Время до конца света - Глава 1

Глава 1  Sorrowful Winds
 
Что в имени тебе моём?
Я только Странник,
Сердец людских
Изгнанник.
Удел мой - пыльная дорога,
Надежда, вера
В Бога.


На Земле дуют печальные ветры, не приносящие ни капли влаги, а только песок. Облака песка, окрашенные красно-коричневым цветом за долгие дни, когда Солнце паляще светило, падают на землю и камни, покрывая их темно-серым пеплом. Сильный ветер несет пыль по узкой пустынной дороге, ведущей к Черным Скалам, стоящим одиноко среди этого хаоса.

Ветер, проникая в расщелины скал, создает долгий, протяжный, многоголосый вой, который сливается в один громкий и плачевный звук вдали. Черные Скалы плачут и поют свою заунывную песню, наводя тоску на двоих путников, медленно идущих по дороге к ним. У входа в пещеру одной из скал сидит одинокий странник в темно-синем, помятом плаще, повидавшем виды. Балахон плаща упал с его головы, а ветер развивает длинные, седые волосы. В правой руке у него посох из темного дерева, которым он рисует на песке.

Время идет медленно, он печально смотрит голубыми глазами на весь этот хаос и кажется, что он сидит здесь вечно. Но вот, наконец, Солнце садится, по земле и скалам бегут последние тени, и наступает долгая темная ночь.

Отшельник оглядывается и смотрит в пещеру, где мерцает огонек одинокой свечи. Он поднимается и идет к свету, но останавливается, когда замечает тихий шорох в камнях внизу. "Кто-то крадется по камням", - думает он и замечает две темные фигуры, которые еле передвигаются под действием ветра. Они все ближе и ближе, и, наконец, стоят перед ним, уставшие и изможденные от долгого путешествия.

 "Здравствуйте", - сказали они, склонив свои головы. Странник ничего не ответил, просто посмотрел на молодых людей, стоящих перед ним. Один был старший с большими карими глазами и здоровым румяным лицом, а другой был моложе с теми же глазами, но полным печали и бледным ангельским лицом. Странник почувствовал к ним жалость и пригласил их пойти с ним, хотя он знал, что это не принесет ему ничего хорошего. Они зашли в пещеру, где горела свеча, бросая тени на высокие своды. Над головой их падала по капельке вода в небольшое углубление, выбитое в камне. Звук ее капель улетал и отражался от стен гулким эхом.

Странник подошел к глиняному кувшину и налил его водой, затем подошел к молодым людям, держа в левой руке сосуд с живительной влагой, и подал его тому, у кого было ангельское лицо. Тот пил жадно и захлебывался, пока не допил до половины, затем подал сосуд своему товарищу. Странник смотрел на него с улыбкой, думая про себя, что мир его совсем не испортил. Затем он достал последнюю зачерствелую лепешку и подал ее другому, у которого было румяное лицо. Тот ломал лепешку пополам и подавал своему товарищу. "Присаживайтесь", - сказал Странник, указывая им место.
 Он идет и забирает свою последнюю охапку дров, затем разжигает костер неподалеку от сидящих. Языки пламени освещают их лица, и огонь согревает их. Странник берет остаток трав, которые собрал он в Черных Скалах, и заваривает чай. "Пейте, это восстановит ваши силы", - говорит он, подавая им глиняные кружки. Они пьют ароматный, горячий напиток, чувствуя, как силы возвращаются к ним.

Выпивая последние капли чая, они слышат голос: "Рассказывайте, зачем вы пришли ко мне?" Тот, кто старший, отвечает: "Нас послали и попросили сказать вам", - голос его дрогнул, - "Они попросили вас, чтобы все изменилось к лучшему: в мире голод и холод, уже долго нет дождей и люди умирают", - продолжил младший.

Странник задумался: "Вы понимаете, о чем вы меня просите?" Долгое молчание вокруг, только слышно потрескивание догорающих дров в огне и звук падающих капель.

"Хорошо, но вы должны мне обещать, что люди перестанут убивать друг друга и творить зло", - сказал Странник.

"Я скажу им об этом, я обещаю, они изменятся", - ответил старший.

"Я не могу обещать за других, но я скажу им", - сказал младший, смотря печально в его глаза.

 Странник видит в его глазах боль и печаль и понимает, что его время пришло.
Они ложатся, закрывают глаза и быстро засыпают. Одинокий странник сидит недалеко от них и грустно смотрит на них, словно прощается с этим местом, где он прожил долгие годы и время остановилось или замедлило свой ход. Капли воды падают всё реже и реже, их эхо не возвращаетса к нему, а замирает где-то высоко в сводах пещеры.

