Зая».

- Мы всё сфотографировали! – волнуясь, сказала девушка, -  А вот  он, - она показала пальцем на нашего друга - скоро уезжает в Москву и отправит эти фотографии куда надо! Пусть там разберутся, почему нас принуждают работать на опасном для здоровья поле!
Огромная толпа старшеклассников расшумелась не на шутку!
Наша староста подняла фотоаппарат и навела фокус  на  председателя, грозящего «Зае» пальцем.  Чиновник подскочил к ней и стал отбирать «Зенит». «Зая» встал между ними.

Вдруг над нашими головами с ревом опять пронесся АН-2, развернулся и… стал производить воздушно-капельное распыление ядохимиката над соседним полем.
- Сволочи! Опять напились! - Председатель, закрыв лицо шляпой, одним прыжком вскочил в свой «Бобик» и   умчался в сторону аэродрома.
Мы, сломя голову, бросились к поселку…
«Зая» опять плелся в самом конце «марафона».
Это был первый протест, проявленный школьниками к руководителю отделения совхоза.  После этого нас не призывали работать на «ядовитых» полях.
                ***
В субботу, после работы, у дома меня поджидала делегация нарядных женщин.
От усталости мои ноги дрожали - после работы нам опять пришлось пешком идти несколько километров.
Заметив «выходные» платья женщин, и чтобы как-то соответствовать моменту, я решила зайти домой, чтоб умыться и переодеться, но они торопили:
- Надо спешить! А то ети «жертвы пагубной страсти» могут «перегореть»! Три часа уже сидят недвижимо! 

В глубине души меня неприятно царапнуло ощущение, что я не принадлежу себе, иду на поводу у толпы…  Изо всех сил скрывая раздражение, мне пришлось стряхнуть пыль с одежды, и мы двинулись туда, где под охраной самых «спортивных» дам села, нас поджидали «герои дня» в сопровождении «группы поддержки» - жен, детей, а также  сочувствующих и просто любопытных лиц.
Днём эти мужчины были  хорошими специалистами: плотниками, трактористами, водителями, хлопкоробами, а вечером, «приняв на грудь»,  становились монстрами.
В комнате не продохнуть… Под потолком - тусклая лампочка.  Взволнованно сверкая глазами, плечо к плечу, плотными рядами люди сидели на диване, на стульях, на табуретках, на детских и раскладных стульчиках, на полу и даже на высокой хозяйской кровати с плюшевым ковром на стене «Утро в сосновом бору».
Те,  кто не поместился в доме, стояли на веранде и во дворе…

- Уважаемые односельчане! Концерт будет в другой раз,  а сегодня – только лечение! Поэтому,  в комнате  остаются только те, кто пришел сюда, чтоб избавиться от вредной привычки!
Люди с укоризной смотрели на меня, недовольно гудели, но никто не двинулся с места!
Я распахнула  створки окна.

- Мой гипноз будет действовать на всех, кто находится в этой комнате! Поэтому, исключительно в целях  чистоты эксперимента,  прошу посторонних выйти на улицу!  Можете смотреть в окно! Двери тоже будут открыты…
Недовольно ворча, народ нехотя поднимался с «нагретых» мест, и не спеша покидал комнату. На стульях осталось девять изрядно вспотевших алкоголиков: восемь мужчин, которые неуютно чувствовали себя в черных «праздничных» пиджаках и белых рубашках, а также одна пожилая и  беззубая  Иваниха - в капроновой кофточке не первой свежести, сквозь  прозрачную ткань которой просвечивала черная «комбинашка». 

В центре компании -  Баськин отец с неразлучной Куклой - маленькой  кривоногой собачонкой с влажным жалобным взглядом, глядя на которую возникала мысль, что среди её предков кого-кого, а «водолазов»,  точно, небыло!  У хозяина Куклы на груди светилась почетная   награда - орден Славы третьей степени,  которая  вручалась солдатам, проявившим героизм в боях на передовой… Именно он,  этот орден,  заставил меня собраться, прогнать свое плохое настроение.  Да, я хорошо понимала, когда кавалер ордена -  Иван Иванович - с зеленым бидончиком в руке и с неизменной спутницей – Куклой, стучался в дверь односельчан, именно эта награда  открывала опытному разведчику – инвалиду  войны,  двери в те дома, где в подвалах томилось самое лучшее домашнее вино из отборного винограда!

Бабушка говорила, что пьяницу можно вылечить только в одном случае - если он сам решительно настроился «завязать», потому как «всплыть», можно только «оттолкнувшись ото дна».

- Уважаемые… э-э-э-э…- чёрт побери, как же мне их называть? – Односельчане!  Те, кто пришел сюда не по своей воле, а исключительно из любопытства или под давлением жены, я не удерживаю! Можете встать и уйти!
Мои «пациенты» задвигались, но не никто не поднялся с места.
Это придало мне уверенности.

В полной тишине я закрыла глаза и, подняв вверх свою  исцарапанную на хлопке руку, почувствовала знакомую пульсацию в пальцах…
- И так… Один!
Примите удобную позу! Закройте глаза! Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание и медленно выдохните… По вашему телу проходит приятное тепло! Вам хочется спать! Как только вы уснёте,  гипноз начнет  действовать на ваше подсознание!
За окном толпа затаила дыхание…
Было слышно, как жужжит и бьется в оконное стекло большой шмель. Напротив окна, на старом раскидистом дереве замерла любопытная пацанва.

Два! Вы погружаетесь в сон… И с этой минуты ваш организм отвергает все спиртные напитки!
…На счет «тридцать шесть» хозяйка дома внесла в комнату поднос, на котором теснились маленькие граненые стаканчики, наполненные обыкновенной водой из под крана.   
- А сейчас я предложу вам выпить «водочки»…
Все мои подопечные нюхали содержимое стакана и  с отвращением  отталкивали его от себя! У Баськиного отца   начались   рвотные позывы. Кукла жалобно заскулила…
«Зрители»  за окном так веселились,  что один  мальчик свалился с дерева…

Когда я вывела  «пациентов» из гипнотического состояния, они с растерянными лицами  стали молча выходить  во двор,  там их встречали как героев!

Иваниха на прощанье съехидничала:
- Ну, посмотлим, посмотлим, сто за «гипнос»  у тебя… - и пошла, виляя тощим задом…

Взволнованная хозяйка дома позвала меня на веранду:
- Тут… хлопчик с дерева свалился!

На полу на полосатой тканой дорожке сидел перепуганный пацан, его нога была в крови, стопа распухала буквально на глазах... Мы с хозяйкой дома быстро скрутили из кухонного полотенца тугой  жгут, перетянули пострадавшему ногу выше колена, но кровь все равно проступила сквозь повязку…
- А  разве ты не можешь кровь останавливать? - удивилась женщина.-  Бабушка твоя умеет!
- Нет… Не умею…
- Научись! Это всегда  может пригодиться!
 Примчались растерянные родители пострадавшего, подняли его на руки, усадили в коляску мотоцикла и умчались в районный травмпункт.
 
Дома бабушка встретила меня словами:
-  Аня, ты должна выучить кровоостанавливающую молитву! Срочно!
Всегда поражалась,  как мгновенно в селе распространяются новости. Все новейшие  технологии просто отдыхают!
  - Бабуль, я так устала!  Этот гипноз буквально «обесточивает» меня!  Я  прилягу на пять минуточек… Ладно?

- Поверь мне, судьба посылает человеку только ОДНО предупреждение о беде.  Вот сегодня мальчик ногу повредил – этот знак был адресован тебе! Если сейчас отмахнешься, то потом серьезную напасть не сможешь одолеть!  А молитва эта – одна из самых важных! В лихой час  поможет  чью-то жизнь спасти! Уж если ты приняла дар божий, с этим даром тебе жить придется  и отвечать за него!
Мне стало не по себе. Похоже, моя «история с гипнозом» усложняется… Или бабушка просто пугает?

- Надеюсь, что никакого «лихого часа»  в моей жизни не случится!
- Человек полагает, а Бог располагает! Давай, для начала выучим  простой заговор, который помогает при легком кровоистечении!
Перво-наперво надо рану пальцами зажать, а потом повторяй слова чародейные три раза подряд: 
 
«На великом океяне, да  на острове Буяне стоит камень Алатырь!
…На нем сидят три девицы, они родные сестрицы. 
Они прядут пряжу! Пряжа - оторвися!  Кровь остановися!»

- Господи, ну какой ещё «Алатырь»? Какие сестрицы? - ворчала я, обреченно повторяя за бабушкой  слова заговора. Но у неё не забалуешь!
- А для сильной раны нужен не заговор, а молитва! Троекратная! Повторяй:  -  «Во Цареграде  Иерусалиме, Святого Макария убивали… 
Били, кололи, пытали… В пытках не мучился он, не страдал,
Иисус Христос ему помогал...
- Бабушка, дорогая моя!  Не надо мне про «Макария!» Хватит с меня  «Алатыря»! У меня же гипноз есть! И потом… я же комсомолка! 
- Давай, комсомолка, начала  дело – доведи до конца! Повторяй: - «строжилась» она:
-  «Не было у него ни  щепоты, ни ломоты, ни раны, ни синей опухоли. Не было истечения крови у раба Божьего (называешь имя)!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь»!
-…Ни синей раны, ни истечения опухоли…- мой язык уже заплетался от этой несуразицы.
- Слова не переставляй!  Каждое  должно быть на своем месте! Иначе – молитва силу потеряет! Это тебе не гипноз! Он не кажного  берет, а молитва  всякому помогает!  Через пять минут кровь останавливается! Проверено!
Но если кровь хлещет не из раны, а  из вены, или из артерии – то первым делом  надо  за доктором послать, а уж потом начинать  молитву! И читать её до тех пор, пока медицинская  помощь ни подоспеет!   Поняла?
-  Бабуль, а где артерия находится?
Я думала, что сейчас переключу ее внимание, но не тут-то было! Старушка стала показывать точки на теле, где надо зажимать рану и заставила меня столько  раз  повторить заговор и молитву, пока я её окончательно ни запомнила!
                ***               
Через неделю Баськиного отца нашли мертвым. Он сидел на земле, прислонившись спиной к стене сельмага, рядом металась и выла кривоногая Кукла… перед ним стоял трехлитровый бидон с вином. Не тронутый…
Те же тетки, которые совсем недавно, буквально на коленях, умоляли меня «вылечить» их мужей от «пагубной страсти», теперь шипели вслед:
- Допрыгалась, гипнотизерша! Едрёна феня! Такого орденоносца сгубила! 
                ***
Каждый день на лавочке перед нашим домом продолжали собираться «просители», ожидающие от меня помощи в разрешении  бесконечных бытовых и семейных проблем: у кого-то бабушка забыла,  куда спрятала денежную заначку;  у кого-то солдатик третий месяц писем не шлет; у кого-то   гуси вечером не пришли домой… А еще:  требовалось  вылечить «от сглаза»   корову с распухшим выменем,  загипнотизировать мужа, который  повадился бегать к соседке… 
Когда-то мне казалось, что наш поселок живет скучной, неинтересной жизнью, теперь я точно знала: нешуточные страсти бушуют почти в каждом доме.
Сначала приходили только односельчане, позже  стали подтягиваться визитеры и из ближайших сел, а потом дело дошло и до соседнего района…
Народ не понимал слов: «Я этим не занимаюсь!».  У них была своя логика:
- Мы не уйдем, потому что нам сказали, что ты всё можешь!!!

