Школьный урок на природе часть третья

Часть третья.
Уж небо осенью дышало...

Глава первая.

   Этот долгий день, наконец закончился. Несколько часов мы пробирались через густой кустарник, пока на закате не вышли к реке. Это была та самая знакомая нам большая река,
но здесь, в верховьях, она уменьшилась до неширокой, но довольно бурной речки.
   Удивительной красоты картину наблюдали мы в этот вечер. Тёмно-серая  полоса реки, лежащая в глубоком распадке, разделяла оба берега. Стена леса на противоположной стороне, освещённая закатным солнцем, казалась, охвачена пламенем, как при пожаре. Отблески незримого огня бушевали в жёлто-красных кронах клёнов, берёз и осин, пробегали по стройным оранжевым  стволам сосен, кроны которых клубились в вышине, напоминая тёмный дым.
   Было тихо, лишь на перекате глухо шумела вода. Незаметно и как-то очень быстро наступили сумерки. Яркие закатные краски померкли и исчезли, остались лишь оттенки серого и чёрного. Лес засыпал, укрывшись ночной темнотой. Серой тенью бесшумно пролетела большая сова. Постепенно угомонились немногочисленные птицы.
   Тихо в лесу, лишь иногда хрустнет где-то вдали сухая ветка, да слабо прошумит в кронах порыв ночного ветерка.
   Пора и нам укладываться на отдых, отогревшись  у такого родного костра. Люба   зевнула, потянулась и прижалась ко мне своим стройным телом. Ощутив прикосновение крепкой девичьей груди, я вздрогнул. Она же лишь вздохнула и сонно пробормотала:
   - Тимоша, погрей меня, я что-то совсем замёрзла... - И тут же заснула, по-детски засопев
и доверчиво примостив голову у меня на плече.
   С самого утра небо хмурилось, что не добавило нам хорошего настроения. Похоже, скоро заморосит дождь. Не удивительно, ведь вокруг осень. Мы уже  несколько часов с трудом пробирались через старый буреломный лес, медленно тащились через настоящие дебри. Вокруг прямо какая-то страшная чащоба из сказок, того и гляди лохматый леший вылезет, или покажется избушка на курьих ножках! Огромные стволы были сплошь укутаны густым седым мхом. Лишайники пучками и целыми гирляндами свисали вниз. Толстый слой лесной подстилки
из мокрых опавших листьев мягко пружинил под ногами.
   На небольшой поляне,  где  нам удалось благополучно выспаться, остался  только след
от костра да наш шалаш. Возможно, что мы здесь остановимся на обратном пути. Место хорошее, зачем же ломать уже сделанное? Едва рассвело, мы уже были на ногах., наскоро позавтракали,
и снова в путь...
   И вот идём, пробираясь меж замшелых стволов, перелезая через упавшие деревья, оскальзываясь на гнилушках, иногда проваливаясь в мокрую лесную труху. Наверное, стоилобы  остановиться, чтобы перевести дух, но вокруг довольно мрачно и не возникает желания здесь задерживаться. Да ещё с серого неба заморосил мелкий противный дождь. Конечно, это
не страшно, но всё равно приятного мало.
   Начинались предгорья. Вскоре нам предстояло подняться на возвышенность, поросшую густым ельником. К её- то  подножию и вела малозаметная звериная тропка, по которой мы шли. Я устало смотрел  на недружелюбный, порядком надоевший захламлённый  лес. Скорее бы привал!
А Люба, молодец! Молчит, идёт не жалуется, хотя и чувствуется, что тоже сильно устала.
   Склон постепенно поднимался. Через час Я, тяжело  дыша, остановился. Рюкзак ощутимо давил на плечи, и идти с ним в гору было тяжеловато. Подошла измученная, тяжко дышащая Люба.
на её спине также громоздился рюкзак, пусть и легче, но тоже немаленький. Я уже пожалел, что пожадничал и забрал слишком большую часть туши убитой вчера косули. До вершины   оставалось пройти еще километра два. Звериная тропка оказалась слишком длинной
и извилистой, но идти по ней всё же гораздо легче, чем прямо по склону. Наконец, мы вышли
на обширную полянку. Это было самое удобное место для ночлега, которое сегодня встретилось по пути. Что там будет впереди — неизвестно. А место здесь отличное, к тому же  и родник рядом.
   - Всё, привал, будем здесь ночевать! - решительно сказал я, и моя боевая подруга тут же
с облегчением уселась на землю, со стоном сбрасывая тяжёлый рюкзак. Быстро выбрал место  для ночевки.    разведя огонь  и заготовив сушняк, а также материал для шалаша, принялся
за приготовление мяса, благо угли уже подошли. Шалаш может и подождать. А Люба так
и полулежала, закрыв глаза и привалившись спиной к рюкзаку, даже не делая попыток подняться…
   - Да, бедная девочка, укатали сивку крутые горки... Совсем вымоталась, выбилась
из сил! Но ничего, сейчас поужинает, а потом будет спать до утра! – с сочувствием подумал я.
   Дождь прекратился, но зато поднялся ветер, сразу же разогнавший облака. Я порадовался тому, что  построил шалаш между большими валунами , защищавшими от порывов ветра. Вечер выдался холодным, а к утру на открытом месте мы могли просто закоченеть. А сейчас, в уютном шалаше, после сытного ужина и горячего чая - жизнь была прекрасна!
   Тихо по-домашнему потрескивал рядом костёр, изредка запуская в небо фонтаны искр... Постой, постой! Это же не искры, а падающие звёзды, метеоры! Ух ты, как их много!
   Я растолкал уже начавшую задрёмывать Любу:
   - Любаша, просыпайся, посмотри какая красота! Это же настоящий звёздный дождь! Ты такое вряд ли когда-либо видела... Это же редкое явление.
   Над нами на черном небе ярко сверкали мириады звезд.
   - Надо же, я столько звёзд в жизни еще не видела!  - Восторженно сказала сонным голосом подруга.
В это мгновение белая полоса наискось прочертила небо.
   - Смотри, упала звезда! Быстрее загадывай желание! - Воскликнул я.
   За первым метеором небосклон  прочертил второй, третий, пятый, десятый... Всё небо наискось исчеркали ослепительно белые чёрточки. Девушка высунулась из шалаша, широко  раскрытыми глазами она с изумлением следила за небесной феерией. Перед нами во всей красе разворачивалось завораживающее душу волшебное зрелище.
   Вдруг небо опустело, как будто задёрнувшись чёрным бархатом с нашитыми неподвижными блестящими звёздами. Казалось, небесный спектакль уже закончился... Но в следующее мгновение мрак ночи вновь избороздили множество ослепительно полос. 
   – Тимоша! Ты видишь, видишь? Ты только посмотри! Какая красота! Как это чудесно! - Зашептала восхищённо девушка, просто млея от восторга. От переполняющих эмоций она лишь ахала или изумлённо ойкала, слов ей явно не хватало.
   Чёрный бархат неба раз за разом пересекали то короткие, как вспышки, то длинные в полнеба, ослепительно белые  полосы, появляющиеся словно из одного невидимого центра звёздного неба. Мы не замечали времени, любуясь волшебной картиной. Но  постепенно звездопад  начал сходить на нет. Очарованные этой картиной, обнявшись и согревая друг друга, мы ещё с полчаса следили за последними редкими метеорами, а потом счастливые от увиденного отправились спать.
   Следующее утро встретило нас отличной солнечной погодой.  У нас сразу поднялось настроение. Возможно, тому способствовал утренний воздух, чистый и свежий, насыщенный запахом хвои, травы и сосновой коры. Ночью запахи были совсем другие: густо пахло мокрой землей, прелыми листьями и влажным мохом. Мы хорошо отдохнули и выспались. Правда, дул довольно сильный ветер, но это не страшно. К тому же он высушил остатки вчерашнего дождя.
А идти по сухой каменистой земле, поросшей короткой жёсткой травой, – сплошное удовольствие. Подумаешь - ямы да камни, всё-таки не по буреломам пробираться, ну и что идёшь  постоянно
то вверх, то вниз: главное, грязь не месишь – и ладно...
   Вскоре дошли до леса, но он тут был совершенно другим. Лес словно бы вырос здесь, расступился, сделался светлее, просторнее. В горах он Стал выше, суровее, в основном - ели и сосны,
но встречались и пихта, и лиственница. И вот  мы снова идём по лесу, перебираясь через заваленные камнями бурные ручьи, обходя огромные стволы  упавших деревьев, то поднимаясь по крутым склонам, то спускаясь в глубокие распадки.
   Два дня погода нас радовала, а на третий вновь испортилась, небо затянуло серыми тучами,
и начался моросящий нудный дождь. Идти в таких условиях совсем не комфортно,
но и останавливаться, пережидая непогоду, смысла не было... Мы шли и шли, вскоре промокли
и начали постепенно замерзать. Эти тягостные дни, проведенные в мокром горном лесу, надолго отложились в моей памяти.
   На четвертый день погода наладилась. Как раз когда я уже почти отчаялся, дождь прекратился, в небе появились синие просветы, и наконец выглянуло солнце. Ура, ур-ра! Мы вздохнули
с облегчением, даже начали улыбаться. Сразу же прибавилось оптимизма, и настроение стремительно улучшилось. Главное, что мы не заболели, умудрились не подхватить бронхит, воспаление легких или что-нибудь в этом роде. Даже не верилось, что не так давно мы лежали, тщетно стараясь согреться и мечтая лишь об одном - скорее бы закончилась эта бесконечная ночь...
   На первой же подходящей полянке остановились на ночёвку. Место хорошое, всё нужное Здесь под рукой. Люба, поглядывая на закопчённый горшок, в котором варились собранные по пути грибы, озабоченно сказала:
   - Тимоша, я сейчас приготовлю лечебный напиток. Нам никак нельзя болеть, обязательно выпьем его после ужина.
С улыбкой посмотрев на неё, я шутливо проговорил:
   - Ого! Вероятно, это окажется прямо-таки волшебный напиток. А что там будет? Надеюсь,
не лягушачьи лапки, не крылья летучей мыши  или шляпки мухоморов?
Искоса посмотрев на меня, Люба притворно хмуро проворчала:
   - Надо, надо бы тебе такой супчик  сварить за твои толстокожесть и самодурство: заставил бедную замёрзшую девушку брести под холодным дождём по диким горам, да ещё нагрузив на неё, слабую и хрупкую, тяжеленный рюкзак... А сам шёл бодрячком, да ещё песенки насвистывал!
У-у-у! Тиран и деспот! Мучитель беззащитных девушек!
Я тут же покаянно поднял обе руки, Всем своим видом демонстрируя полное и чистосердечное раскаяние: - Всё, всё! Понял, осознал, раскаялся! Я - дурак, грубиян, троглодит! Обязательно исправлюсь, отслужу, отработаю!
   - Ну ладно, ладно, Я сегодня добрая. - Смилостивилась подруга. - Живи пока, Супчик
из лягушачьих лапок отменяется, но спасибо за рецепт, пригодится, приготовлю при случае...
Вот тебе раз... Да, наболтал на свою голову. А она такая, моя боевая подруга, сказала - сделает,
и съешь как миленький!
   Люба положила в горшок несколько гроздьев размятых ягод рябины,  потом горсть шиповника, влила воды и  хорошенько  вскипятила. Отставив горшок в сторону, она после того, как он слегка остыл, добавила немного домашнего лечебного снадобья из фляжки. Получился мутный, горький, но бодрящий напиток. Увидев, что приготовленное ею лекарство мне понравилось, Девушка
тут же сменила гнев на милость и довольно улыбнулась.
   Раннее утро встретило нас замерзшей, покрытой сверкающим инеем травой. Снаружи было ощутимо холодно. Пронизывающий ветер гнал первые, пока ещё редкие снежинки. По небу тяжело ползли тёмные, набрякшие дождём  тучи. После теплого шалаша на открытом воздухе было откровенно зябко. с учетом усталости от нескольких дней, проведенных  в непрерывной ходьбе по труднопроходимой местности, идти куда-то небыло никакого желания. Хотелось
долго-долго сидеть у жаркого костра, не спеша пить обжигающе-горячий чай и с упоением предаваться абсолютному ничегонеделанию...
   Мы решили в этот день не двигаться дальше, а отдохнуть, набраться сил. Люба предложила поискать грибов, мяса-то у нас хватит ещё на два-три дня, но нужен гарнир. Пошли вниз
к ближайшей опушке.
   Как только спустились к берёзовой роще, то сразу же набрели на огромное количество подберезовиков и волнушек. Но ещё больше грибов  мы увидели дальше, в смешанном лесу, где  на каждом шагу росли белые грибы, подосиновики, подберезовики, грузди и огромное количество лисичек. Просто рай для грибников! Шагу не шагнуть - наступишь на гриб...
   Вокруг яркая красота осеннего леса:  осыпающийся с берёз листья     , как золотым ковром, устилали землю, Клёны багряными языками пламени вспыхивали на фоне тёмной зелени старых елей. Мы шли, как будто по золотому восточному ковру с драгоценными красными узорами. Огромные мухоморы рядами лесных гномов в ярких красных шляпах стояли на страже сказочного леса. И такая тишина вокруг... Лишь шуршала под ногами листва, и Малейший шорох далеко разносился в лесной чаще.
   На рассвете я вылез погреться к огню и замер, не в силах понять что происходит. в нескольких шагах вокруг ничего не было видно. Всё скрывала белая вата тумана. Тянуло прямо-таки зимним холодом, а изо рта вырывались клубы пара. Срочно подбросил в костёр большую охапку валежника. Пламя затрещало, разгораясь, и вскоре от костра потянуло живительным теплом. Надо же, как холодно, а ведь всего-то сентябрь!
   Наступивший день представлял разительный контраст с зябким утром. Это был один из тех тёплых и прекрасных дней когда, кажется сам воздух, настолько прозрачен и чист, что с вершины холма отчётливо видны подробности местности на расстоянии многих километров. Вдали видна река,  от  неё до дальних  гор,  расположилась ширь дремучего леса-урмана, прорезанная многочисленными прожилками ручьёв и речек.
   Неожиданный шорох привлёк моё внимание. Я повернул голову и увидел шагах в двадцати небольшого молодого зайца. Зверёк с любопытством косил глазами на пламя костра
и настороженно шевелил длинными ушами. Молодой, огня ещё не видел, но тоже что-то соображает, близко не подходит, опасается!
   Я не шевелился, лишь не мигая смотрел на него. А заяц замер, двигал усами, усиленно нюхал воздух, на морде любопытство и недоумение, что это  такое — яркое и тихо потрескивающее? Это мирное или опасное?
   Уши у зайца смешно задвигались, приподнялись и растопырились. И тут вдруг  в костре громко треснула горящая ветка. Заяц В испуге рванулся и в мгновение ока скрылся в ближайших кустах.
   Предрассветные сумерки постепенно сменились ярким светом утра. Низко расстилаясь над свинцовой водой, полз туман, окрашенный нежно-розовым светом наступающей зари. В небе
на огромной высоте уже парили хищные птицы, высматривая свою добычу. Воздух настолько прозрачен, что было видно, как за пару километров на берегу ручья несколько пятнистых оленей пугливо оглядываясь по сторонам, торопливо пили стылую воду.
   Вот странно, нас олени совсем не боялись. На днях мы неожиданно вышли прямо на олениху
с оленятами. Она лишь повернула голову в нашу сторону и только своими  темно-коричневыми глазами, не отрываясь, несколько минут внимательно глядела на нас. От неожиданности Люба даже вздрогнула и выронила горсть собранных ягод, что держала в руке. А олениха, в конце концов, лишь дернула ушами, отвернулась и больше не обращала на  нас ни малейшего внимания.  За ней неподвижно стояли  на тонких ножках два  подросших олененка.  Через пару минут Олениха развернулась и неторопливо направилась в лес. за ней так же не спеша потянулись детёныши. Обалдевшие от такого пренебрежения, мы долго провожали оленье семейство удивлёнными взглядами, пока они не скрылись из вида.
   Я срубил тонкую берёзку, обстругал ствол и подал Подруге.
   — Возьми, будет удобнее идти. - Предложил я ей. Благодарно взглянув на меня, она кивнула
и тут же оперлась на импровизированный дорожный посох.
   Проходя по этому лесу мы наткнулись на целые заросли опят. Набрали их, рассовали куда только можно. На мой взгляд это наиболее вкусный гриб. Он хорош жареный, вареный,
в особенности же соленый или маринованный.
на выступающих из лесной подстилке корнях деревьев росли целые букеты больших и маленьких грибов, тесно прижавшихся друг к другу, со шляпками  буровато-желтого   цвета   с   мелкими  темными  чешуйками. Кстати, опята сидели на плотном черноватом шнуре, напоминающем корневище - ризоморфе, длиною в несколько метров.  Увидев их, я обрадовался и объяснил Любе, что если размолоть эти ризоморфы, то можно изготовить «белковый хлеб», они очень питательны.
   Чуть дальше неожиданно попались целые заросли спелой крупной рябины. Мы набрали рябины сколько и куда только смогли. Ничего, ничего, запас карман не тянет! Мне  пришёлся весьма по вкусу напиток из этих ягод, приготовленный накануне Любой. Теперь не нужно будет лазить по кустам, выискивая полезные ягоды.
   Выйдя к очередному бурному ручью, с шумом сбегающему по камням, мы заметили
на противоположном берегу стремительную фигуру зверя, ловко прыгавшего по поваленным ветром деревьям. Величиной с крупную собаку,  высокие сильные ноги, пышные баки, кисточки на ушах, короткий хвост,  густой, пушистый, палево-серый  с темными пятнами Мех.  Увидев его, сразу же узнали рысь. Очень уж особенная  у неё внешность. Нам здорово повезло - это же исключительно осторожный зверь. Рысь старается никому не попадаться на глаза. Вероятно, почуяв нас или почувствовав наше внимание, она тотчас же исчезла, буквально растворившись
между кустами.
   в ущелье уже сгущались ранние сумерки. НО мы, перейдя ручей,  выбрались на каменистый склон и пошли по нему вверх, забираясь всё выше. Здесь еще  грело вечернее солнце, и  было гораздо теплее чем у воды.
   Пора было присматривать место для ночёвки, но подходящей ровной полянки долго
не находилось. Солнце зашло в тучи, похоже быстро портилась погода, и уже почти в темноте нам очень повезло. Люба углядела небольшую пещеру, можно сказать - нишу в скале у самой земли.   Места там едва-едва хватило, чтобы у входа разжечь небольшой костёр и устроить ложе
из лапника.
   Только мы расположились: успели натаскать дров на ночь, начали готовить мясную похлёбку
с найденными по пути грибами и вскипятили чай, тотчас разыгралась непогода. Завыл, засвистел ветер, с шумом полил сильнейший дождь. Мрак совсем сгустился, лишь языки пламени метались под порывами усиливающегося ветра, бессильно пытаясь разогнать темноту. Похоже, это была настоящая буря, и нам несказанно повезло, оказаться в этой маленькой спасительной пещерке.
   Ветер шумел, гудел, всё сильнее раскачивал окружающие сосны, а потом послышался сильный треск и глухие звуки падений сломанных деревьев. Неистовый ветер валил их, выворачивая
с корнями . Некоторые же ломались посередине, словно тонкие карандаши. весь лес наполнился звуками неистовой бури. Ночной мрак скрывал подробности, лишь треск ломаемых веток, сильный шум дождя, грохот камней, перекатываемых  в близком ручье, да завывание ураганного ветра - только эти звуки окружали нас.
   Эту тревожную ночь мы провели хоть и беспокойно, но всё же выспались и отдохнули. Наше убежище не залил дождь, костёр не потух, к нам не заглянул какой-нибудь  зверь.
   К утру всё стихло и  открылась жутковатая картина  разрушений. Страшно было смотреть на то, что в лесу наделал ураган. Множество старых сосен были вырваны с корнем или безжалостно сломаны, образовав непроходимые завалы. Огромное количество  сломанных зелёных веток
и сухих сучьев  громоздилось у подножия уцелевших деревьев.
   Страшно представить, что было бы, если бы ночью буря застала нас в лесу! Я еще раз подумал, что нам несказанно повезло,  когда на нашем пути и так вовремя попалось эта пещера.
   Когда же хорошенько осмотрелись, то для начала решили не торопиться. Всё вокруг было мокрым, с окружающих деревьев ещё капала вода, со склонов бурно стекали дождевые потоки, собираясь к вздувшимся ручьям. Наш более высокий берег на большом расстоянии представлял сплошной бурелом с поваленными деревьями и торчащими ото всюду острыми сучьями. Пройти тут однозначно не получится.
