Угольник

  Всем привет. Меня зовут Митя, мне 8 лет. Хочу поведать вам историю, которая произошла со мной много лет назад, для кого-то она может показаться слишком натянутой, неправдоподобной, но я знаю всю правду, ведь я являюсь непосредственным очевидцем произошедших событий, ни с кем-нибудь там, а именно со мной. Если ваша психика может себе позволить издеваться над собой читая этот рассказ, можете продолжать. В плане рекомендации конечно: детям стоит прочесть его и переварить в более осознанном периоде их жизни, чтобы не спутать его со сказкой, а рассмотреть его как быль, ведь я знаю, что это действительно произошло со мной. Впрочем, я заболтался, наговорю лишнего, от чего даже не начав читать читатель может передумать.
  Мое имя вы уже знаете, мою маму зовут Света. Мы с ней жили в Санкт-Петербурге. Папа с нами не жил, он отказался от мамы и от меня и ушел к тете Люде. Наверное, тетя Люда накладывала папе больше мяса в еду, ведь он всегда злился на маму, когда было недостаточно мяса. Ну, а от чего же еще?! у меня нет больше версий. Ведь мама всегда была самой лучшей, от таких как она я бы не ушел. Возможно, я был непослушным, хотя в последний год я вел себя прилично, дал слово папе быть молодцом и держал его.
  После ухода папы я часто оставался дома один. У мамы было много дел на работе, иногда по выходным мы выходили с ней в парк и музей истории, особенно я любил музей истории, там работал дядя Гоша, он рассказывал мне о мамонтах и первых людях на нашей планете. Конечно же я ходил в школу, но мне не хочется много о ней рассказывать, у меня не было там друзей, школа мне всегда напоминала испытание на прочность, это как в парке, когда катаешься на аттракционе “Ромашка” пока не закружится голова. Учителя не искренне отвечали мне на мои вопросы, я это чувствовал. Дядя Гоша был другим, он всегда сам делился со мной обо всем что думает, рассказывал мне про жизнь в музее, кому можно верить-кому нельзя, так я узнал, что если тебе человек интересен ты расскажешь ему все что знаешь и будешь говорить только правду, чего не скажешь о наших учителях. Хотя учитель физкультуры мне нравился, он хвалил меня всегда и хлопал по плечу.
  Жили мы на окраине города, многоэтажке, на пятом этаже. Я любил играть в солдатиков, по сей день по ним скучаю, самая интересная для меня забава была привязывать одного из них ниткой и опускать до земли. К сожалению, возвращались ко мне не все солдатики, на четвертом этаже жил дядя Миша, когда я опускал одну из игрушек мимо его окна, в момент, когда он высовывался покурить, дядя Миша хватал их и отрезал нить. Так у дяди Миши появилась неплохая коллекция моих солдат. Я не жаловался маме, пусть дядя тоже поиграет, думал я, может у него их не было в детстве. Только когда солдатиков стало совсем мало, я уже не стал давать их дяде Мише, а отпускал нить в другое окно. Жили мы спокойно, без происшествий. У меня была своя комната, своего рода моя крепость и храм покоя. Иногда мама отпускала меня поиграть на улице, покачаться на качелях, поиграть в мяч. Казалось, что я никогда не повзрослею и буду жить беззаботной жизнью еще очень долго. Еще я любил поспать, мне всегда снились красочные сны, каждый новый сон словно был продолжением предыдущего, с новым сюжетом и новыми героями. Я любил создавать образы в голове и зарисовывать их в своей тетради для рисования. Если их соединить должен получиться неплохой комикс для детской аудитории.   
  Дни пролетали быстрее ветра в то лето. Наступили детские каникулы. Задали много прочитать и выучить таблицу умножения, чего, конечно, я всячески пытался избегать и откладывал до последнего. Нет, читать я любил, но не то, что задавали в школе. Скучное неинтересное чтиво, с моим мнением сходились все одноклассники, наверное, так оно и было. Вероятно, учителям было интересно это чтиво, но никак не детям в моем возрасте. Однажды, после ужина я побежал к себе в комнату и начал изучать новую игрушку, которую купила мне мама за выученную таблицу умножения. Это был конструктор, я его быстро собрал, утомился и лег спать. Я всегда засыпал повернувшись боком к стене, так мне казалось что комнатного пространства нет и негде будет спрятаться привидениям. Нелогично понимаю, но тогда мне казалось это гениальным решением против собственных необоснованных страхов.
