Сибирский таежный Маугли

 Продолжение:               
                2.
Мол шел по как ему казалось притихшей тайге сочувствуя ему человеческому дитю с зверином воспитании, и думал что это? Радость? Он его не чувствовал в своем сердце. Одно беспокойство. Сердце рвалось от  чего то, от чего? Он понять не мог. Но чувствовал, от чего-то,  неизвестного. Подошел к дереву с которым делился и горем и радостью, которого он живя со зверями мало испытывал. Остановившись, Мол, вытер глаза и обняв кедр сказал. Жалуясь:
  - Скажи отец деревьев тайги. Как мне жить? Узнав. что я все же человеческое дите а не звереныш как думал. И в тихом шелесте листьев дерева он распознал ответ:
  - Успокойся человеческое дите. Ты познал истину природы и то, что заложил в теле твоих предков  Бог. Познание любви, жизни, еды. Ты еще разочаруешься, пожив с людьми, давшими тебе жизнь, увидев их жизнь и то, в каком ограниченном пространстве они живут. Ты устанешь о их жизни и уйдешь от их, в природу тебя воспитавшую. Эти слова прожившего много лет гиганта тайги кедра он запечатлен в его голове до конца своей жизни.
постояв, успокаиваясь, принял решение: Новые друзья его звери, не должны страдать из-за него. Он позвал сороку. Та, на его призыв прилетела. Мол считая, что в последний раз обращается за помощью к обитателям тайги попросил:  - Сестра! – Та встрепенулась от такого вполне забытого к ней обращения, «Слу-ша-ю» прострекотала. Мол продолжил: - Посмотри такая же как я, есть среди пришедших двуногих, и где она»? Сорока стремглав ринулась выполнять то, о чем ее попросил только объявивший ее сестрой и собиравшийся уйти от них. Спасая их. Облетев, она прилетела к Молу, прострекотала:
   - Брат! Иди за мною, покажу. И они пошли. Сорока летела впереди. За ней крадучись продвигался осторожно ступая ногами одетыми в обувь из оленьей шкуры. Да так тихо сорока летела, а Мол шел, не представляя, что делать когда встретяться ему эти полу забывшиеся ему существа именуемые себя люди. Подошел как и сорока, так тихо, что стайка девушек отдыхавших. Сидя на колоде поваленном на земле, ойкнули, когда перед ними стал Мол. Стройный, черноволосый юноша лет 14. Он стоял перед ними и выглядывал где его сестра. А она как увидела юношу как две капли похожего на нее. Вскрикнув, бросилась ему на шею. Он,  выпустив когти как его наставник, хотел вцепиться в это нежное лицо как мясо оленя, но, успокоился. Вспомнив наставление его наставника перед расставанием. Который его предостерег от всех агрессивных проявлений зверя таежного. Бар ему советовал все терпеть и учиться у этих двуногих.  Если хочет когда нибудь стать предводителем зверей. Он  глядел на них что-то щебетавших как те воробьи, не умолкая, что-то говорившие. Только мычал и перебирал желваками. Он терпел. Потом подошли еще и еще. Через некоторое время около них собралась толпа, превышающая тех зверей, что он видел и встречал в тайге. Он  ужаснулся. Сколько же их ходит этих двуногих? Потом прилетели летающие железные птицы и все стали заходить в ее чрево. Он еще раз ужаснулся от увиденного, это же какая птица должна жить, есть, что бы насытиться едой в виде этих двуногих? Проглатывая их. Он с обреченностью пошел за своей, так называемой сестрой. Сердце, глядя в спину сестре, не дрогнуло, при виде этой сестры. Ему никто не говорил звериным языком. Он только догадывался, наблюдая за происходящим. Мысленно распрощавшись с лесными обитателями, он вслед за сестрой влез в чрево этой птицы.  Закрыли чрево и, взревев они стали как бы подниматься. Его мутило. Он терпел. Ему что - то говорили, он как змеи молчал. Хотя те, что-то могли объяснить.
 Как он с ними будет объясняться? Стоял перед ним вопрос.