   На противоположном же, более низком берегу стеной высились могучие деревья. Их стволы снизу были совершенно лишены веток, лишь покрыты остатками мха и лишайников. Эту часть леса буря пощадила, по-видимому Ветер дул с другой стороны, да и берег оказался ниже. Его лишь залил хлынувший дождь. Между узловатых корней местами стояла вода, и ямы, покрытые мхом, были  до краёв заполнены дождевой водой с плавающим на поверхности мусором. А вдоль берега тянулась довольно чистая полоса земли, по которой будет удобно идти. Необходимо лишь переправиться на тот берег через вздувшийся от дождевой воды ранее мелкий, а теперь бурлящий водяной поток, несущий ветки и листья.
   Да... Проблема... Самым неприятным была  необходимость переправляться через ручей. Лезть
в холодную мутную воду категорически не хотелось! Но Чуть дальше я увидел почти упавшую
в ручей сосну, подмытую водой.  Если бы она полностью упала, то наверняка по её стволу можно было бы перебраться на другой берег. Так что ей просто надо помочь, подрубив корни с одной стороны.
   Я сбегал за топориком, потом долго рубил крепкие сосновые корни, и наконец, повалил дерево,  с шумом ударившееся верхушкой о противоположный берег. Ур-ра! переправа готова!
   Спокойно перебравшись туда и обратно, я пошёл к уже  исходящему ароматами горшку, над которым колдовала Люба. Когда вокруг разнёсся одуряющий запах похлёбки, мы, глотая слюнки,  принялись устраиваться вокруг импровизированного стола. Улыбаясь, Люба торжественно объявила:
   - Будем считать, что это наш первый обед в настоящих горах.
   К полудню распогодилось, появилось солнце, и сразу же потеплело. Даже лес, сильно пострадавший от бури, выглядел уже не так трагично. При ярком дневном свете дупла,  буреломы,  валежины, вывороченные с корнями деревья уже не производили такого удручающего впечатления. Затренькали, запели  птицы. Забегали по своим важным делам мелкие лесные жители.
Собрались и мы в дальнейший путь. не доходя пары десятков шагов до нашего импровизированного мостика, увидели большую куницу, ловко лезущую по дереву, легко перепрыгивающую с ветки на ветку и помахивающую при этом длинным хвостом. Мех у неё был густой, шелковистый, темно-коричневого цвета. Тело тонкое и гибкое, а уши округлые, большие, мордочка  острая, глаза круглые, блестящие. На горле, крупное желто-оранжевое пятно, которое вроде клина сужалось между передними  лапами. Ну, просто красавица!
   Заметив нас, куница тотчас метнулась в сторону нашего мостика, мигом пробежала по стволу и веткам, спрыгнула и тут же затерялась на противоположной стороне.
   Я поднял палец, обратив на это внимание подруги:
   - Видишь, Люба, эту куницу! Это знак судьбы! Нас направляют именно туда, а это значит, что в дальнейшем всё у нас получится!
Люба только недоверчиво хмыкнула, потом спросила меня:
   - А вообще чем она питается?
   - Куница-то? Это сильный и свирепый хищник, нападает не только на мелких животных,  но даже на зайцев, тетеревов и глухарей, а также ест плоды и ягоды. К зиме у куницы будет отличная шкурка, красивая и тёплая. Вот упадёт первый снег, и тогда начнём охоту, а пока пусть бегает. Будем зимой шить шапки, шубки, может даже меховые одеяла. здесь куниц  великое множество. Вообще пушных зверей тут должно быть очень много: куницы, белки, горностаи, соболя, волки, рыси, олени, зайцы, медведи, бобры... Тут кругом богатства - и в лесах и в недрах здешних гор. Здесь и в  нашем мире была  богатейшая кладовая, а тут и сейчас это  – просто  сокровищница, и все  лежит под ногами. Только найти и добыть эти богатства  непростое дело, тем более в таком лесу...
   Тем временем, окружающий нас лес становился всё более мрачным и диким, незаметно превращаясь в непроходимые  дебри. Мы уже давно пробирались вдоль измельчавшего ручья, петляющего по горной долине. По пути тщательно осматривали берега, камни, лежащие  в ручье,  расположенные на склонах небольшие осыпи.
   Почти до самого заката продвигались мы вдоль этого ручья, то и дело переходя по выступающим камням с берега на берег, обходя омутки и небольшие водопады. на ночь остановились на невысоком пригорке под защитой серо-бурой скалы, прикрывающей нас от холодного северного ветра.
   Заметив всплески в неширокой заводи, я с азартом соорудил удочку и за оставшееся до темноты время выловил несколько приличных хариусов с большими яркими плавниками. Пойманных  мной  красавцев  Люба мастерски обжарила и поделила поровну между нами. Рыба оказалась на редкость вкусной, просто пальчики оближешь! Давненько мы не баловали себя такими деликатесами!
   Немного посидев после сытного ужина и обсудив планы на завтра, мы, зевая и сонно щурясь на яркий огонь костра,  забрались в шалаш.
   Неясные звуки постепенно затихли в лесу, исчезли, замерли  точно в болоте. Смолкли птицы. стихли любые шорохи и шуршание. Лишь иногда едва слышно в костре потрескивали горящие угли. На полянку опустилась глухая ночная тишина.
   Едва я задремал, как поблизости послышались невнятные звуки. Мне стало очевидно, что кто-то приближается, медленно и осторожно. Идёт крадучись, чуть слышно шурша опавшими листьями. Кто это такой? Очень уж любопытный, даже костра не боится, хотя, конечно,  огонь почти потух. Поленился я перед уходом подбросить толстых сучьев. Очень близко раздался шорох, или это ночью звуки так далеко разносятся в лесу?
   Ну, это уже наглость! Совсем страх потеряли! Я чертыхнулся, открыл глаза,  схватил копьё и топорик, и, буквально за секунду выбрался из шалаша.
Но вроде бы всё спокойно. Тишина... Вокруг никого...
   Подбросил охапку сучьев в костёр. Как-то Уж очень громко затрещали сухие ветки. Пламя осветило всё вокруг.
Ночная тьма, отброшенная ярким светом, отпрыгнула на пару десятков шагов к лесу. Вокруг тут же заплясали неясные тревожные тени... Но никого живого не видно... Тихо, лишь трещат, жарко сгорая, ветки в костре.
   Я долго стоял, чутко прислушиваясь к звукам ночи. Может показалось? А может я задремал, и это мне приснилось? Или шумит кровь в ушах? Сжимая в руках оружие, я напряжённо слушал лес. Оружие хоть как-то успокаивало. Стоял долго, но в конце концов я замёрз, и, махнув рукой на все страхи, полез в шалаш и тотчас заснул беспокойным сном.


Глава вторая.

   Начало дня было посвящено поискам моей пропавшей шапки. Вечером я пошёл умываться
и, стоя на большом плоском камне,  только собрался зачерпнуть ладонями воды в ручье, как в тот же миг с головы слетела моя меховая шапка, которую моментально унесло быстрым потоком. Пока я пробирался по течению ручья вниз, шапка исчезла. После долгих поисков огорчённый вернулся к костру. С утра поискал ещё, но безрезультатно. У костра Люба увлечённо готовила завтрак. Поглядев на моё хмурое лицо, она ободряюще сказала:
   - Не расстраивайся, найдём мы твою потерю. Давай позавтракаем, а потом спокойно, без суеты  поищем. Ручей захламлён ветками и корягами, далеко твоя шапка не уплывёт, найдётся...
   Подкрепившись, отправились вниз по ручью, по пути тщательно осматривая все лежащие в нём коряги и заглядывая под большие камни, куда могло затащить течением утерянную мной шапку. И вскоре моя потеря нашлась! Обойдя небольшой водопад, Люба обнаружила её. Внимательно  осматривая лежащую за водопадом корягу, девушка уже отошла было дальше, но тут её взгляд наткнулся на тёмный мех шапки,  которая, как оказалось, зацепилась за сучок.
   Люба, не без труда дотянувшись, подхватила потерю, встряхнула её, сбрасывая капельки воды, и, улыбаясь, протянула мне. Я тщательно осмотрел   мокрую шапку, с которой продолжала капать вода,  не порвалась ли она? Мне вдруг показалось, что в густом желтоватом  мехе  как будто что-то ярко блеснуло. Действительно, между   длинных волосков  сверкали несколько мелких блестящих чешуек.
   - Неужели это золото? Не может быть! А вдруг…Возможно, всё же это настоящее Золото... Как бы понять, что это такое... Нужно ли ради него здесь останавливаться, терять время, или надо идти дальше, за железом, медью и прочим?
   Когда я озвучил свою догадку, Люба сначала не поверила, с изумлением глядя, как я  пересыпаю с ладони на ладонь эти небольшие, но тяжёлые  чешуйки.
   — А может, это вовсе не золото? - Проговорила в большом сомнении девушка. - Думаешь, это золото точно  настоящее? А как же его моют?
   Я рассказал ей, что, когда был в гостях у дяди на Алтае, тот показывал, как раньше добывали золотой песок старатели.  Надо лишь всё вспомнить и применить знания на практике. Вода размыла где-то выше по течению россыпь и перенесла золото сюда. Когда  течение ручья замедлилось, крупинки осели. Крупные быстрее, более легкие медленнее, подальше от россыпи, ниже по течению.
   Мы с новым интересом осмотрели наш ручей. Уровень воды был едва до середины колена. Сквозь прозрачную воду было  прекрасно видно песчаное с мелкими камешками дно. Бурлящая вода струилась по большим камням,  поросшим  мохнатыми  водорослями. Между рухнувшим деревом у нашего шалаша и местом, где Люба нашла шапку, было  довольно приличное расстояние. Мы отправились обратно, и вскоре уже дошли до места ночлега, вновь перешли
по стволу, на наш берег и уселись у шалаша, чтобы  обдумать дальнейшие действия.
   Главным был ответ на вопрос- - а нужно ли нам золото? Конечно, можно сделать различные украшения - серьги, кольца, ожерелья, перстни, цепочки, кулоны... Я сомневался - а может
не терять время? НО как же женщины и без украшений? Короче, Люба меня, слабо сопротивляющегося,  быстро убедила в том, что пару килограммов золота нам жизненно необходимо, тем более, оно прямо под ногами лежит... И вообще, мужикам лишь бы до железок дорваться, а про несчастных девушек, не знающих как украсить себя, никто
не думает. А для кого же они, в конце концов,  стараются?... Тем более Люба была твёрдо уверена, что мы здесь найдём и драгоценные камни, а из чего же делать оправу?
   Перед этими железобетонными доводами я принуждён был капитулировать, и мы решили задержаться на несколько дней, чтобы добыть материал для будущих эксклюзивных украшений.
   Нам нужен был лоток для промывки песка. Досок, чтобы сколотить его, у нас не было, пришлось импровизировать - делать его из бересты. Береста - универсальный материал. Если нужна миска, то срезают полосу коры вокруг ствола берёзы. Если загнуть края получившегося листа бересты на ширину ладони 
со всех четырёх сторон — получаются уголки. Эти уголки загибают к стенке миски  и пришивают.
В такой миске даже можно что-нибудь сварить. Нельзя только ставить на угли, не  налив  воды. Таким же образом можно изготовить даже ведро. Только к верхнему краю на всю длину следует пришить прочные палочки, и рукояти привязывать к ним. А нам понадобится лоток, то есть большая длинная миска или неглубокое корытце с пришитыми к верхнему краю для жёсткости палочками.
   Я разулся, закатал штанины  и, взяв самодельный лоток,  двинулся по ручью, время от времени беря пробы песка. Люба осталась варить обед, так как с изготовлением лотка
я провозился до полудня. Она уговаривала заняться промывкой после обеда, но, азарт - великая сила!  Я с ней не согласился и тотчас нетерпеливо направился к ручью.
   Набрав песок со дна ручья, выбрал подходящее место, где чувствовалось сильное течение.  Опустил свой лоток  в воду и начал смывать  мелкий песок с помощью круговых движений. Время от времени я перемешивал песок ладонью, покачивал лоток из стороны в сторону, выплёскивая вместе с водой глиняную муть. Мелкие камешки выбирал руками. Вскоре на дне  лотка остался  тонкий   слой блестящих золотых песчинок и чешуек.
   - Вот это да! Столько золота! Целая горсть за одну промывку. В нашем мире можно было бы купить отличный айфон, горный велосипед  или ноутбук. А за целый день я так с полкило золотого песка намою!
   Голова пошла кругом, сердце бешено колотилось, руки дрожали. Меня охватил дикий азарт. Вновь и вновь я торопясь набирал в мой лоток песок, трясущимися руками промывал его, продвигаясь всё выше по ручью. Теперь почти в каждой промывке обнаруживались мелкие самородки. Попалось даже несколько относительно крупных, величиной почти с ноготь большого пальца. Я уже не обращал внимания на холод осенней воды, на замёрзшие руки и ноги. Мыть, мыть песок! Больше, больше, больше золота...
   Меня остановил лишь обеспокоенный голос Любы, зовущей на обед. С ошарашенным видом огляделся... С меня как- будто спал какой-то морок. Я продрог и уже дрожал от холода. — Не дай бог, Заболею. И золото не спасет! Это не наш продажный мир, где за это золото меня бы на руках носили, в глазки подобострастно заглядывали и пылинки бы сдували. В недоумении потряс головой и с потерянным видом огляделся вокруг, а затем неверной походкой медленно побрёл
к костру отогреваться...
   Сложенное в небольшую кожаную сумку, золото приятно оттягивало руку. Увидев Добытое, Люба была не просто изумлена. Она была ошарашена таким количеством драгметалла, лежащего здесь прямо под нашими ногами.
   Отогревшись у огня, я подсел к столу. Мы пообедали  замечательно вкусной мясной похлёбкой. За время промывки я здорово замёрз, и сердитой Любе, костерившей таких глупых и бестолковых балбесов, которые ведут себя хуже детей, пришлось напоить меня невообразимым количеством обжигающе горячего травяного чая. Она категорически запретила мне сегодня лезть в ручей,
в противном случае пригрозив Кормить в дальнейшем тем самым "лечебным", в кавычках,  супчиком из лягушачьих лапок, мухоморов и ещё всяких жутких ингредиентов, о котором я
по глупости сам же ей и рассказал...
   - Всё, всё! Сдаюсь! Сегодня в ручей ни ногой! Слушаюсь и повинуюсь! - Я поднял руки
в притворном испуге: - Только не "лечебный" супчик из жаб и мышей! Согласен на всё, даже
на домашний арест, тем более с таким очаравательным часовым!
Сердитая девушка тут же оттаяла, громко рассмеялась:
   - То-то, смотри у меня! А теперь - марш в шалаш отдыхать и отогреваться! Никуда это золото
от тебя не уйдёт. Здоровье дороже.
   Назавтра мы  вновь занялись промывкой песка на этом удачливом месте. Но через три дня Люба объявила, что запасов больше нет, готовить не из чего...
   Я посмотрел на увесистый кожаный мешочек полную золотого песка и решил:   — Все. Хватит. Куда нам столько! И так план перевыполнили - килограмма два с лишком будет! не унитазы же золотые отливать, как "новые русские"!
   Золотая  лихорадка постепенно уходила из наших голов. Кошмар какой-то! Ведь отлично понимаем - на черта нам это золото! Лучше бы такой же кусок стали найти, пользы гораздо больше. Так ведь нет, притягивает, завораживает это самое золото. Хочется ещё больше, но даже с таким-то количеством неизвестно что делать.
Намыть тут можно десятки, возможно сотни или даже тысячи килограммов этого драгметалла,
но зачем? Нам золото сейчас ни к чему. Ну, можно девчатам украшения смастерить, вот и всё...
А самое главное, вместе с золотом почти всегда в  россыпях  находится касситерит.  Это оловянное руда. А олово  в сплаве с   медью  - это бронзу. А бронза - это прочные инструменты  и оружие. 
Ну, это если нам с железными рудами не повезёт. Хорошо бы найти по ручьям хотя бы небольшие месторождений графита и слюды. Очень бы пригодились.
   Осень, между тем, всё больше вступала в свои права. С серого неба чуть ли не каждый день моросили дожди. Деревья совсем перекрасились в огненные цвета, да и их нарядные жёлто-красные кроны начали быстро редеть, обнажая голые ветви. Последние ночи были ощутимо холодными. По утрам трава покрывалась серебристым налётом, и в воздухе мелькали редкие снежинки. Иногда в мелких лужицах посверкивал тонкий лёд, тут же исчезающий под лучами утреннего солнца. Лес всё больше менялся, маскируясь в серо-коричнево-чёрные цвета, лишь тёмная зелень елей и сосен неяркими пятнами выделялась на общем фоне.
   Как-то  поутру мне удалось подстрелить большую выдру. Выслеживая рыбу, она затаилась
на берегу ручья, опустив морду в воду, чтобы лучше видеть свою добычу. Потому и не заметила меня, крадущегося вдоль ручья. Выдра большущая, килограммов десять и около метра в длину. Мясо у неё, оказалось невкусным, но шкура отличная. Мех очень прочный, с длинными остевыми волосками и шелковистым, очень густым подшерстком, совсем не смачивался водой. Шкурка темно-коричневая, на брюхе светлее, с серебристым отливом. Отличные шапки получатся, непромокаемые! Отложили шкурку к остальным для последующей обработки.
   Возвращаясь с разведки по дальним ручьям, уловил какое-то движение на ветвях  большой березы. Я повернул голову и увидел нескольких тетеревов. Легко подстрелил большую птицу. Дичь здесь  совершенно непуганая. — Обрадовался - отличное жаркое будет. Я здорово проголодался - за день прошёл с десяток километров, да ещё по лесистым горам. Радость словно придала сил.  Предвкушая сытный ужин, убрав птицу в рюкзак, весело двинулся по направлению
к стоянке. Настроение не испортил даже неожиданно хлынувший   дождь.   
   К вечеру добрался до нашего привала и обрадовал подругу добычей. Она тут же принялась
за ужин. А я занялся топливом. Надо было подтащить несколько сухих лесин и сложить ночной костёр. Наш ужин удался на славу. Ближе к ночи, съев большую часть тушки,
мы отправились спать. Лишь оставшаяся малая часть тетерева ещё томилась в горшке.
   Проснулся я от непонятного шума, выглянув, увидел необычную картину. Тишь  утра  нарушали стая крякающих уток. Их  у ручья  было множество.  Вероятно, это была одна из последних перелётных стай, улетающих от наступающей зимы. Птицы усыпали каменистые берега на десятки метров. Зажиревшие утки, грузно переваливаясь, бродили вдоль берегов туда и сюда.
   Я обрадовался – обед, как по заказу, сам пришёл к нам. Прямо доставка на дом! Очень захотелось добыть этих аппетитных птичек. Зачем бегать по лесу, если дичь сама прилетела
и подставилась под стрелы. Дождавшись благоприятного момента, прячась в шалаше, я быстро выпустил в уток несколько стрел. Удача! Три тушки   остались лежать на берегу. Четвёртая стрела со стуком ударилась о камень и, отскочив и высоко подлетев, упала неподалёку. Утки всполошились и, громко крякая,  с шумом снялись и тут же улетели. Берега ручья опустели.
   - Красота! Вот это удача! Рассказать - никто не поверит! Теперь пищей мы обеспечены дня
на два.  Не откладывая дело в долгий ящик, тотчас же ощипали, выпотрошили и засолили нашу неожиданную добычу. Теперь можно сосредоточиться на поисках нужных руд и не думать
о пропитания.
   Но за последующие дни мы ничего стоящего так и не нашли и потому отправились дальнейшие странствия по горам. А кто сказал, что будет легко? Девчатам я не говорил, но предполагал, что вернёмся мы, возможно только поздней осенью, а может и зимой. Не так-то просто найти железную руду в совершенно необжитых и неисследованных горах. И вот теперь мы бредём
по лесным дебрям, пробираясь по малозаметным звериным тропам, по пути тщательно осматривая все встречающиеся ручьи и горные склоны.
   Кругом стоял дикий лес-урман. Сотни лет здесь росли и умирали деревья. Отмершие ветви, обломки огромных стволов падали на землю и медленно гнили, зарастая густым мхом
и превращаясь в мягкую труху. Сверху валились новые стволы, ветки, хвоя, листья, и на земле нарастал толстый слой древесной трухи, покрытый мягким мхом.
   Идти по такому лесу было очень тяжело. Едва ступив на зеленый мох, мы могли провалиться
по колено, а иногда и по пояс. Помогая друг другу, осторожно выбирались из трухи, хвои
и пушистого упругого  мха. Но через  минуту вновь проваливались.  Каждый шаг давался
сбольшим трудом.  Такое передвижение очень изматывало. Можно было двигаться лишь держась  звериной тропы. Ни в коем случае нельзя было сходить с неё. Шаг вправо, шаг влево –
и опять ноги утопают в лесной трухе по колено... Звери - умные, знают, где можно пройти! Так что , стиснуть зубы, не стонать и только вперёд!
