Буран

      Метель началась внезапно по ходу поезда в Санкт - Петербург, который несколько часов назад покинув московский вокзал, все дальше и дальше продвигаясь по пути своего следования, оставляя позади себя огни большого города. Сначала, это была легкая поземка, которая не затрудняла ход поезда. Поезд шел на положенной скорости и кочегар время от времени подбрасывал уголь и следил за топкой, пока помощник в ведро насыпал очередную партию угля из стоящего в стороне металлического короба.

Угля в коробе было столько, сколько требовалось доехать до пункта назначения, а если бы и не хватило, то в вагоне за кочегаркой был насыпан запас угля, который можно было всегда пересыпать в металлический короб на ближайшей станции. По поводу угля кочегар никогда не переживал, ведь он всегда загружался впрок на непредвиденный случай. Он больше переживал за буран, который частенько встречается зимой на пути следования поезда. Помощник кочегара молодой и шустрый парнишка работал исправно и задержек с топкой никогда не случалось.

Зимняя дорога таит в себе много неприятностей, то обледенение, то завалит так, что выбираться не одни сутки приходится из под снежного завала, а помощь не всегда подходит вовремя, поэтому кочегар и заботиться о запасе угля, чтобы котел от холода не остывал, если будет непредвиденная остановка. Мост проехали благополучно и позади остались небольшие станции на которых они не останавливаются, а впереди только лесной массив и ни души на многие километры железнодорожного пути.

               Старожилы говорили, что зима будет снежная и холодная, а ведь и то правда заваливает потихоньку. Дай Бог бы без приключений добраться - проговорил кочегар глядя на помощника, который подбрасывал лопатой в котел очередную порцию угля. Дверь в кочегарку открылась и к ним вошел помощник машиниста поезда:

             - Ну, что Петрович хватит уголька то? Смотри как заметает, похоже буран будет. - Меня Семен Иванович к вам направил узнать все ли в порядке и не нужна ли помощь, но я вижу вы и сами справляетесь, а если что зовите. Еще просил передать начальник поезда беспокоится, вон смотрите перебирается к вам по перилам  и сейчас будет у вас - и пошел к машинисту. Действительно дверь кочегарки открылась и в нее весь засыпанный снегом вошел начальник поезда Исаак Яковлевич собственной персоной и прямо с порога обратился к Николаю Петровичу, показывая на котел: 

             - Как дела Петрович, уголька хватает? Буран начинается, как бы пути не засыпало. Я смотрю у вас все в порядке, тогда я к машинисту пошел предупредить, чтобы вперед повнимательнее смотрел - сказал Исаак Яковлевич и направился в кабину машиниста не дожидаясь ответа кочегара. Пожилой машинист у которого за плечами был десяток лет работы на поездах, чертыхаясь протирал запотевшее стекло кабины. Увидев начальника поезда он показал вдаль со словами:

             - Плохи наши дела Исаак Яковлевич, буран начинается, смотрите, уже видимость все хуже и хуже. Похоже заваливает на путях и снега становится все больше. Буран дело не шуточное, проскочить бы. От такого бурана впереди завалы могут быть, если он нам навстречу идет, тогда совсем гиблое дело, до населенного пункта далековато будет - С тревогой проговорил машинист поглядывая вдаль поезда.
 
             - Ты, это Семен Иванович, не волнуйся, а как увидишь что уже совсем встанем, то будем решать что дальше делать, а пока потихоньку пробирайся, глядишь и проскочим - сказал Исаак Яковлевич всматриваясь в даль. А вдали была уже совсем плохая видимость, такая что путей не рассмотреть совсем.
 
Поезд полз как черепаха еще с километр и видимость совсем упала. Снег валил большими хлопьями облепляя кабину машиниста. За окном завывал самый настоящий буран от которого становилось жутковато. Буран действительно надвигался на них и они оказались в его эпицентре. Поезд шел на самом медленном ходу и впереди невозможно было что либо разглядеть. Помощник машиниста открыл окно кабины, чтобы хоть что то увидеть и тут же его закрыл, так как лицо сразу обожгло колючими иглами снега. Колеса поезда стали увязать в сугробе пока совсем не уперлись в большую и твердую снежную насыпь.

Машинист остановил поезд и посмотрел на Исаака Яковлевича ожидая распоряжения, а тот махнув рукой пошел опять в кочегарку к Петровичу, чтобы предупредить о вынужденной остановке и дать распоряжения не прекращать поддерживать котел углем, чтобы не замерз. Через некоторое время машинист заметил впереди фигуру похожую на человека. Сквозь буран трудно было разглядеть четкие контуры. Похоже это был деревенский мужик, который интенсивно махал шапкой пытаясь привлечь к себе внимания.

Помощник машиниста еле открыл дверь кабины, которая от ветра не хотела открываться и позвал мужика махнув ему рукой. Им оказался местный старожил которого буран застал в дороге, когда тот шел в лес собирать лапник на растопку. Он рассказал, что впереди уже такие завалы, что до утра даже нечего пытаться что либо предпринимать, а утром может придет помощь. Он назвался местным лесничим Кузьмичом, так его все называли и попросился погреться в кочегарке до утра, так как в такой буран он не дойдет до дома.

