Вернуть своё имя. Глава четвёртая

 
Вагончик  оживился  уже на рассвете. И хотя день оказался пасмурным, будить и подгонять работников,  пеняя на нерадивость, не было никакой нужды. Все дружно проснулись  и, организованно удовлетворив физиологическую нужду, принялись за приготовление завтрака.


Это были всё те же третьесортные макароны, сдобренные горячим  жиром. Макс, стараясь не привлекать к себе внимания, выбросил  еду в мусорный бак. Туда же последовал и «чай»,  приготовленный из плавленого сахара. Препараты, делающие из людей  безвольных рабов, проще всего  добавлять в пищу.



Алхазур   на джипе  быстро покинул стан. К вечеру должны были прибыть солидные клиенты, не все вопросы можно   решить непосредственно в поле. Вскоре появился Вахид.   Не обращая внимания на новичка, он, поздоровавшись без всяких эмоций, предложил рабам  сесть в «Газель». Это был микроавтобус на  двенадцать пассажирских мест, часто используемый в качестве маршрутного такси.


Вся бригада тут же дружно исполнила команду.  Со стороны могло показаться, что Вахид ловко управляет  группой  сельскохозяйственных животных. Но похожи они были не на наглых, беспринципных свиней или  задиристых, норовистых лошадей, а на глупых, безвольных баранов.



Макс загнал  в глубину сознания все эмоции, чувства, страсти.  Он трезво калькулировал  обстоятельства, уделяя внимание малейшим деталям.  Каждая из них могла стать решающей.  Судьба не баловала его. Последние  месяцы приходилось  жить в состоянии  непрерывного психологического напряжения, и такое положение вещей становилось  обыденным.


                * * *
Для подростка неполных четырнадцати лет учебный год  почти  вечность. Но Максима с младых ногтей научили чувствовать дыхание времени. Много великих людей, пробыв в заключении долгие годы, затем успешно руководили целыми странами. И Макс воспринял  эти девять месяцев  как пребывание в тюрьме, чётко разделив собственное бытие на две параллельных сущности.



Ощущая себя разведчиком в стане врага, Макс в первую очередь активировал такое понятие, как мотивация, «Что надо  одноклассникам, выбравшим меня в качестве жертвы? - спрашивал он себя, - лишь одно: через насилие утвердиться в собственном превосходстве. Им совершенно безразлично, над кем издеваться. Я просто попал под раздачу. Новичок в классе, чужак, к тому же сирота, за которого некому вступиться. Просто идеальный вариант. Плетью обуха не перешибёшь, надо затаиться, лишить их поводов для провокаций. По сути,  их требования не столь категоричны, весьма поверхностны, могло быть и хуже!».



«Что я могу противопоставить этой агрессии? – далее размышлял Максим, - тотальное самосовершенствование! Люди с убеждениями и значимой целью в жизни в местах изоляции всё свободное время посвящали укреплению духа и тела. Томмазо Кампанелла написал гениальную книгу. Николай Иванович Кибальчич разработал  первый в мире проект  пилотируемого ракетного  летательного аппарата. Григорий Иванович Котовский  создал систему  физического развития при помощи внутреннего напряжения мышц и связок.


Чем я хуже?! Да, они выдающиеся, потому что нашли внутреннюю мотивацию. Жизненные обстоятельства не побуждали их к совершению данных деяний.  Кибальчич вообще изобрёл ракету за несколько дней до казни! Но их воля творила чудеса. Кто мешает мне встать с ними в один ряд? Никто! 


Ублюдки, волей судьбы, вставшие на пути,   лишили меня права  получать законные пятёрки, как оценку  знаний. Но никто в этом мире не сможет помешать мне,  этими знаниями овладеть!  Загнав меня на заднюю парту, они не сомневаются: в таких условиях сломается каждый. Да, любой из них. Но не я,  Максим Соколов. Я не просто выживу, но стану сильнее!».