  В тот момент мне показалось, что я буквально провалился в сон, уперся головой в стену, затем стена вдруг будто исчезла и моя голова пролезла сквозь нее куда-то в темное, сырое, холодное место. Я не мог пошевелиться, голова была в мрачном неизвестном месте – тело по-прежнему в теплой кровати, я хорошо ощущал это. Боязнь лишиться головы подтолкнула меня на мысль пролезть обратно в комнату, но как только я подумал об этом, зеленая рука схватила мою голову и потащила к себе, я закричал, но звук был лишь за стеной, мама не могла его слышать, тогда я просунул руку чтобы сбросить зеленую руку со своей головы, зеленый монстр тотчас же исчез. Я расслабился и пролез обратно к себе в комнату, тогда я подумал, что выход из любой трудной ситуации – это расслабиться и не паниковать. Я вскочил с кровати, включил свет и начал трогать стену. На ней не было ни трещин, ни вмятин, лишь мои старые любимые обои в красный ромбик. Мне стало ясно, что это был лишь сон, очередной страшный сериал про монстра. Я успокоился и лег снова спать.
  Утром я проснулся с будильником. Почти забыл про ночной кошмар, мама позвала завтракать, я почистил зубы и помчался на кухню за любимой кашей. В обед решил погулять с соседом Колей на площадке. Качаясь на подпружиненной лошадке, я спросил его:
– Колян тебе что сегодня снилось?
– Ничего, а тебе?
– У меня стена пропала, я провалился в стену, чуть не украл монстр представляешь!?
– Ого, хорошо что мне не снятся сны!
– Да Коль, везучий же ты – прошептал про себя я и спрыгнул с лошадки.
– Митя домой! Обед стынет! – позвала меня мама и попрощавшись с Колей я прибежал в дом.
  Вторая половина дня прошла как обычно, к наступлению ночи я отправился спать. Мама ушла в ту ночь на вечернюю работу, я остался дома один. Подсознательно я подозревал и хотел за стену, так как не совсем был уверен что это был сон. Все было как по-настоящему, да и шея чесалась весь день. Я до последнего ждал маму, но тяга ко сну пересилила меня. Я снова уснул в привычной для меня позе, повернувшись уперся головой к стене.  Я начал считать ромбики по привычке чтобы скорее уснуть, пока не почувствовал, что снова погружаюсь в холодное сырое место за стеной.
  Я был готов к этому, страх и неясность прошли, так как знал, чего ожидать, но все же не до конца. Легкий испуг сменился любопытством. Я вспомнил что рука моя пролезла в прошлый визит в это странное место, попробовал просунуть ее снова, она прошла сквозь стену словно ее и не было, тепло сменилось холодом, пока я не почувствовал, что за мою вытянутую вперед руку не схватилась та самая зеленая рука. Монстр схватил мою ладонь, но не враждебно, а как-то по-доброму, я ощутил покой и дружелюбие, таким рукопожатием обычно мы здороваемся с дядей Гошей. Зеленая рука была теплая мне не хотелось ее отпускать. Он сжал ее сильнее и потянул к себе, рука была длинная и худая в локте кости были гораздо шире, длинные худые пальцы и желтые длинные ногти я хорошо запомнил.
  Я почти полностью пролез к нему, но услышал, как пришла мама и вздрогнул, монстр исчез, стена снова появилась перед глазами, я весь оказался у себя в комнате в той же позе, когда приготовился спать.  Было почти утро. Я побежал к маме начал рассказывать обо всем, она меня не слушала, говорила что хочет поскорее пойти спать и что устала сильно. Я не стал настаивать на своем, пожелал ей доброго утра, приготовил чай, схватил со стола вчерашний пирожок, и принялся завтракать. После завтрака я побежал читать летнее чтиво. Выбрал короткий рассказ, но ничего в нем не нашел полезного, кроме его краткости. В тот день я не мог ни о чем думать, кроме того, что было за стеной. Меня съедало сильное желание снова попасть туда, возможно монстру нужна моя помощь, или он там мерзнет, или хочет что-то мне сказать. Я понял, что пока не рискну провалиться полностью во мрак, не пойму и меня будут мучать мысли что я чего-то не сделал. С тех самых дней я перестал спорить с мамой по поводу полезности дневного сна. Сам стал после обеда бежать в кровать. Это был верный и полезный шаг, сочетавший в себе укрощение моего любопытства и похвалу моей мамы.
