Парубок

   Есть такое время в развитии ребенка, особенно мальчика, когда он уже не ребенок, но еще и не юноша. Только-только у него начинают проявляться гормональные бури, которыми он еще не умеет управлять. Этот период между детством и юностью, вернее, ребят, которые находятся в этом периоде, называют парубками. Самый сложный период в становлении, вернее, самый начальный период становления характера парня. Именно в этот период он начинает задумываться, кто он есть, что он есть, почему он есть, почему именно он – это он, а не кто-нибудь другой, почему у него такие родители, или почему их у него нет. В этот период он начинает понимать жестокость окружающего мира, впервые начинает приспосабливаться к нему, душа его волнуется непонятно почему, всплески ненависти, злости, непонимания, обиды на весь мир. И как в это время  сложно окружающим  его заботой родителям. Они понимают, что и они когда-то были в таком положении, но это было так давно, что все уже забыто. И начинаются в доме скандалы, ругань, непонимание, вплоть до избиения парубка.
  Но парубок уже не прощает и не забывает такие вещи, он запоминает их на всю оставшуюся жизнь. Ведь он еще не может выразить свои мысли словами, поделиться ими с окружающим миром, и  даже со своими ровесниками. Душа его стремиться на просторы, в этот период он мечтает о путешествиях, убежать в Америку или жить в лесу, и пускай родители будут искать его долго и незабвенно, и страдать от его утраты. Душа стремиться к свободе, а тело находиться в определенных цепях, нормах поведения, поэтому и появляются беспричинные слезы, обиды на всю жизнь, на непонимание его родителями.
  Это нам сейчас, с высоты житейского опыта, кажется, что это смешно и незначительно, а ведь вспомните, как сами мы были парубками, сколько раз пытались убежать из дома с двумя-тремя товарищами, хотели организовать самостоятельную жизнь вдалеке от «гнобизма» родителей, пускай, мол, они пострадают, попереживают за нас, а мы, мол, и сами можем прожить, добывать себе пищу, например, жить рыбалкой или побираться, или собирать и продавать ягоды.
  Как все это наивно и иронично, но этот период проходят все. Парубок впервые обращает внимание, что существуют девчонки, начинает различать их: кто добрая, кто злая, кто красивая, кто страшная, к кому тянется душа, а кто ему совсем равнодушен. Залезть в голову к такому ребенку невозможно, а если и залезете в его мысли, то вряд ли там разберетесь и найдете что либо понятное для себя.
  Но этот период очень важен для человека. Именно здесь он учиться быть добрым или злым, ненавидящим или любящим, обидчивым или всепрощающим. Ведь в силу своих эмоций он не может контролировать свои мысли и поведение. В такое время дети нуждаются в еще большем понимании родителей и окружающего мира. Они так ранимы в этот период, что порой могут обидеть самых любящих их людей, не понимая, какую боль они причиняют им. Самое главное в этот период избегать насилия, физического и морального. Нужно помочь ребенку стать юношей, но как это сделать, на это нет никаких определенных рецептов. Только любовь и терпение, и плюс появившейся опыт самостоятельной жизни, самостоятельных умозаключений может способствовать формированию зрелого в будущем человека.
  Хотелось бы рассказать вам случай из жизни одного парубка. Назовем его Толик, моего тезки.   
 Осень. Все устали от жары, пора собираться в школу, все вытянулись, загорели, похудели, в глазах появилось любопытство, запахло школой, бархотками и хризантемами. Вся обувь стала маленькой, и мать решила к учебному году седьмого класса купить сыну туфли. Мать уже представила  какие: недорогие, качественные, неброские и удобные. Но мода берет свое. Анатолий стал обращать внимание, как одеваются окружающие подростки: приталенные рубашки, брюки клеш, туфли на платформе, цвет соответственно ярко-рыжий, с черным оттенком. Но матери это невдомек.
  Пошли они вместе с Толиком в выходной день на рынок. Народу много, товар один лучше другого, и все норовят дать померить, хвалят свою вещь, что у них, мол, лучше всех. Пошли они с матерью смотреть обувь, мать приценивается, примеряет Толику туфли, но ничто ему не нравится. Он уже где-то в начале рынка приметил себе самые яркие туфли на самой высокой платформе, но как только они подошли к ним вместе с матерью, мать сразу засмеялась над этой обувью, не понимая, что в ней привлекательного, и они снова пошли кружить по рынку. Они вернулись домой, так ничего и не купив.
  На следующие выходные Толик с матерью вновь пошли смотреть обувь, и опять ничего не подошло Анатолию. Мать уже стала нервничать, шуметь на сына, что такое твориться, почему, мол, тебе ничего не нравится. Но ей невдомек, что твориться у Толика в голове. А он уже представляет себя со стороны, как он придет в класс в новой обуви на платформе, все обратят на него внимание, как станут завидовать ему. Но как это все Толик может объяснить матери, которая его не понимает? Измучили они друг друга. Толик начал потихоньку добиваться своего, и мать стала уступать. «Вот тебе деньги, иди сам покупай себе, что хочешь», - говорит мать Толику. А Толик только этого и ждал.
