Ведьма...

1.
     -Ну, здравствуй, мил-человек, попутчик мой, значит?! Чего так припоздал-то? Гляди, уж поезд тронулся, а ты только в вагон зашёл?
-Да, маленько припоздал... Здравствуйте...
-Здорово-Здорово... Это, выходит, мы с тобой вдвоём в купе поедем?
Как, бишь, зовут-то тебя?
-Вадим Владимирович... для вас просто – Вадим...
-Ну, а меня, стало быть, Иваном Николаевичем зовут... Кузьмичев моя фамилия... Пенсионер... Потянуло, знаешь на старости лет по знакомым местам поездить. Вот и в Казань сейчас еду. Сам-то кем работаешь? Жена, дети есть?
-Доктор я, Иван Николаевич, всё как у людей – жена, сын.
-А в Казань чего подался?
-В командировку, на конференцию научную. Два дня там пробуду.
-Раньше не бывал в Казани?
-Пока нет... Первый раз пригласили... доклад там научный по теме диссертации буду делать.
-Ах, вот оно что... ну, да ладно... Считай, познакомились. Чай будем заказывать? А то, смотри, я с собой кой-чего прихватил... своя, фирменная, на клюковке выдержанная... будешь-нет? Ну гляди, дело твоё...
     Поезд понемногу набирал скорость, за окном мелькали знакомые городские пейзажи... Вечерело...
     -А я, видишь, сынок тоже, получается, по делу еду... Должок старый надо отдать, будь он неладен... Ты во всякие там чудеса веришь или нет? Ну, напрасно... А коли хочешь – расскажу... Считай, что сказочку...
-Валяйте, Иван Николаевич! Послушаю с удовольствием...

2.
     -Давно это было, сынок, ещё в пору той Войны... А, кажется, будто вчера... Время быстро идёт. Особенно для нас, для стариков… Я ведь тогда как с заводом-то нашим авиационным эвакуировался в Казань в 41-м, так почти до самой Победы и проработал там... За токарным-то станком. Это у вас – у молодых она сейчас немодная профессия стала, а тогда наш брат-рабочий в чести был... Вообщем, коли интересно, слушай. До Казани поезд не скоро добежит, вся ночь у нас с тобой впереди... Глядишь, за чайком, да рюмочкой-другой ночку-то и скоротаем...
     Значит, как немец тогда в сорок первом ближе к Москве подбираться стал – эвакуировали авиационный завод наш в Казань. Я-то сам на брони был, как ведущий токарь в цеху. Да ты, может, знаешь наш завод... Его уже после войны опять в Москву вернули... Не всех и не совсем, конечно, но вернули... Кое-кто там и остался...навсегда... Царствие им Небесное! А завод мой до сих пор там и стоит в Москве, где и до войны стоял... На проспекте Будённого, возле стадиона «Крылья Советов»... Слыхал про такой? Раньше, правда, этот проспект по-другому назывался... Мейеровский проезд. Это потому, что до революции там мануфактура была, заводчику Мейеру принадлежала... Ну, в честь него и проспект тогда в народе называли. А потом, видишь, властям это не шибко понравилось. Так и переименовали его уже где-то в 70-е...
     Ну, да ладно, отвлёкся я малость...давай чаю попьём... Ты сходи к проводнице. Закажи четыре стакана. Не знаю, как ты, а я чаек ещё с Войны люблю..
3.
     Вадим Владимирович вышел в вагон. Проводница в своём купе негромко разговаривала с подругой, наверно из соседнего вагона...
-Чаю нам в 7 купе принесите, пожалуйста. Четыре стакана. С сахаром, естественно. И ещё пару пластиковых стаканчиков, наверное, попросил он...
     По пути в купе Вадим глянул в окно. Поезд уже давно мчался по Подмосковью... За окнами было темно. Вадим посмотрел на свои часы. 20.30...
     -Вот ведь, как за разговорами время пролетает, подумал он...
Собеседник сидел на своей полке и молча глядел в окно. С приходом Вадима он оживился и продолжил свой рассказ...