Кроме того, в самых неожиданных местах меня подкарауливала «вылеченная» от алкогольной зависимости Иваниха с просьбой загипнотизировать её «обратно»:
- Моя зизнь потеляла класки…  Велни мне все облатно!

Чтобы хоть как-то спрятаться от этого «сюрреалистического затмения»,    я стала возвращаться с работы огородами,  крадучись…
Бабушка выходила за калитку и сама объяснялась с непрошеными гостями. Но люди продолжали приходить, приезжать, бросать камешки в окна, стучать в калитку и кричать: «Ей, гипнотизерша!  Выть на минутку!»
Как-то в воскресенье мы отправились на базар, а там за нами увязалась целая толпа орущих пацанов:
- Гипнотизерша! Загипнотизируй нас! Загипнотизируй!  Тебе жалко, что ли?
Мы с бабушкой ускорили шаг, стараясь не обращать на них внимания, но настал момент, когда терпение мое лопнуло,  я резко развернулась и пошла  им  навстречу:
- Если  хоть кто-нибудь приблизится ко мне еще на шаг,   я вас так загипнотизирую,   будете по базару бегать и лаять по-собачьи!  Смотрите, я вас предупредила! И так… Кто первый? 
Дети  с визгом  бросились  врассыпную.

Вечером я зашла в магазин, а продавщица отказалась обслуживать меня…
- Тётя Оля, в  чем дело?
Отводя глаза в сторону, она сказала:
- Ты специально выбрала время, когда за прилавком я одна! Хочешь мне чистую бумажку вместо денег подсунуть? А мне потом недостачу покрывать? У меня, между прочим,  четверо детей… и у мужа вторая группа инвалидности!
- Дурдом какой-то… Нет у меня никаких бумажек! Вот вам тридцать две копейки, дайте мне две буханки серого хлеба! - я положила  монеты на прилавок и повернулась к ней  спиной, -  Я на вас вообще не смотрю! Вы же меня с детства знаете!

- Не дам, хоть плачь!
В замешательстве я вышла из магазина, остановилась на улице.  «Массовый психоз» расширял свои границы и это начинало меня порядком нервировать!  Выручила соседская девочка. Она  купила хлеб для себя и для меня.
                ***


Однажды, после работы на хлопковом поле,  голодная и чуть живая от усталости,  прячась  от  навязчивых визитеров,  я, как партизанка, пробиралась   домой огородами,  мечтая скорее сбросить пыльную, пропахшую потом одежду и вымыться в баньке.

Но не тут - то было!

Открываю дверь:  на кухне  за столом сидит  бабушка,  спиной ко мне -  мужчина и женщина.
Я кожей почувствовала: у этих людей  не просто беда, у них - катастрофа…

Мужчина оглянулся, в его глазах, как в калейдоскопе в один миг промелькнули недоумение, недоверие, разочарование и страшная безнадега…
Он  молча вышел покурить.

А  женщина,  как больная собака, глядя  с нечеловеческой надеждой,   без слез, с трудом выдавливая из себя слова, рассказала, что их девочка шла домой из школы, рядом остановилась машина, парни спросили как проехать на улицу Ленина... Потом силой затащили её в Волгу...  Увезли в рощу... Надругались...  Пытались задушить… Бросили в канаву... Забросали ветками…
Ночью Рита очнулась, к утру добралась  домой… Назвала родителям номер машины и имена парней.
   
- Я не знаю слов, чтобы передать вам то, что мы пережили...
Уже третьи сутки дочка не разговаривает, не ест и не пьет. Лежит на  кровати с любимым котиком, а тот слизывает слезинки с её лица.
Наш маленький счастливый мир, созданный с такой любовью,  рухнул...
С этими нелюдями  муж и его друзья разберутся!  А вот доченька… Мы же  уже дважды ее из петли вытаскивали. Ни на минуту нельзя одну оставить!
Молю Вас, пожалуйста, спасите  нашего ребенка!
На женщину  невозможно было  смотреть со стороны, а каково быть в её шкуре?

Я растерялась.
Всей душой хотелось помочь этой семье, но как?
-  С божьей помощью! -  сказала бабушка, глядя мне в глаза.- Поезжай!

Жигули – «копейка» мчались на всех газах.
Я сидела на заднем сидении,  заметила на полу книжку. Подняла её. Это был Марк Твен. Открыв  наугад страницу,   прочитала странную фразу о кошках, обведенную красным карандашом.

Просторная комната с белоснежными занавесочками c  вышивкой ришелье    на уже темных окнах,  c оранжевым абажуром  над столом, салфеточкой с мережкой   на большом телевизоре...
И так вкусно пахло выпечкой!

Сняла свою растоптанную рабочую обувь,  в нос ударил запах потных ног. Мне стало не по себе. Я замешкалась…

- Может желаете руки помыть? - седая женщина в чистеньком фартуке на широких лямках, с дрожащим  подбородком на измученном лице, услужливо, но не суетливо  проводила меня в комнату с настоящей чугунной ванной и фантастически белым умывальником. Подала мягкое полотенце…

Так и  не решив  как начать разговор с девочкой, я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, шагнула  в комнату, освещенную мягким теплым светом.


Рита лежала на кровати лицом к стене. Рядом - огромный пушистый рыжий кот с невероятно длинными усами. Он  громко мурлыкал и действительно  слизывал слезинки со щеки девочки. Завидев меня, зашипел, его шерсть вздыбилась,  черные зрачки глянули  в самую душу.

- Васька, ты молодец! - тихо сказала я, - Но твои силы уже на исходе…  Позволь мне поговорить с  твоей хозяйкой и помочь ей?
 
Кот спрыгнул на пол и стал тереться о мои  ноги. Я изо всех сил поджала пальцы, в этом чистеньком доме мне даже перед котом было неудобно за свои вонючие носки...

Я сказала первое, что первое пришло в голову:
- Марк Твен писал: «Если можно было бы скрестить человека и кошку, это улучшило бы человека, но ухудшило бы кошку»… Рита, твой котик просит меня помочь тебе!

Девочка - подросток  с синяками и ссадинами на шее и руках, с трудом  повернулась  ко мне.
Во мне все похолодело...

С трудом  размыкая  разбитые запекшиеся губы, она прошептала:
- Мне… уже никто не поможет…- и посмотрела на меня  так,  что я тут же осеклась… И вдруг  вспомнила  тайное место в нашем доме, где  бабушка прячет  старую дедушкину  двустволку…   Такого не прощают!   
   
По её взгляду я прочитала, что она уже вынесла  себе приговор и ждет лишь момента, когда  взрослые  отлучатся из дома…
- Дай мне шанс!
- Уйди…
- Твой Васька страдает вместе с  тобой. Сегодня ночью он может умереть от горя, что не может помочь тебе!  А я МОГУ! Если  через пять минут ты скажешь мне "уйди" -  я тут же исчезну!  А сейчас... Считаю  до десяти!

  ОДИН!
  Ты слышишь только меня и подчиняешься только мне!
  Я «стерла» из памяти девочки информацию о том страшном дне.
- Рита, ты упала с лестницы и сильно ударилась!
- Я, упала...
 
  Сделай глубокий вдох и медленно - медленно  ВЫДОХНИ СВОЮ БОЛЬ! Видишь как она выходит из тебя целым роем черных мошек?
  Вот, наконец, последняя мошка покинула твое тело!

  ДВА!
  Теперь не торопясь вдохни этот прозрачно - золотистый  солнечный луч, который спустился с неба прямо к тебе! Это луч твоего спасения,  здоровья, спокойствия, уверенности и радости! - я не узнавала собственный голос... Как будто кто-то немыслимо добрый и всесильный через меня посылал страдающему ребенку непостижимо мощную и горячую волну исцеляющей любви… Как «проводник»,  я лишь повторяла какие-то, на мой взгляд, совершенно глупые слова, которые сами собой возникали в моей голове, и чувствовала как шевелятся мои волосы…

  ТРИ!
  Ты больше не чувствуешь боли! Тридцать дней  ты будешь  есть, пить  и  много - много спать, пока ни заживут все твои раны, пока ни исчезнут все синяки и ссадины!
  Через тридцать дней, в это же самое время, ты очнешься от гипноза  и продолжишь   жить своей обычной девичьей  жизнью! Твое сердце, как и прежде, будет полно доверия и любви к людям!
  Обо мне ты  забудешь навсегда!

  Открой глаза!

  Рита разомкнула затекшие очи:
- Ты… кто?         
- Я уже ухожу!

  Мои руки дрожали, сердце колотилось…

  В комнату вошла взволнованная женщина.
- Мамочка… - еле слышно прошептала  девочка, - Сделай мне пожалуйста гранатовый сок! Со льдом!

  У Ритной мамы  перехватило  дыхание:
- Да...

  Кот вышел за мной. Я погладила его по рыжей бархатной спинке:
- Держись, Васька,  всё будет хорошо!


- Пожалуйста, садитесь отужинать! Готовлю, готовлю, а никто не ест... - заплакала  бабушка.
Я обняла ее.
- Все наладится! Только уберите все зеркала!
- Сей же час!

- Домой!
- Пирожки возьмите! Вы же с работы!- она сунула мне в руки теплый сверток.

  Я лежала на заднем сидении машины,  то и дело проваливаясь в сон. Рядом находился  пакет  с пирожками, но я почему-то  не чувствовала никаких запахов.
  Мое сердце странно дрожало.

  Мужчина молчал всю дорогу.   
  Когда мы подъехали к нашей калитке, он  приглушил фары и включив в салоне свет,   тихо спросил:

- Скажи, а как ты узнала, что она боготворит Ваську и Марка Твена?
- Случайно…- я хотела показать ему книгу, которую видела в машине, но её нигде не было. Должно быть под сидение завалилась.

- Я стоял за приоткрытой дверью, все слышал и видел огромный черный рой... этих чертовых мошек! Если бы мне сказали, что такое возможно,  я бы не поверил!  Ты сегодня ТАКОЕ…  сделала для меня и моей семьи... - его голос дрогнул, - Я обязан тебе по гроб жизни!
  Слышала поговорку: «Бывших десантников не бывает»? Так вот… я из их числа! Мои друзья прилетели, чтоб помочь уладить все дела, связанные с…  нашим переездом.
  Твоя бабушка сказала, что денег ты не берешь... Тогда… возьми  от меня вот это...– он подал мне невзрачную почтовую открытку с видом музея - памятника - Исаакиевского собора в Ленинграде. - Там, на обратной стороне,  номер телефона и  одно слово -  это пароль SOS.  Если жизнь прижмет тебя  так, что… ну…  совсем  край… - сразу звони! Я прилечу к тебе по первому же зову! Где бы ты ни была! Слово десантника!

  Он крепко пожал мою совершенно обессиленную руку.

