РИК

РИК.

Раннее августовское утро. Хрустальный купол небосвода, словно колокол, опрокинут над поселком. Вальяжно опирается на снежные пики гор. Большое облако, колышет воздушный поток, оно похоже на гигантский язык, который, ударяя о стенку колокола, своим звоном о чем-то оповещает спящий поселок. Людскому уху его звон не уловить. А вот солнце, притаившееся за горой, готово ответить на его призыв. Сначала оно венчает золотой короной вершину горы, еще минута, и водопад света и тепла зальет просыпающуюся долину.
Воскресный день. Мой супруг собирается съездить в соседний городок Токмак, за какой-то деталью  для машины. Я, пока держится утренняя прохлада, займусь делами по дому. Сегодня мы обедаем у дочери, это уже стало традицией, собираться одной большой семьей за обеденным столом, готовить что-то вкусненькое. Дом младшей  дочери Валентины  соседствует с нашим, видимся мы ежедневно, но собираться в воскресение – это  обязательно.
Закончив свои дела, я закрываю калитку и иду в гости. Старший внук, Вася играет возле дома, увидев меня, звонко приветствует:
- Здравствуй, бабушка! А где дед?
- Доброе утро, Васенька! Уехал дед в Токмак, на рынок, к обеду вернется.
Во дворе зять Максим наполняет мангал дровами, увидев меня, улыбается:
- Доброе утро, мама! Проходите. Отец надолго уехал?
- Здравствуй Максим! Думаю, что к обеду будет дома. Решил нас шашлычком побаловать?
- Шашлычком, только рыбным. Я вчера сазана подцепил острогой, представляете - шесть килограмм! Мы с Валюшей специально взвесили рыбину! Вот замариновал.
- Привет, мам! – Из двери дома показалась Валя с годовалым Лёнечкой на руках, - Видишь, зять от гордости даже ростом выше стал!
- Этим можно и погордиться! – Я встала на сторону зятя. – Такую рыбину не всякий поймает!
Валя, передавая мне Лёнечку, попросила:
- Вот тебе, бабушка, внук для компании, чтобы не скучно было. Погуляйте, а я пойду готовить обед.
Экскурсия по саду продлилась около получаса. Мы внимательно разглядывали: цветы, жучков, пчел. Наконец, устав от прогулки, Лёнечка, начал дремать. Я отнесла его в коляску, присела на стул, покачивая. Двор заполнил сладкий запах фаршированного перца, а рот слюна. Я усмехнулась, вспомнив опыты академика Павлова: все мы родственники  и собаки, и люди, из одного теста сделаны. Только и отличаемся, разумом да речью. Не успела я сделать это глубокомысленное открытие, как во двор вбежал Вася с криком:
- Ура! Дед приехал! Бабушка, он что-то купил, на руках несет его!
Во двор вошел мой муж, на его руках сидел маленький, рыжеватый щенок. Поприветствовал всех, посадил щенка на середину двора:
-Вот подарок вам привез! Такое вот чудо, прошу любить и жаловать!
Чудо сидело в той позе, в какой его усадили, только маленькие, острые ушки сошлись над гладким лбом пирамидкой, а шоколадного цвета глаза зорко следили за каждым из нас.
-Ой, - после минутного молчания, откликнулась Валя, - маленький какой! Худенький!
- Последнего взял, - пояснил ей отец, - справных уже разобрали. А этого хозяин уступил мне дешевле. Ничего, был бы умный, а мясо нарастет! Откормим!
- Пап, - подал свой голос Максим, - а родословная у него имеется? Не полукровка?Точно, немец?  Мелковат он для месячного щенка.
- Дали мне его метрику, все здесь расписано и дата рождения, и родители. Судя по именам и медалям, так он вообще царских кровей!
-Дедуль, а как зовут его?
-Как назовем, Васенька, так и будет!
- Рик он, Рик! Рик, иди ко мне!- Вася протянул к щенку руки.