4.
     -Вообщем, приехали мы в Казань... Он и тогда ещё чистый городок был... Меньше, конечно, чем Москва, но все ж не рядовой городишко. Определили нас всех на постой, так сказать, по частным домам. Так я в одну семью и попал, русские, хоть и в исконно татарском городе жили, муж с женой. Муж на брони, в госпитале то ли в больнице какой работал... я-то шибко в эти дела не вдавался... Знаю, что фельдшер он был. А жена его – Алена, видная такая бабенка, моложавая, тоже при больнице той в кадрах работала. Дочка ещё у них была, лет 13 от роду. Собака – овчарка огромная, злющий такой кобель...
     Выделили мне отдельную комнату, сами-то хозяева в двух других жили... Да я, видишь ли, все больше на заводе жил... Работали знаешь как? Где работали – там и жили... И ели и спали там же в цехах, у станков... Так что домой на квартиру, честно сказать, дай Бог, чтоб раз в неделю я заявлялся... Да оно и хозяевам легче, все же чужой мужик в доме поселился...
     Ну так вот, о чем бишь я... Время бежало, наши уже под Москвой фрицу холку намылили, 1942 год...Большие бои подо Ржевом шли тогда, согласно сводкам Совинформбюро... Работы у нас на заводе не убавлялось... Выше крыши, но иной раз по домам все ж с завода отпускали. Помыться там, понимаешь, то да се... Да и многие мужики, чего уж греха таить, мужиками-то молодыми ещё были... А без жён куда? Знаемо дело, всякая тварь Божья ласку любит и в любви нуждается. Потому начальство и входило в положение, отпускало нас раз в неделю на ночь по домам...
     Ну, вот и в тот раз... Пришёл я, значит, на съемную мою квартиру без предупреждения, естественно... Да и какое могло быть предупреждение? Сами не знали кого и когда домой отпустят... Захожу, значит, я во двор, гляжу – а собаки-то и нет... Цепь на земле лежит, а кобель, натурально, отсутствует... Я тебе тут уже сказал, собака злая была... Потому я весь напрягся тогда, иду к дому тихонечко... Гляжу и дверь приоткрыта... Я в дом почти на цыпочках вхожу, а сам все высматриваю – нет ли где кобеля... Тоже, знаешь, не хочется искусанным-то быть...
     Глядь, кобеля нет, а у хозяев из-под двери в шёлку чуть свет виднеется... Дома кто-то, значит, думаю, наверно и собака там...
На вешалку посмотрел – хозяйкино пальто висит, а мужниного и дочкиного нет. Выходит, сам на работе, а дочка-Бог его знает где... Да мне-то по большому счёту все равно... Дома аль нет... Мое дело отдохнуть да выспаться. Тихонечко открыл свою дверь в комнату, да и молча прилёг на тюфяк. Дверь-то я на замок не закрывал, неудобно как-то...При живых хозяевах, в их доме... Да и брать-то у меня, по правде говоря, нечего было...
     Ну так вот, прилёг я, а за дверью комнаты моей шорох... Чувствую, хозяйка подошла к двери и прислушивается... Наверное, все ж таки услышала, как я вошёл... Вот и стоит, слушает – не показалось ли... А дверь открыть не решается, мало ли чего?
     Ну, значит, постояла она так с минуту, пожалуй, да и ушла к себе на хозяйскую половину... Слышу, опять же, собака когтями процокала по деревянным половицам... Выходит, точно, дома кобель... Молодец я, что так тихо вошёл... А то я с собаками не шибко всегда дружил... Задремал я, короче...