  Прошли годы…

  И, хотя, тот номер телефона с открытки, уже десять раз мог измениться, моя память продолжает бережно хранить его в своих секретных файлах.
 
  Судьба меня не баловала, но как бы трудно ни было, я знала: если, ни дай Бог, случится  "край», то на Земле есть один человек, который вытащит меня из любой беды! Нужно только позвонить и сказать всего-то  одно волшебное слово из четырех букв...

  Иногда, чтобы выжить, выстоять в этой сложной и непредсказуемой жизни,  человеку достаточно   просто знать  об  этом! Даже если ты - гипнотизерша.
                ***
На седьмой день  «лечения»,  я вывела «Заю»   из состояния гипноза, но наш друг не заговорил! Он вообще… умолк! Даже записки перестал писать!
 Женька всячески провоцировала его на разговор,  но безуспешно! Собирая хлопок, моя подружка то и дело поглядывала на мальчика и «драматично» вздыхала:
- Как жаль, видно не судьба мне услышать всего «Евгения Онегина»!
«Зая» всегда был рядом, не сводил с моей подруги глаз  и грустно  улыбался.   
Теперь, раз за разом, я незаметно показывала ей указательный палец: «Один знак внимания!», «Два!» И мы  хохотали как «полные дурёхи».

Где-то рядом гремел транзистор.
- Кажется, наш Бася, наконец, стал-таки хлопкоробом. Надолго ли? - усмехнулась Женька.
Мимо нас по полю прошел молоденький лейтенант в милицейской форме с подростком.
Вскоре музыка стихла.

Весовщица, сидя на старой облезлой табуретке, взвесила наши мешки, с ухмылкой поджимая маленький ротик подковкой, сказала:
- Слыхали? Милиция  «замела» вашего дружка!
-  Какого ещё  дружка? -  удивились мы.
- Да, этого идиёта… Басю! Он, паршивец такой, оказывается, отобрал транзистор у пацана из соседнего поселка! А у того оказалось, брат милиционером служит!               
                ***
На одном из «концертов»  я  демонстрировала номер манипулирования  памятью, это когда один из загипнотизированных  «забывает» свое  имя и  фамилию, второй – дату своего дня рождения, третий – имена друзей…
Зрители подсказывали мне вопросы, я задавала их «артистам», зал веселился до упаду…
Вторым номером «программы»  был «мостик», это когда  голова и ноги «загипнотизированного» находятся на разных мешках с хлопком, а тело превращается в ровный, как струна, мостик, который не прогибается, даже если на него сядут несколько  человек.
 Зал ликовал!
 Время от времени я невольно  обращала  внимание на мужчину,   стоящего в сторонке. Внешне он был похож на обычного водителя, но его «вибрации», почему-то,  настораживали...
После концерта незнакомец подошел ко мне и без церемоний спросил:
-  Можешь проводить меня до  дороги?
Сердце мне подсказывало, что сейчас не будет просьб о лечении родственников или предложения о «концерте» в соседнем  районе… Будет что-то другое. Но что?

Мы молча прошли около сотни шагов. Он достал из внутреннего кармана потертой   кожаной куртки небольшую  красную книжечку, на которой красовался золотистый герб и надпись: «Комитет государственной безопасности СССР». Фамилию и имя  хозяина удостоверения я прочесть не успела…
- Понятно! - я не испугалась.
- Ничего что я на «ты»?
Я  пожала плечами.
-  Аня! Я приехал из Москвы специально, чтоб поговорить с тобой.
- О гипнозе?
- В первую очередь о тебе! - мы остановились. - Ты имеешь редкий дар и то, как ты им распорядишься,  зависит твое будущее! Понимаешь?

Странно, но я с волнением смотрела в его серые, бесконечно усталые глаза, и ощущения моего подсознания можно было перевести на человеческий язык примерно такими словами: этот человек и я – с одной планеты! Когда-то мы вместе прилетели на планету Землю, но потом наши пути разошлись. И вот, наконец, мы снова встретились!
Вдруг меня осенило! Да он же - гипнотизер! Каким-то непостижимым образом, мой мозг «вычислил» это, как и то, что этому человеку можно доверять всецело.
Чуть поодаль, за нами плелся «Зая», как мечом, размахивая палкой.
Мимо на велосипеде неспешно проехал мальчишка из параллельного класса.

Гость проводил его взглядом: - Ты можешь остановить этого велосипедиста?
- Окликнуть?
- Нет, молча остановить.
- Я не знаю, как это сделать.
- Сложи ладони так, как будто ты держишь небольшой мяч! Сконцентрируйся! Преобразуй свою энергию в луч! И вместе с лучом отправь  мальчику команду «Стоп!».
Я закрыла глаза, сосредоточилась и… послала «луч». Паренек  продолжал крутить педали, но… вдруг…  что это? Он  внезапно полетел вместе с велосипедом на обочину. Потом поднялся, отряхнул  одежду,   и продолжил путь.

- Это сделали Вы? - удивилась я.
- Твоя работа! – спокойно сказал он.
Я не поняла, хорошо это или плохо.
- Это, наверное,  просто совпадение! Я так не умею! Правда!

- Гипноз, девочка, - великая тайна и колоссальная сила! Правильно распорядившись этим бесценным даром, ты можешь сделать свою жизнь не только интересной, но и полезной для страны! А  может случиться так, что ты попадешь в такие страшные сети, - он вздохнул, - Из которых даже  гипноз не поможет выбраться!   
Я смотрела в глаза гипнотизера и в моем животе возник ледяной страх за этого человека.  Странно… Он же мне совсем никто!

Сунув руку в карман рабочих брюк, я нащупала жесткую «концертную» хлопковую коробочку, сжала её до боли в пальцах.
Пауза затягивалась…
- Знаете… Я даже не подозревала, что владею гипнозом. После концерта Мессинга, думала, что гипноз - только то, что артист показывал   в своем выступлении.  Потом поняла, что это - непостижимая сила! Мы с друзьями стали придумывать новые «номера», экспериментировать. И я не знаю своих берегов.  Очень хочется знать о гипнозе и о его технике всё! Пыталась в районной библиотеке  найти хоть какие-то материалы, но безрезультатно…
Мы двинулись медленным шагом.

- Я пришлю тебе свою книгу! - сказал мужчина. -  В ней ты найдешь много чего интересного! Например, то, что молодые гипнологи намного сильнее пожилых, что гипнотизеров - мужчин больше, женщины – редкость. Гипноз - не только шоу, не только психологическая, медицинская помощь,  это еще и оружие влияния.  Можешь себе представить, что человек в «здравом уме и трезвой памяти», подписывает очень важный документ, тем самым нанося колоссальный вред стране… Или, например, по необъяснимым причинам выпрыгивает из окна многоэтажки… В определенный день и час, с установкой спровоцировать аварию, выезжает на полосу встречного движения, становится   террористом – смертником. Проявляя чудеса хитрости и смекалки, проходит через все самые хитрые ловушки и преграды и стреляет, к примеру, в…
- В Джона Кеннеди?
- И заметь - это не я сказал! И это всего лишь одна из гипотез!  Но на мой взгляд, предполагаемый исполнитель убийства, которого, кстати, позже тоже застрелили, демонстрировал типичное поведение человека, находящегося в гипнотическом состоянии. И «раскрыть» такие преступления без «кодового слова» невозможно!
Я и мои коллеги работаем на опережение, на предотвращение, так сказать… Обеспечиваем, в прямом смысле этого слова, государственную безопасность.

И еще… Я хочу тебя предостеречь. Как говорится: предупрежден, значит – вооружен! На свете немало охотников за  таким даром как у тебя. Поверь, цели у них не всегда благие. Ты не владеешь техникой защиты, и может случиться так, что оглянуться не успеешь, как окажешься в руках людей, которые, с целью подчинить себе твой дар, сначала сломают твою волю, а потом и тебя саму.
Холодок пробежал по моей спине:
- Что же я должна сделать?
- Для начала  - прекрати  свои концерты и врачевание!
- Хорошо!

- Вообще-то я здесь для того, чтобы посмотреть на твой дар. Не удивляйся! Наши органы не дремлют!  До столицы о тебе информация дошла. Точнее – донесение.  По приезду я должен отчет написать, дать оценку твоим способностям. Для себя я уже решил: напишу, что слухи о девочке - гипнотизере сильно преувеличены, что я стал свидетелем детских забав, основанных на договоренности «гипнотизерши» с некоторыми «зрителями», с целью розыгрыша одноклассников...
- Ты всё поняла?
- Да!

- А что касается Мессинга… Скажи, а он демонстрировал номер с передачей мыслей на расстояние?
- Нет!
- Это коронный номер Льва Григорьевича! Значит, у вас был не он! Скорее всего - залетный гастролер. И вообще… Все истории о сверхспособностях артиста - выдумки!  Ничего не  поделаешь -  взрослые любят сказки не меньше чем дети.
 
Грунтовая дорога закончилась, мы вышли к шоссе, остановились. Недалеко стояла запыленная Волга.
- Аня, какие планы у тебя после школы?
- Хочу учиться, наукой заниматься, а если точнее – изучать человека, мозг, тайны и возможности  гипноза! Меня интересует также феномен людей, поддающихся гипнозу.  Только это, наверное, не реально. Мы учимся по такой сокращенной программе, что поступить в «серьезный» ВУЗ - просто невозможно! 
- Генри Форд сказал: «Я этого хочу. Значит, это будет»!
Запомни, девочка, в твоей жизни все чудеса - реальность! 
- Я серьезно, а Вы…- вырвалось у меня с досадой.
- И я серьезно! Знаешь, было время, я работал в спорте высоких достижений. и у нс был такой случай... В Олимпийскую сборную СССР, буквально в последний момент перед перед вылетом наа сборы,  взамен известного спортсмена – бегуна на длинные дистанции, получившего  на тренировке серьезную травму, включили парнишку - новичка, которого даже в резерв то  не хотели брать, и стали готовить, в лучшем случае - на третье место.

… Потом он мне рассказал, как изо всех сил, на пределе возможностей, выкладывался на дистанции и почти перед финишем оказался вторым. Первым уверенно шел многократный чемпион мира.  Представь себе, между ними буквально несколько метров!  И вдруг у парня мелькнула мысль: «А что, если сейчас я сделаю рывок и обгоню его?»
В итоге… Наш парнишка стоял на Олимпийском пьедестале с золотой медалью на груди и под звуки советского гимна плакал от счастья!

Я хочу сказать, что на пути к высокой цели человек иногда способен на такие фантастические рывки, на такой непредсказуемый прорыв, что потом сам удивляется! Так что, никогда не надо бояться новых стартов! Надо рисковать! И идти до конца!

