К четвёртому месяцу покушения

В ноябре 2003 был четвертый месяц покушения.
И восьмая годовщина памяти Рабина.
В день Рахель-Имейну или Шмуэль-Анави молятся, танцуют, поют.
В день Любавичского рэбэ у его хасидов – грех не напиться.
У хасидов Рабина на площади Рабина в день Рабина праздник – не праздник.
Что хотят тысячи скорбных, понурых голов?
Что хотят рабины?
Что хотят амосозы?
Что хотят шимонпересы?
Всё у них есть!
Наследие Рабина!
Рабиноведение!
Рабиноведы!
Рабиноцентры!
Рабиноулицы!
Рабиноплощади!
Рабинопраздники!
Во весь экран телевизора скупая женская слеза… не получается.
Специалистка по слезе – напрягается.
Специалисты по оболваниванию – выкладываются.
А слеза не выдавливается.
Время идёт, а скупой женской слезы нет.
Крики с трибуны: «Убийцы!»
Крики с площади: «Убийцы!»
Все, кто не с ними, – убийцы.
Крови они хотят.
Крови отмщения.
Ритуальной.
На празднике идолопоклонников.
И так из года в год требуют крови.
Чекистская расстрельная тройка в тот год решила, что сойдёт и моя кровь.
Чтобы праздник был праздником!
Взяли для раскрутки четыре месяца.
Отделы тайной полиции, прокуратура, пресса, радио, телевидение, разработают тему Михаэля – из шайки Пульса Денура, как указал прокурор Амос Оз.
Со свистом и причмокиванием, облизывая пальчики, обсосут каждую косточку; сжимая зубами, высосут вкусненькое.
Сшили папки-дела.
Подготовили грязные личности.
Спустили разнарядку.
Чтобы побольше радости: до всех доберёмся!
Тысячи радостно поднимут головы, подмигивая друг другу: до всех доберёмся!
Амос Оз торжественно поднимет перст карающий: до всех доберёмся!
Основоположник мудро подопрёт кулаками подбородок: до всех доберёмся!
…На кладбище основоположник стоял рядом со мной.
Давно это было.
Хоронили человека, которого он узнал здесь, а я знал по Москве.
Его единственный охранник ковырялся в ногтях. Упражнение под названием: «Свободные руки готовы к делу». Профессионально, но недостаточно.
Моё упражнение под названием: «Эти всегда чешутся».
Моя правая рука спокойно чешет правый бок. Потом немного под пиджак.
А далее – секундное дело.
И основоположника – нет.
Нету маленького человечка.
Сколько крови на его душе.
Моя – тоже.
Пшик – и нету.
Но я это не делаю.
Нееврейское это дело.
Вместе с ним с трудом был миньян для Кадиша.
День четвёртого месяца покушения прошёл за этим текстом.