И АД, И РАЙ...

Четырнадцатая глава

Лето принесло с собой не только тепло и много солнца, но и никогда прежде не испытанную мной настолько остро   жажду жизни.
Было грустно наблюдать за буйством зелени и солнечного света в окно больничной палаты. Неудержимо хотелось  выйти из этого замкнутого пространства, надоевшего за долгие месяцы болезни, и вернуться домой. Но не в Махачкалу с его  хаотичными и блёклыми городскими пейзажами, хоть я и любила свой город. Тянуло в  горы, туда, где я родилась и выросла.
До слез, до спазма в горле хотелось  бежать по зеленому полю за селом и упасть в траву,  раскинув руки. Совсем как в детстве, когда Махаба брала меня с собой в поле.

Набегавшись пока бабушка собирала скошенную траву в вязанку, я лежала в ярко- зеленой, вперемежку с разноцветными головками цветов , траве. Стук бешено колотящегося сердца закладывал уши и приглушал все звуки вокруг.
Я  замирала,глядя в ясное  небо с  плывущими по нему редкими стайками перистых облаков.
Взобравшееся на середину неба  солнце  проливалось на поле и пригорки за ним  прозрачными  лучами.
Из прогретой солнцем  травы то и дело вылетали маленькие голубые бабочки.  С громким треском  высоко подпрыгивали и уносились в разные стороны  большие и маленькие зелёные кузнечики, оставляя за собой легкие  снопы  пыльцы. Над самой моей головой , навевая сон  ленивым жужжанием, в знойной тишине пролетали пчёлы и жуки.
Я словно проникала в таинственный  мир маленьких бесчисленных существ и становилась его частью.

Эти картины из детства преследовали меня, вызывая и радостные, благодарные воспоминания,  и грустные сожаления о безвозвратности жизни.
Казалось бы, так ли уж давно я была той восторженной  девочкой из воспоминаний, и вот теперь у меня у самой такие же девочки- внучки...
__________________________

Уже больше полугода с помощью московских врачей я  боролась с коварным недугом.
В моменты  малейшего улучшения у меня  появлялась осторожная надежда, что  одержан верх над  непрошенной гостьей, пытавшейся стать хозяйкой моего тела и моей жизни.
Но чаще во мне жило ощущение  обреченности сосуществовать в собственном теле  с несговорчивой и мрачной сущностью, способной в любой момент нанести изнутри  безжалостный  удар.
Надежда сменялась безмерным отчаянием, смирение - удушливой паникой. Это повторялось без конца, изнуряя мои душу и тело.

В ту ночь мне никак  не удавалось уснуть, несмотря на принятое снотворное.
Меня мучил возникший вдруг непроходящий приступ паники. Я чувствовала себя настолько потерянной и опустошённой этой беспрерывной многомесячной  борьбой за жизнь,  что  вернулся уже почти забытый страх. Стало так страшно, что кишки в животе словно скрутило в тугой комок, причиняя безумную боль.
Нужно было каким- то образом  высвободиться из  цепких лап этого монстра. Иначе не справиться , иначе всё бесполезно...

Я никогда не умела перекладывать свои проблемы на близких. Даже в самые непростые моменты моей жизни они привыкли видеть меня сильной, способной найти ответы на любые вопросы.
После того, как я заболела ,мои родные видели то, как  моё эмоциональное и физическое состояние изменилось, но о том, что творилось в моей душе, я ни разу не говорила ни с кем,  даже с Мурадом.  Так и не решилась , не смогла.
И в палате, среди женщин, испытывающих точно такие же физические и душевные муки,  я больше слушала, чем говорила. Наверное, я бы и хотела выпустить свою боль , поговорив хоть с кем- нибудь, но у меня это никак не получалось.Я больше всего на свете боялась  увидеть в чьих- либо  глазах жалость к себе.
,, Так дальше невозможно. Позвоню утром Тане "- решила я, наконец. Мысли об изумительной  женщине  онкопсихологе Татьяне Хорошуновой приятно согрели сердце и немного успокоили меня.