                * * *

Дорога заняла  не более десяти минут.  Плантация, на которой предстояло работать, являлась уникальным плодом рук человеческих,  а точнее материальным воплощением извращённой сноровки заточенных строго на криминал  людей.


Бизнес-проект Алхазура располагался  в зоне полупустыни, где лимитирующим  фактором плодородия  является вода.  Избыток воды с рисовых  чеков по сливным каналам коллекторам  уходил в море. Эта драгоценная влага  уже, как бы, не являлась ресурсом и была, вроде бы,  ничьей.  Но её вполне хватало для организации высокопродуктивной и высокодоходной плантации, где производился весьма специфический товар. 


Прикрытием  криминального производства  служила бахча, на которой  росли дыни и арбузы.  Белая акация с раскидистыми кронами  была высажена  в гармоничном беспорядке, указывающем  на естественность происхождения.  В тени деревьев  широкими полосами высевалась кукуруза.  В рядах «царица полей»  тоже  располагалась очень редко, освобождая место  для растения, ради которого  весь сыр-бор и затевался.


Это была настоящая кашгарская  конопля, процент действующего вещества в которой просто зашкаливал.  Кукуруза и акация оберегали  драгоценные растения от любопытных глаз, которые могли смотреть лишь из поднявшегося ввысь  вертолёта.  При  желании разглядеть возделываемое для изготовления наркотика растение  всё-таки было можно. Однако  огромные доходы, приносимые плантацией, распределялись  правильно, то есть с умом. Поэтому желание  у контролирующих органов так  и   не вызревало.

* * *

Работники деловито  высыпались из машины, разбирая инструмент.  Вахид подошёл к новичку и, приветливо улыбаясь, произнёс.
- Ты смотри, как люди делают, и сам делай. Типа, бери больше, кидай дальше. Получится, таких ещё не было, у кого не получалось.



Макс добродушно улыбнулся в ответ. Он не сомневался, что получится, иначе, зачем всё затевать. Вахид на мгновенье повернулся спиной, время атаки настало.  Мотыга оказалась крепкой, увесистой, не чета дачным тяпкам – плоскорезам.  Солидный инструмент, предназначенный для полупромышленной обработки земли. Таким орудием труда не квадратные метры меряют и даже не сотки: гектары.


 Максим никогда не занимался метанием молота. Данный легкоатлетический снаряд он и в руках –то   не держал. Но отлично тренированные, способные к выполнению высоко координированных движений мышцы, сами, без контроля сознания,  нашли оптимальный путь решения проблемы.  Ноги, руки, спина, мышцы пресса  с огромной скоростью  закрутились против часовой стрелки.  Роль  самой стрелки, а точнее булавы, сыграл мирный сельскохозяйственный инструмент.

Такой  удар может  стать  сокрушающим   лишь в ситуации,  когда  в точку концентрации  усилий  входит тыльная сторона  металлической  режущей поверхности мотыги.  Если же бить  остриём,   не исключён и  летальный исход, что противоречило планам  Максима. В случае неточного приложения вектора сил,   легко ломается  деревянная ручка, и вся мощь удара  проносится  мимо цели.


В действительности события вложились в долю секунды. Однако Вахид звериным чутьём и приобретённым инстинктом борца – вольника  сумел отреагировать на  мгновенно изменившуюся обстановку. Макс бил между лопаток, полагая, что нокаутировать ошеломлённого противника будет уже не сложно.  Но Вахид присел, и удар пришёлся по затылку.  Вахид рухнул навзничь и распластался по земле,  не подавая признаков жизни.




Всё  с  первых же шагов стало  развиваться не по плану. Однако  обратной дороги не было, предстояло двигаться      только вперёд. Макс не сомневался, что его  «коллеги» ещё долго будут находиться в ступоре и на первое время как реальный фактор их можно не учитывать. Он бросился  к безжизненному телу и тщательно обыскал его.  Ключа от кандалов нигде не было. Однако  отчаяньем дела не исправишь, приходилось искать выход.



