Школа 608

Об этой школе почти нечего рассказать. Проучился я в ней всего два класса – седьмой и восьмой. Будь школа средней, я бы и не менял ее. Но она была восьмилеткой.
Когда попадаешь в новую обстановку, то поначалу присматриваешься, как выглядят сверстники, как они себя ведут, о чем говорят. Результат осмотра меня не вдохновил: почему-то мальчики и девочки показались мне совсем детьми, как будто я попал в младший класс. И шутки у них были детскими, и поведение детское, и к девчонкам они приставали как-то по-детски - то за косичку дернут, то за юбку. Этого в нашей 291-й школе уже и в пятом классе не было.
В конце седьмого класса среди мальчишек 608-й школы появилась забава - плеваться друг в друга из трубочек разжеванной промокашкой.
В прежней школе такая забава появилась в классе пятом и полностью сошла на нет в шестом. Мы уже не только плевались из трубочек от цанговых карандашей. У каждого из нас была металлическая специально отполированная длинная трубочка, а также трубки, специально изогнутые для скрытой стрельбы. Кроме того, были гибкие пластмассовые трубки, которые продевались в рукав и только кончики торчали у воротника и рукава. Это позволяло внезапно обстреливать противника. Промокашка нас уже не удовлетворяла и для стрельбы мы использовали пшено или горох, в зависимости от диаметра трубки. Получить в лоб горохом из длинной трубки было весьма ощутимо.
Но даже это нас перестало удовлетворять. Развитие боевых действий требует постоянного усовершенствования оружия. В шестом классе у нас появились рогатки. Нет, не те, которые мы делали из деревянного сучка уже в первом классе. Рогатки должны были быть незаметными. Сначала мы просто завязывали тонкую резинку на два пальца, скатывали из бумаги пульку и с помощью резинки ею стреляли. Мишенью могло быть что угодно - лоб, ухо, затылок, рука с ручкой и т. п. Однако, замечу, мы никогда не стреляли по девчонкам. Не то чтобы соблюдали некий кодекс мальчишеской чести, а просто в голову не приходило.
Постепенная модернизация оружия привела к тому, что к концу шестого класса мы перешли на весьма аккуратно выгнутые из толстой стальной проволоки миниатюрные рогатки со скрученной из круглых резинок для моделирования метательной резиной и согнутые из медной проволоки пульки. Стрелять из такой рогатки можно было весьма прицельно, и противник очень болезненно ощущал попадание.
Не знаю, к чему привело дальнейшее развитие вооружения в 291-й школе, так как с приятелями из Останкино я утратил контакт, но весь арсенал того, что мы использовали, у меня был дома.
Наблюдая в седьмом классе стрельбу разжеванной промокашкой, я уже знал, к чему это в дальнейшем приведет. Наверное, потому, что я уже действительно повзрослел, я не стал хвастаться своим арсеналом и умением, а занял в классе позицию стороннего наблюдателя за детскими шалостями. Среди моих приятелей в классе были два второгодника, с которыми мы посмеивались над тем, как «дети резвятся».

Перед восьмым классом в нашем отряде в лагере был вожатым Боря Зуйков. Фамилию я не твердо запомнил, но, кажется, так. Он был мастером спорта по классической борьбе, невысокого роста, но крепкий, что внушало уважение.
Он выгонял нас на отдельную, нелагерную зарядку. Половину смены мы выкапывали яму на штык глубиной и размером с борцовский ковер. Потом носили из леса лапник, самый пушистый, без толстых веток, и устилали им яму. Боря принес брезентовое покрывало. Так у нас в лагере появился борцовский ковер.
На этом ковре он проводил с нами занятия борцовской секции. В середине смены к нему приехали его друзья, борцы из общества "Спартак", и устроили для нас показательные соревнования. Конечно, это было шоу. Его друзья дурачились и подставлялись под броски, которые следовали один за другим, с полагающимися при этом воплями и рычанием. Смотреть нам на это, тем более так близко, было необыкновенно интересно. К тому же это шоу проходило на ковре, который мы сами сделали! Интерес к классической борьбе в нашем отряде необыкновенно возрос.
Занимался Боря с нами до самого конца смены. А в конце, подозвав меня и Сашку Парамонова, он предложил нам продолжить занятия. Для этого мы должны были придти во Дворец спорта тяжелой атлетики общества "Спартак", на что мы, конечно, сразу согласились и в октябре пришли в юношескую секцию.
