Добранушка-11. Добранушка и друзья

               

Добранушка все свободное время посвящала Малышу. Она говорила с ним о том, что хорошо и что плохо, что правильно и что не правильно.  Сегодня ей хотелось говорить о прекрасном.
- Нужно стремиться к светлому и ценить лучшее, – сказала Добранушка и внимательно посмотрела на Малыша, желая узнать, понимает ли он ее. 
- Почему ты на меня так смотришь? – растерянно спросил Малыш.
- Знаешь, я боюсь в каждом человеке пропустить что-нибудь прекрасное. И очень боюсь не найти прекрасного вообще, - с трепетом сказала она. – В каждом человеке есть что-то прекрасное.  В твоей жизни ведь было что-нибудь прекрасное?
- Было, - сказал Малыш.
Ему захотелось, чтобы в нем оказалось то, что она ищет. Хотя зачем ему нужно это прекрасное, он не знал. С другой стороны, его раздражали трудные вопросы Добри, на которые он не знал, как ответить.
- Ты можешь мне рассказать что-нибудь прекрасное?
- Да… - сказал Малыш и, как следует, потер лоб, чтобы вспомнить это самое прекрасное. – Я часто играл в карты.
- Я знаю. Победы над другими дают ощущения исключительности и превосходства.  Но ты меня не понял. Я говорила о другом. Посмотри, как кругом красиво. Этот холм с тремя вершинами, речка, поля, цветы… Ты видишь, что это прекрасно?
- Нет.
- Скажи, ты любишь живопись?   
- Почему ты все время спрашиваешь… Любишь? Любишь?.. Любишь?.. Я ненавижу это слово. Я не хочу никого, ничего любить, - с раздражением сказал Малыш.
- Я слышу в твоих словах ненависть. Тебя научили ненавидеть. И забыли научить главному.
- Что главное?
- Ненависть разрушительна. Любовь и добро созидают. Я задам тебе свой вопрос по-другому. Скажи, как ты относишься к живописи?
- Это что еще за мура? – нахмурился Малыш.
- Живопись — это картина, статическое кино, стоп-кадр. Настоящая живопись имеет красоту и загадку. Картина застыла, но в ней так много интересного, что хочется смотреть на нее бесконечно. Невозможно отвести глаз. И, кажется, не понятно, почему она так притягивает. В этом и есть ее загадка.
- Я недавно смотрел, как горел дом. В Голово все выскочили на улицу, стояли и смотрели, как он горит.
- Огонь и вода – это категории философии жизни. Они заставляют размышлять об изменчивости преходящего и неизменности вечного. Ты когда-нибудь сидел на берегу реки? Смотрел на воду?
- Нет.
- Вода убегает от тебя течением и остается. Это как время, которое идет, проходит и остается. Ты видишь, как оно меняется, и не можешь остановить, если не обладаешь другими способностями.  То, что меняется, привлекает внимание.
- Я тащусь, когда в кино бегут, убивают, грабят. Взрывы, огонь, машины врезаются, переворачиваются. Чудовища ползают и летают. Когда такие страшные вещи творятся и мурашки по коже, тогда мне в кайф.
-  Ты меня снова не понял. Я хотела поговорить о другом. Подожди одну минуту… Я только возьму волшебные рамки. – Добранушка ушла в дом и вернулась с рамками, похожими на те, в которые вставляют картины. – Сейчас, я только их развешу…- Она пошла по саду, развешивая рамки в разных местах. Шла, присматривалась, выбирала место и вешала рамку за рамкой. После того, как Добранушка отпускала рамку, та оставалась висеть в воздухе на том месте, где она ее оставила.
Малыш не понимал, что делала девушка, но искренне подивился увиденному. Рамки оставались висеть в воздухе без всякой поддержки.