     Сколько спал – не скажу... Проснулся от дикого, прямо нечеловеческого крика... Ну, думаю, доигрались хозяева с такой псиной, аккурат, наверное, бабенку искусала... Тут уж о приличиях думать некогда, вскочил я пулей и – в коридор... Рванул дверь за ручку... Помочь хочу... Дверь и открылась... Но вот тут ты только не шути, мил человек... Многое я что повидал на своём веку, а такого не приведи Бог опять увидеть... Гляжу – собака... кобель этот, значит, здоровенный под стол забился и скулит, как щенок. А хозяйка сама лежит на кровати в дальнем углу комнаты. На спине лежит, ноги в коленях согнула и так мелко-мелко сучит ими в воздухе и руками как будто скребёт что-то перед собой... А лицо... Глаза навыкате, рот открыт и из него пена идёт... Знаешь, как у эпилептиков... У нас мужик один на заводе болел этой дрянью, так что я повидал, знаю... Да ты и сам доктор, тоже, наверное, видел такое... Я ей кричу:
-Алена, что с вами? Вам плохо?
     А она как зыркнет на меня из угла, а глаза прямо горят, вот ей-Богу не вру, жгёт ими насквозь, как будто, да как заорёт она... опять звериным каким-то голосом...
     Я говорю, тебе, сынок, что всякое в Жизни повидал... И Смерть, как тебя сейчас не раз видеть доводилось... А тут оробел, знаешь, страшно, натурально... Да и страшно-то потому, что непонятно...
Вообщем, закрыл я к ним на хозяйскую половину побыстрей дверь и дал деру обратно на свой завод... Думаю, может, лучше в цеху у станка своего высплюсь, чем здесь с такими-то делами...

5.
     -Да, заходите... спасибо за чаек!!!
Приветствовал попутчик Вадима проводницу со стаканами чая на подносе...
-Мы, милая, завтра за чаек рассчитаемся.. а сейчас иди, у нас тут беседа интересная...
     Старик закашлялся и, отхлебнув из стакана несколько глотков чая, продолжил свой рассказ...
     -Вот, значит, как оно повернулось-то.. Ты, друг, не улыбайся, ничего тут смешного нет... Думаешь, небось, совсем спятил старик, несёт всякую околесицу... А я тебе так скажу... Сам бы оказался на моём месте – тоже сдрейфил бы...Пришёл я тогда на завод, никому ни-ни, молчок, не хотел, чтоб сумасшедшим посчитали... Сказал, мол, план надо выполнять... Мастер и отстал... Ну, а уж когда через неделю вновь на квартиру-то пришёл, сделал вид, что ничего и не было... И хозяйка, гляжу, молчит, ничего мне не высказывает...
Но сомнения разные одолевают, понимаешь...
     А тут вдруг и оказия со мной приключилась... Ногу я подвернул на заводе... Тогда сменщик мой – Сашка, и говорит:
-Ты, Ваня, иди сей же час к мужику одному, он тут рядом с заводом живет... Домик у него свой, хоть и пришлый он, говорят... Рашидом кличут... Вроде татарин, а по-русски как мы с тобой, нормально говорит. Так он тебе ногу вправит – как новая будет. Нашим ребятам его рекомендовали, так он всем помогал. Руки-ноги починял, спины правил... И, вообще, говорят колдун он... Так что ты с ним будь повежливее...
     Пошёл я, значит, к этому Рашиду. Он и вправду мастер на все руки оказался, ногу мне в момент вправил, да ещё и травки какие-то с собой дал, пояснил как заваривать и пить... Это, чтоб нога не болела... И отек, сказал, сойдёт...
     Ну, тут я смелости набрался и, якобы от имени своего товарища, всю историю ему и рассказал. Жду, что скажет... А Рашид этот нахмурился и говорит:
-Ты, Иван, не крути мне тут, знаю о ком сейчас говоришь... о себе, осторожнее будь... Ведьма хозяйка у тебя в доме...
В транс колдовской свой она входила, а ты помешал, заглянул не вовремя и увидал её в это время. Не нужный ты свидетель ей теперь... Избавляться от тебя будет, учти это... как только – не знаю... Но может и отравить, если что. Потому воду в том доме не пей, еду разную будет предлагать – не ешь и в руки не бери... Никакие вещи тоже из её рук не принимай. И в стирку не давай. Дверь в комнату лучше на замок запирай, когда на завод уходишь. Поберегись, вообщем, а лучше – съезжай ты с той квартиры подобру-поздорову...