 Птица затряслась, он забоялся что она, эта птица от насытившаяся ими, станет плеваться и выкидывать их. Как выкидывал он куски мяса отказавшего пережевывать его желудок. Но затрясшая, утихомирилась и стала подниматься вверх. Немного выше его, летела железная, блестевшая птица, но другой формы. Ими управляли люди, подумал он, увидев людей зашедших в другой одеже в другое ответвление птиц. Он изумился, эти его родственники по телу стали богами? И с такими, он будет жить? Это в голове у него не укладывалось. Чтож решил он и кедр-отец, и медведь-наставник, предупреждали его. Придется терпеть и учиться. Люди кто сидел как он, и сестра, кто стояли. Галдели, как галки, стрекотали как сороки. Сами по себе, никого, так ему показались не слушая. Вскоре все засуетились, и птица стала падать. Стукнулась и вскоре замолчала. Живот открылся, и люди стали выходить. Вскоре сестра встала и ему показала надо вставать. На выходе сестра пропустила Мола вперед. Как только он встал в проходе чрева птицы, солнце его осветило, ослепило. Перед ним стояла огромная толпа людей. Что то визжало, скрипело, улюлюкало. Люди  молча, стояли. Сестра, подталкивая его, заставила спуститься по этой короткой ступеньки. Он на недержавших его ногах спустился на… , а земли то нет. Под ногами чем-то серым было покрыто и ему пришлось, осторожно боясь утонуть в этом сером, ступить. Но нога не утонула, а почувствовала под ней твердое. Он осторожно опустил и вторую. Так подталкиваемый сестрой он встал перед этой толпой. Перед ним дети, что то прокричали, Сестра ответила. Они чего то от него добивались а, он не мог понять чего от него хотят. Тут к нему бросились в какой то тряпке с бугорками на груди двуногая как сестра, и с седыми волосами на голове мужчина, он это умел отличить. Этот был похож как и сестра на него. Это отец, понял он. По том как эта с бугорками прижав его к своей груди, это мать, понял он.  Потом все тали лапать его, толкать, он терпел. Что они от него хотели, понять их не мог. Поэтому стоял и терпел. Есть чем гордиться его наставнику, он героически терпел. Повернувшись к сестре, хотел ее спросить: долго ли это продлится? Но у него как поняли окружающие его, вырвался рык медвежий. Все замолчали глядя на его смеющее, как им казалось, его недоумевающее лицо. Затем  его взяли под руки мама, отец, рядом сестра и повели его куда-то на деревянных ногах. Он с ужасом глядел на проносившиеся мимо них, железных грохочущих и воняющих страшилищ. Мимо, как стены гор, стояли их жилища. Что-то ему объясняли, ему что-то говорили. Он молчал, не хотел их пугать своим рычанием. Мол шел с высоко поднятой головой, хотя ему очень хотелось вжаться в плечи, от окружавшего его нового, необъяснимого. Но он из гордости, не хотевшего этого,  хотя и родственникам, показать, что он трус. Мол из медвежьего рода, никогда не показывал трудностям спину. Он, победившего волка, рыси да не одной. И других мелких, и рогатых зверей, никого не боялся.  Из-за размышлений не заметил, как остановились возле такого же, как и остальные каменные жилища. Отец открыл зев этого камня, со многими очима. Сестра и мама повели его в этот зев. Они опять остановились перед таким же по строению зева, но с другим, в чем отличие, он еще не уловил. Зашли все, сестра втолкнула в стену, этот зев встрепенулся и, зарычав пошел вверх, потом остановился и они вышли. Еще один такой же зев, и они зашли в  него. Там ему предложили сесть. Посадили на какую то со многими ногами зверь не зверь, ибо оно молчала, как Мол сел на него. На пень не пень, положили  что-то мясное, это он понял - овощи некоторые,  и в тайге ел. Но много , для него непонятное. Стал вспоминать, как его учила, есть Ма, медведица. Смотрел на маму, отца и сестру, брал то что они брали и ложил себе в рот. Что-то было съедобное, что то терпкое, что крепко селеное, что-то освежало рот. Напоследок показавшая сестрой еду,  взял квадратное и мягкое, оно было сладкое но, во рту быстро растаяло. Это не для настоящего мужчины, понял он. Потом он закрутился оглядываясь, но нигде не видел кустов, в которые он заходил по нужде. Отец увидев его потуги, взял его за руку и повел его по тряпке под ногами. Завел в четыре стены и показав на пень с дыркой прикрытой , показал что снимает одежду с бедер. Мол напряженно смотрел на отца, и пытался понять, что надо сделать. Потом у  него запекло, и он вынув мужское достоинство, стал спускать с него воду. Отец поощряющее улыбнулся Молу, и что-то сказав, потянул за как грушу, привязанную к чему то наверху, потянул ее и вода в пне зашипела и побежала стремительно, как ручей  лесу. Отпустил грушу, и вода перестали литься. Отец поощрительно предложил Молу повторить. Вспомнив что ему говорили, за ними людьми, повторять все чтоб научиться жить как они . Он взял и резко рванул ее вниз. Это осталось у него в руках, а вода ни полилась. Отец забрал у него из руки эту грушу привязанную,  и попробовал с рукою Мола повторить то, что пытался делать Мол. Вода побежала. Мол понял, не ко всему надо применять силу. Они все здесь слабые, не то что Мол. Он от этого сравнения  улыбнулся. Но лучше бы он не улыбался. Отец увидев улыбку Мола задрожал от увиденного.Так прошла первая учеба для Мола. Ему стало скучно. Он смотрел на своих родственников и жалел их, как можно без движения жить?!
