Минька

                М И Н Ь К А
Мы едем в телеге по разбитой проселочной дороге. Телега грохочет и трясется по засохшим от жары ухабам, которые в дождь становятся непролазной грязью. Жеребец Кобчик, прихрамывая на больную ногу, понуро тянет скрипучую телегу и то и дело фыркает и смахивает хвостом надоедливых слепней и мух. Правит баба Васюта, уже довольно пожилая грузная женщина. Она дергает поводья, заставляя Кобчика везти телегу по травке, где не так тряско. Тогда телега движется мягче, тихонько шурша колесами по зеленому  придорожному бархатцу.
Едем мимо ржаных и ячменных полей, колосящихся тяжелым хлебом под ветром, который гонит их волной. Сухо. На небе ни облачка. Печет так, что баба Васюта едва успевает смахивать со своего загорелого лба крупные капли пота, утирая их концами белого ситцевого платка. Сразу за полями начинается луг, где едва различимым пятнышком виднеется что-то бело-рыжее, копошащееся и расплывающееся в сонном мареве. Это наш телок Минька. Он еще совсем мал, и потому пасется возле дома, привязанный длинной веревкой к колышку. 
Мы, детвора, дружим с ним, и три раза в день ходим поить из ведра, куда для Минькиного удовольствия пихаем всякую падалицу, корки хлеба и еще что-нибудь, что удается стянуть с обеденного стола. Минька тыкается мордой в ведро и начинает тягуче пить забеленную молоком воду, в которой плавают наши гостинцы. Особенно Минька любит яблочную падалицу. Он захватывает ее мягкими мокрыми губами и, глядя на нас мутными лиловыми глазами, хрустит, пуская сладкую слюнку. Минька вылизывает ведро до суха, а потом своим жестким языком, похожим на терку, лижет нам щеки, отчего они горят алым пламенем, словно с них содрали кожицу.
На лбу Миньки уже прорезались маленькие рожки, которые он почесывает о землю и при случае пытается боднуть нас. Он наклоняет голову и резким толчком поддает чуть пониже спины, а потом смотрит глупым добрым взглядом.  Это не больно, и мы гладим его между рожек, почесываем за ухом. И Минька блаженствует, ложась на травку и совершенно поглупев от ласки.  Он бело-рыжей масти с лучистой звездочкой на лбу. Когда мы проходим мимо, он приветливо мычит, узнавая нас, и требует угощения.
Кобчик подъезжает поближе, и мы видим, как Минька усердно щиплет травку. Он не обращает никакого внимания на движущуюся телегу, а потому мы решаемся закричать.
- Минька! – Орем мы во всю глотку. – Минька!
Телок поднимает голову и неторопливо оглядывается. Мы еще далеко, поэтому он, не увидев рядом с собой никого, вновь принимается за свое дело.
- Минька! – Не унимаемся мы и машем руками. – Минька!
Телок вновь поднимает голову и вытягивает шею, всматриваясь вдаль. Наконец, разглядев,  кто его зовет, он широко расставляет свои ножки и издает протяжное «Муууу!», приветствуя нас. Мы торжествуем.
- Узнал, узнал! – Вопим мы и подгоняем Кобчика.
Кобчик в ответ недовольно фыркает, словно хочет сказать: «Много вас таких хозяев!». И продолжает медленно тащиться по травке. Мы не выдерживаем и скатываемся с телеги, устремляясь к Миньке через весь луг. Он бежит к нам навстречу, но веревка останавливает его. «Мууу!», - жалуется он, останавливаясь. А мы бежим все быстрее, чтобы с разбегу повиснуть у него на шее…