  Толик представляет, как он идет по рынку, все на него смотрят, какой он взрослый и самостоятельный, смотрит на обувь, приценивается, все думают про него, какой он молодой, но уже разумный и практичный, и так ему за себя стало приятно, что он даже возгордился одной только мыслью, что сам пойдет на рынок и выберет себе понравившуюся ему обувь.
  И вот наступило воскресенье. Толик взял у матери деньги, и с гордостью и смелостью в глазах пошел на рынок. Думает: вот, сейчас все на меня смотрят, видят, какой я самостоятельный, уже опытный и знающий покупатель. И в первом же ряду увидел свои туфли черно-бордового цвета на самой высокой платформе. Остановился Анатолий, посмотрел по сторонам, как смотрят на него люди, а на него и внимания никто не обращает. Толик взял в руки туфли, спросил дрожащим голосом о цене, и не торгуясь, стал мерить. Когда он надел левый ботинок, Толику показалось, что ботинок ему чуть-чуть жмет, но он так изящно и красиво смотрелся на ноге, что он еще раз представил себя со стороны, как он будет расхаживать в них по школе и по улице, как он интересно будет выглядеть со стороны, как ему будут все говорить, какой он модный и симпатичный, и все девчонки будут обращать на него внимание, поэтому Толик решил, что туфли в самый раз, а если и жмут, то они обязательно растопчутся. Продавец, грузин в шапке, говорит ему, ну что, мол, будешь брать. Анатолий, не задумываясь, ответил, что да, будет брать.
 И так ему хотелось купить эти, именно эти туфли, что он не стал даже мерить правый ботинок. И положив в коробку ботинки, и снова представив себя со стороны, какой он симпатичный идет с рынка домой, счастливый Толик побежал домой к матери похвастаться своей удачной покупкой. Он прибежал домой и увидел, что матери нет дома. Он стал мерить свои ненаглядные туфли. То, что они ему чуть-чуть жали, никак его не смущало. Когда он надел правую туфлю, он понял, что что-то тут не так. Хоть и туфли были с широким носком, он понял, что они как зеркало походи друг на друга, и оба они на левую ногу. Ходить было чуть-чуть неловко, но зато как они смотрелись со стороны, и Толик вновь подумал, как он элегантно будет выглядеть в этих туфлях на платформе. И этот небольшой недостаток, что они на одну ногу, даже не смутил Толика, хотя в душе он стал чувствовать неопределенную неудовлетворенность. Мать, придя домой, сразу это отметила в глазах у Толика. Он надел туфли, повертелся перед матерью, сказал, что они очень удобные и на следующий день решил пойти в них в школу.
  Утром, надев туфли, Толик по первому морозцу побежал на занятия. Однако в школе даже никто не обратил внимание на его обновки. А туфли так жали на уроках, так мучили его маленьким размером. Вдобавок в этих туфлях быстро не побегаешь, и уже к концу занятий у Толика на пятках появились кровяные мозоли. Кое-как добравшись со школы домой, Толик снял туфли и впервые почувствовал облегчение, граничащее с огромным удовольствием.
  На следующий день Толик побоялся надевать туфли, тем более мозоли не позволили ему это сделать. Через неделю мозоли затянулись, со страхом Анатолий надел туфли и снова пошел в школу. Какое же это было мучение – идти по тротуару, он даже забыл, как туфли смотрятся со стороны, красивы ли они или нет. А пожаловаться, тем более, матери, он не смел, ему было стыдно. Так он и промучился несколько месяцев до зимы в этих ботинках. Поменять их на рынке он не мог, потому что стеснялся своей глупости, да и продавца-грузина он уже и не запомнил. Однако не все проходит бесследно. С тех пор наш Анатолий, когда ходит на рынок, всегда придирчиво относится к обуви, пока все не перемерит на рынке и не найдет самую подходящую себе вещь, ничего не купит. Его супругу раздражала постоянная придирчивость Анатолия к продавцам и к предмету своей покупки. Видимо, у нее не было такого жизненного опыта и у нее была возможность покупать любые дешевые и яркие вещи, что также раздражало Анатолия, когда они ходили с женой по рынку. С тех пор они ходят по рынку всегда порознь.
  Вот такие бывают в жизни истории с парубками. Ведь парубок до сих пор сидит в каждом взрослом человеке, вернее, его частица. А бывают и такие  люди, которые застывают в этой поре, и всю жизнь смотрят на себя только со стороны, как они идут, как они одеты, как они манерно разговаривают, как они пытаются рассуждать о чем-то, и все это они делают как будто напоказ, будто они постоянно на себя смотрят, постоянно какая-то наигранность и неестественность, сохранившаяся в них еще с тех, давних времен. Так они еще и не повзрослели.