   А в это время Кристина писала в ноутбуке статью о знакомства с братом. Его дикарское поведение, его ужас в глазах, что она заметила находясь с ним, все это время и решала как с папой, поговорить о поведении брата в туалете. Как дочь, она стеснялась но, как журналист, перед ней стоял родственный барьер. Решила просить редактора найти ей и добыть видео камеры и записывать все действия брата. С этими словами она решила сегодня понаблюдать за поведением брата, а завтра поехать в редакцию. До вечера и мать и отец замучились растормошивать сына. Со временем общения, они поняли, надо искать специалиста и учить его заново жить, разговаривать как родившегося ребенка. Все измученные вскоре рано легли спать. Мол прилег на полу у зева, в который его завели.
 Ночью он во не выл, скреготал зубами, бил ногами об пол. Для всего семейства была и очень как день, время мучений. Кристина пообещала этим вопросом заняться в прямую. Для решение этого вопроса решила посоветоваться с редактором, который бывши на несколько лет старше ее, решил поухаживать не навязчиво за понравившейся ему девчонке. Вскоре в эфире прозвучало обращение редактора к слушателем, как помочь родителям со языком сына. Рассказал со слов Кристины ее наблюдения и о том, что у них создался барьер молчания и непоняток, на этой основе. Вскоре к ним постучался относительно молодой человек как оказался молодой ученый лингвист-психолог, поговорив с присутствующими и понаблюдав за поведением Мола, предложил поместить сына к ним в институт психологии. Он доцент кафедры лингвистики и психологии, обещает в ближайший срок обучить сына разговорной речи. И  рассказал им о его работе с обезьянами, обучающими общению с людьми. Пригласил их  в институт и попросутствовать на уроке обучения. Они от этого отказались. им хватило общения с сыном дома.  Только Кристина согласилась в виде эксперимента по присутствовать. А сама подумала: может посещение ее и брата, в чем то е поможет в репортаже о брате.
  В назначенный день и время. они приехали на такси в институт. Мол, насмотревшись телек, уже не шугался от нового. Он кое в е стал по-своему понимать. А разговаривать с людьми он и сам хотел.
 Занятия начались с общением с обезьянами. Удивительно, но брат по увиденному сестрой, хорошо понимал и общался с обезьянами. Это общение подсказало доценту метод обучения Мола.   Доцент как он представился Павел Дормидонтович, пригласил сотрудницу владевшую разговором жестами. Скоро она пустилась с объяснениями с братом. Кристина это незаметно скрытой камерой снимала. Екатерина Павловна как звали специалиста по жестам, разговаривая с юношей кое - как выяснила, зовут его звери Мол. Он с медвежьего рода. Она ему объяснила, его родные звали Сережа, папу Вадим, сестру Кристина и маму Катя. Он объяснил го зовут Мол, пусть и дальше его так зовут. Она переговорив с Кристиной дала от имени сестры согласие. Он как малое дите обрадовался, хоть с кем-то можно поговорить. А Кристина наблюдая, вспомнила что ее подруга, позвонившая о брате, журналистка, училась жестам, и проходила практику в детдоме немых. После позвонив ей, пригласила к ним. Обещав познакомить с  братом. Сообщив ей имя брата: Мол.
А доцент стал учить совместно с Екатериной Павловной словам. Так час занимаясь он научился говорить показывая Ма, Па, я и тт, на сестру. Ей объяснили, твердые буквы, как оказалось, ему усвоивается тяжело. Посоветовал дома практиковаться, спрашивая его то ма, и т.д. Распрощавшись, они обещали скоро прити, и Мол останется на пару месяцев в институте. Обучение платное, и Кристина зная финансы дома, и те, что она получает согласилась договорится об оплате за два месяца. А сама решила поговорить с подругой за малое вознаграждение, чтоб Оля позанималась с братом, Молом она его назвать не могла. Для нее он Сережа. Дома рассказав своим и продемонстрировав успехи, рассказала о плане привлечь подругу, объяснив дороговизну обучения.
 Мол для себя уяснил: надо учится и если учитель будет хорошим он быстро научится. Он про себя много чего вспоминал с детства. Но об этом решил молчать. Ему, например вспомнилось, как папа его ударил, когда он спрятал какие-то  деньги. А мама ударила по руке, как он хотел взять со стола хлеба. Почему нельзя взять, когда есть хочется, он не помнил, но  то, что наказывали хорошо вспомнил.
Продолжение следует