Кузьмич рассказал, что хотел добраться до своей сторожки, но увидел поезд и решил предупредить о заторах. К этому времени подошел Исаак Яковлевич и выслушав лесника пригласил его погреться в кочегарку. Из рассказа Кузьмича следовало, что пути завалило изрядно, но раскапывать их сейчас не имело смысла, так как буран еще не прекращался. Начальник поезда приказал поддерживать топку до утра на самом малом, так как неизвестно сколько они простоят дожидаясь конца бурана. Вагоны постепенно заваливало снегом, что вызывало опасение у пассажиров да и у самого Исаака Яковлевича, который уже перебирался по перилам к вагонам пригибаясь от сильного ветра.

Исаак Яковлевич успокоил пассажиров заявляя, что к утру все прояснится и придет помощь, надеясь что так оно и будет. Он не знал сколько продлится буран, но надеялся что к утру все стихнет. Уже надвигалась ночь и от завывания ветра было жутковато и некомфортно особенно, когда в вагонах погас свет. Исаак Яковлевич пояснил пассажирам, что это вынужденная мера в целях экономии топлива и сейчас им разнесут лампы для освещения.

Пассажиры закрылись в своих купе, а Исаак Яковлевич собрал служащих поезда для решения принятия дальнейших действий в сложившейся ситуации. Порешив что резоннее дождаться утра, все пошли спать. Не спали только начальник поезда и кочегар по сменно со своим помощником, которые следил за топкой котла. Замерзнуть котлу было нельзя, поэтому он хоть на малом, а подбрасывал уголек для обогрева. Печка в каждом вагоне тоже горела и давала тепло.

Исаак Яковлевич лично проверил все вагоны на предмет тепла, но понял что это ненадолго, если они здесь застрянут. Размышляя над всем этим Исаак Яковлевич никак не мог успокоиться, как будто предчувствовал что то нехорошее и от этого у него неприятно засосало под ложечкой, как он любил говорить про свою печень. Буран все усилился и окна в вагонах практически засыпало снегом образуя огромный сугроб. Не закончился буран ни утром, ни днем следующего дня, только к вечеру было похоже на то, что буран ослабил свои позиции.

Так они сутки просидели в поезде слушая завывание ветра от которого холодело нутро. Только утро следующего дня встретило всех спокойной тихой поземкой, как будто и не было никакого бурана, о котором напоминали лишь засыпанные крыши вагонов поезда. Пассажиры с испугом озирались в чуть видневшиеся полоски окон в которые пробирался едва заметный луч солнца. Снаружи еще заметало, но это уже были отголоски бурана, который оставил жуткий зрелищный след. Было такое ощущение будто они находятся в снежном туннеле. В вагонах уже было ощутимо прохладно, так как угли прогорели, а новых еще не подбрасывали.
 
За сутки, которые они просидели в поезде, запас угля быстро источался и кочегар не выделял больше угля на обогрев вагонов. Решили, что три вагона отапливать временно не будут, а пассажиры перейдут в два головных вагона, оставив свой багаж в служебном помещении. Вагоны временно закрыли перенеся от туда одеяла и подушки с матрасами на которых будут отдыхать те, кто будет участвовать по расчистке путей. В двух отапливаемых вагонах в основном расположились женщины и дети. Исаак Яковлевич собрал всех мужчин и поставил их в известность какова на данный момент обстановка:
 
               - Господа, я понимаю, что возможно превышаю полномочия, но у меня нет другого выхода спасти поезд и вас. Поэтому, я принял решение что с этой минуты все мужчины будут задействованы в расчистке путей поезда. Если вы не хотите замерзнуть сами и чтобы замерзли ваши дети и женщины, то каждый из вас по долгу совести и чести не зависимо от вашего ранга будут расчищать пути от снега, чтобы вырваться из снежного плена. Cреди нас оказался местный старожил, который отправился за подмогой и если она придет, то с вашего старания и помощи, мы вырвемся отсюда и останемся живы. Затем посмотрел на пассажиров продолжил:

               - Сидеть сложа руки и ждать помощи из Петербурга мы не можем, так как неизвестно когда она придет и какие впереди завалы, на расчистку которых понадобится время, а угля у нас осталось максимум на сутки. Еда пока есть в ресторане, но выдаваться она будет порционно, чтобы никто не остался голодным. В данный момент я по праву начальника поезда, объявляю чрезвычайное положение. Прошу господа приступать к расчистке снега периодически греясь в кочегарке, где для вас будет горячий чай. Я присоединяюсь в вам. Прошу всех пройти в кочегарку, где вам раздадут лопаты и метла. Ну, давайте господа, да поможет нам Бог!

