Судьбе навстречу. 48 глава

   Возле ворот дома Иссамат акя, стояли мужчины, Азиз узнал двух его сыновей, они были в тюбетейках и с повязанной кийикчой (большой платок, свёрнутый треугольником) на талии, которую по обычаю повязывали, если в доме кто-то умер. Подойдя ближе, Азиз увидел и Иссамат акя, сидевшего на одном из стульев, стоявших в ряд у стены. За мужчинами, Азиз сразу его и не заметил, подумав, что умер именно он. Иссамат акя почти всегда носил тюбетейку, но и на нём была повязана кийикча. Азиз подошёл к нему и двумя руками пожал ему руки.
  - Примите мои соболезнования. Я испугался за Вас, Иссамат акя, - сказал Азиз.
  - Ааа... Азиз? Сынок... слава Аллаху, я жив, а вот кеное (имея в виду жену) ночью скончалась. И ведь не болела, вроде, правда доктор говорил, что сердце у неё слабое, в больнице лежала. А вчера днём на скорой в неотложку увезли, в реанимацию положили, сыновья меня дома оставили, сами с матерью уехали... а ночью вернулись... Тело недавно привезли, хорошо, что договорились, чтобы не вскрывали её... В пешин намаз (дневная молитва мусульман) унесём её на кладбище. Готовят её сейчас, омывают... вот такие дела, сынок, - долго говорил Иссамат акя, часто вытирая белым, ситцевым платком края глаз, хотя слёз и не было.
  - Я очень вам всем сочувствую, Иссамат акя. Держитесь, на всё воля Всевышнего. Только Аллах даёт и забирает, мы лишь можем молиться, - сказал Азиз, наклонившись к старику.
  - Спасибо, сынок. Ты прав, всегда красиво говорил, - кивнув седой головой, ответил Иссамат акя.
   Азиз, который хотел увидеть Иссамат акя и потом поехать в новый дом, встал рядом с ним. О том, чтобы уйти, не было и мысли. У мусульман, можно найти отговорку и не пойти на свадьбу, но на похороны нужно идти обязательно. Долг мусульманина требует проводить достойно в последний путь усопшего, даже чужого человека, а Иссамат акя так много сделал для Азиза, когда ему было трудно. Такое не забывается, впрочем и это не так важно. Азиз стоял вместе со всеми мужчинами, а ровно в половине первого дня, сыновья Иссамат акя, его племянники, прошли в дом, чтобы вынести тоут(гроб) с усопшей во двор и поставить его на постеленный на землю ковёр, где мулла будет читать жаназа молитву. Тоут вынесли, под причитания женщин, поставили на ковёр, все мужчины рядами встали следом за муллой, наступила тишина, когда прозвучал голос муллы:
  - Оллоху Акбар! Оллоху Акбар! Ла иллахи иллолоху, Оллоху Акбар!
 Женщины стояли на террасе, возле больших окон, за прозрачной занавеской и тихо плакали. Закончив молитву усопшему Аль Фатиха, мужчины подняли тоут и быстро вышли со двора. Женщины высыпали во двор, с плачем и причитаниями. Женщина в белом платке, призвала всех успокоиться и сесть на стулья и скамьи. А когда все затихли, она стала читать поминальную суру из Корана, громко, растягивая слова, словно пела.
   Мужчины ушли по улице, неся тоут на плечах и меняясь через каждые семь шагов. В конце улицы стояла машина, похожая на открытый катафалк, так как тоут для женщин, обводили прутьями тополя с двух сторон и сооружали типа кибитки, накрыв её материалом (малля), а по двум краям накрывали паранджой, со стороны головы и мурсангом, со стороны ног. В катафалк и положили тоут с усопшей, завёрнутую в кяпан (саван), а сверху - в специальное покрывало. Все мужчины прошли к автобусу, некоторые сели в легковые машины.
   Вскоре, похоронная процессия выехала на проезжую дорогу и медленно направилась в сторону кладбища. Азиз находился рядом с Иссамат акя, стараясь не отходить от него, но народу было очень много и на кладбище Азиз потерял его из виду. Пафосные слова на кладбище у нас не говорят, усопшего не хвалят, ах, каким хорошим он был человеком, нет. Перед тем, как положить умершего в могилу, вытащив его из тоута и разворачивая покрывало, оставив лишь саван, мулла громко спрашивает, кто хозяин тела, есть ли не выплаченные долги умершего и если есть, кто обязуется оплатить их. Спрашивает, каким при жизни был человек, довольны ли им пришедшие проститься с усопшим. Только потом, читая молитвы, близкие опускают тело в могилу.