А я что? Нас же до войны Комсомол воспитывал... Бога нет и все такое... В приметы и разные там гадания не верили... Бабкины сказки, думали...
     Ломал голову... как быть? Ну, замок-то на дверь ставить не с руки... В чужом доме как-никак комнату снимаю... Про еду-питье и всякие там шмотки, хоть до конца и не поверил Рашиду, но твёрдо решил, что баста... Не возьму и сам не отдам... А осторожность – она, конечно, никогда не лишняя... Так рассуждал я тогда, не подозревая, что ждёт меня в недалёком будущем...

6.
     -Вадим, сынок, ты не заснул там? А то свет выключили, в сон, гляди, сморит...
-Нет, Иван Николаевич, слушаю... весь внимание, очень интригует ваш рассказ.. Продолжайте...
     Старик опять отхлебнул чай из стакана и, немного помолчав, продолжал...
     -Ну так и жили-были мы тогда... Сутками на заводе... иногда по домам... Только вот стал я странности некие замечать, что здоровья моего касались... Ну, положим, малярией я там уже переболел... Вылечили, слава Богу. А тут непонятное что-то началось. Приду на квартиру и на тебе... Задыхаюсь весь, воздуху не хватает, сердце колотится, как сумасшедшее...
     Что за дела? Уж и окно настежь открывали и водой холодной поливали меня хозяева, а всё впустую... Приступы длились почти по часу... Каждый раз думал, что умру...  Страшно так делалось, думал,  вот она – смертушка моя пришла... Но вот, что, понимаешь, интересно... Только на квартире это все случалось...На заводе, в цеху или ещё где-нибудь – ничего подобного... И тогда решил я опять наведаться к Рашиду...
     Тот выслушал меня и говорит:
-Съезжай-ка, ты, Иван, с того дома поскорее... Видишь, избавиться она от тебя хочет... Так, глядишь, и на Смерть твою наколдует...
-Да как я на заводе-то объясню свой переезд? Меня ж от завода к ним в дом подселили, по ордеру... Начну говорить – сумасшедшим посчитают...  Никто ж не поверит мне...коли правду всю порассказать...
-Ладно, Иван, говорит Рашид... Давай время выберем на днях, когда хозяев твоих никого дома не будет... Я сам туда вместе с тобой приду и посмотрю, что и как есть...

7.
     Через два дня выбрали мы с ним время (отпросился я у мастера в цеху, сказал к врачу иду), пришли в дом... Вот удивительное дело... Кобель хозяйский на меня обычно рычал, а Рашида пропустил в дом, как своего...
     Дальше-больше... зашли в комнату мою... Рашид из-за пазухи что-то достаёт... Гляжу – колечко золотое на ниточке висит. Держит он это кольцо, подвешенное за конец нитки и, начиная от двери, давай вдоль стен комнату обходить... Я было стал вопросы задавать, но Рашид знаком показал, чтоб молчал... Обошёл он так почти всю комнату...и вроде как ничего не произошло. Но только к косяку дверному подошёл – тут вот я это чудо и увидал... Колечко-то, что на ниточке висело, как к магниту к дверному косяку притягиваться стало... и ещё крутится вокруг себя при этом...
     А Рашид пальцами, значит, обои-то у косяка отогнул и иголку швейную оттуда достаёт...
     -Вот, Иван, и вся твоя беда, говорит... Заговоренная иголочка эта... оттого и помирал ты здесь каждый раз, как домой сюда с работы приходил...
-Что ж теперь делать мне, спрашиваю...
-А что и говорил, съезжай отсюда, пока цел... Иголку эту я с собой заберу, закопать её надо подальше от этого дома, да и от завода... От тебя подальше, одним словом... Да не просто закопать, а заговор особый на неё прочитать следует... А с ведьмой этой я сам разберусь... Письмишко ей напишу... Да не простое письмишко... Язык у нас, Ваня, свой имеется... Вот и отпишу я ей все, что надобно... Чтобы поняла, что знаем мы кто она... И ещё пусть побоится... не она одна теперь здесь замешана будет... Ей теперь все Зло её ох, как вернётся...
