Банька по черному

Бани у нас в деревеньке были, чуть ли не в каждом дворе.  Баньки были разные:   простые, обычные с печкой и трубой, светлые, как их называли.
 И были особенные, с печкой- каменкой, но без трубы, которые топились по черному. Снаружи - обыкновенная баня, как у всех, а вот внутри...
А внутри  стены и потолок до того просмолены, иссиня-черные, что казалось,  их черным лаком покрывали.
Топились эти бани по особенному. Дрова для такой бани готовили только березовые, сухие.
 Настежь открывались все двери, и в баню и в предбанник, готовили щепу и начиналось таинство.
 Отец сам всегда топил, готовил баню, не доверял никому, так как мыться мы всегда звали деда, и опозориться перед дедом отец не хотел.
 В том как приготовлена баня, дед разбирался лучше самого опытного банщика.
Мог придраться ко всему: и дрова не такие использовали, и пар не такой, духа маловато.
 Так что топил отец, соблюдая все правила, иначе дед мог развернуться и уйти, не помывшись, а это уже было обидой для отца.
Ну вот, все приготовлено, двери  открыты, и отец разжигал щепки. Дым поднимался к потолку и заполнял всю баню, подойти к каменке , печке можно было только на четвереньках или ползком.
 Подкинешь полешков и назад ползком, а дух тем временем набирался. Каменка   накалялась до красна, и дым постепенно рассеивался и выходил наружу.
 Вообще , когда топили баньку по черному, снаружи могло показаться, что это пожар, но соседи, да и вся улица знала , что у Мироныча баня топится.
  Наконец, дрова горят бездымно, воздух поднимается кверху и в двери как в трубу все вытягивает.
Двери закрывают, и горячий пар начинает заполнять баню. А в печке лежал большой валун- камень. Сверху вмазан большой котел с водой.
 Валун тоже накалялся до красна, и если на него плеснуть водой, то от него такой пар поднимался, что не все выдерживали эту жару.
 Отец выходил из бани, плотно прикрыв за собой и посылал нас за дедом.Первый пар безоговорочно был дедов.Иначе он мог обидеться и не пойти совсем. Дед в ту пору жил один, бабушка заболела и слегла совсем.
 Лежала она у нас и все приходили ее проведывать к нам.
   Дед приходил не спеша, а было ему в то время под девяносто, в доме раздевался до кальсон , одевал на голову шапку, ее он тоже приносил с собой, брал рукавички и шел в баню.
 Все  с нетерпением ждали его возвращения, как он оценит баньку. Мылся он долго, около часа, парился до изнеможения. Мать иногда посылала отца, посмотреть как он там.
Дед выходил из бани, отфыркиваясь,снимал шапку и шел в избу. Если все нормально и ему понравилось, то он, зайдя в избу, крестился и с довольным видом говорил: -Ну спасибо, Степашка,уважил, -и садился на лавку под образа.
 Мать наливала ему неизменную стопку, больше дед не пил, ставила на стол закуску и блины. Блины дед любил, особенно материны.
- С душой испечены- как он говорил.
  Пока дед блаженствовал за столом, в баню шел отец, затем мы, кто постарше. Мать в последнюю очередь с младшими.
 Да, чуть не забыл, веники. Веники березовые дед заготавливал сам и всегда приносил с собой, когда приходил в баню.
 Дух от веников и от березовых дров был дурманящий, лечебный, и поэтому после каждого похода в баню, мы как бы заново рождались и не болели так серьезно.
 Русская печка и баня были нашими докторами, всю хворь выгоняли. Я и сейчас чувствую этот, ни с чем не сравнимый банный дух.