   У очередного ручья остановились на отдых. Люба села на упавший ствол, облокотилась о колено и устало положила голову на руку. Была она в эту минуту очень красива. Девушка напоминала юную студентку-геологиню в длительной экспедиции или молодую индианку на долгом переходе 
к новой стоянке Об этом намекала истрёпанная меховая одежда, усталый вид и угрюмый дикий лес вокруг. Голову девушки украшала меховая шапка, на плечи была накинута меховая же, видавшая виды обтрёпанная куртка, а на ногах самодельные кожаные сапоги. Да, скорее настоящая дикарка…
   Я задумался. - Кто нас ждет в лесной пустыне? Какие испытания, какие ещё трудности встретятся на нашем пути?
   Вокруг стояла тишина, лишь где-то в лесу похрустывали сучки. Потом на тропу внезапно вышел большой лось. Я даже  вздрогну от неожиданности. Заметив нас, он напряжённо замер, но через мгновение шагнул в сторону и совершенно бесшумно исчез, растворился за деревьями.
   Я несколько раз сморгнул.
   - Неужели показалось? Уже мерещится? Это что, глюки появились? Тьфу, тьфу, тьфу…
   Кругом был тот же дикий лес, также было тихо. Люба ничего не заметила, устало сгорбившись
и сидя на стволе. Я выдохнул: - Нет, хватит! Пора устраиваться на отдых!
   Через полчаса вышли к небольшой бурной речке и тут же без сил попадали на землю.
   Вовремя! Мы и так брели на последних остатках воли и упрямства, и если бы не встретилась речка с ровной площадкой на берегу, то даже не знаю, как бы мы поступили.
   Теперь сидели и блаженно улыбались, радуясь отдыху и возможности скинуть лямки надоевших рюкзаков. Лишь через некоторое время с трудом поднялись, разожгли костёр и наскоро приготовили ужин из остатков продовольствия. Надо будет сходить на охоту, пополнить наши скромные запасы, а не то - ещё день, и есть будет нечего...
   Наутро я пробежался по окрестностям. И вот удача! Нашёл не так уж далеко следы немаленького кабаньего семейства. Это нам повезло. Но добыть зверя будет не легко, знаем, прочувствовал, на собственной шкуре испытал, был у меня летом не очень приятный опыт! До сих пор шрам иногда ноет! Но теперь у нас есть приличное оружие и кое-какой наработанный опыт.
И потому, как говориться - Мы пойдём другим путём!
   Любе объяснил её задачу -сидеть на дереве в засаде и отстреливать свиней, а я буду шуметь
и гнать на неё стадо.  Всё должно получиться, тем более, нет никакой необходимости забивать всё семейство. Мы же не дома, и нам не нужно запасать мяса на всю зиму...
   С собою я взял моё копьё и неизменный топорик.
   - Это на всякий случай, — объяснил я Любе. — Тебе не даю, потому что не хватит сил с ним справиться. У тебя лук и стрелы, вот твоё оружие!
   Сначала мы шли по склону, поросшему хвойным лесом, потом  спустились в долину. Ели и сосны сменились  вязами, клёнами и  дубами. Двигались медленно, осторожно, так как  появилось много густого подлеска, сквозь который приходилось буквально продираться. Под ногами захлюпало, кое-где блеснули ямы с ржавой водой. Кусты стали ещё выше и гуще.
   я привел Любу на большую поляну к старому дубу, у которого сохранились мощные нижние ветви с ещё не до конца облетевшими листьями, которые могли хорошо укрыть девушку. Очень удобное место для засады. Высоко, безопасно и вся поляна как на ладони.
   — Здесь будет твоё место. До кабанов отсюда совсем близко, — тихо сказал я. —
А сейчас залезай на это дерево, замаскируйся. Сиди тихо  и в  случае появления кабанов -стреляй. Шагов с тридцати можешь стрелять. Но только сбоку, в туловище. В голову даже не пытайся - бестолку. Если только случайно в глаз не попадешь. Бей в молодых свиней, а в  кабанов
не стоит. Да, вот ещё, на всякий случай приготовь несколько стрел. Сиди там и не слезай, пока я
не подойду. Я же обойду лесок и погоню стадо в эту сторону.
   Девушка  ловко и быстро полезла наверх и молча устроилась у самого ствола на высоте четырёх метров. Внимательно оглядевшись, Люба приготовила лук и повесила тул со стрелами
на ближайший сучок.
   Отойдя на десяток шагов, я оглядел дерево. девушку практически не было видно, её скрывали ствол и ещё оставшиеся не облетевшие листья. Отлично! Маскировка на пять с плюсом,
и я показал большой палец.
   Обогнув часть леса и зайдя с противоположной стороны, я начал кричать, свистеть, стучать
по стволам, короче поднимать возможно больший шум, осторожно продвигаясь к поляне. Оказалось, я не зря так осторожничал.
   Немного погодя где-то впереди затрещали кусты. Треск и топот отдалился, но, на всякий случай  я замер, внимательно оглядывая ближайший лес. И, как оказалось -  не зря! Буквально, в трёх десятках шагов от себя я заметил тёмную тушу громадного кабана, насторожённо оглядывающего всё вокруг подслеповатыми глазками и шумно втягивающего широкими ноздрями лесной воздух.
Всё это время из леса доносился  шум, продирающегося стада, а потом внезапно послышался отчаянный визг раненной свиньи. Кабан яростно взревел, мгновенно развернулся и тут же исчез,
с треском проламываясь сквозь заросли по направлению к поляне. Ещё с минуту слышался его утробный рёв, который сменился злобным хрюканьем и вдруг оборвался.
   Я похолодел. Неужели Люба не послушалась и на радостях, не дожидаясь меня, спустилась
с дерева? Что же делать? На черта дались мне эти свиньи! Обошлись бы тетеревами или зайцами… А теперь как быть? Эх Люба, Люба… Сердце билось где-то у самого горла, в глазах темнело. Но в лесу всё было тихо. Я быстро пробрался сквозь разделяющие нас кусты и выскочил на поляну, в душе опасаясь увидеть растерзанное вепрем тело девушки. Когда же заметил
у дерева лишь две окровавленные туши свиней с торчащими обломками стрел в боках, от сердца отлегло. Оно перестало бешено колотиться в груди, в глазах просветлело, и я смог нормально дышать.
   Ветви наверху зашелестели, и появилась лицо Любы, весёлое и улыбающееся. Я подскочил
к дубу, помог девушке спуститься с дерева и тут же крепко её расцеловал .На мои взволнованные слова, она лишь удивлённо вздёрнула брови и спокойно сказала:
   - Я же не совсем дура. Понимаю, это же опасная охота и всё может случится. Ты же сам мне велел сидеть наверху и ни в коем случае не слезать. Вот я и сидела, не высовываясь,  и не бегала как некоторые за кабанами по лесу с ошалевшими глазами…
А потом она подробно рассказала, как всё произошло.
   Через полчаса, после того, как я ушёл, внезапно затрещали кусты, и на  поляну выскочили две крупные свиньи и три поменьше. Стадо мгновенно добежало почти до середины поляны, затем резко затормозило и рванулось в сторону. Вероятно, почуяли незнакомый и пугающий запах человека.
   Девушке удалось с трёх десятков шагов попасть в бок молодой свинье и следующей стрелой
в другую. Первая споткнулась и молча упала, Стрела пробила ей сердце. а  вторая, которой стрела воткнулась в бок,  завизжала и бросилась удирать. Но уже на краю поляны получила еще одну стрелу в тот же бок. Она пробежала ещё несколько шагов, а затем хрюкнула и, ломая стрелы, завалилось на раненный бок.
   Не успела Люба толком оглядеться и перевести дух, как тут же появился  разъярённый громадный кабан. С рёвом он вылетел из кустов, остановился , злобно хрюкая и роя копытами землю и мотая громадной головой. С его длинных клыков капала желтоватая пена.  А потом , покрутившись по поляне и не найдя врага, он метнулся вслед за остальным стадом и с треском ломаемых кустов исчез в лесу. Потрясённая девушка замерла и лишь взглядом проводила лесное чудовище.
   Теперь мы были обеспечены мясом на долгое время. Можно спокойно обследовать окружающие горы, берега ручьёв и речек, где я хотел покопаться с целью найти пусть небольшие, но образцы руд. меня была твёрдая уверенность в том, что это дело вполне осуществимо. Находясь в районе богатейших и разнообразных руд, нельзя не найти чего-нибудь полезного.
   На следующий день наступила отличная погода, как будто вернулось лето. Красота! Теплынь!
В наших меховых куртках было даже жарко - хоть раздевайся и загорай.
   Мясо подняли на верёвках высоко на деревья чтобы в наше отсутствие уберечь его от мелких
и крупных хищников. Так будет сохраннее. Мы же уходим на целый день, взяв с собой лишь небольшую часть . В лесу топлива много, проголодаемся - сделаем шашлык на углях.
   Мы с утра отправились по окрестным ручьям на поиски нежданных сокровищ. И эти окружающие нас невысокие горы не разочаровали, не обманули наших ожиданий. Переходя
от ручья к ручью мы просто не знали что говорить, что думать, только и бродили
с округлившимися от изумления глазами.
   В прозрачной холодной воде на дне выделялись яркими пятнами драгоценные и поделочные камни, сверкая всеми цветами радуги. Я смог определить лишь некоторые
из них: топазы,  аметисты,  малахит, опалы, сапфиры,  рубины, гранаты, яшма... Мы набрали несколько пригоршней этих камней. Наши девчонки точно не останутся без сережек и ожерелий!
   Поднявшись по бурному извилистому ручью с множеством небольших водопадов зоркая Люба разглядела на дне яркие блескучие кристаллы. Она тотчас позвала меня, занятого осмотром соседнего склона. Подойдя к ней, я был просто ошеломлён.
   -  Ну Люба, ну ты даёшь! Какие камни... Ой, хороши! Это же такая редкость! Люба, представляешь? Ты же изумруды нашла! Настоящие изумруды!
   Тут я заметил на дне зелёное пятно, наклонился и поднял кристалл величиной с рублевую монетку, сочного изумрудного цвета. Я улыбнулся и положил его девушке на ладонь. Облитый  светом, струившимся с неяркого осеннего неба, камень вдруг засиял чудесным зелёным цветком.   Девушка тихо ахнула, не в силах отвести восхищённых глаз от кристалла.  Глядя на зачарованную этой красотой девушку, я проговорил:
   - Сохрани его. Потом сделаем тебе из него кулон. Камень и сейчас красив, а если сможем
в дальнейшем его огранить, представляешь, какая будет красота!
Люба только медленно кивнула, не в силах отвести восторженных глаз от находки.
   Второй день мы вели разведку окрестностей, надеясь найти выходы руд , содержащих железо, но пока безрезультатно. Впереди показался просвет между деревьев. Направились к нему. Обойдя группу небольших ёлок, неожиданно вышли к длинной  вытянутой поляне и резко остановились.
   Вот это встреча! Мы замерли, тут же спрятавшись за деревом. Буквально рядом, примерно в ста метрах  на краю поляны кормился крупный черный медведь, с желтоватым нагрудным пятном, резко выделяющимся на черном мехе. Мы наблюдали  за ним, затаив дыхание и прячусь за толстым стволом.
   Медведь остановился у огромного полусгнившего ствола, задержался на несколько минут, обнюхивая кору. Ударом лапы он разломил ее, собрал языком несколько личинок. Потом отошёл
в сторону, разрыл длинными когтями кочку, отыскивая какие-то вкусные корешки.  Его опущенная голова поворачивалась то вправо, то влево, выискивая что-то вкусное. Не чуя опасности, зверь усиленно кормился, стараясь набрать к зиме побольше жира. Он повернулся к нам боком,  копаясь в земле. отвернувшись в другую сторону, медведь что-то нашёл и с аппетитом начал жевать. Нас он пока не замечал. Вот и хорошо! Нет никакого желания мешать его трапезе и привлекать внимание хозяина леса. Слабый ветерок дул от него, отчётливо донося до нас сильный запах зверя. Порывшись ещё немного в кучах опавших листьев, медведь неторопливо ушёл
к дальнему краю поляны и вскоре скрылся за деревьями.
   Я  медленно выдохнул. Оказывается, всё это время я не дышал, прижимаясь к стволу. Руки дрожали, Ноги подкашивались, и я без сил опустился на землю… Рядом уселась т также тяжело дышащая Люба. Мы молчали, глядя друг на друга, и как-то смущённо улыбались.
   Где-  то в глубине моего сознания появилась мысль, что неплохо было бы добыть шкуру медведя. Как здорово бы она смотрелась на полу в пещере! Мысль как появилась, так и исчезла. Да ну его! Не доросли мы пока до охоты на таких крупных зверей, нет ни наработанных навыков, ни подходящего оружия. Конечно, чёрный медведь почти чистый вегетарианец. Питается
он сочными зелеными растениями,  ягодами, орехами, желудями, корневищами,  иногда муравьями и личинками. Он не такой опасный, как бурый медведь, но всё же это дикий зверь, потому лучше держатся от него подальше.
   Снова  ночь. Темно. Ни звёзд, ни луны, ни туч не видно. Дождь ослабел, перейдя в мокрый снег. Лишь глухо шумел ночной лес, иногда трещали, ломаясь старые ветки, не в силах выдержать порывов ветра. 
   Я несколько раз за ночь вставал, подбрасывая в огонь сухие валежины. Да, погода в очередной раз неожиданно изменилась. Вчера была осень, а сегодня уже почти зима. Понятно, что она лишь на день-два, но всё же это совсем не комфортно.
   С утра несколько часов мы шли без остановок, выискивая удобное место для стоянки. Снег прекратился, небо постепенно очистилось, похолодало.
К полудню подходящее место всё-таки нашлось. Быстро соорудили шалаш. Огромный, в полтора человеческих роста, выворотень прикрывал его от поднявшегося ветра. Рядом журчал по камням, прыгал небольшой бойкий ручей.
   Я,  быстро собрав и наломав сушняка, разжёг высокий жаркий костёр. Устроились довольно удобно. Мы грелись, наслаждаясь теплом, то и дело подкладывая в огонь ветки. Ждали пока закипит вода и можно будет напиться горячего чая. Всё-таки мы здорово подмёрзли, пробираясь по каменистым тропам под мокрым снегом, да ещё с пронизывающим холодным ветром.
   Не так уж много удалось нам пройти. Земля после дождя была мокрая. А под утро выпавший снег сильно мешал, особенно при подъёмах и спусках.  Лишь благодаря посохам удавалось продвигаться по тропе. Ноги скользили,   Я даже несколько раз упал, к счастью, без последствий.
   Шли медленно.  Кругом была первозданная природа.  Огромные сосны и ели вздымались
к низкому небу,  буквально касаясь его своими вершинами. Несмотря на позднюю осень, почти наступившую зиму, то там, то здесь  кто-то двигался,  взлетал, махая  крыльями, шуршал хвоёй, стряхивал снег с еловых лап.  За деревьями мелькали силуэты оленей и косуль. Тетерева, рассевшись на ветках, провожали наши фигуры любопытными блестящими глазами. По стволам вверх-вниз бегали шустрые белки. Рябчики небольшой стайкой, не обращая на нас внимания, кормились на ягодниках, склёвывая бусинки ягод.
   Я с кружкой чая присел на поваленное дерево.
   - Ну вот, очередная стоянка. Шалаш сделали, огонь горит, мясо закинули на дерево от мелких хищников. Всё хорошо, а сейчас можно и улечься спать. Ус-ста- ал...
   

Глава третья.

   Найденная совсем недалеко россыпь  оправдала мои самые большие надежды. Я был
в восторге. Нашлась даже самородная медь, немного, но нам хватит с лихвой. Отыскали мелкие кусочки малахита, а это тоже медь, правда, нужно будет её выплавлять.  С энтузиазмом мы принялись за дальнейшие поиски подземных сокровищ. Целый день, позабыв об усталости, рыскали по окрестным ручьям.
   Люба - умница, спортсменка, красавица! В соседней долине она нашла-таки на галечных пляжах по берегам совсем уж маленького ручья небольшое количество тяжёлых камешков касситерита – оловянной руды. Совсем немного, но нам вполне хватит. Ур-ра! Даёшь бронзу! Прощай каменный век, вперёд в бронзовый!
   А потом нам ещё раз повезло. В двух километрах от стоянки я отыскал какие-то тяжелые коричнево-красные камни, напоминающие  бурый железняк. Будем пробовать, возможно,
всё-таки  получим железо. Перспективы открывались самые радужные... в общем, здесь богатства неисчислимые и разнообразные, практически вся таблица Менделеева!
   Довольные, полные надежд, уже в  сумерках отправились на стоянку, ориентируясь на  яркий огонь родного костра. Он согревал нас холодными ночами и отпугивал хищников.  Зубастая братия ещё не научилась бояться человека, а огня опасалась на уровне инстинкта. К тому же костёр неплохо освещал местность вокруг, ведь осенние ночи самые тёмные.
А осень стоящая вокруг, не намного отличалось от нашей, привычной. Погода была более мягкой и влажной. Почти каждый день моросил дождь, но морозов и снега пока не было, хотя в горах снег вроде бы должен ложиться раньше, чем на равнинах.
   как  я  и ожидал – крупных животных вокруг не было. Вероятно мы их распугали своей бурной деятельностью, разгоняя лесную тишину стуком топора и весёлыми криками.
   Первым делом необходимо было заготовить древесный уголь, а для этого нужны деревья, желательно в виде срубленных сухих стволов. Потому все усилия  направили на заготовку топлива. Мой железный топорик крушил древесину стволов всё же лучше каменного. Эх, если бы у нас был настоящий нормальный стальной топор лесоруба и ещё двуручная пила! А так мне приходилось выбирать деревья не толще двадцати сантиметров в диаметре, да и то - рубил я их довольно долго, с большим трудом отделяя щепку за щепкой от твёрдых стволов, буквально обгрызая их наподобие трудолюбивого бобра. Каждый раз приходилось долго и нудно заново точить лезвие.
   Быстренько  нагрузившись готовыми бревнышками, мы  начали доставлять их ближе к стоянке, где решили сложить печи. На второй день также продолжили сбор  брёвен и найденного сухостоя, с каждым разом всё дальше углубляясь в лес.  бригаду  первобытных  лесорубов всё же нужно было хотя бы изредка кормить, поэтому на пару часов Люба отвлекалась на готовку. А я в это время продолжал махать топором, рубя деревья. Таскали заготовленное до самой темноты, потом поздний ужин и, наконец - сон.
   Сложенные стволы накрыли пластами дёрна, засыпали землёй, оставив наверху лишь небольшое отверстие, затем  подожгли снизу. Ну, вот и всё. День-два дерево будет тлеть, пока
не превратится в древесный уголь. А нам пора приниматься за металлургические печи.
   Мы тщательно обследовали место вокруг стоянки. Вместо полноценной плавильной печи пришлось ограничиться тем, что в крутом глинистом берегу ручья выкопали длинную вертикальную нору с расширением внизу, сложили туда всякий древесный мусор, собранные ветки щепки, затем подожгли чтобы просушить и прокалить нашу доморощенную печь. Тяга оказалась отличная, и вверх поднялся не слабый столь дыма и пламени, почти как из жерла маленького вулкана. Рядом с печью сделали большой навес от дождя.
   Чтобы ускорить процесс выплавки меди я каждый день, уходя на заготовку дров, бросал собранные бурые камни  с зелёными пятнами в постоянно горящий костёр. Вернувшись, выкатывал их из догорающих углей. Куски руды расплавлялись почти наполовину. Под сколотой коркой проблёскивал красный металл.
   В первый раз, держа в руке такой, наполовину оплавленный кусок руды, Я медленно сел возле костра, ноги не держали. Радость переполняла меня. Вот оно! в моих руках почти готовый металл. Сколько же пришлось обследовать ручьёв, каменных осыпей  и речных берегов, выкопать ям, пройти буераков и буреломов. Тысячелетия, которые понадобились человечеству чтобы пройти
от каменных орудий до металла, мы преодолели за полгода. Эти можно заслуженно гордиться!
   Небо опять нахмурилось.  По навесу вновь забарабанил дождь. Хорошо ещё, что ветер стих.
И вот она, первая плавка!
   Древесный уголь прогорел до ярко-алых углей. Печь, перестав дымить,  дышала нестерпимым жаром. Стенки раскалились добела.
