Ошибка молодости Глава 23

Глава 23

«Пираты озверели!» Города и крепости Магриба вот уже на протяжении трех месяцев терроризирует пиратская эскадра. Щадят только женщин и детей. Но разорения и грабеж немилосердный. Жители боятся засыпать, не загадывают завтрашний день. Жестокий Черный Пит и сумасшедший Рыжебородый могли нагрянуть в любую минуту и устроить ад.  Если на горизонте мелькнули черные стяги «Агнца» и «Изумруда», надежды на спасение не было. Уйти от погони не представлялось возможным, похоже за штурвалом одного корабля стоял дьявол, а другому покровительствовал сам Посейдон. С какой бы стороны не появлялись Черный Пит и Рыжебородый, любой суровый шторм мог превратиться в послушного их воли раба.
 
Средиземное море очистилось от берберских корсар. Христианские торговые суда теперь проходили Северное побережье Африки безбоязненно: магрибские корабли гнили на дне Средиземного моря.
 
К северо-востоку от Египта тоже творилась чертовщина. На южном побережье Османской империи свирепствовали «Чериготтские ведьмы»! Их бермудский шлюп наводил ужас на турок! Осатаневшие гарпии налетали на османские галеры и буквально парализовали волю суровых воинов ислама! Лица ведьм, раскрашенные синей краской, развивающиеся на ветру волосы, их холодящие кровь крики и мощный напор отбили охоту выходить в море самым отважным из моряков империи. Около трех месяцев назад нападение ведьм на торговую фелуку, когда не было произведено ни одного выстрела, стало предметом разговоров и зарождения суеверных ужасов. Откуда явились они? На каком языке разговаривали? Чего добиваются? Вопросов было больше, чем ответов. Ясно одно: как только на морской глади южного побережья возникал шлюп, с разноцветными лентами на снастях - вероятно, какой-то сатанинский обычай – значит, Аллах прогневался и наслал на головы грешников кару!

***

На рейде у Корфу покачивались на волнах пиратские бриги и шхуна. Капитан Осборн отбыл с визитом к байло. Добыча за последний месяц превышала все мыслимые расчеты и байло Корфу в очередной раз порадовался своему договору с корсарами. Петр и Оливер остались на своих кораблях, вернее капитан Эшби в ожидании Осборна перебрался на «Агнца», приглашенный к обеду. Капитаны сидели в кают-компании, обед остывал, зато бутылка рома уже в пятый раз прошлась по рукам.
Питер Кингли, черный, бородатый, сложив ноги на стол, курил трубку и пускал ровные колечки дыма в пространство, пристально наблюдая за их плавным движением.
Оливер, уже опьяневший, тупо смотрел в свою кружку, наполненную в очередной раз ромом.
— Олли, — вдруг позвал Петька, Эшби при этом молча поднял на друга глаза, — Сколько гаремов мы уже обыскали?
— Около д-д-двадцати. — отозвался Эшби. Он все-таки выпил.


Дверь в кают-компанию отворилась. Капитан Осборн, помахав перед носом рукой, отгоняя табачный дым и запах перегара, произнес:
— Да, уж! Весело у вас тут!
Питер Кингли повернул голову к Осборну и вяло отдал честь, не вставая с места, Эшби только кивнул в знак приветствия. Капитан Осборн подсел к столу и без церемоний начал трапезу. Жуя, он посмотрел на своих коллег капитанов:
— Джентльмены, байло Корфу был крайне удивлен, увидев меня одного. Он желал встретится со всеми и явить свою благодарность. Я уверил его, что ваши старые раны не позволили вам выразить свое почтение лично.
— Осборн, я благодарю тебя за твою находчивость, — прохрипел Эшби.
Осборн чему-то усмехнулся. Продолжая трапезу, он, взглянув лукаво на своих упавших духом товарищей, произнес:
— На Корфу слухи разные ходят. Говорят, на юге туркам житья совсем не стало. «Чериготтские ведьмы» заели. Порчу напускают, в страхе побережье держат. Такое рассказывают, кровь в жилах стынет. — Капитан Осборн продолжал жевать, украдкой поглядывая на своих товарищей. А товарищи оживились!
— Какие ведьмы, Осборн? — выпрямляясь и теряя интерес к кольцам дыма, осведомился Питер Кингли.
— Чериготтские, Питер, чериготтские, — отозвался Осборн, радуясь произведенному эффекту.
Эшби протрезвел. Он поднял голову, в его налитых кровью от большого количества рома глазах, вновь заискрилась жизнь.
— Питер, — он перешел на русский язык, — похоже мы не там искали. И на старуху бывает проруха!
Петька грозно сдвинул брови.
— «Чериготтские ведьмы», говоришь, — он посмотрел на Оливера, — подмечено-то как верно! Мы здесь землю носом роем, корабли топим, крепости в прах обращаем, а бабочки наши турков на юге третируют! Ну, Ксения Егоровна, амазонка с Аптекарской, попадись мне!
— Да, кстати, — подливая масла в огонь, продолжал Осборн, наливая себе полную кружку рома, — особой свирепостью капитан их отличается! От взгляда ее раскосых глаз, говорят, турки в камень превращаются.
Петр встал, подошел к Оливеру и рывком поднял его на ноги.
— Олли, — он несколько раз похлопал друга по щекам, — трезвей, старик! В путь-дорогу собираться надо! Турок от жен наших спасать! Давай-ка на шхуну свою ступай, командуй!
Капитан Осборн давился тихим смехом. Его плечи тряслись, а на глазах выступили слезы.


***

 Грейс стояла вахту ночью. За три месяца они с Ксенией вымотались. Хорошо, что еще этот русский Мэт немного понимал в кораблевождении. Двадцать женщин ничего не смыслящих в морском деле на борту! Боже, думала Грейс, командовать мужчинами намного проще! Да еще этот встречный ветер! «Кингли мастерски мог вести судно против ветра, умело лавируя! Да, только где ж его взять!»
 Мэт придумал, как бабочек научить отличать бегучий такелаж от стоячего, как ветер ловить. Привязали цветные ленточки к снастям. Все-равно толку мало было. Беременная Ксения, она - Грейс, да Мэт справлялись с парусами как могли. Но вот удача! Взяли на абордаж галеру турецкую. На веслах рабы, бывшие моряки да солдаты пленные.
Наконец, подул долгожданный зюйд-ост, можно идти на Чериготто! Бермудский шлюп и галера взяли курс к вожделенному острову. Грейс наказала Ксении идти спать, и сама правила кораблем. На галеру отправила капитаном Мэта.
На марсе крикнули:
— Паруса слева по борту!
Грейс чертыхнулась, «только этого не хватало!».
Она взяла подзорную трубу. Хорошо, что ночь порадовала лунным светом, хоть что-то можно разглядеть. Сердце пиратки подпрыгнуло. Знакомые очертания! Ее «Изумруд»! Ради такого подругу разбудить не жаль. Грейс сбежала в кубрик и растолкала сонную Ксению.
— Грейс, милая, — произнесла, не открывая глаз, молодая женщина, — опять турки? — Поднялась, придерживая уже округлившийся живот. — Или еще какие черти полосатые?
— Наши!! Наши, Ксения!!

Продолжение следует