Монолог правнука

   В городском транспорте люди обычно не общаются, негласно соблюдая границы между собой. Даже если маршрутка набита, люди стараются смотреть куда-то между своими визави, или на одежду, или взгляд делают отсутствующим и как бы скользящим по лицам. Поэтому когда в газель ввалился развязный молодой человек, пассажиры внутренне дрогнули, выходя из привычного транспортного оцепенения.

   Маршрутка была уже полна, в вечерний час пик всегда так, и впереди был пост ДПС, поэтому водитель хотел избавиться от лишнего стоячего пассажира. Но парень, чуть растягивая слова, громко заявил: "Ты чё-ё, шеф. Я с тобой уже две остановки проехал. Я не выйду, я к бабушке еду. Она у меня в хирургии лежит. Я на кортах посижу".

  И действительно уселся на корточки. Мы проехали ДПС и парня понесло. Со своих кортов он уставился на сидящего перед ним хорошо одетого парня и стал рассказывать громко, на весь салон: "Моя бабушка в хирургии. Представляешь? Бабке 96 лет, она еще на даче роется вовсю, а тут заболеть вздумала! Я ей дам болеть! Щас приду и наругаю. Ишь, болеть вздумала, еще оперировали, чуть не померла. Я ей дам – помирать! Она у нас самая главная. У ней уже дочеря все померли, а она все живет. А я ей кто? – парень задумался и продолжил. – А я ей правнук! Вот! А мой сын ей кто тогда? – еще намного подумал и возвысил голос, - Пра-пра-внук! Мой сын. Да. А она в хирургии. В реанимации была. Один день, а сейчас в хирургии".

   Парень напротив оратора отводил глаза, ему явно хотелось, чтобы всего этого не было сейчас, он был прилично одет, и его распорядок дня не предусматривал общение с такими подвыпившими и явно судимыми правнуками. Оратор повернулся и обшарил бедовыми светлыми глазами прочих пассажиров, прикидывая, к кому обратиться со следующим выступлением. Женщина в возрасте показалась ему более приветливой. Он развернулся к ней: "Нет, ты понимаешь, все на ней, а она болеть вздумала. А Юлька говорит, что ей ничего нельзя после реанимации. Юлька это моя тетя, да какая она тетя – всего на 10 лет старше меня. Говорит, ничего нельзя ей. А я что – с пустыми руками к бабке пойду? Ну что ей купить? Скажите!"

   Женщина пожимала плечами. В салоне сдержанно улыбались. "Ну, куплю ей апельсин. А ей нельзя. Отдам соседям тогда – пусть поедят за бабку".
   Видимо, ему самому не понравилась эта идея, и он продолжал спрашивать:
- Ну что мне взять бабке? Может, карты? Она в карты играть любит!
   В салоне хихикнули. Кто-то сдержанно одобрил выбор правнука и разрушил формат монолога:
- Ну, если любит, принеси.
- А я ей журнал с кроссвордами куплю – она любит разгадывать.

   Вот так бабка! Вырисовывался занятный портрет древней старушки, заядлой картежницы, в свободное от разгадывания кроссвордов время управляющей своим многочисленным кланом.
- Нет, ну вы подумайте, угодила под нож! В 96 лет! Ишь, чего придумала! Отвалили пятьдесят штук за нее, вся семья собирала, чтобы бабку прооперировать. А у ней сердце остановилось после операции. Добавили еще бабла – завели сердце. Во как - все через бабло делают!

   Салон веселился уже открыто, лица пассажиров смягчились и улыбались. Правнука уже вслух комментировали. Кто-то подсказал про цветы. Внук просиял:
- О, точняк, я ей розу куплю! Там есть цветы? Кто знает?
   Пожилая пара отозвалась, что они тоже едут в эту больницу, что там должны быть цветы, и не знает ли он, на какой остановке надо выходить. Оратор обрадовался и пообещал заранее предупредить их об остановке.

   Обстановка в салоне стала уже теплой и почти родственной, маленький оазис взаимного расположения среди железобетонной пустыни вечно спешащего города незнакомых людей. Поправляйся, бабка, раз тебя так любят твои правнуки, раз ты им так нужна.

   Теперь дикие сказки можно прослушать на подкасте "Якорь" в моей озвучке - https://anchor.fm/315