   Я вытер влажный лоб, очень жарко. Пот струйками стекал по спине. Жаром несло
от раскалённой печи. На удачу я скрестил пальцы. Плавка сегодня обязательно должна получиться!
   К счастью, глина, из которой я слепил  кривоватый пузатый горшок-тигель, оказалось достаточно  жаропрочной, и он остался целым. Сквозь разломанную переднюю стенку печи вытащил раскалённый тигель. Осторожно подцепил крышку и столкнул в сторону…
   Ура, ур-ра! Получилось! Вместо кусков самородной меди и бурых кусков руды в горшке яркокрасным светился  раскалённый металл. Это настоящая  медь!
   Я  веткой осторожно  приподнял выступающий край тигля.  Ветка тут же зашипела, соприкоснувшись с раскалённой глиной. Наклонил горшок.  Через край тигля в корытце
из обожжённой глины потекла тонкая светящаяся струйка  расплавленной меди.  Жидкий металл быстро заполнил всю форму. Несколько раскалённых капель всё же брызнули
на предусмотрительно привязанную спереди шкуру, тотчас прожигая маленькие дырочки,
и я похвалил себя. Несколько лишних отверстий в моём животе мне бы точно не понравились…
   Очередная плавка. Вновь нестерпимая жара, и вновь обильный пот заливает лицо. Снова осторожно вытягиваю из печи тяжёлый, Раскалённый, набитый под самую завязку,  тигель  погруженный в жарко пылающие ярко-алые угли. Но в этот раз в нём совсем иное содержимое. Внутри  идёт таинственный процесс образования  бронзы из сплава меди и олова.
   Тонкая струйка раскалённого металла льётся в глиняную форму чтобы застыть в виде наконечника копья - широкого, листовидного, с хищными острыми краями. Это моё самое первое  бронзовое изделие.
   Готово! Нужно будет только срезать излишки металла, но это нетрудно. Небольшая шлифовка
и наконечник засиял острыми гранями. Все, дело сделано, осталось только насадить его
на крепкое древко.
   Запасы росли, медную руду собирали в основном в виде малахита и небольших кусков  самородной меди. Сделали вполне  неплохие бронзовые топоры, ножи, мотыги, лопаты,  молотки, клещи разного рода. Изготовили и более мелкие вещи - иголки, шильца, различные ножички.
   Металлургическая промышленность , в моём скромном лице, за две недели выдала несколько удачных плавок., в общей сложности мы получили примерно  30-40 килограмма   отличной меди и 25-30 кило бронзовых изделий. Изделия из меди решил делать позже уже у нас дома, когда будет больше свободного времени и мы вернёмся к родному очагу.
     на небольшой площадке поставили малую домницу. Те бурые  тяжелые  булыжники, что мы нашли, на самом деле оказались железной рудой.  Все найденные куски
мы складывали в кучи под навесом, чтобы они за несколько дней просохли на ветерке.
   Сначала просохшие куски обожгли на костре, затем руду  дробили, толкли, просеивали через корзины и промывали. Её в остатке получилось прилично.  из неё и решили плавить железо.
Но вначале нужно было получить древесный  уголь. Ранее заготовленный ушёл на производство меди. По лесу собрали поваленные стволы, пригодные для пережога на уголь. Сложили их, обложили дёрном, засыпали землёй и подожгли.
   Первые плавки железа у нас получились отвратительные - несколько килограммов дрянного рыхлого металла. В общем, даже молоток из этого  не получилось сделать,  он  тотчас же рассыпался!
   Я было приуныл, но как-то неожиданно вспомнил, что можно попытаться получить сталь
по методу жившего в 19 веке академика Аносова,  если в тиглях из огнеупорной глины смешать железо, железную руду с древесным углем.   При  этом, смесь в тигле необходимо длительное время нагревать без доступа воздуха. Таким способом Амосов  получал даже булат.
   Засучив рукава, вновь принялся за тяжёлую работу. После многодневных мучений  я, наконец получил долгожданное железо, более или менее похожее на сталь. Несколько раз перековав его, удалось изготовить довольно приличные инструменты кузнеца - большой молот, молоточки, клещи, и неплохие изделия из железа - большой топор, наконечник небольшого копья для Любы и несколько больших лезвий для ножей. Остальное железо было просто в слитках, всего килограмм тридцать - не было времени его обрабатывать. И так мы здесь уже  почти два месяца, пора уже двигаться к дому. Да, нашу пещеру мы уже воспринимаем как родной дом. А почему
Не так? Ведь в этом мире нет места роднее и ближе!
   Пока я занимался выплавкой металла, Люба заготовляла брёвна для плота. Мне же
не разорваться и попросту не успеть везде. Пришлось провести мастер-класс по валке леса.
   - Люба, послушай. Теперь у нас есть нормальные топоры, а не то убожество, которое я сделал
из железнодорожного костыля. Конечно, это не шедевр кузнечного дела, но более-менее нормальный инструмент. Поэтому не мешает знать, как нужно валить большое дерево. Извини,
но тебе придётся научиться профессии лесоруба., но это же временно, сама понимаешь.
В общем так, смотри и слушай. Прежде всего, надо отойти от дерева на десяток шагов и обойти вокруг него, посмотреть, нет ли наклона. Если он есть, то валить его надо в этом же направлении. Не пробуй завалить дерево в другую сторону даже не пытайся, не получится. Это очень непросто. Подумай, как упадет срубленное дерево, не зацепится  ли оно за соседние. Если  оно растет
на склоне, прикинь, не скатится ли оно  вниз и сможем ли мы его достать. Надо убрать растущие рядом кусты, валежины  и ветви соседних деревьев, чтобы не мешали работать и можно было быстро отойти в сторону.
   Рубят дерево таким образом: Сначала делают подруб, примерно на треть ствола.  с той стороны, куда должно упасть дерево. Потом подрубают ствол с противоположной стороны чуть выше первого. Тогда дерево падает под  собственным весом. При рубке чередуют два вида ударов. Первый, наносят под острым углом. Он делает надрез в толщи дерева. Второй удар наносят  немного ниже  первого и под менее острым углом.  Им выбивают подрубленную щепу. Следующий удар идет под тем же углом, но на пару сантиметров выше. а следующий – в глубь подруба, чтобы выбить очередную щепку. И далее всё также... С упавшего дерева надо вначале срубить сучки,  а уже После этого отмерить нужную длину и отрубить вершину. В принципе ничего сложного, только сил много нужно.
   Два дня мы мастерили плот. Он получился неповоротливым, неуклюжим и едва управлялся
с помощью длинных шестов. Но тут не до жиру, быть бы живу! Главное, нас и наш груз уверенно держит и ладно. Всё же не на себе тащить. А груза у нас набралось полтора центнера и мы сами тоже не пушинки... Подумал и решил - попробуем приноровиться, Тут главное - на мель не сесть, на камни не налететь и в повороты вписаться. Авось, как-нибудь доплывём потихонечку...
   И тут я с чего-то дёрнулся добыть свежего мяса на дорожку! Погода отличная, даже слегка потеплело.  С утра отправился в лес. Слабый влажный ветерок дул в разгорячённое ходьбой лицо.
Тишина. Звук от моих шагов по опавшим листьям едва различим. Только слышится в осеннем воздухе моё сиплое дыхание. Вдруг я  с ходу чуть не свалился с крутого склона, выскочив
из густого ельника. Тотчас остановился и, опустившись на колени, замер, сдерживая дыхание
и укрываясь за еловыми лапами.
   Чуть ниже на полянке кормился медведь. Не очень крупный, чёрный, вероятно, молодой двухлетка. Он сосредоточенно лакомился сочными кореньями, разрывая землю длинными когтями.
   - Вот она, моя удача! Тут и шкура, и мясо, и завидный трофей! Но это же медведь, сильный
и смертельно опасный зверь. Малейшая ошибка - и я могу из охотника тут же превратиться
в жертву... Страшно, страшно до дрожи в коленках! Но, это же такая редкая удача, и всё вроде бы складывается отлично! Медведь стоит ко мне левым боком, весь увлечён поисками лакомства
и не обращает никакого внимания на окружающий лес, да и кого ему бояться! Здесь, в горном лесу у него нет достойных соперников. Ну, кроме, возможно, живущего тут пещерного льва, которого мы так и не встретили. Тьфу, тьфу, тьфу!
   Я закрыл глаза, размеренно дыша, медленно сосчитал до тридцати и вновь посмотрел вниз. Зверь никуда не делся и с довольным урчанием продолжал поедать сладкие корешки. Крутой склон метров пять высотой разделял нас, ровный ветер дул от медведя, и он никак не мог учуять меня.
   И я решился. Очень медленно приготовил свой лук, несколько стрел с железными наконечниками, положил рядом длинное копьё и острый тяжёлый топор. Задержал дыхание,
и, стараясь попасть в сердце, быстро выпустил одну за другой три стрелы и тут же подхватил
с земли копьё и топор.
   Прогоняя лесную тишину, раздался оглушительный медвежий рёв. Зверь подпрыгнул, перевернулся через голову, хотел вскочить, но тут же со страшным ревом вновь упал, в бешенстве ломая окружающие кусты и вырывая громадными когтями траву.
   Я стоял, с трепетом сжимая в руках своё оружие, теперь кажущееся мне просто игрушечным
по сравнению с ужасающей мощью разъярённого медведя. Сердце бешено колотилось  в груди, колени дрожали. Затаив дыхание, боялся пошевелиться, чтобы не обнаружить своё присутствие. Возможно,  нанесённые стрелами раны зверя не смертельны.
   Раненный медведь неистово ревел, заползая в кусты. Но  постепенно рёв стал затихать, перемежаясь тяжёлыми хрипами и стонами. затем он попытался встать, но вновь с яростным ревом упал на землю, распахивая её длинными когтями. Из его пасти клочьями летела кровавая пена. Вновь и вновь страшный рев оглашал испуганно притихший лес.
   Я догадался: стрелы повредили медведю какие-то жизненно важные органы, вероятно лёгкие
и что-то ещё… Ему, похоже, осталось жить лишь несколько минут. Медведь затих, лишь изредка издавая негромкие стоны.
   Через полчаса я осторожно  подошёл к раненому зверю, сжимая в руках своё оружие. Медведь, услышав шорох, приподнял голову, повернув ко мне свою страшную окровавленную морду. От его яростного бешенного взгляда мне   стало не  по себе.
В  его злобном взгляде, в судорожно подёргивающихся длинных лапах с острыми когтями, в его хриплом дыхании – во всем облике чувствовалось огромная звериная мощь, способная
за мгновения уничтожить такое слабое создание но... Но здесь появился человек со своим дальнобойным оружием, и теперь он, медведь - хозяин леса, лежит и умирает, не в силах расправиться с этой новой угрозой.
   Медведь попытался вскочить, но лишь дёрнулся, не в силах сдвинуться с места. Раскрыв страшную пасть, из которой струйками текла кровь, он заревел, но уже чувствовалось в этом рёве неутолённая ненависть, тоска и жалость по своей прошедшей жизни.
   Я инстинктивно  отпрыгнул назад, но это уже была агония. Огромная голова упала
на окровавленную землю. Из его открытой пасти с большими клыками свисал красный язык.  Медведь дышал часто и шумно. Когда я подошёл к нему, он в последний раз лязгнул зубами и уже совсем тихо зарычал.
   Мне стало жалко этого могучего красивого зверя, и, что бы не длить агонию,  я быстро ударил его копьём точно в сердце. Медведь дёрнулся, по его телу прошла волна дрожи, постепенно замирая. Предсмертный рёв в последний раз огласил безмолвный осенний лес, затихая вдали. Вот и всё, охота закончена...
   С отплытием пришлось задержаться: пока снимал шкуру, разделывал мясо, пока перетаскал его в лагерь - весь день и прошёл. Да и на следующий день нашлись какие-то незаконченные дела: что-то закрепляли, увязывали, что-то потеряли, потом долго искали... В общем, отправились в путь только после обеда.
   Решил Отправляться  и только тут подумал:
   - А не велик ли плот, сможем проплыть по речке? Наш плот едва не касается берегов , речка-то узковата, как бы не застрять...
   Наконец расселись, Люба с шестом - на носу, я с другим шестом - на корме, посередине увязанный груз. Мы одновременно погрузили шесты в воду и оттолкнулись. Плот зашевелился,
со скрежетом отошёл от берега. Его подхватило течение и быстро понесло вниз. 
   Да... Плавание далось нам нелегко. Пришлось побегать, неоднократно прыгать в воду, сталкивая плот с галечных отмелей, изо всех сил упираться шестами в близкое дно, удерживая плот
от столкновений с выступающими камнями, плыть в постоянном напряжении, приноравливаясь
к извилистому руслу и быстрому течению. За несколько первых часов устали так, как будто пробежали марафонскую дистанцию. Хорошо, что скоро наступили сумерки, и мы встали
на ночёвку. Думаю, если бы отправились в путь с утра, то к вечеру мы бы так устали, что точно плавание закончилось бы катастрофой, утоплением груза  и купанием в холодной воде.
   На следующий день наше путешествие продолжилось. Берега речки то смыкались, тогда течение моментально ускорялось, то широко расходились, и тогда плот, чуть покачиваясь, медленно двигался вперёд. Плыли осторожно.  Иногда попадались затопленные деревья, с торчащими из воды ветвями. Приходилось обрубать их, чтобы освободить проход. НО, к счастью, непреодолимых препятствий не было.
   Речка незаметно расширилась, присоединив несколько десятков быстрых многоводных ручьёв. Берега раздвинулись, а река круто изогнулась, уходя на юг. За громадным утёсом показался узкий вход в ущелье. Оттуда донесся отдалённый грохот камней, и внезапно выскочил огромный чёрный лось и тут же замер, высоко подняв голову с громадными лопатообразными рогами. Это он вдруг увидел наш плот и нас на нём.
   Я решил схулиганить и громко свистнул. Лось мгновенно сорвался с места и, откинув на спину тяжёлые рога, бросился вдоль реки. Мы долго смотрели, как он стремительно уходил вдаль
по берегу, как он поднялся по каменистому склону вверх и скрылся за ним. Какая сила и мощь
в этом могучем звере!
   Погода некоторое время нам благоприятствовала, но на третий день ветер окреп, хотя это совсем не мешало нашему путешествию. К обеду я уже  с тревогой поглядывал на небо. С севера натянуло низкие дождевые тучи.  Потемнело. Горы по берегам выглядели уже хмурыми
и неприветливыми. Река тоже изменила цвет на свинцовый, волны иногда захлёстывали край плота.
   Нахмурившаяся Люба с тревогой спросила меня:
   - Слушай, может лучше пристать  к берегу и переждать непогоду?
но я решил плыть до последнего. Как знать, может это будет скучный осенний дождь, который, как обычно,  затянется  на несколько дней, и мы лишь потеряем понапрасну время, а впереди близкая зима...
   Тем временем берега сузились, течение усилилось.  Река, зажатая в теснине,  мчалась
со скоростью поезда, то и дело резко меняя направление.
   Теперь я и хотел бы причалить, чтобы сделать остановку, но был вынужден двигаться вперёд,
в полную неизвестность. Мимо на бешенной скорости проносились серые скалы
и нагромождения огромных камней, один удар плота о которые тут же развалил бы наше хлипкое сооружение.
   Наконец, впереди раздался радостный крик Любы. Она заметила удобную площадку для причаливания. Я сильнее заработал шестом, стараясь  удержать плот и приткнуться к выбранному берегу. Мы с разгона выскочили на галечную косу и вздохнули с облегчением. Ур-ра! Повезло!    Теперь у нас есть немного времени отдохнуть и кое-как оглядеться. Река чуть расширилась,
а опасная теснина осталась позади, Это обрадовало нас и прибавило оптимизма.
   С хмурого неба, усиливаясь с каждой минутой, полил дождь. Порывистый ветер на лету подхватывал холодные струи и с силой бросал в наши разгорячённые лица. Через десять минут уже шёл сильный дождь, а потом хлынул настоящий ливень. В десяти шагах ничего не было видно, лишь мутная река, кипевшая водоворотами. Дождь лил как из ведра, сплошной стеной. На нас с неба обрушивалась лавина воды. Пелена дождя скрыла не только берега, но и очертания плота. Уровень реки увеличивался прямо на глазах. 
Внезапно плот с шуршанием сорвало с галечной отмели и крутя понесло вниз по течению.
От неожиданности Люба покачнулась и чуть не упала в реку, но уже через несколько секунд вовсю работала шестом, стараясь выправить плот. Фигура девушки смутно виднелась в потоках дождя,
с её волос стекали струи воды. Шапку она, по-видимому, уронила, хорошо бы на плот. Тьфу! Вот почему какие ненужные мысли лезут в голову, да провались эта шапка  совсем! Новую сошьём, ещё лучше прежней, лишь бы выбраться из этой передряги!
   Я с силой наваливался на гнущийся шест, отталкиваясь от проносящихся мимо мокрых камней, стараясь сохранить равновесие на плоту, прыгающему по взбесившейся реки. Самое главное удержаться на середине и не приблизиться к берегам, где торчали тёмные камни.
   Течение вновь усилилось. Вокруг бурлила тёмная вода с клочьями пены. Плот затрясло
и закружило. Глухой удар. Крайнее бревно плота столкнулось с выступающим из кипящей воды чёрным громадным валуном. Моё сердце сжалось от страха: - неужели это всё?  Вновь плот ударился об очередной камень,  наклонился, но, как не удивительно, выскочил из бурлящей пены и понёсся дальше. 
   Мутный поток грохотал, остервенело бился об покрытые пеной чёрные камни. Вода  шипела, кипела и клокотала как в огромном котле. Она с шумом волокла камни, сломанные сучья, даже стволы и прочий лесной хлам. стремительный поток подхватил плот
и неудержимо повлёк дальше.
   Мы прилагали неимоверные усилия, пытаясь управлять им и оградить от ударов. Однако наши усилия оказывались совершенно напрасными. Река играла с плотом как с мелкой щепкой.
   Вдруг плот покачнулся. Моя нога, оказавшись на скользком крайнем бревне, соскользнула
в воду, и я, Не удержав равновесия, с шумом рухнул с плота. Я ещё успел услышать отчаянный крик Любы, как меня сбило с ног и потащило по камням. Они  порядочно намяли мне бока, пока волокло по дну.
Меня, вслед за                плотом, залило волнами. Я начал  захлёбываться... Попытался всплыть,
но бешенный поток крутил мной, я вновь и вновь погружался под воду…  Когда оказывался наверху, судорожно, с громким всхлипом, хватал воздух. Снова меня захлестнула волна. Я уже порядком наглотался ледяной воды. Тело закоченело. Меня раз за разом ударяло о камни...
   Я думал: - Теперь уже всё... Но тут река вынесла меня наверх, и я, как смог, вцепился в плот. Успел схватиться рукой за бревно. Держался, держался изо всех сил, руками и ногами. Сильное течение меня почти оторвало, но, собрав последние силы, вскарабкался на плот.
   Как я вновь оказался на плоту, я так и не вспомнил. В глазах плавали тёмные круги, дыхание с шумом вырывалось из горла, меня бил неудержимый озноб, дрожали руки, ноги. Окончательно в себя пришёл лишь стоя на берегу и отогреваясь у большого костра, почти влезая в его жаркое пламя.
   Ливень  прекратился  через полчаса, только  я на  это не  обратил внимания. Находясь у костра и совершенно не замечая дыма, я наслаждался ощущением живительного тепла, исходящего
от огня. Стоя над костром и поворачиваясь к нему то одним, то другим боком, я почти ничего вокруг не замечал, лишь краешком сознания отмечая, что Люба жива, она здесь, она что-то делает, что-то переносит, складывает какие-то вещи.
   Ледяной ветер обдувал спину, кусая замёрзшее тело. Но холод, пробиравший   до костей, постепенно отступал. Навалился откат, пришла усталость. Захотелось сесть и даже лечь и просто закрыть глаза. Только сейчас я начал осознавать, что могло бы с нами случиться, если бы не выплыл из потока. Ведь в этот раз смерть прошла совсем рядом. Где-то глубоко в животе
до сих пор ощущался смертельный холод . Я взглянул на реку.
   - Смотри-ка, а река отсюда кажется совсем мирной, а ведь сегодня она едва не отобрала мою жизнь. - Подумал я с запоздалым страхом.
   Только через час удалось заставить себя оставить дымный костёр и заняться делами.  Возникшее у меня желание присесть у огня и вытянуть ноги, я с огромным трудом отогнал. Оглядевшись вокруг, понял, что моя боевая подруга времени даром не теряла: сложила на берегу мешки и корзины с плота, перенесла наше оружие, между деревьями натянула веревку, на которой  висела мокрая одежда, натаскала топлива для костра и уже собирается готовить ужин. Ясно же, что
о дальнейшем плавании сегодня не может быть и речи.
