5 красивейших сцен из фильмов

Это будет не совсем нормальный список в смысле нумерации: первое место – однозначно первое, а все остальные – суть – сплошное второе. Так же стоит сказать, что здесь не нашлось места сериалам, и красоте в общечеловеческом понимании. Список субъективен настолько, что из его субъективности можно слепить небольшую планету.
 И – в списке будет множество предельно невнятных спойлеров. Я буквально буду описывать каждую сцену более или менее подробно, но – с таким видом, как будто вы знаете о чём речь.

 1) Девять Жизней Томаса Катца: Прозревший Констебль. Не знаю, почему продолжаю называть полисмена Констеблем – но… я буду продолжать. Так вот – нет ничего удивительного в том, что однозначно лучший фильм всех времён и народов открывает этот список. Кульминация, катарсис, безумный фейерверк  - и сцена, до сих пор пробивающая меня на скупые мужские. Ранее уже звучавший в фильме диалог повторяется в новом контексте: «Назови своё имя! Нет. Это твоё имя? Да. Это и есть предречённый конец? Да. Я мог это повторить? Нет». И звучит тоскливая музыка, и впервые увидевший мир человек видит последние секунды существования мироздания. А я ставлю сцену на повтор, и думаю – Бен Хопкинс, Бен же ты Хопкинс…

 Видеодром: Сцена на корабле. Возвращение Ники и конец фильма. Окончательно потерявший ориентиры Джеймс Вудс  (Даже я не обязан помнить имена персонажей Кроненберга, ладно?), прошедший через череду трансформаций – или галлюцинаций – и сделавший – или не сделавший некоторое дерьмо находит последний приют в заброшенном корабле. Актёр неуверенно пытается делать вид, что ему есть что играть способом знакомым каждому, кто хоть раз пытался снимать доморощенный архаус: трогая штуки на экране, и садится в угол – опустошённый, не имеющий понятия, как жить дальше. Но перед ним предстаёт телевизор, а в нём покойная Ники – уже готовая стать его проводником в новый мир. Вудс готов расстаться со старым, и увидев как его двойник в экране стреляет себе в голову из мясного отростка, в который превратился ранее вросший в руку пистолет (телевизор взрывается, разбрасывая вокруг ливер), с готовностью повторяет предложенный действия кадр в кадр, сказав напоследок: «Смерть видеодрому, да здравствует новая плоть».  Но что этот жест значит для персонажа? Действительно путешествие в новое качество, как говорит Мики, или окончательное падение в бездну безумия, и суицид в состоянии полной невменяемости? Быть может, Видеодром таким способом убирает своих пешек? Мы не знаем – и нам остаётся только довериться той информации, которая есть у нас к этому моменту.

 Сказки Юга: Предельно невнятный, но очень поэтичный фильм запомнился мне в первую очередь не изумительной шуткой про сценарий,  и невероятно красивым финалом, где, видимо, происходит конец света – или что вообще, и не разухабистым танцем «АймСолдер» – всё это очень мощно, и всё это навсегда в моём сердце, но…
Танец на МегаЦепелине под ЕвангелиеПамяти за авторством Моби.
 Под слегка аморфную музыку на сцене оказываются девушки во главе с Кристой Сейчас – порнозвездой и пророком, Сантарес, уже осведомлённый о своём покойном двойнике и дуализме душ, видит её. Оставив едва ли любимую, но явно небезразличную супругу шагает на сцену, вписывается в танец легко – как так и надо. Супруга вскоре следует за ним – центральный фигуры в этом меланхоличном танце – это Санатрес и две женщины, не то опекающие его, не то делящие. Когда он уходит к краю сцены, женщины обмениваются репликами: «Он умрёт» - говорит Супруга. «Я знаю. Тут мы ничего сделать не можем» - отвечает Криста.   