   Когда все покидали кладбище, Азиз поискал глазами Иссамат акя. Возвращаться в его дом Азиз не хотел, решив проститься с ним, выйдя с территории кладбища и поехать в новый дом. Наконец, увидев старика, Азиз подошёл к нему.
  - Ещё раз, соболезную Вам, Иссамат акя. Я пойду уже, хотел в новый наш дом поехать, скоро семью перевезти надо, - сказал Азиз, подойдя к Иссамат акя.
  - Послушай меня, сынок... сегодня не ходи никуда. Поехали с нами, выйдешь по дороге и в общежитие пойдёшь. После кладбища не стоит никуда ходить, тем более, в новый дом, не принято так, - сказал Иссамат акя.
Азиз когда-то слышал об этом, но видимо забыл.
  - Вы правы, я так и сделаю. Ладно, доеду до Вашего дома, почитаю мархумага (усопшей) молитву и потом уже пойду в общежитие, - ответил Азиз.
   А в доме Иссамат акя женщины постелили на террасе курпачи, в середине скатерть, на которую поставили сладости и фрукты, лепёшки и горячие самсы, которые заносили соседи. Так же, соседи и родственники, которых у Иссамат акя было множество, вместе со сватами,  приносили в вёдрах машхурду, суп из маша, плов и даже кто-то манты принёс, ведь три дня в доме покойника готовить нельзя и эти три дня, будут приносить в дом еду.
   Азиз на террасу заходить не стал, перед воротами поставили стол и тоже накрыли его. Мужчинам вынесли горячий чай и в тарелках поставили самсу, следом, после того, как почитали молитву, вынесли в косушках плов. Азиз, опустив голову, очень красиво, враспев, почитал молитву, чем очень порадовал Иссамат акя.
  - Баракалло, сынок! А теперь поешь горячего плова, - придвинув косушку с пловом ближе к Азизу, сказал Иссамат акя.
   Азиз молча поел, выпил пиалку чая и попросил позволения уйти.
  - Ты светлый человек, сынок. Видишь... сам Аллах привёл тебя сегодня в мой дом, именно сегодня тебе довелось присутствовать на похоронах. Ты ведь ещё заглянешь к старику? В четверг семь дней справлять будут, но это для женщин, дочь мовлюд( обряд молитв) почитать хочет. Через семнадцать дней, двадцать дней справлять будем, наверное, ты зайди до этого дня, чтобы уточнить, - с любовью глядя на Азиза, сказал Иссамат акя.
  - Я обязательно зайду, Иссамат акя. Вот перевезу семью в Ташкент и сразу приду к Вам, - обнимая старика, сказал Азиз.
   Не оборачиваясь, он шёл от дома к дороге и думал, что старик прав, сам Аллах благоволит ему во всём. Без труда, он поступил в престижный ВУЗ столицы, затем появился богатый родственник и заявил, что Азиз наследник  большого состояния. А ведь у него жизнь только начинается. И эти сокровища... не будь их, как бы он уехал, оставив семью в кишлаке, где сытно поесть не всегда получается, и это в конце двадцатого века...
  - Слава Аллаху! О, Всевышний! Не устану тебя благодарить за всё, что ты мне даёшь и за всё, что уготовано мне судьбой, по твоей воле. Не дай мне ошибиться или споткнуться в жизни. Не лишай своей милости меня. Аминь, - прошептал Азиз, обводя лицо ладонями.
   О том, что и сегодня не получилось пойти в новый дом, Азиз не жалел, зная, что всё от Аллаха происходит и по Его неотвратимой воле. Дойдя до будки с пирожками, он решил купить их для себя и ребят, хотя и поел плова. А когда подошёл к общежитию, на скамейке под деревом, в тени, увидел Артёма.
  - А ты чего тут сидишь? Жара такая на улице... - спросил Азиз.
  - К Рафаэлю девушка пришла, что мне оставалось делать? Он не просил меня уйти, но я же не дурак, его взгляда хватило, чтобы я понял, - тяжело вздыхая, произнёс Артём.
   Видимо, сидел он здесь довольно долго.
  - Понятно... есть хочешь? Я пирожки горячие принёс, думал с чаем, все и поедим, - присев рядом с Артёмом, сказал Азиз.
  - Хочу. Спасибо. Что делать будем? А вдруг девушка на ночь остаться захочет? Куда мы пойдём? - спросил Артём.
  - Не захочет. Давно она у него? - спросил Азиз.
  - Ну... часа два, а то и больше, - ответил Артём, взглянув на часы на руке.
