Александр Михайлов. Вот почему ангелы

Жизнь | Александр Михайлов. Вот почему ангелы
/ Комитет национального наследия, 2020.

/ Кармен-клип: фрагмент из интервью Александра Михайлова (2019, ТВ Центр). Ведущая: Кира Прошутинская.

--
{ Александр Яковлевич Михайлов (род. 1944) — актёр, кинорежиссёр и педагог. Народный артист РСФСР. Исполнил свыше 75 ролей в кино и около 50 ролей в театре.

Среди наиболее известных работ артиста — главные роли царя Ивана Грозного в Малом театре, князя Мышкина и Родиона Раскольникова в Приморском драматическом театре, главные роли в фильмах «Любовь и голуби», «Мужики!», «Отряд специального назначения», «Белый снег России», «Милый друг давно забытых лет…», «Очарованный странник» и др.

Один из его дедов, донской казак, был офицером Белой Гвардии, второй дед — офицером Красной Армии, что не мешало обоим любить Россию. До 1985 г. служил в Театре им. М. Н. Ермоловой, в 1985-2004 гг. выступал на сцене Малого театра. }

====

— Вот в такие трудные моменты ты чувствуешь, что тебя кто-то слышит?
— Конечно!

— А как ты это ощущаешь?
— Покой наступает. Покой. И что-то у тебя ангелы: мы тебя ещё пытали, мы с тобой… А теперь – давай, давай попробуй сам. Ну давай, давай. И вот этот диалог, он постоянно у меня идёт.

— Я вот слушаю и поражаюсь, Саша, потому что сколько раз ты был на грани жизни и смерти… Я прочитала. По-моему, чуть ли не семь раз.
— Да, где-то так.

— Я знаю, что в 1995 году ты снова оказался на грани жизни и смерти. Во время репетиции спектакля об Иване Грозном. Называлось, по-моему, “Смерть Ивана Грозного”. Да? Почему ты решил, что вот этот разрыв аорты у тебя связан именно с этой ролью, которую ты играл тогда в Малом театре?

— Смерть, смерть, смерть, смерть, смерть… Я приходил, начинал репетировать. А после репетиции я не мог прийти в себя по 5-6 часов. Что-то такое давило, подавляло меня сильно. Потому что в трилогии Толстого первое — это смерть Ивана Грозного, царь Федор Иоанович и царь Борис. Все три царя… А это смерть. И смерть подавляла меня. Настолько сильно, что… И тогда я пришёл уже к руководству, к Коршунову Виктору Ивановичу, Юрий Мефодьевич Соломин… Ребята, уберите слово “смерть”. Оставьте просто “Иван Грозный”. Ничего не будет.

Нет. У нас Малый театр, у нас академия. Я говорю: “В гробу не перевернётся Толстой. В этом ничего… Беда будет”.

Вот чувствовал, что будет. Оно звенело, вот звон в ушах… Мои предки слушали звон кедра. Ты не знаешь эту историю? Это что-то фантастическое.

Вот сегодня горят леса. Вырубают леса. Лёгкие всего мира. Вся Сибирь сегодня вырубается, просто это катастрофа. Наши прапредки в отличие от этих страшных людей, с этими бычьими шеями, дегенераты, временщики, которым плевать на всё. Лишь бы набить свои карманы. Они не думают о том, что у них могут быть дети, внуки… Вот оно, наказание. И будет потом, через какое-то поколение, начнётся это…

А наши прапредки слышали звон кедра. Кедр растёт 300-350 лет. Перед тем, как умереть, за 60-70 лет до естественной гибели кедр начинает звенеть. Вот как бы он говорит: “Я давал вам масло, я давал вам ядра, я давал вам всё: я давал вам тепло, крону. А сейчас я даю себя самого всего”.

И начинается звон. Вот этот звон наши прапредки слышали. И тогда всё поселение приходило. Окружали это место и отмаливали грех, что они будут срубать это дерево. А ему ещё жить там 60-70 лет. И вот из этих деревьев, когда строили дома, они до сих пор существуют, до сих пор. Потрясающие срубы кедровые.

А кедр – это самая… энергетика. Я часто приходил. Так вот спиной прислонялся. Может быть, самовнушение. Но оно есть. Оно существует.  Ты чувствуешь, как кедр тебя обнимает своим биополем кедровым, запахом всем.

И вот мы потеряли чувство этого, потеряли…

— Вот если вернуться всё-таки к этой истории, к этому спектаклю. Что тогда произошло?

— Во-первых, я узнал, что актёры умирают от прикосновения к Ивану Васильевичу Грозному. Мало того, я чувствую: уходит энергетика, просто уходит, и всё.  И сделать ничего не могу. И после шестого спектакля. Я играю спектакль. Настолько измотан, весь выхолощенный. Я уезжаю 75 км от Москвы, деревня Вороново…

И чего-то там возился. Поздняя осень. Никого нет. Я что-то делал-делал. И вдруг у меня — оп, и пошла… Я в ужасе смотрю: кровь, красная. Вторая, третья. И уже сгусток.  Я падаю, ничего сделать не могу. И вот в этот момент, когда уже вышло больше литра, помню, вдруг машина… И приезжает Саша Потапов, машина его. А мы рядом… Подъезжает и он идёт ко мне. У меня трико здесь такое. Рубашка какая-то тёплая.

Саша подходит и говорит: “О, Сань, ты чего, напился что ли?” Поднимает меня, а тут в очередной раз… И он так сразу побледнел. Он мне потом рассказывал: страшно стало.

Он взял меня в машину и, развернувшись, сразу поехал.  И мы неслись. И когда у меня на 30-м километре остановилась кровь, к Москве подъезжая, за 30 км… Вот почему 30, 33… Вдруг кровь встала… А я всю машину облил у него. Форточку открыл и выливаю всю дорогу: идёт и идёт. Я потерял два с половиной литра.

Я говорю: у меня кровь больше не идёт. Я соображаю. Плохо говорю, но соображаю. Крови нет. Он испугался, ещё рванул и прямо в Склиф въехал.

Въезжает в Склиф, меня стразу в реанимацию, гастроскоп. И так слышу: ну так вы родились в рубашке. Тромб. Самопроизвольный тромб на кровеносном сосуде. Остановил кровь. Если бы не было тромба, вы бы не довезли его.  Вот эти 30 км я и ехал… 

Но потрясающе, через год я спрашиваю Сашу: “Почему ты приехал туда?” Он говорит: “Хочешь – верь, хочешь — нет. Я был на рынке. Подходит женщина. Говорит: поезжай туда, где ты строил дом… Я думал — пожар. Я всё бросил, плюнул и поехал”.

И вот он приехал и тогда он меня спасает. Вот почему ангелы… Он не помнит лицо. В чём-то тёмном одета она была, так и ушла.

Мистика? Да. Почему я говорю сейчас с полной уверенностью: существует какая-то мощь, какая-то сила, которая почти необъяснима.

— Кого-то забирает, а кого-то оставляет… Чудо…
— А после этого резекция желудка, две трети вырезали у меня. Полгода Склифа. 23 кг веса долой.

— Но была и клиническая смерть?
— Да… И потом уже батюшка, отец Василий: ты вернулся опять сюда. И это, говорит, маяк. 

Я говорю: “В каком смысле?” — А у тебя аббревиатура Михайлов Александр Яковлевич, маяк. Ты должен ещё что-то сделать.

И после этого в браке у меня рождается девочка…

--
Видео: https://vimeo.com/486586988