- Иди сюда, - позвала Добранушка. – Встань здесь и посмотри в эту рамку. Ты видишь поле? Оно большое, немного выпуклое. Как будто в этом месте выпирает макушка земли. Видишь дорогу, которая идет по полю? Она извилистая и то поднимается в горку, то опускается.  Она уходит вдаль, в будущее.  Человек идет по этой дороге и хочет прийти к лучшему. Видишь, река течет. Она движется, изменяется, как наша жизнь. Она убегает и остается с нами. Теперь иди сюда. Посмотри в эту рамку. Видишь на горизонте лес. Он темно-зеленый, курчавый, загадочный и манящий. На фоне желтоватого поля в его зеленой богатой бархатистости чувствуется отдохновение и прохлада. Лес будто манит к себе.  Посмотри теперь в эту рамку. За ней ты видишь три вершины. Они называются Веселые Гребешки. Ты узнаешь холм с тремя вершинами? Видишь, какой он величественный. Кажется, что на нем держится небо.  Все эти картины называются пейзажами, - сказала Добранушка и сняла три рамки. Но после того, как рамки оказались сняты, Малыш продолжал видеть то, о чем говорила Добранушка. -  Теперь подойди сюда, к этим рамкам. Здесь в каждой рамке цветы. Розы… Смотри, как затейливо и роскошно сложены у них лепестки. Сколько в них нежности и величественности. Каждый лепесток словно шепчет тебе о красоте, неповторимости и богатстве мира. И каждый лепесток уводит твой взгляд в центр цветка, который скромно прикрыт совсем маленькими нежнейшими лепестками, охраняя тайну своего бытия. Но потихоньку роза распускается и открывает все свои тайны… В этой рамке пионы. Смотри, как они роскошно и беззаботно красиво растрепаны, как кокетливо изогнуты стебли и как застенчиво, как изящно, словно в балете клонят они головки бутонов. Они будто тонут в бордовых шелках. У них много-много лепестков. И в этом они щедры и расточительно прекрасны… А это лилейники!.. Снизу у них зеленые юбочки из нежных узких листьев, которые вздымаются фонтанчиками вверх и распадаются в стороны. Смотри, из середины этих фонтанов, словно лебединые шеи, поднимаются, вытягиваются к солнцу тонкие длинные стебли, на которых крупные смеющиеся цветы. Именно смеющиеся! Острые оранжевые лепестки цветов так раскрыты, раздвинуты, распущены, островаты и загнуты чуть назад, что, кажется, будто они улыбаются, хохочут, выворачиваются от смеха наизнанку, показывая желтоватую глубину гортани бутона, из которой высовываются тонкие и слегка загнутые язычки тычинок. Когда я возвращаюсь откуда-нибудь домой, когда я выхожу из дома, меня всегда встречают смеющиеся лилейники. Мне всегда на них смотреть необыкновенно радостно. – Добранушка рассказывала о цветах и убирала рамки. И без рамок Малыш продолжать видеть цветы такими, какими их показывала Добранушка. – В этой рамке ромашки в кувшине. Они так просты и искренны, что от них нельзя отвести глаз. Множество желтых солнышек в белом от яркого света небе. Если цветы составлены или нарисованы с какими-то предметами, то это называется натюрморт. Еще одна рамка… Она пуста. Она для нашего творчества. Я могу ее навести на любой предмет, на любое место. И это будет картина.  Стоит мне самой стать с другой стороны рамки, как ты увидишь меня в рамке. И это будет называться портретом… - Добранушка шагнула, стала с другой стороны рамки и замерла. – Вот мой портрет…
Малыш смотрел на Добранушку и не мог налюбоваться ей. Что-то грозное, твердое, грубое в нем начало таять. И от этого ему стало хорошо и щекотно. Так щекотно ему было, когда в детстве его щекотала мама. Тогда он смеялся. Она его все щекотала и что-то говорила. А он все смеялся и не мог остановиться. Он первый раз вспомнил, что у него была мама, и был отец.  И ему захотелось их увидеть сейчас. Он вспомнил, что когда-то смеялся так удивительно, заразительно и с искорками радости в глазах. Когда-то он был другой. Единственное, что ему не нравилось в портрете – это следы от царапин на щеке девушки.   
