дионисийские мистерии

Сошла я на станции как-то. Солнца зависли в сарае. От соединения светил оторваться не могла. Там и осталась.

Каждая, нажатая мной кнопка, хирургом вскрывает белый покров. Из дыры выползает тьма, я леплю чёрных детей. Я расистка? Нет. Возможность цветных делать имею? Да. Не хочу.
Малыши принимают разное положение, расползаются. Их приходится собирать, затирать. Они плачут, требуют еды, воды, ласки. Удовлетворяю, читая им мой текст. В какой-то момент роддом засыпает. Скульптура застывает.

Кто-то сомневается в рождении без вмешательства отца, или только одним его присутствием, я верю. Доносил же в мышце бедра Зевс Диониса - любимый сын. Благодаря ему в России не пустуют роддома, рабочие места, поликлиники, и...

- Иии. Мужчина с зашитым банковским номером в бедре где? - открылась дверь кабинета с надписью "хирург травматолог".
Двое приподняли за подмышки с живенько нарисованным волосом старичка в велюровых   трусах рокера.
Толпа роптала. Троица задержалась кулоном между скованными одной цепью. Рука в халате, похожая на Брюс Линую, или просто упорно внимавшая Ли, хукнула:
- Ху. - отсекла ребром ладони украшение очереди.
- Ай-яй - взвизгнул какой-то ай-яй. Его перехватила хваткая собачница, которая разорвёт кого хочешь, ибо дополнительную имеет челюсть(тититититии).

- Не ропщите. Граждане. Волосатый хотел сбежать на Каймановы острова и покрасился!
- Негодяй. Убавить наше богатство.
- Ему почти сто! А он ухажёршу завёл. Мы его чик-чик быстро.

- Обед! - Радостно дедушку выволокли. Посадили обсыхать.
- Мои соседи делили наследство лет пять, всё, до кухонной тряпки. А этому исподнюю оставили. - старушка хмыкнула.
- Не надо удивляться, может он художник. - заступился похожий, но более нежный.
- Не нано ли Микеланджело ли он?
- Художник хирург. Рану зелёнкой разрисовал.
- Это виноград? - склонилось испитое лицо.
- Плющ. - садовница, павшая с лестницы.
- Это мята кошачья. Пациент инициирован дионисийскими мистериями.
- А чё ли вы профессор?
- Пол жизни в Ленинградском морге уборщицей отработала.
- Доверять можно. Ай! - поставил точку дед ай-яй синем пальцем, кто поплатился за желание разбить рябе яйца.