Среди предметов, наиболее ценных в сложившихся условиях, были   нож фирмы «zolingen»   модель «G-10», с длинным лезвием и пилкой на обухе и пистолет  «Макаров».  Лезвие  ножа  легко открывалось и закрывалось одной рукой. Это обстоятельство давало массу преимуществ. Да, не кубачинский сувенирный кинжал, с уважением подумал Макс, таким инструментом много чего можно накромсать.


Расстегнув кобуру, Макс  выдернул из неё «ПМ» и посмотрел на пистолет, будто завороженный. Он имел немалый опыт общения с огнестрельным оружием. Но то были охотничьи ружья.  Никто не собирался прощать ему невыученных уроков, пополнять знания приходилось на ходу.


Он сжал  пистолет в руке. Обычный «Макаров». Но в данной ситуации это было грозное оружие. Маленькая стальная машинка  любого человека делает   несравнимо сильнее, придаёт уверенность и спокойствие.   Воронёная сталь, тёмная, в тон, пластиковая рукоять, белёсый срез ствола с чёткой спиралью нарезов.  Проверяя трофей,   Макс    снял оружие с предохранителя, дослал патрон в патронник. 



Он чувствовал, как вместе с новыми возможностями,   к нему возвращается ощущение полноценности, сила и даже могущество.   Осознание этого   согревающей волной  прокатилось по всему телу, делая его твёрдым и гибким. Макс  зорко осмотрел окрестность, выискивая малейшую опасность.  Он знал: его рука не дрогнет.



Макс быстро  выбрал камень  в двадцати шагах.   Вспоминая навыки работы с оружием,   он прицелился  и плавно  надавил на спусковой крючок, чувствуя упругое сопротивление пружины. Пуля вошла точно в цель. Для первого в жизни выстрела это  был несомненный успех.  Грохот огласил округу.  Макс  был абсолютно не готов к такому шуму. Надо было срочно покинуть столь опасное место.  В этот миг Вахид застонал. Живой, с удовлетворением подумал Макс, тебе умирать ещё рано. 



Он направил оружие на  растерянных рабов.
- Лапоть, времени в обрез! Если хотите жить, выполняйте   команды.  Где ключи от моих кандалов?
Лапоть задумался, а потом радостно выпалил.
- Так у Зулихи, где же ещё?!
- У какой Зулихи? – с недоумением спросил Макс.



Лапоть не сразу сообразил, что тут может быть непонятного. В конце концов, он осознал, что о существовании Зулихи новичку ничего неизвестно. На правах старожила, уже с некоторой вальяжностью, он сообщил.
- У одноногой Зулихи. Алхазур с утра по делам уехал, а она там,  в вагончике  одна сейчас. Так ключи у неё. Где же им ещё  быть? Только у неё!



Подручными средствами  Вахиду быстро связали руки и ноги и забросили тело в машину. Оставив бригаду в поле, Макс забрал с собою лишь Лаптя. От него  можно было ждать хоть какой-то пользы. Остальные являлись лишней обузой.



Посадив Лаптя  на заднее сиденье «Газели», Макс, скривив угрожающую гримасу, заявил.
- Сиди, не двигайся. Если дёрнешься, я тебя сразу пристрелю. Следи за Вахидом. Увидишь, что шевелится, крикнешь мне. Лапоть, я через полчаса навсегда исчезну. А ты ещё долго будешь жить, если сумеешь  вести себя правильно!



Машина понеслась быстро по ровной, как поверхность высохшего соляного озера, равнине. На горизонте не прослеживалось ни малейшего холмика. Это был уникальный ландшафт.  Местность, с периодичностью в несколько сотен лет, в зависимости от режима увлажнения, то покрывалась водами Каспийского моря, то опять превращалась в пропитанную  слоем морской соли пустыню. Едва начинали формироваться почвы, как море снова заливало округу.



Но Алхазуру столь основательные знания по географии были вовсе ни к чему. Он давно смирился с тем, что не каждому судьба заведомо дарит гандикап и,  следуя совету мудрого Веспасиана  «деньги не пахнут», снимал свой не столь уж и маленький гешефт и в таких не простых условиях.