Помолчали…
Чтобы  прервать  неловкую паузу, я спросила:

- А у вас есть семья? Дети?
Мужчина вздохнул:
- Ни семьи, ни детей... Только старенькая мама.  Каюсь… Был молод, затянула интересная работа и, незаметно для самого себя, стал тем, кто себе не принадлежит.  Сегодня в Ташкенте, завтра – в Москве, послезавтра - неизвестно где. Вот так… - он протяжно вздохнул, - Устал неимоверно. Считаю дни, когда выйду на пенсию по выслуге лет, и тогда, быть может, еще удастся отдохнуть, написать хорошую и полезную книжку, просто пожить по-человечески.
Это… твой парень?  - он кивнул в сторону застывшего в отдалении «Заи».
- Нет, это  друг! Парни боятся мне в глаза смотреть - опасаются, что я их загипнотизирую!
- и что же,  и не нравится тебе никто?
- Нравится… Только он не знает об этом.
- А ты дай ему установку! - улыбнулся гость.
- Нет! Он сам должен. А можно Вас спросить?
- Валяй!
- Вы упомянули про «кодовое слово в гипнозе»… Как это работает?
- Я пришлю книгу, в ней ты найдешь ответы на многие вопросы, в том числе и на этот. Вот мой московский телефон! - он протянул мне визитную карточку. - Как получишь аттестат, сразу звони! А я пока подумаю насчет твоей дальнейшей учебы! Обязательно найду что-нибудь интересное!
- Спасибо. Я позвоню!
- Обязательно! Да, и вот ещё…  Ты не слышала, что вчера в вашем районе в березовой роще машина загорелась? Четверо парней - призывников получили страшные ожоги нижних конечностей?
- Нет, не слышала.
Он смотрел мне прямо в глаза. Его зрачки расширились. Он понял, что я что-то знаю, но ничего не скажу. Даже ему.
-  Ну, нет,  так нет! Будем прощаться?
Он протянул мне руку, я замешкалась, стесняясь того, что мои руки были сплошь покрыты   незаживающими  царапинами.
- Никогда не стыдись своих трудовых рук! 
- Это… пестициды в ранки попадают, воспаление  долго  не проходит…
Теперь смутился он:
- Знаешь, почему сельские дети выносливее городских и добиваются большего в жизни? Потому что у городских «дыхалки» не хватает преодолевать трудности!  Для этого не только  характер  нужен, но  и закалка! Хлопок – тоже закалка.
- Берегите себя! 
- Ты это… из вежливости?
- Тревожно как-то за Вас...
- Прорвемся!

Перед тем как сеть в черную Волгу, гость обернулся и приложил указательный палец к губам: - Ни-ни!!!
Машина развернулась и помчалась по трассе в ташкентском направлении.


- А я думал мне драться придется! - рядом стоял «Зая». Боже! ОН  НЕ ЗАИКАЛСЯ!
 - Ура! - я бросилась обнимать своего «защитника», -  А чего же ты,  чёрт такой, молчал столько дней? 
 «Зая» захохотал.  Он до того до хохотался, что стал икать.
- Беги, быстрей к флягам - попей водички! А то, блин, опять придется тебя лечить! 

Я шла по полю, выискивая глазами Женьку. Навстречу -  наш «классный». Поравнявшись со мной, и глядя куда-то мимо меня, «в светлую вдаль», он возмутился:
- Что это ты себе позволяешь?
 - Вы о чем?
- Я  своими глазами сейчас видел, как ты, забыв о девичьей гордости,   обнималась с Кузнецовым! Средь бела дня!
- Я только проводила его! До дороги... Он руку мне пожал и всё… - растерялась я. - И… уехал!
- Куда уехал?
- В Ташкент… кажется.   
- Какой Ташкент?  Вот же он идет!
- Кто?
- Кузнецов!
- Да это же…  «Зая»! 
- Египетская сила! Какой «Зая»? Это - Саша Кузнецов!

Подбежала запыхавшаяся Женька: 
- Чего это ты с «Заей» обнималась?
- Женька, - засмеялась я, -  ты знаешь Сашу Кузнецова?
- Нет… А кто это?
- Представь себе, это - наш «Зая»! И ОН… ЗАГОВОРИЛ!!!

Теперь обнимались,  визжали и прыгали от радости мы с Женькой.
«Классный» махнул на нас рукой и пошел к тележке.
- Ну, никакой скромности, идиётки! - возмущенно поджала свой маленький ротик,  проходившая мимо весовщица.
Я  повернулась к ней:
- Что вы сказали? 
- Ну, я это… в хорошем смысле!
                ***
В обед я объявила собравшимся, что «концертов» больше не будет.
Теперь всем, кто пытался уговорить меня  провести  хотя бы  один, маленький заключительный «концертик», «Зая» кося глазами, «заговорщески» сообщал, что в наших рядах есть «предатель», который написал жалобу в.., и  что мне строго - настрого запретили  впредь проводить сеансы гипноза!  О тех, кто будет настаивать, мы должны сразу же сообщить в компетентные органы по телефону!
Компании перестали собираться рядом с нами.

Теперь, в обеденный перерыв то тут, то там возникали «посиделки» - это ребята - старшеклассники пробовали свои силы в качестве гипнотизеров.  Но нового «Мессинга» не находилось.  Скучающая «публика» уговаривала Лильку спеть, но и она отказывалась.
Ваня то тут, то там стал появляться с симпатичной девочкой - студенткой в красивом спортивном костюме. Наверное спортсменка.

Зато теперь, пообедав, мы коротали время  втроем. У «Заи»  не закрывался рот!  Он немного  растягивал слова, но не «спотыкался» и не «буксовал».  Сколько нового узнали мы о жизни в Москве, о его друзьях -шахматистах, о древних философах, современных поэтах, музыке,  музыкантах, интересных   книгах и  разных странах!

Как интересно было его слушать!
Было такое впечатление, что в нашей стране существует другая, параллельная реальность, иная цивилизация, другое измерение! С другой культурой, другой музыкой, с другими именами и даже модой!
- Интересно, если я поступлю в институт и буду день и ночь заниматься, читать умные книги, - спросила я его, - Смогу ли  «догнать» тебя по знаниям?
- Ну, я  же в это время не  буду стоять на месте. Буду  дальше развиваться, двигаться вперед! - он виновато посмотрел на нас. - Ну, я в хорошем смысле…
Мы с Женькой захохотали.

Однажды он принес с собой наборы открыток «Эрмитаж» и «Русский музей» и несколько дней  рассказывал нам о художниках, о картинах, о технике рисования, о стиле, о красках…   Учил видеть в картине то, что хотел передать автор.
- Боже, когда ты успел все это изучить? – искренне не переставала удивляться Женька. – Ну, скажи, когда?
- Просто вы… в это время на хлопке работали. -  смутился наш Саша Кузнецов.
 Мы с подругой то и дело переглядывались, понимая, на сколько он умнее, образованнее, выше нас …  На целую жизнь!
И как много нами упущено!

В обед, в свободные минуты он разбирал с Женькой интересные шахматные этюды, терпеливо, по нескольку раз объяснял ей те, или иные  игровые ситуации. День ото дня,  «Ламборджини», играла все лучше!
А у  меня игра «не шла», то  опасную ситуацию пропущу, то фигурки перепутаю.
Честно говоря, я с удовольствием «отдыхала» от «гипноза» и от «концертов».

Однажды  к нашей маленькой компании присоединилась Лилька:
- Девчонки! Не помещаю? Я вам хочу показать такое, чего вы  в жизни  не видели!
«Зая» деликатно удалился.
Шурша каким-то фантастически тонким пакетиком, Лилька вытащила из кармана нечто немыслимо красивое.
- О, боже! Что это? – ахнули мы.
-  Бюстгальтер!!! – тожественно объявила она. 

Наверняка, это чудо занесли к нам фантастические ветры из далекого-далекого будущего! ЭТОГО просто  не могло  быть  в нашем реальном времени!  Мягкая, нежная,  цвета топленого молока  ткань,  тончайшие кружевные вставочки, ювелирные строчки, совершенно немыслимые приспособлениями для регулирования высоты бретелек, а еще маленькие крючочки и несколько рядов петелек, позволяющих  увеличивать или уменьшать  «обхват изделия»!
Я восхищенно рассматривала все «детали» чудесного «произведения искусства», бережно прикасалась к нему, боясь сделать затяжку своими  огрубевшими пальцами, и чувствовала себя… папуаской!

У Женьки горели глаза: -  Откуда? 
Лилька поделилась, что её родители ездили по приглашению в гости в Германию и привезли своим дочкам вот такие подарки! А еще трусики, которые называются «неделька»! Информация про «недельку» - была для нас просто нокаутом…
Кроме того, наша «Мирей» доверительно рассказывала о том, как живут по ту сторону «железного занавеса» простые рабочие люди, я слушала и не верила своим ушам! Может быть это - «антисоветская пропаганда»? Разве такое было когда-нибудь  в мировой истории, чтоб побежденная страна жила богаче, чем страна - победитель?

- А еще… Представляете, там девчонки в школу носят не только короткие юбки, но и распушенные волосы! И обувь  на платформе!
- Не может быть! – ахали мы, - А нам  шариковыми ручками не разрешают писать, что б подчерк не испортился!!!
- Однажды мои  родители гуляли по городу и увидели, как у девушки в коротенькой  юбчонке, идущей впереди их,   упали… трусики. Прямо на тротуар!
- И? - мы открыли рты.
- Она перешагнула… и пошла дальше!
- Дикий… дикий… запад! - качала головой моя подруга.
«Надо будет вечером рассказать об этом бабушке, - потрясенно подумала я, - вот удивится!»

- Лиля, продай мне этот бюстгальтер! -  неожиданно попросила Женька. - За любые деньги!
Лилька смутилась,  вопросительно посмотрела на меня,  потом на мою подругу  и сказала:
- Вообще-то… я Ане хотела подарить!

Совершенно ошеломленная увиденным, что, конечно же, совершенно не делает чести комсомолке, я сказала:
- Спасибо, но я не могу этого принять! Ты скоро будешь на разные конкурсы талантов ездить, тебе платья открытые придется надевать, так что... он тебе самой пригодится!
- Ты уверена? Правда?
- На все сто процентов!

Когда «Мирей» ушла, Женька надула свои красивые губки:
- Ань, загипнотизируй Лильку, чтоб она отдала мне этот бюстгальтер! Ну, правда, зачем он ей?
- Затем, что это - единственная красивая вещь, которая у неё есть!

Подруга обиделась.

Надо сказать, что  работу от нас требовали по максимуму, а обеспечение осуществлялось  ниже всякого минимума. И так жила вся страна.

Например, ассортимент товаров в отделе женского белья нашего районного универмага   не отличался   разнообразием. На полупустых полках лежали трусы летние голубого цвета, а также панталоны демисезонные дамские из тонкого трикотажа бледно-голубого цвета, называемые в народе «парашютами», а еще панталоны зимние - до колен, с начесом, темно - голубого цвета. 

Интересно, кто решил, что голубой - любимый цвет всех советских женщин?

На соседней полке универмага красовались белые хлопчатобумажные или атласные «дамские изделия» огромных размеров, с чашечками похожими на детские шапочки, простроченные жестким двойным бельевым швом, да еще и с широкими бретельками.

Застегивались такие бюстгальтеры на крупные бельевые пуговицы. 
Купить деликатный и крайне необходимый предмет  женского туалета, маленького размера и нужной формы,  было делом просто не реальным!