  И так, попытался уснуть я после обеда в привычной позе считая ромбики. Но ничего не вышло, сильное желание заставить себя спать мешало мне, я уже досчитал ромбики на своей стене, перекинулся считать ромбики на прилегающей к углу стене, как почувствовал, что снова проваливаюсь. Но сей раз я не стал ждать таинственного монстра, изо всех сил протянулся вперед в холодную черную пустоту, но ничего не вышло я застрял по пояс. Паника охватила меня,  я начал кричать, но звука уже не было. Успокоившись, я начал плакать, высунув обе руки вместе с головой в неизвестность и повиснув в таком положении еще некоторое время. Я увидел, как в темноте зажегся свет как от фонарей, но фонарей не было видно, снизу засверкала как после дождя мокрая узкая каменная тропинка. Вдоль тропинки по обе стороны друг против друга возвышались бесконечно высокие каменные стены. Вода стекала в водостоки по оба края тропинки. Дождя не было, но вода текла и текла с тропинки в водостоки.  Я успокоился, плакать было уже больно, половина тела моего начало замерзать. Я увидел, как из водостока стало выползать что-то.
  Появились те самые длинный зеленые руки, которые теперь держали над собой крышку водостока. Откинув крышку в сторону, я увидел, как он, приняв упор руками о тропинку стал подниматься наружу, тогда я наконец увидел его голову и тело, затем ноги. Это был монстр ростом как дядя Гоша, у него была темно-зеленого цвета мокрая лягушачья кожа, длинные руки почти касались земли, тело вытянутое треугольное, ноги длинные, в коленях, как и в локтях кости заметно выступали наружу, были заметно толще рук и ног. Ступни были треугольными, пальцев на ногах не было, словно треугольные ласты, но очень толстые ласты. Голова относительно тела была большой ромбической формы, по бокам которой моргали добрые круглые зеленые глаза, рот приоткрывался, пытаясь улыбнуться на половину ромбика, где проглядывались мелкие треугольные очень белые зубы и красный ромбовидный широкий язык. Я его разглядывал и мне было больше любопытно, чем страшно, хотя признаться было жутковато, но я знал, что это был тот самый монстр, и что он сейчас подаст мне руку. Так и произошло, шлепая по тропинке он медленно подбирался ко мне. Он улыбался, скаля зубы часто моргая глазами, затем протянул мне руку и затащил меня полностью в странное место. Мне по-прежнему было холодно, лишь когда он меня касался чувствовалась теплота.
Я наконец спросил его:
– Смогу я вернуться обратно? – В ответ он медленно кивнул.
Я стоял перед ним, почти в два раза меньше него ростом охватив тело своими руками от холода, на мне из одежды была только пижама.
 Я спросил у него снова:
– Кто ты? Как тебя зовут? – Он только пожал плечами. Я понял, что он не знает ответа.
– Что я тут делаю? Меня будет искать мама! – В ответ он также пожал плечами.
Больше я не знал, что его можно спросить. Пользы от этого было мало. На тот момент я даже не думал и не представлял, что это за монстр такой человек или животное!?  Но судя по его реакции он все-таки понимал меня.  Пройдя несколько метров вдоль тропинки держась за руки, я увидел поворот в конце тропы и хотел прибавить шагу чтобы повернуть, оттуда падал свет желтого оттенка и дул теплый ветер, но монстр не пустил меня, сильно дернул рукой, повел указательным пальцем предупреждающий знак и заставил пойти обратно, я ничего не понял, но и не стал сопротивляться.
Немного осмелившись, я наконец спросил его:
 – Что же там такое? Почему нельзя пойти туда? –  Он не ответил и перестал улыбаться.
