Автопортрет мастера

                Катерина ВИНОГРАДСКАЯ
                кинодраматург, доцент.
                (О времени, о себе, о сценарном курсе - 68).

Оригинальная специальность: мастер курса!
Никак не отраженная в наших критических статьях и исследованиях. Не имеющая учебников,
правил, пособий и специальной литературы. Новаторская, непередаваемая от одного матера
- другому, самая важная и решающая из дисциплин, определяющих профессиональную
пригодность студента сценарного факультета!

Продукция - люди! Талантливые люди, сценаристы. Представители профессии, без которой
немыслимо существование кинематографа.

А сценаристов,-  беря по крупному счету,- несколько человек на всю страну. В то же время,
просматривая фильмографию киножурнала - наиболее интересного и читаемого в наших
творческих кругах,- встречаем в титрах фильмов незнакомые имена, встречаем впервые
и, как правило,   е д и н с т в е н н ы й   раз.

От времени до времени, неизвестно под влиянием каких законов, в единственном в нашей
стране институте кинематографии,- спазматически возникает мнение, что на сценарном
факультете не ведется сколько-нибудь заметной работы и данный факультет следует
закрыть за ненадобностью, тем более, что в ряде режиссерских мастерских воспитывается
убеждение будущих режиссеров, что они рождены не для осуществления чьих-то сценарных
замыслов, а должны писать сценарии для себя сами!

В то же время десятки преподавателей кладут жизни на то, чтобы за четыре-пять лет
воспитать всесторонне образованного, обладающего передовым мировоззрением и
оригинальным творческим почерком - писателя кинематографа.

В конце общеобразовательного цикла институт выпускает двенадцать сценаристов. На
нашу многомиллионную страну - это очень мало! Но, оказывается, что даже слишком много,
так как не очень легко занять на киностудиях рабочее место автора, и наши выпускники
тонут в десятках авторов-невидимках, имена которых мы находим в титрах выходящих
фильмов.
                *       *       *
В начале учебного года кафедра кинодраматургии ВГИК проводит обычно самонужнейшее
дело: самоотчеты мастеров.

Слушаю товарищей и думаю о себе.

Возможно ли здесь передача трудового опыта? Можно ли одному мастеру взять на
вооружение то, что достигнуто другим?

Сомневаюсь в этом.

Отношения между курсом и мастером весьма личны, глубоки, своеобразны и даже то, чего
достиг мастер с одним курсом, он не всегда может применить с другим. Вместе с тем,
проблемы преподавания сейчас интересуют всех. То, что происходит в нашем единственном
кинематографическом институте, проходит и в других высших школах страны как технических,
так и гуманитарных. Многих интересуют эти проблемы, многие захвачены этими
"педагогическими раздумьями". Во всём мире идёт спор: что такое сегодня педагогика: наука
или искусство?

Известно, что недавно в Бельгии - частный вопрос о способах преподавания в Лувенском
католическом университете перерос в общенациональную проблему и вызвал правительственный
кризис. (Газета "Известия", № 52/15751).

Так что такое педагогика во ВГИКе, и в частности, на сценарном факультете?

Конечно, и здесь имеются представители как одного, так и другого мнения. Одинаково страстно
и убеждённо они говорят: сценарное мастерство - наука.

Действительно, если бы не было точных знаний о построении сценария, как могли бы вестись
занятия по мастерству? К чему бы каждый год открывать прием во ВГИК? А раз есть творческий
конкурс, вступительные экзамены, затем нормальная учебная жизнь факультета - значит,
есть и предмет науки, которой хотят посвятить свою жизнь во множестве стремящиеся во
ВГИК абитуриенты!

Да, и против этого трудно возразить.

В нашем институте преподается теория литературы, теория кинодраматургии, имеется
ряд  обязательных научных дисциплин, появляются статьи наших больших мастеров сценария,
читаются лекции, проводятся творческие встречи.

Всё это обязательно для студентов.

Однако, решающей отметкой,- является отметка по мастерству. На занятиях мастера с
курсом совершается процесс умственного воспитания - специальной работы - направленной
не только на приобретение сведений, нужных для специальности сценариста, - но и на
развитие    т в о р ч е с к и х   способностей студента.

От студента здесь требуется не повторение чужих мыслей, а поиск и приобретение
с о б с т в е н н ы х.

Для этого мастер сам должен постоянно учиться, думать.

Поэтому в условиях сценарного факультета педагогика является более искусством, чем
наукой.

Воспитательный процесс и процесс профессионального обучения здесь  более,  чем где-
либо - неразрывны. Здесь, как и во всех сферах нашей жизни, творчество противопоставлено
догме. Воспитательный процесс по своей сути - процесс двусторонний. Мастер воспитывает
и обучает ученика. Ученик воспитывает и обучает мастера.