В попытке  хоть как- то изменить направление неугомонных мыслей, я включила телефон и зашла на свою страницу в фейсбуке.
Вдруг пришла простая мысль,  что мне нужен кто- то , с кем у меня нет близкой эмоциональной связи, открывшись которому я могу не бояться нарушить его душевный покой. Кто- то на расстоянии,выражение  чьих глаз я не увижу ни сейчас, ни после.
И ничего, что это будет множество глаз. Может, так даже лучше...Моя безысходность разделится на большее количество частей , и, глядишь, выпущенная на волю, она и совсем исчезнет. И снова появятся силы, такие необходимые мне  сейчас.

Так я рассуждала, открыв раздел для публикаций и надолго зависнув перед вопросом : что у вас нового?..
Слова не шли на ум , а те, что шли, казались или слишком невыразительными, или слишком пафосными.
Над Москвой уже занималась заря , когда я, не сумев избавиться от неотступного желания, всё же опубликовала небольшой пост с сообщением о своей болезни.
Я понимала, что мало кто из моих знакомых или незнакомых  людей сможет в полной мере разглядеть за этими несколькими предложениями мои внутренние  переживания и страхи. Разве что, если только  сами не столкнулись с этой бедой.
Но мне это и не нужно было, я не сочувствия искала. Не было больше сил держать это в себе и я, каюсь,сознательно  использовала для этого чужих людей.

Тот день, последовавший за одной из самых трудных ночей в моей жизни, несмотря на испортившуюся  погоду был насквозь пронизан светом , теплом и добротой  моих друзей, знакомых, и даже совершенно незнакомых людей с разных концов страны. Я совершенно не ожидала столько слов поддержки, предложений помощи от огромного количества людей, и была очень тронута и растеряна. Слёзы текли по моему лицу , растворяя в себе мой страх и унося его прочь.

Точно так же, как несколько часов назад я не могла подобрать слов , чтобы рассказать людям о своей беде, теперь я не знала, какими словами выразить им величину моей благодарности.
Все последующие дни я еле успевала отвечать на лавину сообщений в ватсапе и мессенджере. Зная, где я нахожусь, звонить  никто не решался.
Но один звонок всё же был...

Я по роду своей деятельности сталкивалась с огромным количеством людей,  и  среди них было немало мужчин с именем Руслан.
Но я узнала его сразу,  как только  услышала  имя и голос с лёгким,  характерным для вайнахов акцентом.
- Здравствуйте, Патимат . Это  Руслан... ,,афганец" . Вы, наверно, совсем не помните меня и удивились моему звонку.

Удивилась ли я ?.. Это было очень мягко сказано.
Я и удивилась безмерно, и очень обрадовалась звонку Руслана, хотя с его именем в моей памяти проснулось одно из самых первых и трагичных воспоминаний об Афганистане.
Мне вспомнился молодой  лейтенант на перевале Саланг ,за несколько мгновений до обстрела  бежавший вдоль колонны ,предупреждая о засаде.
Живо воскресла в памяти картина многолетней  давности: Руслан на кровати в  госпитале, с окровавленными бинтами на ногах ; его вздрагивающие плечи, когда он  рассказывал   о том , как мать его друга Хамзата ,погибшего в   обстреле , просила присмотреть за её сыном...

За те четыре года  в Афганистане мы с Русланом еще не раз сталкивались в городке. Нам всегда было приятно перемолвиться друг с другом парой слов, но не более того. После Афганистана наши пути никогда не пересекались.
Я слышала от Мурада, что он вроде бы сделал карьеру и руководит крупной строительной компанией.
Каким  же чудом он нашел меня спустя столько лет?
Хотя в наш век прорывных технологий и скоростного интернета можно без особого труда найти любого  человека, особенно если  это человек публичный. И в этом не было никакого чуда.

- Я вас никогда из виду  не терял,- огорошил меня признанием Руслан через неделю. - Но расскажу обо всем, когда вы позволите мне приехать проведать вас.