   Мы молча ходили взад и вперёд, я стал рассказывать ему про свою жизнь, он был лучшим слушателем, и я почему-то чувствовал, что он меня понимает. Мне казалось, прошло много времени перед тем, как проснуться. Я не просыпался пока он мне не позволил и не помог залезть обратно к себе в комнату.
Утром я попытался рассказать эту историю маме, она мне не поверила, в ответ сказала меньше играть с солдатиками и побольше читать школьную литературу, после этих слов я перестал с ней делиться о моём новом друге. Я назвал его Угольник, так как он напоминал мне геометрические фигурки, которые мы учились рисовать в школе.
  С тех пор мы встречались с Угольником каждый день. Я бежал домой чтобы поскорее уснуть и быть с ним.  Я стал меньше появляться на улице, общаться с Колей, я только ел, спал, но никто этого не замечал кроме меня. Как-то раз пришел навестить меня папа, пока дома не было мамы. Он забрал меня в парк, купил мне мороженое, как бы мне хотелось в тот момент чтобы мама была с нами и вместе вернуться домой как раньше. Мы мало общались папа только спрашивал меня периодически нравится мне или нет парк, я отвечал, что мне всё нравится иначе он бы не повел меня снова и я бы вряд ли его еще увидел. Странно, раньше для меня это было главным событием поход с мамой или с папой парк, но теперь для меня было приоритетным узнать, что же было за поворотом и как разговорить моего нового друга Угольника. Под вечер папа вернул меня обратно домой, попрощался и ушел до прихода мамы.
  С наступлением ночи я встретился снова с Угольником, я не задавался вопросом было это сном или явью и даже не задумывался об этом, для меня это была целая жизнь, все это было взаправду. Очередной раз, прогуливаясь с ним вдоль мокрой холодной тропинки я спросил его можно привезти сюда маму или дядю Гошу, чтобы показать им этот мир. Потом я понял, что сморозил глупость, ведь мне самому было доподлинно неизвестно как я попал сюда. В ответ он нахмурился и покачал головой, после этого долго не улыбался мне.
  Все эти дни и ночи мне было интересно с ним проводить время, хоть и ходили мы по одной и тоже тропинке туда и обратно держать все время за руки, несмотря на его молчаливость каждый раз, когда я загрущу, он начинал показывать мне разные фокусы: превращал каменную тропинку в лед, бескрайние стены в снежные горы, даже один раз смог вызвать снег. При этом всегда внимательно выслушивал меня и в ответах своих вместо простого кивания и мотания головой в стороны стал рисовать на стене образы и всяческие рисунки искуснейшим образом, да так что я все понимал с первого раза. Мы друг друга хорошо понимали, я бы сказал с полуслова, но в нашем случае с полрисунка. Он был лучшим советчиком, хорошим учителем, даже несмотря на свой странный и пугающий вид я полюбил его, я был уверен что душа была у него доброй и что он пришел ко мне не просто так.
  С начала учебного года мы вместе стали решать мои домашние задания, Угольник рисунками пересказывал содержания всех заданных книг на прочтение, я был уверен что он был лучшим учеником в классе когда-то детстве, просто не таким как все. Взирая на рисунки, которые он царапал на каменной стене своими ногтями лучше и быстрее чем великие художники карандашом на бумаге я понял, что не хочу больше слов, можно изъясняться лучше и без них. Угольник знал ответы на все вопросы, кроме своего имени, что это за место, где он проживал и почему было вечно холодно, только на это у него не было ответа. Он знал всё о моём мире, но ничего о себе. Я перестал общаться со сверстниками и полностью замкнулся в себе, но до сих пор никто этого не замечал кроме меня. Благодаря моему новому другу я стал хорошо учиться. Я уже ничего не спрашивал у учителей, не хотел их утруждать в ответе. Единственный с кем я общался, это с моим новым другом Угольником и иногда с мамой, когда она дома. Я все же не сдавался и спросил снова у Угольника, когда же мы свернем в поворот, он наконец ответил – в мой день рождения это произойдет. Я никогда в жизни так не ждал своего дня рождения.  Я был будто околдован ожиданием этого великого события. Так, прошла очень и наступила зима.
