Кузька

Я уже писал, что меня всю жизнь сопровождают домашние животные. Когда был школьником,  у соседей Кокориных, с которыми мы жили в одной половине деревянного дома, был кот Пушок, на улице в конуре  жила общая дворняжка Шарик. После его смерти и отъезда знакомых Глотовых в Хабаровск мы взяли их старую овчарку Полкана, огромную и добродушную, одним своим видом отпугивающим всех.

Через много лет, когда мы получили первую свою квартиру в Затоне, на улице Шевчука в Хабаровске, у нас появился кутенок.  Так в простонародии называют маленького щеночка.  Его, маленького серого комочка, принесла с улицы дочка.  Вначале он пил только молоко, потом стал расти и менять свой окрас, из серого превратился в грязно-песочного окраса  собачку,  с длинным туловищем и короткими лапами, напоминающего таксу. Но у таксы короткая шерсть, а у Кузьки, как мы назвали собаку, шерсть была длинная, и после его прогулок во дворе  в грязное время года приходилось мыть его живот.

Сказать, что он получал от нас много  ласки, я бы не стал.  Он жил как-бы в параллельном с нами мире. Да, его гладили время от времени, но чаще ругали, обычно за то, что он со своим грязным животом  забирался на диван и пачкал обивку.  Кузька много времени проводил во дворе, где хватало других собак и кошек, но чтобы он влезал в какие-то разборки, я не замечал. У нас все годы жили и кошки. То маленький котенок, потом огромный кот Васька весом в 9 кг. И со всеми  Кузька находил общий язык.

Свои физиологические потребности он справлял на улице, его надо было лишь утром выпустить в подъезд,  а так он сам находил дорогу.  Летом это было просто, а вот зимой попасть обратно в подъезд была проблема. Он сидел у двери подъезда и ждал, когда кто-нибудь выйдет или зайдет. А у нашей двери не ждал, просто громко лаял.  Если кто-то был дома, его запускали,  а если никого, то Кузька терпеливо ждал.  Он понимал, что если ему сразу не открыли дверь, значит, дома никого нет, и больше не лаял.

В квартире он больше всего времени проводил в коридоре, где ему на в гарнитуре вешалки с длинной сидушкой внизу определили место.  Но когда он оставался дома один, то предпочитал лежать на диване в гостиной.  Летом и зимой это было не страшно, но вот в грязное время года он пачкал обивку своим животом.  Поэтому в такое время мы перегораживали дверь, положил поперек её специально сделанную загородку, через которую Кузька со своими короткими лапами не мог перепрыгнуть.

Но однажды мы поняли, что Кузька для нас дорог. Случилось вот что. Обычно утром Кузька выходил во двор по своим собачьим делам. Чуть позднее выходил и шел на работу я.  Иногда Кузька бежал за мной, но я, зная это, оборачивался и отгонял его. И он возвращался в наш двор.  Но однажды я увидел  Кузьку намного дальше от нашего двора, но не думал, что он последует за мной до автобусной остановки.  Поэтому на последнем этапе своего пути к автобусу уже не оглядывался.

Была ранняя весна, снег сошел, но на улице хватало грязи.  Идти до остановки «Завод стройматериалов» мне надо было и по хорошим асфальтированным тротуарам, но чтобы сократить путь, я шел и между домами по тропинке, где хватало грязи.  К чему я это пишу, вы поймете позже.

Я работал в городской больнице № 11, хабаровчане знают, что она находится в районе Пятой площадке. Работа рентгенолога вредная, связана с облучением, поэтому рабочий день короткий, 6 часов, и у меня он начинался с 8 часов утра и продолжался до 14 часов.  Во время работы мне позвонила дочь Наташа  и спросила, не знаю ли я, где наш Кузька, он не пришел с утренней прогулки, она, вернувшись из школы, выходила во двор и звала его, но Кузька не появился.  И тогда я понял, что собака шла за мной до автобусной остановки, видела, что я сел в автобус, и запрыгнула в следующий. Причем как она это сделала на своих коротких лапах, не представляю.  Потом кто-то эту грязную собаку, мешающуюся под ногами, выпнул из автобуса.  Дорогу к дому Кузька, оказавшийся за несколько километров от дома, точно не найдет.  Так я рассуждал, садясь в автобус маршрута № 33, который вез меня к дому. Народу после  14 часов в автобусе немного, я сел на левую сторону, чтобы видеть ту сторону дороги, куда могли выгнать из автобуса нашего Кузьку.

