Певец московских трущоб

«Певец трущоб московских!»

Так Чехов говорил о Гиляровскрм,
Певце, о самых бедных москвичах.
Он подробно знал о дне московском,
О чём писал – сожгли в печах.

Властям он был как камень в горле, горький,
И с молодости жизнь познал.
Таскал по Волге, в бурлаках, он баржи на верёвке,
Всю жизнь кабацкую, трущобную , подробно описал.

Работал в цирке, был пожарным,
И даже с турками, повоевал.
В газетах был России популярным,
Стихи и очерки писал.

Кто сказал, что рукописи не горят?
А он, присутсвовал, когда сжигали его книгу.
«Трущобные люди » в сборниках спалят,
А автору цензура, оставила лишь фигу.

Как позже он с иронией напишет,
Та экзекуция с огнём на рукопись, была последней.
Что глупо жечь, и власть услышит,
Изрежут в хлам, признав, довольно вредной.

Его и Чехов, неистово ругал,
Что не пришел к нему с своим твореньем.
И автор, от безденежья страдал,
Он знал, не перед кем, не станет на колени.

А дружба с Чеховым, была великим благом,
И каждый был из них творцом, и их народ любил.
Цензура, по пятам, ходила не отступным страхом,
Но дух, талантам, был неистребим.

В честь его, есть малая планета,
«Дядя Гиляй» - остался на века.
Хорошая, примета эта,
В народной памяти вселилась навсегда.
            *** 02.12.2020.