Буквенный пес

Сержант проснулся ровно в семь тридцать. Поднялся, выполнил комплекс утренних упражнений, потом принял душ и побрился, хмуро глядя в зеркало на свое отражение.

На проходной его поприветствовал Николай Петрович:

— А, Михалыч! Снова к своим злым райским птичкам?

Сержант только отмахнулся, мол, шутить ещё тут будешь.

Войдя в лифт, он набрал на панеле пришедший пять минут назад ему на телефон код. Кабина почти незаметно поплыла вниз.

С застывшим лицом сержант смотрел прямо перед собой, сцепив за спиной руки.

Лифт остановился. Длинный серый коридор с двумя поворотами — и дверь открылась, на сержанта сразу навалились гомон, смех, пение и радуга цветов.

— О, Мих! — подняла голову сидящая слева от двери девушка с чем-то, напоминающим переливающийся воздушный шарик в руках.

— Привет, шкаф!

— Привет, серж!

Он покивал всем, пытаясь изобразить на лице приветливую улыбку, и по стенке пробрался на свое обычное месте — прикрученный к полу деревянный стул с ремнями. Сел, поерзал и прикрыл глаза.

Ребята почти сразу же забыли о нем, вернувшись к своим занятиям.

— А я тебе говорю — корня мандрагоры больше надо!

— Когти летучей мыши, кто-нибудь видел когти летучей мыши?

— Шар у тебя нестабилен. Не надо больше энергии. Рита! — Хлопок, вспышка, слабое ойканье, плаксивый голос: — Ну-у-у я же предупреждал!

Приоткрыв глаз, сержант лениво взглянул на виновницу происшествия — ту самую девушку у двери.

Юноша успел прикрыть себя и остальных щитом, а вот Рита сейчас была похожа на жертву удара током, какими их изображают в кино.

Постояв с глупым видом, она рассмеялась и парой пассов руками привела себя в порядок.

— Впредь я буду тебя слушать, Дима!

— Ты каждый раз только обещаешь, — тоже засмеялся юноша.

— Внимание! — подала голос ещё одна девушка, до этого тихо-мирно (действительно тихо и мирно, а не как остальные) сидела в углу за большим сверкающим кубом из хрусталя. — Внимание! Мной замечена сильная негативная активность на северо-востоке!

— Кто это может быть…

— Неужели снова агрелевцы?

— Я вижу, что это новые энергии, — отчиталась девушка за кубом. Ее силуэт окутался свечением. — Совсем новые. И очень сильные.

— И очень негативные, да?

— Очень, — подтвердила кубистка. — Даю адрес…

Сержант внимательно выслушал координаты, поднялся и взмахом руки прекратил возбужденные разговоры ребят.

Когда все уставились на него, поднял руку с растопыренными пальцами.

— Пятиминутная готовность! — возвысила голос кубистка. — Пятиминутная готовность! Пятиминутная готовность!

Пока сержант прежним путем возвращался на поверхность, мимо него проносились в вихре цвета диковинные птицы и сияющие шары. Команда юных волшебников получила свою кличку не зря.

Через семь минут в узкую вагонетку, болтающуюся на крыше двадцатиэтажного дома, влетел последний пушистый шар, желто-алый.

Сержант одобрительно хрюкнул и дёрнул рычаг.

Вагонетка рухнула вниз. Кто-то взвизгнул, кто-то заклекотал, троица шаров замерцала фиолетовыми оттенками.

Через пять минут команда была месте.

— Р’ц, доложи обстановку, — путешествующий в человеческом облике Дима дотронулся до крупного кристалла кварца в платине на своем пальце.

— Энергии усилились и стабилизировались. Враг знает, что мы здесь, — проговорила возникшая над камнем голова девушки-кубистки.

— Отлично. Вперёд! — Дима крикнул команду и только потом обернулся к сержанту.

Тот кивнул и растянул губы.

— Вперёд! — снова крикнул юноша и первым выскочил на открытое место.

За ним ломанулись остальные, все, кроме отставшего сержанта.

Увидев врага, «Райские птицы» замерли.

— Ого.

— Вау…

— Он на Алике доспех покупал?

— Не обязательно, может, просто фанатеет от Локи.

— Молчать! — рявкнул враг. Голос этого без сомнения самого настоящего Темного Властелина поднял с земли пыль, согнал с насестов всех птиц на расстоянии километра и запустил как минимум с десяток автосигнализаций.