 Тот Самый Мюнгхаузен
 Вот хотел я поставить сюда Свифта, потому что Свифт – великий фильм, а всё-таки остановлюсь на Мюнгхаузене. Но имейте в виду, что Свифта вы должны и обязаны посмотреть рано или поздно. Дом, который построил Свифт, я имею в виду. Итак, снова – концовка: по итогам суда Мюнгхаузену надлежит доказать, что он – не самозванец. Надо залезть в пушку, и выстрелиться оттуда на луну. Для истинного барона это плёвое дело, но вы-то, гражданин хороший, куда своим свинным рылом метите? Вон и Марта огорчена, а вы же для неё барона в себе и убили. Последние слова – для него и Марты. «Ты должна мне что-то сказать. Я тебя люблю. Я знаю. Не то. Я буду тебя ждать. Не надо! Они насыпали сырой порох, они хотят тебя опозорить!» - вот правильные слова для такого случая. В конце пути Марта наконец поняла, кого и за что полюбила, а барон... барон только начал путь, который мы с вами никогда не увидим. Кстати, у меня есть некое подобие фанатской теории, что вернётся он или Свифтом или Драконом. А прежде был Графом и Волшебником. Киновселенная Марка Захарова. Но сейчас я больше склонен создавать вселенную Горина, потому как каждый его сценарий, кроме совсем ранних, скажем так, каждый сценарий в жанре магического реализма тотально гениален.   

Ключ Саламандры 
Это уже отдельная история, потому что сам по себе фильм я хвалить не могу: режиссёр как до так и после вяз в различных Ментовских Войнах, а даже для меня, большого любителя Глухаря, Карпова и Меча, МВ – это перебор. Но, конечно, проблема не в репутации режиссёра, мало ли единожды выстреливших ремесленников, а в его очевидно недостаточных навыках. Ну не понимает человек, как снять хороший фильм, что уж тут. Я вот тоже не понимаю. Правда, он снимает, а я не. Ну и, что характерно, сценарий у фильма откровенно неровный, и первые двадцать минут выдержит не всякий: они отвратительны.
Тем чуднее смотрятся целых две сцены, внезапно делающих сердцу приятно.
 В одной из них профессор откачивает профессоршу от остановки сердца дифибрилятором на военной базе в условиях некоторой военной напряжённости. Кукрыниксы красивыми голосами выводят пафосный медляк, героев связывает непростое прошлое – удивительно неплохо отыгранное актёрами, и вот девушка открывает глаза, и происходит взрыв.
 И, почти сразу – следующая сцена: группа главных героев прикрывают эвакуацию на лодке раненного корейского товарища, и спасённую с острова девушку (другую). Кореец бурчит что-то о чести, спасённая девушка смотрит во все глаза. На хвосте – вооружённые злые люди. Лодка трогается, в последний момент из неё выпрыгивает малохольный мальчик-хакер. «Я так не могу» - напоследок бросает он людям в лодке. Фёдор Емельяненко крестится, берётся за пулемёт… И мы видим лицо девушки, и только слышим стрельбу. Это почти дериатив, предсказанный Пелевиным, но он чертовски хорошо работает – мы не видим, что происходит на острове, но догадываемся. Сцена коротенькая: над головой девушки  уже завис вертолёт, девушка тянет к нему сигнальную палочку, а потом вертолёт превращается в лопасти вентилятора в кабинете печального начальника наших героев.
 После будет ещё одна сцена – очень крутая, но в данном списке ненужная. Если бы весь фильм был снят и придуман так, это был бы истинный шедевр. 

 Вот такой перечень на первый раз. Почётного упоминания достойны последний диалог Нео и Смита из третьей Матрицы, бег забывающего Лиса за н е й из третьего Антикиллера, синхронный счёт из Апреля, который по сценарию Мурзенко (Вот это надо будет потом расписать подробно, впрочем), концовка Трёх Биллбордов и Иди К Папочке.

 Я очень надеюсь, что этот текст сможет продать кому-нибудь какую-нибудь из этих лент - все они достойны вашего внимания и времени. Конечно, я пересказал - и даже без анализа - ключевые сцены фильмов, но - эй, без контекста они и близко не работают. Так что, друг мой, вперёд - за контекстом!