Отшельник проходит мимо погасшего, но еще тлеющего костра, берет с собой последние свечи и зажигает их, садясь между ними в центре. Он бросает последний взгляд на своих гостей и начинает медленно и тихо что-то долго читать. Огонь свечей замирает, и время останавливает свой бег. Свечи гаснут, и только фитиль одной свечи тлеет огнем, который вспыхивает и гаснет в каком-то странном ритме. Странник понимает, что скоро наступит время последней вспышки, встает и исчезает в облаке дыма. Он с тоской смотрит на двух молодых людей, но надеется, что они вернутся к нему не один раз.

Утро. Первые холодные лучи солнца проникают сквозь медленно плывущие по небу темные облака и падают на землю. Двое путников просыпаются от холода, протирают свои глаза и видят: пепел от сгоревшего костра, свет, робко проникающий через вход пещеры, потухшие свечи и Странника, лежащего среди них. Они подходят к нему и тихо плачут, понимая, что его уже нет с ними. Но их манит свет, и они быстро выходят из пещеры, ничего не тронув в ней. Путники закрывают вход камнями, поворачиваются и уходят. На землю падают первые капли долгожданного дождя. Спустившись на дорогу, они оборачиваются назад, и им кажется, что одинокий Странник сидит и рисует на песке своим посох

 *Другие

Утро. Просыпаюсь я - Другой, совершенно иной, не такой, как вы. Иногда мы приходим сюда, но нас мало. Этот злобный мир старается убить нас, меня спасали много раз, и воспитывали с детства. Теперь это должен делать я. Иду по дороге, холодно и везде лежит снег. За мной бежит Шарик, и мы поднимаемся на гору, чтобы посмотреть на часы.

- Давно здесь столько снега не было, - думаю я.
А Шарик радостно бегает по сугробам, он видит снег впервые в своей жизни. Солнце освещает заснеженную гору, становится теплее.

 *Ночь, улица, фонарь, аптека

Вечер, холодно, мы стоим перед входом в метро, едва освещенном одиноким фонарем. Крупные хлопья снега падают на нас, я смотрю на своего спутника - он весь белый, то ли от снега, то ли от еще чего. И почему эти стихи привязались ко мне?

- Проснись, - говорю я ему, - они пришли, и мы, увидев тени двух фигур, входим в метро.

Подходит поезд, и мы заходим в вагон. В нем сидит одинокая девочка с букетом цветов. Поезд медленно трогается, набирая свой ход. Вдруг все меняется, возникает синий, синий свет, формы искажаются, и мы видим две тени, приближающиеся к девочке.
Мой спутник изменился: стал белым, белым, шерсть его поднялась дыбом.

- Иди, убей их, а я тебе помогу, - говорю я ему, и он понесся здоровый. Хвост его начал светиться странным светом, и раздался страшный вой. Тени от страха шарахнулись в стороны, но было поздно, попутчик мой рвал их на куски.
Поезд начал тормозить, и формы пассажиров восстанавливали свое первоначальное состояние. Стало светлее, и я подошел к девочке, поздоровался:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - ответила она и улыбнулась.
- Куда ты едешь?
- У мамы день рождения, я купила цветы. Поезд остановился, и она поднялась, вышла. Двери закрылись, вагон тихо тронулся, а девочка стояла на перроне и улыбалась мне вслед. Поезд медленно набирал свой ход, мы стояли и смотрели на огни, мелькающие в окне, и на пол вагона, где осталось темное пятно.

 Утро. Я проснулся, а рядом лежал Шарик, виляющий хвостом. Я посмотрел в его глаза, которые были полны любви. "Мы вернулись", - прочитал я в его глазах, понимая, что могли бы и не вернуться. Я пошел к своему другу, который был астрологом и учился в школе Глобы. Потеплело, снег, упавший перед Новым Годом, растаял, и Шарик бежал со мной рядом по лужам, виляя радостно хвостом. Вот мы уже у дома друга, и он сидит возле него на стуле и улыбается нам. Он достает из кармана косточку и дает Шарику, который безмерно радостный уплетает её.
- Ты будешь есть? - спрашивает друг.
- Буду.
- Вот никогда ты не отказываешься.
- А зачем? Дают - беру, - смеюсь я, и друг наливает мне зеленый чай, и даёт булочку, испеченную им, и испытующе смотрит на меня. Его очки, повязанные веревочкой, сьехали на нос, и он, похожий на архивариуса, протягивает мне сахар, и я смеюсь, зная, что он обо мне думает: класть сахар в зеленый чай - варварство. И каждый раз, эта история повторяется точь в точь, с небольшими вариациями.
Попивая чай, мой друг дал мне книгу по астрологии, и я прочитал про Дев, глядя на него и улыбаясь, узнав, что Девы - страшные формалисты.

