Судьбы художественного самиздата

               
     Эта выставка расположилась на обочине пестрой анфилады залов ЦДХ. Экспозиция поначалу произвела несколько странное впечатление.
На первом плане небольшие работы, рисунки, эскизы на потертой бумаге, отнюдь несалонно оформленные. Очевидно, это сделано для того, чтобы более крупные произведения их не забивали. Но зато какое созвездие имен: Оскар Рабин, Владимир Немухин, Дмитрий Плавинский, Лев и Валентина Кропивницкие, Эдуард Штейнберг. Они в числе двадцати художников -конформистов были представлены на выставке, организованной Александром Глезером в клубе «Дружба» на Шоссе энтузиастов 22 января 1967. Через два часа выставка была закрыта. Глядя на нее сейчас в контексте  современного искусства в это трудно поверить. Но это так.
После этого Глезер решил собирать работы неофициальных художников и вскоре открыл в кооперативной квартире на Преображенке музей неофициального русского искусства.
-Мне наивно казалось, что домашнюю выставку эти закрыть не смогут, =рассказывает Александр Глезер. -з Но они смогли. После разгона «бульдозерной выставки», феврале 1975 года я был практически изгнан из СССР. Правда, музей не погиб. Вся моя коллекция перекочевала во Францию, где под Парижем, в городе Монжерон, 22 января1976 года открылся Русский музей в изгнании. В 1980 году часть работ из монжеронского музея переехала под Нью-Йорк, где открылся Русский Музей современного русского искусства в изгнании.
И вот теперь многие из этих картин, скульптур и графических работ снова в Москве. Волнующий разговор возник на пресс-конференции, посвященный открытию выставки «25 лет Музею неофициального русского искусства на Преображенке».
И Александр Глезер, и участники выставки - Влаимир Немухин и Эдуард  Штейнберг говорили о беззащитности искусства нонконформистов-шестидесятников, о том, что оно сейчас в худшем положении, чем при «режиме», что оно погребено под обломками системы.
А ведь, казалось бы, художники - те, кто выжили - снискали  мировую известность. Именно их известность на Западе проложила путь следующему поколению художников неофициального искусства, сделала возможным открытие выставочного зала на Малой Грузинской в 70-е годы.
Тогда эти художники были властителями дум, на их выставки стояли длинные очереди, а теперь залы пустуют. Зритель пресытился современным искусством у него другие заботы. Он как не понимал язык изобразительного искусства, так и продолжает не понимать. Ему ближе, понятнее соцарт= гримасничающее, политизированное искусство. А искусство нонконформистов-шестидесятников не было политизировано. Оно было другим. Оно противопоставляло всеобщей примитивизации хрупкий, внутренний мир человека, не укладывающийся ни в какие схемы. Раньше за это высылали, сажали в психушки и тюрьмы. Сейчас это искусство просто не замечают.
Характеризуя язык шестидесятников, поэт и прозаик Игорь Холин отметил, что им не свойственен тонкий, холодный интеллект концетуализма и поверхностная ирония соцарта - модных ныне направлений. Если соцарт дает чисто тематическое отрицание, то в искусстве нонконформистов-шестидесятников диалог с действительностью куда глубже. Лев Аннинский, рассматривая это  искусство в контексте сдавленного человека, который находит в себе силы противостоять системе, выразил пожелание, чтобы создаваемый Глезером Музей современного искусства стал автопортретом шестидесятничества, которое  сейчас молодежь пытается опорочить. Горькой иронией прозвучало сравнение бульдозерной выставки с гениальным хэппинингом  и пророчесво о том, что истинное сопереживание возникнет может быть, тогда, когда общество станет рабским.
А ведь бульдозер, прошедший по судьбам поколений, все еще движется. И в защите нуждается не только искусство, но и его  создатели и те, кто участвовал в художественном сопротивлении, «художественном самиздате», как окрестили его гебисты.
- Недавно рекитеры отняли квартиру у поэта и художника Иосифа Гинзбурга, устраивавшего в начале 70-х у себя неофициальные квартирные выставки. Его рукописи и рисунки вместе с прочими вещами оказались на свалке, сам он=больной челоек, вынужден ночевать в подъездах, скитаться.
Вспомним Анатолия Зверева, чьи работы представлены на выставке. Его посмертная слава растет, а ведь при жизни он тоже скитался без угла, продавая за тарелку щей и рюмку водки свои работы, которые сейчас стоят большие деньги.
Многих участников выставок 60=70-годов нет ныне в живых.Но они хотя бы вкусили признание. Страшнее судьба интереснейшего художника Григория Перченкова , чья   выставка проходила одновременно с этой в залах ЦДХ; он покончил  собой в возрасте 33 лет, создав большое количество эмоционально и психологически сильных работ, никогда и нигде не выставлявшихся.    
     Огромное, благородное дело делает Александр Глезер, отыскивающий в глубинке талантливых художников, возвративший нам утраченное искусство первой обоймы художников-нонконформистов, учредивших премию за вклад в русскую культуру. Хотелось бы, чтобы никто не был забыт.


                «Литературные новости»,  февраль 1994          

   P.S.     Эта статья была опубликована в четверть века назад. В том же году при невыясненных обстоятельствах был сбит машиной основатель этой интереснейшей газеты поэт Эдмунд Иодковский и она прекратила свое существование. Умер в Париже Александр Глезер, поэт, издатель, коллекционер ,  В том же 2016 году ушел из жизи Иосиф Гинзбург после двадцатилетнего бомжевания, не пожелавший покинуть родину.  Скитаясь без крова над головой, он выиграл гранд в фонде Сороса за свою уникальную систему рисования. Однако это ему не помогло.
     Один за другим уходят в мир иной шестидесятники. А проблемы остаются. Художники, писатели, если они не работают на заказчика, должны платить непомерные деньги за саму возможность работать и показывать свои произведения и за то, чтобы их сохранить.Государству они не нужны.

                На фото Иосиф Гинзбург