   Мы сидели у костра и Люба рассказывала мне про события последних часов, о которых у меня остались лишь смутные воспоминания.
   она сильно испугалась, когда увидела как я упал в реку, но это длилось лишь несколько секунд. Люба хотела броситься ко мне на помощь, но сдержала свой порыв и лишь пыталась удержать крутившийся плот, упираясь в дно шестом. Это её усилие и спасло меня. Плот на несколько секунд приостановил своё движение, и я, вынырнув, успел ухватиться за конец бревна. В следующий миг я уже вскарабкался на плот, без сил рухнул на него и тут же отключился. Буквально, через полминуты плот вырвался из теснины и закрутился на более спокойной воде разлившийся реки. Любе
с трудом удалось вытолкнуть наше плавсредство на отмель. Первым делом она привязала плот
к большому валуну на берегу и, быстро собрав в ближайших кустах хворост, разожгла большой костёр. Люба со смехом рассказывала как долго тормошила меня, ругаясь, стаскивала мокрую одежду, плача, хлестала меня по щекам, чтобы заставить двигаться и дойти до костра. Самой же ей ни за что не удалось бы дотащить мою тяжёлую безвольную тушку эти несколько десятков шагов. Но как только я почувствовал  тепло огня, как был с закрытыми глазами,  так, чуть ли
не весь полез в костёр. Пришлось ей изо всех сил ещё и удерживать меня, чтобы я не получил вдобавок и ожоги. Лишь через несколько минут я начал более адекватно реагировать на её слова и что-то соображать.
   Костёр прогорел и чадил, Я подбросил в него ещё охапку хвороста.
   - Как же ты так быстро смогла разжечь огонь? Без тебя и твоего костра я бы точно не выжил.
Люба задумчиво проговорила:
   - Да уж, найти сухую древесину было непросто. Ливень промочил все насквозь. Но я всё-таки смогла разжечь огонь. Полгода жизни в лесу  не зря прошли! Я многому научилась. Иногда
на самом деле чувствую себя настоящей первобытной дикаркой, женщиной каменного века.
   собравшись с силами, я поднялся вверх по крутому берегу и огляделся. Передо  мной была просторная  долина реки, теряющаяся вдали в опускающихся сумерках. Напротив разлилась мутная от прошедшего дождя река. Костёр горел в центре небольшой поляны, с одной стороны  ограниченной  серыми каменными скалами, меж которых вырывалась река, а с другой окруженная тёмно-зелёными елями. Идеальное место для ночевки.
К ночи похолодало, Только мы к этому времени уже крепко спали в шалаше на толстом слое хвойных веток и сухого камыша.


Глава четвёртая

   По привычке, только наметился рассвет, я был уже на ногах.  Зябко передёрнувшись, вылез
из шалаша. Первым делом подбросил на едва краснеющие угли охапку хвороста. Костёр густо задымил. Влажные дрова давали больше дыма, чем огня. Постепенно костёр разгорелся, а вместе с ним посветлело и небо.
   К утру ветер справился с вывешенным бельем. Надо было снять высохшие вещи до вполне вероятного дождя. Поставил воду для чая. Пора было готовить завтрак. Рядом с костром нашарил лямку рюкзака и потянул её на себя. Осмотрел почти высохший рюкзак и его содержимое. Неплохо, неплохо… Обрадовался тому, что, соль в берестяной коробке даже не подмокла. Топор
и ножи тоже были
на месте. Немного подточил и быстро принялся резать мясо на завтрак. Как было не жаль,
но через полчаса разбудил сладко спящую подругу. Она вылезла из шалаша такая милая и смешная, что я не удержался и чмокнул её в щёчку. От неожиданности она весело рассмеялась, тут же щёлкнула меня по носу и пошла умываться.
   После завтрака я тщательно осмотрел наше героическое плавсредство. Да уж... Придется опять укреплять плот, потому что таких приключений больше нам не надобно. Лучше плыть медленно
и с частыми осмотрами. В наших условиях - тише едешь, дольше проживёшь. Зачем нам нежданные сюрпризы?
   После вчерашнего ливня вода в реке спала, по берегам обнажились крупные камни и галечные отмели. Теперь перед нами была обычная быстрая река, а не бешенный стремительный поток, чуть не погубивший нас. Крутые склоны расступились и река замедлила свой бег, превратившись
в озеро, окруженное высокими тёмными елями. Течение почти не ощущалось. Кругом была тишина и спокойствие, не верилось, что только несколько часов назад здесь бушевало непогода.
   Пришлось здорово потрудиться, пока столкнули плот в воду, но всё же справились. Плыли медленно. Река то петляла меж холмов, то текла ровно и прямо как по линейке. Оба берега были дики и пустынны. Левый, более пологий, представлял собой нагромождение увалов, покрытых дремучим лесом. На правом берегу громоздились огромные скалы чередующиеся с  крутыми каменистыми склонами гор, сплошь поросших тёмным хвойным лесом. Постепенно горы сглаживались, леса редели, появлялись большие участки лугов. Небо как будто стало выше, горизонт раздвинулся. Красота!
   Плот плыл посередине реки, слегка покачиваясь. Делать было нечего, только лежать
и любоваться проплывающими над головой облаками. Лишь на изредка встречающихся перекатах приходилось усиленно работать шестом,  выбирая более глубокие участки, да внимательно поглядывать по сторонам.
   За эти дни вполне приспособились к жизни на плоту. Сходили на берег лишь для приготовления пищи, но спать всегда возвращались на наше плавсредство. Его привязывали к большим камням на некотором отдалении от берега или бросали якорь в виде обвязанного крепкой верёвкой тяжёлого камня. Кормились выловленной рыбой или подстреленной запоздалой перелётной птицей, которую Люба искусно готовила на вертеле, устраивая «праздник желудка». С разными травками очень вкусно получалось, за уши не оттянешь!
   на шестой день нашего путешествия мы, едва отчалив чуть не проморгали появление удивительного зрелища. Стоило реке сделать поворот, как вдруг, словно кто-то раздвинул деревья, и мы увидели совсем близко на берегу громадного зверя.
   Вообще, несмотря на кажущуюся безмятежность нашего путешествия, я постоянно был настороже. Двигаясь по реке, внимательно осматривал оба берега, стараясь проникнуть под сень окружающего леса. Любые, даже самые слабые звуки замечались мной. Не зря я столько времени провёл в лесу. Жить захочешь, поневоле научишься внимательности и осторожности. Что
ни говори, а мы находимся в первобытном лесу и кругом полно диких зверей, не всегда безобидных. К счастью пока всё обходилось без неожиданных встреч и опасных приключений.
   На берегу перед нами предстал лось, но не наш, обыкновенный, к виду которого мы привыкли,
и чьи рога достигали в размахе около полутора-двух метров, а удивительно большой лось
с громадными рогами, размахом больше трёх с половиной метров... Даже на первый взгляд они казались очень тяжёлыми и должны были весить 40-50 килограмма.
   Увидев такое чудо, Люба изумлённо ахнула:
   - Как же он, бедный, может ходить с такой тяжестью на голове? Как у него голова не отвалиться? Тимоша, кто это?
Я, не менее её удивлённый этой встречей, с запинкой ответил:
   - Это... мегалоцерос, большерогий олень или ирландский торфяной лось. И он, представляешь,  питается только травой, я когда-то читал о нём…
   Услышав наши голоса, этот рогач-переросток только мотнул головой, проводил наш плот пристальным взглядом  и гордо удалился за деревья.
   После этой встречи нам как будто открылась красочная книга с волшебными картинками. Надо было лишь замереть и начать безмолвное общение с природой, рекой, водой, лесом, всем, что  сейчас окружало нас. Нужно было лишь просто открыться и впитывать всё, что они нам хотели показать. На пустынных, как нам до этого казалось, берегах буквально каждую минуту
мы замечали новых и новых обитателей.
   Через десять минут после встречи с удивительным рогачом   мы увидели стоящего на высоком берегу, вполоборота к нам красавца-оленя. Он зорко наблюдал за нами, весь настороженный, пугливый, готовый в любой миг броситься в лес. большие, ветвистые рога, гордая голова, стройные ноги - Ну красавец, просто король-олень! Шерсть  уже зимняя, седовато-бурая, одни только глаза сверкали угольной чернотой.
   Люба опять вздохнула:
   -    Это Какое же чудо! Такой красавец!
   Вдруг Олень, словно подхваченный ветром, стремглав понесся вниз, Мелькнул между деревьями и через миг исчез.
   Поплыли дальше. Очередной поворот реки. Люба тихо прошептала:
   - Не шевелись, замри, справа звери.
   На галечный берег  из лесной чащи вышло большое стадо косуль - четыре взрослых и четверо  молодых телка этого года. Нам хорошо видны их морды, их любопытные чёрные глаза, шевелящиеся настороженные уши. Звери пугливо замерли, и вдруг все разом бросились прочь
и тут же исчезли в береговой чаще.
   Люба недовольно надулась:
   - Ну вот, зачем, зачем напугал? Какие красавицы, какая грация!
   Сквозь густой высокоствольный лес спокойно плыли Километра два, Лес по берегам полон жизни. спугнули большое кабанье стадо, с шумом и хрюканьем исчезнувшее в кустах. Всюду выводки рябчиков, на ветках расселись тетерева, серо-рыжие белки смело прыгали по стволам
и веткам. потом открылся широкий простор. Отроги гор постепенно исчезли вдали. кругом расстилалась холмистая равнина, кое-где покрытая отдельными лесами.
   На берегу увидели огромное  стадо небольших оленей.  Стадо широко растеклось по склону, паслось, не обращая внимания на нас. Стадо большое - много самок, молодняк и лишь один старый самец. Он настороже, стоял отдельно на пригорке с поднятой головой,  чутко прислушиваясь, весь внимание. Вожак долго провожал наш плот подозрительным взглядом, тревожно шевеля большими ушами.
   Два дня мы плыли по лесостепи на юг, наблюдая по берегам множество животных: носились небольшие табуны диких лошадей, Паслись стада различных оленей и косуль, стремительно проносились горбоносые сайгаки и другие более мелкие антилопы, вдали кое-где выделялись громоздкие туши носорогов и мамонтов. Жаль, что нам не удалось полюбоваться ими вблизи.
но ничего, когда-нибудь нам это, возможно, и удастся.  По ночам в степи слышался волчий вой, тявканье шакалов и басовитый рык более крупных хищников. Вот с ними то нам встречаться совершенно не хотелось бы...
   Затем река довольно резко повернула на запад, а вскоре плавно развернулась на северо-запад. Опять появились небольшие рощицы, а потом постепенно они слились в настоящие густые леса. Наша неширокая река, постоянно принимая с обеих берегов многочисленные притоки, незаметно превратилась в большой полноводной могучий поток, величественно несущий свои воды меж необозримых лесов.
   Постепенно холодало. Временами на землю  уже тихо ложился первый пушистый снежок, присыпая пестрый ковёр  опавших листьев, укрывающих стылую землю. На берегах появлялись ледяные закраины, увеличивающиеся с каждым утром. 
Как оказалось, нагруженный сверх всякой меры плот к концу плавания глубоко осел в воде.
Не имея опыта, я не смог правильно рассчитать величину нашего транспорта. Не раз и не два речные волны захлёстывали плот, щедро окропляя нас и наш груз.  Несколько раз прямо по среди реки попадали под шквальный ветер с дождём. Нас заливали волны, и мы едва успевали добраться до берега. Когда доплыли до знакомых мест плот, исчерпав остатки плавучести,  почти ушёл под воду.  Брёвна едва-едва выступали над водой. Вконец измученные, мы всё же добрались до родных берегов.
   Едва не прозевали место, где была наша первая стоянка, но вовремя спохватились. Люба первая поднялась со своего места посреди плота, выпрямилась гибким движением и легко соскочила
в воду. Кажущаяся хрупкость девушки никак не соответствовала силе, с какой она подтягивала наш плот. В сотне метров  ниже устья знакомой речки в укромном заливчике, мы причалили
в зарослях сухого камыша.  Я добрался до берега, подтянул плот, и привязал его к стволу большой ивы. Пока причаливали, промочили ноги, зато укрытый камышом плот невозможно было заметить со стороны реки.
   Может, это и паранойя, но я до сих пор опасаюсь любых козней со стороны моих бывших одноклассников. Тем более нас долго не было, неизвестно, какая здесь обстановка. Причём, теперь у нас есть такое сокровище как металлы. А это в наших условиях бесконечно дорого, и этот фактор легко перевесит такой мелкий и несущественный довод, как две наших жизни, ценных только для нас.
   Замаскировав плот,  взвалили на спину изрядно потяжелевшие рюкзаки, куда сложили  некоторые металлические изделия взяли оружие и  тронулись в путь.  Через пять минут
мы уже оказались под сенью векового леса.
   Погода нам благоприятствовала. Небольшой ветерок доносил запахи прелой листвы, дождь, моросивший в последние дни, прекратился, , неяркое осеннее солнце светило сквозь лёгкие облачка. День обещал быть сухим и теплым.
   Шли около часа, с непривычки изрядно устали. Вот оно, аукнулось нам недельное лежание
на плоту! Отвыкли ноги от ходьбы, да ещё и с немаленьким грузом. Толстые стволы деревьев возвышались по обеим сторонам тропы. Местами, она  была так узка и загромождена упавшими ветками, что пробраться по ней было непросто. Похоже, что здесь очень давно не ходили. Кое-где узловатые корни торчали из земли поперек тропы. Приходилось внимательно глядеть под ноги чтобы не споткнуться.
   Вскоре нам то здесь, то там стали попадаться следы присутствия человека. Тут пенёк
и подрубленное деревцо,  там небрежно разбросаны старые щепки. Увидев лежащий на земле удобный  ствол, точно приглашавшей присесть, Люба тут же предложила нам передохнуть.
   Я с облегчением снял тяжёлый рюкзак и устроился рядом, с удовольствием вытянув ноги.
   - Да... Здорово мы расслабились, прошли-то всего ничего, а ноги уже дрожат от усталости.
Люба, поёрзав на широком и удобном стволе, задумчиво проговорила:
   - А интересно, как там наши? Скорее бы уж дойти до пещеры.
Я уверенно ответил:
   - Да всё у них хорошо, на сто процентов благополучно!
   Хотя в душе и опасался каких-то неожиданностей, но не показывать же девушке, что полной уверенности в благополучии оставшихся членов нашего маленького коллектива у меня нет. Люба с сомнением поглядела на мою показательно оптимистичную физиономию, поджала губы 
и только вздохнула.
   Отдышавшись, двинулись дальше. Конечно, тут бы устроить привал, ведь сильно устали,
но вдруг почудилось, будто слышится знакомая мелодия. Переглянувшись, мы тут же двинулись
в сторону становившейся всё более явственной  песни.
   Когда мы внезапно вывалились из-за деревьев, то перед нами предстала просто идиллическая картина. Рядом со входом в пещеру уютно расположились наши девчата. Надя и Зухра сидели
на скамейке и ловко плели большие корзины. Девчата самозабвенно выводили звонкими голосами: - "Клён, ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь согнувшись, под метелью белой..."
   В нескольких шагах от них Диана Алексеевна Что-то пришивала к меховой безрукавке. Они так увлеклись, что не замечали нас ещё с минуту, пока мы не подошли на пару десятков шагов к ним.
   Вдруг  Диана Алексеевна, что-то почувствовав, подняла лицо от шитья. Увидев нас, она вздрогнула, но тут же радостно улыбнулась и громко проговорила:
   - Девочки, а у нас гости.
Удивлённые девчонки подняли головы, несколько секунд неверяще глядели на нас, а потом радостно завопили:
   – Тимо-ша! Лю-ба-ша! Вы вернулись, вернулись! Аа-аа-аа! Наконец-то! Мы всё-таки дожда-лись, дождались вас! Аа-аа-аа!
   Девушки с визгом бросились к нам, обнимая и зацеловывая нас до полной потери сознания.
Мы смогли выбраться из их объятий лишь через несколько минут. Но тут из пещеры на шум выглянула раскрасневшаяся Василиса, готовившая в это время обед, и поляна огласилась новым радостным визгом. На нас налетел оглушительно вопящий ураган, чуть не сбив нас с ног.    Несколько минут царила форменная кутерьма: нас тормошили, тискали, обнимали, целовали, задавали десятки неожиданных вопросов, требовали немедленных ответов, вновь обнимали
и тормошили.
   Со смехом и шутками нас потащили в дом. Да, да, теперь пещера была нашим домом, воспринималась как дом и выглядела как настоящий дом. На широких полатях лежали толстые камышовые матрацы, покрытые мягкими шкурами. Стены с полками были укрыты тонкими плетёнными циновками, пол также почти полностью закрыт циновками, но более толстыми. Сбоку пылал очаг, ярко освещая всю пещеру. Везде чистота и порядок. Уютно, чёрт побери!
   Через час Надя, Люба, Василиса и Зухра, сидя за столом, радостно болтали, делились последними новостями и время от времени весело и беззаботно смеялись. В сторонке у очага сидела улыбающаяся Диалектика и прислушивалась к разговору, занимаясь очередным рукодельем.
   Поглядывая на них, я хрустел сладким медовым сухариком, запивая его ароматным травяным чаем, от вкуса которого в последнее время успел отвыкнуть. Девчата не так давно научились молоть самодельными жерновами муку из корней рогоза и желудей. Но первый их опыт
по выпечке хлеба немного не удался - передержали. зато, теперь они, кроме хлеба делают вкусные медовые сухарики к чаю. Вот на них-то  я и начал активно охотятся, соскучившись
по сладкому.
   Я всматривался в родные лица моей большой семьи. Девчата выглядели замечательно: загорелые, сильные, ловкие, в глазах смешинки, на щеках румянец. Ни капельки не худые, чувствуется, что не голодали, даже наоборот, но лишнего жира не наблюдается. Диана Алексеевна, конечно, располнела, но это и не удивительно - беременные всегда набирают вес.
В её движениях появилась какая-то плавность, неосознанная величавость и осторожность. Географичка мягко улыбалась, казалось, что она постоянно прислушивалась к чему-то радостному и таинственному, что не могут услышать другие.
   Тут Василиса с нахальной улыбкой заявила:
   - Давай, давай, Тимоша, Допивай чай и за работу! Отпуск закончился, принимайся за дела, хватит бездельничать! Мы тут уже подустали, а то всё на нас оставил, сам на отдых свалил. Нужно к зиме готовиться, думать, решать, как всё устроить. А ты сбежал от семьи, бросил бедных слабых девушек одних в диком лесу.
Я недоумённо поднял брови:
   - Василиса, я тебя не узнаю. Ты что тут раскомандывалась?
   - Вот так! – радостно засмеялась Надя. – а ты что думал, что мужчины управляют семьёй? Это только со стороны так кажется. Однако, без мнения женщин мало что происходит.
Диана Алексеевна улыбнулась и тихо проговорила:
   - хотя женщины всеми силами изображают слабых и покорных, стараются быть незаметными и скромными.
Девчата громко засмеялись, а Василиса, ох уж эта нахальная девчонка, язык как шило, тут же заявила:
   -- Без женщин все с голоду умрут, не будет  ни первого, ни второго, ни третьего, даже сладенького не будет! Ха-ха-ха! Ни еды, ни тканей, ни уюта – ничего! В общем всего, что нужно для нормальной жизни. Так что пока отдыхай, готовься, набирайся сил  и начинай пахать. Работы
у тебя полно!
Я чуть не подавился сухарём.
   - Обалдеть, матриархат в полный рост! Ладно, разберёмся. Отпуск-то будет? Хоть выходной оставите?
   – Отпуск не обещаем, а выходной - конечно! В выходной Лежи, отдыхай, наслаждайся бездельем! Будем вокруг тебя хороводы водить, песни петь и вкусненьким угощать. Ха-ха-ха!
   Девчата вновь залились смехом, подталкивая друг друга. Я же плюнул и махнул рукой:
   - Да ну их, вероятно лучше не тратить время и нервы на бестолковое противостояние. Разве их переспоришь, тем более когда их столько... Любой мужик скажет, что на кухне и в доме женщина разбирается лучше. Как говориться: кошка и женщина - в доме, собака и мужчина - во дворе.  Это ещё с древности установлено, и этот порядок жизни был совсем неплох…
   День прошёл за разговорами. Девушки с восторгом рассматривали металлические изделия, что мы принесли с плота, строили различные планы, озабоченно прикидывали возможности изготовления новых и нужных вещей. Они суетились, готовили всякие вкусности, угощали нас, убирали со стола, бегали  вокруг меня с Любой, в общем старались всячески выразить свою радость и заботу. Все были веселы и довольны. Я не замечал какого-либо напряжения в их отношениях и это меня очень обрадовало.