Макс мчался в неизвестность. Что ждало его? Одноногая Зулиха, о которой Лапоть практически не знал ничего. Кто она? Что у неё в руках, скалка для раскатки теста, или автомат «Калашникова»? А если Алхазур вернулся и он не один? В голове прокручивались различные варианты предстоящей операции, настойчиво перемежающиеся с воспоминаниями о последних месяцах жизни.

* * *
Тщательное, всестороннее  изучение общеобразовательных предметов  не представляло никаких сложностей. Совершенствование  английского языка,  занятия с музыкальными  инструментами и даже  отработка танцевальных движений  шли в едином русле.



Психологию как  факультативный школьный  предмет Макс просто обожал. Эта наука о человеке открывала пласты тайных, доступных не каждому знаний. Она было чем-то сродни магии.



Макс не просто глубоко понимал, но чувствовал и ощущал все нюансы и оттенки того, о чём говорила учительница.  Интернет  же безгранично расширял  очерченный круг поиска  знаний.   От тестов и элементарных ключей и схем почти мгновенно он перешел к приёмам аутотренинга, вплотную приблизившись к познанию гипноза. Макс прекрасно осознавал, что этот  путь мироощущения и познания  окружающей действительности  ему близок и понятен.



 С каратэ всё оказалось сложнее.  Старый сарай в былые времена служил  складом для дров и курятником. Газификация  отправила дрова на пенсию, а цены на яйца и кур стали такими низкими, что разведение птицы на  купленном на рынке зерне  приносило прямой убыток.  Курятник  не выдержал конкурентной борьбы и приказал долго жить.



Раздобыв три столба диаметром сантиметров  по двенадцать,  Макс закопал их  глубоко в землю. Затем  туго обвязал  бесхозными кусками рубероида, линолеума и резины. Эту конструкцию  он  покрыл   старым, потерявшим статус престижной вещи,  ковром.  Получилась отличная макивара.   


На ней можно  было отрабатывать все удары и, что крайне важно,  заниматься набивкой ударных поверхностей.  Без постоянного укрепления  костей и связок  через набивку, первый же реальный бой ведёт к вывихам, растяжениям и  даже переломам. Дополнением к макиваре стала тракторная шина.  Используя кувалду, Макс  совершенствовал  силу удара.


Однако   тренировочный процесс являлся весьма шумным занятием,  и всю работу над ударной техникой приходилось  проводить  между двумя и четырьмя часами пополудни. Это было самое активное  время суток, и затеряться  в общей дисгармонии звуков  удавалось вполне сносно.  Никто не должен был знать о его занятиях, бережённого и Бог бережёт!


Силовую и прыжковую подготовку, как  и акробатические упражнения, хоть и без комфорта  удавалось проводить в сарае.  Но для спринтерского бега  необходимо было пространство  не менее  пятидесяти метров.  На дальний пустырь Макс приходил  поздно ночью.  Соорудив стартовые колодки из двух брусков, он всегда приносил их с собой. 


Ночи были невероятно тёмными, ближайший фонарь горел  где-то вдали. Заниматься  приходилось вслепую. Тщательно проверив дорожку, Макс приступал к делу. Бегал он  на пятнадцать и на тридцать метров.  Для отработки  взрывной скорости большего и не надо.  Однако без этого важнейшего упражнения вся система подготовки становилась неполноценной.



Месяц  шёл за месяцем.  В классе о нём как бы забыли. Получив в феврале паспорт,  Макс начал готовиться  к отъезду.   И приступил к разработке детального плана  мести.  Все пятеро - Мерин, Полкан, Спам, Пухлый и Рында – должны были понести суровое наказание. Самое большее, что предполагал Макс, это вывих или растяжение.


Однако сложилось всё иначе. Макс не спешил изводить себя угрызениями совести, и уж точно не помышлял о раскаянии. Что случилось, того не изменишь. Надо было думать о будущем, а оно смутно вырисовывалось в зыбкой дымке надежд и сомнений.