- Ты же чистый Водолей, у тебя в голове постоянно ветер, - говорит он мне.
- Да уж, куда мне до вас, Девы, - отвечаю я, и готовлюсь идти домой.
- Уходишь?
- Да, что-то я устал.
- Ну, летай повыше, вытаскивать тебя оттуда я не буду.
Я внимательно на него посмотрел, но ничего не сказал, лишь подумал, что меня вытаскивать не надо - это уже невозможно. Уходя от дома друга, я заметил пепел от костра, который мы разжигали вчера, сидя около него и поющие мантры над углями, смотря на них и стараясь увидеть что-то особенное. Может быть, нам это и удалось.
Проходя мимо здания, где был компьютерный клуб, мы видим маленькие белые домики, в которых живут люди из России, привезенные сюда давным-давно и забытые. Детям в этом клубе привезли компьютеры, и меня попросили научить детей, как ими пользоваться. Я смотрел за ними и учил, пока не пришли большие, выгнали детей, и я ушел. Компьютеры сгорели, и сейчас там пусто.
Я иду, поднимаюсь на гору, и часы бьют двенадцать, от колокола раздается заунывный звон. Я вернулся в это место, которое можно назвать тюрьмой, но я должен был быть здесь, и здесь не так уж и плохо.
- Остановитесь уже, надоели, - говорю я, смеясь, и Шарик смотрит на меня - всё понимает. Спускаюсь, и вот мой дом.
День. Потеплело, и мой цветок распустился. Смотрю на него, чем глубже, тем больше в нем звёзд, и я закрываю глаза...

"Странник идет по полю. Трава кругом. Горы, облака, и солнце светят. Он оборачивается назад и видит, что Земля сожжена, а облака серые. Видение исчезает, я вижу, что все горит: деревья, трава и дома от гамма-потока идущего из космоса. Я вздрогнул...

Вечер. Мне надо вернуться назад, вернуться, иначе я не смогу этого сделать, - думаю я, и мой взгляд останавливается на изображении Цветка Жизни. Вижу Часы, и пою мантру, возвращаясь назад в свое время. Молодая Луна светит в окно, Шарик спит, и весь мир уснул. Тихо потрескивает горящая свеча, освещая тени. Время кажется замерло, и заболела рука, которую я поломал давно...

Вы не можете помнить прошлые жизни, или почти не можете, потому что в памяти существует барьер, и только иногда во снах вы их видите.

...Двое мальчишек бегут на реку, полуденное солнце греет. Поезд уносит одного вдаль навсегда, другой садится на товарный, его снимают на следующей станции, мама первого за руку ведет в школу. Она умирает, он один уходит из дома навсегда, катаясь на трамвае номер семь, его "ведут" в один дом, он там живет...

...Время тихо пошло. Я вижу звезды и полет, мерцает свет, рождаюсь, понимая, что это не мой мир, и я издалека...

 Утро. Я поднимаюсь на гору. Часы не идут. Я все вспомнил, все жизни. Достаю два листа с мантрами и сажусь на камень. Светит теплое утреннее солнце, и я начинаю петь мантры, надеясь, что меня услышат. Шарик лежит сзади меня и слушает. Я прошу, чтобы катастрофы не произошло. Я закрываю глаза и вижу:

 День. Я сижу около своей бочки, теплое и спокойное море омывает берег, покрытый мелкой галькой. Камни отвечают морю тихим шумом, а белая пена омывает их. Ко мне подходит Он, и я смотрю на него, думая: "Какой же ты глупый, хоть и учил тебя Аристотель". "Ты почему не здороваешься со мной?" - спрашивает он меня. "Не загораживай мне Солнце", - отвечаю я зевая и глядя на него. Я вижу, что он схватился за меч. "Ты убить меня хочешь?" - спрашиваю я. "Вот ещё, и не собирался, меня ждут великие дела". Он поворачивается и уходит. Я смотрю ему вслед и думаю, что дела могут быть и великие, но после них проживёшь ты недолго...

 Ночь. Полнолуние. Я бегу, как мальчишка, обходя тени на дороге. Луна освещает мне дорогу, и камни и трава светятся холодным светом, а тени бегут за мной.