-Может не надо её наказывать-то, Рашид, говорю ему... а то как бы хуже чего мне не сотворила...
-Не бойся, отвечает он, и ещё учти... Ей теперь, чтобы самой не помереть, надо будет у тебя прощения попросить... Простишь её – жива останется... Нет – помереть может... тебе решать...

8.
     -Ну, вы и рассказчик, Иван Николаевич! Сон, как рукой сняло... А что ж там дальше-то было? Рассказывайте… уж, не томите...
     -Ну, может по клюковке мне компанию составишь, сынок?
     -Эх, Иван Николаевич, уговорили... Давайте тогда по 100, разливайте...
     Спустя пару минут, выпив с Вадимом своей фирменной настойки и немного подумав, старик вновь начал свой рассказ...
     -Короче, съехал я быстренько оттуда... Спасибо доктору, что в больнице работал, надоумил он меня, что сказать начальству, чем объяснить мой переезд... Аллергия в том доме на что-то, мол, сам не знаю на что... И от докторов справка была про мои приступы... и свидетели имелись... Обошлось, словом. Вещичек у меня немного было, в чемоданчик собрал, да и умотал подобру-поздорову однажды. Ничего хозяевам и объяснять не стал. Уехал и все.
     Только где-то через неделю-другую отпустили меня с завода домой, на новую квартиру, значит... Иду я, усталый, конечно, думаю скорей бы придти, да помыться, да выспаться...
А у проходной эта... Алена... Хозяйка моя бывшая стоит, караулит меня, вообщем...
     Я ещё сделал вид, что не заметил её, свернул в проулок... Так она сама прямо кинулась ко мне наперерез...
А выглядит страшно... была, вроде, баба как баба, симпатичная даже, можно сказать... А тут на тебе – лицо отёкшее, как будто неделю пьёт горькую, не просыхая, глазки узкие... Да и кожа какого-то серого, землистого цвета стала, вроде как грязью натертое... Даже как-то не по себе мне сделалось, глядя на неё... А она подбегает ко мне, да и говорит:
     -Вы, Иван, уехали от нас так быстро, мы даже попрощаться, как следует не смогли... А вот папиросы свои и ремень, уходя, оставили на столе... И протягивает мне их... Только я-то вижу – ремень не мой... Свои вещи мне ли не знать... Да и курево я, уходя, захватил... Вижу, брешет она мне...
     -Спасибо, говорю, уважаемая... Только своё все при мне. А чьи это вещи – Вам лучше знать... А мне, видите ли, чужого и задаром не надо... И поворачиваюсь, чтоб уйти... Да не тут-то было... Алена эта хвать меня за рукав, громко так шепчет, это чтоб другие рабочие, кто мимо нас проходил, не слышали, а только я:
     -Вы, Иван, уж простите нас, если что... а то ведь нехорошо как-то расстались, не по-людски...
     -Да не за что мне вас прощать, говорю в ответ... Ступайте себе с Богом, да не поминайте лихом... И опять поворачиваюсь, чтобы уйти, значит... А она всё не отпускает рукав мой... Шепчет:
     -Простите, ради всего святого... Ну, что мне для вас сделать, чтобы простили? Хотите на колени прямо сейчас встану?
     -Не надо, отвечаю... не смейте тут на колени становиться... что за дела? А сам думаю:
     -Да, ладно, прощу уж её – ведьмаку... а то, глядишь, и вправду помрет... Или со мной чего сделать может... кто ж её знает? Может ножиком пырнёт сейчас?
     -Хорошо, говорю, прощаю Вам все, в чем виноваты передо мной... живите счастливо..
     Тут она рукав моей одежды отпустила, я и ушёл, не оглядываясь...
Вечером того же дня сходил я опять к Рашиду. Деньги взял, чтоб поблагодарить по-людски, рассказал ему, все как оно было...