- Что у тебя за следы на щеке?..– спросил Малыш, любуясь Добранушкой и не давая себе в этом отчета.
- Пустяки, царапины. Они уже проходят. Бывает, ты делаешь людям добро, а они стараются отплатить злом. Но не будем об этом.  Теперь я хочу увидеть твой портрет. Подойди и встань за рамкой, как это делала я. Так, чуть правее.
Малыш встал так, как ему велели.
- Вижу, крепкого, грубоватого молодого человека с плохими наклонностями… Взгляд твердый. Руки чуть согнуты, напряжены… Встряхни ими, расслабься… - улыбнулась Добранушка.  – Здесь нет врагов.
Малыш расслабил руки. И тут же из рукава у него выпал нож, а из-под рубашки выкатился крупный камень с острыми гранями.
- Что это? – спросила Добранушка.
- Это… Это... Для самообороны… Я хотел… Так получилось… - невнятно и торопливо заговорил Малыш. Он сбился и замолчал.
Добранушка сразу все поняла. Она все это знала, предвидела и получила зримое подтверждение.  Происшедшее ее огорчило и обрадовало. Малыш затаился против нее. Это было плохо. Он соврал ей, не сказал всей правды. И это тоже было плохо. Но он смутился, покраснел. Он растерялся, глаза его потухли от внезапного огорчения и мгновенно потеряли остатки нагловатой уверенности. Она увидела, что ему стыдно. И значит, в нем проходили правильные изменения. Она пробуждала в нем тягу к прекрасному, и ее попытки не проходили даром.   
- Подними, - показала Добранушка на упавшие предметы.
- Хочешь, я их выброшу? – спросил решительно Малыш.
- Это же твое. Поступай с ними, как считаешь нужным, - ответила она, понимая, как трудно тому расставаться с выпавшими предметами.
Малыш поднял нож и снова сунул его в рукав рубашки. Поднял камень и положил, как прежде, за пазуху.  Он сам не знал, почему так сделал. Что-то заставило его поступить именно так. Он знал, зачем брал это с собой. И не понимал, почему поднял это с земли и снова забрал себе.
- Я совсем забыла, - сказала Добранушка. – Мне скорее нужно в целебный сад.
Она повернулась и поспешила по тропинке в сторону целебного сада.  Малыш посмотрел ей вслед и увидел, как у земли под платьем замелькали ее босые ноги.
- Я с тобой! Ты где-то оставила свои белые туфли, - сказал он и поспешил следом.
- Земля такая теплая. А ты в ботинках и об этом не знаешь, - сказала она с улыбкой.
- Куда ты так спешишь? – спросил Малыш, следуя за Добранушкой.
- Сегодня день выписки Э. Этой девушке было очень плохо, когда она пришла в Поющие Ключи.
 Добранушка подошла к цветам календулы и заглянула в один из цветков. В нем лежала душа Э.
- Она здесь, - сказала Добранушка. – Ей лучше и ее можно выписывать.
Она подняла руку и сделала движение от цветка к себе и опустила руку подле себя.
- Добрая душа, возвращайся к своей хозяйке, - сказала тихо Добранушка.
 И тут же душа Э поднялась над цветком перелетела за рукой Добранушки и опустилась рядом с ней, превращаясь в Э.
Прошло короткое время и с неба послышался завораживающий шум крыльев Птицы Счастья. Воодушевленная Э подняла глаза вверх и вместе с Добранушкой увидела птицу счастья. Шурша крыльями, Птица Счастья сделала круг, опустилась ниже и присела на плечо Э.  У Малыша от удивления открылся рот. Так ему понравилась серебристо белое крылатое существо с лицом красивой женщины, обладающей тонкими привлекательными чертами. Птица Счастья посидела на плече у Э, взмахнула крыльями в дивном грациозном изгибе тела и улетела.