Выручали частные портнихи - самоучки. В выходные дни они продавали на задворках базара такие же,  как и в магазине, шедевры,  но с маленькими чашечками. Нам оставалось только подогнать его под себя: ушить чашечки, укоротить бретельки и перешить пуговицы! «Изделия» жали, врезались в нежную девичью кожу и натирали подмышками. Ну, а кто сказал, что женщиной быть легко?

И никому не было дела до  этой деликатной проблемы!

Наша страна семимильными шагами шла к победе коммунизма, «догоняла» Америку, решала вопросы глобального масштаба!

Деньги советских налогоплательщиков шли не только на решение внутренних задач страны. Советский союз содержал многотысячные войска в ГДР и других странах соцлагеря, строил военные базы за рубежом, оказывал дружескую безвозмездную помощь развивающимся странам не только продуктами и медикаментами! Там строились каналы, заводы, платины, электростанции...
Наши  союзникам покупали в СССР сырьё не по мировым, а по внутренним ценам.

Рассказывали, что в одном из городов Америки долгое время  висел огромный билборд  - портрет Генсека Брежнева Л.И. во весь рост в задрипаных семейных трусах и в  пиджаке, сплошь увешанном сверкающими наградами.
Под ним красовалась подпись: "Кому еще помочь?"

Жены и дочери тех чиновников, которые могли повлиять на решение вопроса обеспечения народа товарами первой необходимости, обслуживались в закрытых спецмагазинах, где по каталогам можно было выбрать для себя вещи, в том числе и женское белье, которые доставлялись посылками из-за рубежа.

Элита страны жила в своем мире,  изолированном от простого народа, - получала бесплатные квартиры в элитных домах, лечилась у лучших врачей и в спец клиниках, их дети учились в  "центровых" школах, поступали в самые престижные ВУЗы, а потом, пополняли ряды все тех же чиновников, преданных власти и партии.


В народе в ходу были пошлые шутки, типа… зачем советской женщине красивое белье, если его все равно снимать? Пусть проклятые капиталисты - импотенты тешатся кружевными трусиками! А нас этим не соблазнишь! Мы - первые в космосе!
И это спустя десять лет после того, когда в СССР приезжал с концертами знаменитый Ив Монтан, который между своими выступлениями ходил в советские магазины и скупал отечественные женские панталоны и бюстгальтеры. Вернувшись в Париж, он устроил знаменитую выставку.  И мир ужаснулся, узнав, какое нижнее белье носят советские красавицы. Случился международный скандал!
В советских газетах не широко, но единодушно осуждалось «предательство» певца. И не нашлось ни одного голоса «из народа», который бы решился спросить: а не предательство ли, уважаемые чиновники, одевать наших девушек и женщин в такое убожество?

Не лучше обстояла ситуация и с другими женскими вещами.
Платье или красивую импортную кофточку мы могли купить только у спекулянтов по сильно завышенной цене. Или, собрав деньги, приходилось ехать за две сотни километров за покупками в Ташкент, стоять там в очередях за ТЕМ,  ЧТО «выбросят».

Однажды, это было ещё в шестом классе, наш классный руководитель заполнял в школьном журнале графу «сведения о родителях» и опрашивал каждого из нас о месте работы отца и матери. Наша одноклассница Гульсара с гордостью сказала:
 - А моя мама - спекулянтка!

Девочка с двумя длинными и очень тонкими косичками, училась с тройки на двойку, жила в маленьком ауле в двух километрах от поселка, в школу ходила не регулярно, всегда носила одну и ту же трикотажную кофту ярко-желтого цвета.  В седьмом классе  она  вообще перестала посещать занятия.  Наш «классный» отправил «на разведку» к Гульсаре старосту Лианку, с ней за компанию подвязались несколько девчонок, в том числе, и мы с Женькой.

Причиной непосещения школы оказалось… замужество Гульсары.  Мама - спекулянтка «за калым» - выкуп невесты - отдала свою  несовершеннолетнюю дочку «замуж» за сорокалетнего разведенного мужчину – водителя водовозки. Гульсара, закутанная в платок, с превосходством замужней женщины, делилась с нами интимными подробностями своей взрослой жизни с мужем-педофилом.
- Эро-то-ман! – вздохнула Женька.
Все засмеялись, потому что недавно в клубе показывали фильм  «Покровские ворота».
Потом, всю обратную дорогу мы шли молча…
                ***
Однажды  уединение нашего «шахматного клуба» нарушил  классный руководитель и биологичка. Они  подошли, присели рядом:
- Александр,  предлагаю сыграть  партейку! Во время  службы в Армии,  я  занимал первые места во всех   шахматных  турнирах! - похвастался «классный».
- Может быть сначала со мной? -   улыбнусь Женька, -  Для разминки!

Учитель снисходительно согласился:
- Ну если только для разминки!
Пока они расставляли фигуры, биологичка передала мне  АВИА - бандероль с пометкой «Срочно». По сломанной сургучной печати я догадалась, что она уже поинтересовалась содержимым пакета.
Сорвав плотную бумажную упаковку, я обнаружила книгу о гипнозе! Вот это подарок!  Значит, мой московский знакомый не забыл о своем обещании! Дрожащими от волнения руками я раскрыла книгу, и в тот же миг услышала как ахнула Женька:
- Ой, кажется я… выиграла!!!

Наш «классный» не мог поверить своим глазам:
- Египетская сила! Этого не может быть! - Он  удивленно взад-вперед передвигал то пешку, то ферзя по доске -   не мог поверить в такой блиц -  финал… 
«Зая» смеялся:
-  Шах и мат в два хода!  Все правильно! 
- Я же… из Армии грамоту привез!

- Однажды,  в пионерском лагере,  - веселилась Женька,  - Я заняла первое место по  плаванию!  Хотя, пловчиха из меня, честно говоря, так себе… Просто,  другие плавали ещё хуже! Кроме того, у меня купальник был обалденный!  Югославский!
Мы с Женькой  засмеялись, а биологичка наклонилась к   «классному» и  прошептала:
- Да тебя просто за-гип-но-ти-зи-ро-ва-ли!!!
Мне стало жаль наших педагогов. Достойно проигрывать не каждый умеет!
                ***
Утром  «Ламборджини» объявила, что завтра её папа едет в Ташкент на какую конференцию и берет нас  с собой! На целый день!
- Только нам нужно отпроситься у директора школы!

Пошли отпрашиваться.
Директор, к нашему  счастью, был на  поле. Он, конечно же, прекрасно знал Женькиного папу и, поэтому, отказать нам не мог.  Но, как бы сказала моя бабушка, «фасон держал до последнего» - дал «добро» только после нашего длительного нытья, и то с условием, что седьмого и восьмого ноября,  мы «добровольно» выйдем  на работу! Район еще не выполнил ни план, ни соцобязательство, так что придется в праздничные дни потрудиться!  Мы огласились!

Зато завтра мы свободны, как птицы!
В этот день была еще одна хорошая новость  - после обеда  приехал кассир и выдал нам  зарплату за отработанный период!  Радости не было предела! Каждый из нас получил по 36 рублей! Значит,  в Ташкент поедем с деньгами!  Теперь, собирая  хлопок, мы обсуждали две волнующие темы:  что будем смотреть в Ташкенте  и как потратим заработанные деньги!

Мы с Женькой так размечтались, что притихший «Зая» заметил:
- Девчонки, вы уже, как минимум, на тысячу рублей «намечтали»!
Мы посмеялись и стали думать, что нам взять с собой.
- За мной фотоаппарат с цветной фотопленкой! - пообещал «шахматист».
- Я могу курочку зажарить в духовке!
- Никаких крочек!  Папа сказал, что  обедать будем в кафе  национальной узбекской кухни! Выезд  ровно в шесть! Сбор - на лавочке у моего дома! Не опаздывать!

Мне подумалось, что придется долго уговаривать бабушку, чтоб она отпустила меня в поездку, но, к моему удивлению, она быстро согласилась:
- Поезжай! Если всё время ходить по одной и той же дороге, или «ровно сидеть на попе» то с тобой ничего интересного не случится!
                ***
Проснулась я ни свет, ни заря. В пять утра была уже у Женькиного дома.
Но «Зая» пришел еще раньше меня! Вид  у него был как у настоящего иностранца:  темно-синие брюки с заклепками, такая же курточка  и странная «заграничная» обувь с тремя белыми полосками по бокам.
- Александр, ты настоящий стилга!
- Это джинсы и кроссовки.  Родители из-за границы мне вещи привозят. – смутился парнишка.
- Так это и есть… штаны американских пастухов?  Первый раз вижу! А кроссовки - это… для бега?
- Да, спортивная обувь.  На повседневку тоже сгодится... Очень удобная!

В Женькином доме засветились  окна, задвигались тени.
Мы сидели на лавочке и смотрели на зарю, алеющую за широким хлопковым полем.  Воздух был прохладен и хрустально чист. Поселок просыпался. Во все горло кричали петухи, иа- иа - иа – где-то рядом затянул  свою утреннюю песню молодой ослик. В осенней листве щебетала ранняя птаха.  На краю поля, у дороги кувыркались и догоняли друг друга два  маленьких белых  крольчонка, должно быть,  они сбежали  на волю из домашней клетки.

Мое сердце ликовало в ожидании  праздника! 
- Аня, ты веришь в Бога? - удивил меня вопросом «Зая».
- Думаю, что Бог - это непостижимый для нас, разум, который создал  Вселенную… А Земля –   это его научная  лаборатория.  И вряд ли он один.  Его тоже кто-то создал.

- А мы, люди,  типа… подопытные  кролики?
- Думаю, да! Когда нам на уроке биологичка рассказывал о том, что генетический набор каждого человека неповторим, я подумала о генетическом эксперименте Бога. Как ты думаешь, можно просчитать количество вариантов генетического набора у человечества?
- Не понял…
- Ну, смотри, у женщины и у мужчины по тридцать тысяч генов. У них рождается ребенок, который является носителем эксклюзивного набора родительских генов в равной пропорции. Сколько таких эксклюзивных вариантов может существовать на Земле?

- Что это даст?
- Я думаю, что эксперимент Бога на Земле закончится, когда все варианты этого самого эксклюзивного генетического совпадения будут исчерпаны!
- Странная теория…
- А моя бабушка говорит, что Бог каждый год вершит свой «посев» и отбирает «лучшие семена» для более высокого назначения. И что человек живет  на Земле для того, чтоб взрастить свою душу… «Созревшая» душа после смерти человека вырывается из «кокона тела» и обретает другую, новую форму жизни, другую энергетическую сущность.  И живет на других планетах Вселенной, выполняет   новые, более сложные задачи!

- Значит…- смерти нет?
- Иначе зачем высшему разуму нужно было создавать целую Вселенную?
- Сушай, Аня, Женька мне сказала, что ты стихи пишешь. О чем они?
- В двух словах не скажешь… Лучше я принесу тебе почитать! 
- Я в шестом классе тоже написал фантастический рассказ. Корпел целый месяц! О том, как  одна  развитая цивилизация, я назвал её  «КА-13»,  решила  уничтожить людей,  захватить Землю и её природные богатства, в том числе плодородную почву…   
Сначала инопланетяне отправили на нашу планету сотни  страшных болезней, но люди научились лечить их!