До обеда откапывали вагон за вагоном и только к обеду пришли с  десяток мужиков с лопатами и провизией в мешках, которые они успели собрать. Благодаря этой помощи километр путей был расчищен в этот же день, но видя масштаб завала снега, этот километр был как капля в море. Было ясно, что придется заночевать в плохо отапливаемом вагоне. На господ которые валились от усталости было жалко смотреть, но все трудились по мере своих возможностей.

Кузьмич с мужиками пошли в лес рубить дрова, чтобы отопить вагоны с людьми. Ночь была опять неспокойная, так как пассажиры слышали вой волков. Лесничий сказал, что волки почуяли добычу и собрались стаей неподалеку, поэтому мужики стали рубить деревья и возле вагонов разжигать костры, чтобы отпугнуть волков. У мужиков, которых привел с собой Кузьмич были охотничьи ружья, которыми они время от времени стреляли в сторону леса, отпугивая непрошенных гостей.

Ночь была длинная и тяжелая для Исаака Яковлевича, который переживал за пассажиров. Все в вагонах спали, особенно те, кто весь день откапывал пути. Уставшие и замерзшие от холода, они лежали в одежде на матрасах то и дело вздрагивая во сне, а завтра опять предстоит борьба за жизнь. Снег перестал сыпать и на небе взошла одинокая Луна, освещая поезд, который был похож на призрак среди молчаливого заснеженного леса.
 
По времени они уже давно должны были прибыть в Санкт - Петербург и Исаак Яковлевич надеялся, что не дождавшись поезда там забьют тревогу и отправят им помощь, тем более это был не простой поезд, в нем ехали в основном семьи служащих при дворе его превосходительства графа Романова. Слава Богу пока никто не заболел - подумал Исаак Яковлевич и решил открыть неприкосновенный запас который выдавался в чрезвычайной ситуации.
   
           - Надо завтра еще коньячку выделить всем и для растирки ног водки, чтобы не замерзли, да и дровишек побольше подложить в печи вагонах, где находились женщины и дети. Пожалуй я этим сейчас и займусь - произнес начальник поезда и пошел подбросить дров в печку которые нарубив сложили мужики. Они еще не знали, что навстречу им уже выехали офицеры и юнкера и на другом конце завала, который длился в несколько километров началась расчистка путей.

Ночью, при свете костров молоденькие юнкера разбрасывали снег огромных завалов снега, чтобы пробиться к поезду. К сожалению завалы были в несколько километров и снег за день успел покрыться коркой, что замедляло работу юнкеров и офицеров, но они без устали меняя друг друга расчищали путь. Надо отдать должное молодым юнкерам, которые совершали буквально подвиг раскапывая пути в метель и жуткий мороз зная, что их на другом конце ждут люди, которые нуждаются в их помощи. Трудились не только юнкера, но и весь офицерский состав и гражданские, которые вызвались помочь этим мальчикам, действовавшим как настоящие мужчины.
            
Утром опять началась поземка, которая на глазах перерастала в метель, но никто не прекращал расчистку. Женщины вызвались помочь собирать снег, чтобы растопить его для чая и готовили еду, так как сам повар был на расчистке снега. Поезд постепенно продвигался вперед, хотя и медленными шажками, но это была победа над бессилием ситуации в которой оказались эти люди. Уставшие и измотанные мужчины расчищали снег несмотря на то, что уже практически валились с ног.

Ночь не давала отдыха из за волков и была неспокойна, пугая женщин и детей. Было видно, что волки голодны и готовы наброситься на людей, поэтому костры стали разводить и днем, чтобы волки не подошли в вагонам. Женщинам запретили вообще выходить из вагона. Деревенские мужики обходили вокруг поезда и стреляли в сторону волков подбрасывая срубленные ветки в костры. Казалось, что надежда с каждым часом на помощь угасала, но никто не прекращал работу понимая, что в этом их спасение.

Наконец они услышали далекий гудок, который мог издавать только идущий навстречу поезд. Хотя гудок по звуку был за несколько километров едва слышим, но для людей раскапывающих пути этот гудок прозвучал, как горн Архангела Спасителя. Машинист побежал к поезду и издал ответный гудок. Так повторилось несколько раз за день и все обрадовались, что к ним идет помощь.

Мужчины плакали и обнимали друг друга от радости не смотря, кто какое имеет положение и звание. В этот момент они были равны и счастливы, что дождались спасения. Чем ближе приближался поезд с юнкерами, тем отчетливее был слышен гудок. И вот наконец через несколько часов все увидели юнкеров и офицеров с лопатами, которые пробили последний снежный завал навстречу поезду застрявшему в буран.
            "Люди были спасены!" , "Люди не теряли надежду" такими заголовками пестрели все газеты в Санкт - Петербурге, которые разносили по площади мальчишки выкрикивая заголовки газет. Эту поездку Исаак Яковлевич запомнит на всю оставшуюся жизнь и особенно награду, орден "за Труд и Отечество", которую ему вручил сам Николай Александрович Романов за проявленное мужество и спасение людей в тяжелой ситуации.