Собака

Собака.


Они бегали и кричали… Толкались, и в этой массе многие падали под колёса мимо проезжавших машин, которые врезались друг в друга… Они падали с окон своих домов, и били витрины магазинов, пытаясь схватить что-нибудь попавшееся на глаза…
Ближе к вечеру, звуки отдалялись, я по обычаю выпиваю три таблетки:  нейролептики Зипрасидон, Палиперидон, и транквилизатор Элзепам. Нужно уснуть до приступа, а то снова прибегут медбратья Илья и Димон, свяжут… Я в курсе, что я не здоров — ведь я здраво понимаю, что со мной что-то не так, и видеть мёртвых животных в палате – не нормально! Но всё же, иногда я не под контролем своего ума, и тогда в дело вступают санитары…



***


Я не успел уснуть, так как подсознательно боялся того, что буде… и знаете, всегда приходит то, чего боишься… всегда!
Ободранная собака, кровоточа, вбегает в мою палату, скалится: – грррррр… ррр… авгррррр…
– Уйди, пожалуйста… прошу…
Псина пятится назад, прогибаясь, и рыча, смотря в глаза мне окрававленными вмятинами на месте, откуда я чувствую её взгляд. Я кричу.
На утро доктор проверяет мои зрачки:
– Как спалось?
– Снился снова тот же сон… доктор, где я бегу и бью витрины… я будто застряло в каком-то моменте, и не могу жить дальше… я будто постоянно в колесе…
– Посмотрите на мою руку… так… Молодой человек, мы попробуем новые препараты, а ещё вы будете разговаривать теперь с новым психофизиологом Даной, я считаю, дела идут в гору!
– А что с Мариной? Она отказалась от меня?
– Нет, что вы… просто для прогресса необходимы изменения, понимаете? – они удаляются, дав мне Палиперидон.
День сегодня был обычный: разговор о моих ощущениях … Марина показывала какие-то кляксы… новый тест Роршаха? К вечеру, когда звуки отдалились, и я по обыкновению выпил нейролептики Зипрасидон, Палиперидон, и транквилизатор Элзепам, лёг на постель. Я уснул… мне снилось, что я бегу по улице, толкаю впереди себя людей, разбиваю ветрину палицей, и краду пару консерв сардины…
Открыв глаза, я понимаю, что не спал, и сейчас поздний вечер… «да что же это, в самом деле…» Приоткрывается со скрипом дверь в мою палату, и оттуда входит окрававленный пёс: пол лица у него нет, и из раны, в которой уже не разобрать где у животного нос, из-за обвисших кусков разного рода тканей, и засохшей крови, выползают опарыши, падая на пол…
– Пожалуйста… пожалуйста!! – я отвернулся на другой бок, что бы не видеть пса, но меня пугают хриплые звуки, которые оно издаёт. Я чувствую влажное прикосновение к спине, тело окутывается параличем, и я сильно прижимаюсь к стене.
– хркрхррррррр… хрркррххх… – я чувствую дыхание над одеялом: – Да в самом деле, хватит!! – кричу я. – и срываю с себя одеяло, что бы посмотреть на животное.



***


Я стою на четвереньках перед лежачим мужчиной, вокруг толкаются и бегут люди, с меня капает слюна: – хррркхррр… – я одним броском вонзаюсь ему в глотку, и кусаю, пока его кадык не трещит под капором моих зубов — его крик превращается в свист, и он наносит мне ножом несколько ударов прямо в морду, рассекая глаза и нос… боль не чувствуется в такие моменты… ты ощущаешь, будто область, куда попал удар оцепенела, стала как бы неживой… спёрло дыхание. – хррхххр!! – я отступаю от трупа на постели, оставляя красное месиво, которое наполовину свисает к полу, и отхожу.


***


На утро доктор проверяет мои зрачки:
– Как спалось?
Дмитрий Доктов