  Как-то раз я встретил дядю Гошу, он поинтересовался у меня почему я перестал к нему заходить и повел меня снова в музей. Я обошел с ним молча все экспонаты, и удивил его ответами, что все знаю и без него. Я рассказал ему про все экспонаты в его музее, их историю, где истина, где ложь, многое из того, что я ему рассказал было для него открытием, он удивленно заявил, что я не мог знать многие вещи и начал допрашивать меня, где я мог прочитать обо всем. Я просто ему ответил:
  – Мне друг рассказал дядь Гош, и он просил не рассказывать о нем.
  В ответ он почесал затылок и закрыл передо мной дверь.
  Больше я его не видел никогда и не заходил к нему.
  Настал знаменательный день во всех смыслах для меня. В мой день рождения мы с мамой пошли в кино. Мама хотела сделать мне сюрприз, я уже знал про что он от Угольника, и просто делал вид что интересно, чтобы не обидеть маму. После сеанса мы зашли в дом, съели тортик. Я поцеловал маму, сказал, что все было супер и пошел спать, нет, скорее побежал спать.
  Это был лучший день в моей жизни. Я ожидал невероятного, неизвестность меня не пугала, ведь со мной под руку всегда шел мой лучший друг Угольник.
Наконец я лег спать, меня уже ждал Угольник, на эмоциях я его обнял. Он не ожидал такой встречи и впервые с его глаз упала слеза. Цветом зеленее его глаза и светящаяся как фосфор, она разбилась об мое плечо и превратилась в разноцветные ледяные осколки, которые затем растворились, падая на каменную тропинку. Я почувствовал, что что-то изменилось, мне не было холодно, и
  Угольник не держал меня больше за руку. У меня тотчас вы вырвалось:
–  Я могу здесь остаться навсегда?
Тогда он впервые заговорил на родном для меня языке, с голосом похожим на отца:
  – Ты хочешь здесь остаться Митя?
– Я всегда хотел! – С полным желанием в глазах я глядел на Угольника лишь бы услышать положительный ответ.
– Тогда я тебя провожу до поворота! – Промолвил на выдохе мой друг.
– А маму можно забрать с папой?
– Они тебя уже заждались там.
  Я не поверил своим ушам обнял еще раз Угольника и побежал по ледяной тропинке, вокруг была метель, очевидно было очень холодно, но я не чувствовал больше холода, чем ближе я приближался к повороту, тем суше становилась тропинка. Я не мог дождаться рассказать все родителям, увидеть их вместе. Наконец тот самый поворот, я добежал и в последний раз обернулся назад, Угольника больше не было, шел снег, тропинку замело, стены поменялись в другой цвет, похожий на мою комнату я наконец ступил в тот самый поворот и уперся снова в стену, я увидел ромбики, но уже зеленые.
  Я проснулся, открыл глаза, потянулся. Привстав  увидел, что это была та же моя старая любимая комната, но с новыми зелеными обоями в ромбик. В окне сияло солнышко, пели птицы, с кухни я почувствовал свежий запах моей любимой каши. Я ринулся на кухню. Кухня была украшена разноцветными шариками, сзади подкрался папа и поднял меня на руки. Я закричал от неожиданности и радости. Мама подбежала и стала обнимать меня и поздравлять с днем рождения. Они целовали меня вместе, как одна дружная семья. Это был лучший подарок от угольника, подумал я в тот момент.
  И вот прошло уже очень много лет, как мне кажется, но мне также 8 и родители всегда дома, день рождения до сих пор продолжается. День не кончается. Не хотелось больше спать никому. Я не спрашиваю почему, ведь рядом больше не было Угольника чтобы ответить мне на любой вопрос.
   
Поскриптум:
В доме номер 46, г. Санкт-Петербург, в ночь на 5 декабря, где проживала семья Михаила Илларионовича, произошла утечка газа, Михаил, решив закурить сигарету, зажег спичку не успев открыть окно, в результате чего произошел сильный взрыв, от которого 3 семьи находящиеся по соседству, включая семью Светланы Осиповой скончались на месте. Тело сына Светланы так и не было обнаружено.