-  Если Птица Счастья сделает над человеком круг и склюет из чаши подношения зернышки, то он будет счастлив. Если она посидит на плече у человека, он будет очень счастлив, - сказала Добранушка.  -  У тебя все будет хорошо. Не будь Э. У тебя есть настоящее имя. Тебя зовут Элеонора. Ты знаешь?
Элеонора кивнула в знак понимания и прослезилась. 
- Иди и будь счастлива, - сказала Добранушка и посмотрела, как Элеонора невесомой походкой преображенного человека пошла к выходу.
- Я тоже хочу, чтобы ко мне прилетела такая птица, - сказал Малыш, провожая глазами уходящую девушку.
- Все, кто видел Птицу Счастья хоть раз, хотят ее снова увидеть. Все хотят, чтобы она прилетела к ним, - сказал Добранушка. – И если ты по-настоящему хочешь, чтобы она к тебе прилетела, то  она к тебе прилетит. И ты все для этого сделаешь. Так?
- Так, - кивнул Малыш.
Добранушка посмотрела на цветочные часы. Красное время заканчивалось и наступало другое  время.
- Скоро наступит малиновое время. Пора обедать, - сказала Добранушка. -  Предлагаю прямо сейчас пойти немного поесть ягод с куста, собрать ягод к столу, а потом пообедать на веранде.
Малыш кивнул в знак согласия.  Ему невозможно захотелось поесть сладких ягод с куста.
- У нас очень вкусная малина. Иди за мной, - велела Добранушка и направилась к ягодным кустам у дома. – Вот, смотри, как я это делаю…  -  Она присела на корточки, встала на колени, протянула руки к веткам малины, взяла в руки ветку полную ягод малины, поднесла ко рту, захватила губами ягоды, сомкнула губы и сдавила во рту. Сок потек по губам Добранушки.  Она засмеялась. – Она такая сладкая… Попробуй! Это так здорово!
Что-то дрогнуло внутри Малыша. Он почувствовал себя маленьким и беспомощным. Первый раз за несколько дней он почувствовал, что хочет украсть, присвоить себе что-то… Но это оказалась не вещь. Это было что-то другое. Он хотел украсть Добранушку, ее улыбку, ее голос и отношение к нему. Он захотел, чтобы она и все то, что она делает, принадлежала ему одному и больше никому. Но он не мог этого сделать. Он не знал, как это сделать. Что-то не давало ему даже пошевелиться. Твердое в нем размягчилось и потекло так же, как сок на губах Добранушки.
- Ты поешь малины и собери ягод к столу, а я пойду, приготовлю обед и накрою стол на веранде.
- Ты будешь пить чай со мной? – спросил заворожено Малыш.
- Нет, я буду пить чай с малиной, - сказала Добранушка, весело засмеялась и пошла к дому. Что-то в голосе Малыша ее взволновало. Поэтому она решила ответить шуткой.
Малыш дрожал. Он очень волновался. С ним что-то произошло, но он не знал, что именно. Он приблизился к кусту малины, взволнованно протянул дрожащую руку, съел одну ягоду, другую. Потом встал на колени, как это делала Добранушка, придвинул ко рту ветку с гроздями спелых пышных ягод и вдруг услышал:
- Ты хоть смотри, что ешь. Нельзя же все в рот тащить.
Малыш отодвинул ветвь и увидел на одной из ягод делового клопа салатового цвета, который сидел на ягоде и лизал ее.
– Это моя ягода. Я ее первый взял в лапы. И, значит, она моя, – сказал клоп. – Это ведь так просто.
- Ты? – спросил Малыш, рассматривая клопа. Сначала он хотел дать клопу щелчка, чтоб он отлетел с ягоды куда подальше, но почему-то не сделал этого.  Он хотел выругаться. И этого тоже не сделал.