Не надо это понимать так, что во ВГИК студенты учат мастера писать сценарии!

Это и само собой понятно, но всё же напомню:
с каждым новым набором к нам приходит   ж и з н ь   - в лице нового поколения. Надо уметь
слышать и различать эту вечно обновляющуюся жизнь. Не стоит закрыывать на неё глаза
и думать, что сейчас, в текущие годы нашего сложнейшего из веков, - студенты те же, что
и в двадцатые годы, что предмет мастерства - тот же.

Современная педагогика говорит, что наблюдается известный антогонизм между эрудицией
и творческими способностями. Так как эрудиция возникает путем запоминания ряда
сведений, тогда как творческие способности, мышление образами - сами рождают сведения.
                *       *       *
Более или менее длительный опыт общения мастера с курсом невольно вызывает желание
как-то этот опыт обобщить, исследовать, понять, назвать.

Я далека от мысли, что в своей личной педагогической работе, которой, признаюсь, очень
увлечена, - я открываю какие-то неведомые земли. Но проводя годы с различными "лицами"
курсов разных наборов, я заметила некоторый повторяющийся принцип своей работы. Его я
называю - конечно, условно:   т е о р и е й   у в л е ч е н и я.

Это не открытие моё.

Просто, мне казалось естественным как-то сблизить труд мастера курса сценарного
факультета - с педагогическими исканиями крупных деятелей науки, внезапно за последние
годы захваченных  горячей благородной страстью к воспитанию поколения, к педагогике.

Опыт современных выдающихся педагогов в лице крупнейших ученых разных специальностей,
среди которых такие ослепительные имена, как академиков: Н.Н.Семенова, А.И.Колмогорова,
имена инициаторов всесоюзных школьных Олимпиад, создающие навое лицо нашего детства
и отрочества,-
этот опыт обращается не только к разуму и иной памяти школьника и студента, но и
вызывает у них    у в л е ч е н и е   избранной специальностью.

Опыт ученых учитывает в педагогике два основных действующих на сегодня в средней и
высшей школе положения:
возросшую культуру, а стало быть, и возросшую талантливость молодёжи;

и то, что каждый новый набор отличается от предыдущих.

"Теория увлечения", если это понятие перенести на обычный язык, - есть   д о в е р и е
к студенту.
                *       *       *
Я не скрываю, что мне нравится наша молодежь. Мне кажется, что ещё никогда нашу
высшую школу не составляла такая красивая, характерная и умная молодость. Вклады,
которые произвели в наше общество старшие поколения, начинают возвращаться.

Принадлежу к старшим, начисто лишенным страха перед студенчеством. "Правда всегда
на стороне юности",- сказал Александр Блок. Не раз уже мне доводилось видеть, как уважение
к студенту сказывалось более верным и плодотворным, чем скептицизм иных авторов
педагогических кляуз, называвших своих учеников "зазнавшимися гениями", "невеждами",
"суперменами" и так далее.

Всё-таки не стоит забывать, что работа педагога есть, пускай и скромный, но участок
идеологического воспитания народа.
                *       *       *
Молодого сценариста, получившего сейчас диплом высшей школы, ждёт на производстве
серьёзная конкуренция. Мы всё пишем, что хороших сценариев не хватает,- но на деле их
много, хотя и не все они поставлены. Зато большинство из них прочитаны, а то и бурно
обсуждены,- а стало быть, даже не став фильмом,- каждый такой сценарий вошел в
современное искусство кинематографической прозы и отражается на ряде работ.
Н е п о с т а в л е н н ы й   с ц е н а р и й   н е   у м е р!
Целый ряд фильмов, нам за последние годы известных, имеет в основе сценарии, пролежавшие
свою молодость в столах.

Само собой разумеется, что молодому автору-сценаристу, помимо таланта, необходимо
сейчас (да и всегда!) обладать творческой оригинальностью, свежим взглядом на жизнь,
уменьем видеть и отразить в образах искусства круные характеры, значительные конфликты.

Поэтому в работе мастера на курсе имеются не только права, но и   о б я з а н н о с т и.

Воспитывая и обучая курс, мастер   о б я з а н   видеть в студенчестве не безликую массу, а
каждого студента в отдельности, видеть его как   л и ч н о с т ь.

Отсюда обязательная его внимательность не только к тому, как ученик выполняет задания,
а независимо от размеров его дарования,- следить внимательно, как студент ведёт себя и
за рабочим столом,  и за партой. Как относится к работе товарища. Как воспринимает
похвалу и критику в свой адрес. Как совершается в нём тот таинственный и закрытый процесс,
который мы называем, может быть и не очень точно: "работой над собой".

