Импланты и гринкарта. глава 27

Пропажа ключа. Звонок Эрику. Есть способ проникновения в дом! Ина мерзнет. Михаил совершает героический поступок. В доме ключа нет! Ключ нашелся! Ина оценивает поступок мужа. Ина одевает теплое белье. Михаил обмораживает руки. Супруги присаживаются перед дорогой.
 
Залитая солнцем улица создает ощущение праздника. В ожидании легкого путешествия и скорой встречи с родней супруги с улыбками на лице подходят к машине. Михаил начинает рыться в карманах. Движения его становятся все суетливее. Неожиданно он разворачивается и, почти касаясь носом снега, проделывает весь путь от машины  обратно до дома. Ина замирает в нехорошем предчувствии. Улыбка исчезает с лица. – Миша, в чем дело? Чувствует мое сердце беду!

Михаил растерянно роется в карманах. – Ина, ключи...

Ина с презрением смотрит на Михаила. – Клинический случай! Что – ключи?

– Нету!

– Я уже поняла! Куда ты их девал?

– Не знаю! Помню, что перед выходом держал в руках.

 – Ну и где они теперь?

Михаил умоляюще смотрит на жену. – Если бы я знал! Ина, посмотри, может они у тебя?

– Откуда? У меня даже карманов нет!

– Ина, может быть ты их случайно положила в сумку?

– Я случайно ничего не делаю! Не то, что некоторые.

Михаил с ужасом заключает. – Значит, они в доме! Но войти мы не можем! Сами виноваты!

Ина перепугана не на шутку. – Так что же нам делать?

– Придется звонить Эрику! Может, у них ключи где-то припрятаны?

Ина кутается в дубленку. – Миша, я замерзаю!

Михаил отдает Ине свой мохеровый шарф и начинает звонить сыну. Ина накручивает шарф на голову. Распахивается и почти падает дубленка. Ина пытается запахнуть дубленку, разматывается шарф. Михаил неуклюже пытается одной рукой ей помочь. Совместными усилиями удается запахнуть дубленку и закрутить на голове шарф. Михаил отдает Ине свои перчатки. Отзывается Эрик. – Алло?

Михаилу не хочется расстраивать сына, но приходится. – Сынок, у нас проблема!
В голосе Эрика звучит некоторая обреченность. – Папа, что на этот раз?

Михаил вынужденно признается. – Мы забыли в доме ключи от машины, а дом захлопнули на замок!

Эрик охает. – Папа, ну что с вами происходит? Вы же еще не в том возрасте!

Михаил с ним согласен, но пытается во всем обвинить потусторонние силы. – Сынок, мне кажется, над нами висит какое-то проклятие!

Эрик с ним в корне не согласен. – Спать надо ложиться во-время! Ладно, держитесь, я сейчас выезжаю. Но вы же околеете за это время! Мне ехать не меньше получаса!

– Неужели нет никакого способа войти в дом?

Эрик знает такой способ, но сомневается в его осуществимости. – Вообще-то способ есть, но навряд ли ты им сможешь воспользоваться!

Но для Михаила нет ничего невозможного, если речь идет о здоровье любимой жены. – Говори! Иначе я могу потерять Ину!

Эрик нехотя признается. – В гараже лежит приставная лестница, а балконная дверь не заперта. Но на балконе высокие перила, и они наверняка обледенели. Вряд ли ты сумеешь перелезть через них. Разве что попросишь кого-нибудь помочь тебе. Папа, если никого нет, дождись меня! Я выезжаю! Ты слышишь меня? Папа! Папа! О, черт, бросил трубку! Неужели он сам полезет?
 
Михаил со всех ног, не разбирая дороги, несется в гараж, хватает лестницу и обжигая руки о холодный металл, тащит ее к балкону. Ина сначала недоуменно, а потом с тревогой следит за его манипуляциями. Видит, как Михаил начинает лезть вверх, и бежит к нему. – Миша, что ты задумал! Не вздумай! Ты же сорвешься! Лучше я замерзну!

Михаил уже стоит на середине лестнице. – Не бойся, любимая! Если я и погибну, то с сознанием того, что это я сделал ради тебя! Какая это будет красивая смерть!

Ина добегает до лестницы и пытается схватить Михаила за ботинок. Дубленка распахивается. Чуть не сбивает лестницу. – Безумный, слезь сейчас-же!

Михаил  неуклюже пытается перелезть через перила. – Ты что делаешь! Держи лестницу!