- Я бы мог с ягодой залезть к тебе в рот и там сделать нехорошее дело. Но я этого себе не позволил из вежливости и предупредительности.
- Вы здесь все такие умные? – с удивлением спросил Малыш.
- Все, - ответил деловой клоп.
Малыш отошел в сторону, встал на колени и принялся, есть ягоды прямо с куста. Это было так здорово. Но теперь он смотрел на то, что отправлял себе в рот. Он радовался, забирая в рот крупные спелые ягоды. И где-то рядом лизал ягоды салатовый клоп. И они друг другу совсем не мешали. Поев ягод, Малыш сделал корзинку из веток и  листьев малины и собрал в нее ягод к столу.
   
Обедали на веранде вчетвером. Добранушка разливала щи из свежей крапивы. Оркестр кузнечиков сыграл сначала «Гимн Поющих Ключей», а потом увертюру «Приятного аппетита». На второе были запечённые на углях баклажаны. Палыч очень хорошо готовил это блюдо.  Настя принесла в корзинках к чаю черной и красной смородины, клубнику. Малыш в самодельной корзинке из веток и листьев малины принес к чаю ягоды малины. Добранушка разливала чай из заварного чайничка с синей виолой на белом выпуклом фарфоровом боку. За столом Малыш сидел рядом с Добранушкой и не сводил с нее глаз.  Напротив, на другой стороне стола сидели Настёна и Палыч. Солнышко поднялось высоко и ярко светило. Когда Добранушка подала наполненную чашку чаем Малышу, он смутился второй раз.  Оркестр кузнечиков под предводительством дирижера Кузи играли вальс под названием «Ах, это малиновое время». 
- Берите ягоды, конфеты, печенье, пряники. Попьем чай, и потом можно пойти купаться.
- Ты будешь купаться со мной? – спросил Малыш.
- Нет, я буду купаться с солнышком, - ответила Добранушка снова шуткой и засмеялась. – Я всегда купаюсь с солнышком. 
- Я тоже хочу купаться с солнышком, - сказал Малыш.
 - Он что так и будет за тобой хвостом ходить? – спросил у Добранушки Палыч, кивая на Малыша.  - Мне помощник по хозяйству нужен.
Малыш зло посмотрел на Палыча.
- Мы его ни в чем принуждать не будем, - сказала Добранушка и улыбнулась. -  Понемногу обвыкнется и начнет помогать.
Когда они заканчивали пить чай, прилетел страшный ворон с клювом до самой земли. Подошел боком к столу и стал одним глазом смотреть на Добранушку, другим на еду. 
- Тебе чего? – спросила Добранушка и протянула ему кусочек булки. - Хочешь хлеба?
- Хи-хи, - усмехнулся ворон, приблизился к ней, сунул клюв в карман ее платья и вытащил носовой платок, белый, чистый, ажурный.
- Вот ворюга, - вырвалось у Палыча. Он хотел выхватить платок из клюва ворона.
Но тот махнул крыльями и отпрыгнул.
- Пусть, - остановила Палыча Добранушка.
- Хи-хи, - снова издал ворон, взмахнул обоими крыльями, поднялся над столом и улетел с платком в клюве.
- Не нравится мне этот ворон, - сказал Палыч.
- Да, не к добру это, - вздохнула Добранушка. Она заглянула в Книгу Истин и увидела, что это прилетала злая колдунья. 
-  Куда служба безопасности смотрит? – спросил Палыч.
- Они готовят сигнализацию. Ставят камеры наблюдения и камеры ночного видения. Кроме того, у нас будет живая сигнализация, - сказала Добранушка и улыбнулась.
- Какая? – спросил Палыч
- Ничего не буду рассказывать. Сам увидишь, - ответила Добранушка. – Я сама еще не все знаю.