   Надя и Василиса не отходили от меня, постоянно  касаясь и время от времени прижимаясь
ко мне. Это воспринималось остальными как само собой разумеющимся, хотя я и отметил   
их весёлые взгляды и перешёптывания. Подумал: – Бог с ними, пусть хихикают, переживу!
   Потом была баня... Ах, как давно я не парился, как соскучился по обжигающе горячему пару,
по душистому берёзовому венику!
   Зухра и Диана Алексеевна помылись первыми, за ними пошли и мы. Люба быстренько вымылась и ушла, пожаловавшись, что как-то нехорошо себя чувствует.
Расслабленный, я лежал на горячем полке, наслаждаясь банным жаром и запахами душистых трав, ласкал глазами нежные спины,  крепкие фигурки  упругие попки нади и Василисы, когда меня неожиданно окатили горячей водой  и категорически потребовали попарить своих соскучившихся жён. Делать нечего, пришлось слезать с уютного полка и браться за веники.
   - Вот, заразы, что со мной делают! Ну, держитесь!
   Плеснул пару ковшиков на камни. Громко зашипев, к потолку тотчас рванулось белое облако пара. Девчонки дружно взвизгнули. Для начала Я помахал вениками, нагоняя горячий пар, слегка прошёлся по спинкам, отчего кожа тут же покраснела. Девушки закряхтели, но тут я взялся за них всерьёз: то крепко  и непрерывно хлестал горячими вениками, то мягко шлёпал, нагоняя жар, то начинал растирать, используя веник как душистую мочалку. потом они перевернулись на спину, глядя на меня смеющимися глазами. Я осторожно хлестал их, легко касаясь вениками высоких грудей, плоских  животов и стройных ног. Девчонки только ахали и довольно жмурились. Напоследок окатил упругие тела тёплой водой.
А потом мы сидели на скамейке и пили прохладный взвар.
   - Ну, что, девчонки, довольны? Хорошо я вас попарил?
Девушки переглянулись, улыбнулись, внезапно обняли меня и дружно начали целовать...
   На следующий день вместе сходили к нашему плоту и перенесли в пещеру всё, что привезли. Наметили самые срочные дела. Сообща решили, что пока есть такая возможность необходимо питаться свежей добычей,  то есть надо постоянно ходить на охоту и рыбалку. Наши запасы
не безграничны. Когда же не будет возможности добывать пищу, ну, например,  если наступят сильные морозы или закружат многодневные бураны, Вот тогда придётся переходить к запасам, упрятанным в погребе и в хранилищах на высоких столбах.  А для этого необходимо соорудить эти самые хранилища. Вот потому, в первую очередь решили заняться погребом.
   Недовольная Василиса нахмурилась:
   — А это нам зачем? Можно же запасы и в пещере хранить. Зачем сейчас время терять?
На это я решительно ответил:
   - Нет уж, раз решили делать, надо сделать.  Как говорится, боишься – не делай, делаешь –
не бойся. Хорошо будет, если за три дня управимся с погребом.
   Всё-таки настоящей железной лопатой копать одно удовольствие, не то что острыми палками.
С перерывам на обед выкопали приличную яму - война войной, а обед по расписанию!
   Яма получилась большой, примерно два на два метра и глубиной два метра. Сверху уложили ряд брёвен, оставив только небольшой вход, Над ним из нескольких коротких брёвен собрал небольшой сруб под крышку, которую сделал из жердей  в два слоя,  скреплённых   нагелями - деревянными гвоздями. затем брёвна засыпали землёй.  Получился  отличный погреб.  Внутри сделал полки  из жердей. Долго мучился с лестницей, ну как же без неё?
   Девчата в наше отсутствие собрали с маленького огорода в несколько грядок  богатый урожай - около ведра картошки, пять больших шляпок подсолнуха и четыре огромных тыквин. Вот что значит хороший уход! Конечно, За каждым ростком был установлена индивидуальная забота,
на огород заглядывали по несколько раз в день. А ещё собрали немало небольших луковиц дикого лука и чеснока, корней дикой моркови, вроде бы петрушки, немного дикой фасоли
и много других съедобных корешков и луковиц. В конце лета набрали с полкило семян злаков - через несколько лет будем с хлебом. Вот так у нас и зародилось сельское хозяйство. 
   После того, как мы выкопали погреб,  отправились ловить рыбу. У нас была небольшая коптильня, но мы до этого  обычно готовили рыбу горячего копчения, хотя и вкусную,
но она хранилась  не более  одного- двух  дней. А на зиму нам необходимо делать запасы
на более длительный срок.  Консервов здесь нет. Можно немного подсолить рыбу, потом закоптить. Теперь же придётся коптить холодным способом. Долго, муторно, но  такая рыба будет храниться пару месяцев, а на морозе ещё дольше. вот и будет у нас запас рыбных деликатесов.
   Пока мы занимались устройством погреба, Диана Алексеевна  сплела дополнительно ещё три  верши, так сказать, для добычи рыбы в "промышленных", в кавычках , масштабах которые мы
и установили на реке. В верши или морды рыба попадалась примерно одинакового размера,
и она шла для засолки и копчения. А ещё рыба нужна была просто к обеду и желательно покрупнее.
   Я решил попробовать лучить рыбу. Лучение - это, когда рыбу бьют с берега или лодки острогой, плавая над неглубокими местами. Сейчас самое время - осень, когда ночи темные и длинные, вода в реках стала холодной и прозрачной. Можно бить по ночам спящую рыбу подсвечивая себе факелом.
   Отправился я на ночную рыбалку вместе с обрадованной Василисой. Она будет потихоньку грести, а я буду с носа лодки орудовать острогой - длинным тонким копьём с зазубренным остриём. Заранее приготовил смолистые дрова , предварительно опалив их, чтобы подсохли,
не трещали, пугая осторожную рыбу, и горели ярче.
   Почему с Василисой? Да всё просто и сложно одновременно, голова кругом идёт. Оказалось, что Надя  беременна, уже три месяца с лишним. А ещё и Люба призналась, что тоже скоро станет мамой, но позже... Так что на следующий год у нас будет филиал роддома пополам с яслями. Просто представить страшно! И кого остаётся брать с собой на ночную рыбалку?... Василиса, естественно не против, она только за, и руками и ногами за...
   На лодке быстро поднялись вверх по реке, а потом начали сплавляться вниз по течению. Лодку медленно сносило вдоль берега, требовалось лишь иногда подправлять её неторопливое движение. Василиса слегка подгребала веслом, огибая смутно угадываемые коряги.
   На выдвинутых вперёд с носа лодки жердях я разжёг приготовленное смольё. Ярко разгоревшийся  огонь неплохо освещал близкое дно реки, где тенями скользили некрупные рыбы, иногда взблёскивая чешуёй.
   Кругом было тихо, лишь иногда вдали слышались невнятные ночные звуки, да время от времени слабый ветер шелестел в голых ветвях прибрежных кустов.  Во тьме по берегам реки смутно белели стволы берёз. Несколько  деревьев выделялись на их фоне  тёмной корой.  За ними вдали неясно угадывались чёрные треугольники  высоких елей.  Над  нами висело осеннее небо, затянутое  низкими тёмными тучами, казавшееся ещё более тёмным от яркого света разгоревшегося факела. .
   Сжимая в руке острогу, я внимательно вглядывался в проплывавшие подо мной коряги, камни, ямы и отмели. Время от времени на дне удавалось увидеть небольших раков, тёмные округлые раковины, остатки подводной растительности. Яркими точками посверкивали глаза ершей и мелких налимов. Но  вот чуть пошевелилась большая тень возле кучи подводных камней.
Ага! Похоже, это большой налим. Я подвёл к нему острогу и резко ударил, тут же ощутив сильные рывки.
   Всё, теперь главное вдавить рыбу в дно и держать, пока она не ослабеет. Навалившись на острогу, шепотом обратился к напарнице:
   - Василиса, придержи лодку на месте.
   Девушка лишь кивнула, удерживая лодку, упираясь в близкое дно.
Ух ты! Какой красавец! Здоровенный, наверно, с метр будет. Вот и первая добыча, и ночь только началась. Да, отличная здесь рыбалка! Азарт тут же охватил меня, и я, позабыв обо всём, стал искать новую добычу.
   До полуночи мы добыли с десяток приличных рыбин, так что ухой и жаренной рыбой мы теперь обеспечены.


Глава пятая

   На следующий день сильно похолодало. В воздухе появились первые, пока ещё редкие снежинки. Я решил отправиться на охоту. Хотелось свежего мяса, да и шкурный интерес присутствовал. Ну, то есть, шкуры у зверей уже подходящие для изготовления тёплой одежды. Наступили холода, вот-вот пойдёт снег, и звери уже сменили свой летний меховой наряд
на тёплый зимний. Пора уже начинать заготовку пушнины.
   В лесу стояла какая-то удивительная вязкая тишина. И только мои шаги по заиндевелой лесной подстилке, влажный треск сучьев, тихо хрустящих под ногами, да глухие звуки изредка падавших на землю сухих веток,  тревожили зверей и лесных птиц. В холодном воздухе разливался густой дух мёрзлых прелых листьев, перемешанный с еле уловимым запахом поздних осенних грибов.
   Любуясь неброской красотой осеннего леса я забыл обо всём и шёл заворожённый
и околдованный, наполненный какой-то непонятной внутренней энергией. Почти не устав,
я отмахал уже с десяток километров по еле заметной звериной тропке.
   Неожиданно вышел на большую поляну. Вокруг как мрачные часовые стояли корявые тёмные ели. А  под  ногами лежала осенняя поникшая трава, Запорошенной жёлто-коричневым ковром
из опавших мёрзлых листьев. Осмотревшись,   в недоумении покрутил головой.
   - Чёрт побери, что это за поляна? Странно... Какое-то очень знакомое место, вроде бывал здесь...
   Смутные воспоминания промелькнули в памяти. Да... Похоже, мы здесь когда-то уже проходили.
   Наверное, каждому, кто хоть раз забредал в лес, встречались такие места, где кряжистые деревья немного расступаются, и образуются небольшие поляны.
Вот и тут невысокие ели с растопыренными лапами темнели вокруг. Странные деревья, странный лес... Видимо, его постоянно во время половодья заливает, вода стоит долго, поэтому он какой-то не такой. Стволы искривлены, ветви изломаны, хвоя тёмная, почти чёрная. Неприятный лес, но это всё же лес, возможно больной, вырос на плохом месте. Жалко...Лес, он же  живой, и относиться
к нему надо, как к живому существу.
   Да, похоже, мы тут проходили, когда из последних сил преодолели обширное болота. Пока я, остановившись в кустах на краю поляны, осматривался, судорожно вспоминая, когда здесь побывал, с противоположной стороны на неё вышло небольшое стадо оленей. Они замерли , тревожно принюхиваясь к стылым осенним запахам.
   Ближе ко мне на небольшом бугре стоял могучий красавец-олень с огромными рогами в полном расцвете сил. Он настороженно осматривал поляну. Казалось, вожак ничему не верил: ни тёмным деревьям,  ни  холодному осеннему воздуху, ни этой обманчивой тишине. Через какое-то время остальные принялись пастись, выщипывая остатки мёрзлой травы, Но вожак по-прежнему
с подозрением оглядывал окружающие кусты.
   Вот он  высоко поднял голову, нервно повёл носом, тревожно втягивая холодный воздух. Ничто не выдавало моего присутствия, но он чего-то опасался, всё время держался настороже. Большие чуткие уши зверя шевелились, улавливая малейшие звуки.
   Прошло несколько томительных минут, и, наконец осмотревшись, олень осторожно сошёл
с бугра, опустил к траве огромные рога, стал быстро срывать прихваченные морозцем листья. Царящая вокруг тишина больше не вызывала его подозрений.
   Я замер, стараясь даже не моргать. Не знал, что делать в этой ситуации: стрелять далеко,
по открытому месту подкрадываться невозможно, ждать бесполезно. Может зверь сам подойдёт ближе, тогда буду стрелять. И если мне улыбнётся удача, выпущу в него пару стрел. При большом везении больше и не понадобиться. Я уже перешёл в состояние когда человек, сам даже
не осознавая того, сливается с пейзажем, становится неотъемлемой частью ландшафта, незаметной частицей окружающего леса.
   Вдруг олень пугливо поднял голову, неподвижно замер, глядя в мою сторону.  Стадо на  дальнем краю поляны также насторожилось, тревожно шевеля ушами.
   - Что такое? Неужели заметили? Или ветер переменился и отнёс мой запах к ним?
   Внезапно стадо рванулось с места и пронеслось мимо меня буквально в паре десятков шагов. Мелькнула мысль: - Всё же не я их спугнул...В последние секунды  я успел всадить две стрелы
в вожака на самом краю поляны, когда он уже скрывался в окружающих кустах. Олень тут же упал, перевернувшись через голову, и забился, судорожно подёргивая ногами и окрашивая землю тёмной кровью. Через полминуты он уже неподвижно лежал, вытянув длинные ноги. Вот, вот, мастерство не пропьёшь! Тренировки даром не проходят, хотя до Любаши мне ещё далеко…
   Я присел возле туши, осматривая сломанные стрелы и обдумывая, как их можно достать, Но тут заметил как на краю поляны покачнулись тёмные лапы невысокой ели, из-за которой медленно вышел человек.
   Ошеломлённый случившимся, я затаился, во все глаза вглядываясь в неясную фигуру.
   Человек неуверенно сделал несколько шагов, оглядел поляну и, не заметив меня, со стоном опустился на ствол лежавшего тут дерева. Он сбросил с плеч полупустой мешок, положил рядом короткое копьё и со вздохом вытянул усталые ноги. На нём была несуразная длинная куртка из желтоватой оленьей шкуры и меховые штаны. Голову покрывал неуклюжий колпак. Человек опустил голову, устало ссутулился и замер, отдыхая.
   Приготовив лук с новой стрелой, я решил подобраться к незнакомцу поближе и рассмотреть его более подробно. Очень медленно и без малейшего шума по краю поляны пробрался к нему
на расстояние не более двадцати шагов, но так и не смог рассмотреть лица из-за надвинутой шапки. Тогда подобрав с земли еловую шишку, бросил её в кусты.
   На слабый шорох, произведённой шишкой, человек мгновенно отреагировал: вскинул голову, быстро подхватил своё копьё и тут же вскочил, приготовившись защищаться.
   Вот тут я его и узнал, и очень удивился. Это был наш одноклассник Лернер Герман, или просто Гера. Он был очень тихим, скромным и незаметным парнем, ничем особенным не выделявшимся в нашем классе. Как же он оказался здесь, в сотне с лишним километров от пещеры, где обосновались оставшиеся одноклассники?
   - Да... Загадка... И это стоит срочно выяснить. Тут может таиться угроза для нашего маленького сообщества.
   Я бесшумно вышел из-за дерева и негромко окликнул одноклассника:
   - Привет, Гера! Откуда ты? Ты здесь один?   Парень дёрнулся, тут же разворачиваясь ко мне, Но узнав меня тотчас расслабился, опустил копьё  и несмело улыбнулся.
   - Здравствуй Тимофей! Наконец-то я вас нашёл, всё-таки добрался до вас. Я уже почти отчаялся, думал, неужели придётся вернуться в пещеру...
Я нахмурился.
   - А зачем ты нас искал? И что тебе надо??И где остальные?
   Сжимая лук с наложенной на тетиву стрелой, я напряжённо ждал ответа. Вероятно, почувствовав моё напряжение, Гера тут же поспешил меня успокоить:
   - Ты не опасайся. Тут нет никого, ну, пока нет.
Я облегчённо выдохнул, но смотрел на него с большим сомнением. Гера тяжко вздохнул, снял шапку и угрюмо продолжил:
   - Понимаешь, тут такое дело... Я ушёл из пещеры, долго искал вас... Ну... - Помялся он.
   - Пойми, Барракуда, я... Я уже давно люблю Зухру. Только я ничего ей не говорил, наверное зря, и когда она исчезла вместе с Василисой и Дианой Алексеевной... Когда выяснилось что с ней сделал Васька, я с ним подрался, хотел отомстить, но меня банально избили он и его дружки.
Ты же знаешь, я не Шварценеггер.
Гера опять тяжело вздохнул.
   - Потом я долго болел и, в конце концов, решил уйти, уйти совсем и найти вас. Девчонки видели, как Диалектика с девочками ушла по берегу, да и соль в тот день откуда-то появилась. Вот
я и подумал, что это ты их увёл куда-то вверх по реке. С тех пор я и ищу вас, почти отчаялся, но всё-таки встретил...
Гера тоскливо вздохнул, виновато отвёл
глаза в сторону и тихо продолжил:
   - Тим, ты извини, но с неделю назад, не найдя вас на том берегу, я верхом на бревне перебрался сюда. Почти добравшись, умудрился свалиться в воду, вымок и сдуру решил развести костёр прямо на берегу. Я в тот момент от холода мало что соображал. А мой костёр заметили с той стороны. на следующий день двое перебрались и начали охоту за мной. Они и раньше пытались меня поймать. Я от них оторвался, но всё же они идут по моим следам. Васьки там нет. Я знаю,
он сильно простудился и болеет. Это его дружки, но хрен редьки не слаще. Давай, я уйду в другую сторону, чтобы не привести их к вам. Только ты скажи, как там Зухра, здорова, она не болеет?
Я удивился. - Надо же, столько месяцев нас искал. Вот это упорство! Никогда бы не подумал,
а у парня есть стержень. Да... Любовь - великая сила, просто чудеса творит... Это достойно уважения.
   Убрав лук и стрелы, подошёл к парню, улыбнулся и протянул руку:
   - Ну, здравствуй Гера ещё раз. Вижу, не со злом к нам пришёл, молодец. Не беспокойся, с Зухрой всё в порядке, всё хорошо, скоро сам увидишь. А с твоими преследователями разберёмся. Ты как сам, голодный? Есть хочешь?
Парень непроизвольно сглотнул голодную слюну, тотчас же смутился и грустно кивнул. Я похлопал его по плечу:
   - Ладно, ладно, не тушуйся! Я здесь матёрого оленя подстрелил, сейчас разделаем, быстренько печёнку поджарим и поедим. Я тоже с самого утра ничего не ел. А потом пойдём к нам. Вот Девчонки обрадуются! Заболтают они тебя, совсем одичали, соскучились без новостей!
   Мы шли по лесу, Тяжело нагруженные  мясом добытого оленя. Большую часть я завернул
в шкуру и оставил, подвесив на высоком дереве, рассчитывая вернуться на следующий день. Унести всё сразу было просто нереально. Шли, путая следы, меняя направление, проходя
по дну ручьёв, шагая по подводным камням и переходя с берега на берег. Если не собьём
со следа, то запутаем и задержим на пару дней, а нам необходимо время, чтобы хорошо подготовиться к встрече. Нужно отбить всякое желание навредить нам...
   Мы шли, обсуждая планы противодействия нашему противнику, попутно выясняя взгляды друг друга на дальнейшую жизнь. Гера, размахивая руками, с жаром доказывал:
   - нужен дом, надёжное убежище, даже крепость. Да, да, крепкая надёжная крепость, где
не будет грозить опасность родным, семье, детям.
Я же категорически не соглашался с ним:
   - Понимаешь, Гера, вне общества человек быстро опускается до уровня дикаря, просыпаются низменные инстинкты, с него быстро Слезает налёт культуры и цивилизованности. Когда не работают социальные законы и нормы, ценится лишь право силы. Конечно, не все опускаются
до уровня дикаря, но такие совестливые, как правило, не выживают и умирают первыми.
Да, да, это закон джунглей. И нам  нужно выживать здесь и сейчас. А мир вокруг нас –
те самые первобытные джунгли…
Не соглашаясь со мной, Гера возразил:
   - Но нужно же оставаться человеком... Не убивать же всех подряд, нас здесь и так мало...
В ответ на его горячность я с горечью проговорил:
   - Да, нужно, но оборона - это, в перспективе, всегда проигрыш. Надо решительно уничтожать зло, давить в корне, и жалость и нерешительность тут неуместны. Без должного отпора зло в мире будет только увеличиваться.