Маленькое чудо встрепенулось и со всех ног ринулось на этот зов, навстречу детским ладошкам. Доверчиво уткнулось носом в теплые ладони, а блестящие глаза - бусинки  спросили: «Ты звал меня, маленький братец?»
Год Рик рос так, как растут все щенки: прятал тапки, грыз все, что попадалось ему на пути. Гонялся за собственным хвостом и учился жить в мире и согласии с кошкой. Спустя год семья дочери сменила место жительства, а Рик, безболезненно, перекочевал в наш двор. С первых же дней, моего мужа он выбрал своим господином, и слушался его беспрекословно. Мне отводилось место приложения при господине: слушать меня слушали, но так преданно не любили. Муж мой отвечал своему питомцу  заботой и любовью. Был сбит из досок специальный помост, который поместили в угол крыльца, у входа в дом. Я не помню ни одного дня, чтобы Рик спал где-то в другом месте. И так в любую погоду. Большую теплую будку Рик игнорировал, может быть потому, что в ней иногда закрывали его. Вообще-то Рик не знал цепи, но люди встречаются разные и кто-то не мог пересилить свою боязнь перед собакой, и нам приходилось закрывать Рика в будке. Только единожды он кинулся на человека. Как - то  к нашим воротам подошел пьяный и начал стучать в ворота, а когда муж вышел к нему, стал требовать денег на спиртное. Муж пытался утихомирить буяна, но тщетно. Пьяный кинулся на мужа с кулаками. Рик, стоявший за калиткой, стукнул лапой по щеколде, выскочил на улицу, и в прыжке перехватил занесенную руку. Нет, он и тут оказался джентльменом: не прокусил руку врага, а только ударил по ней зубами. Соседей знал и никогда не трогал. Если кому-то, незнакомому, случалось проходить по улице, ему говорили: «Не бойтесь, идите смело! Это Рик, он - добрый!»
Одной из замечательных черт Рика была его порядочность. Его хозяин мог положить любое лакомство, в самом доступном месте, собака не смела его даже обнюхать. Рик твердо знал, что без позволения хозяйское трогать нельзя.  Ему мы платили за честность тем, что время от времени баловали собачьими деликатесами: мясной косточкой, куриной головкой. Попусту не лаял, хозяин однажды пожурил его за пустой лай, и Рик понял. Мне всегда казалось, что Рик понимает нашу речь, только ответить нам не умеет.
Каждое утро его преданные глаза встречали нас на крыльце: Рик мог точно определить какое у хозяина настроение, и безошибочно выбирал, просто  идти рядом с ним или, радостно прыгая, пытаться лизнуть его щеку.
Когда получал от хозяина взыскание, ложился на свой помост, прятал голову между лап, изредка поглядывая: не сменил ли господин гнев на милость?
Был счастлив, когда летом к нам приезжали в отпуск семьи детей. Как только машина привозила гостей из аэропорта, Рик первый встречал их у калитки и терпеливо ждал, когда закончатся поцелуи и объятия, охи и ахи. Тогда он по праву собирал свою порцию внимания и любви:
- Рик, старина, привет! Возмужал, ничего не скажешь!
- Рикуля, здорово! Дождался дорогой!
- Ричок, здорово, дружище!
Его обнимали, гладили, он все благосклонно принимал, млея от счастья и любви. Верхняя губа, от избытка чувств, слегка поднималась, обнажая полоску белых зубов. Если собаки улыбаются, то это и была та самая собачья улыбка.
В доме становилось шумно, радостно и весело. Из гаража убиралась машина, взамен ее ставились три стола, и большая семья справляла там завтраки, обеды и ужины. Для Рика это было время сбора дани. Он по очереди подходил к каждому, садился рядом и преданно смотрел на стол. У кого хватит терпения не ответить на этот взгляд? Кусочки были вкусными, щедрыми. Рик, насытившись, ложился в сторонке, а сквозь прикрытые веки наблюдал за родными ему людьми.