Потом они послали на Землю своих самых сильных и безжалостных воинов, но люди устраивали им такие хитрые ловушки, что захватчики проиграли войну.
Тогда мудрецы «КА-13» решили обмануть людей и отправить к ним такого врага, которого человеческий глаз не мог бы отличить от человека!
И вот на Земле поселились биолюди, которые внешне были так совершенны, что их нельзя было отличить от людей! НО они в миллионы раз были сильнее и безжалостнее предыдущих захватчиков!

Одно отличие от человека, у них всё же имелось! У биолюдей отсутствовал блок с функциями человеческой души!
И стали эти роботы активно размножаться на Земле, внедряться во все структуры и вредить человечеству: провоцировать войны и международные конфликты, уничтожать животных, сжигать леса,  травить воду и почву, хитростью и обманом захватывать  власть, вести к гибели целые страны и народы... Тяжелые времена пришли на Землю.
Но нашелся один мальчик, который разгадал тайну биороботов и придумал простое, но хитрое средство для их распознавания!
Короче… я отправил свою тетрадку в журнал «Юность», считая дни, ждал ответа и уже думал о продолжении рассказа.

И вот пришел долгожданный ответ! Когда я прочитал отзыв литературного редактора, желание писать у меня пропало навсегда.
- Может быть, твой роман попал к биороботу? - предположила я. – Если так,  то у человечества никаких шансов не осталось! 
Он грустно улыбнулся, помолчал, а потом предложил мне кофе...
- Кофе?
«Зая» достал из спортивной сумки большой китайский термос, разрисованный диковинными птицами, и аккуратно разлил кофе по стаканчикам, которые  входили один в другой и служили  крышкой термоса.
Кофе был горяч и прекрасен! Легкий ароматный пар поднимался из стаканчиков и плыл, намекая на волнующую тайну чужой, благополучной жизни.

- Я не знал, какой сорт кофе вы с Женькой предпочитаете, поэтому сварил свой любимый - арабику! Он  растет на высокогорных плантациях Бурундии.  Чувствуешь, шоколадное послевкусие?
- Боже мой, - подумалось мне, - ну, точно… - инопланетянин! А я даже не знаю, где эта самая Бурундия находится.
Никогда в жизни, я больше не пробовала кофе вкуснее, чем тот, который мы с Сашей по глоточку смаковали  на лавочке у Женькиного дома, глядя на разгорающийся восход.

Вышел Женькин папа – крупный, статный  мужчина, в элегантном сером костюме, с золотой звездой Героя Социалистического труда на груди. Звезда Героя социалистического труда отличалась от Героя Советского союза тем, что на маленькой золотой звездочке красовался крошечный  серп и молот.
- Доброе утро, молодежь! - он  пожал «Зае» руку. - Евгения ещё перед зеркалом прихорашивается!
Он открыл ворота и выгнал со двора новую сверкающую «Волгу».

Вдруг открылась калитка и из неё  выпорхнула бабочка сказочной красоты - в умопомрачительном платье из красного кримплена с круглым воротничком, отделанным черным кантом.
- Ты видишь то же, что и я?  - прошептал  «Зая».
- Мисс, вы забыли надеть корону!  – притворно ахнула я. Мне, честно говоря, стало немного не по себе за свой скромный «прикид». Ну, да ладно! Сегодня её день! Именно сегодня, должно случиться что-то крайне важное в её жизни!
- Тебе не кажется, что она чем-то напоминает нашу Женьку? - насмешничал «Зая», поведя носом и втягивая в себя аромат прекрасных духов. – Боже! «Красная Москва»!
- Подумаешь… -  хмыкнула  Женька, - Платье фирмы  «Диоп»…  Папа всегда привозит мне наряды с разных  съездов, конференций и поездок в дружественные страны!
- Балда, ты, Женька! – «Зая» не мог оторвать от нее оба своих глаза, - Это платье -  от самого модного и страшно знаменитого  французского  кутюрье - Диора! В Москве только жены министров одеваются в такие! И то по праздникам!
-  А  у нас сегодня  праздник! Самый настоящий!

Женькин папа предложил кому-то  из нас пересесть на переднее сидение, рядом с водителем,  но никто не согласился! Мы втроем очень даже хорошо разместились на заднем сидении: «Зая» - посредине, мы - по краям!
Как же приятно вдыхать полной грудью аромат другой, «параллельной» жизни и чувствовать рядом локоть  друга! Впрочем, кажется, для кого-то уже не совсем друга!  Я заметила, как парочка, незаметно от папы, держится за руки.

В дороге мы болтали обо всем на свете: «руководитель шахматного клуба» веселил нас разными школьными историями. Рассказывал, как однажды на уроке литературы они писали конкурсное сочинение на тему: «Мои любимые страницы  романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина».  Учительница сказала, что  самое оригинальное сочинение отправят на литературный конкурс!
- Я решил написать об эпизоде, который  действительно потряс меня.  Снова и снова я перечитывал этот отрывок… Как критики могли пропустить такой интересный сюжет? Это же одна из самых интересных сцен в романе, достойная пера великого мастера!  Вы, наверное, помните: подруга Кити - Варенька и брат Левина – Сергей  Иванович пошли в лес по грибы… Брат Левина полон решимости сделать предложение милой девушке, что осчастливило бы не только эту пару, но и всех, кому они были дороги! Варенька полна ожидания.  Но! Этого не случилось! - «Зая» помолчал, а потом продолжил - Я сначала растерялся… Думал, почему гениальный Толстой написал о том, что могла случиться, но не случилось? Потом понял! Эта сцена о хрупкости таких тончайших материй, как любовь, счастье, судьба, случайность!
И о том, что браки, все-таки, совершаются на небесах!
Об этом я и написал в своем конкурсном сочинении.

И, представляете, моя работа заняла первое место, и меня наградили поездкой в Ясную Поляну! 
Да, потом учительница в классе комментировала конкурсные работы, зачитывала выдержки.  Самое смешное, что два, представленных на конкурс сочинения были о Наташе Ростовой, а одно - об Андрее Болконском! 
Я видела, как Женькин родитель с интересом поглядывает на нас в зеркало заднего вида и его пышные седые усы расплываются в «улыбке».
Потом и он включился в разговор. Вернее,  он спрашивал, а мы отвечали на его вопросы. Его интересовало все:  и гипноз, и шахматы, и Москва, и родители «Заи»…

- А почему вы Сашу  «Заей» называете? - спросил он.
 Мы переглянулись…
- Ну, в нашем классе есть… - начала я и прикусила язык.

Женька меня перебила:
- Потому, папочка, что он очень милый!!!
Мальчик посмотрел на нее таким взглядом, который я  запомнила  навсегда. Честно говоря,  на меня так никто и никогда не смотрел за всю мою жизнь.
       
- Как тебе моя машина? - спросил у «Заи» Женькин родитель.
- Новая Волга! Последняя модель! Просто класс!
- Хочешь расскажу, как она мне досталась?

Женькин папа стал рассказывать историю о том, как в прошлом году он с группой передовиков производства ездил Болгарию.
-  В тот день, четвертого сентября, у меня был день юбилей!  Целый день у нас была официальная программа с болгарскими товарищами, а вечером я попросил руководителя группы - молодого инструктора обкома партии, разрешить мне за ужином угостить членов нашей делегации пивом. Но он запретил: «Знаю я ваши застолья! Хотите за границей имидж нашей страны уронить?  Дома будете свои юбилеи отмечать!».

После ужина  он копытом бил, глаз с нас не спускал, даже  на вечернюю прогулку не разрешил выйти!
А рядом море шумит, фонари горят, музыка веселит душу, бары открыты, люди гуляют по набережной, смеются…
Мы с соседом по комнате сделали вид, что идем в свой номер в отеле, а сами через запасной выход выбрались на улицу, погуляли по набережной, а потом зашли в бар. Когда ещё доведется? 
      
А в том баре над стойкой висел небольшой телевизор в красном корпусе.  Мы смотрели на него как завороженные, потому что у нас еще не было маленьких цветных телевизоров! На экране шли новости на болгарском языке. Не все слова были понятны, но смысл, после нескольких алкогольных коктейлей, в общих чертах, показался нам вполне ясным! Особенно заинтересовал сюжет о Генри Форде II – внуке Генри Форда I, который в тот день тоже отмечал свой юбилей.
Мы выпили за Генри II, потом за его юбилей, потом за помин души его знаменитого папаши - основателя компании «Ford Motor Company»…

И черт нас дернул!
Не знаю, кому из нас пришла в голову эта дикая идея - отправить юбиляру поздравительную телеграмму… 
Тут же, на бумажной салфетке мы стали набрасывать текст.
Помню, что пили за телеграмму, а вот как отправляли её, и как вернулись в отель, ни я, ни мой сосед уже не помнили.

Я благополучно вернулся домой, в полной уверенности, что «телеграмму» мы, скорей всего, потеряли где-то в баре.
Но… через месяц меня вызвали в обком партии на разговор к первому секретарю.  Я долго ломал голову, что может быть тому причиной…  А когда узнал, чуть не потерял сознание!

Оказалось, сам Генри Форд II прислал  мне письмо!
В письме он благодарил меня за поздравление, сообщал, что моя телеграмма, за всю историю их компании была первой от водителя -  Героя труда и… коммуниста из СССР!

Дальше - ещё страшней…
Форд также поздравлял меня с юбилеем и просил принять его подарок – автомобиль марки Форд Консул, серебристого цвета, 1972 года выпуска!

Про наш разговор с первым секретарем обкома партии я вам рассказывать не буду, но смысл был таков: я, как советский коммунист, должен отказаться от этого подарка от «заклятого капиталиста».

Я растерялся, сами понимаете, но потом взял себя в руки и попросил хотя бы показать мне подарок Генри II.
Показали! Сфотографировали меня на фоне подарка.

А я решил не отказываться от него! 

Что тут началось!!! Меня разбирали на партийных комиссиях всех уровней! Я написал десятки объяснительных записок. Мне грозили отобрать «звезду» и партбилет за «пьянство за рубежом, неподобающее коммунисту, советскому человеку и Герою социалистического труда»!

Но мы тоже не лыком шиты, - он посмотрел в зеркало заднего вида и подмигнул Женьке. - В нашем роду ни один казацкий атаман народился! В роду и Герои Великой Отечественной имеются! Воевать мы умеем!
 
Кончилось всё тем, что меня поставили перед выбором:  или я забираю подарок господина Форда и  кладу на стол секретаря обкома  свой красную кнжечку и золотую звездочку с серпом и молотом, со всеми вытекающими последствиями,  или, не глядя,  меняю подарок на Волгу. 
Так прижали, что пришлось согласиться на компромисс…
- А что же Вас заставило передумать и принять такое решение? – помолчав, спросил «Зая».
- Я подумал о дочке.  Разве у ТАКОЙ принцессы отец имеет право быть простым водителем КАМАЗА? И развенчанным королем?  Из-за какой-то золотой кареты…


Мы не заметили, как домчали до Ташкента.
Женькин отец припарковал Волгу на стоянке возле красивого здания с круглыми голубыми куполами.
— Вот вам карта города! Мы сейчас мы здесь! –  он ткнул пальцем в точку на карте - А здесь - музей! Дальше - ЦУМ. - его палец скользнул выше, - Вот кафе, где можно пообедать. А с этой автобусной остановки   вы доедите до Восточного базара!  Я освобожусь к шести вечера! Хорошего дня вам, молодежь! Да!  Женя, там «спецмагазины» будут.  Что тебе купить?
- Пап, я тебе записочку в карман положила! Ещё посмотри там лекарство для Аниной бабушки!
- Хорошо. дочка! Надеюсь, не заблудитесь?
- Не сомневайтесь! – уверенно воскликнул «Зая». 
- А мы желаем тебе удачно выступить на конференции!

