Неприкосновения

Я многое могу рассказать вам про океан.
Ведь сейчас я на самом дне…

И там рыбам тоже что-то снится.
А потом они с глазами грустными,
потому что не удалось поплавать рядом.
Поэтому они наплакали столько моря…
 

-

Послушай, пожалуйста, послушай меня…
Я пишу тебе из дома напротив, там я тысячу раз замертво падала.
Стекала слезами под кровать. Где за диваном страдальчески корчилась сто рваных лет и зим. Там, за глухой стеной, я выла раненым зверем, открыв настежь все окна, чтобы этот чёртов космос ворвался ко мне сквозь плотные шторы и сжёг дотла, если там ещё было, конечно, чему гореть.
Я пишу тебе из дома напротив, где каждую ночь я накрываюсь с головой одеялом, представляя, что это целый океан. Огромный, тягучий, в самом моём сердце, на дне души моей, молчаливый этот океан из одеяла.
Я пишу тебе с той улицы, что напротив, где мне приходится привязывать себя невидимыми канатами к столбам, к светофорам, чтобы не кинуться около одного из них, под колёса несущихся фур.
Закидываю голову назад, чтобы слёзы не стекали обжигающим потоком по щекам, пока память рвёт внутренности, втыкает в сердце ржавые иглы, с треском ломает рёбра, разлетаясь вокруг да около.
Курю так часто и так много, пока не стошнит, пока не умру от рака лёгких, скрючившись в холодной постели, в одиночестве, сгнивший и грустный.
Всю ночь сверлить потолок взглядом, молить его обрушиться вниз, чтобы наконец прийти в себя,
но нет...
Из моего окна я вижу большой дуб. Листья горят жёлтым и красным - с каждым днем их всё больше осыпается. Когда солнце садится, тени от его ветвей лежат на моих стенах.
Пожалуйста, приди меня навестить.
Я хочу поделиться с тобой моими воспоминаниями, пока ещё могу.
Пока ещё вовремя и точно, словно выстрел в голову.
Ведь я пишу о тебе через сто тысяч тонн от света, затухая пеплом, что развеешь ты над обрывом, в том городе, где никогда не сможешь быть.
Я пишу тебе через две сотни грядущих лет, лишь бы вымолить тебя у этого грохочущего мира.