— Сильно, ничего не скажешь.

— А мне кажется, это пошло.

— Вы ничего не понимаете, это постирония!

— Ох, вей…

Один Март заметил, как сверкнули глаза врага и как движением унизаной перстнями кисти тот создал маленький шарик.

Шарик обманчиво-медленно подплыл к ребятам и взорвался, облив их чем-то черным.

— Ай! Я не могу двигаться!

— И я!

Темный Властелин улыбнулся.

— А сейчас, когда вы наконец поняли, что меня надо принимать всерьез…

Птички переглянулись. И, почувствовав, что Р’ц сняла чары, кинулись в атаку.

Битва длилась от силы минут десять, Но что это была за битва! Позор, а не битва.

Сержант, наблюдавший за всем происходящим из засады без сомнения испытывал стыд за своих подопечных.

Разметав «птичек», враг снова выпрямился во весь немалый рост и принял пафосную позу.

— Этот город будет моим! Аха-ха! Вы мне не помешает, жалкие, жалкие твари! Я обрушу на ваши головы самое страшное свое заклинание! Вас раздавит та сила, которую вы привыкли считать своим союзником, сила Вербариума!

И между рук, одетых в шипастые наручи, заплескался мрачно-зеленый огонек. Он рос, ширился, внутри проскальзывали синие молнии и фиолетовые вспышки.

В этот момент за спиной Темного Властелина возникла ещё более темная шкафоподобная фигура с занесенным над головой куском шлакоблока.

Рогатый шлем смягчил удар, который должен был размозжить голову, и враг всего лишь вырубился, осев на латанный асфальт. Оставшееся без хозяина заклинание подумало-подумало, повисело-повисело, а потом мягко спланировало на макушку сержанта, как раз наклонившегося проверить у Темного Властелина пульс.

— Нет! — завопило разом семь глоток.

Черная вспышка.

Медленная молния.

Белый звук.

Шершавый, меховой взрыв.

Сержант упал, как и всегда не издав ни звука.

Темный Властелин сел и потёр шишку, невесть как вскочившую на шлеме.

— А?

Увидев поверженного сержанта, он вскочил на ноги и снова расхохотался своим безумным смехом:

— Глепец! Тибе не победуть миня! Некаму! Я! Одной! Знаюш сикрет!

Сержант зашевелился.

— Червястый людь!

Сержант сел и посмотрел на Темного Властелина. Открыл рот.

— В… На… Ну ни… — попытался прочесть появившуюся над его головой надпись Март. — Ой, а я новое слово узнал!

Слова над головой сержанта менялись, появлялись новые, буквы — объемные, красивые, какие-то странно живые — менялись местами. Надпись отцензурировалась, превратившись в «О, боги этого и других миров, что со мной произошло? И почему сей недостойный субъект так странно разговаривает?».

— Я глалю обьектювно! — взвизгнул враг. — Но тыв!..

Он осекся. Взгляд сержанта наконец приобрел осмысленное выражение. И с этим осмысленным выражением он очень выразительно, оценивающе взглянул на Темного Властелина. Так же на него посмотрели и все висящие в воздухе буквы сержанта.

***

— Никогда не думал, что можно буквально убить словом.

— Да ладно тебе, он же его не убил, а всего лишь отпинал до потери пульса.

— И слегка отжёг глаголом! Да, знал я, что наш шкаф устойчив к магии, поэтому его к нам и приставили, но и подумать не мог, что он ещё может впитывать заклинания!

— Я думаю, это единичный случай и крайне удачное стечение обстоятельств. Вряд ли такое повторится. Хотя, кто знает.

Дверь в убежище Райских птичек распахнулась, вошёл сержант. Всем улыбнулся, пугающе растянув губы, покивал, хотя в этот раз никто ему и слова не сказал.

По стенке прошел к своему стулу. Следом за ним прострусил его новый питомец — после боя буквы собрались в форму здорового ирландского волкодава.

Сержант сел на свой стул, пёс устроился у его правой ноги.

Порой разноцветные и разноразмерные буквы, из которых зверь и состоял, складывались в короткие реплики, типа «Долбоклюи пернатые», «Пивка б щас», «Рыбалка в субботу, ура».

Птички вернулись каждый к своему занятию. Рита наклонилась к Диме и шепнула:

— Слушай, Михалыч всегда был молчалив, но последние несколько дней прям как воды в рот набрал. Что случилось?

— Да ларингит у него, не бери в голову.