Ина чуть не плачет. – Умоляю, слезь!

Но Михаил уже стоит на балконе по колено в снегу.  – Поздно, милая! Я уже в безопасности! – Добирается до двери и с большим трудом открывает ее. Вскоре открывается входная дверь и торжествующий Михаил впускает окончательно замерзшую Ину в дом. – Входи быстрее!
 
Ина, клацая зубами, целует мужа. – Мишенька! Нади меня ты нисковал жизнью! Ты настоящий мужчина!

Михаил скромно, но с пафосом, соглашается. – Так на моем месте поступил бы любой из твоих мужей! Ты такая необыкновенная! Давай искать ключи!

Ищут ключи по всему дому. Ключей нигде нет. Михаил в отчаянии. – Ина, посмотри, пожалуйста, в своей сумке.

Ина со злостью шморгет носом. – На, смотни! - Открывает сумку и вываливает содержимое на стол.  Первыми выпадают ключи.

Михаил хватает ключи. – Я же говорил, что ты необыкновенная!

Ина виновато хлюпает носом. – Пности меня, Миша. Зато я увидена, как ты ко мне относишься!

Михаил с восторгом обнимает Ину. – Да я ради этих слов!..

Ина целует мужа, на щеке остается подозрительная влага. – Знаю, знаю! Миш, сденаешь нади меня еще одну вещь?

Что за вопрос?! – Говори! Я все сделаю!

Ина вытирает непрерывно льющиеся сопли. – Пнинеси из машины нашу доножную сумку.

– Зачем?

– Я туда сножила ангонку!

– Наконец-то! - Михаил приносит сумку. Ина достает белье и идет переодеваться. Михаил чувствует, что обморозил руки. Открывает кран и подставляет их под горячую воду.

Появляется Ина. – А в пантанонах действитеньно тепнее!

– Я же говорил!

– А зачем ты мочишь нуки?

Михаил кривится от боли. – По-моему, я их обморозил!

Ина кидается к мужу. – Покажи!

Михаил протягивает руки. Ина  с ужасом убеждается, что тот не шутит. – Миша, очень боньно?

Михаилу хочется до конца оставаться героем в глазах жены. – Да как-то не очень!

Ина достает из холодильника водку и начинает растирать мужу руки. – Пнежде всего их надо настенеть водкой!

Михаил пытается шутить. – А может вовнутрь?

– Пнекнати! Тебе еще вести машину! - Ина кончает растирать мужнины руки, и обильно смазывает их вазелином из аптечки.

Михаил прячет руки за спину. – Куда ты столько мажешь? Я ведь не смогу везти машину!  Руки по рулю будут скользить!

 – А мы наденем тебе на нуки незиновые пенчатки, а на них ты оденешь свои кожаные.

Как можно вести машину, не чувствуя руля? Михаил энергично протестует. – Я же не буду чувствовать машину!

Ина как будто бы и не слышит. Аккуратно, разглаживая каждый рубец,  надевает на руки мужа перчатки. – Мишенька, ну я тебя пношу, не капнизничай! Давай побыстнее закончим эту бодягу и поедем!

Михаил обреченно встает из-за стола. – Знаешь, Ина, у меня такое предчувствие, что мы до Канады никогда не доедем! Над нами висит полицейское проклятье!

Звонит телефон. Ина достает из кармана Михаила трубку. – Эник!

– Ответь!

Ина дает Михаилу трубку. – Ответь ты. Мне стыдно!

Михаил неловко берет трубку. – Але?

– Ну как дела, папа?

Михаил ликует. – Сынок, я сделал это!

Эрик лишний раз убеждается, что для папы нет ничего невозможного. – Неужели ты влез на балкон?

– Да!

Эрик с восхищением оценивает подвиг отца. – Ну папа, ты и орел! Вот если бы ты еще догадался позвонить, я бы сейчас был бы не у дома, а около офиса!

Михаил совсем забыл об этом. – Извини, сынок!

- Ладно, папа! Все хорошо, что хорошо кончается! Я возвращаюсь в офис. Будьте осторожнее! Мне кажется, вы немного возбуждены. И впервые едете за границу.

 – Спасибо, сынок.

Ина находит объяснение произошедшему. – Это все снучинось потому, что мы не пнисели пенед доногой! Давай пнисядем.
Михаил и Ина присаживаются. Встают. Берут сумки и бутерброды. Садятся в машину. Дверь снова закрывают на замок. Проверяют ее. И, наконец, отъезжают от дома.