Он и говорит:
     -А вот если б не простил – померла бы бабёнка... Могла в смысле помереть…Я же ей письмецо-то на домашний их адрес отправил... Прочитала, выходит, поняла, что её ждёт, если прощения не попросит... А деньги ты свои убери... я за эти услуги с тебя ничего не возьму... А должок за тобой пусть один будет...
     -Что за должок такой, спрашиваю...
     -Понимаешь ли, нам – таким, как я… Ну, ты знаешь, о ч ём я тебе тут толкую, с семьёй часто не везёт... Видишь, мужик я вроде справный, здоровый, тебя чуток постарше, правда... а с бабами у меня проблема... И любят ведь они меня, ещё как любят, да вот семью создать никак не получается... То с мужем закавыка, если замужняя попадётся, так не разводятся... То, глядишь, вроде и муж на фронте погиб, а потом, вдруг живой, хоть и калекой вернулся... А одна была лапушка... даже забеременела от меня как-то... Да выкидыш у неё случился... С того горя и сама заболела да померла... Так вот, семьи у меня никого нет, значит, родных тоже... Сам я пришлый, один-одинешенек, всего тебе рассказывать не могу, да и не буду... А должок твой вот какой будет... Как помирать стану – весточку тебе дам... Придёшь – крышу мне разберёшь... не то мучиться буду – не умру... Обещаешь?
     Ну я, понятное дело, пообещал... Куда ж деваться? Человек мне вон как помог, может, от смерти спас... а я ему не услужу что ли?
     -Смотри, напоследок сказал он мне... Обманешь если, я и с того света к тебе приду за долгом...
     Ну вот, видишь, как оно все получилось...
Я через какое-то время обратно в Москву с заводом к семье своей перебрался... Живы они все остались, хоть и пережили под немцем много чего в оккупации... в деревне нашей под Истрой... Мать, жена, дочки… Две их у меня... Во время, значит, эвакуироваться тогда в сорок первом не успели...
     С Рашидом я попрощался, адрес обратный ему оставил, с праздниками со всеми поздравлял, открытки высылал... Он тоже писал, что жив-здоров... Писал ещё, что ведьма та вскорости с мужем разошлась, ушёл он от неё, не удержала мужика... Да и дочка рано замуж выскочила и уехала с мужем своим в дальние края... Короче, одна она осталась... вот так вот...
     А в последний год чего-то замолчал Рашид, не пишет... Я уж не знал, что и подумать... А три дня назад телеграмму от него получил...
Так и написал... Приезжай, мол, срочно, долг отдай...
Я вот и еду потому... Всё исполню, как он просил...
Потом ещё в Раифский монастырь заеду... Не слышал про такой?
Есть там недалёко от Казани такое место святое, намоленное... Раифой в народе кличут... Икона там есть... Грузинской Божьей Матери чудотворная... Недавно её в монастырь назад вернули... Но то-отдельная история... Я же ей, матушке-Богородице после того случая всю жизнь молюсь... Потому, может, и жив остался... И сейчас съезжу поклонюсь да помоюсь...
     Ну, ладно, сынок, заболтались мы с тобой сегодня, ночь уж на дворе, спать давай что ли... А то утром не встанем...

9.
     Утром старика в купе не оказалось...
     -Умываться, наверное, Иван Николаевич пошёл, решил Вадим... Но потом, бросив взгляд на пол, заметил, что и сумка его вчерашнего попутчика из-под сиденья тоже исчезла...
     -А где ж сосед мой? Задал Вадим вопрос проводнице, проходившей мимо купе по коридору...
     -Да недавно совсем сошёл ваш попутчик… на Урмары-станции сошёл. За чай расплатился, а Вас вот просил не беспокоить... а вы поторопитесь, однако, белье сдавайте…скоро Казань...вон уж и Зелёный Дол проехали...*

*Рассказ написан по реальным событиям. Имена и фамилии действующих лиц изменены. Все совпадения случайны.