Воспитание оригинальности, творческого своеобразия будущего сценариста,- одна из главных
обязанностей педагога.

Дико и печально звучит иной раз ответ мастера, когда его спрашивают о прошедшем у него
обучение выпускнике: "Не помню".

Пытливость, любознательность, живость ума и воображения,- вот сколько свойств писателя
кинематографиста должны развиться в ученике на занятиях по мастерству, преимущественно.
"Подзубрить" перед экзаменом это всё не приходится. И шпаргалки ни из какого учебника об
этом не достанешь. Разве это не убедительтное доказательство того, что уроки мастерства -
не наука, а   и с к у с с т в о!

К обязанностям мастера относятся и обязанность всегда быть   п р а в ы м.   Его оценки
должны быть беспристрастны, доказательны, справедливы. Мастеру принадлежит на
занятиях обобщающий, более высокий, принципиальный взгляд на обсуждаемую студенческую
работу. Не надо забывать, что с первого и до последнего занятия курс не спускает с мастера
глаз.

Обстановка занятий должна быть культурной. Только тогда можно требовать культурного
поведения и от студента. Для правильной оценки успеваемости ученика, мастеру следует
знать,   ч т о   читает студент,   ч е м   интересуется? Не только с учеником проводит мастер
несколько лет жизни, но и с человеком. Поэтому занятия по мастерству являются для педагога
исключительно захватывающими, интереснейшими, важным для всей его жизни    д е л о м.

Поэтому слитно существует  курс и мастер все годы обучения.

Неудивительно, что другим преподавателям обычно очень занятым и видны на студентах
следы влияния мастера. Это влияние сказывается, независимо от того, хотят этого студенты
или нет,- и порой остаётся на всю жизнь.

Авторитет мастера на курсе - великое дело. Но авторитет - не подарок, он не получается, его
надо заслужить. Насколько можно заметить, открытое стремление мастера к завоеванию
авторитета, волевое утверждение себя на курсе,- редко достигается и чаще оборачивается
потерей этого авторитета.
                *       *        *
Поскольку сценарист не только обучается, но и воспитывается за годы учебы,- особо важное
значение приобретают политзанятия, особенно, когда они регулярны, а не носят характер
временного мероприятия.

Уже второй набор, на курсе, мне близко знакомом, проводится такая практика. В день мастерства,
это обычно бывает один раз в неделю, в течение первого часа идёт занятие под названием "Мир
за неделю". Назначенные на этот день три студента делают три сообщения: о международных
делах, о внутренней жизни страны, о событиях в области культуры, о новых фильмах, книгах,
спорте.

Заметно, как быстро курс приобретает привычку к этим занятиям.

Привычка интересоваться не  только личной жизнью или жизнью института, общежития,
квартиры, - а привычка знать, что происходит в мире, в обществе,- с каждым занятием
всё прочнее. И в дальнейшем, уже после окончания института, при встрече с выпускником, с
доброй улыбкой наблюдаешь, как торчат газеты в его портфеле.

Курс обычно весьма внимательно прислушивается к докладчикам, тут учитывается не только
осведомленность, но и тон выступления, умение излагать свои мысли, система доказательств.

И здесь порою сталкиваешься и в самом институте и во вне,- с необъяснимыми, на первый
взгляд, возражениями против этой практики работы на курсе.

Так сравнительно недавно на открытом обсуждении системы преподавания в нашем институте,
мы с удивлением услышали  возражения весьма уважаемого и опытного сценариста, - что
политзанятие   о т н и м а е т   время от занятий по мастерству.

Тогда как невооруженному глазу видно, что расширяя знания о мире, занятие   п р и б а в л я е т
это время!

Раздаются порой, правда, всё реже, единичные возражения и против самих занятий по
мастерству при полном составе курса. Также высказывается мнение, что общие занятия
отнимают время у работы над сценарием.  Утверждается, что    г л а в н ы е   занятия
происходят в группе, то есть при непосредственном руководстве мастера работой студента.

Удивительно это желание отгородить творчество от политики, изолировать творческую
работу студента от критики и воздействия коллектива курса, подчинив её только диктату
мастера,- представляет, на мой взгляд, рудименты постепенно уходящего в прошлое взгляда
на автора сценария только лишь, как на поставщика сырья для кинопроизводства.

В скрытой, вернее, в открытой форме здесь выражается и взгляд на сценариста, как на
какого-то кустаря-одиночку, гибрид из писателя и писца. Словом, как на что-то весьма в
творческом смысле несамостоятельное, неполноценное.