Перешагнув очередную яму, я решительно продолжил:
   - Здесь дикий первобытный мир, а цивилизация отучила нас от опасностей. В нашем мире  Люди живут в тепличных условиях, надеются на военных, МЧС и полицию, забыли как можно себя защитить. средний человек даже представить себе не может, как  это он станет убивать другого человека. Не каждый это сделает, даже при смертельной угрозе. Просто надо  иметь  уверенность в себе, силу  духа и волю, чтобы  не  возмущаться, не  грозиться вызовом полиции или судом,
а самому расправится с теми,  кто посягает на твой дом,  на твою жизнь,  на  твоих  родных.  Здесь жестокий мир, вот и приходиться действовать жестоко, хотя и не хочется…
   Наконец, поднялись по пологому склону и вышли к нашей стоянке. На площадке никого
не видно. Дело к ужину, вероятно, все собрались в пещере. Я помог Гере, удерживая тяжёлый рюкзак на скользком подъёме и показал на вход. Остановившись, дал последние пояснения:
   — Значит так,  Гера. Леса тут  глухие, и до  большой пещеры с нашими ребятами отсюда километров сто с лишним будет. прежде  чем войдёшь в наше маленькое племя, крепко запомни - не дай бог тебе кого-либо из девчонок обидеть. Я за них любого порву, разорву на мелкие кусочки. Просто запомни это, накрепко запомни.
Я задумчиво потер лицо, глядя на растерянного парня. Он лишь молча и как-то потерянно кивнул. - Понятно, парень волнуется, нервничает. Ведь искал месяцами, спешил, торопился... И вот она, близкая встреча.
   - И с девушкой не торопись. Знаешь, Зухра вроде бы отошла, оттаяла, но не торопись,
не форсируй, пусть попривыкнет, присмотрится. Главное не спеши и будь добрее, ласковее. Трудно ей, сложно, вот и стань ей близким человеком, , другом в конце концов.
Гера досадливо покачал головой.
   — Да я всё понимаю. Это же жизнь,  в ней всё бывает. - Он улыбнулся: - А за совет спасибо.
   На поиски преследователей Геры, мы решили отправиться на следующий день втроём - сам Герман, Люба и я. Любу взяли из-за того, что она - во-первых сильная и выносливая, это отлично проявилось во время нашего похода; во-вторых - прекрасно стреляет из лука, и это очень важный довод; в-третьих - у неё самый меньший срок беременности. Василису, отчаянно рвавшуюся в бой, не взяли, несмотря на её чрезмерное желание. Слишком она нетерпеливая и шумная, да и кто-то же должен остаться для охраны дома, к тому же слабовата она, а дорога трудная и длинная. Правда, этого ей не сказали, обидится ещё.
   Обнаружили наших противников лишь на третий день, километров за десять от пещеры. Когда наш небольшой отряд подошёл к развилке тропы и, внимательно оглядевшись,  собирался
её пересекать, то где-то в лесной тиши  послышались отдалённые голоса.
   Мы переглянулись: - Наконец-то! Долго же мы до них добирались. Всё было обговорено заранее, нет необходимости что-то обсуждать. Я быстро махнул Герману, чтобы он заходил слева, а мы с Любой зайдём справа.
   Гера тут же канул в заросли, словно лесной дух, – ни шороха, ни шелеста. Здорово его лесная жизнь научила, настоящим индейцем стал.
   Неожиданно поблизости послышался шум шагов, и из-за густой ёлочки появились наши противники. Я убегать не стал. Отшагнув за ствол большой ели, наскоро нацепил на себя здоровенный клок мха, похожего на лохматую бороду, и прижался к стволу между двух больших мохнатых веток. Я окаменел, даже дышать перестал, сливаясь с деревом.  Дядя-десантник ещё
не такому меня учил. Большая практика у него в горах была, вот и передал кое-что...
   Серёга Саблин шагал, напряжённо вглядываясь в тропу и выискивая оставшиеся на ней следы,  прошел совсем рядом, рукой дотронуться можно было. За ним в нескольких шагах шёл Володя Березин. Он внимательно  осматривался по сторонам, но так и никого не  увидел. Они держали
в руках длинные копья, на поясах висели ножи, а за спинами торчали луки
со стрелами.
   Увлечённые разговором парни скоро вышли на полянку, и когда дошли до её середины,
я громко свистнул. Тотчас в землю перед ними воткнулась стрела. Парни развернулись было
на звук свиста, но увидев у своих ног дрожащий оперённый конец воткнувшейся стрелы, тут же остановились, нервно осматриваясь.
   Привлекая их внимание, я шумно вышел из кустов, сжимая в руках нацеленное на них копьё,
и довольно мирно спросил:
   - И куда это вы идёте и что ищете, так далеко от вашей пещеры?
Саблин тут же начал грубить:
   - А тебе какое дело, Барракуда? Куда хотим, туда и идём, что надо, то и ищем. С чего это мы тебе должны давать отчёт?
   Он попытался приблизиться ко мне, шагнув в мою сторону, но вновь свистнула стрела, и в метре перед ним задрожало новое оперённое древко.
   - Что за беспредел! - Завопил он, отпрыгивая. - Что за дела? Вы что, совсем здесь одичали, стреляете в людей?
 Он  отступил, сделав  ещё один шаг назад к молча стоящему товарищу. Я нахмурился и крикнул:
   -- Стоять!... Вас сюда никто не звал. И мне кажется, что вы нам не плюшки принесли, да и раньше кое-кто собирался меня просто-напросто убить. Здесь наша земля, и мы будем её защищать,
а в лесу кто стреляет первым, тот и  прав. И спорить  — глупо, бесполезно, а  иногда и просто опасно...
И я, качнув наконечником копья, многозначительно указал на стрелы, торчащие перед ними. Парни посмурнели, переглядываясь.
   - Да мы, вообще-то Геру искали... Видели у реки. Думали, может надо помочь. - Неуклюже попытался схитрить Володя.
Тут с противоположной стороны полянки раздался угрюмый голос Германа:
   - Да, да...  А для этого вы за мной неделю гонялись? Хотели найти, снова избить, а потом рабом сделать?
Серёга и Володя лишь переглянулись, промолчав.
Я мрачно приказал:
   - Бросайте оружие на землю, садитесь, руки назад, ноги врозь! Иначе стрела в бок, и здесь же закопаем!
Более    благоразумный Володя Березин без слов бросил копьё на землю, а Саблин, внезапно оглушительно заорав, кинулся к ближайшим кустам. Но моя боевая подруга оказалась быстрее. Свистнув в воздухе, выпущенная ею  стрела тут же воткнулась в бедро заоравшего от боли Серёги.
   Всё произошло в течении нескольких секунд. Вот только что мы стояли и напряжённо разговаривали, и вот уже Саблин катается по жухлым листьям, схватившись за раненную ногу
и вопя на весь лес.
   А кто виноват? Его же предупреждали... Пусть спасибо скажет пожалевшей его девушке - могла же и убить дурака, наверняка и рука бы не дрогнула.
   Делать нечего, пришлось его перевязывать, не убивать же в самом деле. Хотя, ей-ей, очень хотелось, до скрежета зубовного...
   Зло сверкая глазами, они подчинились, сложили оружие. Мы им тут же связали руки, на головы надели плотные мешки.
   Теперь перед нами встал сложный вопрос - что с ними делать? В яростной схватке, в бою их бы просто-напросто пристрелили. Но убивать сдавшихся, безоружных... Это было как-то неправильно.  Хотя они и сволочи, но всё же люди, человеки. А нас - хомо сапиенсов в этом мире, буквально,
по пальцам можно перечесть. И человеческий генофонд, какой-никакой всё же надо сохранять. Подумав, решили отвести к пещере и там, на общем собрании определим, что с ними делать.
   Кружным путём, чтобы запутать связанных пленников, мы отконвоировали их через лес. Впереди двигался Гера, ведя на верёвке хромающего Серёгу, за ним шёл связанный Володя, я, нагруженный трофейным оружием, замыкал шествие. Сбоку шла Люба с луком наготове. Она насторожённо  следила за каждым движением парней. После рассказов Германа
о пережитых им злоключениях доверия девушки наши пленники не внушали.
Я даже начал бояться, что её нервы могут не выдержать, и она сорвёться, застрелив кого-либо. Когда нервы так напряжены, любое случайное движение может вызвать неадекватную реакцию. Но я зря опасался, девушкой она оказалась хладнокровной,
и до пещеры мы дошли без происшествий.
   Солнце уже неумолимо скатывалось к вершинам западных холмов, когда мы подошли к стоянке. Наше появление, хотя и было ожидаемо, но вызвало неоднозначную реакцию соплеменниц.
   Василиса, вооружившись крепкой палкой, тут же попыталась наброситься на парней,
но в последний миг её удержала Надя, хотя и с трудом. Зухра и Диалектика выглядели ошарашенными и какими-то растерянными, вероятно, они представляли исход столкновения
как-то по-другому и теперь не знали как реагировать. Если честно, я и сам не знал что делать
с нашими пленниками. Убивать их - как-то неправильно, отпускать нельзя, И что прикажешь
с ними делать? В тюрьму сажать? Так тюрьмы нет, в рабство обращать - противно, да и
не безопасно, парни крепкие, сильные, злые... А нас с Герой всего двое, девчата почти все беременные. Как выкручиваться из сложившейся ситуации ума не приложу, но надо как-то решать…
   усадив пленников и привязав их к скамейке, ушли совещаться в пещеру, время от времени выглядывая и проверяя надёжность узлов.
   - Ну, что будем делать с ними? - Начал я совет. Злая Василиса тут же подскочила и гневно воскликнула:
   - убить этих сволочей и всё!
Я усмехнулся:
   - А кто будет убивать? Ты, что ли будешь им глотки резать?
Побледневшая Василиса тут же стушевалась и замолчала. Диана Алексеевна, поглядев на неё, снисходительно кивнула и следом за мной повторила:
   - Ты что ли, Василиса, будешь убивать? Нет, не сможем мы их хладнокровно резать, всё-таки они наши , всё-таки люди, плохие, но люди. Я предлагаю такой план: уже на днях ляжет снег, всё заметёт, не до войн им будет. Надо будет выживать, изо всех сил выживать. Предлагаю напоить их сонными травами, а потом увести и высадить ближе к большой пещере. А когда наступит зима, им будет не до нас, да и дорогу к нам найти  затруднительно.
Василиса скривилась:
   - Фу... Я не хочу за одним столом с ними есть! Мне противно.
   - Не ешь. - спокойно сказала Люба, - а я, например, голодная, целый день ничего не ела, под ложечкой сосёт.
   Обдумав, все согласились, с планом Диалектики. Это был хороший выход. Ещё минут десять обсуждали проблему, но лучшего решения так и не нашли. В конце концов  я сказал чтобы накрывали на стол. Действительно, все проголодались, пора было и поесть.   Девчата тотчас засуетились.
   Когда всё было готово, в пещеру завели пленников. С голов сняли мешки, руки развязали, но ноги оставили спутанными.
   - Ух ты, симпатичные  тут  девушки. - Нагло заявил Саблин, оглядываясь вокруг. Рассерженная Василиса не удержалась и рявкнула:
   - Молчи, а не то зубы палкой пересчитаю, нечем будет жевать! Скажи спасибо, что кормим всё-таки.
Серёга, поглядев на неё, тут же заткнулся. Володя же всё время молчал, лишь хмуро оглядывая нас и бросая неприязненные взгляды вокруг.
   Еды наставили — море: мясо, грибы, лепёшки, рыба. Пленники оживились.
   - А вы тут Хорошо живёте, - сытно, не бедствуете. Мне здесь нравится! - Хохотнул Серёга. Явно его настроение пошло вверх.
   Я оглядел вполне привычные для нас блюда, Удивился, что Поставили на стол глиняную бутыль.
   — Настойка на травах и ягодах, — Поймав мой вопросительный взгляд, тут же сказала Диана Алексеевна и, незаметно ткнув меня в бок, шепнула: - Сам не пей.
А затем обратилась к пленникам:
   - Кушайте, поедим, поговорим, обсудим наши дела. Кто к нам с добром, к тем и мы с добром.
Она наполнила медовой настойкой кружки.
   - Ну, давайте всё же за мир между нами, за взаимовыгодные отношения.
Я поддержал её тост, подняв кружку и едва пригубив напиток. Еда была очень вкусная. Даже простые каши и мясо девчата умудрялись готовить по-особенному, так что стол быстро пустел.
   В ожидании обещанного сюрприза, я Исподволь наблюдал за нашими "гостями" в кавычках. Они во всю  орудовали ложками, не страдая отсутствием аппетита. Суп, приправленный нашими пряными травками, пошёл у них "на ура", да и от печёного мяса не отказались.
   Серёга, запивая аппетитный кусочек копчённой рыбы прохладной настойкой, нетерпеливо поинтересовался:
   - Ну что решили, что с нами теперь будет? В рабство определите? За нас же отомстят, в конце концов найдут и освободят. И вам мало не покажется! - Хихикнул он, допивая кружку настойки. За ней последовала вторая, потом третья, четвёртая... Похоже, напиток ему понравился.
   Диана Алексеевна и зухра лично отбирали все местные травы.  В конечном итоге,   они собрали растения на все случаи жизни: и на лечение, и на чай, и для бани и для гигиены. И вот результат - через час после начала трапезы наши пленники уже мирно похрапывали, положив головы на стол.
   Выйдя наружу, выяснил, что пошёл снег. В вечернем воздухе кружились первые снежинки, количество которых постепенно увеличивалось. До зимы пока ещё далеко, но это уже тревожный звоночек. Сама природа нас поторапливала. Нужно спешно увозить наших пленников. И вот пришло это время.
   На носилках отнесли спящих пленных вояк к лодке и уложили на дно, всё же укрыв шкурами, чай не лето. Не нужно, чтобы они поморозились. Я решил, что поедем мы с Герой, мужики всё же, надо будет много грести, будет тяжело. Не женское это дело по ночам мотаться, лишние тяготы преодолевать, холод и голод терпеть. В  критических жизненных ситуациях всё зависит именно  от мужика, Он по жизни в семье и сила, и опора, и защитник, и добытчик, и работяга... для того нас природа и сотворила. И это правильно.
   Не понятно с чего собравшаяся с нами поехать Василиса, получив решительный отказ,  вдруг устроила истерику и бурно разрыдалась. Хлюпая носом, она бормотала:
   - Ну пожа-аа-луйста, возьмите меня с собой... Я с вами хочу, я мешать не буду... Я грести
бу-уу-ду...
   — А ну успокойся и не устраивай здесь истерик! - Решительно заявил я, - ничего с нами
не случиться. отвезём этих гавриков и вернёмся. мы же не воевать отправляемся. И вообще, не я это всё придумал, жизнь здесь такая.
   Еле-еле рыдающую Василису  увели девчонки, а мы, от греха подальше, быстро заработали вёслами, устремившись вниз по ночной реке.


Глава шестая.

   После того, как отвезли наших очень недовольных, яростно матерящихся пленников и выгрузили поблизости от большой пещеры, мы уже на третий день вернулись обратно. Прощаясь,
я хмуро предупредил парней, что если увижу хотя бы одного человека поблизости от нашей стоянки, то найду именно их, где бы они не прятались и оторву им бестолковые головы... Особо подчеркнул, что оторву конкретно их головы, велел запомнить этонавсегда. Вроде бы до них дошло, пусть теперь крепко подумают, прежде чем предпринять какие-либо шаги.
   Вернулись мы почти в настоящую зиму. Землю слегка припорошил снежок, правда, не везде
и немного, но уже вовсю ощущалось морозное дыхание близкой зимы.
   Дел навалилось выше крыши: тут и охота, и рыбалка, и обработка привезённого металла,
и прочее-прочее. Но нам это только в радость.
   Любой нормальный мужик знает, как сделать три вещи – сына, самогон и оружие. А кто этого
не знает, тот не мужик. И тяга к оружию - это нечто на подсознательном, генном уровне, а возня
с железками - нечто глубоко в крови, это удовольствие, почти экстаз.
Вот потому мы с Герой, позабыв о еде и сне, моментально соорудили неподалёку небольшую кузницу, где увлечённо колдовали над металлом. В ней мы изготовили несколько топоров, хорошие наконечники для копий и кучу ножей для бытовых нужд.
   Я решил отковать несколько пальм – универсальных копий северных народов с длинным широким лезвием, пригодных и для рубки, и для того, чтобы колоть зверя. Очень практичный
и нужный в лесу инструмент.  Так же изготовили пару широких секир. Отличное оружие, с ним чувствуешь себя настоящим викингом!
   Ещё сработал несколько бронзовых непальских боевых кхукри. это тяжёлые универсальные ножи, Клинок которого имеет профиль «крыла сокола» с заточкой по вогнутой грани. Кроме боевого применения, это ещё и многофункциональный походный инструмент с дополнительным тонким ножом для приготовления еды, строгания, тонкого и точного резания, а также небольшим напильником для заточки лезвия. Они закрепляются на основных ножнах. Там же закрепил ещё
и шило - вещь нужная, пригодится в походе. Этот практичный нож Представляет собой комбинацию рубящего и колющего орудия, заменяя и нож, и копьё, и серп, и небольшой топор. Отличная вещь в походе!
   В лесу первый снег уже покрыл землю плотным, но ещё тонким слоем. Шёл по лесу, с интересом разбирая звериные и птичьи следы. Вот здесь кормились тетерева, а тут рябчики. Рядом пробежал заяц, а здесь прошла лиса.
Хм... Что за странные следы? Похожи на собачьи... Зверь передвигался не спеша, но неутомимо, всё дальше и дальше уходя в лес.
   Заинтригованный, я отправился по следу. Шёл час за часом, уже продвинулся по лесу
на большое расстояния, даже жарко стало, но никак не мог догнать зверя... Ну вот, наконец-то ,
я его увидел...
   Ух ты! Это же енотовидная собака! Большая, я таких раньше не видел. У неё уже желтовато-серый зимний окрас, с заметной черной вуалью.  На глаза словно надета почти  черная маска,  которая заходит на баки.  Острая мордочка словно выглядывает из густой шерсти. Мех, хотя
и грубоват, но исключительно прочный и тёплый. Отличный будет трофей!
   Лапы у неё короткие, но сейчас, глубокой осенью, пока снега мало, она с азартом мышковала, как обыкновенная лиса. Зверь так увлёкся, что не заметил меня, кравшегося по его следу. Для него это оказалось фатальной ошибкой, а для меня первым зимним охотничьим трофеем.
   Когда я со своей добычей заявился домой, то ещё издали услышал как ругалась Василиса.
   - Ну что это за наказание! Вся перемазалась в этой дурацкой саже, на кикимору теперь похожа. Ну как её оттереть?
Я с улыбкой подошёл к ней.
   - Зря ты на неё ругаешься. Это нужная и полезная вещь.
   - Да какая сажа полезная, совершенно никчёмная! одна грязь от неё! - Сердито воскликнула девушка.
   - Ну нет, ты не права! Из неё можно много чего изготовить. Если к ней добавить вареного  растительного масла, то есть олифы, получится чёрная масляная краска.  Если же развести её
в воде со столярным клеем, то получится клеевая черная краска. А если смешать
с растопленным воском и скипидаром получится гуталин.
   - Да? - Удивилась девушка, - А откуда мы возьмём скипидар?
Я уселся на скамью и продолжил объяснять:
   - Для этого нужно смолу нагреть вместе с водой в закрытом сосуде с отводной трубкой. Пар вместе со скипидаром отгонится по трубке в другой сосуд. Можно даже изготовить чёрный обувной крем.  Для этого необходимо взять сажи  пару граммов, пчелиного воска  20-30 граммов и 50 граммов скипидара. Всё смешивают и крем готов.
  - Так просто... - протянула Василиса. Я улыбнулся:
   - Конечно, если знать, как это сделать. НО в лесу главное чтобы обувь не намокала. Для этого её необходимо  смазывать смягчающими и предохраняющими от сырости веществами. Можно смазывать салом, растительным маслом, но лучше всего дёгтем.
   - А дёготь откуда? - Заинтересовалась она.
   - Надо взять бересту, положить в закрытый сосуд и нагреть на огне, пока  из бересты
не отгонится дёготь. И ещё запомни, если обувь намокла, не суши над огнём, она покоробится. Лучше на ночь набей обувь сухим сеном, мхом, камышом или опилками. К утру она будет уже сухой.
   Пока я, сидя на скамейке, рассказывал внимательно слушавшей Василисе о секретах туристической жизни, из леса появились Надя с Любой, с трудом несущие большие корзины,
   Я умолк, удивлённо взглянув на девушек. - Интересно, что же можно собрать поздней осенью
в заснеженном лесу?
Поймав мой заинтересованный взгляд, Надя похвасталась:
  - Это можжевельник. Мы ходили к песчаным холмам на опушку соснового леса. Там эти кусты сплошь покрыты массой черных, с сизым налетом ягод. Вернее, это не ягоды, а шишечки
с мясистыми, сросшимися чешуйками. Так нам объяснила Диана Алексеевна. Вот мы и набрали их. Между прочим очень сладкие и полезные ягоды.