В конце чаепития оркестр кузнечиков коротко сыграл отрывок из гимна Поющих Ключей. Только что подошедший Мяу перед верандой под музыку открывал широко рот и как будто пел какие-то слова.
- Мяу, - позвала Добранушка, - ты, что уже сочинил слова к гимну?
- Нет, мы еще сочиняем. Мне все помогают, - ответил он.
И действительно Мяу на занятиях в школе мышей придумал уроки рифмы, и теперь все мыши и остальные звери участвовали в сочинении гимна.
- Когда ты нам покажешь работу живой сигнализации? – спросила Добранушка.
- Мы потренируемся, сделаем пробное включение и после ужина покажем, - ответил Мяу. – Сейчас на поляне у нас будет урок по безопасности.
- Тогда мы сейчас уйдем в сад ухаживать за цветами и не будем вам мешать, - пообещала Добранушка.
Мяу выглядел серьезным и озабоченным. Это был уже не тот Мяу, каким он сюда явился. Он прочитал в интернете несколько серьезных книг по охране объектов. И теперь Мяу и его друзья несколько дней в тайне готовились к тому, чтобы заработала живая сигнализация. Их школа для мышей превратилась в школу для всех. И последние несколько дней Мяу, Хлю и Пики вместо уроков «не вредности» проводили уроки «по безопасности». Сейчас Мяу проводил заключительный урок.
- Все, кто и дальше хочет жить в Поющих Ключах припеваючи, - разъяснял Мяу птицам, зверям и насекомым, - должны участвовать в общей системе оповещения. Оповещение может быть заблаговременное. Если кто-то из вас располагает достоверной информацией об опасности, ее нужно как можно скорее передать мне, Хлю или Пики. Оповещение может производиться сразу в момент возникновения опасности. Именно тогда и должна включаться живая сигнализация. Сигнализация может быть световая. Ночью за нее отвечают светлячки. Светлячки перестают прятаться под листочками и  начинают светить со стороны опасности. По их сигналу Хлю включает дополнительное освещение в виде прожекторов. Сигнализация может быть  звуковая. Об этом вы уже знаете. Как только появляются чужие, все, кто может, издают звуки. Кто может, тот пищит, кто может кричит, свистит, кряхтит, вопит, стучит...
- Я трещать буду, - сказала сорока.
- Нет возражений, - ответил ей Мяу.
- Все издают звуки в соответствии со своими способностями.  Понятно? Сейчас мы попробуем включить нашу сигнализацию. На счет три мы все включаем звуковую сигнализацию. Раз… Два… Три… Мяу… Мяу… Мяу…
- Ме… Ме… Ме… - заблеял Пики.
- Хлю… Хлю… Хлю… - немного картавя захрюкал Хлю.
- Му-у-у – замычал теленок Яша
Мыши запищали, птицы зачирикали. И все закричали, заголосили, загоготали. Суслик Василий засвистел, что есть мочи. Кузнечики застрекотали. Такой гвалт поднялся, что хоть уши затыкай. Реку Симфония даже слышно не стало.
Прибежали Добранушка, Палыч, Настена и Малыш.
- Что такое? – спрашивали они. – Что случилось?
- Звуковая сигнализация, - гордо пояснил Мяу. – По-моему, действует. Сейчас было пробное включение.
- Как вы нас напугали, - вздохнула Настена и взялась руками за голову.
-  Мы думали, что-то случилось, - сказал Палыч.
- Пока еще нет. Но может случиться. Несколько дней подряд в целебный сад прибегали неопознанный котенок и поросенок. А вчера прибегал козленок, похожий на Пики. Они снова пытались топтать цветы. Но мы им не позволили. Это явная провокация, которая имеет целью…  Во-первых, дискредитировать некоторых жителей Поющих Ключей, во-вторых, нанести вред саду. И в-третьих, внести раскол в наши ряды. Я еще не упомянул сигнализацию слухами. Если кто-то узнал об опасности далеко отсюда, слухи об этом могут передаваться по цепочке от одного к другому, пока они, не достигнут Поющих Ключей.  Все могут разойтись по местам. И помните, что вместе мы сила.