  - Ладно, думаю нам можно подняться в комнату, пошли. Я искупаться хочу и отдохнуть, - решительно поднимаясь со скамьи, сказал Азиз.
   Артём тут же встал следом за ним. Они поднялись на этаж и подошли к двери своей комнаты. Открыть дверь и войти ребята не решились, но услышали громкий голос Рафаэля.
  - Я просил тебя о ребёнке? Ты у меня спросила, хочу я его и нужен ли он мне? Я институт закончить должен! Неужели не могла подумать, прежде, чем беременеть? Дура! - кричал он.
   Голос Венеры едва было слышно, она спросила, что же ей теперь делать.
  - Если отец узнает, мне не жить, ты тоже татарин, знаешь наши обычаи,- плача, говорила Венера.
  - Ты что, шантажируешь меня? Послушай... ну хочешь, я денег дам тебе, ведь ещё не поздно от него избавиться, нет? - понижая голос, спросил Рафаэль.
Наступила минутная тишина.
  - Это же твой ребенок,Раф! Как же можно, живого ребёнка убить? - воскликнула Венера.
  - Что ты мне чушь городишь, идиотка? Ну какой ребёнок? Сейчас это просто червяк, который ничего не почувствует. Я дам тебе деньги, найди хорошего врача. Я всё сказал. А сейчас уходи, ребята вот-вот вернутся, - сказал Рафаэль.
   Дверь открылась и плача, Венера выскочила из комнаты и побежала по коридору, не увидев ребят, так как они стояли за дверью, когда она распахнулась.
   Азиз, от слов Рафаэля, застыв на месте, стоял бледный и злой. Он подошёл к проёму двери, сжав кулаки, Артём стоял за его широкой спиной, растерянно глядя на Рафаэля.
  - Ну и гнида же ты, Раф! - сказал Азиз, входя в комнату.
  - Вы что, подслушивали что ли? - со злостью спросил Раф. Он был зол на Венеру. Правда, до этого разговора, он ласкал её и целовал, ни о чём не догадываясь, говорил, что любит её и как ему хорошо с ней. И тогда она решилась ему открыться, но зная его взрывной характер, она несколько дней всё думала, как же сказать ему о ребёнке и как он отреагирует. Однако, отца Венера боялась ещё больше, тем более, через пару месяцев скрыть беременность просто уже не получится. Венера надеялась, что услышав о ребёнке, сердце Рафа смягчится, ведь это его ребёнок. Но когда она ему сказала о ребёнке, Рафаэль сначала и не понял, о чём это она, а потом воскликнул, уверена ли она, что это именно его ребёнок. Венера была в панике, такого она от любимого мужчины не ожидала. Значит, он её не только не любит, но и не верит ей. Девушка была в шоке, ведь она его так любила.
   Услышав слова Азиза, Рафаэль растерялся.
  - Как же ты так можешь поступать с человеком, который любит тебя, носит в чреве твоего ребёнка? - громко говорил Азиз, стараясь держать себя в руках и не ударить Рафаэля, ведь они всё же были близкими друзьями.
  - Послушай, Азиз... ты бы не совал свой нос, куда тебя не просят. Я говорил тебе, что я не был у неё первым и не факт, что ребёнок от меня. Женщины коварные и хитрые, ты просто их хорошо не знаешь, - стараясь говорить спокойно, сказал Рафаэль.
  - Твои мать и сестра, тоже женщины, Раф. Зря ты так... - подходя к Рафаэлю, сказал Азиз.
   Теперь Рафаэль сжал кулаки...
  - А вот моих мать и сестру лучше не трогай, иначе я за себя не отвечаю, - сквозь зубы процедил Рафаэль.
  - Ребята? Вы чего? - начал было Артём, но оба парня так на него посмотрели, что он осёкся и плюхнулся на кровать.
  - Но и Венера чья-то дочь, не думал, каково её родным будет? - спросил Азиз.
  - Я её насильно в постель не укладывал, она сама легла, я что, должен был отказаться? - усмехнувшись, спросил Рафаэль.
  - Не думал, что ты такой циничный и бездушный, Раф. Жаль мне тебя, жизнь ещё побьёт тебя, будь уверен, - разжимая кулаки, ответил Азиз.
  - Ты за меня не волнуйся, я сам как-нибудь о себе позабочусь, хотя мне и не повезло, как тебе. Сам - то, на готовенькое едешь, а? Совесть тебя ведь тоже не грызёт? Нет? Слушааай... а может и тебе она не отказала, когда я в больнице лежал? - со злой иронией, спросил Рафаэль.
   Этого Азиз от друга никак не ожидал. Размахнувшись, он ударил Рафаэля кулаком в челюсть.