   - Да, они очень ароматные, сладкие, правда, слегка со смолистым вкусом. - Подтвердила
её рассказ Люба. - Географичка ещё сказала, что в шишечках можжевельника содержится до 40 процентов сахара, то есть  не меньше, чем в винограде. 
   - Ура, ура! Представляете, теперь у нас будет ещё и сладкий можжевеловый сироп! - Обрадовалась сладкоежка Василиса.
Я тут же хмыкнул и, хитро прищурившись, проговорил:
   - Отлично.! Мы теперь сможем делать можжевеловый английский джин. Вот это будет жизнь! Красота!
Девчата опешили, а Василиса тут же накинулась на меня, колотя по спине крепкими кулачками и приговаривая:
   - Ах ты, малолетний пьяница! Тебе лишь бы выпить, лишь бы не работать! Вот тебе, вот тебе!
В конце концов она свалила меня со скамьи на землю и уселась сверху, победно хохоча во всё горло и сквозь смех Спрашивая:
   - Ну что, сдаёшься, алкоголик несчастный? Передумал пьянствовать или ещё наподдать?
   - Всё, всё, сдаюсь, сдаюсь! Только по большим праздникам и только в пределах нормы...
А когда Василиса отпустила меня, я, благоразумно отскочив за скамейку, невинно проговорил:
   - Да, да, в пределах нормы...  конечно, в пределах своей нормы...
Девчонки, со смехом наблюдавшие за нами, тут же попадали от хохота, а разъярённая Василиса помчалась за мной, размахивая подобранной хворостиной.
   Для получения сиропа девчата слегка размяли шишечки можжевельника, Залили тёплой водой, и перемешивали с полчаса. Затем всё процедили, отжав. Потом они Положили в него ещё несколько порций и, помешав, получили довольно сладкий сок. Нельзя было просто сварить ягоды, так как семена, содержащиеся в них, дали бы горечь. Для лучшего сохранения долго выпаривали сок  на «водяной бане», пока не получили сироп. Можжевеловый сироп оказался,
ну очень уж сладким, можно сказать даже приторным. Девушки использовали его потом для приготовление киселя, сладких коврижек, даже пряников. Когда долгими зимними вечерами
мы пили чай с этими ароматными сладостями – это было такое наслаждение!
   Вообще  я был доволен. Мы многое знали, были способны сохранить эти знания и всему научить других, наших детей и внуков. Это было очень важно.
   Все тетради и блокноты были заполнены сведениями, почерпнутыми из наших голов. Записывали буквально всё - от кулинарных рецептов до географических сведений, даже пытались рисовать карты, хотя они могли и не соответствовать этому миру. Любые, самые незначительные сведения могли помочь будущему человечеству. Как говориться - не бывает бесполезных знаний, бывают знания, до понимания которых люди пока не доросли. Пройдут года и десятилетия,
но рано или поздно эти знания пригодятся. Возможно, не нам, а нашим потомкам. Главное, чтобы они сохранились. Да… Теперь ещё новая забота, придётся нам думать, как изготовить бумагу, чернила и карандаши. Охо-хо…
   Уже лёг снег, довольно толстым слоем укрыв землю. Мы ходили на охоту, добывали зверей
и птиц: во-первых мясо, во-вторых шкуры - срочно нужна была тёплая одежда. Зимнюю амуницию мы шили наподобие одежды северных народов. Мастерили по мере наших возможностей и буйной фантазии теплые куртки - парки с капюшонами, меховые штаны  и сапоги-торбаса
из оленьих шкур. Обработка добытых шкур хромала, получалось не очень хорошо, большей частью коряво. Но время шло, мы набирались опыта, и каждая новая вещь получалась лучше предыдущей.
   Наши мастерицы научились ткать отличное белье из волокон крапивы, мягкое и тёплое, в ней мы не мёрзли даже в сильные морозы. Меховая одежда позволяла совершать длительные охотничьи походы, не испытывая неудобств. К тому же охотничье облачение выдерживали в настое разных трав и хвои можжевельника, чтобы перебить запах человека. Таким образом
мы постепенно готовились к наступающейй зиме, к её трудностям и невзгодам.
   Больших морозов не наблюдалось, долгие метели и бураны были ещё впереди. Пока же всё время охотились, используя любую возможность добыть дичь. Не забывали и о рыбалке - реки
до конца не замёрзли, удавалось, хотя и с трудом, добыть свежую рыбу к столу.
   Сейчас мыс любой затаились в засаде  у лесной речки, где с берега спускалась звериная тропа. Рядом  рос небольшой  ельник, Вот там мы и укрылись, поджидая добычу.
   В последнее время я много тренировался входить в нечто наподобие транса и действовать
в нём, отделив тело от сознания. Этому меня с год назад учил мой дядя - крутой спецназер, прошедший огни и воды, джунгли, горы и пустыни. Я провёл у него на Алтае три месяца, и это был не курортный отдых, а тяжкий труд. Он говорил, что возможности человека безграничны
и до конца так и не изучены., При правильной мотивации человек  может совершить невозможное: поднять машину, перепрыгнуть многометровое препятствие, бежать быстрее  и дольше чемпионов, выдержать небывалые температуры. 
Если дать телу чёткое задание, расслабиться, освободив подсознание и перестав его жёстко контролировать,  переведя сознание на другую работу, так сразу сами собой включаются все инстинкты и рефлексы. Всё, забытое человеком за время цивилизации, но присущее дикарю, первобытному человеку, недалеко ушедшему от дикого зверя.
Тогда же открываются новые неизученные возможности и способности, особенно, если научиться чётко "отключать голову", а телу дать правильную мотивацию.  Физические данные многократно возрастают, увеличивается сила, выносливость, скорость реакции. Усиливается слух, зрение, обоняние, чувство опасности, даже предвидение, пресловутая интуиция в конце концов.
   Вот и сейчас я пользовался этими способностями, конечно, вместе  с обычной маскировкой. Тело не чувствовало холода, не замечало неудобной позы. Его как будто нет. Оно исчезло,
а зрение, слух и обоняние усилились в разы, различали малейшие нюансы лесного пейзажа  в это морозное утро.  .
   Вот из леса вышли олени. вожак небольшого стада подошел к реке и, долго стоял на берегу, насторожённо оглядываясь, и, наконец, начал пить. Вволю напившись, он отошел дальше раскапывать снег в поисках пищи.
Только мы приготовились стрелять, как справа ясно послышались торопливые шаги.  - Что это?
   Повернул голову и не поверил своим глазам — совсем близко от нас из-за ёлочек  вышел крупный олень. ОН к нам ближе, совсем рядом. - Что делать?
Взглянул на Любу, сосредоточенную, собранную. Указал глазами на ближнего оленя и еле слышно прошептал: - Он твой. Сам же выбрал молодого самца-двухлетку, стоявшего чуть ближе, чем остальные. Он хотя и меньше, но молодая оленина будет повкуснее...
   Добытое надо было отвезти домой и обработать, в пещеру вернулись лишь затемно. Кстати,
мы никогда не оставляли от добычи ни куска мяса, ни кусочка шкуры, ни рогов и даже копыт, используя всё полностью. Экономика должна быть экономной! Вот так-то...
   Из Шкур шили куртки, отличные двухсторонние парки и шубы, даже пробовали делать унты
и торбаса. Тёплая одежда была необходима, она не позволяла нам замерзнуть зимой
и чувствовать себя весьма комфортно.
   Умелым сапожником заделался Герман, изготовляя отличную, даже изящную  обувь. У него раскрылся просто талант по этой части. Унты  и тарбасы шил одним швом, используя   оленьи жилы. Они разбухали от воды, делая обувь непромокаемой. Эти унты не боялись ни мороза,
ни влаги. Он сам отковал нужные инструменты: ножички, различные иголки для шитья –
одни с рукояткой , вторые – с ушком на кончике, третьи - с крючком.
   К тому же он оказался музыкальным товарищем. До переноса Гера занимался музыкой, играл
на фортепьяно и весьма неплохо пел.  Вот где скрывались таланты! И как-то вечером он с тоской
в голосе воскликнул:
   - Эх, сюда бы хоть какой инструмент! Я бы поиграл, спел бы что-нибудь!
На что я, грубый и неотёсанный мужлан, которому слон на ухо наступил и даже потоптался, резонно заявил:
   - А кто тебе мешает сделать этот самый инструмент? Ну, хотя бы самый простой, да хоть барабан! Вот и займись этим, а не вздыхай понапрасну. Сделай дело, а уж затем и играй
на здоровье!
   Парень как-то растерялся и замолчал, а потом широко улыбнулся:
   - И правда... Молодец, Барракуда! Я так и сделаю, спасибо за подсказку.
   На следующий день Гера приволок небольшой чурбан, отпиленный от упавшего дерева. Он снял с него кору,  счистил остатки гнилой сердцевины, выровнял края. Критически осмотрев заготовку, Гера  установил чурбан вертикально и В середине развел  небольшой огонь. Внимательно следя
за тем, чтобы огонь не слишком усердствовал, дождался, когда выгорели остатки гнилой сердцевины. Потом, потушив огонь, долго отскабливал остов будущего барабана.
   Но для барабана необходима ещё и кожа. неугомонный парень отыскал старые куски шкур, завалившиеся в самый дальний угол пещеры. Его не отпугнуло, что шкуры были жестки, как дубовая кора, и покрыты волосом.
   Крутившаяся возле него любопытная Василиса глубокомысленно заявила:
   — Да... Нужно несколько дней,  чтобы размягчить  их.
Гера, улыбнувшись,  с ней согласился:
   - Конечно, я их дня на три замочу в берестяном корытце, должны отмокнуть.
   На четвёртый день в его руках оказались мягкие куски шкур. Гера долго мыл их с мылом, тщательно отскабливал от волоса, пока они не превратились в гладкие куски мягкой кожи.
   Из большого куска он  вырезал два  круга чуть больших, чем диаметр чурбака.  Положив их друг на друга, Гера проколол ряд  дырок на  расстоянии  пары сантиметров от края. Один кусок
он порезал по спирали, получив длинный узкий ремень, который он долго катал между ладонями и растягивал, пока не получился крепкий круглый шнур.
   Девчата, продолжая заниматься своими делами,  с любопытством наблюдали за его манипуляциями. В это время  Гера положил один круг на землю, на него сверху поставил цилиндр барабана, накрыв вторым круглым куском кожи. Затем он стянул получившимся шнуром оба круга, по очереди пропуская его то через верхний, то через нижний. В конце Гера крепко подтянул шнур, чтобы кожа на обеих  сторонах барабана натянулась. 
   Довольный,он щёлкнул по упругой  коже. Послышался глухой невнятный звук. Сидевшая рядом с ним Василиса разочарованно хмыкнула:
   - Ну вот, ничего у тебя не получилось. Я так и знала.
На это Гера лишь весело проговорил:
   - Не спеши, подождём пока кожа просохнет, вот тогда и посмотришь!
А вечером он устроил целый концерт виртуозной игры на барабане. Талант всё-таки!
   Последующие дни складывались в недели, заполненные обычной для нас работой: охотой, обработкой шкур, заготовкой дров, изредка рыбалкой. Мы с Герой на расстоянии дневного перехода от стоянки сложили четыре маленькие избушки или балагана, как их называли в Сибири. Это будут наши охотничьи домики на случай, если нас вдруг в лесу прихватит сильная метель. Дровами забили все свободные места внутри пещеры, а ещё снаружи сложили три больших поленниц на расстоянии трёх десятков шагов от неё.
   Морозы постепенно усиливались, перемежаясь снегопадами и редкими метелями. Вот в такую метель, кружившую уже второй день, я решил порадовать прекрасную половину нашего небольшого клана украшениями, которые намеривался сделать из привезённого с Урала золота
и драгоценных камней. Конечно, камни не шлифованные, но если подобрать правильные
по форме кристаллы и всё же попробовать как-то их сгладить, то они будут довольно неплохо смотрется.
   Я проработал полдня, но результат стоил того. Он вызвал  целую бурю восторгов,  когда
из небольшого золотого самородка смастерил блестящую изогнутую пластину, украсив её несколькими топазами и рубинами.  Получилась красивое украшение для волос. Подумав,
я подарил его Диане Алексеевне, захотелось обрадовать загрустившую в последнее время Географичку. Да и вообще, беременным очень полезны положительные эмоции...
   Все девушки тут же захотели иметь у себя  нечто подобное. Они с жаром насели на меня, требуя срочно изготовить каждой по украшению, и чтоб было не хуже, и чтоб разные. Вот так, точно сказано - инициатива наказуема... Теперь я ещё и первобытный ювелир, как в старину говорили - златокузнец, ха-ха-ха!
   Пришлось в последующие дни засесть за изготовление золотых колец,  заколок, кулонов
и серёжек. Ведь хотелось ещё пожить, а то у наших амозонок расправа короткая - Раз, и секир башка...Ха-ха-ха! Но девчата остались очень довольными и в будущем с большой охотой носили мои изделия.
   Как-то в сумерках, возвращаясь из леса, я услышал из-за поленницы невнятные всхлипы. Осторожно подойдя и заглянув за сложенные дрова, увидел плачущую Василису.
От неожиданности я замер.
    - Что это с ней? Может, кто обидел?
Сквозь рыдания до меня донеслось невнятное:
   - Аа-аа-аа! Какие они... Лохмы накрутили, глазищи подвели, щёки натёрли. Красуются перед ним, гордые...  Пожалуйте, я Маша – вся ваша! Фу-у! И он за ними бегает... Ну конечно, они же беременны, у них будут дети, его дети… а я, я... Аа-аа-аа! Я тоже хочу! Хочу, чтоб тоже был ребёнок, и чтоб он так же на меня смотрел... Ну болван бесчувственный! Вот уйду к Гере... пусть локти покусает... Ну почему я такая несчастная! Аа-аа-аа!
Я бесшумно отступил назад и ушёл, в изумлении крутя головой. - Да... Вот, оказывается, какие Шекспировские страсти тут, какие тайны Мадридского двора... А я, наивный первобытный парень, ни сном , ни духом! Да, нам женщин никогда не понять, у них свои расклады, Свои принципы, мысли и логика, вернее отсутствие её, точнее... Тьфу, чёрт! Совсем запутался... Да ну их, пусть сами разбираются!
   Снега нападало уже порядочно, и я задумался об изготовлении лыж - настоящих охотничьих лыж, широких и удобных, подбитых для скольжения оленьей шкурой. Нам не нужны длинные беговые лыжи, в лесу необходима не скорость, а возможность уверенно ходить по рыхлому снегу,
не проваливаясь на каждом шагу.
   Долго думали, пока не решили делать снегоступы - короткие широкие лыжи, подбитые камусом. Камус - это участки шкуры с голени оленей с более короткой, жёсткой и прочной шерстью, которую используют в Сибири для изготовления подошв самодельной обуви
и противоскользящей прокладки для лыж. На таких лыжах легко подниматься прямо по склону,
не соскальзывая вниз.
   Работы предстояло много. В наших закромах нашёлся и камус, и сухожилия. Мы пытались использовать всё, потому ничего не выбрасывалось. Даже небольшие куски шкур с головы оленей шли на изготовление мягких ковриков. Из рогов мастерили рукоятки ножей, из копыт варили прочный клей. Пытались делать замшу, но пока результаты не очень радовали.
   Девчата вдруг загорелись новой идеей, но нас с Герой к горшкам и близко не подпустили. Они сообща колдовали у очага, готовя тушёнку. Куски оленины сварили с пряными травами, потом ещё подсолили, затем, плотно  умяв, выложили в горшки, сверху  залили кипящим жиром. Наконец, горшки плотно закрыли крышками. Стык между крышкой и горшком залили пчелиным воском.
   Запах при этом стоял  умопомрачительный! Мы с Германом ходили вокруг, глотая слюнки,
но нас со смехом отгоняли, несмотря на наши умильные рожицы.
   Всё же есть счастье в жизни! Пара горшков к сожалению кулинаров треснула, и Девчатам
волей-неволей пришлось использовать их для приготовления обеда к нашему великому удовольствию. И даже хихиканье, и насмешки не смутили счастливых потребителей  деликатеса. Вот это вкуснотища!
   В эти дни мы также заготовляли пеммикан – смесь из сушёных орехов,  мяса, муки,  ягод. Эту смесь прессовали в небольшие плитки. Очень удобная походная еда. Её изобрели североамериканские индейцы. В сухом прохладном месте пеммикан хранится очень долго. Погрыз такую плитку, и сыт на несколько часов - не тяжело, удобно, вкусно и питательно...
   Молодцы индейцы, настоящие дети леса! Они относились нему как к живому существу
с почтением и уважением, они сами были частью леса. Ведь человечество зародилось среди деревьев, а потом ушло из леса и рассталось с ним навсегда. Вот тогда-то и порвалась незримая связь, соединявшая человека с природой, И лес перестал быть ему родным.
Теперь в лесу он ощущает себя словно во враждебном, таинственном и опасном мире. попадая в него, человек теряется, так как, живя в городе, утратил все навыки лесного жителя. Люди сейчас идут в лес, тяжело нагруженные консервами, палатками, ружьями, даже водой. А ведь раньше
он не боялся заблудиться, умел находить дорогу по малозаметным приметам, умел найти пищу
и воду, часами мог преследовать добычу, без всяких трудностей добыть огонь... да что говорить, много чего ещё он умел.
   Гера завалил крупного оленя. И когда Мы занимались свежеванием туши, я почему-то обернулся и заметил недалеко от нас, небольшую стаю собак. Да, да, настоящих собак!  Довольно крупных,
с большими умными глазами, похожих на лаек. Они сидели неподалёку, спокойно глядя на нас.
   Я тут же ткнул  товарища бок.
   - Гера, гляди! Только тихо и не дёргайся, спугнёшь.
Парень, обернувшись, тотчас заулыбался.
   - Вот это да! Собаки, настоящие собаки... Ух-ты! Вот бы их приручить... Давай подкинем им кусок мяса, может получиться?
   Как оказалось, у себя дома он был заядлым собачником, и перспектива заполучить четвероногих друзей его просто окрылила. Он бросил крупному кобелю кусок ливера. 
   Вожак медленно подошел поближе, с интересом обнюхал подарок. Две его подруги, нетерпеливо Переминаясь, ждали решения вожака. Не спеша, кобель принялся за еду. остальные жадно следили  за ним, чуть слышно повизгивая от нетерпения.
   Я отрезал еще несколько кусков, и подбросил ближе к собакам, не торопясь принявшимся
за угощение. Обратный путь проходил уже в сопровождении стаи, двигавшейся в паре десятков шагов позади.
   Приход собак вызвал бурю восторгов и немедленное желание приласкать и тут же накормить "бедненьких собачек», но  недоверчивый вожак тотчас отвёл подруг от беспокойных
и громкоголосых соседей. Стая расположилась неподалёку, устроив логово в снегу у подножия могучей ели.
   Гера, много знавший о собаках, рассказал историю  японского пса по имени Хатико, ставшего символом безграничной преданности.
   Его хозяин, профессор, работал в Токийском университете. Пёс везде следовал за хозяином. Профессор ежедневно уезжал в город на работу, поэтому пёс сначала провожал его до входа
на станцию, а затем вновь возвращался туда, чтобы встретить хозяина.
Когда псу было полтора года, у профессора в университете случился инфаркт. Врачи не смогли спасти ему жизнь, и домой он уже не вернулся.
   Хатико стал приходить на станцию ежедневно, терпеливо ожидая хозяина до позднего вечера. Ночевал он на крыльце профессорского дома. Люди подкармливали пса, восхищаясь им. Он стал местной знаменитостью. О нем писали в газетах. На него приезжали посмотреть. А Хатико просто встречал своего хозяина В течение девяти лет до самой своей смерти. Каждый день, в любую погоду. Несмотря на то, что хозяин не пришел накануне. После его смерти в Японии даже объявили день траура.
   По окончанию рассказа Геры девчонки откровенно зашмыгали носами, утирая слёзы. И вполне естественно, что собаки стали нашими любимцами и верными помощниками.
   Порыв ветра бросил мне в лицо горсть колючего снега. Щеки защипало, а на глаза навернулись слезы. Ветер свистел, завывал в ветвях. Да, осень прошла. Зима, настоящая зима наступила,
с морозами, вьюгами и снежными сугробами. Зима в этом году ни капли не мягкая, мороз
за нос так и щиплет, и щёки прихватывает, того и гляди - отморозишь. Но ничего, к зиме мы всё же хорошо подготовились. Да, да, тёплый дом, красивые подруги, надёжные друзья, много вкусной еды, интересная жизнь – Ну, что ещё нужно человеку для счастья?…

Конец третьей части.