- Это и есть живая сигнализация, которую вы собирались нам показать после ужина? – спросила Добранушка.
- Да, - гордо ответил Мяу и заметно выставил вперед грудь. – У нас есть план «А», план «Б» и план «С», по которым нужно действовать при опасности.
- Интересно, что это еще за планы? – спросил Палыч.
- План «А» подразумевает, что опасность невысокая, и мы справимся своими силами. План «Б» подразумевает, что опасность среднего уровня, мы оповещаем всех заинтересованных лиц, занимаем круговую оборону и пытаемся справляемся с опасностью своими силами. При этом включаются все средства неожиданного воздействия. План «С» подразумевает, что появилась опасность высокой степени. Об этом сообщается заинтересованным лицам и дальше предполагаются звонки во все инстанции и коллективные действия. При отсутствии других возможностей допускаются индивидуальные действия по принципу: «СКМ».
- Кто же эти заинтересованные лица, - спросил строго Палыч.   
- В списке под первым номером стоит Добранушка. Под вторым номером стоит Палыч. И под третьим номером стоит Настена.
- Звонки во все инстанции – это куда? – спросил Палыч.
- Прежде всего в полицию, - заявил Мяу.
- И что вы подразумеваете под последними индивидуальными действиями по принципу «СКМ»? – спросил Палыч.
- Принцип «СКМ» расшифровывается так: «Спасайся, Кто Может».
- Это что, разбегаться?  Тоже мне охраннички, - усмехнулся Палыч. 
- «СКМ» допускается, когда сделать ничего нельзя. Но мы можем внести коррективы в план «С», - сказал Мяу и посмотрел на Хлю и Пики.
Те согласно закивали головами.
- Еще мы хотели спросить. Можно нам использовать пиротехнику? – спросил Мяу.
- Только оставьте сколько-нибудь зарядов на «Праздник Возвращения», - сказала Добранушка.
- Еще не хватало, чтобы эти охранники устроили пожар, - строго сказал Палыч и удалился вслед за Добранушкой, Настеной и Малышом.
- По-моему, кое-кто нам не слишком доверяет, - сказал Пики.
- У меня тоже такое впечатление, - согласился с ним Хлю.
- Ничего. Мы еще себя покажем, - сказал находчиво Мяу.
- Мы себя еще всем покажем, - сказал Хлю.   
- Помните наш девиз? – спросил Мяу. – Плечом к плечу!
- Плечом к плечу! – ответил Хлю.
- Плечом к плечу! – откликнулся Пики.
И они тут же стали рядом.
- Мы отважные друзья! С нами справиться нельзя, - продекламировал Мяу.
- Друг за друга мы стоим, - добавил Хлю.
- И в обиду не дадим, - закончил Пики их воззвание.
-  Сейчас у всех личное время, - сказал Мяу. – Полчасика можно отдохнуть. 
- Не пойму, почему у меня у лба чешется, - задумчиво сказал Пики и почесал лоб. – К чему бы это?
Ему никто не ответил. Хлю тут же лег на травку и принялся читать электронную книгу. Мяу стал ходить и что-то обдумывать. Пики, не получив ответ,  воткнул в уши наушники и включил на полную громкость плейер. Он немного свихнулся на музыке и не расставался с миниатюрным проигрывателем ни на минуту. При этом он делал повышенную громкость, чтобы все могли слышать, от чего он приходит в восторг.
- Пики, выключи музыку, - попросил Мяу, который в задумчивости ходил по поляне.
Пики снял наушники, сделал громкость проигрывателя тише и посмотрел на Мяу.  Тот мерил шагами поляну и бормотал себе под нос что-то странное.
