Грюнечка

        Его зовут Грюнцефальд.

        Но это по паспорту.

        Вообще-то он предпочитает, чтобы его называли Грюня, Грюнечка, Грюшенька. Не путайте, пожалуйста, с каким-нибудь там Гриней или Гришей, не дай бог! Это совершенно разные имена.  Откликаться на них Грюня никоим образом не намерен.

        Надеюсь, что вы меня поняли.

        Грюнцефальд  (он же Грюня, он же Грюнечка, он же Грюшенька) – краснохвостый попугай вида жако.

        Он еще совсем молодой, хотя появился в нашей семье уже лет пятнадцать назад. Срок не малый. Но по сравнению с продолжительностью отведенной им природой попугайной жизнью, Грюня еще только-только входит в подростковый возраст.

        Грюня – россиянин по рождению. На белый свет он появился в известном попугайном питомнике под Москвой . В этом питомнике рождались и из него вылетели множество особей разных видов попугаев. От маленьких волнистых попугайчиков и до таких больших птичек как жако, какаду, ара.

        Своих биологических родителей Грюнечка никогда не видел. Как только яичко, в котором он зародился, обрело свободу, оно сразу было помещено в прекрасный инкубатор. Там было тепло и уютно. Грюнечка (тогда он считался просто попугайчиком с порядковым номером таким-то) ежедневно прибавлял в весе. Там же он обретал все внутренние и внешние признаки, присущие краснохвостому попугаю семейства жако.

        Пришло время и Грюшеньке стало тесновато в яичке. Поэтому он немного напрягся, потюкал своим сформировавшимся уже клювиком по яичной скорлупе, и оказался на воле.

        Сначала эта воля ему не очень-то и  понравилась. В яичке было гораздо теплее и уютнее. Правда, там стало ему слишком уж тесно. Поэтому, собственно говоря, он и решил вылупиться. И это у него прекрасно получилось.

        Первое, что сразу захотел сделать новорожденный попугайчик – так это покушать. Оказалось, что его желание исполнимо. Откуда-то просто из ничего появились огромные существа, которые вдоволь накормили его какой-то вкусной кашкой. Такой вкусной, , какую попугайчик еще в жизни ни разу не пробовал. В яичном меню такой вкусной кашки никогда не было.

        Естественно, что эти добрые существа попугайчик сразу принял за своих настоящих родителей. Впрочем, он был близок к истине. Но не совсем в ней. Вся его дальнейшая жизнь на первом ее этапе была связана именно с этими существами. Они за ним ухаживали, кормили, поили и баловали. Играли с ним. Очень хорошими и полезными эти существа оказались. Но, как показало время, все же не родными. Поэтому даже имя они ему дать не могли. Все мальчик, да мальчик. Иногда – малыш.

        Когда попугайчик подрос, его переселили в просторный вольер, который располагался во дворе большой усадьбы. Там было много малышей разного вида попугаев. Это был как бы детский садик для попугайных малышек.

        В вольере было очень весело и интересно. Глядя на других птичек, наш попугайчик потихоньку научился самостоятельно кушать и пить водичку. Научился ухаживать за своими перышками. Научился ловко лазить по жердочкам. Потом и летать. Сначала он просто стал аккуратненько перелезать с жердочки на жердочку. Потом перепрыгивать и, наконец, догадался перелетать с одного насиженного места на другое. Этому он научился, глядя на своих более старших соседей по вольере. Летать было очень круто!

        Как я уже говорил ранее, оказалось, что эта вольера и обслуживающие существа были для всех молодых попугайчиков не совсем родными. Приходило время и у попугайчиков объявлялись их настоящие родители. У каждого – свои.

        Приехали, наконец, родители и за нашим попугайчиком. Они-то и дали безымянному до того времени птенчику имя.  Грюнцефальдом его назвали. Прекрасное, красивое, звучное  имя! Старинное такое. Видимо, от каких-то баронов или рыцарей берет начало родословная нашего малыша. Так в его паспорте и записали – «Грюнцефальд»!

        А еще колечко ему на лапку надели. Это было прекрасное персональное колечко, на котором была записана вся основная информация о Грюнцефальде.

        Жили его настоящие родители в городе Красногорске под Москвой. Они купили Грюне замечательный большой дворец из прутиков. Дворец был из прутиков для того, чтобы Грюня мог всегда наблюдать за происходящими вокруг него событиями, а все присутствующие могли вдоволь любоваться им.

        Частенько Грюнечку выпускают из дворца «погулять» по его придворцовой территории. Он гордо вышагивает по окрестным дорожкам, крепко сцепив крылышки за спиной и зорко наблюдая за порядком на окружающей подведомственной ему территории. Любой, даже самый малый беспорядок приводит его в возмущение. Грюня начинает громко кричать, призывая немедленно устранить то или иное безобразие.