И что вы думаете, я увидел его,  который гонялся за какими-то птицами на огромном пустыре, среди зарослей высохшей травы, по грязи. Такой пустырь в свое время был напротив молокозавода.  Увидев свою собаку, я быстро прошел к водителю и просил высадить меня в неположенном месте. Тот не очень долго сопротивлялся, и высадил меня, но все же мне пришлось больше сотни метров возвращаться.  Я сразу перешел на другую сторону и пошел к Кузьке, который продолжал гонять птичек.  Когда я подошел поближе и позвал его, он на секунду замер, услышав знакомый голос, увидел меня и бросился со всех ног, так что  уши прижались к его шее.  Он очень  обрадовался, увидев меня, стал бросаться ко мне на руки, грязный с головы до лап, что мне стоило немалого труда утихомирить его.

Теперь встал вопрос, как довезти собаку до дома? В автобус точно не сядешь, с него стала стекать  ручьями грязная вода, когда я взял его за туловище и нес на вытянутых руках. На наше с Кузькой счастье, в это время проезжал мимо доктор из нашей больницы на своем автомобиле, увидел меня с такой ношей и остановился.  Так что мы с собачкой без особых проблем добрались до дома. Только мне пришлось всю дорогу держать собаку  у своих  ног, чтобы Кузька не забрался на сиденье.

Выпустив Кузьку во дворе, я стал свидетелем, как он радостно взвизгнул от вида знакомого двора и подъезда, и пулей помчался в него. Когда я попрощался с водителем, и поднялся на наш второй этаж, Кузька уже был в ванной комнате, и дочь, впустившая его в квартиру, услышав знакомый лай на лестничной площадке, уже мыла его под душем.  Грязная вода так и стекала с собачки.  Сын Сережа, тоже оказавшийся дома, помогал ей это делать. Потом Кузьку высушили феном,  и он приступил к трапезе, наголодавшись за полдня и набегавшись.  Я рассказал детям, где нашел собачку и как он туда попал, по моему мнению.  Все удивлялись, как он сумел запрыгнуть на ступеньку в автобус с его короткими лапами.

С тех пор Кузька не покидал двора, разве что бегал за нами на дикий пляж, который располагался недалеко от нашего дома на берегу Затона.  Он продолжал оставаться членом нашей семьи до естественной смерти лет в 14.  Накануне у него отнялись задние лапы,  и он лишь лежал на подстилке, когда я уходил на работу. Бедный песик, который любил меня больше всего, дождался моего возвращения с работы. Я погладил его по спине, а он смотрел на меня глазами, в которых чувствовалась боль. Я пошел переодеваться в спальню,  и  не успел это сделать, как зашла жена и сказала, что Кузька умер.  В этот же вечер мы увезли Кузьку на своей машине в лес и там похоронили его.

У нас сохранилась всего одна фотография нашего Кузьки.  Тогда цветное фото было редкостью,  и хотя мне японцы подарили фотоаппарат CANON, но купить в начале 90-х годов фотопленку, а потом сделать фотографии, была большая проблема. Достаточно сказать, что я заказывал это сделать людям, которые ехали в Японию, давал им деньги.  Так и получилось, что для этого члена нашей семьи была выделена пленка лишь на один кадр. Кузька лежит на сидушке под висящей на вешалке верхней одеждой нашей большой семьи.  Его большие темные глаза на длинной морде с волосами внимательно смотрят в объектив, как будто он понимает, что его фотографируют.