Прощался он, когда наступало время отъезда, с достоинством. Выходил за калитку, темно-шоколадные глаза его грустнели, как бы говорили: «Приезжайте, здесь вас всегда ждут и скучают».
Мы стали замечать, что у Рика появляются седые волосы: на ушах, на носу, а потом и по всей голове. Стареет наш дружок! Отчего-то становилось грустно, может, приходила мысль о том, что скоро придет расставание навсегда. Рик стал больше лежать, чаще болеть. Старость она у всех одинакова. Шел Рику двенадцатый год, по людским меркам это детство, а в пересчете на собачий век - глубокая старость.
В начале зимы выпал глубокий пушистый снег. Муж чистил двор, а Рик весело кувыркался в снегу, радуясь возможности побегать по улице. Мы сразу не хватились, что собаки нет во дворе, такое уже было: Рик убегал ненадолго, а потом возвращался, терпеливо выжидая под воротами, когда его впустят во двор. На этот раз судьба не была столь милостива к нашему псу. У соседа, выше по улице, прорвало трубу с горячей водой, он  открыл люк, убедился, что колодец полон горячей воды, вызвал ремонтную бригаду, не соизволив закрыть люк. Рик, бегая, каким-то образом провалился в этот колодец. Нам сообщил об этом прохожий,который сам едва не попал туда же. До сих пор не могу понять, как моему мужу, человеку преклонных лет, удалось вызволить Рика из этой беды? Наверно, любовь не к собаке, а к верному другу, придала ему сил. Он говорил, что кто-то помог ему. Полумертвый Рик, выжил и даже не потерял способность двигаться, вот только слух ослаб, и зрение стало хуже.
Так мы дождались лета, июль выдался жарким, Рик чаще всего лежал под виноградником, в тени. Может быть, время настало, или была другая причина тому, но было видно, что нашей собаке нездоровится. Ветеринар посоветовал лекарство, оно было куплено. Утром мы с мужем напоили Рика, его глаза глянули на меня с такой тоской, что я не усомнилась: Рик доживает последние часы. Муж уехал по делам, мне сделать ничего не удавалось: все валилось из рук, сердце сжималось от жалости к этому бессловесному, но такому любящему существу. Я вышла во двор, проведать, как чувствует себя Рик. Он, увидев меня, с трудом поднялся, Подошел к калитке и, повернувшись, посмотрел мне прямо в газа, требуя выпустить. Я знала, что кошки и собаки предпочитают уйти из дома, чтобы умереть там, где им захочется. Это была последняя воля умирающей собаки. Каюсь, но я сказала ему:
-Нет, Рик, я не выпущу тебя!
Он, молча, дошел до своей будки, лег, вытянулся во весь рост. Я вошла в дом, чтобы не мешать нашему любимцу перейти в мир иной. Через полчаса, я вышла во двор,приблизилась к Рику, на меня глядели пустые глаза. Рика с нами не стало.
Мы горевали о Рике, как о друге, ушедшем от нас, верно отслужившем назначенный ему срок. Муж похоронил Рика в поле, под горами, где его прах никто не потревожит.
Этим же вечером, я каким-то удивительным образом почувствовала, что помост Рика, на крыльце не пустует, там кто-то есть. Вышла на крыльцо, - пусто. Не удержалась, позвала: «Рик, ты здесь?» Каким-то шестым чувством поняла: «Здесь он! Даже после смерти несет свою службу!» Такое чувство его присутствия длилось до тех пор, пока в нашем дворе не появился новый щенок, который по какому-то наитию сразу лег на деревянный помост, любимое место Рика. А уже этим же вечером я поняла, что только теперь Рик ушел, уступив место другому.
Этот рассказ моя скромная дань тому, кто прожил с нами рядом определенное количество лет,кто научил нас оценить многое в жизни по-иному. Кто пришел в наш дом собачьим детенышем, а покинул настоящим другом.