        А еще Грюнечка любит демонстрировать  всем свое искусство высшего пилотажа. Перелетает  с полки на шкаф, со шкафа на трюмо, а там, глядишь, и на плечо, а то и на голову своим родственникам ловко усядется. Красиво летал мальчишка! Задорно и шумливо.

        Очень забавно кушает Грюня зернышки, орешки и другие лакомые кусочки, которые ему регулярно перепадают. Сначала он берет в клювик этот орешек или вкусный кусочек. Затем перекладывает его в лапку. И нет, чтобы скорее снова нести его в клювик. Нет! Грюня отодвигает лапку с зажатом в ней кусочком далеко в сторону. Потом выворачивает лапку «ладошкой» вверх, чтобы кусочек был прямо перед клювиком. И только потом начинает с ним ловко расправляться.

        Очень любит Грюня смотреть телевизор. Особенно передачу «В мире живлтных». Как только начинается трансляция этой передачи, как Грюня тут же покидает свой замок и пристраивается у самому экрана телевизора. Он внимательно смотрит на происходящие там действия то одним глазиком, то другим. Ведь у попугаев глазки смотрят в разные стороны. Поэтому одно и то же события и действия попугаи могут оценивать с разных сторон. Очень большое преимущество по сравнению с людьми. Люди только что и могут говорить: «Теперь посмотрим на эти события с другой стороны». Говорить-то они могут, а реально посмотреть – нет. Вот болтуны! А попугаи могут! В этом и состоит секрет их небывалой мудрости.

        У Грюни аналитический склад ума. До всего ему надо добраться и понять все по самое донышко. Поэтому происходящее на экране Грюнечка воспринимает весьма критически. Например, увидев как-то воочию, что птички появляются на белый свет из яичка, он сразу возмутился и категорически с этим не согласился. Цепь своих логических умозаключений Грюня склепал примерно так:

        - Вот смотрю я эту передачу про яичко с птичками – и удивляюсь. Да что там удивляюсь. Просто смехом давлюсь! Ты посмотри на это яичко и посмотри на меня, - вещал Грюня, гордо усаживаясь в позе орла с развернутыми крыльями и повернув свою голову в профиль.

        - Нет! Может быть, какие-нибудь маленькие птички из этих яиц и вылупляются. За всех говорить и спорить не буду. Но ты посмотри сюда. Да у меня один клюв в десять раз больше этого яичка! Как же я бы весь в этом яйце разместился? Совсем с ума посходили! Где же логика?

        Логика Грюни всегда была железной. Каждое его слово было как в граните высечено. Не согласиться с ним было не только нельзя, но и опасно. Грюня блистательно владел своим мощным клювом. Он запросто крошил этим клювом все, что только под него подвернется. Например, орехи, которые мы для извлечения зернышек разбивали с помощью молотка, Грюня расщеплял на составные части одним легким движением этого самого клюва. Причем зернышко каким-то неведомым образом оказывалось у него во рту, а шелуха беспомощно падала на дно клетчатого замка.

        Критически Грюня оценивал и художественную литературу и прочую печатную и изобразительную продукцию. Так он как-то прошелся цензорским взглядом по нашим книжным полкам. Книги, не отвечающие его представлению о прекрасном, были превращены в мелкое крошево. Такой же экзекуции была подвергнута и фотография моей выпускной институтской группы. Все преподаватели и мои однокашники были превращены в труху. А мое маленькое фото с этой большой групповой фотографии осталось красоваться на самом верху этой кучки трухи. Вот так Грюня, видимо, решил меня порадовать. Мне только что и оставалось, это сделать вид как сильно я рад и благодарен ему.

        Говорить Грюня был не шибко большой мастак. Может быть, мы с ним мало занимались. Может быть, он не считал логичным тратить слишком много усилий на освоение человеческой речи. Грюня ведь прекрасно понимал, что именно он является лидером в нашей стае. Так что пусть рядовые ее члены учатся понимать язык лидера, его взгляды и поступки. А что? Опять все, как всегда, логично.

        Лет через десять, когда Грюня еще немножко подрастет, мы предполагаем разослать гонцов-скороходов во все концы света. Пусть ищут прекрасную принцессу для нашего мальчика.

        А что? Грюнцефальд – это мощно! Это целый музей скреп и традиций. Их необходимо и самим блюсти, и в целости и сохранности передать по наследству потомкам.   Не так ли?

Фото из интернет
Москва, Отрадное
03 декабря 2020г.