Нельзя не обратить внимание, что в системе преподавания, взгляд на политзанятия и
общие занятия по мастерству, как на нечто "от лукавого",- обычно оказывается в твёрдом
соседстве со взглядом на преподавания мастерства, как на требовательное и настойчивое до
тирании   о б у ч е н и е   н а у к е, - то есть, твёрдым, выверенным временем канонам сценария,
без  заботы о том, нужны ли они данному жизненному материалу сценария, его идее, его
с о д е р ж а н и ю.

Сопутствует этому подходу к делу и высокомерный невнимательный взгляд на ученика, от
которого требуется только старательность и быстрое, безусловное повиновение.  Интерес
к индивидуальности студента здесь также мнится, как нечто "от лукавого". Непререкаемый
авторитет мастера и обязательная дисциплина между мастером и студентом здесь
утверждается, как незыблимый закон.

Да, это ещё есть. В сценарном деле, как это общеизвестно, довольно долго держится старинная
погода. Кроме того, такой взгляд на права и обязанности мастера курса делает педагогическую
работу менее ответственной, более лёгкой.
Здесь допускается, на мой взгляд, две небольшие ошибки, которые имеют довольно большие
последствия.
                *       *       *
Случается, что иные из преподавателей, при посылке на практику, или при оценке учебных
работ, исходят из представлении о студенте, особенно, первокурснике, как о совсем юном
человеке, начисто лишенного жизненного и творческого опыта.

А ведь на сценарный факультет принимаются люди с обязательным трудовым стажем в
д в а   года.

Второй ошибкой является представление о студенте-первокурснике, как о человеке, впервые,
с нашей помощью, приступившему к творческой работе.

Ошибка эта тем более удивительна в свете общеизвестных правил приема в Литературный
институт имени Горького и в наш Всесоюзный Государственный Институт Кинематографии.

Мы принимаем  студентов по предварительному творческому конкурсу, с обязательным
представлением законченных работ, желательно непечатных. Из нескольких сотен полученных
рукописей мы выбираем   л у ч ш и е, после чего допускаем их авторов к вступительным
экзаменам.

Почему же, забыв про это, мы начинаем с первого шага опекать студента, и ограничиваем
его самостоятельность в творческих решениях,- когда перед нами нередко человек,
основательно и разнообразно потрудившийся  в газете, на заводе, на ферме, - а мы пеленаем
его , как наивного и беспомощного ребенка?

Не таким ли путём внедряется в его сознание, что сценарий - не совсем литература, а сборник
каких-то  "частных" рецептов и для постижения пресловутой "специфики" кино необходимо
безвольно отдаться в руки мастера, который "это дело знает"?

Не задерживаем ли мы этим искусство сценария, до сих пор ещё не вполне оцененного?

Помогать молодому писателю кинематографисту преуспеть в овладении специальности
сценариста, без которой немыслимо киноискусство,- не такое это простое дело. Я всегда
держу в памяти слова, которые сказал когда-то Михаил Светлов. Это были не светловские
стихи, всеми нами любимые, но это была его чудесная проза:

"Учитель - это не тот человек, который тебя чему-то учит. Это тот человек, который
помогает тебе стать самим собой".
                *       *       *
Под знаменем этих слов, в свете "теории увлечения" мне хотелось бы привести здесь одну
из работ по занятиям мастерства, выполненную студентами текущего года. Тема этого
занятия: "Что я умею делать?" Выполнено оно было с большим увлечением. На мой взгляд,
эти несколько работ представляют быстрый снимок "лица" данного курса, как бы снятого
скрытой камерой.

Естественно, пока не называть в печати имён,- для этого придёт своё время. Каждой из
работ предшествуют краткие сведения о возрасте автора и занятиях до поступления в
институт.
В программе обучения мастерству сценариста практикуются так называемые "аудиторные
занятия".  По теме, предложенной мастером. Курс пишет эту работу, не покидая
аудитории в течение всех шести академических часов.

Целью этих работ может быть освоение различных элементов сценария, или же просто
творческое развитие предложенной темы. Нередко аудиторное задание является как бы
творческим подстегиванием инициативы студентов, в том случае, если они больше
собираются работать, чем работают.

Автор этих работ - первый курс, трудолюбивый и внимательный, горячо относящийся к
учебе. Он не нуждается в подстёгивании,- (тьфу, тьфу, не сглазить!).  Данная тема
предложена мною курсу, как способе искренно и глубоко оглянуться на себя, с каким
трудовым и духовным богатством вступает каждый из них в свою творческую жизнь.