  Со щенячьим восторгом мы неслись за поливальной машиной по мокрому, блистающему чистотой проспекту, украшенному перетяжками "С праздником Великой Октябрьской революции!", мимо хрустальных фонтанов, все ещё ярких клумб и пи новых нарядных зданий из стекла и бетона.  Город, отстроенный после разрушительного землетрясения 1966 года, выглядел молодым, современным и стильным! 

Прохожие обращали внимание на нашу компанию, оборачивались нам вслед и улыбались!
«Заю» удивляло, что большинство людей были одеты в национальные одежды. Он с восхищением смотрел на загорелых девушек с широкими бровями, подведенными сурмой,  из-под нарядных тюбетеек которых  струилась  десятки  тонких длинных косичек; на женщин в черной парандже, смотрящих на мир через узкие  сетчатые окошечки, сплетенные из конского волоса; на  белобородых стариков в чапанах, подвязанных расшитыми поясными платками...

В музее «Зая» дал мне небольшой мастер-класс  по фотосьемке – объяснил как строить кадр, «ловить свет»,  делать  снимок «в динамике», и я с энтузиазмом принялась  «останавливать прекрасные мгновения» дня, который для всех окружающих был обычным, будничным, а для нас -  счастливым праздником!
Фотографирование  показалось мне гораздо увлекательней, чем игра в шахматы!
 Вот «парочка» дурачится в музее у диорамы хлопкового поля.  Следующий снимок: Женька и «Зая» позируют в узбекских национальных костюмах.
А вот на  улице огромный котел на дровах и веселый пожилой узбек в тюбетейке угощает нас вкусным рассыпчатым пловом… А здесь -  низкий  круглый  столик в чайхане, мы  пьем чай с национальными сладостями,  «Зая» пытается тупым ножом разрезать горячую лепешку из тандыра,  а Женька хохочет: «Пилите, Шура, пилите!».

«Зая» снимал нас в универмаге, когда мы выбирали себе платья к выпускному вечеру и подарок для моей бабушки.
А вот «Ламборджини» примеряет кеды, потому что натерла пятку новыми лодочками.
Наш друг говорит, что снимать Женьку - одно удовольствие! Она  естественна и  прекрасна в любой позе,  в любую минуту, с  любого ракурса!
Потом снова снимаю я: вот парочка идет в обнимку и строит мне рожицы.  Прохожие смеются. 

А вот восточная сказка – шумный  базар! Мы среди гор арбузов и дынь, нас зазывают продавцы с длинных рядов с ароматными персиками, наливными яблоками, пахучими грушами, темно-красными гранатами и оранжевой хурмой… 
Здесь «Зая» помогает торговаться с продавцом иностранным туристкам, облюбовавшим национальные   женские шлепанцы с золотой вышивкой и загнутыми носами.

А тут иностранки фотографируют  Женьку: восхищенно  цокают языками: «Бьютифел рашен гёрл! Бьютифел!»   
- Ты ещё и по-английски говоришь? - шепчет моя подруга «Зае». - Когда ты все успеваешь?
- В Москве у меня вообще нет свободного времени.  Весь день расписан по минутам! Я должен стараться, чтоб добиться своей цели – поступить в МГУ, потом защитить диссертацию,  стать ученым…
- А мы, как бы ни старались, остаемся заложниками хлопковых полей…- вздыхаем мы дуэтом.
- Это несправедливо! - вздыхает Саша. - Я думаю, если человек хочет учиться, то у него должен быть реальный шанс, даже если в стране не хватает рабочих рук! Видите ли… у нас, в СССР, два класса: рабочих и крестьян, а интеллигенция - всего лишь прослойка…  И это - не правильно!
Вообще, я  здесь узнал много нового.  И, честно говоря,  мне не всё нравится.  Больше всего мне не нравится то, что я не знаю, как можно изменить сложившуюся ситуацию!  Жаль, что дедушка умер, он помог бы мне разобраться!

 «Ламборджини» стала жаловаться, что в новых кедах ей тоже не комфортно, потому что мозоли лопнули.  Она вспомнила, что в автоаптечке есть пластырь и мы, уже порядком уставшие, двинулись в обратный путь.
Женькин папа   курил  у машины.
- Ну, молодежь, нагулялись? – он буквально  светился от радости. - Может в кафе сходим – отметим успешно прожитый день?  Там, - он кивнул на здание с голубыми  куполами, - Отличная восточная кухня! Я угощаю!
- Ой, папочка, мы такие сытые!
- Тогда домой?

Отец протянул дочке несколько светков. Женька плюхнулась на заднее сидение, сбросила обувь со стоптанными задниками   и шурша упаковкой, принялась разбирать подарки, то и дело радостно повизгивая:
- Ой, «Анна Каренина»! Ого! Польская косметика! А-а-а-а!!!  «Неделька»!!!
Тем временем «Зая» отыскал в автоаптечке пластырь и, не замечая ничего вокруг, стал неумело обрабатывать перекисью водорода лопнувшие мозоли на Женькиных стопах. 
На пятку пластырь лег хорошо, а на мизинце никак не хотел держаться, но  настойчивый  «шахматист» не отступал…
- У тебя даже мизинчик - произведение искусства! – с волнением выдохнул он.
Женькин отец с умилением, во все глаза наблюдал за ними, пока сигарета не обожгла его пальцы.

Я навела фокус и отщелкала последние кадры цветной фотопленки.
- Ой, Аня, чуть не забыл! Я же «достал» лекарство для твоей бабушки!

                ***
Мы сдержали обещание, данное директору школы, и вышли на работу 7 ноября – в день Октябрьской революции.
Норма – сорок килограммов, оплата по двойному тарифу.

«Зая» запаздывал, мы заняли рядки для себя и для него,  начали работу. Каждый  куст на поле был  просто увешан большими комьями белоснежной ваты. Похоже, здесь комбайны еще не проходили!
 
Пока не было «Заи», Женька поделилась секретом:
- Сашина бабушка уже продала усадьбу.  Через неделю они уезжают. Но, сразу же после выпускного вечера, он прилетит за мной, и мы вместе полетим в Москву! У них там огромная квартира с видом на Кремль! Я буду жить у них!  Он поможет мне подготовиться к экзаменам, и мы вместе будем поступать в медицинский! А на следующий год, как только нам исполнится восемнадцать, - мы поженимся! Анька! Я такая счастливая! Ты представляешь? Я буду москвичкой! И прощай, этот чертов хлопок, навсегда!

- А его родители знают о ваших планах? – осторожно спросила я,  ошеломленная  такими новостями.
- Он написал им письмо!

- А твои?
- Папа сказал, что Александр очень умный и интеллигентный мальчик! И что он любит меня!
- А мама?
- Она заплакала...

Появился «Зая». Он светился так, будто выиграл в лотерею! Сказал, что вчера забыл в машине свой фотоаппарат.   

Мальчик уже договорился с нашей старостой о том, что сегодня же она поможет ему в своей маленькой домашней лаборатории  проявить и напечатать наши ташкентские снимки.
- Так что, уже завтра утром мы увидим наши ташкентские приключения!

Мы не прошли и половины рядка, а у Женьки снова разболелась нога. Она села на свой мешок и сняла обувь. Мозоли на пальчиках лопнули, пластырь сбился, носки были в крови… 
- Женечка, ты сиди, отдыхай! Мы сами соберем твою норму!  – суетился вокруг нее «Зая». 

И вот, наконец, норма выполнена!  Можно отправляться домой!
Я попросила   у тракториста бинт, чтоб забинтовать  Женькину ногу. Но в старой аптечке оказался только  резиновый жгут.
Парнишка - тракторист, не сводя глаз с «Ламборджини»,  предложил:
- Конечно, это запрещено техникой безопасности…  Но минут через пятнадцать – двадцать я «погоню» тележку на хлопзавод, могу подбросить «раненую»  до поселка. А там  до дома - рукой подать! К сожалению, в кабине - место весовщицы, так что остались места только  в «мягком  вагоне»!
- Я поеду с Женей! - решительно сказал «Зая».
Парень замялся:
- Только до поворота!
    
Я отправилась домой одна.
Минут через сорок пути, почти у самой трассы, послышался шум мотора и голубой «Беларусь» обогнал меня на бешеной скорости.  Мелькнула мысль: «Вот придурок! Здесь же сплошные колдобины!» 
Через решётчатую сетку  тележки, я успела заметить, что мои друзья на  хлопке подпрыгивают как мячики!   
 В следующее мгновение, как в страшном сне, на моих глазах, трактор, подпрыгнув на кочке, как в замедленной киносъёмке, вдруг стал заваливаться набок, потянув за собой тележку!  Женька и «Зая» исчезли под  горой хлопка…
      
- Боже, там же - больше двух тонны! – похолодела я, машинально глянула на часы и рванула к месту аварии.

В ту же секунду раздался страшный, нечеловеческий крик... Кричал тракторист.
Из-под ватной горы еще никто не выбрался…
На трассе останавливались машины, люди спешили на помощь пострадавшим.
Я прибежала первой…
Парнишка - тракторист лежал под трактором, виднелась лишь его голова. Он был без сознания.
Подскочил какой-то пожилой мужчина и заорал, что ничего нельзя трогать до приезда милиции!
Молодые водители, не обращая внимания на протесты дядьки, стали  приподнимать трактор… 
С криками «Помогите!!! Здесь люди-и-и-и-и!!!» - я изо всех сил «по собачьи» разгребала хлопок. Белые комья летели во все стороны.
Рядом со мной, не разгибаясь, «копали» несколько человек.
И вдруг  я увидела окровавленную вату…

Первой мы  откопали  Женьку. Она не дышала! Широко открытый рот был забит хлопком. У виска рана. На шее - ещё одна…
Ребята подняли мою подругу на руки, уложили её на вату на обочине дороги.   
- Там ещё «Зая»! – орала я, - Копайте быстрее!!!
- Сколько минут прошло? - спросил кто-то.
- Три!
Я очистила Женькин рот от ваты и пыталась делать   искусственное дыхание. Но у меня не получалось.

Подскочил парень в тельняшке и отодвинул меня:
- Давай, я умею! Нас в Армии учили! Скорая уже выехала! 
Из Женькиной головы набежала целая лужица крови.  Золотые волосы слиплись.  Из шеи пульсировал маленький черный фонтанчик…
 Я зажимала  руками раны, но кровь продолжала сочиться сквозь пальцы…
Парень в тельняшке старался изо всех сил! 
И вдруг…  Женька, прерывисто вдохнула воздух. Закашлялась…
Рядом укладывали «Заю».  Крови на нем не было, но он был без сознания.
- Пульса нет!!! Начинаю массаж сердца! - крикнул морячок.
 
