Плагиат. Из Каверина

                Моей любимой носастой Рафаэлле, чудесно прикрывшей парой новых клипов всю грандиозную сраку суетного и зряшного мира информационной чепухи
     - Бревным - бревно, - журчал голос за дверью, сально перекатываясь руладами. Я хихикнул и отпрянул от дверей. Двухэтажный. Здоровенный облом, назначенный учителем математики, привезенный в гимназию ломовым с рожей такой, что наш педель, отставной солдат Зуёк надолго закашлялся, запершись в каптерке, а потом нашли его висящим в углу, за нашими шинелями. Вздернулся Зуёк и даже не попытался бросить курить.
    - Ты чего тут ?
    Ко мне подкатился, словно мышонок, корнет Бориска Галкин. Надежный товарищ. В самом начале Великой войны убежал Бориска в отряд Сиверса, блукал по лесостепи, пробиваясь к Херсону, где и орудовал эскадроном Микеладзе Сиверс, пока не наткнулся на хутор, привольно лежащий в балках меж ёриками. Попер грабить, жрать - то надо, американская помощь голодающим гимназистам не дошла до славной Украйны, даже и не слышавшей о существовании на планете такого уникума, как претендент на престол граф Невзоров, утративший своего лысолобого жулика Ртищева на дальнем перегоне ломтевоза, снова ( что ж такое - то ) оставшегося втуне, а ведь, товарищи игроки, пошли вторые сутки.
    - Четвертые сутки, - раздалось из амбара и Бориска прянул на стылую землю, извиваясь ужом, отполз к скрыне и выглянул. Из амбара вышла зеленоглазая девка с носом.
    - И титьками.
    Бориска вскрикнул. Обернулся и узрел карлика в смешной шапке пальцем вверх.
    - Бумбараш, - представился карлик, высокомерно показывая глазами на хранимый за поясом ржавый  " Браунинг ". - Вооруженная сила, - намекнул новый знакомец, рассматривая заливающуюся песнями девку.
    - А в комнатах наших, - выводила носастая, выводя из амбара трех только что подкованных махновцев, ласково поглаживая их по степенным крупам, прикрытым расшитыми гобеленами, - сидят комиссары ...
    - Иых ! - заорал карлик, демаскируя их с Бориской укрытие. - Продали Россию !
    - Украину, - поправила его девица, вподбочень доставая ракетную установку. Возложила сошками на спину одного из махновцев и завизжала : - Руки в гору, гниды !
    Бумбараш послушно вскинул руки, а Бориска так встал. Девка подслеповато всмотрелась и захохотала. Руки Бориски традиционно покоились в жопе.
    - Было дело, - прошептал Бориска, неприятно приникая к моей спине. Я оттолкнул его. - Не лезь. - Но потом заинтересовался все же : - А почему всегда в жопе - то ?
    - Ты не русский ни х...я, - проговорил тоскливо Бориска, - не понимаешь нашего патриотизма, не хочешь вкусить прелестей назначений Чубайса или памяти холокостного голодомору, все поминаешь татарву свою паганую, слушаешь трэш и ложишь с прибором, - я приосанился, кивая головой, - изгаляешься над учителями, а мы руки в жопах удерживаем по обету.
    - Перед Годохмой ? - спросил я, не замечая, что голос Двухэтажного давно стих, а дверь в его класс тихонько приоткрывается.
    - Зачем Годохмой ? - удивился Бориска, чуть отходя по коридору. - Перед великим Грибовым, банкетившим теплоходами в сорок втором под Бобруйском. Он завещал, - кричал Бориска, убегая в сторону столовой, - не уметь никогда и всё всем нам.
    - Прогуливаем ? - загремел Двухэтажный, выходя из - за двери. - А к ректору не хочешь ?
    Он потянулся к моему правому уху, но натолкнувшись на угрожающий взгляд, опустил руку, вольно упавшую в сторону паркетного пола. Я проводил отвалившуюся конечность глазом, скосив его себе на кончик носа, а затем снова сфокусировался на злобном лице учителя. Теряя ноги, он двинулся ко мне, словно ушастый и решительный робот Роберт Патрик, увиденный нашим классом на тех выходных. Ходили мы в кино, а после сеанса спорили на пачку  " Казбека " : вот сумеют наши отеческие производители замутить таковское ? Даже разодрались, из третьеклассника Прожмысла Пятницкого перьев надергали, дагестанец Струевич вдарил выпускнику ротмистру Татарскому - Епифанцеву коньками по горбу, а второгодник Жарных из Сибири Заможайской застрелил из  " монтекриста " курсистку фон Гольбе, просто проходившую мимо из мечети в мечеть.
    - На, сука !
    Из - за моего плеча летели пули. Бориска, встав на одно колено, палил по Двухэтажному с двух рук, держа в левой  " Глок ", а в правой обычный  " Вессон " тридцать восьмого калибра. Третья рука удерживала напружиненный хвост, четвертая шарила по карманам в поисках табачка врозь, а пятая тянулась ко мне, зажимая дубину и камень.
     Вот и не верь после такого в силу разума целых СМИ и отдельных недобросовестных, лишь прикидывавшихся Невзоровым советского графа Алешки Толстого.