Фак эзотерический

Сей мир создал Господь, и это несомненно. В лесу, на берегу реки или в горах, когда замерев, любуешься пейзажем, сомнений нет. И в постели с женщиной ни одной крамольной мысли. Но стоит натянуть брюки, выйти в город, тут же начинаешь сомневаться, и чем дольше сомневаешься, тем отчетливей голос: «Е*анько – вот имя демиурга». И это очевидно, и это несомненно. Такая странная картина, такой анаморфоз.

Возможно, все дело в точке зрения, все дело в наблюдателе, в его способности помыслить неочевидное. Blind jump. Паркур такого рода появился еще в не нашей эре – Е*анько походу вечен. И очень хитер. Прыжок вслепую не лучший выход, прыгать следует осмотрительно, иная точка зрения может оказаться им же созданной ловушкой: ты вроде прыгнул, по факту соскочил. И прыгать надо, и перепрыгивать нельзя… «Так в трусов превращает нас раздумье…» Принц прыгнул, – куда, вот в чем вопрос – филологический, житейский, главный. Там авторская точка зрения, несомненно. Или ловушка? Пока не прыгнешь, не узнаешь.

Начать с филологического, с главного, и, накопив определенный опыт, прыгать от общего к частному – к точке. Или же сократить путь, дунуть, но не как обычно, а как Гамлет дул на пузырики Озрика, – радикально (V, 2). Сославшись на решение комиссии ООН от 2 декабря 2020 г. об исключении каннабиса из Списка IV. Но спешить не стоит, и не из-за того, что на нашей почве это пока незаконно, интереснее другое – почему в 1961 г. ООН включила каннабис в тот список, кто подсказал? Ответ очевиден. Неужели он сдает свои позиции? Вряд ли. Скорей всего, и это ловушка, самая хитрая – кого здесь только нет, какие люди… Именно поэтому спешить не стоит – прямая не всегда кратчайшее расстояние между двумя точками. Но и медлить нельзя… «Thus conscience does make cowards of us all…»

При переводе этого монолога следует учитывать, что королева и все прочие зрители “Глобуса” хранили память о происхождении слова cowards – «трус» – от латинского coda (cauda) через старофранцузское coart, «хвост (животного)». В то время coward понятный каждому иероглиф – «поджатый хвост», в монологе – знак коды, в контексте – фак, необычный фак, эзотерический.

С одной стороны, принц меланхолик, и это несомненно. С другой, фак – жест, меланхоликам несвойственный. Следовательно, принц не меланхолик, «Гамлет» – анаморфоз (perspective), а самое интересное в самой популярной пьесе Шекспира невидимо, неведомо актерам, зрителям и критикам. И это интересное в самой длинной пьесе драматурга, конечно, не фак. С одной стороны, филологический скандал, с другой – мало кому интересный казус.

При том, что в елизаветинскую эпоху анаморфозы в моде по всей Европе, и в Сонете 24 Шекспир называет «перспективы» лучшим, что есть в искусстве: «And perspective it is best painter's art». И это не фигура речи, это остающаяся неизменной точка зрения мастера – ему и его героям нет дела до того, что анаморфозы вышли из моды, и что даже Оксфордский словарь забыл, почему для него perspectives «the best».

Почему? – вот вопрос – только что заданный, библиографию штудировал. Готового ответа нет и не будет – кто ж выдаст секрет незавершенного фокуса коллеги, кому хватит ума лишить друзей того мало с чем сравнимого удовольствия, что иногда случается при встрече с невидимым. Можно, конечно, ткнуть пальцем – вот! – и сделать невидимое видимым. Не то. Предвкушение – пролонгированное удовольствие – вот истинная радость человека пишущего. Доставить друзьям и, чтобы два раза не садиться, врагам, – вот мысль Шекспира, его желание, дар, точка. В этом месте эстетическое предшествует политическому, здесь как в горах, на берегу реки или в лесу.

Примечание. Глагол to best в шекспировское время и сейчас означает «обмануть, провести, надуть».