Мои руки были в крови по локоть. Сердце колотилось… Женька истекала кровью, а я не могла ей помочь! 

И вдруг в моей голове  возник голос бабушки: «…а для сильной раны - нужна другая молитва - троекратная»…
-  Во Цареграде  Иерусалиме, Святого Макария убивали…- закричала  я во всё горло. - Не было у него боли! Не было истечения крови! Так бы  у рабы Божьей Евгении не было бы ни раны, не было бы крови! Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Амин!!!»  - стоя на коленях над Женькой,  потеряв счет времени, я во все горло пыталась докричаться до небес …
И вдруг заметила: кровь стала сочиться меньше…
Приложила ухо к груди… Стучит!
Парень в окровавленной тельняшке, не останавливаясь, делал прямой массаж сердца нашему другу.
- «Зая» дыши! - вопила я. - Женька жива! Дыши, «Зая»! Дыши! Дыши! Дыши! Господь Бог, если ты есть на свете, услышь меня! Помоги «Зае»!
          И, кажется,  ОН услышал меня…  – сердце мальчика завелось на последних секундах пятой минуты.

К нам бежали люди в белых халатах…
Уложили на носилки «Заю». Понесли…
Мои руки еле отодрали от Женьки и стали укладывать её на вторые носилки.
- Большая кровопотеря… Низкая вероятность, что довезем… Впервые вижу такое! Чудеса какие-то… - говорил кто-то рядом. - Как смогли кровь  остановить? Поднимаем на счет "три"! Понесли! 

Краем глаза я видела, как вытащили из-под трактора парнишку и уложили на носилки…

Из оцепенения меня вывел голос весовщицы:
- Сто раз ентому идиёту говорила: «Не ехай быстро! Не ехай быстро!  Он не послушался!» А в тележке лесенка сломатая была… Штыри арматурные торчали! Вот тебе и на… -  В её руке был зажат железный безмен, гирька медленно ползла вниз по узкой шкале веса.

Одна за другой отъехали две  кареты скорой  помощи. 
Вот, наконец, носилки с Женькой установили в машине…

Пытаюсь забраться в салон… Мне что-то кричат и с силой выталкивают назад. Падаю, поднимаюсь и опять карабкалась… Опять выталкивают…  Я знаю: если буду рядом с Женькой – она не умрет!
- Уберите эту ненормальную! – кричит доктор.
Подскочил морячок:
- Это родственница! – он   заталкивает меня в салон, машина трогается, набирает скорость и с ревом выруливает на трассу. 
Я стою на коленях перед носилками, держу Женькину  руку и повторяю как заведенная: 
- Женя,  дыши! «Зая»  в первой машине! Он живой! Дыши,  Женька! Дыши!  Дыши!

За дверью с матовой стеклом и  с надписью «Операционная» мелькают тени. Я сижу на длинной скамейке в плохо освещенном коридоре.
 
Пожилая нянечка в темно-синем халате моет пол. Дошла до меня, присела рядом:
- Что, дочка, беда? - я кивнула. - Да… здесь такого насмотришься... Вчера у человека радость была, а завтра горе случается. Не зря говорят, что «радость и горе   в одном доме живут.  Когда радость с вами за столом сидит, беда спит в вашей постели»...

Вышла медсестра:
- Это ты – родственница? Какая у тебя группа крови?
Я поднялась:
- Первая!  Резус - фактор положительный! 
- Быстро за мной на прямое переливание! У нас донорская кровь закончилась! 
- Они живы?
  Она посмотрела на меня:   
- Ну. это... Парень умер прямо на операционном столе...
- Как… умер? - остановилась я.
- Ну, он же под трактор попал… Множественные переломы несовместимые с жизнью. 
- А второй?
- Второй уже в реанимации! У него сильный ушиб позвоночника и сотрясение головного мозга.  А девчонке уже голову шьют… Ох, и повозились с ней! Большая кровопотеря!
               
                ***
Я проснулась в приемном покое. Передо мной  стояли родители Женьки. Они  плакали…
- Они… живы? - осторожно спросила я.
- Да!  Александр уже пришел в себя, а Евгения еще в коме, но прогноз положительный.

Папа "Ламборджини"опустился на колени перед кроватью и поцеловал мою руку:
- Я в неоплатном долгу перед тобой, дочка! Женька жива благодаря тебе!
- Там морячок ещё был…  Он искусственное дыхание делал и - массаж сердца. Я только кровь остановила и свою дала для переливания. 
-  Восемьсот граммов!!!   Вы с ней теперь не просто подруги, а кровные сестры! А ты - наша вторая дочь! – вытирала слезы Женькина мама. - Это мне бабушкина молитва помогла!
- Получается, что ты тут как бы и не причём? - сквозь слезы смеялся Женькин отец.

Когда мы выезжали с больничной стоянки, перед нами резко затормозил   мотоциклист. Возмущенный Женькин отец выскочил из машины:
- Куда прешь?
- Я - к ней! -  парень в шлеме показывал рукой на меня. - Мы сегодня вместе спасали девушку и парня… Хотел узнать, как они?

Все  вышли из машины и бросились обнимать морячка.   
- Я подала руку: - Аня…
- Александр Кузнецов.
- ! Еще один Кузнецов? – удивилась я.
- Сынок, следуй за нами, - сказал Женькин папа, - дома   обо всем поговорим, заодно и поужинаем!   У меня с утра маковой росинки во рту не было.
 
                ***
Когда Женьку перевели из реанимации в палату, мы с морячком приехали навестить друзей, привезли с собой ташкентские фотографии.

Палата была отдельной. У моей «кровной сестры» на голове «красовалась» марлевая шапочка, с завязками под подбородком. На шее  - повязка.
- Представляешь, Аня, они  меня остригли! Ножницами! Как овцу! -  подруга, похоже, собиралась расплакаться.
- Женька, волосы не зубы,  отрастут! - утешала я её. – Главное – ты жива!!!
- Мне сказали, что ты свою кровь дала мне для переливания.  Как ты себя чувствуешь?
- Штормит немного, но жить буду!
- Значит, - прошептала она, – Ты и частью своего гипноза со мной поделилась?
-  Женька, мне для тебя и всего гипноза не жалко!

Вдруг открылась дверь, и два парня - узбека в полосатых больничных пижамах вкатили в палату инвалидную коляску, на которой восседал наш «Зая» с гипсовым «хомутом» на шее:

- Девчонки, привет! А мы инвалидную коляску угнали! 

Морячок и «Зая» познакомились, обнялись, посмеялись совпадению в имени и отчестве.
Потом мы присели на Женькину койку и стали  рассматривать ташкентские снимки. Мы смеялись, заново переживая счастливые моменты недавней поездки…
- Классные фотографии! – радовалась Женька. - Аня, ты настоящий фотограф!
- Моя школа! – «гордился»  «шахматист».

- А теперь -  торжественный момент! - сказал «Зая» и достал что-то из бездонного кармана  больничной куртки.
 
- Моя любимая Женя! Мне говорили, что тебя нельзя волновать… Но я хочу сказать, что люблю тебя больше жизни! И предлагаю тебе свою руку и сердце! - он надел на безымянный пальчик «Ламборджини» «колечко» из пластиковой трубочки от капельницы.
-  Мы поженимся, как только ЗАГС нам  разрешит! Ты согласна?
- Ага! -  шмыгнула носом  Женька». -  Только я… лысая! Совсем!

- Ну прям Ромео и Джульета! – восхищенно шепнул мне морячок.

- Ты для меня всегда будешь самой прекрасной во всей Вселенной!  Мои родители решили вопрос с военным самолетом и через два часа мы вылетаем.  Сначала в Ташкент, потом в Москву. Там меня уже ждут лучшие доктора института Склифосовского. Шейный отдел позвоночника – это тебе не волосы! Папа сказал, что доктора обещают  поставить меня на ноги!

В палату вошли мужчина и женщина - родители «Заи». Они обнимали нас с морячком и благодарили за спасенные жизни...
       
«Заина» мама была очень похожа на Жаклин Кеннеди:
- И за избавление от заикания!
 
- А давайте все вместе сфотографируемся на добрую память? - морячок отщелкал все тридцать шесть кадров пленки и подал своему тезке  фотоаппарат: - В Москве проявишь!

- Пора прощаться, сынок! Самолет ждать не может!
«Заина» мама обняла Женьку:
- Выздоравливай скорее, наша милая девочка! Ждем тебя в Москве! Мы вчера у твоих родителей были. Обо все договорились!

- Я не хочу прощаться! - шептал Женьке «Зая». - Я говорю тебе: до скорой встречи!

 Мы вышли на улицу проводить семью Кузнецовых. «Ламборджини», закутавшись в халат, махала рукой из открытого окна больничной палаты.
 На улице к нам присоединился главврач больницы и еще какие-то люди в деловых костюмах.
«Заин» папа – солидный мужчина, с красными от бессонницы глазами, тепло глядя на меня, спросил:
- А Вы уже решили,  куда будете поступать?
Морячок, видимо,  принял вопрос в свой адрес:
- Я демобилизовался неделю назад, имею льготы на поступление. Собираюсь на юридический! А Аня - в медицинский… - он посмотрел на меня, - Ведь так?
- Так…
- И это - правильно! – обрадовался мужчина и дал нам по визитке. - Все вместе в Москву приезжайте! Поможем в общежитие устроиться и к экзаменам подготовиться!  Репетиторы вас подтянут по всем экзаменационным предметам! Все будет хорошо!

Подъехала машина скорой помощи, мы еще раз осторожно обняли нашего друга:
- До встречи, «Зая»!
- А почему вы его называете «Заей» - мама Александра удивленно подняла брови.
- Да потому, что он очень милый!-  засмеялась я, вспомнив Женькин ответ на такой же вопрос.
 
 Коляску вместе Сашей  подняли и установили  в салоне машины скорой помощи.
- Успеваем? - спросил старший Кузнецов.
- Чай, здесь не Москва! Расстояния совсем другие!  - улыбался в усы пожилой
водитель.

 Подьехала Волга, Женькины  родители привезли Сашину  бабушку. Все опять стали обниматься.

 Потом отцы советовались, сейчас перегрузить флягу с медом и коробки с яблоками из Волги в "срокую", или на аэродроме - сразу в самолет... В конце концов решили, что лучше сразу в самолет.   
 Опять обнимались...

 Карета скорой помощи скрылась из виду, а мы с морячком стояли и смотрели вслед…
- Знаешь,- сказал он тихо, - Когда я увидел, как ты боролась за жизни своих друзей, я всё про тебя понял! И решил...
 
 Сзади к нам подошел главврач больницы, тронул Сашу за рукав:
- Скажите, а кем вам приходятся Кузнецовы?
- Да ни кем... Просто однофамильцы! - пожал плечами морячок.
- Шутите?  Будет замминистра СССР раздавать свои визитки кому ни поподя… Да ещё и в Москву приглашать!
- Так точно! –  засмеялся Саша. - Кому ни попадя - не будет!
                _________________________________