- У меня… У меня…  Появилось два стиха… Два стиха - это новая беда…
- Что ты там бормочешь? – спросил Хлю.
- У меня новая беда, - заявил Мяу.
- Поделись своей бедой с нами, - предложил Хлю, отвлекаясь от книги.
- Кажется, я научился сочинять привязчивые стихи.
- Какие стихи? – не понял и спросил Хлю.
- Привязчивые, - ответил Мяу.
- Про что?  - спросил с недоверием Хлю.
- Про что угодно, - ответил Мяу.
- К разговору подключился Пики. Он убавил звук и сказал:
- У меня тоже беда. Вот здесь болит и чешется. Не пойму в чем дело, - постучал он  копытцем в лоб.
- Пожалуйста, сочини стихи про нас, - попросил Хлю.
Мяу внимательно посмотрел на то место, куда ткнул Пики, подмигнул Хлю и сказал:
- Это просто… Сейчас… Одну минуту… Я, кажется, кое-что уже сочинил… - Мяу снова начал ходить по поляне.
- Уже? – спросил Хлю.
- Сейчас… Ать, два… Ать, два… Что-то наклевывается… Есть!.. Сейчас, еще немного… Что-то наклевывается… Вот послушайте…
И Мяу прочитал такие стихи:               

 Ать, два… Ать, два…
             Где-то здесь растут рога.
Может это у меня
Появляются рога?

 Нет, не может у меня
Появиться ерунда.
Потому что у котов
Не случается рогов

Может быть, рога у Хлюши,
Появились, словно груши?   
Может, выросли не груши,
Не рога, а просто уши?

Ать, два… Ать, два…
Где-то здесь растут рога.
Может, даже изо рта
Или прям из живота?

Вот, какая чепуха! 
Говорят,
Еще рога появляются у лба.
Говорят, они большие,
Лихо загнуты, крутые.

У козлов растут рога?
Ну, конечно, господа! 
У козлят растут рога?
Да, растут они всегда!!!.

Но тогда!
Для растущего козла
Конституция ясна: 
 «Если чешется у лба,
Значит, там растут рога!».

- Ха-ха-ха, - засмеялся Хлю. - Ать, два… Ать, два… Где-то здесь растут рога…
- Если чешется у лба, значит, там растут рога, - сказал Пики и почесал у лба. – Ура! У меня действительно растут рожки!.. Как я сам не заметил!
- Теперь мои стихи к вам начали привязываться, -  сказал Мяу и задумался. 
- Ты молодчина!  У тебя все получается, за что ни возьмешься, - сказал Хлю.
- Да, - сказал Мяу. – Только я собираюсь сочинить слова для нашего гимна, а у меня всякая ерунда получается.
Пики снова надел наушники, врубил на полную мощность музыку и стал трястись.
- Сделай тише, - попросил Хлю качающего головой Пики.
Тот ничего не слышал и трясся под музыку.
- Мне нравится эта музыка, - сказал Мяу.
- Пики! – позвал Хлю. – Пики…
Пики увидел, что Хлю машет ему копытцем и снял наушники.
- Что у тебя сейчас играет? – спросил Хлю.
- Это новая композиция рок-группы «Запах травы», а исполняют они свой последний хит: «Все стога у дома съела однорогая корова…»
- Я знаю этот хит, - сказал Хлю. - Клевая песня…
- Надо же… Я даже не слышал этот хит, - сказал Мяу. – Сделай музыку громче, - попросил он Пики.
– Сейчас, вы послушаете вступление. Это просто отпад. – сказал Пики.
И он включил песню про однорогую корову сначала.
Они послушали песню и долго молчали.
- Да, - сказал Хлю, - это шедевр.
- Будешь нас просвещать по музыкальной части, - сказал Мяу.
- Буду, - согласился Пики. - Я приготовлю для вас подборку из лучших песен рок-группы «Запах травы».