Набор ребят вели два тренера. Мы сразу обратили внимание на их фамилии: один был Тихонов, а другой Смирнов. Как потом оказалось, оба тренера полностью соответствовали своим фамилиям. На первом же сборе нам объяснили, что становятся борцами не для того, чтобы драться с ребятами со своей улицы или из класса. Что классическая борьба - это одно из древнейших искусств, которое требует больше ума, чем силы.
- А в том, что через два месяца вы будете сильнее всех в классе, во дворе и на улице, вы можете не сомневаться!
Это нас вдохновило, и мы с Сашкой стали ходить на секцию борьбы. Собственно, до первых попыток борьбы дело дошло только через три месяца. Сначала шли усиленные силовые тренировки: надо было накачать все мышцы. Параллельно шли упражнения на растяжку и координацию. Пока было тепло - бег, прыжки, кроссы. Потом пошли упражнения в паре: накачка мышц шеи, пресса, хождение и бег на руках, качание в "мосту". У борцов "мост" - это как у девушек в гимнастике называется "мостик" на вытянутых руках и ногах, прогнувшись назад в спине, только у нас - это стоя на голове, точнее на лбу, прогнуться назад и переступать ногами по ковру, то ближе к голове то дальше. После этого надо было оттолкнуться ногами и не отрывая головы от ковра перепрыгнуть через нее. На базе этого упражнения позже начали отрабатывать упражнение "убегание", когда стоя на лбу и не меняя положение головы, надо обежать ногами полный оборот. Когда борьба переходит в партер, это самое необходимое упражнение.
После необходимой физической подготовки нам дали "куклы" - ростовые подобия человеческой фигуры с головой, шеей и руками, но без ног. Ведь в классической борьбе запрещены приемы на ноги. Их надо было обхватить двумя руками, сцепленными в борцовский хват, поднять, оторвать от ковра и не отпуская перевернуть через себя и прижать к ковру. Кажется, мы почти месяц отрабатывали это упражнение.
Самым удивительным было то, что все это мне очень нравилось. Мне нравилось еще до начала разминки поднимать гири и штангу, лазить на одних руках по канату вверх и вниз по нескольку раз, а на разминке качать шею и пресс и тренироваться с "куклой".
Однако через три или четыре месяца нас разбили по парам. Мы с Сашкой, естественно, оказались в одной паре. Еще с пионерского лагеря мы заметили, что если даже приезжали на смену с разным весом, то уезжали с одинаковым, с точностью до ста грамм. У нас был и одинаковый рост, поэтому на карнавале в лагере мы всегда выигрывали конкурс "Подбери себе пару".
В общем, мы с Сашкой стали отрабатывать конкретные борцовские приемы. Такие тренировки длились около месяца. Наконец, мы начали бороться в своих парах. По сути, это была еще не борьба, а отработка приемов по очереди, но все-таки уже на ковре и на время. Потом пары стали разбивать и перемешивать. Надо сказать, что  и я и Сашка боролись довольно лениво, не ставя перед собой цель победить. Соответственно, мы стали получать замечания.
На одну из тренировок Сашка не пришел.
Я позвонил.
- Что случилось?            
- Я больше не буду ходить, - ответил он.
После этого я ходил на секцию еще месяца три. Мне в пару поставили очень крепкого мальчика, который пришел позже нас, но явно делал большие успехи. Поначалу я его учил, но очень быстро ему у меня перенимать было уже нечего. В борцовском поединке мы с ним были на равных, но чувствовалось, что скоро он меня обойдет и будет валять по ковру, "как тузик грелку", как сказали бы сейчас. Такая перспектива меня не устраивала и я тоже перестал ходить на занятия. Но главная причина прекращения моих занятий была все-таки в другом.
Новый мой партнер не был похож на Сашку, с которым мы, проводя схватку, думали друг о друге и старались не навредить. Новичок обладал чувством необходимой бойцовской злости и в одной из схваток ненароком вывернул мне мизинец. А у меня «на носу» был экзамен по специальности в музыкальной школе. Пианистом в будущем я, себя, конечно, не видел, да и экзамен был не выпускной, но все же... Я внимательно посмотрел на мастеров и кандидатов в мастера, которые приходили тренироваться после нас: носы перебиты, уши расплющены, пальцы вывернуты. «Нет, - подумал я, - такой хоккей нам не нужен"!
  Предсказание наших тренеров сбылось. Мы стали самыми сильными в своем окружении. Я подрос и стал вторым по росту на физкультуре. Может быть, если бы не повышенная силовая нагрузка в этом возрасте, я бы стал и первым, но точно не был бы таким крепким, и потому уважаемым. Шея у меня была толще, чем голова. Мышцы рельефно проступали под рукавом рубашки. Чего еще молодому парнишке надо? На пляж идти можно смело. 

Восьмой класс заканчивался, а школа была восьмилеткой - надо было определяться с дальнейшей судьбой. Как меня и настраивала мама, я готовился поступать в техникум. Еще не знал в какой, но знал, что это будет техникум, связанный с авиацией. Найти такой техникум было непросто, поскольку все они были связаны с каким-либо из авиационных предприятий, а те в свою очередь все были "почтовыми ящиками", то есть предприятиями режимного типа, информация о которых в открытой печати не публиковалась. Но мой одноклассник, который также хотел поступать в авиационный техникум, достал необходимый справочник, и мы вместе выбрали техникум у кинотеатра "Рассвет" вблизи метро "Войковская".
Экзамены в восьмом классе я сдал не блестяще, но троек было мало.
Прошел выпускной вечер, который я весь просидел в одиночестве. Мой приятель-второгодник на него не пошел, а других приятелей у меня не было. Подошла ко мне девочка Аня из нашего класса, с которой мы вместе бежали городскую эстафету. Наверное, она пожалела меня и решила пригласить танцевать. Мне же этого совсем не хотелось, не было куражу… Чтобы она не подумала, что я ей отказал, я предложил ей просто посидеть рядом и поболтать. Она согласилась. Так мы проболтали пару танцев, ей это надоело и она пошла танцевать. Через какое-то время ко мне подошла девочка из другого класса, с которой я никогда не общался, но это была одна из двух самых красивых девочек нашей школы. Пришлось танцевать. Не помню, о чем мы говорили во время танца, но после него я решил, что вечер пора заканчивать и пошел домой, хотя вечер был в самом разгаре.
Почти рассвело. Я шел один через наш сквер на улице Бажова в Ростокино. На улице было тихо, безветренно, мгла рассеялась, но солнце еще не взошло.
Я чувствовал облегчение от того, что для меня выпускной уже прошел и учеба в этой школе, не доставлявшая мне никакого удовольствия, наконец завершилась. Впереди новая неизвестная жизнь. Я представлял, как пойду в техникум, а это почти институт, только маленький, буду работать потом в авиации… И все это будет уже очень серьезно, а не как в школе.
Придя под утро домой я лег спать и проснулся уже к обеду, вполне отдохнувший и счастливый.
Когда вечером отец и мама пришли с работы, состоялся семейный совет.
- Ну что, Сереж, куда дальше пойдешь учиться? - спросила мама.
- Мы с Сашкой, моим одноклассником, выбрали авиационный техникум на "Войковской".
- Значит, авиационный! Вот и хорошо, - обрадовалась мама.
Папа слушал наш разговор и молчал.
- Ну вот что, - наконец сказал он. - Сергей пойдет в девятый класс, а затем будет поступать в институт.
- Почему? - спокойно спросила мама. - Он вроде сам хочет, и надежнее это - сначала в техникум, а потом в институт.
- После техникума он пойдет в армию, потом женится, потом - дети, и до института никогда не дойдет. Ты же видишь, какой он у нас "старательный", - саркастически заметил отец.
- А если не поступит в институт? - не сдавалась мама.
- То пойдет в техникум на третий курс и ничего не потеряет, - убедил отец.
На этом семейный совет был закончен. У меня не было предпочтений и склонностей к чему-либо. Я охотно уступал право определения моей судьбы внешним обстоятельствам. Это снимало с меня ответственность за сделанный выбор.
Значит, снова в школу.
Узнал, какие десятилетки находятся поблизости. На мою удачу, ближайшая школа имела несколько направлений профориентации и среди них был класс программистов.


Интернет-магазин издательства
http://business-court.ru